Африканская Шангри-Ла

Африка! Я мечтала об экзотических джунглях и людях этого загадочного места с тех пор, как я была маленькой девочкой. Теперь, когда я только что получила степень в 23 года, я уже была на пути к должности медсестры в клинике в отдаленном, почти недоступном районе страны в Восточной Африке.

Доктор Парментье в письме проинструктировал меня о предстоящей поездке на поезде и автобусе до ближайшего аванпоста развитой цивилизации. Конечна точка оказалась торговым постом, где меня представили двум молодым африканским мужчинам, которые передали мне письмо от доктора Парментье. В нем говорилось, что я могу положиться на них, чтобы они сопроводили меня к его медицинской станции.

"Они живут недалеко от деревни, где находится клиника, – писал он, – и иногда помогают ему там." Двое африканских парней были братьями; их звали Мвеси и Мпеле. Хотя ни один из молодых людей не сказал ни слова ни по английскому, ни по-суахили, доктор сказал, что "…они ребята умные". А так как я "одаренная девушка", доктор Парментье выразил уверенность, что мы сможем общаться на языке жестов.

"Моя дорогая Карен, – заключил доктор, – я надеюсь скоро увидеть тебя." И я тоже очень хотела присоединиться к нему в клинике и начать свою работу.

После покупки у торговца ланча для меня и моих гидов, я отправилась в лес вслед за двумя босоногими африканцами; их темные тела цвета какао были одеты только в шорты цвета хаки. Мы представились, указывая пальцем и произнося наши имена. Мвеси шел по узкой тропинке, моя сумка легко лежала на его голове; Мпеле последовал за мной сзади, неся мою сумку через плечо.

Казалось, мы хорошо проведем время, продвигаясь по простому пути. Были признаки движения некоторых животных, возможно, лошадей или верблюдов, или даже крупного рогатого скота. Я знала, что мои гиды, вероятно, замечали на этом пути на тысячу больше признаков местной жизни и достопримечательностей, но со временем я надеялась, что тоже этому научусь.

Когда солнце опустилось к горизонту и его свет потускнел, скрываясь за верхушками окружающего леса, мы оставили хорошо обозначенную тропинку и углубились в джунгли по едва заметной дорожке. Лозы вцеплялись в мою блузку, как будто пытаясь сорвать мою одежду. Пройдя небольшое расстояние, мы вышли на травянистую поляну у ручья.

Я поняла, что мы будем ночевать в лагере; это было прекрасное место для ночёвки место. В моей вещевой сумке была маленькая одноместная палатка; мои гиды быстро установили её для меня рядом с кустом, покрытым десятками больших розовых цветов. У них с собой ничего для ночлега не было и я предположила, что мужчины будут спать просто на траве.

К моему удивлению, африканские юноши сбросили остатки цивилизации, стряхнув шорты на землю. Их темные члены качались перед ними, пока они заходили по колено в воду, затем они присели на корточки в том месте, которое должно было быть глубже, и умылись. Впоследствии, беззаботно обнаженные, они ушли, плескаясь, вниз по течению. Я предположила, что они ушли, чтобы принести что-то на наш ужин.

Поскольку поведение молодых людей казалось очень естественным, я не чувствовала тревоги, не смотря на то, что была одна в джунглях с парой обнаженных дикарей. Когда я вспомнила, как они выглядели, такими освеженными от погружения в воду, я не могла удержаться не попробовать это самой. Я решила, что у меня есть несколько минут, бпрежде чем мои гиды вернутся, и решилась искупнуться.

Найдя в своей сумке полотенце, я села на траву, сняла ботинки, встала и сняла блузку и шорты. Я колебалась всего несколько секунд, прежде чем бросить бюстгальтер и трусики в кучку – смысла их мочить я не видела.

Возможно, я задержалась слишком долго, наслаждаясь ощущением прохладной, проточной воды на моей горячей потной коже. Едва я вернулась на берег и начала сохнуть, как услышала голоса моих проводников. Я поспешно обернулась полотенцем, поворачиваясь навстречу вернувшимся парням.

