А что тут такого?

— Ох, как же я задолбался! Мне сейчас не терпится прийти домой и предоставить моей падчерице возможность хорошенько отсосать! – заявил я, откидываясь в кресле. Солнце в окне полицейского управления медленно клонилось к горизонту, за мою первую смену на новом месте работы решительно ничего не произошло. Ну, до тех пор, пока я не произнес эту фразу.

— Бобби, да ведь это же твой первый день! Неужели так сильно уст… Стоп, что ты сказал? – у моего напарника Глена Доусона (блондинистого толстяка лет сорока) внезапно изменилось выражение лица. Третий полицейский в кабинете – чернокожий и подкачанный Барни Хоур – повернулся к нам и нахмурил брови.

— Да-да, Хьюстон, повтори-ка. Это неудачная шутка или ты совсем тронулся? – Барни с самого утра принялся называть меня Хьюстоном, так как именно оттуда я перевелся сюда, в калифорнийский городок Санта-Круз.

— А что тут такого? – я пожал плечами. – Ну да, моя падчерица любит делать минет, разве в этом есть что-то неправильное? Это обычное дело для девочек, ей уже восемнадцать… Не родная же дочь! Да и в конце концов – Джессике просто нравится вкус спермы и ощущения, когда член глубоко в горле. Это запрещено? Что вы так смотрите, будто инопланетян увидали?

— У вас там в Техасе все такие извращенцы? Ты вообще соображаешь, что говоришь?! – возмущенно спросил Глен.

— А чего… чего вы так к этому относитесь? Разве ваши падчерицы не делают вам хорошо ротиками? – недоуменно ответил я вопросом на вопрос. До того мы уже выяснили, что по невероятному совпадению у Глена и Барни также были падчерицы – дочери их жен от первого брака. Если моя жена просто ушла от меня, как и супруга Глена, то у Барни история была гораздо интереснее, но рассказывать ее он пока отказывался.

— Так, стоп, то есть ты хочешь нам сказать, что в этом вашем Хьюстоне все девчонки в городе сосут днями напролет? – Глен аж привстал со своего места.

— Нууу… Я не знаю… – внезапно я понял, что никогда не задумывался об этом. – Дело в том, что я в самом Хьюстоне бывал, только когда надо было заехать за продуктами. Я был там шерифом, знаете ли, на заброшенном ядерном объекте. А потом наше полицейское управление расформировали, вот я и… перевелся сюда.

— Заброшенном? То есть там не было ни единого человека? – недоверчиво переспросил чернокожий полицейский.

— Ну да, только мы со сводной дочерью. Жена бросила меня со своей дочерью, когда той не было и трех лет, а потом закрылся исследовательский центр и почти все жители объекта уехали кто куда. Я взял Кейси в жены, когда Джессика была совсем маленькой, первый муж кинул их сразу после рождения девочки… До сих пор не понимаю, как Кейси по итогу могла поступить также… После ее ухода мы прожили там до самого совершеннолетия дочери. Я совершал обход производственных помещений и заводской территории каждый день, а Джессика училась в школе онлайн. Так мы и жили себе спокойно, на карточку приходила зарплата, ни у кого не было никаких вопросов. Нам с падчерицей было хорошо, она звала меня "папа", а я ее "доча", хоть мы и неродные…

— Еще бы вам не было хорошо!.. – присвистнул Глен. – Хьюстон, это абсолютно безумная история!

— Так вот, – продолжил я. – Так продолжалось до мая. В мае этого года вдруг приехала комиссия. Они были шокированы, что на объекте, где живут всего два человека, действует целое полицейское управление. Поразительно, что столько лет никто не обращал на это внимания. Начались проверки, управление сократили… – я покачал головой. – Это был самый жуткий месяц в моей жизни. Джессика так переживала, что стала делать мне минет в два раза чаще, чем обычно. Она так успокаивалась, знаете ли.

— Ага, я в детстве тоже сосал пальцы для успокоения, – внезапно брякнул Глен.

