Близняшки. Глава тринадцатая

Через некоторое время обе мои «ученицы» уже не только тяжело дышат, но и постанывают – Верка с хрипом, Лерка тоненько, чуть подсвистывая, и обе пытаются одновременно заняться моей бедной головой, то ли гладя ее, то ли пытаясь повыдрать вихры. Я тоже дышу не реже девчонок, но все же себя контролирую: не зря дважды за день сделал себе самодельные оргазмы, теперь можно получать удовольствие по полной программе. Шепчу: «А еще Лида мне показывала вот так!», и, приподнявшись, начинаю по очереди ласкать ближайшие ко мне соски сестричек губами и зубами, меняя их через два-три движения, обхаживая девушку, которой в этот момент не достается моей влажной ласки, рукой.

Устав, на секунду прерываюсь, и тут Лерка, не открывая глаз, тоненько, как-то жалобно просит: «Сережка! Ох, Сере-е-е-е-женька! Возьми нас, возьми, хочешь – меня первую, хочешь, Верусю, возьми»! И тут же присоединяется, чуть хрипя, Вера: «Да, да, Сережка, мы еще вчера решили, что это наша ночь, и папка нам обещал, что оставит нас с тобой, возьми, Сережка, ну же, только не кончай в нас, если сможешь, сегодня дни неудачные»…

«Не кончать»? Черт, а это как? Ну ладно, попробую, член стоит, как деревянный, но конца не слышно, обычно, когда он такой, его дрочить минут десять надо»…

Это мелькает у меня в голове, пока я спихиваю со своих ног трусы, срываю с Вериных бедер все еще укрывающее их одеяло, кладу руку на лобок, и Вера резко, с каким-то даже ожесточением, раздвигает ноги, сгибая их в коленях. Укладываюсь между ними и начинаю бестолково тыкаться куда-то вниз, не находя там ничего похожего на мокрую, теплую, большую Лидину дырочку. Запускаю туда руку, с трудом нахожу щелку, иду донизу – сухо!

Рычу от досады, и тут мою руку отодвигает рука Веры: закусив губы, она что-то теребит у себя там, но потом резко выдыхает и вдруг начинает поворачиваться подо мной, смутно, как будто про себя говоря: «Мама сказала, первый раз лучше так… лучше». Встает подо мной на локти и колени, протягивает руку между своих ног и начинает судорожно ловить мой член. Я чуть отодвигаюсь, не давая ей этого, – только что пытался в нее, сухую, войти, больно, – и протягиваю руку к ее щелке: деталей в свете костра не видно, и я бестолково, наверное, слишком сильно начинаю ласкать там все, что попадает мне под пальцы. Похоже, в какой-то момент делаю Вере немножко больно, она стонет и дергается попой от меня.

В растерянности останавливаюсь, чуть отстранившись, и тут приходит неожиданная помощь: между нами появляется рука Леры, про чье существование я на какое-то мгновение забыл. Она уверенно гладит пальчиками нижние губки сестры, поднимает голову ко мне, смущенно улыбается и говорит: «Сережка… отступи чуть… сейчас будет хорошо»… Я делаю на коленях шаг назад, и Лерка, изогнувшись, припадает лицом к нижним губкам сестры. Ласково, плавно водит головой вверх-вниз, потом чуть отстраняется, неглубоко засовывает в Веру кончики пальцев и что-то делает там. Достает их, подносит к носу, качает головой и опять склоняется лицом к пещерке. Через некоторое время забавно швыркает носом и, отсев вбок, на колени, ласково улыбаясь, кивает мне головой на Верину дырочку.

Я недоверчиво протягиваю руку, пальцами чувствую, что теперь все в порядке, и делаю шаг вперед. Рукой веду головку члена по губкам, вверх-вниз, вверх-вниз, и Вера вдруг сама резко подается назад, промахивается, но тут же, чуть приподнявшись, попадает уже точно. Внутри у нее все еще чуть суховато, но быстро становится все влажнее, я притягиваю Веру за бедра к себе, чувствую, что внутри у нее рвется что-то совсем тоненькое, малозаметное, Вера тоненько вякает, насаживается на меня изо всех сил, на всю глубину, и тут же, вдруг ослабнув всем телом, тяжело дыша, начинает опускаться вниз. Чуть скашиваю глаза и вижу, что Лера, лежа полубоком, широко раскинув ноги, прижимает голову сестры к своему плечу, гладя ее по голове и что-то тихонько нашептывая.

