Алекс и Алекса. Часть 9

Запищал мой будильник, я вздохнул и пошевелился, чувствуя, как моя милая тетя делает то же самое. Ее тело все еще было прижато к моему, и мы прижались губами друг к другу в еще одном приветственном поцелуе. Мы удовлетворенно мурлыкали друг другу в рот, игриво переплетая языки. Мой член, казалось, оправился от своего прежнего истощения, потому что он становился все тверже, когда ее киска прижималась к нему. Алекса хихикнула и потянулась вниз, чтобы медленно погладить его рукой, заставив меня вздрогнуть.

— Привет, большой мальчик, – прошептала она, хотя я не был уверен, обращалась ли она ко мне или к моему члену. – Ты хорошо вздремнул?

Она прервала наш поцелуй и начала медленно целовать и покусывать мое тело, наконец добравшись до моего теперь уже эрегированного члена. Она взяла его в руки и нежно поцеловала, время от времени проводя языком по нижней стороне, глядя на меня снизу вверх и подмигивая. Затем она обхватила его между грудей и помассировала, ухмыляясь, когда я застонал от удовольствия, ее нежная кожа сводила меня с ума.

— Итак, сколько у нас времени? – застенчиво спросила она, трахая меня своими сиськами, время от времени щелкая кончиком языка или беря его просто в рот.

Я вздохнул и попытался сосредоточиться, не обращая внимания на то, как она мучает меня, прижав ладони к глазам.

— Ухххннн, ммммм… Черт возьми, нам нужно уходить, может быть, минут через двадцать.

Алекса на мгновение надулась, даже когда массировала меня.

— Ну что ж…

Затем она повернулась и села мне на бедра, отвернувшись от меня, ее великолепная попка была обращена ко мне, а ее киска теперь прижималась к моему расплющенному члену. Она слегка поводила им взад-вперед, поворачивая голову и подмигивая.

— Полагаю, мы отложим игру, а?

Она слезла с меня и подняла на ноги, обнимая и целуя, обещая, что мы продолжим позже. Мы привели себя в порядок, а потом я сел на кровать и наблюдал, как она одевается. Она натянула крошечные стринги, устраивая для меня шоу. Затем она надела юбку с оборками и красивую блузку. Это был очень привлекательный образ для нее, не такой вызывающий, как то, что она носила последние два дня, но все равно очень красивый. Затем заплела волосы в длинную элегантную косу и красиво улыбнулась, позируя, демонстрируя свой наряд.

— Ты выглядишь потрясающе, – сказал я, кивая в искреннем восхищении. – Бьюсь об заклад, ты могла бы заставить любой наряд выглядеть сексуально.

— О, ты такой сладкоречивый, – проворковала она, беря меня за руку и ведя вниз по лестнице в мою комнату в подвале. – Знаешь, в таком случае, я была бы рада, если бы ты какое-то время не находил себе девушку. Оставила бы тебя ненадолго при себе.

Она усадила меня на кровать и поцеловала, прежде чем подмигнуть.

— А теперь позволь своей тетушке подобрать тебе наряд.

Я усмехнулся и стал ждать. Мне показалось забавным, что изначально, когда мы познакомились, мы согласились, что то, что я называю ее своей тетей, а она называет меня своим племянником, было странно, потому что у нас была разница в возрасте всего на год. Но в свете нашей расцветающей привязанности друг к другу это казалось волнующим в каком-то запретном смысле. Она порылась в ящике моего комода, инстинктивно найдя мое нижнее белье с первой попытки, и просмотрела свои варианты.

Наконец она выбрала пару черных шелковых боксеров и отложила их в сторону. Затем она нашла несколько приличных носков и надела их вместе с боксерами. Затем она подошла к моему шкафу, выбрала для меня слаксы и легкую рубашку-поло и вернулась к кровати. Она поставила меня на ноги и опустилась передо мной на колени, надевая мои боксеры.

— Почти уверена, что у меня есть противопоставленные большие пальцы, необходимые для того, чтобы самому одеваться, – заметил я, ухмыляясь.

