Чернильницы-проливайки

W. C. Duck

ЖРИЦЫ ЗОЛОТОГО ДОЖДЯ

Цикл «Чернильницы»

Книга первая

ЧЕРНИЛЬНИЦЫ-ПРОЛИВАЙКИ

Школьные годы! Какое прекрасное время! Чего только нужного и ненужного не узнаешь за этот период жизни, чего только не перечувствуешь… Это называется взрослением, а по сути является половым созреванием…

Для Ирки Родниковской, семиклассницы современной одиннадцатилетней школы-гимназии откровения подружки Полины Половинкиной стали шоком, но с весьма приятными последствиями…

Случилось это однажды на большой, обеденной перемене, когда Ирина собралась съесть домашний бутерброд и уже разворачивала пакет. Половинкина, пробегая мимо, остановилась и шутливо назидательно изрекла:

— Обилие быстрой еды грозит несварением желудка и длительными запорами с глубоко выраженными последствиями…

Казалось, после такого признания любой человек потеряет аппетит, но одноклассники давно уже привыкли к «глубокомыслию» Половинкиной и обычно отражали «атаку» тем же оружием.

Ирка ответила аналогично:

— Помеха в пищеводе обычно проталкивается глубже массой пережёванной пищи и выходит через нижние двери! Я имею в виду прямую душу!

Такую пикировку девчонки вели постоянно и знали, что обижаться друг на дружку просто бессмысленно…

Но, тем не менее, Родниковская спрятала бутерброд в ранец, застегнула молнию и повесила его на крючок под столешницей парты. И лишь после этого спросила подругу:

— А ты куда так торопишься?

— Массу сбрасывать! Пошли вместе?

— На турник что ли?

— Глупенькая! – нежно проговорила Половинкина. – В туалет, конечно…

Родниковская при этих словах тоже почувствовала тяжесть в низу живота и поднялась со стула:

— Пошли, помолимся!

Девчушка ринулась было в одну из пяти отдельных кабинок, но Половинкина потянула её за руку и они юркнули вместе в дальний от входной двери кабинет с унитазом…

Полина проверила надёжность щеколды, тщательно заперлась и тихо спросила Ирку:

— Писать будешь?

Родниковская без слов устроилась на толчке. Закончив нехитрое дело, она уступила место подруге, которая еле сдерживалась от желания опорожнить мочевой пузырь.

— Трусы не надевай! – попросила Полина, пустив обильную струю. – Я тебе кое-что покажу!

Родниковская стояла со спущенными трусиками напротив писавшей одноклассницы и недопонимала, чего та хочет.

Полина пописала, раздвинула свои ножки и вывернула, чуть изменив позу, свою щелочку напоказ Ирине. Потом спокойно смотря на ошалевшую подругу, сунула палец в вагину, стала погружать его в собственную глубь и вынула оттуда уже мокрым…

Половинкина повторила движения несколько раз и тихонько вздохнула – лицо её приняло благостное выражение.

— Что ты делаешь! – хотела воскликнуть Ирина, ещё не понимая сути происходящего, но вовремя опомнилась и только прошептала это.

— Дрочу! – коротким шепотком ответила подруга. Палец Полины выбрался из своего мокрого убежища и коснулся бугорка чуть повыше его. Бугорок тут же стал вспухать и Полина стала активнее тереть его.

— Ты тоже можешь делать так! – принялась объяснять своё занятие Ирине Половинкина. – Мне это показала прошлым летом в одном месте старшая девушка и я теперь дрочу ежедневно!

— Зачем?

— Попробуй и ты! При-я-я-я-тно! – Полина уже кончала…

После этого мокрый палец сидевшей на унитазе коснулся половых губок девчушки, стоявшей напротив со спущенными трусиками.

Приятная дрожь прокатилась по телу Ирки Родниковской – и она еле устояла, чтобы не рухнуть на подругу.

— Сядь ко мне на колени! – повелительно приказала Половинкина и подтянула платье повыше на живот. – Раздвинь ноги!

Ирка повернулась задом и опустилась на мягкие бёдра Полины.

Палец подруги раздвинул девочке половые губы и погрузился в горячую и влажную щель…

Родниковскую пронзило током, когда однокашка коснулась клитора…

— А-а-а-х! – не сдержалась Ирина, но рот её тут же был зажат ладонью одноклассницы.

— Не ори! – горячий шёпот возник в ухе. – Мы здесь не одни!

Но Полина чуточку ошиблась… На их счастье в этот момент в туалете никого не было…

Половинкина продолжила дрочить подруге. Её шаловливый палец ласково касался нежной кожицы клитора, вызывая ранее неведомые, но бесконечно приятные ощущения…

— Ещё! – прошептала Ира, когда Полина чуть замедлила движения. – Ещё!

— Нравится?

— О-очень! Ещё можно?

— Нужно! – и Полина стала тереть подруге чуть активнее…

Голову Родниковской заволокло туманом а следом за этим тело прошила горячая молния. Если бы не страх быть обнаруженными, Ирка заорала бы в голос, но сейчас только простонала…

— То, что ты сейчас испытала, – зашептало в ухе голосом Половинкиной, – называется оргазмом! Именно из-за этого люди и дрочат…

— Приятно!

— А ты не знала этого раньше?

— Не-а!

— Хочешь ещё?

— А успеем?

— Наверное нет… Но я знаю выход!

— Какой?

— Кто у нас сегодня дежурные по классу?

— Иванихина, Поляков и Маслянкина.