А Вера медленно сползает с моего члена, оставляя его болтаться в воздухе, блестя в свете костра ее соками. Я довольно тупо смотрю на распростертую передо мной девушку, – впрочем, уже женщину, – перевожу взгляд на Лерку: та, встретившись со мной глазами, улыбается и ласково перекладывает Верину голову со своей груди на невесть откуда взявшийся, аккуратно свернутый в виде подушки свитер.

Освободившись от Веры, Лерка садится передо мной на колени, протягивает руку и очень осторожно берет меня за член у самого его основания, медленно перемещает руку вверх, чуть сжимая ее каждый раз, внимательно наблюдая. Найдя капельку крови, подносит руку к глазам, с удивлением разглядывает ее, потом кидает взгляд на лежащую ниц сестру, на мое лицо, улыбается и слизывает кровь со своих пальцев. Вернувшись к прерванному занятию, доходит до самой вершинки, шутливо упирается в нее ладошкой и, еще раз улыбнувшись, разворачивается, вставая передо мной рядом с по-прежнему неподвижно лежащей сестрой в ту же позу, в которой Вера стояла минутой раньше. Выгнув спину, запускает под себя руку, проводит пальцами по своему цветку: обнюхивает результат, удовлетворенно кивает и оборачивается на меня через плечо, приглашающее кивает головой, улыбаясь и тихо шепча: «Сергунчик, постарайся не кончать, если сможешь»…

Я смурно киваю головой и подступаюсь к ней поближе. Света на Лерину драгоценность попадает почему-то много больше, чем на Верину: то ли потому, что костер разгорелся чуть ярче, то ли из-за того, что стоит она чуть левее. И вместо того, чтобы заняться делом, я с увлечением разглядываю открывшуюся мне картину, а потом, осторожно протянув руку, освобождаю от покровов то, что мне до сих пор было недоступно. Чуть ласкаю открывшуюся красоту пальцами: Лера благодарно вздрагивает, и я, сам не ожидая, вдруг опускаю голову и провожу языком от самого низа этой прелести до самого верха, ощущая восхитительный вкус. Лера выгибает спину и сладостно охает, но сразу бормочет: «Сереж, миленький, потом…. возьми меня, возьми, вон, Верунчик уже все, а я»…

Мелькает какая-то мысль про чертовых баб, которые все делают исключительно из зависти, но ноги уже сами переступили поближе, и я, все еще оттягивая момент, провожу головкой по теплой влаге щели. Лера нетерпеливо дергается, и я прилаживаюсь к нужному месту, благо, темная, маленькая дырочка хорошо видна. Почувствовав это, девушка выгибает спину и, в ожидании сладкой боли, закусывает губу, но я вхожу очень-очень медленно, ласково, чуть вертя член рукой из стороны в сторону, и сам удивляюсь, когда явно дохожу до дна, так, кажется, ничего по дороге и не порвав. Медленно выхожу и вхожу еще раз, порезче: на этот раз что-то похожее на девственную плеву чуть задерживает меня у входа, я преодолеваю преграду и дохожу до упора. Медленно, осторожно возвращаюсь назад: Лера резко выдыхает и, не пуская меня больше в глубину, делает несколько плавных движений, оглаживая мою головку самым началом своей тесной трубочки, потом вздрагивает и начинает точно так же, как Вера перед этим, медленно оседать вниз.

Я сквозь туман смотрю на полученный результат. Передо мной две женских попки, только что бывших девичьими, хозяйки их лежат, явно переживая происшедшее, а я стою между их ногами на коленях, с торчащим членом, как… кто? Да, в общем, пока неважно, кто. С девчонками-то что происходит? Дышать, вроде, дышат, причем все еще тяжело: Лерка только что медленно сомкнула ноги – ну, значит, ничего я ей там не повредил сверх того, что природа требует. Верка так и лежит враскоряку и, вроде… всхлипывает?

Осторожно протягиваю руку и засовываю палец между Вериных нижних губок. Там тепло и мокро, я немножко шевелю там пальцем, Верка вздрагивает, и я испуганно отдергиваю руку. Подношу ее к лицу: пальцы блестят, и пахнет от них точно так же, как в Лерином низу, где я только что побывал чуть ли не всей физиономией. Поворачиваюсь к свету и присматриваюсь повнимательнее: нет, даже следы крови отсутствуют, а ведь должны бы быть, кажется? И тут же вспоминаю, как Лера сняла капельку с моего кола, только что вышедшего из Веры. И это – все?