— Да, в общем, по итогу проверка показала, что никакого злого умысла тут нет. А поскольку я исправно писал отчеты все эти годы и выполнял возложенные на меня обязанности, в моих действиях также никакого криминала не нашли. Тогда я подумал, что буду делать дальше и начал искать вакансии в сети. И нашел – первая же ссылка привела меня сюда.

— То есть… наше управление просто разместило вакансию в интернете? Безо всяких рекомендательных писем, без тестирований… Тебя просто взяли сюда полицейским?

Я не успел ответить, как встрял Барни, который вообще был весьма остер на язык.

— А вот это как раз ни разу не удивительно. С такой-то зарплатой я удивляюсь, как они еще не начали брать на наши места животных из зоопарка.

Мы втроем невесело улыбнулись.

— Так, я правильно понимаю, что вы с падчерицей совершенно не социализированы? Она не училась в школе и не общалась со сверстниками, а у тебя не было близких соседей, друзей и так далее? И сегодня твой первый день на работе, а у нее… первый день в школе?

— Абсолютно верно.

— Слушай, Хьюстон, а ты не боишься, что твоя дочь… в школе… Нууу, начнет предлагать мальчикам всякое? – Барни внимательно посмотрел на меня.

— Да с чего мне боятся? Так ведь даже лучше! Она же за всю жизнь держала в ротике всего один член! Разве это дело? А теперь в школе попробует разные размеры, формы… Я ее в этом полностью поддерживаю! – я действительно был рад за дочку. – Вы бы знали, как она радовалась, когда узнала, что в ее классе больше десятка мальчиков!

— Невероятно. Просто фантастика, – Глен покачал головой.

— А разве вы бы не хотели, чтобы ваши падчерицы делали вам минет?

Глен пошел красными пятнами, а Барни широко округлил глаза.

— Эй, Бобби, ты ведь понимаешь, что предполагать такое совершенно не тактично?

— Почему же? Я смотрел много фильмов в интернете, там практически все девочки с удовольствием сосут, никто даже близко не реагирует так как вы!

— Так это порно, Хьюстон! Обычное порно. Ты что, воспитывал свою дочку по порнороликам? – мои напарники переглянулись и расхохотались. Их фейспалмы были более чем красноречивы.

— Ээ… А что, разве они не на основе реальных событий? – я вдруг почувствовал, что теряю почву под ногами. Все время и мне, и дочери казалось, что та модель поведения, которую мы видели в интернете является абсолютной нормой. Заезжая в город за продуктами я никогда не видел ничего, что могло бы поколебать мою уверенность в этом.

— Ну конечно нет, Боб! Это абсолютно неприемлемо!

— Но почему? Что в этом такого страшного? Мы ведь живем в 2053, когда все болезни побеждены, разве есть другие причины, чтобы девушки не отсасывали при первом желании?

— Ну… например, отсутствие желания у самих девушек, – пробурчал Барни.

— Ну не знаю, моя Джессика практически всегда сама просит разрешить ей сделать мне минет.

— Слушай, а ты точно нам говоришь всю правду? – с подозрением посмотрел на меня Глен. – Как-то звучит это все… ну, мягко говоря, нереалистично!

— Чистая правда, – ответил я ему. Но оба сослуживца продолжали смотреть на меня с напряжением. – Слушайте, ребята, давайте так – я сегодня приглашаю вас к себе домой на ужин. Заодно убедитесь, что я говорю правду. Джессика обязательно все вам продемонстрирует. Да и готовит она – пальчики оближешь! Сегодня будут стейки с розмарином, а на выходных мы устраиваем барбекю!

— Значит так, Хьюстон! Я принимаю твое приглашение! Только чтобы без фокусов! – заявил Барни. Глен согласно закивал.

— Да уж какие тут фокусы? – возмутился я и принялся обрадованно звонить Джессике, которая уже вернулась из школы.