— Заменим их, быстренько подметём и ещё подрочим!

— Согласна!

Девчата с сожалением покинули туалетную…

До конца перемены оставалось чуть больше трёх минут, когда Родниковская с Половинкиной подошли к старосте класса и уговорили её сменить сегодняшних дежурных. Та подозрительно посмотрела на подруг и стала выяснять, откуда у них такое рвение. Половинкина стала доказывать Таньке Лефортовой необходимость трудового воспитания подрастающего поколения в своём незабываемом стиле, после чего Лефортова сдалась…

Уроки кончились. Обрадованные своей «отставкой» Иванихина и Маслянкина убежали вслед за Поляковым, радостно хлопнув дверью.

Новые дежурные принесли из туалета ведро воды и взялись за веники. Выгребли мусор из-под столов и вымели его на середину класса. После чего Половинкина решительно подошла к двери и повернула ключ в замочной скважине.

Родниковская, увидев это, приподняла платье и взялась кончиками пальцев за трусики…

— Садись на парту! – распорядилась Полина. – Оставь трусы!

— А разве?..

— Не помешают! С ними даже приятнее!..

Половинкина сунула руку под ткань трусиков Родниковской и чуть надавила, раскрывая половую щель… Ирка отозвалась тихим стоном – её уже возбудил процесс подготовки к мастурбации.

Вторая рука подруги задрала девчушке блузку, проникла под лифчик и стала мять податливую грудь… При этом Полина своими грудями прижималась к спине одноклассницы и тихонько тёрлась, получая при этом своё удовольствие.

Они обе покачивались в такт движениям пальцев Полины в щели подружки, которые подушечками ласкали нежные кожаные складочки малых половых губ и пухлого, возбуждённого клитора. Дыхание девчонок стало прерываться, сменяясь полувздохами-полустонами… Ощущения, которые получала Ирочка были непередаваемо приятными и невыразимыми никакими словами…

И снова – молния в тумане и горячая, пульсирующая волна по телу – снизу вверх. Казалось, что огненный гейзер выплёскивается из глаз и ушей…

Но Ириша насилу сдержалась, чтобы не закричать от переполнявшей её радости и непознаваемого экстаза. Она услышала, уже почти теряя сознание горячий шёпот подруги:

— Помоги мне кончить!

Собрав силы, девчушка сунула свою ладошку между податливых бёдер Полины и погрузилась пальцами во влажную глубь… Несколько толчков – и уже подруга бьётся в оргазме…

Девчонки слились в объятиях и пару минут тяжело дышали и всхлипывали, переживая последствия оргазма. Ира стала вытягивать ладошку из трусов Половинкиной, но та сжала бёдра, не выпуская руку одноклассницы из своей промежности.

— Подрочи мне ещё! – попросила подруга Родниковскую.

— А ты – мне! – отозвалась Ирина.

Они снова зашевелили пальчиками друг в дружке и успели ещё один раз кончить, когда сторожиха, обеспокоенная долгим отсутствием дежурных из «7-го «В», поднялась на их этаж, бряцая связкой ключей.

Услышав посторонние звуки, девчонки спохватились и старательно шумя и переговариваясь, закончили уборку класса, сняв с себя подозрения. Под общий созданный шум, Половинкина провернула ключ в замке, отпирая дверь и подружки, галдя, побежали в туалет, менять воду.

В туалете они снова писали в одной кабинке – совсем немного – Родниковская, долго и обильно – Половинкина. Ирка держала руку в трусах и, пока Полина фонтанировала, дрочила клитор.

Их дежурство закончилось. Подруги разбежались по домам…

Но зёрна, заронённые в душу Ириши одноклассницей Полиной стали прорастать бешеными темпами – девчушка, познакомившись с телесным удовольствием, не могла больше без него обходиться. Ирина старалась находить любую причину, чтобы раз в день остаться в одиночестве хотя бы на полчаса и приласкать свою прелестную письку…

Но это удавалось редко – мать Ирины была дизайнером, и поскольку мощный компьютер позволял ей делать всё, что может прийти в голову, нечасто отсутствовала дома… Правда, иногда она уезжала в командировки на объекты и отсутствовала по две-три недели, но в такие дни за Иришей присматривала бабушка, приезжавшая из Арзамаса. Глава семьи Родниковских уже два года работал за границей на строительстве авиазавода в Иране и приезжал только к Новогодним праздникам, оставаясь до весны…

Дрочить в постели ночами Ирка не могла – опасаясь однажды раскрыть свою страстность перед родительницей в предоргазменном стоне… Девчушке было нужно искать укромное место, где бы она могла предаваться столь приятному пороку…

Полина была в лучших условиях для занятий мастурбацией – её предки были реализаторами на рынке и создавали семейный достаток часто до самого наступления темноты. И поэтому девчушка после школы обычно часов пять оставалась в одиночестве, используя это время на удовлетворение…

Вскоре снова наступила пора дежурства по классу для ставших неразлучными подружек – Родниковской и Половинкиной. Они быстро справились со своими обязанностями и после этого на полчаса заперлись в туалетной.

Сидя на унитазе и активно дроча, Половинкина стала расспрашивать Ирку, которая делала то же самое, но стоя, прижавшись к двери кабинки.

— Как успехи? Вижу, ты прогрессируешь!

— Нормально! Кончаю по два раза, но редко…

— Чего ж так? Я кончаю по шесть-восемь! И каждый день! – похвалилась Полина, кончая в очередной раз.