— Да, но можешь ли ты целовать себя со всех сторон, пока делаешь это? – тихо спросила она, целуя мой живот и поправляя пояс моих боксеров.

Она на мгновение прижалась щекой к моему члену сквозь шелк, а затем помогла мне надеть брюки. Она поцеловала мою грудь и плечи, надевая мою рубашку, оставив расстегнутыми три пуговицы. Наконец, она снова усадила меня и надела мои носки, слегка надавливая на различные точки на моих ступнях и пятках, что было удивительно приятно.

— Вот так, – сказала она наконец, беря меня за руки и поднимая на ноги, оценивая свою работу. – Превосходно. Я полагаю, у тебя есть пара подходящих мокасин для завершения образа?

Я кивнул.

— Хорошо, давай просто сделаем что-нибудь с твоим лохматым куполом, и ты будешь готов. – объявила Алекса, ведя меня в ванную, где она что-то искала в шкафчиках.

— Таковы мужчины, – размышляла она, улыбаясь. – Я почему-то сомневаюсь, что моя сестра позволяет моему шурину содержать свои туалетные принадлежности в таком беспорядке.

Я пожал плечами.

— Раньше у меня никогда не было необходимости держать все это в таком порядке.

Я посмотрел на себя в зеркало, а потом на нее.

— Хочу сказать, что мы каким-то образом подходим друг другу.

— Нет, мы не подходим друг другу, – небрежно сказала она, все еще изучая мой шкаф. – Просто твой наряд дополняет мой.

Я улыбнулся.

— Значит, я твоя конфетка для рук, не так ли?

— Я могла бы поступить в миллион раз хуже и сделала бы это, – ответила Алекса. – Ты самый близкий человек, который у меня есть, похожий на парня. И прямо сейчас меня это устраивает.

— Вообще-то, меня тоже, – признался я.

Она нашла то, что искала, и распылила немного мусса на ладони, прежде чем начать распределять его по моим волосам пальцами.

— Это не только потому, что найти стоящую девушку – тяжелая работа, и я просто упала к тебе на колени, не так ли?

Я на мгновение задумался об этом.

— Я думаю, ты это сделала. И… может быть, так и должно было быть.

Она продолжала взбивать мусс, но ее темп замедлился, мои слова каким-то образом подействовали на нее. Она остановилась и взяла мои щеки в ладони, заглядывая мне в глаза.

— Мне жаль, – прошептала она. – С моей стороны было очень стервозно спрашивать об этом. Я думаю… так много изменилось за последнее время, а потом я появляюсь на твоем пороге, и ты самый потрясающий парень, и… это просто кажется таким несправедливым, понимаешь?

Я кивнул, точно зная, что она имела в виду, даже если ни один из нас не хотел этого говорить.

— Ты самая красивая и потрясающая девушка, которую я когда-либо встречал. Ты мне по-дурацки нравишься.

Мы смотрели друг другу в глаза несколько напряженных мгновений, прежде чем она закрыла глаза и сделала очень глубокий вдох.

— Нам нужно идти… – сказала она наконец. – Посади меня в машину и срочно…

Я вздохнул и кивнул. Нам нужно было сделать это как можно скорее, иначе мы сорвали бы друг с друга одежду прямо здесь и сейчас. Она в последний раз поправила мою прическу, прежде чем выйти вслед за мной из ванной и позволить мне надеть мокасины. Затем мы поднялись наверх, где я забрал свои ключи и отвел ее к машине. К тому времени, как мы забрались внутрь, серьезный момент миновал, и мы снова стали самими собой, яркими и оживленными. Она сделала еще несколько снимков, когда мы выезжали с подъездной дорожки.

— Итак, как далеко отсюда находится этот ресторан в сарае? – спросила она, проводя ногтем вверх и вниз по моей руке, пока я вел машину.

— Около… сорока минут, я думаю. – ответил я.

— Идеально, – сказала она, лукаво улыбаясь. – Уйма времени, чтобы свести тебя с ума до обеда.