Африканцы улыбнулись, увидев меня, но просто бросили на траву двух жирных сомов, которых они несли, и стали собирать дрова для костра. Мне подумалось, что в их обычной жизни женщины успели бы выполнить эту задачу до того, как мужчины вернулись бы с едой.

Незаметно я подтянула трусики под полотенце. Затем, обнаружив, что неуклюжие попытки подтянуть под полотенцем трусики по мокрой коже не приносят результата, я повернулась спиной к мужчинам, уронила полотенце и просто напросто быстро натянула трусики, а затем надела блузку, оставив очередь бюстгальтера на ночь. Я обернулась и поняла, что мои спутники не обратили на меня никакого внимания.

В то же время, напротив, когда я наблюдала за их работой, мне было трудно игнорировать их наготу. Их стройные, гибкие тела грациозно двигались по поляне. Их черные члены покачивались между бедер и я обнаружила, что два молодых африканца довольно красивы и, возможно, где-то в глубине души, даже притягательны.

Когда дрова были сложены для гостра, я ожидала, что для разжигания огня понадобятся какие-то примитивные навыки. К моему разочарованию, Мвеси полез в карман сброшенных шорт и достал пластиковую коробку спичек. Вскоре рыба готовилась на вертеле из палки, которую закрепили над огнем.

Я увидела, как Мпеле моет широкий зеленый лист в ручье. Когда рыба была приготовлена, молодые люди вытащили из них палочки и положили на чистый зеленый лист. Мы расселись вокруг него и, использовали в качестве палочек для еды, две тонкие веточки выбирали теплую сочную мякоть между белых костей рыбы. Если еда вываливалась из палочек, мы её просто подбирали пальцами – я с моих покрытых шортами коленей, а мои компаньоны – с голых промежностей, где покоились их темные члены. При том в свете огня на их коричневой коже блестели масляные пятна.

После того как мы закончили, мы вымыли руки в потоке чистой речной воды. Я забралась в свою палатку и закрыла за собойй противомоскитную сетку. За мерцающим костром я видела двух обнаженных молодых людей. Мне показалось, что они лежали вместе в объятиях, хотя ночь была теплой. Я сняла шорты и блузку, легла, вытянувшись в своей палатке. Сверчки и лягушки создавали ночную музыку, я проваливалась в сон.

После того, что видимо было коротким сном, я проснулась. Моя кожа была покрыта блестящим потом. Я посмотрела через прозрачную сетку, которая закрывала вход в мою палатку, и сразу за костром увидела большую темную фигуру, которая так же поблескивала потом, двигаясь в мерцающем свете. Поддавшись своему любопытству, я раздвинула москитную сетку и тогда смогла ясно увидеть голые, коричневые тела моих двух молодых гидов. Похоже, они боролись. Один схватил другого сзади и тянул его за бедра. Я посмотрела поближе и увидела объект, длинный и темный, движущийся между ними.

Оооо! Может ли это быть? Молодой человек, что был сзади, двигал своим членом между ягодиц своего спутника. Теперь мне это было видно совершенно отчетливо, поскольку жирная кожа отражала свет танцующего огня, когда его длинный "хвост" появился и снова исчез внутри спутника. Интересно, какой из мальчиков старше? Я вспомнила, как читала, что среди племен этой части Африки, старший, скорее всего, будет утолять свою жажду интимной близости в теле своего младшего брата. Мвеси, должно быть, чертовски мил для Мпеле.

Это зрелище заставило мою киску пульсировать от похоти. Находясь в тени палатки, я сняла трусики, чтобы они не намокли, присела на колени, оперев задницу на пятки, и впилась пальцами в мокрое влагалище. Я гладко вводила и вытаскивала пальцы синхронно с движениями твердого африканского члена, который, как я могла разглядеть, пропадал в заднице молодого человека. Сквозь тихую ночь от людей по другую сторону огня до меня доносились тихие стоны и слова на их африканском языке. Звук становился все громче, и я все быстрее терла себе, а затем, когда двигающиеся тела внезапно замерзли, я почувствовала, как наступает моя собственная кульминация, которая просто меня ошеломила. Я упала спиной на свой спальный мешок и счастливая провалилась в мирный сон.