— У меня мамаша дома постоянно! И дрочить негде…

— Но своя комната у тебя есть?

— Ага! Представь, что я кончила и не сдержалась! Мамаша услышит и станет допытываться, чем я занимаюсь.

— После этого наступит законный финал – мамка по сраке надаёт, запретит, а то и следить станет… – резюмировала Полина, беря руку подруги и засовывая её в свою щель, а свою ладошку – в щель Ирине. Теперь они мастурбировали друг дружку, что нравилось им даже больше, чем одинокая ласка.

Ирка задышала часто-часто, она всегда кончала быстрее, если её ласкала Полина…

— Нам нужно какое-нибудь укромное место. – Заговорила Половинкина после второго оргазма. – Мои предки тоже могут прийти домой в любой момент. Но у меня всё равно удобнее. Мы просто будем делать уроки и дрочить…

Полина поднялась с унитаза и натянула трусики. Пора было по домам…

— Кажется, я вспомнила, где мы сможем быть в безопасности… – сказала Половинкина напоследок.

Несколько дней спустя Ириша после обеда попросилась у матери идти делать уроки у Половинкиной. Разрешение было получено и девочка, схватив тетрадки и учебник, умчалась к подруге в соседний подъезд…

Полина ещё не приступала к домашним занятиям – она, по обыкновению, дрочила…

Встретив подругу у двери, Половинкина недолго думая, засунула руку в трусы Ирине и нащупала уже начинающий вспухать от возбуждения клитор. Зажав его между большим и указательным пальцами, девочка стала натирать его, млея от свалившегося на неё счастья. Родниковская в долгу не осталась. Они несколько минут неподвижно стояли в прихожей, слившись воедино и только шевелили пальчиками между ног.

— Расскажи, как тебя научили дрочить! – тихо попросила Ириша одноклассницу.

— Однажды прошлым летом мне захотелось писать, я тогда гуляла в парке, который за магистралью. Было еще светло и под кустиком было неудобно – вокруг люди всё-таки. И я стала искать туалет. Он нашёлся в самой гуще парка, за маленькой свалкой…

— Это тот, что налево от старой эстрады? – Родниковская тоже бывала в «парке за магистралью» и знала его не хуже подруги.

— Тот самый! В общем там три унитаза на широкой такой площадке, плиткой заложены…

— Знаю, знаю!

— Поссала я там и пошла гулять…

— Ну и что? Я там тоже часто писала… О-о-о, ещё!

Ирина кончила. Вслед за ней кончила Полина.

А вот на следующий день, когда я снова забралась туда поссать, там уже было занято…

…Полинка распахнула двери туалета настежь, торопясь усесться на толчке – мочевой пузырь был на грани разрыва. Но девочка сразу увидела, что здесь она не одна – на унитазе у окна восседала симпатичная молодая женщина лет около тридцати и спокойно пользовалась туалетом. Слышалось приглушённое журчание – посетительница сидела недаром. Полина опешила и остановилась в нерешительности – она не привыкла отправлять естественные надобности в «женских комнатах» не оборудованных перегородками… Тем более в компании…

Писающая посмотрела на девчушку спокойно и доброжелательно:

— Стесняешься, малышка? Извини, ничем не могу тебе помочь… – женщина улыбнулась как-то виновато, сожалея о причинённых девчушке неудобствах.

— Извините! Вы писаете! Я обожду…

— Ты намочишь трусики раньше, чем выйдешь отсюда! – женщина приглашающе кивнула на два свободных унитаза. – У меня это надолго…

Полинка превозмогла стыд и наконец-то опорожнила мочевой пузырь. Пошла к выходу.

У двери её догнал вопрос писающей:

— Малышка! У тебя есть немного свободного времени? Я приглашаю тебя посидеть со мной…

— Н-но… Вы же писаете!!!

— Ничего страшного и постыдного нет, – успокоила её женщина, – я прочла на твоей мордашке удивление и любопытство и хочу удовлетворить его… Только закрой, пожалуйста, двери, чтобы нас не выдуло отсюда!

Полинка плотно прикрыла дверь, предчувствуя что-то интересное но запретное и даже пристукнула её туфелькой – для плотности…

Любопытство было отличительной чертой Полины Половинкиной. Девочка была заинтригована…

Нерешительно подойдя к женщине, сидящей на унитазе, малышка остановилась напротив.

Платье писающей, прикрывавшее ноги, полезло вверх, обнажая красивые бёдра, которые в свою очередь разошлись по сторонам, показав разрезанный вдоль низ живота. Из этой большой, по сравнению с девчоночьей, щели, непрерывно текла серебристая струя и попадая в водяную пробку унитаза, журчала…

Девчушка взглянула на это и непонятное волнение охватило её – мелкая дрожь боязни сменилась приподнятым настроением доверия. Полину переполнила внезапно возникшая нежность к доверившейся ей женщине и, насилу оторвав взгляд, прикованный к междуножью писающей, она подняла светящиеся возбуждением глазёнки на лицо хозяйки этого великолепия. Половинкина поняла, что ошиблась в оценке возраста – писающая была только вдвое старше её – двадцать четыре или двадцать шесть лет и вполне подходила под определение «молодая девушка». Но для шестиклассницы она была «тётей». Полина снова опустила глаза и взглянула на волнующую картину.

— Нравится смотреть? – вывел малышку из ступора нежный, низкого тембра, грудной голос девушки.

— Очень! А как вам удаётся так долго писать?..