Я откинул голову на подголовник своего сиденья и вздохнул, заставив ее захихикать.

— Я почти уверен, что ты самая плохо воспитанная тетя в истории. – пробормотал я.

— По-моему, это не прозвучало как жалоба, – промурлыкала Алекса, подмигивая мне. – Но скажи мне, – продолжила она, двигая бедрами и задирая юбку. – Тебе нравятся эти стринги на мне?

— О, боже, – пробормотал я, наблюдая, как она водит пальцем вверх и вниз по тонкой полоске красной ткани, которая едва прикрывала ее половые губки. – Я… да, мне это нравится. Неужели ты не понимаешь, что я чуть не убил нас на встречке.

Она хихикала и продолжала дразнить себя, заставляя меня смотреть, что я делал так часто, как только мог, не разбивая машину. Она, по-видимому, заводилась, потому что одна из ее рук в конце концов потянулась к груди и начала ласкать ее через блузку, вздыхая и постанывая. Я держался правой полосы, чтобы никто не мог проехать мимо и сразу увидеть ее. Если кто-нибудь проходил с моей стороны, я просто пытался использовать свое тело, чтобы загородить обзор, что, по-видимому, безмерно забавляло Алексу.

Мы добрались до ресторана за пять свободных минут и припарковались рядом с машиной моих родителей. Алекса привела себя в порядок, пока я думал об ужасных образах, чтобы заставить мой стояк исчезнуть, что в конце концов и произошло, несмотря на ее хихиканье. Мы вышли и подошли к передней части переоборудованного амбара, где кто-то поприветствовал нас и подвел к столу моих родителей.

Внутри сарай был оформлен в деревенском стиле, но в то же время элегантно – удивительное сочетание дизайна. Вокруг были расставлены длинные столы, за которыми часто могла разместиться более одной семьи, и все они весело болтали друг с другом, что было одним из привлекательных аспектов этого конкретного заведения. Алекса взяла меня под руку, когда мы проходили мимо, и я внутренне застонал, когда увидел, что мои родители сидят со Стивенсонами. Папа и мистер Стивенсон, его коллега с биологического факультета, оба встали, когда мы подошли. Миссис Стивенсон приятно улыбнулась, в то время как моя мать искоса посмотрела на меня.

— Что ж, это неожиданно", – задумчиво произнесла она, глядя на меня. – Кто тебя одел?

Она посмотрела на Алексу.

— Ты его одела?

Я закатил глаза, а Алекса рассмеялась.

— Я заставила его подождать наверху, пока подбирала для него костюм, но он умудрился надеть его сам.

— Он никогда раньше не надевал эти брюки или рубашку, – заявила мама. – Я почти ожидала, что он появится в купальном халате. В любом случае, хорошая работа. Элли, это доктор Стивенсон с биологического факультета и его жена Хелен. Она иммиграционный юрист.

— Очень рада познакомиться с вами обоими, – сказала Алекса, тепло улыбаясь и выглядя очень скромно. – Я с нетерпением жду поступления в университет этой осенью.

— Отлично, – сказал мистер Стивенсон, когда мы все сели, а Алекса села напротив меня, что, по нашему мнению, было уместно.

Это означало, что я почти должен был смотреть на нее, но прилагал усилия, чтобы не делать этого, продолжая нашу уловку.

— Что ты планируешь изучать?

— Ну, если предположить, что они сочтут мои оценки в Берлине и Копенгагене приемлемыми, то я продолжу изучать гуманитарные науки, – ответила она. – Они сказали, что если я смогу убедиться, что мои документы в порядке, я даже смогу претендовать на полную стипендию.

— Это восхитительно! – сказала миссис Стивенсон, улыбаясь. – Карен уже рассказал мне все о тебе и твоей ситуации. Я сказала, что позабочусь о том, чтобы все прошло гладко. Поскольку ты родилась здесь в семье полноправного гражданина и даже имеешь соответствующее свидетельство о рождении, это не должно быть проблемой. Однако мы обсудим имеющуюся у вас документацию позже. Мы пришли, чтобы встретиться с вами и повеселиться.

