Алкоголь и секс. Юлька

Говорят, что алкоголь разрушил много семей. Даже проводили по тому поводу какие-то исследования, статистику и прочее. Но по какой-то причине никто не озадачился вопросом, а скольким людям алкоголь помогает создать семью. Или, хотя бы, раскрепоститься и расслабиться, занявшись сексом, на что в трезвом виде не все и не всегда решаются. Чаще всего этот спонтанный секс случается после корпоративов, после каких-то гулянок. Бывает разовый, а бывает и с продолжением. Понравятся партнёры по постели друг другу, вот и устойчивая связь образовалась. И неважно есть ли семья, нет ли её. Любовники потому так и называются, что любят друг друга, не оглядываясь на семейное положение и общественную мораль.

С Озеровой Юлькой познакомился на дне рождения у Антонины Николаевны. Пригласили меня, а там Юля и оказалась. То ли кума, то ли другая какая не самая близкая родственница. Как водится на таком мероприятии гости пили, если, кричали здравницы в честь именинницы, говорили всякие красивые слова, поздравляя ту с очередным этапом или очередной вехой в жизни. Потом, как водится, танцы-шманцы-обниманцы. Люди всё сплошь взрослые, не манерничающие малолетки. Хотя, если честно говорить, современный малолетки по части раскрепощённости любому в возрасте сто очков форы дадут. Ну, а раз уж люди взрослые, то и всё у них по-взрослому. Прижаться в танце – запросто. Потереться пупочками и тем. что ниже пупка – ещё проще. А уж потискать титьки, пощупать пирожок, либо потеребить, пусть и через брюки, огурчик, так то сам бог велел. Для чего-то же он создал женщин и мужчин с такими различиями. А раз уж у меня, к примеру, нет пирожка, а лишь один огурец, то мне край как хочется пощупать тот пирожок. Прямо зуд в руках, как хочется. Вот и тянутся руки к этому лакомству. Так же и у женщин происходит. Ну, не дал ей создатель что-то такое выпирающее ниже пояса, вот и начинает исследовать сей предмет, попавший в зону досягаемости её рук. Многие ещё и на вкус пробуют.

Так получилось, что на этом празднике чревоугодия что я, что Юля оказались в одиночестве. То есть "все подружки по парам в тишине разбрелися", только она оказалась одна. Ну, а дальше, как в той песне: Я один и ты одна. Вот и потянулись друг к другу два одиночества. Слово за слово, нашлись общие интересы. С этим-то просто. Раз женщине что-то интересно, так я уже едва ли не эксперт именно в этой области. Главное не перебивать женщину, внимательно слушать, кивать с многозначительным видом головой и во время поддакивать. Она сама тебе сто вопросов задаст и сама же даст на них сто сорок ответов.

Сразу-то до меня, тупоголового, не дошло, что Тоня спецом посадила нас с Юлькой рядышком. Старая сводня решила таким образом познакомить нас и эта затея у неё удалась в полной мере. С увеличением количества выпитого, разговоры становились всё громче, всё раскованнее, в том числе и мы с Юлей слегка расслабились. И оба в танце уже смело обшаривали друг друга, благо свет пригасили, создав полутьму, которая, как известно, друг молодёжи. Юлька, устав шарить руками по моей заднице ( И что интересного девки находят в мужской заднице? Это же не женская попка. ), закидывала руки мне на шею и мы, качаясь в медляке, страстно целовались, словно два малолетки. При этом мять её попку я не прекращал. Мягкая и завлекательная, очень привлекательная часть женского тела. А уж когда выходили на кухню покурить, так сосались уже, как оглашенные, не обращая внимания на то, что кто-то может войти. Как придут, так и уйдут.

Уж на кухне отрывались, едва сдерживая себя, чтобы прям там не заняться тем, чего хотелось больше всего. Юля была готова прямо там спустить трусики и встать раком. Могли бы, конечно, в туалете этим заняться, там всё же двери запираются, да только вот там был проходной двор. Гости едва не в очередь вставали для посещения этого места. В Мавзолей Ленина очередь была меньше. Или за водкой в период Горбачёвского сухого закона.

Не добыв до конца праздника, самыми первыми из гостей тихонечко раскланялись с именинницей и ушли не прощаясь, по-английски. Если бы уходили по-русски, век бы не ушли. Там и на посошок, и стремянная и прочие присказки. Тоня внимательно осмотрела свою то ли родственницу, то ли куму, словно выискивая что-то одной ей нужное, попросила

— Вов, Юлька чуток перебрала, ты уж не оставляй её, проводи.

Юлька заспорила

— И ничего я не пьяная, я в норме.