Поворачиваюсь к Лере и осторожно пытаюсь завести руку между ее плотно сомкнутых бедер, под самой попкой. Лерка, сначала инстинктивно дернувшись, вздыхает и не только раздвигает ноги, но и приподнимает навстречу моей руке попу. Я провожу рукой по ее щелке и опять, повернувшись к свету, разглядываю пальцы: крови нет. И тут Лера переворачивается на бок и, с улыбкой глядя на меня, чуть сипловатым еще голосом говорит:

– Сереж, да живые мы… Обе, точно. Верк, ты там жива?

Верка, в последний раз хлюпнув носом, не поднимая головы, глухо отвечает: «Угу». Звучит это «угу», однако, вполне даже весело и довольно.

Облегченно вздыхаю, а тут еще Вера тоже переворачивается на бок и, разгладив складки на покрывале между собой и сестрой, машет мне рукой:

– Иди к нам!

Я осторожно ложусь между двумя новоявленными женщинами на спину, закидываю за голову руки – больше мне их просто некуда деть, но Вера тут же укладывает одну мою руку себе под шею и плотно прижимается ко мне грудью, чмокает в ухо и тихонько шепчет в него: «Спасибо, Сережка. С тобой хорошо… а я немножко боялась».

Лера тем временем сползает чуть ниже и, подложив свои руки под подбородок, устраивает голову у меня на груди. Подозрительно смотрит на сестру:

– Верка! Ты чего Сережке там нашептываешь втихую, а?

Вера хихикает:

– Ну, хочешь, могу на все озеро проорать: «Спасибо, Сережка! С тобой хорошо! А я боялась»!

Успокоенная Лера улыбается и ложится на мою грудь щекой, затылком ко мне. Прямо у нее перед глазами оказывается черный, на фоне освещенного костром выхода из палатки, силуэт моего чуть ослабшего члена, и она, выпростав из-под себя руку, сначала берет его у основания, чуть покачивая:

– Вер… Смотри, красота какая… Помнишь, мы у папки стоячий видели? Сережкин лучше…

Вера протягивает руку туда же и кладет ее поверх руки сестры.

– Ага, Лер… Потому что – для нас… Только у папки он больше намного, мощный такой, а этот смотри, аккуратненький…

Перехватив руку, она взяла середину колышка в кулак, ласково сжала.

– И не твердый… А внутри был, как теплый камушек…

– Ага… Приятный такой… А ему сейчас работы нет, вот и не твердый… – Лерка тихонько хихикнула.

Вера перемещается на полуобнаженную головку и начинает тихонько изучать ее подушечками пальцев, а Лера проводит пальчиком вокруг самого основания, потом подносит палец к носу, нюхает его и облизывает.

– Вкусно… Верк, это твой сок вместе с моим у Сережки собрался…

– Ага… – и Вера проделывает то же самое. Поворачивает лицо ко мне:

– Сереж, а ты тоже кончить хочешь? Я, кажется, сразу кончила, как ты мне в глубину вошел. Почти и не почувствовала, как целки лишилась, так, пощипало только чуть-чуть…

Отозвалась, потершись о меня щекой, Лера:

– Не… а у меня будто комар там укусил. И тоже, как Сережка до матки добрался, будто провалилась куда…

Вера, улыбнувшись сестре, повинилась:

– Весь день ждала-ждала, когда ты до нас доберешься, а до дела дошло – высохла, бессовестная. Ладно, ты, Лерусик, помогла…

Приподнявшись, она перегнулась через меня и чмокнула сестру в щеку.

– Лер… Ну Сережке-то тоже надо? Смотри, у него он уже опять совсем твердый…

– Надо… Сделаем, как мама говорила?

– Ага… Если Сережка не против…

Я чуть напрягся, – мало ли, что там их мама говорила, – но Лерка, повернув ко мне голову, улыбаясь, провела пальцем мне по носу:

– А мама говорила, что ротиком тоже приятно играть с мужчинами. И не забеременеешь никогда, – она тихо засмеялась. – Сереж, можно?

Я приподнял голову и чмокнул ее куда-то в глаз, притянул к себе Веру, чмокнул и ее, после чего, с довольной улыбкой откинувшись на кучу тряпок, заменяющую подушки, закрыл глаза. Но Лерка не отступалась:

– Ну Сереж, ну можно?