Алекса, казалось, была искренне благодарна за то, что рассказала ей подруга моей матери, и для меня было чем-то вроде облегчения, что я не был единственным положительным моментом в ее жизни на данный момент, учитывая, что она так недавно потеряла свою мать и переехала в страну, с которой не была знакома. Я рад, что мы так быстро стали такими хорошими друзьями, но я не был настолько эгоистичен, чтобы думать, что ее счастье зависит исключительно от меня.

В основном я сидел и слушал, пока мы ели, позволяя моим родителям и Стивенсонам узнать Алексу немного лучше. Мне пришло в голову, что я знаю ее лучше, чем мама, в нескольких важных отношениях. К счастью, она была очень открытым и честным человеком, за исключением того, что касалось ее и меня. Она снова продемонстрировала свой недюжинный аппетит, съедая щедрыми порциями все, что ставилось перед нами.

— Я помню это место до того, как оно стало рестораном, – задумчиво произнесла миссис Стивенсон, оглядывая амбар. – Его часто использовали для танцев в старом ангаре. Мы с Джерри приходили сюда и танцевали свинг.

Глаза Алексы загорелись.

— Я люблю танцевать свинг! – воскликнула она. – Классический свинг, нео-свинг, электро-свинг…

Мой папа рассмеялся.

— Ну, мы все делаем это за этим столом, – сказал он. – Даже Алекс.

Алекса многозначительно посмотрела на меня.

— Ни за что.

— О, действительно, – вмешалась мама. – Нам только что удалось добавить измерение к Mister 2D здесь?

Я вздохнул, а Алекса рассмеялась.

— Это тот аспект его характера, которого я не ожидала, и до сих пор он никак не проявлял этого.

— Что ж, мы все пойдем на следующий, – объявила мама, допивая свой чай. – Может быть, ты сможешь убедить его пойти и хорошо провести время.

— Я действительно рада, что так быстро найду себе занятие, – сказала Алекса, лучезарно улыбаясь. – В университете есть довольно много клубов, которые меня интересуют.

— Отлично, – сказал папа, ухмыляясь. – Теперь, если ты сможешь уговорить Хоббита присоединиться к нам, тогда мы все будем в хорошей форме.

Все снова рассмеялись, а я вздохнул. Однако я знал, что Алекса не имела этого в виду, и это делало ситуацию бесконечно терпимой.

***

Поздний завтрак закончился, и мы все готовились к отъезду. Стивенсоны попрощались, особенно с Алексой, и сказали, что скоро увидят нас снова. Я спросила своих родителей, не должны ли мы просто встретиться с ними дома.

— О, боже, нет, – презрительно сказала мама. – Сегодня великолепный день, давайте все вместе займемся чем-нибудь веселым.

— Ну, только что открыли новую природную тропу в нескольких милях отсюда, – упомянул папа. – Давай пойдем и проверим это. Мы все носим удобную обувь, кажется, самое время.

Какой бы напористой мама ни была при случае, она почти всегда полагалась на папу, когда речь заходила о развлечениях, поэтому с готовностью согласилась.

— Хорошо, вы двое следуйте за нами, и мы хорошо проведем время. Увидимся на тропе.

Мы вернулись в наши машины, и я последовал за папой на природную тропу. Мы с Алексой в основном вели себя прилично, так как мама с папой никогда не были дальше, чем в нескольких машинах друг от друга, но она достала свой фотоаппарат и сделала множество снимков, в том числе несколько своих нижних юбок и своей киски, когда она стянула стринги в сторону, и отправила их мне на телефон. Моя тетя, очевидно, пыталась убить меня.

Примерно через десять минут мы добрались до природной тропы. На парковке не было ни одной машины, кроме наших, за что мы с Алексой были взаимно благодарны. У папы было под рукой несколько бутылок с водой, и он дал нам по одной. Мы начали спускаться по тропе, которая со всех сторон была окружена пышной лиственной растительностью. Мы гуляли и разговаривали, в основном о разнообразном опыте Алексы, живущей по всей Европе, и она была неутомима и жизнерадостна, отвечая на вопросы. Случайный толчок со стороны моей матери побудил меня тоже задать несколько вопросов.

