Апатия и эйфория

Фото для неё не было простым хобби. Это была ее личная терапия. Таня Тургенева перешла в одиннадцатый класс, и перспектива ее восемнадцати лет давались Тане с трудом.

— Ты странная!, – говорил ей ее парень Андрей, когда Таня стараясь быть как можно деликатней, объяснила ему, что ей чего то недостаёт., – чего именно тебе хочется?

Таня поразмыслила немного, и поняла, что прямой ответ на этот вопрос все только усложнит. Когда Андрей признался ей в любви, Тане показалось, что она ощутила что то, чего до сих пор не ощущала. Но в ее возрасте сложно отличить мимолетное чувство, вызванное любопытством, от любви. Когда Андрей касался ее тела, Таня хотела почувствовать себя собой, хотела очнуться от оков, связывающих ее сознание. Но касания его лишь вызывали в ней слабый отголосок возбуждения, и даже после того, как они впервые занялись сексом, Таня ощутила лишь небрежные фрикции и ленивые поцелуи. Дело было не в неопытности ее или ее партнёра, дело было в тоне его прикосновений, в их длительности. Они не были музыкальными, они не звучали на ее теле, они не были искренними. Смотря на себя в зеркало, Таня видела перед собой стройную девушку, с темными волосами, довольно стройной фигурой, и прямыми ногами. Она ловила на себе взгляды парней из ее школы, она надевала мини-юбки и короткие шорты, она чувствовала, как парни раздевают ее глазами, но она не чувствовала своё тело. Не могла ощутить его, как ощущали его они. Андрей лишь усугублял ее грусть. Он сделался банальным и пошлым. Таня облегчила ему жизнь, бросив его. Фотографии, которые она снимала, расходились на ура. Она всегда была креативна и умна, ее вкус ценили, и вскоре художественная фотография стала приносить ей не только деньги, но и удовольствие. Фотографируя людей и здания в которых они обитали, Таня хотела запечатлеть момент искреннего восхищения жизнью. Она фотографировала заброшенные объекты, сравнивая их с брошенным телом. Когда то эти объекты были сильны и ими восхищались за их мощь или красоту. Летним выходным днём, под палящим полуденным солнцем, Таня забрела на пустынную улочку почти в центре города. Улочка уходила вглубь и терялась в трамвайных путях. По правую руку был длинный бетонный забор, а по левую жилые дома, на противоположной стороне. Таня брела по этой улочке вдоль бетонного забора, изредка делая снимки графити на свой фотоаппарат. Сегодня она решила в который раз опробовать свою фотоловушку. На ней был чёрный топ, обтягивающий ее небольшие груди, которые Таня решила оставить без лифчика, которая клечатая мини-юбка темно красного цвета, и чёрные кеды конверсы, обутые на босую ногу. Таня старалась запечатлеть лица мужчин, смотрящих на неё украдкой, и старающихся скрыть этот свой взгляд. Вдруг, посреди бетонного забора показались большие железные ворота, у которые был отогнут нижний угол. Как раз настолько, чтобы можно было пробраться за ограждение. Таню охватило любопытство. Оглядевшись по сторонам, и не найдя ни души вокруг, Таня присела на корточки, и гуськом пробралась за ворота. Это было бывшее трамвайное депо, заросшее сорняками. Ржавые рельсы пролегали по всей огромной территории, и несколько вагонов стояли в отдалении. Таня шла вдоль рельсов, делая снимки. Наведя камеру на дальний конец депо, Таня увидела фигуру, стоявшую к ней спиной. Девушку охватило сильное любопытство. Кто может обитать в таком заброшенном месте? Может охранник? Подойдя ближе, Таня увидела, что мужчина раздевается. Перед ним стоял большой таз с водой, а по углам было развешено старое протертое до дыр белье. Мужчина взял жестяную кружку, зачерпнул воду из таза и принялся поливать себя. Затем, взяв кусок мыла, начал намыливать своё тело. Он был худощавым и почти седым. Лицо испещрено морщинами, а на щеках и подбородке красовалась нестриженая борода. Таня смотрела, как бомж моет своё тело, обильно поливая его водой из таза. Она подняла фотоаппарат и сделала снимок. Закончив, бомж вытерся полотенцем, и натянув свои лохмотья, вылил воду из таза. И тут у Тани зазвонил телефон. Бомж встрепенулся. Таня отключила телефон, но было поздно. Бомж уже шёл к ней. Прятаться было глупо.

