Азиатский Квартет №6

Время до начала аукциона ещё оставалось и мы со Святославом, сидя перед экраном на диванчике и наслаждаясь хорошим красным вином, обсуждали его детали, глядя прямую трансляцию из бункера. В это время Анаконда делала мне массаж ступней, а Сосиська – Святославу.

— И что, прямо с хуем во рту и спит? – спросил я, вкушая превосходный французский сыр с плесенью.

— Пока получается не очень, но она старается. Верно, Сахарная?

— Да, господин, – тихонько ответила та, продолжая делать массаж шеи своему новому хозяину, – я стараюсь и прогресс налицо. Всё благодаря помощи моих напарниц.

Конечно же, она имела в виду Анаконду и Сосиську. С Вороно́й они ещё не успели познакомиться.

— А почему ты всё же остановил свой выбор на Куколке, ведь Лисичка куда мастеровитее в этом деле? – спросил я, поглаживая темноволосый затылок лижущей мои яйца Куколки.

— Да, Лиса была классной шлюхой, но одно дело мастерство, а другое – рвение. Куколка была куда более мотивирована, чем и заслужила моё признание. Верно, милая?

— О да, хозяин! – томно прошептала Куколка, на секунду оторвавшись от моей промежности.

После трёх "палок" мой "дружок" подустал, увял и требовал тепла и ласки. И с этой задачей Куколка справлялась "на ура".

— Но Зайка тоже проявляла отчаянное старание, – заметил я.

— Да, проявляла. Я даже колебался некоторое время, но Куколка уж очень хороша и при оральном, и при вагинальном сексе, а при анальном – просто богиня! Зайка тоже прогрессировала на глазах, но оставить обеих я не имел возможности. Так что, пусть и сложный, но выбор пал на Куколку.

Я заметил блеск в глазах Куколки и улыбку на её пухлых чувственных губах. Рабыня явно гордилась собой. Впрочем, как и я проделанной над ней, да и не только над ней, работой. Ведь послушные и старательные шлюхи – залог успешности моего бизнеса!

— Начинается, господа, – едва слышно произнесло Никто и включило экран.

Тот был разделён на несколько десятков ячеек. Некоторые оставались пустыми, а на других мелькали лица. В основном мужские, европейского или восточного типажа, но встречались и темнокожие, и даже женские. Были и лица в масках, а то и вовсе люди без лиц. Нас они видеть не могли, так как камеры были направлены на небольшой подиум, по центру которого располагался пилон или попросту – шест для стриптиза.Когда пустые ячейки на экране заполнились, я дал команду:

— Шлюхи на продажу, в студию!

В это время Куколка с Анакондой уже делали мне двойной минет, а Сахарная с Сосиськой – своему хозяину.

Несколько секунд спустя в "студию" вошли две нарядные рабыни в своих парадных костюмах. Лисичка была в лисьем полушубке, едва прикрывавшем её спортивную попку, но не скрывавшим стройные ноги в чёрных леггинсах и рыжих войлочных сапогах на шпильке до колен. Дополняли костюм такого же цвета бархатные перчатки, ошейник, лисьи ушки и повязка на глазах.

Зайка была в совсем коротенькой, сшитой на заказ, белой пушистой шубке по пояс, белых леггинсах, подчёркивающих её прелестную попку и тонкие ножки, а также белых полусапожках на небольшом каблуке, чтобы казаться ростом ниже Лисички. Ушки, перчатки, ошейник и повязка тоже сияли белизной.

У обеих рабынь в леггинсах были проделаны аккуратные отверстия в районе анального отверстия, из которых торчали лисий и заячий хвосты. Особенно впечатлял натуральный хвост Лисички, бивший её по ногам при каждом шаге.

Вела их перед собой на поводках никто иная, как Вороная – одна из старых рабынь Святослава. Сейчас она исполняла роль госпожи и была наряжена в строгий красно-черный латексный наряд, полностью закрытый, не считая довольно откровенного декольте. Её роскошная задница соблазнительно вертелась при каждом шаге на высоком каблуке.

Она выставила рабынь на подиуме, плечом к плечу.