По просьбе Алексы мы регулярно останавливались и фотографировались, и мне пришло в голову, что, возможно, во многом это было связано с тем, что она пыталась запечатлеть моменты своей новой жизни, поскольку я не видел тонны фотографий из ее старой. Неужели у нее их было очень мало, и теперь она сожалеет об этом? Я должен был спросить позже и посмотреть, что она мне покажет.

Мы вышли на открытую площадку со столом для пикника и сели, рассказывая о ее пребывании в Болонье. Примерно через пятнадцать минут мы встали и приготовились возобновить нашу обычную прогулку. Теперь было два пути: один шел по более высокому маршруту, а другой – по более низкому, но они, по-видимому, прибыли в один и тот же пункт назначения.

— Давай, Алекс, – сказал папа, хлопая меня по плечу. – Давайте дадим сестрам шанс наверстать упущенное самостоятельно. Мы выберем большую дорогу, а нижнюю оставим женщинам.

Я кивнула и помахала маме и Алексе, прежде чем мы отправились в путь. Папа, казалось, наслаждался жизнью, не имея никаких особых скрытых мотивов брать меня с собой, кроме того, что давал моей маме время побыть с ее сестрой, за что я была благодарен.

— Так какая она из себя? – спросил он на ходу, разглядывая несколько диких триллиумов. – Это была хорошая идея – позволить ей выкорчевать себя и приехать сюда?

Я на мгновение задумался над его вопросом.

— Я думаю, что она довольно искренняя, – сказал я наконец. – То, что вы видите, – это то, что вы получаете, она не фальшивая и не претенциозная. Я думаю… Я думаю, она кажется старше, чем есть на самом деле, по крайней мере, по сравнению с людьми, которые будут ее сверстниками. Определенно, интеллектуально.

— Она действительно умная, не так ли? – задумчиво произнес папа.

Я кивнул.

— Да, она собирается быстренько разобраться с курсами, которые выберет сама. Она опередит нас в мгновение ока.

— Тогда у тебя наконец-то появится хоть какая-то конкуренция, – усмехнулся он. – Она тоже хорошенькая, тебе не кажется?

— Боже, пап, – сказал я, нахмурившись. – Она же моя тетя.

— Ну, да, но если говорить объективно…

Я вздохнул.

— Говоря объективно? Да, она действительно великолепна. Но она все еще мамина сестра, и это приводит меня в бешенство, когда я пытаюсь думать о ней в таком ключе.

— Хорошо, но я хочу, чтобы ты понял, что бремя быть ее другом ляжет на тебя, – сказал он, улыбаясь мне. – По крайней мере, до тех пор, пока она не найдет хорошего парня или девушку, или что ей там понравится. Мы с твоей мамой втайне рассчитываем на то, что ты позаботишься о том, чтобы она не оказалась с придурком, хорошо?

— Я не могу поверить, что ты только что сказал "придурок", папа, – рассмеялся я.

— Почему же? – спросил он. – Именно мое поколение изобрело этот термин, я чувствую, что имею на это право, спасибо вам. Вы, дети, просто присваиваете это себе, да будет вам известно.

— Ладно, ладно, говори "придурок" сколько душе угодно. Но перестань заставлять меня думать о твоих словах и пытаться думать о моей тете, ладно? Позволять ей выбирать мне одежду было достаточно странно для одного дня.

— Ей нужен хороший друг, Алекс, и ты идеален в этом отношении, – просто сказал папа. – Ты ее ровесник, ты ее родственник, и у тебя есть все основания в мире позаботиться о том, чтобы она была счастлива настолько, насколько это возможно. Мы – все, что у нее сейчас есть. Мы с твоей мамой можем помочь ей по-другому, чем ты.

— Да?

— Конечно, – рассудил папа. – Ты можешь, по крайней мере, найти для нее хорошее свидание. Мы с твоей мамой могли бы только предполагать, основываясь на рекомендациях наших друзей или коллег.