— Долго? – улыбнулась писающая, – это ещё недолго… Я писаю здесь со вчерашнего вечера, а бывает, не слезаю с унитаза неделями…

Она поёрзала на толчке, и придвинулась к краю кладки, вывернув половой орган вперёд и кверху. Струя превратилась в фонтанчик, который уже не журчал, а плескался, разбиваясь на отдельные капли, некоторые из них не попадали уже не в унитаз, а на кружок и стекали наружу.

— Ой! Я так обоссу всю туалетную! А мне ещё здесь три недели сидеть!

Писающая приняла прежнюю позу. Струя снова зажурчала.

Полина, ошарашенная такими словами, была не в силах сдвинуться с места и продолжала любоваться струёй писающей.

Прошло несколько минут взаимного молчания.

— Я… тоже так… хочу! – еле выдавила из себя Половинкина.

— Ты учишься? – спросила её девушка.

— Да, в школе-гимназии номер семь…

— А родители?

— Трудятся на рынке… Реализаторами… А зачем? – спохватилась девчушка.

— Если ты сядешь со мной писать, то можешь очень нескоро вернуться домой… И не сможешь доказать никому, что всего лишь писала в парковом туалете. Тебя будут искать милиция, спецназ, военные… Зачем причинять людям столько горя?

— Ну хоть на часик! Все равно ещё каникулы и в школу нескоро. Я обычно гуляю до шести-семи часов… А вот если бы пописать… Так, как Вы…

— Это возможно! Часик-два ежедневно вместо прогулки – я охотно с тобой пописаю… Давай тогда познакомимся? Меня зовут Ванесса Макаровна, можно просто Вани и на «ты» – но только здесь.

— Полинка Половинкина.

— Очень приятно! Но, я думаю, что тебе будет ещё приятнее, если…

— Если что?

— Если я покажу тебе, что можно делать с этим, – Ванесса коснулась своей щели, – кроме писанья.

— А что же можно?!! – Девчушка была ещё более заинтригована происходящим. – И как это называется?

— Это называется «раздражать писю». Но это нужно делать в одиночестве или вместе с очень хорошей подружкой… двумя… И чтоб никаких родителей!. Хотя все взрослые занимаются этим, потому и появляются дети… И после этого очень часто остаются следы… Если хочешь узнать, как это – сними трусики и садись ко мне на колени.

Полинка почувствовала, что сейчас наступает самое интересное, но такое же запретное, как и приятное…

Но она любила рискованные занятия, несмотря на свой ну очень уж юный возраст. Потому, мгновенно лишившись трусиков, девчушка села голенькой попкой на сдвинувшиеся колени писающей.

— Теперь раздвинь ножки!

Полинка послушалась.

Рука Ванессы стала гладить коленки девчушке, поднимаясь по бёдрам всё выше, захватывая их внутреннюю поверхность…

Полину охватило ранее неведомое возбуждение и трепетное чувство зародилось где-то под сердцем…

Ласковые прикосновения писающей добрались до девчоночьей щели и нежные подушечки пальцев стали мять ещё более нежную и влажную плоть губок и клитора…

Фонтан неизъяснимых чувств вырвался из девчоночьей груди долгим стоном – но это не был ещё оргазм…

Ласка продолжалась…

Средний палец Ванессы углубился между лепестков малых половых губ, вымокших в соке и, мягко продавив вертикальную складочку преддверия вагины, коснулся девственной плевы. Плёночка подалась и стала растягиваться, пропуская палец всё глубже и глубже. Эта ласка привела Полинку в восторг и снова вырвалась из груди тихим стоном. Палец стал двигаться внутри мокрой и горячей трубки вагины, раздвигая стеночки и снова смыкая их за собой при выходе. Это проникновение было менее острым, чем ласка клитора и помогло отодвинуть наступление бешено приближающегося первого оргазма…

— Быстрее! – попросила Полинка. – Быстрее!!!

— Не стоит! – бархатный голос дохнул в ухо, – сам процесс – чем дольше, тем приятнее. Я себе раздражаю часами…

— Быстрее! – взмолилась девчушка и писающая начала двигать ладонью по лобку Полинки, дополнительно стимулируя вспухший клитор.

— О-о-о-о-о-о-ох!

Описать глубину постигших Полинку Половинкину чувств у нас не хватит слов, но это было подобно взрыву… Долгий стон сменился всхлипами и только через две минуты девчушка затихла, утомлённая обилием ощущений. Её голова поникла и малышка засопела. Но тут же пришла в себя и тихо попросила:

— Ещё!!!

Писающая снова принялась «раздражать писю» Полине, млея от удовольствия – Ванесса сама готова была кончить…

На этот раз ласка была ещё нежнее, потому что женщина по реакции тела девчушки, прильнувшего к груди уже поняла, что именно доставляет малышке максимальное удовольствие и использовала знание с пользой.

Теперь Полина стонала почти беспрерывно…

Вторично Половинкина билась в оргазме значительно дольше и кончала очень обильно, намочив выделениями ноги старшей, что отнюдь не было неприятно Ванессе. Когда первая капелька стекающей влаги коснулась бедра писающей, она тоже кончила, издав долгий протяжный стон…

— Ах! Ой! О-о-ох! – Полина и Ирочка, непрерывно дрочившие друг дружку во время рассказа Половинкиной кончили одновременно.