И тут случилась небольшая, но скорее забавная заминка. Дело в том, что косившая всё время свои раскосын глаза на "госпожу" Сахарная вдруг громко (но явно надеясь, что мы не услышим) прошептала Куколке:

— Это же Олёна Ворона!

Я усмехнулся её конспирации, а Святослав же молча взял Сахарную за загривок и насадил на свой кол до упора, заставив громко захрипеть.

— Не может быть! – ответила Куколка и, уступив место на моём хую, повернула голову к подиуму, – И точно, она, звезда Инстаграма!

Вороная и бровью не повела на их реакцию. Она была полностью сосредоточена на своей роли.

Я не стал наказывать Куколку за подобную смешную выходку и решил подыграть:

— Она твой кумир? – спросил я её.

— Да, она была суперзвездой, но пропала около года назад…

— А теперь она твоя коллега, – усмехнулся я и заставил Куколку продолжить сосать. Та, несмотря на неудобства, продолжала коситься в сторону кумира.

Зайка с Лисичкой тоже напряглись, так как краем уха слышали нас.

— Вороная, кто твой хозяин? – задал вопрос Святослав Вороной.

— Вы, мой господин, – холодно, всё ещё не выйдя из роли госпожи, ответила Вороная.

Хорошо, что звук в трансляции ещё не был включён.

— Вот видите, даже звезда Инстаграма, ваш кумир, оказалась самой обычной блядью, подстилкой у ног хозяина. Так что радуйтесь, суки, что вам выпала такая честь! – ехидничал я.

Девки продолжали сосать, не смея ничего сказать.

Зайка же с Лисичкой напряглись, им явно натерпелась увидеть, что за "суперзвезда" стоит сейчас рядом с ними.

— Вороная, сними повязки, – дал команду Святослав.

Первой Вороная сняла повязку с глаз Лисички. Та выпучила на неё свои восхищенные и удивлённые глазёнки, явно узнав, но не произнесла ни слова, даже звука не издала.

А вот Зайка аж подпрыгнула и взвизгнула:

— Уау! Сама Олёна Ворона!

Она чуть не бросилась на кумира с объятиями, но та так холодно на неё посмотрела что Зайка с перепугу одумалась.

— Я Вороная, просто – Вороная. Олёна давно и безвозвратно в прошлом. Теперь я рабыня, шлюха и конченная нимфоманка, а на данную минуту, по воле хозяина, твоя повелительница! – резко пресекла робкую попытку Зайки девушка в латексном костюме.

— Включать звук, хозяин? А то покупатели заждались, – спросило меня Никто.

— Да, пожалуй, время пришло. Не будем томить клиентов.

Едва Никто включило звук, Вороная велела Зайке отойти в сторону и начала торги:

— Приветствую вас, дамы и господа, на аукционе по продаже сексуальных рабынь! Не будем тянуть! Лот номер один – Лисичка!

В прошлом – Айгюль Журбаева — двадцать шесть лет, рост – метр шестьдесят пять, замужем, не рожала. Занималась плаванием, бегом, гимнастикой. В общем, спортивная и подтянутая. Характер – задорный, весёлый, но покладистый. Начальная цена чисто символическая – десять тысяч долларов. А ты, Лисичка, повернись задницей, наклонись и подними полушубок.

Лисичка беспрекословно исполнила команду, демонстрируя публике крепкий тыл с торчащим из него хвостом.

— Спусти леггинсы до колен, – последовала вторая команда.

Я отметил про себя, что Вороная неплохо справляется с ролью госпожи. Актерский талант бывшей блогерши пришёлся тут очень ко двору.

Лисичка нагнулась, задрала полушубок и аккуратно, чтобы не вывалился хвост, приспустила леггинсы до самых сапог, демонстрируя покупателям свой полуголый, с полоской стрингов посередине, крепкий подтянутый зад во всей красе. Зрители одобрили данное зрелище, посыпались первые предложения и цена рабыни быстро выросла до двадцати пяти тысяч семисот одного вечнозелёного бакса.

— Выпрямись, повернись передом, расстегнись.

Лисичка повернулась и расстегнула полушубок, демонстрируя кружевной боди телесного цвета, под которым прятались тонкая талия, плоский спортивный живот, аккуратная, гладко выбритая киска и небольшая грудь.