Я попросил дочку наготовить стейков еще на две персоны и уточнил, что гости – сослуживцы с работы. Девочка обрадованно взвизгнула, когда узнала, что мои коллеги мужского пола, а потом принялась наперебой рассказывать про мальчиков в классе. Оказалось, что она уже договорилась с каким-то Оуэном о свидании.

— Доча, ты же понимаешь, что свидание может быть только у нас дома? Оуэн осведомлен об этом?

— Да, я ему уже все объяснила. Он удивился, конечно, но воспринял нормально.

— Ээ, а все остальное?

— Да, я сразу предложила мальчишкам использовать мой ротик, на первой же переменке! Но они почему-то подумали, что я шучу. Может, тут в Калифорнии к минету другое отношение?

— Может быть… – я пожелал доче удачи и попрощался.

Тем временем в дверном проеме появился наш шеф Джонни Карсон по кличке "Сирена". Он ворвался в наш кабинет весь красный и, оправдывая свое прозвище, завопил:

— Вы чего тут сидите, прохлаждаетесь? А ну бегом на опознание!

Оказалось, что парни с седьмого участка наконец-то нашли свидетельницу, которая могла опознать Гвоздя. Гвоздь – это наркобарыга средней руки, которого взяли пару дней назад. Но, разумеется, сами мы могли быть уверены в том, что это Гвоздь сколько угодно – такая убежденность никак не приближала нас к доказательству его личности в суде. А поскольку сам Гвоздь яростно отрицал и свою наркобарыжность, и тот факт, что он Гвоздь, встал вопрос, что делать с ним дальше. Худо-бедно шериф состряпал обвинение в порче общественного имущества, поскольку клиент был задержан в момент, когда он в ярости бросался камнями по фонарю. Но за такое деяние Гвоздь максимум получит штраф, а с хорошим адвокатом еще и нас засудит за незаконное задержание.

Все это мне рассказал Глен, пока мы шли по коридору за шефом. В комнатке для опознания сидела миловидная блондинка в очках – ее звали Мередит Смит. Она сразу заявила, что готова свидетельствовать и участвовать в опознании только после того, как ей обеспечат безопасность, поскольку люди Гвоздя могут найти ее. Шеф попыхтел немного, но потом все же принялся звонить куда-то в службу защиты свидетелей. Как выяснилось, дело это не быстрое, поэтому свидетельницу решили временно укрыть в секретном месте, а уже завтра начать все необходимые процедуры.

Тут-то как раз и выяснилось, что наше рабочее время закончилось. Я тут же пошел к своей машине, взяв с парней обещание, что через час они будут у меня. А уже дома меня ждала прелестная дочурка. Я подъехал к газону и заглушил мотор. Доча ждала у дверей и, как только я пересек порог, тут же радостно меня обняла. Я с удовольствием ощутил, как в меня вминаются ее чудесные мягкие груди. Наклонившись, мы поцеловались, а я игриво пощекотал щечки падчерицы.

— Джессика, можно я полапаю тебя за попу? – спросил я ее. Актеры в порно никогда не интересовались подобным у актрис, но мы с дочкой еще в канун ее совершеннолетия решили, что так будет правильно.

— Конечно, папочка! А потом разрешишь мне отсосать?! – звонко спросила девочка. Я радостно закивал и принялся тискать пальцами ее круглые ягодички. Лишь часть попы была прикрыта шортиками, так что меня пьянило ощущение голой бархатной девичьей кожи, когда я двигался ниже. Я ухватился за задик сводной дочери и немного приподнял ее. Джессика игриво взвизгнула, пока я вдыхал запах ее волос, а потом обняла меня своими стройными ножками. Белокурые кудряшки дочери возбуждали меня без меры, воображение уже рисовало сцену, в которой я беру доченьку за эти кудри и старательно насаживаю на свой твердокаменный член. А доча давится, силясь заглотить его, мычит и дергается, пока я вдавливаюсь в ее горлышко… Картина была настолько живой, что мой член запульсировал в штанах и я испуганно опустил Джессику на диван, опасаясь, что кончу сильно раньше времени. Доча сразу все поняла и принялась ловкими пальчиками расстегивать ремень на форменных брюках.