Позже, ночью, я впала в состояние осознанности. Я не могла сказать, что проснулась – мои глаза были закрыты, дыхание было ровным. И все же я чувствовала, что я не одна; кто-то лежал рядом со мной и от его дыхания по коже разбигались мурашки; затем теплая рука прижалась к моему голому животику. Я напряглась, опасаясь продолжения.

Что я наделала? Неужели они это посчитали приглашением, когда после фантастического оргазма, который я испытала, наблюдая, как мужчины трахаются, я обнаженной упала сверху на спальный мешок? Они и в правду все еще были озабочены сексом? Один из них или даже оба собираются меня сейчас изнасиловать?

Но посчитаю ли это сама изнасилованием? Хотя я его никого из них не звала, я знала, что поприветствую любого из этих молодых африканцев. Теперь, когда я уже не спала, я осознала, что если кто-то из них попытается вставить свой горячий черный член в мою влажную киску, я бы умоляла его продолжать и не останавливаться. Это был агрессивный Мвеси? Или это был Мпеле, ищущий удовлетворения, которое он дал своему компаньону? Это не имело значения.

Я расслабилась и подвинула руку, чтобы прикрыть ту, что была у меня на животе. Затем я потянула его, пытаясь прижать к груди, но злоумышленник перебрался к моим ногам, которые я раздвинула, чтобы освободить ему место. Я смотрела, как две его темные руки скользят по моему телу и обнимают мою грудь, заставляя меня дрожать от волнения. Я почувствовала, как моя киска дернулась от желания. Я думала, что скоро он вставит в меня свой жесткий африканский стержень.

Вместо этого я почувствовала, как его язык скользнул по моей влажной и готовой ко всему пизде. Он ущипнул мои соски, и я задохнулась от удовольствия. Когда он снова провел языком через мою открытую щель и взял мой клитор своими губами, я взорвалась в оргазме, зажав его голову между моих бедер. Когда я пришла в себя, его руки и рот вскоре снова завладели мной. Я помню, как после третьего раза я услышала, как я плачу в экстазе. Тогда я, должно быть, потеряла от блаженства сознание.

Когда я проснулась, мой любовник исчез. Вместе со мной свет солнца встречали множество щебетающих птиц. Я потянулась и, немного подумав, вышла голой из своей палатки. Мвеси улыбнулся мне с того места, где сидел, размешивая угли костра. Без особой причины, просто двигаясь к воде, я прошла мимо него и окунулася в глубоком заливе ручья. Холодная вода вымыла пот из моего тела и сон из моего разума.

Вернувшись в свою палатку, я нашла свое полотенце и, выйдя наружу, вытерлась. Мпеле вышел из джунглей с большим листом, превращенным в сумку. Он восхищенно посмотрел на меня, положив импровизированную сумку на землю, открывая взгяду собранные им орехи и ягоды. Мои глаза следили за его темным членом, но он не реагировал и не встал.

Я не могла сказать, кто из молодых людей занимался со мной любовью в моей палатке. Мне было удивительно, как он доставил мне такое сильное удовольствие, но не стал искать удовлетворения для себя. Возможно, его поступок был рассчитан. Я чувствовала, что мое желание к обоим молодым африканским мужчинам выросло до той степени, где я почти надеялась, что следующая ночь сделает нас еще ближе друг к другу.

Я начала одеваться сама. Но Мвеси поднялся от костра и принес, осмотривая, мой бюстгальтер. Я почувствовала волнение вожделения, когда голый африканец встал позади меня и застегнул ремешок между лопаток. Он держал меня за руку, чтобы успокоить, пока я натягивал шорты. Когда я надел свою блузку, Мпеле подошел ко мне спереди, чтобы помочь ее застегнуть. Одевшись, я успокоилась, и пыталась замедлить свое учащенное дыхание.

Рассевшись вокруг листа Мпеле, как за столом, мы приступили к завтраку. Теперь в центре костра на углях лежал чистый плоский камень, и Мвеси разбил маленькие яйца, чтобы поджарить их на его горячей поверхности. Для каждого из нас он сам снимал яишницу с камня и подавал на листе. После того, как мы закончили, мы запили наш завтрак пригоршнями воды из стремительного потока.