Потом побежали в туалет – опорожнять мочевые пузыри и вскоре снова вернулись на диван, снова перекрестили руки и Ирка, шевеля пальцами в щелке подруги стала слушать продолжение…

…- Тебе понравилось, как я раздражала твою писю? – писающая легонько ссадила Полину с колен и растёрла девчоночью влагу по своим бёдрам.

— Нет слов! – малышка была в восторге. – Так приятно мне ещё никогда не было…

— Так приятно ты можешь себе делать столько, сколько захочешь. Но взрослые часто мешают детишкам этим заниматься, потому что сами обожают это делать и не только в одиночку.

— А ты, Вани, не мешаешь? – слукавила девчушка.

— Я с удовольствием пораздражаю писю кому угодно – девочке или мальчику, взрослым тоже…

— И себе?

— И себе конечно. Но мне больше нравится, когда мне раздражают писю…

— Но ты же писаешь!

— А клитор выше дырочки для писанья и его, если оттянуть наверх, можно раздражать сколько угодно…

— Клитор?

— Так называется вот этот бугорок, – писающая коснулась клитора Полины, потом своего и стала двигать пальцем по своему клитору, доставляя себе удовольствие.

— А можно я… – попросила Половинкина.

— Постарайся не задеть струю, пожалуйста…

Девочка вспомнила, как только что ей «раздражали писю», и полученное знание применила на практике – она зажала кожицу клитора Ванессы между большим и указательным пальцами, оттянула пухлый отросток кверху и, присоединив ещё и средний палец, стала нежно перебирать ими, натирая чувствительный орган «по всем правилам».

Ванесса вздохнула, простонала и коснулась бедра девочки:

— Сядь… Лицом ко мне… у

Половинкина забралась на колени писающей, попкой между них, сев на нагретый кружок, а ноги выпрямив по бокам тела женщины, одной рукой обняла её за шею, а второй снова взялась за её клитор, одновременно почувствовав, как пальцы Ванессы снова взяли «в оборот» её писю…

Кончали они через пятнадцать минут почти одновременно…

Наконец, долгие стоны утихли и девчата расцепили объятия. Полина слезла с колен писающей и пересела на соседний унитаз – мочевой пузырь снова требовал опорожнения.

— Лизни капельку! – Вани подала девчушке миниатюрную бутылочку с изумрудной жидкостью. – Чуть-чуть, иначе можешь никогда не встать с унитаза…

Половинкина приложила язычок к горлышку пузырька и ощутила сладкий, чуть с кислинкой вкус напитка. Потянуло глотнуть, но предупреждающий крик Ванессы остановил её.

Но и капли «бальзама» хватило, чтобы девочка немедленно почувствовала малую нужду…

Они писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали. Писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали и писали. Писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали, писали…

Солнце скрылось за деревьями парка и в туалете стемнело. Время неумолимо шло к вечеру.

Две девчонки – молодая и совсем ещё юная продолжали опорожнять мочевые пузыри…

Лишь когда стало синеть, Полинка поднялась с унитаза и нехотя принялась надевать трусики. Девочке хотелось остаться здесь подольше, но семья ждала её к ужину. Но писающая остановила Половинкину.

— Давай ещё писю пораздражаю!

— Поздно уже!

— Десять минут ничего не изменят!

Полинка снова села на колени к Ванессе и через пять минут уже кончила…

Девочке повезло – добралась она домой без приключений и вовремя. Поужинав, она сослалась на усталость и вскоре спала по-детски счастливым сном, видя в нём всё происшедшее с нею сегодня…

Наутро Половинкиной не терпелось пойти гулять, чтобы снова оказаться в объятиях Ванессы Макаровны и снова получить «сладенькое», но возникли кое-какие домашние проблемы, которые пришлось решать вместе с родителями. Одна из проблем заключалась в том, что старшие Половинкины уезжали за товаром и должны были вернуться только через три дня. Потому пришлось закупать продукты, которые просто не успеют испортиться за такой срок, поскольку Полина ещё не умела готовить себе пищу…

Зато после того, как девчонка проводила родителей на вокзал – до порога квартиры, она, запасшись копчёной колбаской и другими продуктами, рванула в известное ей место…

Писающая по-прежнему пользовалась туалетом. Она встретила свою маленькую подружку-партнёршу улыбкой и сразу же пригласила к себе на колени. Но Полинка решила сначала насмотреться на процесс мочеиспускания.

Девочка постелила коврик на пол напротив унитаза, на котором сидела Ванесса, сняла с себя трусики и опустилась на колени перед писающей, которая охотно раздвинула ноги…

Струя всё ещё текла из молодой женщины и непрерывно журчала. Но, кроме этого Полинка заметила ниже струи ниточку, вернее, проводок, который немного свисал из бутончика малых половых губ и уходил назад – к спине. Да и губки были не совсем сомкнуты, а расходились овалом, как будто внутри них что-то было…

Ванесса заметила удивление в глазах девчушки и опередила её вопрос:

— Я раздражаю себе писю! Там у меня вибратор…

— А что это такое?

— Это приборчик с моторчиком, который вставляют туда вместо мужской писи и он дрожит-вибрирует и раздражает нервы так же, как я делала тебе вчера, только гораздо быстрее…

— А мне такой можно вставить? – быстро спросила Полинка.

— Можно, но только тогда, когда станешь чуть старше и научишься быстро возбуждаться и увлажняться, плёночка которую я тебе вчера растягивала, раздражая внутри пальцами, перестанет тебе мешать…

— А почему так?