— Эй!, – крикнул мужчина хриплым голосом, – ты чего тут делаешь?

Таня быстро взяла себя в руки.

— Я фотограф, фотографирую тут.

— Давно ты тут фотографируешь?

Таня замешкалась.

— Подглядывала за мной? А?

— Нет, нет конечно!

— Ну – ка покажи, что ты там наснимала!, – бомж быстро пошёл к Тане. Девушка попятилась, и резко развернувшись, побежала к воротам. До них оставалось совсем чуть чуть, когда сзади ее схватили сильные руки.

Таня вскрикнула. Руки бомжа, как бы случайно скользнули по ее груди, и сомкнувшись на талии, прижали ее тело к телу бомжа. Вскользь Таня почувствовала, как ее бедра коснулся твёрдый член, скрывавшийся за выцветшими штанами мужчины. Затем, руки переставили ее подальше от ворот и отпустили. Запыхавшийся бомж, скрывая стыд под злостью, смотрел на неё, и ее голые ноги.

— Чего наснимала, показывай!

Таня вспотела от бега и страха. Она почувствовала, как ее подмышки намокли. Мельком взглянув на ширинку штанов мужчины, Таня заметила топорщащийся бугор. Бомж стоял между ней и воротами, где маячил спасительный проем наружу. В спину подул ветер, и Таня увидела, как ноздри мужчины втянули исходящий от ее тела запах. Лицо его покраснело.

— Ну! Посмеяться решила? Показывай!

Ветер снова подул в спину. Бомж стоял почти вплотную, и его ноздри жадно втягивали запах тела школьницы. Таня понимала, что вот он, ее идеальный кадр. Но страх в ней все же был сильнее. В нетерпении, мужчина протянул руки, требуя фотоаппарат. Стараясь не паниковать, Таня включила экран, и повернула его к бомжу.

— Вот…видите? Просто снимала интерьеры.

Мужчина прищурился, разглядывая фото.

— Это не последнее фото. Показывай все что ты тут наснимала.

Отпираться – значит дать себя заподозрить.

— Листай!

Оставался последний отчаянный план.

— Вот, – Таня подняла к подслеповатым глазам бомжа фотоаппарат, – подойдите поближе, а то там солнце вам в спину светит, ничего не видно.

Когда бомж подошёл ближе, Таня внимательно следила за его лицом. Вдруг мужчина уловил контуры, ведь Таня показывала ему его голую фотографию. Бомж развернулся спиной к солнцу, чтобы лучше ее рассмотреть, и тут Таня бросилась бежать со всех ног к воротам. Присев на корточки, она схватилась за верхний край отогнутого угла, готовясь выскользнуть на свободу. Но тут, она почувствовала, как дергают лямку фотоаппарата. Он вылетает у неё из рук. Таня схватилась за него, и не давая ему выскользнуть, потянула на себя. Но бомж оказался проворней. Воспользовавшись ее заминкой, он схватил девушку за майку и втащил обратно. И вот, Таня снова в его объятьях, он прижимается к ней сзади, обхватив руками. На этот раз бомж не церемонился, и его руки коротко, но сильно сжали танины груди, и скользнув по бёдрам, быстро помяли ягодицы. Таня ощутила твёрдый член сквозь его штаны. Мужчина сопел, стараясь совладать с прыткой школьницей, но Таня вырывалась что есть сил. Звать на помощь ей казалось удивительно пошлой затеей, да и внутри живота зрело странное приятное чувство.