Я была разочарована тем, что мои африканские гиды натягивают шорты. Они быстро упаковали мою палатку, и после этого мы снова вернулись на прежний маршрут. Теперь, пока мы шли, я уделяла больше внимания телу Мвеси, наблюдая за игрой его мышц под гладкой коричневой кожей. Когда мы ненадолго остановились на обед с фруктами, я села между ними, прислонившись к упавшему дереву. С обеих сторон мои плечи и бедра касались теплых тел красивых африканских мужчин. Они по очереди ломали орехи и кормили меня, поднося их руками к моему рту.

Мы снова двинулись вперед. Время от времени мои гиды общались на своем языке. Когда ближе к вечеру солнце вновь садилось за горизонт, мы снова свернули на неопределенный путь куда-то в лес. Я подумала, что мы должно быть прошли по лесу уже с четверть мили, когда мы вышли на поляну, где было небольшое здание с открытыми стенами с соломенной крышей. Внутри я увидела седую темнокожую женщину, сидящую на полу.

Нас поприветствовала голая молодая африканская женщина с крошечным грудным ребенком на груди. После того, как каждый из моих гидов положил мой багаж и тепло обнял ее, она была представлена ​​мне как Авела. Я поняла, что она была женой одного из молодых людей, хотя я не могла бы сказать, кого из них, поскольку они относились к ней с одинаковой любовью.

Два африканца, закончившие свою цивилизованную работу, в конце дня вновь сняли шорты и бросили их в углу своего дома. Я с интересом наблюдала за их обнаженными телами, гадая, что принесет ночь. Молодые люди подняли копья с металлическими наконечниками возле хижины и пошли в лес, чтобы принести что-нибудь на наш ужин.

Я задавалась вопросом, что я буду делать до их возвращения. Авела взяла одну из моих сумок, я взял другую и мы поставили их рядом с тем, что я посчитала своим спальным ковриком. Затем африканская девочка положила своего ребенка в своего рода подвесной гамак рядом со старухой, которая сидела, вплетая пряди травы в то, что могло бы стать корзиной, подошла ко мне, взяла меня за руку и отвела от дома к деревьям.

Я услышал звук стремительной воды. После небольшой прогулки мы вышли на травянистый берег небольшого ручья. Вода, казалось, была свежей и чистой, вероятно, берущей начало в невысоких холмах, которые я видела невдалеке. Авела отпустила мою руку и вошла в ручей. Она повернулась ко мне и поманила меня присоединиться к ней, затем она начала мыть свое тело.

Перспектива выглядела очень привлекательно, а после прошлой ночи я потеряла всякую стеснительность в том, чтобы снять одежду. Я села, сняла свои ботинки и носки, а затем встала и сбросила рядом с ними свои шорты и блузку. Мой бюстгальтер и трусики последовали за ними, и обнаженной я вошла в прохладный поток, чтобы составить компанию Авеле.

К моему удивлению, она начала мыть меня, растирая нежными руками по всему телу. Я вернулся на службу, наслаждаясь ощущением текстуры ее влажной кожи. Наши руки нашли наши груди и возбудили наши соски до упругости. Казалось, мы естественным образом впадаем в объятия, где наши пальцы находят щелку киски нашего партнера. Вскоре мы довели друг друга до кульминации, настолько сильной, что вместе упали в холодную воду ручья.

Это был замечательный опыт для меня. Даже когда я восхищалась статной красотой обнаженного тела Авелы, я не думала о ней сексуально. Я не могла себе представить, чтобы встретить кого-то вроде нее дома, и если бы, так или иначе, я засомневалась, мы бы никогда не встретились таким образом. Но мое и Авелы взаимное желание, казалось, естественным образом проистекало из нашей привязанности и игривого мытья. Тогда я поняла, что легкая нагота, которую я наблюдала у двух моих африканских гидов, должна была открыть путь к тому, что произошло с Авелой. Не зная об этом процессе, я, казалось, изучала новый образ жизни.

Очищенные проточной водой, мы поднялись и направились к берегу. Авела подняла всю мою одежду, а затем повела обратно на домашнюю поляну. Я следовала, комфортно ощущая себя голышом, как все африканцы этой особой семьи, которую я нашла. Земля в подлеске была мягкой. Под моими ногами потрескивали веточки и листья, но я выросла на ферме как босоногий сорванец, и мои ноги все еще были достаточно крепкими, чтобы не чувствовать никакого дискомфорта.