Я застыл в предвкушении и вот перед невинным личиком дочери появился мой член – толстый, длинный, перевитый венками. Джессика нежно чмокнула его в навершие и аккуратно обняла губками. Несмотря на то, что девочка сосала уже больше полугода, это действо никогда так и не стало для нас чем-то обыденным. Каждый минет был словно праздник, губы дочери, ее острый розовый язычок, узкое горлышко – все это заставляло фейерверки взрываться в моей голове. Невозможно описать словами, насколько я восхищался оральными способностями падчерицы, а особенно теперь, когда выяснилось, что другие девочки совсем не делают это в своих семьях на постоянной основе и поведение Джессики в некотором роде уникально.

Она сделала несколько втягивающих движений, заставив меня запрокинуть голову от удовольствия. По моей спине побежали мурашки, а доченька, словно стремясь добить меня, немного повернула свою прелестную головку так, чтобы член оттопыривал ее левую щечку и принялась двигаться взад-вперед, раскачивая кудряшками. Член упирался в нежную преграду и растягивал щеку, поэтому Джессике приходилось немного приоткрывать ротик. Но она тут же делала усилие и вновь сжимала губки, заставляя кожу натягиваться еще сильнее. Чувствовать это, видеть, как маленький дочкин ротик силится принять член за щечку и вдобавок при этом слышать ее довольное мычание было выше моих сил – я издал неловкий хрипящий звук и принялся обильно спускать накопленное за день прямо в ласковые уста Джессики.

Она тут же повернулась так, чтобы член покинул щечку и оказался точно посредине, а затем крепко сжала губки – теперь сперма не вытекала на ковер, который и так уже был заляпан слюнками падчерицы. Я ощущал, как сжимаются яйца, толчками выбрасывая нектар прямо на корень дочкиного язычка. Девочка хорошенько присербнула слюнями в перемешку со спермой, с чпокающим звуком снялась с члена, вытерла губки рукой и поднялась с коленок. Я привлек ее к себе и тут же поцеловал прямо в губы, которые несколько секунд назад сжимали мой член плотным колечком. Как же восхитительно целоваться с девушкой, которой ты только что накончал полный ротик! Особенно, если это твоя падчерица.

Ее мама Кейси была единственной девушкой, с которой я встречался. Она еще в нашу первую встречу предупредила, что у нее есть дочь от первого брака, меня это совсем не испугало – я всегда хорошо относился к детям. Да и Джессика как-то сразу прикипела ко мне душой, в свои два годика она тогда уже болтала вовсю и относилась ко мне как к новому "папе". Мы с Кейси ходили на свидания, держались за руки, но до поцелуев так и не дошло – Кейси настаивала, что все произойдет только после свадьбы. Меня не понадобилось уговаривать, а через несколько часов после официального заключения брака с моей избранницей произошла какая-то темная история – у нее разыгралась некая страшная инфекционная болезнь (тот год был последним перед тем, как лучи Майера полностью уничтожили все опасные вирусы и бактерии на Земле). Кейси настояла, чтобы мы с Джессикой не посещали ее в больнице, она разговаривала со мной и дочерью исключительно по телефону, даже не включала видеосвязь. Так продолжалось пару месяцев, а в один совсем не прекрасный день после работы я обнаружил, что она заезжала за вещами и прикрепила к холодильнику лаконичную записку "Я полюбила другого. Позаботься о Джессике, целую, больше не твоя Кейси". Иронично, что на самом деле мы с ней так ни разу и не поцеловались. Я уж молчу обо всем остальном.