Тогда я молча протянул руку, взял член и поставил его совсем вертикально. Девчонки засмеялись:

– Ага, можно… Только, Сережка, если мы что не так, ты скажи сразу, ладно? А то мы нео-о-опытные…

И девчонки лишились еще и оральной девственности. Поначалу получалось у них так себе, начавшей первой Лерке я разок прошептал: «Леруська, попробуй зубки убрать, неприятно…», но, после нескольких попыток, она приладилась, и я поощряющее положил руку на ее затылок. Немного пососав член, как мороженое, она попробовала неумело поработать язычком, – впрочем, мне-то минет делали тоже впервые в жизни, так что какой из меня тогда был ценитель? Через некоторое время Лера уступила фронт работ Вере, та трудилась поэнергичнее, но Леркиных ошибок уже не повторяла, и минут пять спустя я, сквозь сжатые от наслаждения зубы, промычал:

– Девчонки… я кончу…

Верка немедленно снялась с колышка, и я уж, было, решил, что доводить дело до конца мне придется самому, но она, сладко почмокав губами, сказала: «Лерка, давай ты, тот раз я получилась первой», и вокруг моего многострадального инструмента опять сомкнулись нежные губы. Я напрягся, Лера, каким-то инстинктом угадав, что сейчас будет и как надо делать правильно, остановилась, обняв губами только головку, и тут же приняла в себя мое семя. Оставив последнюю каплю на вершинке, закинула голову, закрыв глаза, блаженно улыбаясь и стала гонять во рту мой подарок от щеки к щеке, знакомясь со вкусом, потом проглотила все добытое. А членом тем временем завладела Верка, с чмоканием высосавшая его досуха, а потом еще и облизавшая сверху донизу. И тут же поднявшая глаза на сидящую по другую от меня сторону Леру:

– Уф… Вкусно, правду мама говорила… И сам колышек такой приятный, сосешь, а между ног сразу отдается… А если много?

Лерка хихикнула:

– Наверное, еще вкуснее… мне понравилось. Интересно, как оно, когда внизу? Жаль, нельзя…

– Да…

Мне надоело принимать в действе исключительно пассивное участие, и, чуть приподнявшись, я потянул девчонок за руки, уложил их под свои бока и начал почесывать им спинки. Девчонки, прижимаясь ко мне все теснее, буквально замурлыкали, – сначала Верка, а следом и Лерка.

Немного спустя Лерка отвалилась от меня на спину.

– Сереж… А ты чего у меня в нижней дырочке найти пытался?

Я приоткрыл один глаз:

– Ну… кровь.

Верка, уткнувшаяся мне в подмышку носом, сдавленно фыркнула.

– Так была кровь у Веры-то, помнишь, я на тебе нашла капельку?

– Помню… Я думал, ее больше будет…

– Ну, это у всех по-разному…

Лера повернулась ко мне и оперлась на локоть.

– У нас с Верой целочки тоненькие совсем… были, и эластичные. Ты мне вон даже и не с первого, только со второго раза порвал, а я и в первый раз, как ты в меня вошел, чуть не умерла от счастья, – довольно засмеялась она. – Так что крови много и не могло быть…

Чуть помолчала.

– Сереж… а тебе ротиками – понравилось?

Верка под другим моим боком напряглась, прислушиваясь, и я решил даже несколько преувеличить степень своего восхищения:

– Ох, девки… Ротики у вас золотые!

И, потянувшись, чмокнул сначала Леру в губы, ощутив на них незнакомый привкус, потом Веру – куда-то ближе к затылку. После чего решил немножко допросить девчонок сам:

– Ты мне лучше вот что скажи. Вот и ты, и Веруся, – я погладил Веру по спине, и она довольно мурлыкнула, – как провалились куда-то, когда я вошел. Получается, вроде кончили? А у нас парни говорили, что девушке если целку порвут, то она еще после этого долго не кончает.

Улыбнувшись, Лера откинулась на спину и уставилась в потолок. Пауза затягивалась, и тогда из-под моего бока выбралась Вера:

– Да ладно, Лерка, чего там… Мы с Леркой ласкаемся уже давненько по-страшному, чуть не каждый день. Ты ж видел, как мне Лера сегодня помогла… И сразу было приятно, а через полгодика сначала я, а потом и Лерусик по-настоящему кончать начали. Если повезет, – засмеялась она. – Правда, Лер?

Лера откликнулась:

– Правда… Причем мне везет чаще.

И тоненько засмеялась.

– А… как вы… «ласкаетесь»?

Я, в очередной раз за этот бесконечный день, был немного ошарашен. Про те виды любви, о которых писала Сафо, до этого я даже и не слышал, так что тон мой был вполне достоин последовавшего за вопросом дружного смеха девчонок.