Авела оставила мою одежду рядом с багажом. Взяв корзину, она привела меня на культивируемую площадку из нескольких сортов овощей. Она использовала остроконечную палку, чтобы копаться в земле и искать в ней то, что казалось бататом. Затем она дала мне палку и указала место. Я ощутила чувство выполненного долга, когда нашла другой батат и положила его в корзину. Мы собрали несколько небольших тыкв и, как мне казалось, бобы или горох.

Мы понесли корзину к ручью и позволили проточной воде течь через нее, когда мыли овощи. Затем мы вернулись на поляну и передали урожай пожилой женщине. Молодые люди вернулись и были заняты шкурой трупа маленького животного.

Авела взяла своего ребенка из гамака. Мы сидели вместе на коврике, пока Авела ухаживала за ним. Через некоторое время Авела передала мне своего драгоценного ребенка. Знаками она показала, что его зовут Толо. Я держала его маленькое коричневое тело близко к себе и чувствовала, как его пальцы исследуют мою грудь. Затем его крошечные губы начали сосать мой сосок. Я была сухой, но он, казалось, был доволен тем, что старался грызть мою плоть.

Я была шокирована, когда почувствовала, что его внимание меня сексуально стимулирует. Авела подошла ко мне и положила руку мне на плечо. Она двинула руку, чтобы погладить оставленную без внимания мою грудь, и потерлась своей щекой об мою. Я протянула руку к ее плечу и взялась за него. Сияя от нашей общей любви, я удивлялась тому, как замечательная молодая женщина приняла меня в своем доме без намека на ревность. Несмотря на мое возбуждение, я чувствовала себя очень спокойно.

Через некоторое время Авела оставила меня с ребенком, чтобы помочь приготовить еду. Мужчины пришли посидеть со мной на коврике. Они взяли маленького мальчика, обняли его и ласкали его, когда он радостно угукал и пускал пузыри. Не было никакого способа сказать, кто был его отцом, а какой – его дядей.

Тьма пришла с внезапностью, типичной для тропиков. Мы собрались на коврике, и под мерцающим светом остатков костра мы разделили вкусное блюдо из жареного мяса и овощей, которые я помогала собирать. Ароматы были усилены специями, которые я не узнавала.

После обеда мы вымыли руки в ручье. Когда мы вернулись в приют, Авела потянула меня, чтобы лечь с ней на коврик. Мы слились в объятиях и потерли наши щеки, нежно лаская кожу друг друга.

Авела двинулась туда, где были вытянуты наши ноги. Я почувствовала, как ее язык ласкает мой сосок, и застонала от счастья, возвращая удовольствие своему партнеру. Рядом с нами я увидела Мвеси и Мпеле, сидящих рядом, поглаживающих друг друга, когда они наблюдали за нами.

Через некоторое время Авела поползла вниз по моему телу, проводя языком по моему животу. Я никогда не предполагала, что буду делать такие вещи, но когда наши языки нашли влажные складки нашего тела, это казалось естественным выражением привязанности, которую я испытывала к прекрасному телу и душе Авелы.

Проникновение, облизывание и покусывание, мы разделяли друг с другом неуклонно растущее волнение. Вскоре мы не могли больше терпеть. Я почувствовала, как тело Авелы начало содрогаться, и тогда мое собственное возбуждение превратилось в экстаз. Мы парили вместе и держались друг за друга, пока возвращались к мирному отдыху.

Я лежала расслабленно, наслаждаясь Авелой и своим блаженством. Затем она отстранилась от меня, и Мвеси двинулся между моими ногами. Недолго думая я раздвинула их, чтобы дать ему доступ. Мвеси пополз вперед и остановился надо мной. Я посмотрел в его теплые карие глаза, поднял руку и обхватил его плечи. Мои пятки приподнялись и уперлись в его бедра.

Теперь я была готова к нему, теперь я приветствовала его. Мвеси опустил свое тело на мое, и я почувствовала, как его твердое мужское начало протолкнулось к губам моей киски, сочной и открытой от любви Авелы. Наши глаза встретились, когда он медленно, неуклонно скользнул во мне и начал двигаться.