Ядерный объект, на котором я работал, становился все более заброшенным. Дебри бюрократии не позволили чиновникам это осознать и закрыть наш полицейский участок, поэтому я продолжал приходить на опустевшую работу, пока Джессика, переведясь на домашнее обучение, становилась все более прелестным ребенком, когда наконец не превратилась в действительно фантастическую девушку к своему восемнадцатилетию. Сталкиваясь с дочерью в халатике после душа, в одних трусиках по утрам или даже просто случайно видя ее голые ножки, я буквально сходил с ума – закрывал глаза и старался думать о запахе мокрого асфальта после дождя или еще о чем-то столь же несексуальном. А потом, после очередного подобного эпизода, я запирался в своей комнате и неистово доводил себя до экстаза безо всяких порнороликов. Порно мы с дочерью начали смотреть гораздо позже, но это уже совсем другая история…

И вот теперь Джессика, получив свою порцию спермы, удалилась на кухню готовить стейки. А я позвонил Глену и Барни – оказалось, что они уже едут. Их автомобили подъехали к нашему дому всего через несколько минут. Доча, на мгновение отвлекшись от плиты, вышла встречать моих коллег-полицейских.

— Здравствуйте, мистер Доусон и мистер Хоур! – девочка приветливо помахала рукой. Оба полицейских что-то пробормотали в ответ, не сводя взглядов с очаровательной фигурки Джессики.

— О, у вас такое сексуальное пузико! – хихикнула она и похлопала ладошкой по животу Глена. Тот пошел красными пятнами и тяжело задышал.

— А вы чернокожий, значит, у вас огромный член, скорее всего! – доча повернулась к Барни. – Надеюсь, я смогу заглотить его полностью! В любом случае обещаю, что буду стараться!

Джессика лучезарно улыбнулась и упорхнула на кухню доделывать стейки. Хоур и Доусон со смесью ужаса и восторга глядели на меня, силясь подобрать слова.

— Ну что ж, проходите в гостиную. Еда сейчас будет, – заявил я.

Доча смогла вырваться еще на минутку – она включила нам спортивный канал и спросила звонким игривым голоском:

— А вы хотите сначала скушать стейки, а потом использовать мой ротик или наоборот? – она озадаченно посмотрела на обескураженных гостей. – Хотя, вы знаете, можно делать это одновременно! Вы пока будете кушать, я вам отсосу, идет?

Хоур наконец-то попытался что-то выдавить из себя в ответ, но получилось плохо, не слова, а невнятное бормотание. Весь фиолетовый, он поднялся с места, но совершил неловкое движение и едва не упал. Со лба Доусона тем временем вовсю капал пот. Джессика аккуратно придержала Барни и помогла ему вернуться к дивану.

— Что случилось, мистер Хоур, вам плохо? – с этими словами она прижалась своей очаровательной грудью прямо к его плечу. Тот грузно сел на место, глядя в одну точку.

— Не волнуйтесь так, а то я сама начну волноваться! Ваши члены вообще-то у меня первые после папиного! Так что сосредоточьтесь! – и с этими словами доча удалилась на кухню, чтобы через несколько минут вынести дымящееся блюдо.

— Осторожно, они горячие! А на гарнир есть картошечка и стручковая фасоль – на ваш выбор! А, ну еще вам нужно выбрать в каком виде я буду делать минетики – есть четыре варианта – полностью голенькая, топлес, вот так, как сейчас или в костюме кошкодевочки!

Доусон и Хоур таращились на мое чадо безумными глазами. Они не могли проронить ни слова, так что я решил за коллег.

— Доча, мы хотим, чтобы ты полностью разделась! – сослуживцы дернулись, как от удара электрического тока. Хоур бы точно сбежал, но его ноги дрожали, одна неудачная попытка уже убедила его оставаться на месте. А Доусон вообще ничего не мог предпринять, так сильно он был поражен.

Джессика послушно принялась раздеваться. Сначала она пуговку за пуговкой расстегнула блузку, выпустив на свободу свои прелестные груди, потом стянула шортики вместе с трусиками в район коленок, сомкнула их и белье упало к ее щиколоткам, после чего девочка просто сделала шаг в сторону, подняла и аккуратно сложила всю одежду на спинке дивана. Ее гладенькое междуножье, торчащие сосочки и предельно сексуальная фигурка никого не могли оставить равнодушным. Ну а затем началось то, ради чего, собственно, все затевалось – Джессика опустилась на коленки прямо перед Барни и ловкими пальчиками освободила его сначала от ремня, а потом и от брюк – они остались болтаться районе икр чернокожего полицейского. Член мистера Хоура был словно чугунный – и по цвету, и по увесистости. А уж размер… Доча не скрывала своего восхищения. Но она не забывала и про Глена.