— Так устроено природой, что женщины рождаются девственницами – именно с такой плёночкой, она как рукав рубашки, застёгнутой на пуговицу, уходит вовнутрь, её называют вагинальной короной. Если толкать туда кулак, образно, конечно, я имею ввиду рубашку, он застрянет обязательно, а то и рукав порвётся… Её обычно разрывают мужчины, при первом соитии, а когда приходит пора замужества и девушка достаётся мужу девственной, то это считается честью! Но чаще всего это случается раньше. Правда, твоя корона хорошо растягивается и можно будет попробовать… Но пока незачем – я показала тебе только два способа раздражать писю, а их много больше, даже без применения вибраторов…

При этом Ванесса повела бёдрами, сделала несколько движений тазом и простонала…

Полинка поняла, что старшая подруга кончила…

Девчушка положила голову на кружок между ног писающей и продолжила рассматривать картину мочеиспускания. Около получаса, пока Ванесса снова не кончила от усилий своего вибратора. Женщина зажала голову Полины между колен, стала гладить девочке макушку, нервно шепча:

— Садись ко мне на колени… я хочу… пораздражать… тебе писю…

Вторично Полинку просить не пришлось – девочка была уже на грани нервного срыва от перевозбуждения и её сознание «плыло». Нескольких движений пальцев в мокренькой щели хватило, чтобы Полинку потряс сильнейший оргазм. Малышка стонала и кричала, смеялась и плакала пока её тело билось в бешеном танце конвульсий.

Когда она затихла, наступила абсолютная тишина – ни шороха, ни скрипа. Не было слышно даже неумолчного журчания…

Полина сообразила, что партнёрша перестала писать и это состояние у неё – ненадолго. Требовалось срочно предпринять какие-то меры – девочка понимала, что Ванесса очень хочет, чтобы ей тоже пораздражали писю…

Малышка соскользнула с колен Ванессы, а та встала с «насиженного места» и потянула за проводок, торчавший из неё. Вибратор выскользнул из вагины. Ванесса подхватила его и положила рядом с собой, а сама снова села на самый краешек возвышения и, опустившись на локти, почти легла на него, расставив широко ноги и вывернув писю наружу.

— Помоги мне кончить! – попросила молодая женщина.

— Как?

— Ляг писей мне на лицо и попробуй делать мне то, что я хочу сделать тебе!

Полинка вскочила на возвышение, переступила через лежащую одной ногой, повернулась попкой к лицу партнёрши и, опустившись на колени, прижалась раскрытой щелью ко рту Ванессы. Почувствовала, как мягкие губы рта стали целовать её писю а язык метнулся вглубь мокренькой горячей трубки.

Возбуждение от такой ласки было совсем другим – нежным и мягким, как касание крыла бабочки…

Полинка решила сделать то же самое подруге и легла на её живот грудью, коснувшись губами рта губ писи.

Девчонка начала лизать языком клитор Ванессы, потом спустилась ниже – к нежным губкам преддверия вагины и стала сосать одну из них. Легонький толчок по попке подсказал девчушке, что она сильно увлеклась и партнёрше немного больно и снова вернулась к клитору, который, возбудившись, уже вырос в размерах и сам просился в рот.

Обняв его губами, Полинка стала обращаться с ним как с соской – то упоённо сосала быстрыми частыми, но мелкими движениями, то глубоко втягивала его в рот и, облизнув языком, медленно выпускала…

Ванесса трудилась со своей стороны, исследуя писю подруги как географическую карту, пока окончательно не присосалась к клитору…

Они упоённо сосали друг дружку около двух часов непрерывно, пока Полинка, кончив в очередной раз, непроизвольно не уписалась в рот Ванессе. Тут же, испугавшись, девчушка дёрнулась, вскочила с партнёрши и виновато посмотрела на неё.

— Ой! Я тебя обоссала! Прости!

— Это совсем не то, что ты думаешь! Это называется «сквирт». Он происходит у всех по-разному, а некоторые женщины никогда не достигают оргазма со сквиртом… Но когда он происходит, удовольствие, полученное писей многократно сильнее… Мне очень приятно, что я смогла довести тебя до этого ощущения! – Ванесса лежала и улыбалась, довольная. – Лизнёшь нектара?

— Д-да!

Минуту спустя Полинка уже писала, плотно устроившись в унитазе, наслаждаясь непрерывностью процесса мочеиспускания.

— Ты не будешь против, если я пораздражаю себе писю? – спросила подругу Ванесса, – я хочу кончить, пока снова не уписалась…

— А ты покажешь, как это будет происходить? – лукаво улыбнулась писающая девочка.

— Ты всё увидишь своими глазами! – пообещала Ванесса, роясь в своей сумке.

Она достала нечто, похожее на шпору, которую носили мушкетёры в шестнадцатом веке, и в то же время на огромной длины мужской пенис, который Полинка однажды видела у своего отца…

Ванесса спокойно пристегнула устройство к лодыжке, присела на корточки и ввела головку шпоры вовнутрь себя, повернувшись к подруге лицом.

После чего стала приподниматься и опускаться на этом члене… Несколько минут она двигалась вверх-вниз, а потом упёрлась одним коленом в «пол» возвышения и зачастила работать тазом…

Платье частично прикрыло её ноги, но это ничуть не убавило сексуальности. Ванесса упоённо двигалась на члене, постанывая от наслаждения…

Процесс продолжался. Ванесса положила ладони на колени и двигалась, и двигалась, и двигалась…

Она раздражала себе писю…

— Я хочу увидеть тебя сзади! – неожиданно для себя выкрикнула девчонка.