Его большой член наполнил меня горячими ощущениями, которых я не чувствовала более двух лет. В последний год обучения в колледже у меня произошла мимолетная история. Я сразу понял, что это не тот случай. Хотя я знала эту маленькую семью совсем недавно, я чувствовала их любовь и принятие меня, и я возвращала им чувства. Рядом с нами сидели Мпеле и Авела, медленно обнимая и нежно поглаживая гениталии друг друга, наблюдая за нами с любовью и одобрением в глазах.

Мвеси толкал своим твердым черным членом в мою пизду, поглаживая ткани, уже сделанные Авелой чувствительными. Когда мое волнение усилилось, в глубине души я поняла, что не защищена. В школе я принимала таблетки, но я полагала, что здесь запасы будет трудно найти, поэтому отказалась от этого режима. Теперь, в месте, где не было презервативов, мужчина занимался со мной любовью. В этом отдаленном месте я не чувствовала страха перед болезнью. Доктор Парментье сможет при необходимости прервать любую беременность. Мысли о последствиях почти выпали из моего разума.

Но Мвеси знал, как рожать детей, и я могла предполагать только то, что он ожидал пропитать меня своим семенем. Мпеле и Авела наблюдали за нами, давая нам свое благословение. Когда твердый укол Мвеси приблизил меня к оргазму, когда его теплые руки крепко прижали меня к его твердому темному телу, я почувствовала чувство принадлежности, которого раньше не знала. Орган Мвеси вздулся во мне, и когда мой разум закружился в моем кульминационном моменте, я почувствовала, как его семя снова и снова выплескивается глубоко внутри меня.

Я медленно уплывала обратно на землю после того, что, как я считала, было самым интенсивным оргазмом в моей жизни. К моему ужасу, Мвеси поднял свое тело и вытащил свой капающий стержень из меня, мои руки соскользнули с его плоти, и я почувствовала шок и отчаяние. Я лихорадочно огляделась вокруг, надеясь с некоторой уверенностью, что меня не оставят в покое. Ответ я нашла в теплой, любящей улыбке Авелы.

Затем Мпеле поднялся надо мной и вонзил всю длину своего твердого члена в мой скользкий канал. Он схватил меня за руки и быстро поглаживал. Воодушевленный его игрой с Авелой, когда он наблюдал за своим братом, Мпеле потребовалось немного времени, чтобы его тело напряглось, и я почувствовала, как его сперма пронзила мою матку, присоединившись к Мвези. Тогда я поняла, что фактически я пропитана спермой двух мужчин, и у моего ребенка, как и у ребенка Авелы, стало бы два отца.

Я ласкала теплую, гладкую спину Мпеле, когда он отдыхал внутри меня, наполняя меня своим отработанным органом. Мвеси и Авела пришли и легли по обе стороны от нас. Нос Мпеле мягко потерся о мой, когда Мвеси и Авела прижались щеками к нашим лицам. Я знала тогда, что я рожу нашего ребенка, и что он или она родятся в любящей компании двух отцов и двух матерей. Если до этого момента зачатия я была гостем, то теперь не оставалось сомнений, что я принадлежу этому месту.

Через некоторое время стержень Мпеле снова напрягся и вырос, и мы занимались любовью медленно и до конца, пока его семя не разлилось во мне, в момент совместной кульминации. Когда после того, как наши объединенные тела расслабились и он нежно удалился, я снова поприветствовал его брата. Мвеси вяло погладил меня, когда наши руки мягко бродили по коже друг друга, а наши щеки мягко кружили друг на друге. Его семя влилось в бассейн внутри меня, и я была уверена, что единственная сперма, которая найдет мое яйцо, будет принадлежать обоим моим любовникам вместе.

Мы расстались и спали, я в объятиях Авелы, а братья рядом друг с другом. Я никогда не чувствовала себя такой довольной и удовлетоворенной. Здесь, в этой простой семье, я нашла то, что цивилизованные люди, которых я оставила позади себя, могли только представить.

Утром мы встали и умылись в потоке ручья, четверо из нас плескались и терли влажную кожу тех, кого любили ночью. Молодые люди пришли возбужденными, наши соски были крепкими, но мы просто играли, как дети, а затем вышли из воды.