– Ох, Сережка… Ну как мужчина женщину ласкает? Вот и мы так же. А какая разница? Руки-ноги-языки у всех одинаковые. Вот только одного у нас нет, – Верка притворно тяжело вздохнула и положила прохладную ладошку на мой поникший инструмент. – А без него, похоже, все же удовольствие меньше, а, Лерка?

– Похоже…

Я, приподняв голову, хитро прищурился:

– А может, и «руки-ноги-языки», – передразнил я Веру, – все же тоже… не очень одинаковые?

В палатке воцарилось раздумчивое молчание. Я терпеливо ждал, и, наконец, заговорила Лерка:

– Верусь… а ты знаешь, он же мне там язычком раз провел… И действительно, приятно…

– Прия-я-ятно? – задумчиво протянула Вера. И, совсем уже другим тоном, вдруг потянувшись ко мне вся, продолжила:

– Сережка… ну-ка, иди ко мне… приласкай, как мужчи-и-и-ина… Лерусь, моя очередь, ведь правда?

И сильно потянула меня за плечо на себя.

Я оглянулся на Леру, но она только одобрительно кивнула, улыбаясь.

Повернувшись на бок, к Вере, я очень внимательно поглядел в ее глаза, отблескивающие в свете костра. Но ей было, похоже, не до моих любований: протянув руку, она запустила пальцы мне в волосы, притягивая мою голову к себе, и я неумело приложил свои губы к ее. И получил ответ, да какой! Следующие минут пять мы не размыкали губ, и Вера показала мне, кажется, все, что нужно по этой части знать нормальному мужику.

А потом, вспомнив подсмотренные уроки, я потихоньку начал спускаться все ниже. Вера застонала, и я впервые понял, что от доставления наслаждения женщине и сам можешь получить наслаждение не меньшее.

Когда я, уже поднимаясь вверх, широко развел Верины ноги, она выгнула бедра мне навстречу, и я сначала зарылся лицом в кисло-сладкую влагу, а потом чуть отстранился, рассматривая отсвечивающую красным жемчужную красоту. И тут почувствовал на спине груди притихшей было рядом с нами Лерки: показывая пальчиком, раздвигая им плоть, где надо, она шептала мне на ухо: «Смотри… Вот здесь язычком, и губами можно… да язычком можно везде, но здесь приятнее всего… а в дырочку – пальцами, только осторожно, у нас там еще царапинки… Давай, Сереженька, а потом и мне»… Лизнула меня игриво в ухо и исчезла, чуть подтолкнув мою голову к лону сестры.

Дальше мне все подсказывал инстинкт, и Вера через пару минут забилась в оргазме, судорожно приподнялась, затянула меня на себя и, сильно сжав рукой член, заправила его в свою пещерку, закинула на меня ноги и стала насаживаться, царапая коготками мне спину, громко постанывая и крутя головой. Я даже испугался такой активности, но процесс мгновенно меня захватил, и мы буквально сплелись.

Кажется, это был первый в жизни мой настоящий акт любви. Я толком так и не понял, как Вера оказалась сначала на мне, а потом где-то подо мной, стоящим на широко раздвинутых коленях, да еще и с членом у нее во рту. Обернувшись, я завел в глубину Веры, между широко раскинутых ног, два пальца, положив большой на низ ее лобка, и юная женщина, несколько раз насадившись на них, выпустила из рта мой инструмент, проползла, извиваясь, между моими ногами, перевернулась на живот и опять приняла меня в свое лоно, но уже сзади, судорожно подгребая под лобок валяющиеся тряпки.

Помня, что в девчонок кончать нельзя, и уже почти не в силах сдержать рвущееся наружу семя, я поднял глаза на сидящую чуть поодаль, глядящую на нас во все глаза, нервно облизывающуюся Леру. Встретив мой взгляд, она фыркнула и махнула рукой. Я не очень понял, что это означает, но думать вообще было уже поздно.

Насадив Веркины бедра руками на себя изо всех сил, я, тихо взвыв, кончил. На втором, ясно ощутимом мной толчке семени, Вера сжала извергающийся инструмент своей трубочкой, потом задрожала, чуть выгнулась спиной мне навстречу, сладко, сильно застонав. И медленно расслабилась, опустив голову на скрещенные руки.

Под низом живота у девушки было навалено достаточно много тряпок, и мой член, уютненько устроившийся в расслабленной, но теплой, влажной, ласковой Вериной дырочке, вовсе не хотел оттуда уходить. Я наклонился к Вериной спине, оперся на руки, лаская языком ее серединку, между лопаток, и уже, было, собрался начать двигать бедрами снова, но тут зашевелилась Лерка.