— Фу, – сказал я, скорчив гримасу, когда подумала о сверстниках моей мамы. – Я бы никому такого не пожелал, особенно члену семьи.

— Хорошо, просто имей это в виду, я не прошу тебя играть в сватовство или что-то в этом роде. И ради твоего же блага и душевного спокойствия твоей матери, действительно постарайся подружиться с Алексой, хорошо?

Несколько мгновений я молчал.

— Она действительно много значит для мамы, не так ли?

— Ты даже не представляешь, – сказал папа, и в его тоне прозвучала нотка серьезности. – И, честно говоря, я не думаю, что кто-то из нас вообще сможет, Алекс. Представьте, что давным-давно вы потеряли кого-то очень дорогого для вас, а вы даже не можете узнать о нем. Затем, однажды, они возвращаются в твою жизнь, и у тебя есть шанс наверстать упущенное в прошлый раз, даже если ты понятия не имеешь, кто они сейчас.

Он смотрел на меня, пока мы шли.

— Представь, как это, должно быть, ужасно для твоей мамы и ее сестры – знать друг о друге всю свою жизнь, но ничего не знать друг о друге. Насколько было бы ужасно, если бы они не смогли поладить и не понравились друг другу?

— На самом деле это действительно хорошая мысль, – сказал я. – Я как-то не думал об этом с такой точки зрения. Наверное, я просто ожидал, что все сложится идеально, как только Алекса приспособится к жизни здесь, понимаешь?

Он кивнул.

— И это не твоя работа – беспокоиться обо всем этом. Но теперь в твоей жизни появился новый член семьи, и, насколько мы можем судить, она довольно эффектная. Просто не упускай возможности, не пытаясь, ладно?

Я прочитал его слова на том уровне, о котором он, конечно, не подозревал и никогда не узнает.

— Хорошо, пап. Думаю, теперь я понимаю немного лучше. Это не навязывание, это новая глава для каждого из нас по-своему, верно?

— Это так, мой мальчик, – сказал он, явно довольный. – Я знаю, что твоя мама доставляет тебе много хлопот, но она думает, что ты умнее нас обоих, вместе взятых. У тебя есть оценки и академический энтузиазм, тебе просто нужно убедиться, что твоя индивидуальность и социальные навыки идут в ногу со временем.

— Наверное, я всегда это понимал, – ответил я. – Даже когда она оскорбляет меня, в тех именах, которыми она меня обзывает, есть доля юмора. Полагаю, я унаследовал свою периодическую социальную сдержанность от нее, поскольку чертовски уверен, что не унаследовал ее от тебя.

— Правильно понял, – засмеялся он. – Иногда встречаться с тобой и твоей матерью совершенно неловко, как будто сам акт наслаждения причиняет тебе физическую боль.

— Спасибо, пап, – сухо сказал я.

Мы продолжили поход, и в конце концов разговор зашел о моих курсах и о том, что я выбрала на осень. Он, казалось, был доволен моим выбором и действительно хотел знать подробности. Одной из вещей, которые мне нравились в моем отце, был его неподдельный интерес к тому, что происходило вокруг него, и к жизни людей, которые были ему небезразличны.

— – –

P.S. от Шехеризады. На портале BW у меня крайне много публикаций (по большей части переводных) и в них моей целевой аудитории легко подзапутаться, что действительно стоящее для чтения. Как автор, своими лучшими полностью оригинальными вещами лично я считаю повести: "Лето – это маленькая жизнь", «Чувственное путешествие в Петербург», «Пляжное приключение для супружеской пары», «Щастье здеся, или В кемпинге нудистов» и "Прогулка в парке". Есть также ряд повестей, которые начинались как переводы, а потом я меняла сюжет и характеры героев. В этой категории я бы рекомендовала своим читателям: "Дела семейные", "Новые отношения с боссом", "Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз". А главная для меня вещь – эро-роман «Остров семи ветров». Из полностью переводных вещей рекомендую "Выпускное лето втроем".