— Мистер Доусон, вы не против, если первым в моем ротике будет член вашего коллеги? Мне просто не терпится попробовать такой размерчик! Только не кончайте пока что, обязательно дождитесь, ладно? Вы с этим пузиком как плюшевый мишка, так мило, – и с этими словами девочка еще раз помяла пальчиками брюхо Доусона. Как он вообще с таким весом сдает необходимые нормативы?

А дальше началось волшебство. Я впервые со стороны видел, как дочка делает минет – это было невероятно возбудительно. Устроившись так, что ее грудь уперлась в бедра Барни, она сначала тихонько коснулась навершия губками, потом причмокнула пару раз, а после этого обняла член ротиком и принялась двигаться вниз, попутно издавая максимально развратные звуки. Хоур дрожал от каждого ее движения, у него даже глаза закатились. Доусон пыхтел рядом, стараясь не упустить ни одной детали.

Джессика явно пыталась вобрать пенис целиком, но ей это пока не удавалось – член дошел до половины и как доча только не пыталась, погрузить его дальше не было никакой возможности. Она мычала и глыкала, по щечкам падчерицы уже струились слезки, но неуступчивый ствол никак не хотел входить в девичье горлышко дальше, чем до половины размера. Довольно быстро Хоур сдался и, запульсировав всем телом, принялся спускать в жадный маленький ротик моей дочери. Плотно сжав губки, девочка судорожно глотала, довольно зажмурив заплаканные глазки.

— Как же здорово! – прохрипел Барни. Доча с чвяканьем выпустила его монстра, поцеловала вершинку напоследок и переключилась на Доусона.

— Ой, какой он у вас милаш-толстяш! – радостно заявила девочка, выпустив на свободу из плена брюк пенис Глена. Он действительно был очень большим в диаметре, но и по длине, честно говоря, не сильно уступал моему. Однако едва Джессика коснулась его губами, как член тут же задрожал и принялся выстреливать в ее ротик, на лицо и даже на грудь струйки спермы.

— Ох, простите, пожалуйста, вы перевозбудились, пока я отсасывала вашему другу! Вот минет и не получился, вы просто кончили мне в ротик и все, – заявила падчерица, собирая сперму Глена пальчиками и отправляя себе в ротик. – Ну ничего, за это для вас будет внеочередной отсосик! Давайте, начинайте кушать, пока стейки не остыли – я принесу приборы! – и с этими словами раскрасневшаяся и растрепанная голая дочурка пошла на кухню, чтобы принести столовые принадлежности. Мы потихоньку переместились за обеденный стол.

— Ну почему наши падчерицы не такие, как Джессика?! – простонал Барни, уминая свою порцию. Доча тем временем устроилась под столом в ногах Глена – она настроена была все же отсосать ему как полагается, раз уж в первый раз вышла такая оказия.

— Ну, на самом деле на выходных мы собирались устроить барбекю. Может, вы придете вместе со своими сводными дочерьми и мы с Джессикой постраемся объяснить им… Эээ… – я не мог подобрать слова.

— Ого, у вас тоже девочки! И тоже неродные, как и я у папы! – доча восхищенно зашевелилась под столом. – Пусть обязательно приходят, я им в два счета растолкую, какого удовольствия они лишают и себя, и своих отчимов!

С этими словам белокурая головка дочери наделась на член мистера Доусона до самого основания. Тот восторженно захрипел, откинувшись на стуле, а девочка сжала пальчики на ногах от удовольствия. Стейки были восхитительны, а под аккомпанемент хлюпающих стонов из-под стола и вовсе казались лучшей едой на свете…