Встав на четвереньки, она наклонилась к голове сестры и, осторожно отодвинув волосы, взяла в губы ее ушко. Вера вздрогнула и сжала влагалищем мой член, а сестра не прекращала ласкать ее, и вдруг, выдохнув, Верка задергала подо мной попой, давая недвусмысленный сигнал: «Слезь»! Я, глядя на свисающие грудки Леры, улыбнулся: ну понятно, близняшки помнят друг о друге, да и, наверное, Вере действительно для первого раза хватит.

Вытащил стоящий в полную силу член, уложил его в разрез между Вериных ягодиц и, наклонившись, пристроился к ее второму ушку, одновременно вжимая в нее свой лобок. Верка забавно замычала, задергала попой, хихикая, и я скатился с нее в сторону, на спину, оказавшись головой почти под животом стоящей на четвереньках Лерки. Чуть подтянулся вверх, заползая под него окончательно, приподняв голову, лизнул длинно под грудками: Лерка ахнула и, отцепившись от сестры, переступила назад. Ее лицо оказалось над моим, поперек, я протянул руку, притянул ее голову к себе, и показал Лерке все, чему только что научила меня ее сестра. А где-то посередине еще и протянул вторую руку между ее ног и принялся пальцами, на ощупь демонстрировать в ее дырочке, чему меня научила сама Лерка. Да так, что девчонка через немного времени зааахала и уткнулась лицом в покрывало возле моего уха, беспорядочно дергая выставленной вверх попой, чуть ниже которой, в мокрой насквозь дырочке, продолжали играть мои пальцы.

Повернувшись на бок, я взял ее за бедра и уложил лицом вниз вдоль себя. Оценил диспозицию: будет неудобно, развернулся, пощекотал лежащую трупом Верку – не отреагировала, тогда просто руками перевалил ее набок, от себя, забрал тряпки и подсунул их под живот Лерки. Переступил через бедра девушки коленями и начал с ней с того, на чем только что закончил с ее сестрой.

Поначалу реагировавшая только слабыми, ласковыми сокращениями стенок дырочки, Лерка поднялась потом на четвереньки. Стоя за ней на коленях, я посмотрел на Веру: та лежала почти так, как я ее положил, на боку, глядя на нас во все глаза. Только откинула одну ногу чуть в сторону и запустила в низ живота руку, что-то там делая. Я улыбнулся, и она кивнула мне в ответ. Как будто я в этот момент нуждался в ее одобрении!

Получив, кажется, еще один слабенький оргазм и чуть отдышавшись, Лерка убежала от меня вперед и кошкой перевернулась, раскинув поднятые ноги по моим сторонам, ухватила пяточками меня за бока и потянула к себе. В отместку за побег я, нависнув над ней на одной руке, принялся, гнусно хихикая, водить головкой по ее щелочке, лишь изредка заходя на сантиметр и тут же выходя. Лерка сначала, зажмурив глаза, смеялась, потом начала дергаться мне навстречу и, наконец, едва не заплакала: «Ну, Сережка, ну же, войди, миленький!» Я вошел, остановился в глубине – и тут же вышел, продолжая пытку, но тут увидел, что Леркина физиономия начинает кваситься. Пришлось прекратить издевательство и нырнуть вглубь окончательно. Лерка тут же, не открывая глаз, расцвела мордочкой, протянула руки и прижала меня к себе, замерев на секунду.

Оклемавшаяся Верка уползла куда-то назад, а я начал потихоньку двигаться, ловя единый с женщиной ритм. Лера, гладя меня руками по спине, приоткрыла ротик, и я поцеловал ее губы еще раз, остановив движения бедрами. Тут почувствовал, что по моему члену, наполовину вышедшему из Лерки, что-то ползает: в некотором испуге оглянулся, и обнаружил сидящую возле нас боком Верку, запустившую руку к месту нашего соития и со смехом поглядывающую в нашу сторону. Сказал: «Тьфу!» и, еще раз поцеловав Леру в губы, вышел из нее совсем, начав ласкать горлышко. Почувствовал, что сзади Верка тут же ухватила рукой мой освободившийся кол и принялась играть с ним, но решил пока не обращать на эту приятную помеху внимания.