— Зачем старика голого сняла?, – зашептал бомж Тане в ухо, – посмеяться с подружками?

Его руки больше не блуждали по ее телу, а просто крепко держали ее за талию. Член все сильней проступал сквозь штаны. От бомжа пахло мылом и табаком.

— Нет, нет! Я не чтоб смеяться! Я…вы показались мне красивым…

Таня сама удивилась своим словам, но это была правда.

— Не ври старику! Что в таком как я красивого?

— Я не знаю, правда! Мне просто показалось так! Интуитивно!

И это тоже была не ложь.

Таня чувствовала на своей шее горячее дыхание, кажется, он хотел бы поцеловать ее, но не решался.

— Школьница?

— Да. В одиннадцатый класс перешла.

Бомж издал едва заметный стон. Его руки крепче сжали талию девочки. Таня услышала, как мужчина громко втягивает носом воздух. Она повернула голову, и увидела, что он нюхает ее намокшую от пота майку в подмышке. Вырваться из его крепкого захвата было делом невозможным. Но Таня вдруг поняла, что ей этого и не хочется. Бомж крепко держал школьницу, но вот, его хватка начала слабеть. Дрожь возбуждения прошла по его телу. Таня знала, что ещё минута, и он ее отпустит. Она слышала тихие старческие стоны, когда он вдыхал запах ее пота. Его руки, стыдливо и отчаянно сжимавшие ее груди, когда он поймал ее в первый раз, теперь, совладав с собой, просто сжимают ее поперёк талии. Этот человек хочет ее так сильно, что готов переступить рамки морали и закона. Но он явно борется со своим чувством, и кажется, побеждает его. Бомж боролся с желанием своего старого тела, и диктовал ему свои условия. Но Таню охватила мысль о том, что ее тело пробудило в этом старом, сломленном человеке такую сильную страсть, и его борьба с этой страстью говорила о нем многое. Таню охватило странное чувство возбуждения и страха. Ее тело само решало, как себя вести. Таня начала мягко вырваться из крепкой хватки бомжа, неизменно задевая своей попкой твёрдый член. Ее руки пытались разомкнуть его римскую хватку, и Таня тихо кряхтела от напряжения. Бомж ещё сильнее сжал Таню в объятьях, и теперь член сквозь штаны без стеснения упирался в упругие ягодицы, прикрытые мини-юбкой. Таня упрямо пыталась выбраться, ощущая все более растущее желание мужчины, которое одновременно пугало и возбуждало ее. Бомж погрузил нос в ее волосы и втянул запах.

— Что ж ты делаешь…, – пробормотал бомж, ослабляя хватку., – под статью меня подводишь, а?

И когда он почти отпустил девочку, чувствуя, что та вот вот уйдёт, бомж не выдержал. Прижав Таню к себе одной рукой, другой он начал гладить ее бедра. Таня заметила, что тяжело дышит от возбуждения, а от страха потеряла голос. Бомж сопел, водя ладонью по шелковистой коже ног девушки. Таня пыталась вывернуться, но чувствовала лишь, как твёрдый член мужчины случайно трется о ее ягодицы. Ее одновременно восхищала и пугала страсть, ожившая в этом старом теле. Но то, что ей удалось ее пробудить в нем, делало Таню почти счастливой. «Он хочет мое тело так сильно, что борется со своей старостью ради этого», думала девушка. Ее как будто несло потоком. Все его прикосновения Таня ощущала телом, она была своим телом, и только им. Впервые она ощутила отголоски того, что так давно искала.

— Сейчас…ещё минутку, – почти в самое ухо проговорил ей бомж, – и отпущу…

Танины мысли текли сплошным потоком, страх исчез, осталось только новое странное чувство, от которого в животе горел огонь.