Ставки на экране медленно, но уверенно ползли вверх.

— Сбрось мех, – тон Вороной был насмешлив.

Лисичка медленно, игриво и сексуально, как учили, обнажилась, демонстрируя своё тело во всей красе.

Ставки всё росли и росли.

А мы со Святославом не сговариваясь, решили не кончать до конца торгов, заставляя наших шлюшек периодически отрываться от сосания хуёв и поиграться между собой, радуя наш взор лёгкими лесбийскими шалостями. Новенькие ещё не были к такому приучены, но с готовностью и не без удовольствия сосались, мацались и тёрлись с более опытными работницами секс-индустрии.

— А теперь продемонстрируй своим будущим хозяевам свой талант хуесоски! – приказала Вороная, передавая Лисичке розовый резиновый дилдо стандартной толщины, но нестандартной, около сорока сантиметров, длины.

Как только тот стал медленно, но уверенно погружаться в глубины рабской глотки, ставки вновь подскочили. А когда вошёл полностью, оставив снаружи только розовые резиновые яйца, то начали зашкаливать, дойдя до шестизначных цифр!

— Да, идея с аукционом была блестящая! – похвалил меня Святослав, держа Сахарную за загривок и утопив её нос себе в пах.

Я лишь молча улыбнулся, подмигнул и показал большой палец вверх. Анаконда с Куколкой в это время синхронно игрались с моей залупой шустрыми язычками. Я от нечего делать, просто чтобы в очередной раз унизить, взял Куколку за волосы, слегка приподнял её голову и сделал несколько шлепков по послушно высунутому язычку рабыни. А затем насадил на свою твёрдую плоть так, что язык её приятно лёг на мои яйца. Анаконду я тоже заставил их вылизывать, пересекаясь язычком с напарницей.Очень приятно было играться с рабынями вот так, чуть грубовато, наслаждаясь своей бесконечной властью и их безусловной покорностью.

Лисичка уже вовсю демонстрировала возможности своих отверстий, перед этим несколько раз покрутившись вокруг шеста. Теперь она скакала на двух крупных, присосанных к зеркальному полу чёрных резиновых дилдо одновременно.

— Глубже, блядина! Резче, шалава! Быстрее, шлюха! С улыбочкой, как настоящая продажная девка! – глумилась Вороная над скачущей, словно заведённая, рабыней, периодически отвешивая ей затянутой в латекс ладонью увесистые пощёчины.

— Сука не заигралась? – тихо чтобы не слышали покупатели, спросил я Святослава.

— Отнюдь, она действует строго по сценарию, – спокойно ответил тот, продолжая наслаждаться как зрелищем, так и двойным минетом.

Я тоже расслабился, откинулся на спинку дивана и велел Анаконде оторваться от моей залупы и налить вина мне и своему хозяину. Пока та наливала, Куколка продолжала нежно и ласково, как я и велел – одними губами, сосать мой хуй.

Тем временем торг Лисичкой близился к финалу.

— Восемьсот семьдесят две тысячи, сто пятьдесят один доллар – раз! – бодро рапортовала Вороная, держа голую, сидящую в покорной позе Лисичку за поводок, – Восемьсот семьдесят две тысячи, сто пятьдесят один доллар – два! Восемьсот семьдесят две тысячи, сто пятьдесят один доллар – три! Ставок больше нет! – Вороная громко хлопнула в ладони, – Лот Лисичка продана господину под номером восемь!

— Кто такой? – поинтересовался я у Святослава, когда Никто на время выключило звук и занялось упаковкой Лисички.

— Какой-то ноунейм с Британских островов, богатый и капризный.

— Видишь, Куколка, могла бы сейчас в Европе балдеть! – усмехнулся я над сосущейся с Анакондой напротив моих мудей рабыней.

— Нет, мне здесь куда больше нравится! – заискивающим голосом ответила Куколка и сомкнула свои влажные от слюны губки на моей залупе.

— А ты, Сахарная, тоже хочешь остаться со мной? – спросил Святослав и взял рабыню за подбородок.