Вернувшись в приют, мы поели, а затем занялись своими делами. Авела и я пошли на поле. Днем к нам пришел Мпеле, и я занялась с ним любовью на мягкой земле между двумя рядами растений для сквоша. Вечером Авела и я доставляли удовольствие друг другу, пока мы наблюдали, как Мвеси выражал свою привязанность к своему брату. На следующий день, собирая орехи в лесу, Мвеси снова дал мне свое семя.

Прошли дни, и тело Авелы начало ее ежемесячный цикл. Не смутившись, она занялась повседневными делами. Кровь текла по ее бедру, и время от времени она шла к ручью, чтобы помыться. Не было никаких признаков какой-либо ритуальной нечистоты, распространенной среди африканских народов.

Дни превратились в недели, и я знала, что буду скучать по этому времени. В моем чреве рос наш ребенок, и я ощущала неизмеримое чувство благополучия.

Со временем я выучила достаточно слов из языка своей семьи, чтобы обходиться без жестов. Я освоилась в повседневной жизни. Пока молодые люди отправлялись на охоту или на рыбалку, мы с Авелой ухаживали за огородом или собирали обильные дары леса: фрукты, орехи и ягоды. Я даже научилась находить съедобные корни и грибы. Мы приносили то, что собрали, в лагерь, где помогали бабушке готовить еду.

Авела и я разделили заботу о ребенке. Когда он взял то, что Авела посчитала достаточным количеством ее молока, она передавала его мне и бралась за свою очередь домашних дел. Толо нашел мою сухую грудь удовлетворительной соской, и я продолжала чувствовать виноватое сексуальное возбуждение, когда маленький парень разминал мою грудь, покусывая и пожевывая мой сосок. Когда мы укладывали спящего ребенка в его маленький гамак, я уговаривала Авелу присоединиться ко мне на спальном коврике. И мы занимались любовью, пока неподалеку сидела старая бабушка, качая ребенка и нарезая овощи.

Вечером, после ужина, мы шли к спальному коврику и формировали рядом две пары. Спаривания казались нам одинаково приятными и варьировались от ночи к ночи. Взгляд или прикосновение во время ужина мог привести к объединению двух из четырех из нас, а оставшиеся двое получали неиссякаемое удовольствие от занятий любовью рядом с первой парой. Иногда ночью мы могли сменить партнеров. Казалось, что мы были четырьмя половинками двух колес тележки, и, как бы мы ни были вместе, мы бы катились ровно.

Примерно через два месяца Мвеси пришел домой вечером с охоты и вручил мне конверт. Мое сердце остановилось на мгновение – мой другой мир догнал меня. Доктор Парментье писал, что он узнал, что я в безопасности, и не сомневался, что я была очень счастлива. Он сказал, что мир будет завидовать моему счастью, и он извинился за вторжение в него. Когда я не приехала, он послал бегуна искать меня и узнал о моей ситуации. Он связался со своей организацией, чтобы договориться о моей замене, но другой медсестры не было.

Потребность в сотрудниках в его клинике была велика, писал он. Если бы я пришла к нему, мои часы были бы долгими и тяжелыми. Я бы познала разочарование, так как не возможно помочь всем, кто приходит туда. Но я бы знала удовлетворение от спасения жизней. Если бы не было большой нужды, писал он, он бы не стремился помешать моему счастью. Он послал свои молитвы за мое благополучие.

Я испытала чувство шока. Как в старой шутке о миссионерах, подумала я, я пришла сюда, чтобы творить добро, но сделала лучшее, чем могла себе представить. Я нашла Шангри-Ла и погрузилась в жизнь удовольствий и удовлетворения, далекую от потребностей остального мира.

Доктор Парментье уколол мою совесть. Я приехала в Африку, чтобы помогать спасать жизни. У меня была способность, и поэтому я чувствовала свой долг.

В тот вечер я сидела со своими тремя любовниками и рассказывала им, что мне нужно сделать. Ночью мы лежали все вместе, в то время как двое из них держали меня между собой, а руки другого ласкали нас всех.