— Разве вы не хотите меня изнасиловать?, – вдруг сказала Таня, сама не зная, как эти слова составились в предложение и сорвались с ее губ.

Рука бомжа замерла на ее бедре. Таня чувствовала спиной его замешательство. Рука, державшая ее за талию напряглась. Бомж сопел и кажется, не знал что ответить. В нем боролись желание и мораль. Вдруг Таня почувствовала, как бомж содрогается, и услышала тихие всхлипы.

— Ну конечно хочу…, – хныча, сказал пожилой мужчина, в объятьях которого была [censored] школьница.

— Но вы ведь…не станете, да? Насиловать меня?, – дрожащим голосом спросила Таня, испытывая коктейль из возбуждения, страха и головокружения.

— Не говори этого…я тебя прошу…я тебя отпущу сейчас…уходи…, – всхлипывал бомж, водя губами по таниной шее.

Таня снова заерзала, но хватка мужчины оставалась крепкой.

— Вы ведь меня не отпустите, да?, – Таня уже дышала ртом, ее сердце бешено билось в рёбра, она слышала свой пульс в ушах, – потому что…потому что будете сейчас насиловать?…

Бомж издал глухой вопль, и уткнулся головой в потную спину Тани. Он шумно сопел, но его рука, лежавшая на бедре, поползла в сторону лобка девушки. Таню вдруг охватил внезапный страх, и она рванулась что есть сил, но бомж схватил ее, и сжал так крепко, что у неё перехвалило дыхание. Его свободная рука решительно направилась в промежность Тани, большая ладонь легла на горячую киску и с силой сжала ее. Мужчина был сломлен. Его рука с силой массировала танину киску, его член мерно терся о ее ягодицы, его стоны раздавались у неё за спиной. Таня ерзала внутри крепкой хватки, пытаясь спастись от натиска руки и члена, потея и распаляя бомжа ещё больше. И вдруг Таню охватила эйфория. Она находилась в ситуации, которую не контролировала, с человеком, который хотел ее тело так самозабвенно и искренне, что готов был предать ради этого самого себя. Его изможденное тяжёлой жизнью старое тело, восстало и воссияло в желании, ради неё. Таня была для мужчины вторым дыханием, каплей воды среди жгучих песков. Она была женщиной в пустыне. Чувствуя его ладонь на своей киске, его твёрдый член, трущийся о ее ягодицы, слушая его хриплые стоны, Таня ощущала себя своим телом, ощущала себя так, как давно хотела себя ощутить.

— Садись, – вырвал ее из размышлений хриплый голос, – сядь на землю…сядь…

Таня опустилась на дрожащих ногах на заросший травой горячий бетон. Бомж быстро снял с себя куртку, и постелил ее на землю.

— Ложись…, – пробормотал мужчина, – прошу тебя пожалуйста ложись…

Таня легла на куртку. Теперь она могла разглядеть мужчину пристальней. Пока он развязывал шнуровку на штанах, Таня оглядывала его тело, лишенное жира, но полное мышц. Когда то он был очень силён. Его загорелая кожа была чистой, борода расчесанной. На лице были морщины, и по ним можно было дать ему чуть больше шестидесяти. На руке была синяя татуировка. Когда бомж справился со шнуровкой, он не снял с себя штаны. Он взглянул на Таню, которая лежала на спине, и поднявшись на локтях, разглядывала его. Мужчина протянул руки, и взялся за левую танину ногу как будто за хрустальную вазу. Развязав шнурки на ее кеде, бомж медленно стянул его, постепенно обнажая голую стопу девушки. Едва на поверхности показались пальцы, бомж поднёс кед к носу и вдохнул запах. Его рука рефлекторно дёрнулась к члену, и принялась мять его через штаны. Мужчина снова затянулся запахом таниного кеда. Его рука приспустила штаны, и наружу выскочил его член. Таня наконец могла видеть апогей своей телесности. Большой и крепкий, на кончике виднелись капли смазки. Бомж взял его в кулак, и стал медленно массировать.