— Да, хозяин! Я же ваша вещь, ваша покорная блядь, все мои дырочки в вашей полной власти!

— Ответ верный, сладкая моя шалавёнка. Ну-ну, дурочка, не отвлекайся, продолжай сосать хозяину.

На экране сейчас осталось только лицо покупателя, того самого "номера восемь". Лисичка, пока Никто её упаковывало, с трепетом и обожанием смотрела на своего нового хозяина. Крепкий, красиво седеющий, с бычьей шеей и бородкой мужчина лет пятидесяти в очках с улыбкой наблюдал за процессом упаковки.

Умный взгляд голубых глаз, очки и бородка делали его слегка похожим на профессора.

Он с нескрываемым интересом наблюдал, как Никто сначала скрутило руки рабыни за спиной, а затем Ничтожество – ноги в районе щиколоток. Затем мои ассистенты поставили Лисичку на колени и полностью связали в позе эмбриона. Последним штрихом стали кляп, лисий хвост и собачья клетка, в которую грубо затолкали мычащую рабыню.

— Клеймить будем, хозяин? – спросило Никто, поднимая клетку.

— Нет, этот клиент любит клеймить самостоятельно, – ответил я, глядя в глаза сосущей хуй хозяина и явно перепугавшуюся от слово "клеймить" Сахарной.

Обожаю видеть страх в глазах рабынь! Надо будет обязательно её заклеймить.

Клетку с Лисичкой унесли, на подиум встала рабыня в белом и торги продолжились.

— Лот номер два! – продолжала заливаться соловьём Вороная, – Зайка! В прошлом – Арайлым Шакирова, двадцать девять лет, рост метр шестьдесят семь. Не замужем, детей нет. Характер уступчивый, покладистый, смирный, слегка пугливый. Начальная цена, такая же – десять тысяч долларов.

Зайка сложила ладошки спереди, по-заячьи и кивала, поддакивая своему кумиру.

Вороная продолжала нахваливать товар:

— Рабыня прекрасно подойдёт любителям не слишком опытных шлюх с не самыми растянутыми дырочками. Для тех, кто сам любит попрактиковаться в тренировке. Зайка, сними шубку и покрутись на шесте, покажи свою фигуру!

Зайка скинула полушубок и изящно, но не слишком умела сделала круг вокруг шеста, взявшись за него руками.

Ставки росли, но не такими быстрыми темпами, что на Лисичку.

— Также рабыня прекрасно подойдёт любителям фут-фетиша! Покажи свои ножки, детка, порадуй господ!

Зайка нагнулась, соблазнительно оттопырив попку с хвостиком, и сняла полусапожки. Потом встала, обхватила шест руками, прижалась к нему всем телом и высоко задрала ноги, демонстрируя камере свои маленькие изящные ступни.

Ставки оживились. Я был доволен.Но бросив взгляд на Святослава, чтобы убедиться в его реакции, я был ошарашен: тот, видимо устав или перебрав вина, дремал, прикрыв глаза и уронив голову на грудь. А Сахарная застыла с его хером во рту, глядя на меня и спрашивая глазами, что делать.

— Не обращай внимания, соси дальше. А ты, Сосиська, иди ко мне. Побалуйте меня с Анакондой позой шестьдесят девять на полу.

И, пока Куколка продолжала ублажать мои чресла губками и язычком, Анаконда с Сосиськой с явным удовольствием расположились на полу и занялись друг-другом.

Торги шли своим чередом. Зайка уже полностью обнажилась и стояла, прижавшись спиной к шесту, дразняще повиливая попкой и слегка раздвинув ноги, демонстрируя свои дырочки.

— Также рабыня склонна к мазохизму! Обожает боль, страдания и унижения!

Зайка вытаращила на державшую в руке длинный хлыст Вороную глаза, но возразить не посмела.

Я усмехнулся и ущипнул Куколку за сосок, вызвав у неё легкий всхлип. Сосать она не переставала.

Вороная помолчала секунду, следя за ставками, а затем опустила хлыст на живот Зайки. Та закричала так, что казалось стены должны были рухнуть, когда резкая боль, пронзившая ее живот, послала осколки болезненного шока, пробежавшие по рабскому телу.