Если не обращать внимание на её заплетающийся язык и не совсем устойчивые попытки удержаться прямо, то да, совсем почти трезвая.

Тоня не стала слушать свою то ли родственницу, то ли куму, лишь обнялась с той, поцеловались (А как без этого? ), потом обняла меня. Да, у нас отношения вроде мамочки с сыночком или, точнее будет, любящей тёти с любимым племянником, так что наши поцелуи носили почти невинный характер. Ну, разве что ради шутки потискаем иной раз друг друга, так что с того? По-родственному же. Ну, дала пару или чуть больше раз. И что из того? У мужа почти не стоит, а тело просит. Вот и потому обнимашки наши целомудренные, почти невинные. А пока обнимала, прошептала на ухо

— Продери её. Баба уже давно без мужика, кипятком ссыт. – Засмеялась. – Справишься?

Спрашивает, сводня старая. Без проблем. Ответил

— Приложу все силы и даже чуть больше. Клиент будет доволен и забудет обо всё на свете. Сам хочу, аж шляпа дымит.

Тоня подтолкнула в спину

— Иди уж, балабол. Потом расскажешь.

Дома Юлька в первую очередь рванула в туалет. Что-то там делала, скорее всего подмывалась, судя по звукам льющейся воды. Я пока осмотрелся. Ничего так хатка у девушки. Двушка-маломерка, но вполне уютно и не тесно. Для одной много места и не надо. Спаленка так вовсе небольшая, но для кровати место нашлось. Для двухспальной кровати. И пока стоял, разинув рот, рассматривая спальню, Юлька вышла из ванны, даже не слышал как подошла сзади и просто толкнула меня на кровать, завалившись следом. Подол задрался, обнажая бёдра и ягодицы. Со смехом ухватилась за ремень, расстёгивая его

— Нерешительный какой. А в гостях так всю меня облапал. Раздевайся, будем любовью заниматься. Я тебя хочу. Всего и долго.

Она стягивает одежду с меня, я с неё И целуемся, словно молоденькие, дорвавшиеся до тела. Юлька и в одежде смотрелась очень даже сексуально, а уж голенькая так вааащеее! У меня стоял ещё с Тониного дня рождения, а тут аж заломило, как встал. Да ещё Юлька то теребить начинает тот огурец свежий, крепкий, то на вкус пробовать, причмокивая от наслаждения. А я то пирожок её мну, разминаю, готовлю к тому, что вскоре буду жарить, то титьки целую. Соски у Юльки небольшие, чуть розовые, слегка сморщенные. Были, пока не начал их целовать. А тут, гляди-ка ты, отвердели, даже слегка надулись от важности. И оказались такими чувствительными, как у некоторых женщин клитор. Кстати о клиторе. А каков он на вкус у Юли? Она мой огурчик уже испробовала и продолжает сосать, периодически перемеживая с поцелуями головки. Так что отобрал у девочки. игрушку, от чего она недовольно заворчала, толкнул её, чтобы завалилась на спину, широко развёл ей ноги, наклонился и легонько линул, едва касаясь клитора кончиком языка. Юлька ахнула, ухватила меня за голову и вдавила мою моську в свой пирожок.

Юля, блин! Это не та начинка для твоего пирожка. Она распол ожена чуток ниже. Ну да тебе сейчас не до неё, да и дотягиваться далеко. Это если вдруг я развернусь в так горячо любимую некоторыми позу шестьдесят девять, то достанешь. Но ты уж потерпи. Вот заставлю тебя кончить таким образом, потом уж ебать буду. Раз Тоня сказала, что ты голодная, чую одной палочкой тебя не успокоить. А я не имею в организме гидравлики, чтобы переключать её то на подъём, то на спуск. Майна! И хуй опал. Вира! И он встал. А язык без костей, без этих пещеристых тел, которые нужно наполнять кровью. К тому же лизать влажную вагину не то же самое, что лизать наждачную бумагу, язык не сотрёшь. Тем более, что Юлька подмылась и даже с чем-то вроде специальной шампуни для интимных мест, потому что её пизда пахла луговыми цветами.

Юлька кончила. Кончила бурно, с криками и дёрганьем тела, с зажиманием бёдер. Отталкивая меня в сторону, просила

— Всё! Всё! Хватит! Хватит! Пожалуйста! Мамочкаааа! Аааа!!!

Успокоилась, целоваться лезет.

— Ты издеватель! Я чуть с ума не сошла! – Словно он у неё в этот момент был. – Я так сто лет не кончала!

Вот те на! Это какую же древность я ебать буду: старуху столетнюю.

Дал девочке отдышаться, снова хотел поцеловать пирожок. Юлька оттолкнула.

— Нет! Нет! Больше так не хочу!

— А как?

— Нормально выеби. Хуем в пизду.