И правильно сделал. Как только я спустился по Лериному телу достаточно низко, Верка тактично отвалилась вбок, давая мне простор для маневра. Я не замедлил им воспользоваться, и Лерка, обцелованная мной, как до этого Верка, до тонких пальчиков на ногах, уже всерьез кончила от моих пальцев и языка, уверенно расправившихся с ее доверчиво распахнутым мне навстречу цветком.

Перекатившись через Леркину ногу, я выдохнул. Член стоял по-прежнему, но все остальное тело ломило, будто я вагон с углем разгрузил. «И сейчас еще надо Лерку доебывать?» – подумал я даже с некоторым ужасом.

Опять же, спасибо вам, близняшки: именно с вами я впервые прочувствовал, как бывает тяжела мужская доля, вам-то что: ножки пошире, намокла и лежи себе…

Сергей, смеясь, повернул лицо Ирины к себе. Увидел в ее глазах знакомую похотливую поволоку, наклонился, поцеловал и обернулся к Ритке. Взял ее пальцами за нос, потаскал:

– Ну что, девчонки? Вознаграждение заработал, а?

Иришка плотоядно облизнулась. Сергей уж, было, решил, что сейчас «девчонки» быстренько удовлетворятся, и готовый покрыться мозолями язык сможет на сегодня успокоиться. Однако Рита, строго посмотрев на подружку, безапелляционно заявила:

– Успеешь! Чем там кончилось-то? Николай Абрамович вас застукал?

Сергей усмехнулся.

– Да не совсем…

Ритка сменила тон на жалобный:

– Ну Сереж… ну дорасскажи. У тебя так сегодня получается…

– Подлиза! Ладно, а то ведь потом не отвяжетесь, – рассмеялся он. – Только дальше все равно не в вашу пользу…

Отхлебнув из бокала, он облизал губы, отставил вино в сторонку и продолжил.

– Ну, вот. Засмеялся я таким своим мыслям, да и улегся на спину рядышком с Леркой, руки на груди сложив молитвенно – мол, пожалейте, девки, сил нет! И инструмент, вроде только что стоявший нормально, тут же набок свесился. Лерка приподнялась, оценила ситуацию, навалилась на меня грудками, поцеловала в губы, потом забавно по мне переползла, захватила сосиску зубами нежно-нежно, потаскала с шутливым рычанием да и забралась подмышку. Я ее обнял и прижал к себе, и тут же Верка под второй бок залезла, я и ее к себе притянул поплотнее.

Лежим, нежимся, девчонки меня с двух сторон тихонечко так ладошками ласкают, впору самому замурлыкать, как они только что. Немножко отдышался, повернулся к Вере, поцеловал еще раз:

– Верусь…. Ты меня прости, дурака… Не удержался, кончил в тебя, больно уж у тебя там сладко…

Верка потерлась о меня носом:

– Брось… я сама хотела. Целки лишиться, а как мужик в тебя кончает, не почувствовать? Ну, не-е-е-ет… И меры я уже приняла… Да и так не будет ничего, сегодня наш с Леркой день, в такие дни ничего плохого не случается…

– А какие… меры? – осторожно спросил я.

Верка, засмеявшись, встала возле меня на колени, запустила внутрь себя руку и вытащила кусочек чего-то, раньше бывшего, похоже, желтым.

– Вот! Выжатая долька лимона, древнее восточное средство. Засовываешь в шейку матки – и все, всем твоим сперматозоидам хана! Щиплется немного, правда…

Выкинув добычу из палатки, она улеглась на место, притерлась ко мне еще плотнее. Тихонько позвала сестру:

– Лерк! А тебе понравилось, когда он в тебя?

Лерка вредно захихикала, но ничего не сказала. Пришлось мне сознаваться:

– Да я в нее того… не успел.

– Я так и подумала… Чего, силы раньше кончились?

– Ну… Вот, передохнем маленько, я и сестру твою оприходую, – улыбнулся я и прижал к себе Лерку. – Правда, милая?

– Ага… – задумчиво протянула она, но никаких признаков того, что Лерке вот остро необходимо прямо сейчас надеться на мой член, я не заметил.

Почувствовав незаметно заползшую в палатку предутреннюю прохладу, я накинул на нас одно из покрывал, и мы затихли.

Костер почти прогорел, и я, лежа в неплотном предутреннем сумраке, наслаждался двумя теплыми девичьими телами, доверчиво растекшимися по мне справа и слева. Девчонки, судя по всему, тоже получали от этого самого тихого за весь бесконечный день процесса искреннее удовольствие. Постепенно дыхание девушек становилось все тише и тише, и через некоторое время я с удивлением понял, что подружки-то мои, обе, спят.