От этой картины я едва не кончил, но вовремя остановил Куколку, заставив вновь заняться яйцами, а сам протянул руку к послушно откляченной попке Сахарной и стал больно щипать покорную хуесоску.

— Нравится тебе такое? – издевалась над Зайкой Вороная.

— Да, госпожа, очень! Я обожаю боль! Моё тело создано для неё! – подыгрывала жертва.

Аукцион подходил к концу. Моё терпение – тоже. Я с наслаждением заполнил глотку Куколки, а Вороная объявила:

— Шестьсот семьдесят четыре тысячи, триста пятьдесят один доллар – раз! Шестьсот семьдесят четыре тысячи, триста пятьдесят один доллар – два! Шестьсот семьдесят четыре тысячи, триста пятьдесят один доллар – три! Ставок больше нет! – Вороная снова, ещё громче, хлопнула в ладони, – Лот Зайка продана господину под номером тридцать семь!

На экране осталось смуглое, молодое, нагловатое, с чёрными усами лицо, явно арабского вида. Скорее всего не сам заказчик, а его ассистент – решил я.

С Зайкой Никто с Ничтожеством обошлись грубее. Схватив ее за локти, они приподняли рабыню над полом и потащили к лежащему на полу мату. Грубо развернув спиной к себе, они толкнули ее вниз и девушка упала лицом на мат. Колени ее больно ударились об пол, но слуг это нисколько не волновало.

Прижав Зайку коленями к грубому матрасу, Ничтожество выставил ее попу для всеобщего обзора.

Никто же вышло в подсобку и вернулось спустя минуту. Оно присело рядом с жертвой, ласково провело огромной рукой по её округлым ягодицам и не смогло удержаться, чтобы не помять их в ладони, а после просунуть пальцы в разрез между ними.

Следом мои уши наполнили услаждающие слух и душу звуки. А именно – противное шипение и дикий девичий вопль.

— А-а-а-а-а!!!! Бляа-а-а!!! – верещала Зайка.

В помещении отчётливо запахло палёной кожей.

Сахарная попыталась соскочить с хозяйского хуя, чтобы поглядеть, что происходит, но звонкая оплеуха от меня быстро заставила её передумать.

Остальные рабыни тихо сидели у меня в ногах, сжавшись в дрожащие комочки.

— Готово, босс, клеймо хорошее, – монотонно произнесла Никто, вставая и убирая раскалённый металл с задницы Зайки.

— Анаконда сейчас смажет ей жопу, а потом приступайте к упаковке.

Анаконда взяла из тумбочки охлаждающий крем и пластырь и подошла к скулящей от боли Зайке.

— Тихо, девочка, не плачь, скоро всё пройдёт, – успокаивала она почти что подругу, размазывая крем по горящей огнем ране и наклеивая пластырь.

— Пшла вон, – цыкнул на неё Ничтожество и пихнул локтем.

Он и Никто с Зайкой не стали церемониться. Её быстренько скрутили скотчем, заткнули рот кляпом а жопу – хвостом и запихнули в плотный черный мешок.

Товар отправлялся к покупателю.

Аукцион прошёл результативно.

…..

Проснулся Святослав от мощной эрекции. Ему снился сон, что Сахарная сосет ему. Но сон оказался явью: рабыня действительно делала ему минет без помощи рук, глубоко, смачно, явно с удовольствием, даже мурлыча.

Кроме них в помещении никого не было.

— Доброе утро, сладкая, – приветствовал хозяин рабыню и добродушно потрепал по голове.

Та в ответ, не прекращая сосать, преданно и с любовью посмотрела ему в глаза.

— Ты спала, малышка? – спросил хозяин ласково.

— Угум, – промычала Сахарная, продолжая сосать.

— Прямо так, с моим хуем во рту?

— Угум…

— Ах, ты ж моя озабоченная извращенка! Радость моя!

— Угум!…

— Да! Сука, да-а-а-а! Глотай! Всё, всё глотай, до капельки!..

И Сахарная с радостью глотала хозяйское семя, такое тёплое, такое вкусное, такое желанное!

Оба – и хозяин, и рабыня были счастливы в этот момент