Я тут ей про пирожки, про огурчики, а она прямо так: Хуем в пизду. Нууу, раз просит, то я завсегда женщинам угодить рад.

— Раком встанешь?

— Сама так хотела, как собачка. – Засмеялась. – А под хвостиком понюхаешь? Может ещё и полижешь? Кобели всегда лижут.

— Тогда ты сучка, раз я кобель.

— Сука, конечно, да ещё какая. Ты даже не представляешь. Ну, кобель, давай уже, действуй.

— Тогда хоть жопой покрути, что ли.

— Запросто.

Юлька закрутила жопой, загавкала

— Гав! Гав!

— Юль, это что было?

— Раз я сука, то и веду себя по сучьи. Гав! Гав! Давай уже еби, а то укушу.

Прицелился, наставил огурец на вход в банку. В какую? Да в которой огурчики маринуют. Протолкнул. Вроде мокрая, смазки полно, а огурец еле протиснулся. Юлька даже возмутилась.

— Тише можно? Как в свой карман за семечками лезешь. Оооххх! Хорошо! Давай до конца и порезче. И за жопу меня держи.

И лишь Юлькины выкрики, шлепки, чавки и чмоки, да мои рычания. Юлька сквозь стоны говорит с придыханием

— Мне раком…Мммм….больше всего нравится. Ещё чтобы по жопе шлёпали…Мммм….Ай! Ты что?

— Сама сказала, что любишь, когда по жопе шлёпают.

— Нежно надо, дурак, а ты будто комара решил прибить. Вот теперь целуй там, где шлёпнул. А то свидание отобьёшь.

— А с кем свидание?

— Ты что, совсем уже? С тобой, с кем же ещё. удто у меня ещё кто-то есть.

— Так ты что, меня уже в свою собственность записала?

Даже замер, переваривая Юлькины слова.

— А что? Ты одинокий, я тоже. Почему бы нам не встречаться. Я же не говорю про женитьбу. И чего ты замер? Ты уж взялся ебать, так еби, как положено.

Ну и что тут поделаешь? Можно, конечно, возмутиться, хлопнуть дверью с гордо поднятой головой и с торчащим хуем. Дурак я, что ли? Тут баба открытым текстом предлагает себя в любовницы. Причём оба не обременены никакими обязательствами. Да пошло оно всё к Аллаху. Будем просто плыть по течению. Авось куда и выплывем. то ли со злости, то ли ещё почему, только засадил так, что едва яйца в пизду не влетели. Юлька заблажала.

— Бляяяятттть! Ещё! Ещё так! Щас кончу! Ааааа!

Это у молоденьких девушек спрашиваешь, можно ли в них кончать. Взрослая женщина не мудрит, точно зная, что сперма должна попасть во влагалище, потому что именно через его стенки из спермы извлекаются полезные для женского организма вещества. Вот и не стал ничего спрашивать, а просто спустил туда, куда положено.

Эх, сколько же добра я накопил. Тут же сперматозоидов миллионы. Да я щедрый миллионер, раз раздариваю такие подарки. Миллион туда, миллион сюда, чай не убудет. Я себе потом ещё скоплю.

Лежим с Юлькой рядышком. Она на меня ногу закинула, словно хозяйка или уже жена, голову на грудь положила, пальцем по груди водит. Мокрой пиздой прижалась к моему бедру. Не, я понимаю, что сперма моя, но вот ощущение не очень. Спрашиваю

— Может пойдём помоемся?

— Лень. Пока полежим, успеем. Не бойся, я не забеременею, у меня спиралька стоит.

— Тогда ладно. А если уснём?

— Тогда мыться будем когда проснёмся. Ты же у меня останешься, никуда не пойдёшь?

— Да куда я на ночь глядя? Останусь, конечно.

— Тебе со мной понравилось?

— Очень. А тебе?

— И мне. Тоня правду сказала, что ты хороший любовник.

— Вот же сучка! Это она нас специально свела?

— Нууу. Я как бы её попросила. Я же тебя видела, когда к ней на работу приходила. Ты мне понравился. А потом узнала, что ты не женат. Вот и…

— И хорошо. Я рад, что тебе понравилось. А теперь давай немного вздремнём.

— Давай. А потом ты меня ещё…Это самое…

— Ну, говори уже. ТО такая смелая была, а сейчас мямлишь. Что ты хотела сказать?

— Ты меня ещё выебешь?

Засмеялся, обнял Юльку, поцеловал

— Спи. Ты ещё прятаться от меня будешь.

— Это вряд ли. – Юлька потерлась щекой об мою грудь. – Я такая голодная. И вообще я всё время хочу. Так что неизвестно ещё, кто прятаться будет.