«Умотал, надо же! Двух сразу! Хотя… не раздувайся. Для девок-то сегодня все впервые, а в этом деле, похоже, тренировка тоже важна. Были бы на их месте две Лиды… или две мамы, я не знаю, вообще смог бы уползти»…

Улыбнулся. Спать, вроде, не хотелось, и я лежал, слушая тихое сопение девчонок на моих плечах, разглядывая начинающий помаленьку светлеть потолок палатки.

«Еще часа три, пока дядя Коля вернется… Наверное, это наша первая и последняя ночь… Жалко… А в ебле, похоже, ничего такого уж сложного и нет. Вон, чего только сегодня не попробовали, и девчонки обе довольны. Хотя я и старался, чтобы им приятно было. Только с Веркой последний раз… черт его знает, кто там кому удовольствие доставлял, оба как спятили… Но приятно… И они обе тоже ласковые такие»…

Где-то чуть ниже сердца даже немного защемило от нежности, и я поцеловал по очереди две черные, со спутанными волосами головки, устроившиеся на моих плечах. Почему-то вспомнил, как мы вечером немного выпили, и принюхался, но запаха водки не ощутил. От девушек до сих пор пахло свежестью, озером и еще чем-то неуловимым, но очень приятным.

Девчонки, не просыпаясь, одинаково потерлись о мои руки головами в ответ на ласку, и я, совсем успокоившись, закрыл глаза.

Проснулся я от рассветного птичьего гомона в лесу за палаткой. Осторожно освободившись от девчонок, вышел отлить. Было уже светло, и я посмотрел на озеро. Вдали видна была лодка, гребец в ней не торопясь, основательно взмахивал веслами.

«Дядя Коля». Я оглянулся с сожалением на палатку, – из-под сбитого покрывала виднелись Леркины изящные ступни, – и пошел встречать.

У самого берега Николай Абрамович вышел из лодки в воду, руками подтолкнув резинку ко мне. Ухватив ее за нос, я поднял на него опущенные до этого глаза: мужчина присмотрелся ко мне внимательно и усмехнулся.

Выйдя на берег, он сразу же тихонько подошел к палатке, сунул голову внутрь, некоторое время приглядывался к спящим дочкам, потом, уже вытащив голову наружу, демонстративно принюхался. Я стоял чуть ли не по стойке «смирно», со страхом ожидая приговора, прекрасно понимая, что все следы нашей ночной «оргии» налицо.

Обернувшись ко мне, дядя Коля картинно свел брови и сделал шаг в моем направлении, протянул руку и… вдруг, совершенно по-отцовски, прижал меня к груди. Отодвинул на вытянутые руки, заглянул в глаза:

– Сергей, ты мне только вот что скажи: девочки довольны остались?

– Д-д-да…

– Точно?

Я успокоился.

– Дядь Коль… Они того… еще хотели… пока не заснули сами…

Николай Абрамович тихонько, чтобы не разбудить девчонок, рассмеялся:

– Вот! Вот это для мужика самое главное: чтобы баба, один раз тебя попробовав, тут же еще захотела.

И, отпустив руки, дружески ткнул меня кулаком в бок:

– Не журись. У иудеев секс – святое право женщины, в этом деле как она решит, так и будет. А они, – он кивнул на палатку, – по моей линии все же хоть на четверть, а иудейки.

Улыбнулся еще шире:

– Хотя я сомневаюсь, что будь здесь раввин, он бы нас одобрил целиком и полностью. Ну и черт с ним, с пейсатым. Пошли, Серега, лодку разбирать.

И, уже доставая из лодки рюкзак, еще раз посмотрел на меня внимательно и добавил:

– Попы здесь, Серега, ни при чем, не их дело по постелям лазить… Просто я понял, что у девок уже между ног чешется так, что все равно в ближайшее время с кем-нибудь почешут капитально. И решил, что лучше не мешать, а создать человеческие условия. А то где-нибудь под забором да по пьянке…

Я вопросительно глянул на него. И он опять улыбнулся:

– А тебя они сами выбрали. И, наверное, чтобы женихов не делить, на первый раз одного. Управился?

Я гордо выпятил грудь:

– Вроде!

– Детей не будет?

Я чуть сник:

– Говорят – нет…

Дядя Коля хмыкнул:

– Ну, им виднее… Они у меня по этой части просвещенные… Ладно, давай завтрак готовить, а потом поднимем… этих…

Он со смехом кивнул в сторону палатки, и мы занялись делом.