— Сними их…сними сама…

— Кого?, – шепотом спросила Таня, хотя понимала о чем идёт речь. Впереди ее ждало то, чего она боялась и желала больше всего.

— Их…давай…сними…только не спеши…

Таня подтянула мини-юбку и взялась за края своих синих стрингов. Рот бомжа открылся в немом стоне, когда ему предстала во всей красе бритая гладкая киска [censored] школьницы. Таня медленно вела стринги по бёдрам, затем по щиколоткам, наконец, стринги оказались у неё в правой руке. Мужчина медленно массировал член, со слезами на глазах глядя Тане между ног. Страх окатил девушку с ног до головы, он стыдливо сомкнула колени, глядя как большой член устремлён головкой по направлению к ее киске. Внезапно вся магия испарилась. Этот старик больше не казался ей интересным. Ее тело выполнило свою функцию. Ради ее тела он сломил свою мораль, дал победить себя. Желание одержало верх, его тело ожило, благодаря ее телу. Теперь бежать было поздно, и не было сомнений, что старик доведёт дело до конца. Таня вдруг потеряла к происходящему интерес. Бомж подполз к ней, и взявшись за ее ноги, развёл их в сторону, и положил себе на плечи. Таня с легким интересом наблюдала, как мужчина придерживая член пальцами, приставляет его ко входу в ее киску. «И это все?», подумала Таня, «неужели все кончается, когда это происходит?», мое тело просто инструмент для фрикций? Бомжа трясло от возбуждения, он почти задыхался, глядя на то, как его головка раздвинув половые губы, почти начала погружение внутрь [censored] школьницы. Осталось сделать одно движение. Таня смотрела на этот последний рубеж. Она знала, что и он будет преодолён. Таня услышала, как мужчина начал часто сопеть, затем почувствовала, как в ее киску постепенно входит большой и горячий член, медленно двигаясь вглубь, а затем раздался громкий и хриплый стон. Таня досмотрела, как член погрузился в нее до самого края, и легла на куртку, смотря в чистое небо. Бомж, стонал непрерывно, медленно вынимая член из ее киски, и медленно погружая обратно. С каждым погружением он оставался внутри все дольше. Таня чувствовала в себе большой мощный член, и крепкие руки на бёдрах. Наконец бомж начал трахать Таню, ухая и кряхтя как и подобает старику.

Таня отстранённо смотрела на свою стопу, лежащую на плече у бомжа. Она слышала, как бомж стонет от удовольствия, его член медленно движется в ее киске, его руки скользят по ее бёдрам. Но все это было уже не важно.

Бомж хрипло постанывал, смотря как его хуй вползает в узкие недра школьницы. На его лице все ещё оставались капли удивления от происходящего. Он будто не верил, что трахает [censored]. Однако удовольствие, которое он испытывал от ее тугой киски, говорило о том, что все это не сон.