Утром, после завтрака, я обняла старуху, поцеловала маленького Толо и около пяти минут обнимала Авелу. Я обещала вернуться, когда придет время родить нашего ребенка. А затем, одетые в незнакомую одежду, Мвеси и Мпеле проводили меня в клинику.

Доктор Парментье приветствовал меня. Меня быстро посадили на работу. Операции были частыми. Общежития были заполнены больными. Мы вставали утром, ели на ходу и работали до ночи. Через некоторое время, когда ребенок моей часто вспоминаемой любви вырос в моем животе, доктор настоял, чтобы я днем вздремнула.

Однажды я была поражена, увидев мою семью – Мвези, Мпеле и Авелу, держащую маленького Толо, стоящего в очереди на прививки для детей. Там все были голыми, какими я их и оставила. Когда они добрались до меня, я едва удержала руки от дрожи, воткнув чистую одноразовую иглу в обнаженное бедро маленького Толо. После того, как положила шприц, я повернулся к мужчинам. Должно быть, они все увидели в моем взгляде. Я работала долгие дни, бесконечно с момента моего прибытия. Мвеси протянул руки, и я упала в них. Должно быть, я упала в обморок.

Я проснулась на кроватке в моем спальном укрытии. Я была окружена моей семьей, которая, должно быть, привела меня туда по указанию доктора Парментье. Ухо Авелы упало на мой округлый живот, прислушиваясь к детским шумам. Она заметила, что я не сплю, и ободряюще улыбнулась. Я потянулась к ее голове и ласкала ее волосы обеими руками. Авела легла на мою грудь; она крепко прижала меня к себе и по кругу потерла свою щеку.

Я была на восьмом месяце беременности и хотела бы уйти, чтобы быть со своей семьей. Я пошела, чтобы сказать это доктору, который заверил меня, что старая бабушка отлично справится с рождением ребенка Мвеси и Мпеле, и, если не будет неожиданных осложнений с рождением моего ребенка, я должна оставаться со своей семьей, пока не восстановлю силы.

Доктор Парментье сказал мне, что ожидал моего отъезда для родов. Он организовал приезд студентки-медсестры из африканского университета на три месяца. Он надеялся, что когда я и мой ребенок станем сильными, я смогу вернуться к своему призванию.

Я заверила его, что помню свой долг и вернусь с ребенком, чтобы работать рядом с ним, но клинике придется время от времени делиться мной с моей семьей. Доктор пожелал мне удачи.

Вместе с моей семьей в моей квартире рядом с клиникой, я сняла форму медсестры и оставила ее и все мои другие вещи в сумке в моей комнате. Босиком и голышом я покинула клинику и вернулась со своей семьёй назад в мою другую жизнь. Авела позволила мне нести Толо часть пути. Как обычно, Мвеси нас вел, а Мпеле следовал за нами.

Когда мы добрались до лагеря, я поприветствовала старую бабушку. После того, как она выслушала мой живот, ее улыбка убедила меня, что все будет хорошо.

В тот вечер Авела привела меня к своему коврику для сна. Мы ласкали друг друга, а потом она велела мне лежать между ее ног и доставлять ей удовольствие моим языком. После того, как она достигла кульминации, Мвеси осторожно оттолкнул меня и толкнул свой твердый член в готовое отверстие Авелы. Мпеле сидел рядом со мной, и мы играли с гениталиями друг друга, наблюдая, как Мвеси и Авела занимаются любовью.

Я поняла, что они ждали моего возвращения, чтобы выполнить ритуальное зачатие следующего ребенка Авелы. Когда Мвеси вынул свой мокрый орган, и Мпеле занял его место, чтобы быстро добавить свое семя в матку Авелы, я поняла, что в нашу семью придет другая жизнь, любимая четырьмя родителями и двумя старшими братьями и сестрами.

Я понимала, что, хотя я время от времени и буду уходить на работу в клинику доктора Парментье, я всегда буду возвращаться сюда и наблюдать, как растут наши дети и те, кто придет следом. Когда-нибудь Авела и я станем старыми бабушками, заботящимися о подрастающем поколении. И до конца наших дней мы занимались любовью друг с другом и с нашими двумя мужьями.

Автор: Liz Ardwall, 24 Apr 2006