На что мастурбирующая просто повернулась спиной к писавшей девчушке и продолжила двигаться и стонать.

Теперь Полинка видела перед собой попу подруги и толстый и длинный «ствол» то исчезающий в глубине женщины, то вновь появляющийся, чтобы снова погрузиться в плоть…

Это возбуждало!

Это возбудило Полинку до такого состояния, что она взялась за клитор, и, стараясь не задеть струйку, журчавшую в унитазе, и принялась раздражать его, млея от двойного удовольствия…

Ванесса снова повернулась к Полинке лицом, приподняла платье, чтобы девушка увидела всю красоту и через несколько толчков у неё тоже «ссыкнуло» светлой быстрой струйкой…

Вслед за Вани кончила и Полинка – простонав в унисон…

После чего Ванесса уписалась.

Молодая женщина не стала освобождаться от наполнявшего её вагину прибора – она просто плотнее наделась на него, опустившись на колени и сев на пятки над отверстием унитаза, разведя их. При этом извернувшись, дотянулась до сумки, достала две небольшие подушечки и подложила их под коленки…

Зажурчала вторая струя…

Они писали…

Они писали пока не стало темнеть. Когда Полинка поднялась с унитаза, то, зная, что Ванесса снова пригласит её пораздражать писю, сама подошла к писающей и прижалась щелочкой ко её рту, сразу ощутив нежный поцелуй и жадные губы, засасывавшие клитор.

Обняв голову Ванессы руками, девочка прижимала её к промежности, чувствуя, как усиливается и убыстряется ласка, как наливается наслаждением юное тело и как выплёскивается оно из груди яростным стоном…

Оргазм не шёл долго, но был сильным и полным. И снова закончился сквиртом.

Ослабев, девочка плюхнулась на колени писающей и скатилась попкой на кружок, обнимая своими ногами бёдра Ванессы.

— Ты пойдёшь домой? – полуутвердительно спросила писающая.

— Нет! Мои уехали за товаром в столицу и будут только через два дня. Или даже три…

— Тогда лизнёшь нектара?

Их струи скрестились в чаше унитаза.

Девчата снова писали…

До полуночи.

После чего, освободившись от «шпоры» Ванесса опустила ноги на пол и легла на одеяло, постеленное ещё утром, превратив струю в фонтанчик. Полинка снова устроилась на груди молодой женщины, прижимаясь к её рту половыми губами. Сейчас ей снова будут сосать клитор… До утра…

— Вот так меня и научили дрочить! – закончила рассказ о своих эротических приключениях Полина Половинкина, неохотно вынимая ладошку из междуножья подруги.

— Класс! А теперь ты делишься знанием со мной? Зачем?.

— Вдвоём приятнее кончать и можно делать такие вещи, которые в одиночку не получатся… Например – лизать писю…

— Я слышала от матери, что секс – это грязно, противно…

— И тем не менее, она сделала тебя этим способом, так же, как и моя – меня. Просто нашим мамкам не досталось удовольствия в полной мере…

Девчонки неохотно расстались и, одевшись, принялись за уроки – скоро должны были вернуться Половинкины – старшие…

В ближайший выходной девчата отправились в «парк за магистралью» и разыскали в дебрях глухого уголка известное им место – заброшенный туалет.

Он выглядел прежним – только пыли стало больше – ведь с прошлой осени им никто не пользовался.

Поскольку подруги решили сделать его своей резиденцией и проводить здесь большую часть свободного времени, то перед этим всем провели генеральную уборку помещения, которое, хоть и было заброшено, но функции свои исполняло исправно…

И в умывальнике, в унитазах и бачках над ними плескалась вода, негромко щёлкнул выключатель и вспыхнула тусклая лампочка. Половинкина даже свистнула у родителей старый врезной замок и девчонки полдня промучились, чтобы установить его.

Но пока о запирающейся двери можно было только помечтать -замок плохо работал и нужен был ещё один ключ.

Девчонки нашли на ближайшей свалке брёвнышко и подперли им двери.

Справившись с совсем уж мужской работой, они решили передохнуть и пораздражать писи…

Поначалу они, усевшись на унитазы, подрочили клиторы и, кончив по разу, сели друг напротив дружки – чтобы смотреть на то, что делает другая.

Но недолго. Взаимная страсть распалила девчонок и они слились в объятиях, исступлённо целуя друг дружку. Чуть отдышавшись, Ирка села на коврик возле унитаза, на котором сидела Полина, разбросав ноги.

Лизни мне писю! – прошептала Половинкина.

Как только Ириша прильнула к половым губам Полины и принялась исступлённо ласкать их язычком, доставляя подруге тихую радость, их занятие было прервано…

Дверь туалетной сдвинулась от толчка и упёрлась в брёвнышко, оставив довольно широкую щель, в которой несколько секунд спустя показался любопытный женский глаз…

Ириша испуганно шарахнулась и упала голенькой попкой на пол. Поднялась.

Полина крикнула:

— Занято! Здесь писают!

— Девушки! Пустите меня! Пузырь разорвётся!!! – раздался из-за двери жалобный голос.

— Откроем? – тихо спросила Ирина, направляясь к двери.

— Открывай! – обречённо ответила Полина. Она не торопилась слезать с унитаза, желая исполнить на виду гостьи процесс, о котором только что заикнулась…

Ирка отодвинула брёвнышко и распахнула двери, впуская внутрь симпатичную молодую женщину лет около тридцати с большой сумкой-баулом в руках.