Таня перевела взгляд со своей стопы на небритое лицо бомжа, и с все возраставшим чувством жалости, следила за его выражением. Бомж прикрыл глаза, полностью отдаваясь процессу. Его рука проскользила по таниной щиколотке и остановилась на голой стопе. Не переставая трахать девушку, бомж поднял танину ножку, и поднеся к своему лицу, вжался в подошву носом и принялся нюхать ее. Его бедра заходили сильней и чаще, а из горла вырвался глубокий стон. Таня ощутила, как все ее существо затрепетало от мысли, что этот человек наслаждается запахом ее тела. Бомж ухал от удовольствия, вгоняя член в узкую киску [censored] девочки, широкими ноздрями втягивая аромат ее ноги. Таня содрогалась от сильных толчков, отчётливо ощущая в себе мощный член, который теперь как будто обрёл цель и смысл. Бомж приложил губы к пятке девушки, и высунув язык, провел им от пятки до пальцев. Таня увидела, как рот бомжа приоткрылся, и большой палец ее ноги погрузился в его тёплый рот. И бомж начал сосать пальцы на ее стопе, так жадно, как будто они были сладостью, по которой он сильно соскучился. Смотря как мужчина сосет пальцы на ее ноге, Таня окончательно потерялась в нахлынувших чувствах. В ее груди горел пожар, от того, что ее телом наслаждаются так самозабвенно и искреннее. Член внутри ее киски сделался не самым главным, но хорошим дополнением к происходящему. Бомж мерно и сильно трахал школьницу, вылизывая каждый миллиметр ее стопы. Таня не могла оторвать взгляд от этого завораживающего зрелища. Бомж стонал и кряхтел, одной рукой держа танину ножку, а другой шаря по ее телу, в поисках поддержки. Таня сама направила его руку на свою грудь, и бомж, не отрываясь от ее стопы, принялся свободной рукой мять ее сиськи. С губ Тани падали тихие стоны, ее лицо светилось от счастья, ее мысли были полны доброты. Бомж трахал ее все быстрей, вся стопа девочки была мокрой от его слюны. Член его теперь казался Тане огромным, и она чувствовала его в себе, твёрдого и горячего. Рука бомжа с силой сжимала поочерёдно то одну ее грудь, то другу, а язык его и губы ласкали левую стопу, не пропуская ни краешка ее кожи. Таня слушала хриплые и страстные стоны мужчины, смакуя мысль о том, что это ее тело доставляет ему такое удовольствие. Она почувствовала, как член в ней запульсировал. Взяв ее стопу в рот, бомж выдернул свой блестящий от смазки член, и сделав пару движений рукой, направил его на танин лобок. Горячая белая сперма брызнула на загорелые бёдра девочки, Таня смотрела, как из члена вырываются белые струи, заливая ее бедра и лобок. Бомж стонал, закатив глаза от удовольствия, и Таня ощущала гордость за себя и своё тело. Наконец, сперма иссякла, и бомж вяло осел на коленях, тяжело дыша и глухо ухая. Таня поднялась с куртки, и огляделась, в поисках кеда и трусиков. Трусики лежали рядом. Таня вытерла ими сперму с лобка и бёдер, и кинула в сторону. Все равно они были в пыли и испорчены. Кед лежал рядом с бомжом, который все еще не мог прийти в себя. Таня протянула руку за кедом. Бомж поднял на неё свои слезящиеся глаза и сказал

— Оставь мне…пожалуйста…

— Что оставить?, – спросила Таня, тепло глядя на его исказившееся отчаянием лицо.

— Кеды свои…пожалуйста…

— Зачем вам? Они же вам не по размеру!, – засмеялась Таня.

— Нет, не носить…нюхать…

— Нюхать?

— Да…ножки твои сладкие…, – бомж начал всхлипывать, – я тебя на всю жизнь запомню…

Таня развязала шнурок, сняла кед с правой ноги и протянула его бомжу. Тот дрожащими руками взял его, и засунув нос внутрь кеда, принялся жадно вдыхать запах. Таня почувствовала, как тепло разливается по ее телу, и кончики пальцев начали покалывать. Этот человек испытывал удовольствие от запаха и вкуса ее тела, он почти плакал, когда говорил, что запомнит ее. Таня поднялась, и ступая босыми ногами по тёплому бетону, подошла к лежащему фотоаппарату. Бомж продолжал нюхать кед, и взявшись рукой за член, настойчиво мял его. Таня подняла фотоаппарат, и наведя его на мужчину сделала несколько снимков.

— Я тоже тебя запомню, – тихо проговорила она улыбнувшись, и развернувшись, босиком побежала к синим железным воротам. Нырнув под отогнутый угол, Таня выскочила на тихую освещенную летним солнцем улочку, и вприпрыжку побежала домой.