— Спасибо, девочки! Век буду благодарна! – Гостья бросила быстрый взгляд на демонстративно писавшую Полину и пошла к дальнему – у окна – унитазу. Поставила сумку на возвышение, взгромоздилась сама, приподняла платье, спустила трусики и сняла их совсем. Опустилась на корточки и пустила струю.

Она писала, а девчонки напряжённо ждали, пока гостья закончит. Но писающая не торопилась – она спокойно опорожняла мочевой пузырь…

Полина только сейчас узнала писавшую.

— Ну вы и писаете! Так могла только моя подруга Ванесса Макаровна!

На что писающая ответила низким грудным голосом:

Ну наконец-то, Полина! Я уж и не надеялась… Вы можете продолжать ласкать писи! Только двери-то закройте!

Ирина поняла всё, что сказала писающая быстрее Полины и тут же метнулась к двери и снова поставила упор.

— Там под умывальником лежит ещё одна деревяшка, забей её между стенкой и бревном! – подсказала писающая

— Откуда вы знаете? – поразилась Ирочка, нащупав под умывальником эту самую деревяшку.

— После того, как у Полины закончились каникулы, я писала здесь ещё целый месяц с небольшим пока не стало холодать, почти не слезая с этого унитаза. И, чтобы меня не беспокоили, поставила этот упор… Потом брёвнышко выбросила, а деревяшка осталась…

Полина не теряла времени даром и вовсю дрочила клитор, широко разбросав ноги и беспрерывно стеная.

Ирочка подошла к писающей и стала рассматривать процесс, непрерывно продолжающийся у Инессы уже двадцать минут.

— Нравится смотреть?

— Очень!

Смотри! Но ты ведь не ожидала, что будешь смотреть, как я писаю и пришла сюда чтобы пораздражать свою писю?

— Да!

— Раздражай! Бери пример с Полины – она ни минуты не теряет – раздражает себе писю… Если хочешь, я сама пораздражаю тебе…

— Очень хочу! – девчушка дрожала от перевозбуждения – такая картина перед глазами бывает нечасто в жизни – подружка, исступлённо дрочащая свою письку и непрерывно писающая молодая женщина, не скрывающая своё занятие за ложной скромностью…

— Сейчас я пересяду, чтобы мне было удобней помогать тебе кончить…

Ванесса опёрлась одной рукой о пол возвышения, выпростала ногу и поставила её на пол помещения, нависая над унитазом и непрерывно мочась, потом переставила также вторую ногу и плотно уселась попой на толчок.

Прелестная картина спряталась в глубину унитаза, но струя, попавшая в водяную пробку, зажурчала сильнее…

Писающая выпрямилась и пригласила Иришку к себе на колени, но потом подумала и сказала:

— Полина! Хватит мучаться, иди ко мне – пораздражаю тебе!

Девушку дважды приглашать не пришлось.

Минуту спустя однокашки-подруги уже сидели на раздвинутых коленях писающей разбросав свои ножки и принимали ласку Ванессы.

— У тебя длинный клитор, Ириша! Это хорошо. Я очень люблю сосать клитор! Я буду сосать тебе часами. И ты Полина не останешься несосанной. Девки! Вы и представить себе не можете, как мне приятно раздражать вам! Я сама кончаю, когда кончаете вы! Я готова сутками раздражать ваши прелести, и кончать с вами!

— Но ведь ты при этом не раздражаешь себе! Как же можешь кончить вместе с нами?.. – спросила Полина.

— Одно ощущение, что вам приятно моими усилиями, доводит меня до оргазма! А непрерывность писания только усиливает удовольствие…

Все трое кончили одновременно.

После этого Ванесса, не прекращая писать, познакомила с процессом Ирину, как никогда ещё не писавшую, усадила девочку на унитаз и занялась сосанием клитора Полине. Половинкина, зная, что это раздражение приведёт её к оргазму не скоро, с наслаждением отдалась мягким и нежным губам Ванессы. Около трёх часов непрерывно писала Ирина Родниковская, постигая всю прелесть процесса лонг-писсинга и через три часа сменила подругу на жадных, всепожирающих губах писающей.

Полина, привыкшая к подобному времяпровождению, с удовольствием обоссалась, наслаждаясь забытыми ощущениями прошлогоднего долгого писания и смотря, как упоённо лижет однокласснице клитор взрослая женщина, непрерывно писающая фонтанчиком в соседний унитаз, писала, писала, писала…

Когда наступил вечер, Ирка, торопясь к ужину, убежала домой, а Полина, поскольку дома у неё всё равно никого не было, осталась писать. Но уже через пару часов, когда над парком повисла ночь, Ванесса снова позвала её – пососать клитор…

Только под утро Полина, перенёсшая за сутки почти два десятка оргазмов, смогла, покачиваясь от усталости, покинуть такое ласковое и нежное лицо Ванессы и, добравшись до крана, попить воды… Потом, плотно усевшись на свой унитаз, девочка снова лизнула капельку изумрудного напитка и уписалась, присоединив журчание своей струи к неумолчному плеску струи писающей…

Почти каждый день своих летних каникул, неразлучные подруги-лесбиянки Полина Половинкина и Ирина Родниковская убегая гулять, оказывались в заброшенном туалете в «Парке за магистралью» и присоединялись к писавшей Ванессе Макаровне Дарьяловой своими двумя журчалками, в перерывах между мочеиспусканием отдаваясь её губам и рукам. Девчонки просто наслаждались Половой Жизнью…