День рожденья с продолжением… Ч. 28.

У девок уже всё было оговорено и решено, где Лиза будет его драть. Олежку подтащили к лестнице крыльца. Только сейчас он разглядел, что вела его Лиза.

Широко улыбающаяся Марина похлопала ладонью по верхнему брусу перил.

– Сюда, наш сладенький, вот сюда! Верхом, и на животик! Ляг, обопрись грудью! Кроватка удобная, надеюсь, отдохнёшь со всем комфортом! – за ошейник и за волосы его вздёрнули на ноги и повалили на перила грудью и низом живота, так, чтобы вытянутые ноги касались земли только передний частью ступни, почти одними пальцами, а нижний конец перил чуточку выступал у него между ног. Вытянутые руки пристегнули наручниками к одной из кованых завитушек перил. Стоящая на ступенях лестницы Марина навалилась ему на плечи и на затылок, а Женька, внизу и с другой стороны от него, прижала спину около поясницы. Он даже закричал, когда они налегли на свежие распухшие кровавые рубцы у него на спине. Обе девки взялись ещё и за перила, притягиваясь руками и тем самым увеличивая силу прижима. Олежке показалось, что его сейчас просто расплющит. У него даже начали похрустывать рёбра.

Лиза с тростью встала справа от наказуемого.

– Аккуратно, этот ослик лягается! Брыкучая скотинка! – смешливо вскрикнула Марина.

– Ты сама там с лестницы не грохнись! – остерегла её Вероника.

– Ничего, я ж больше года проработала санитаркой в психиатрической больнице, не так уж давно оттуда уволилась, когда пошла жить к тебе – обернулась она к Лере, – так что знаю, как обращаться со всякими там брыкающимися и вырывающимися! Работала на мужском отделении, между прочим! Даже одной приходилось вязками вязать к койкам чересчур расшумевшихся! Пока что сноровки ещё не потеряла! Кстати, если у нашей милашки вдруг случится поворот по фазе, и он залетит туда, я тут же устроюсь на работу обратно, и когда он вернётся в разум, выведу его оттуда, в качестве моей “жены”! – разговорилась Марина, явно в немалой степени и для того, чтобы слышал Олежка.

Девчонки все присели от смеха.

– Лучше тогда сказать, не “жены”, а собственности, вроде живой секс-куклы! – провизжала сквозь смех Лера.

– В качестве дырки и ротика с язычком! – заржала Женька.

Вероника как-то дрябло просмеялась, отвернувшись.

– Если оно согласится… – просипела она.

– А куда ему будет деваться? Тогда придётся пропасть там насовсем! До конца жизни, долгой ли, короткой… Будет так, как я, работник, договорюсь с врачами! А в свои смены я стану устраивать ему столь весёленький рай, что моё предложение жить у меня очень скоро окажется для него предложением, от которого невозможно будет отказаться! Именно от санитарки в психушках зависит благополучие любого из больных, и каждая санитарка имеет достаточно средств, чтобы превратить жизни тех или иных больных в сплошную пытку! Такую, что впору будет завидовать существованию последнего “петуха” в тюрьме! – витийствовала Марина.

Девки закачали головами, шепчась меж собой. При словах Марины Лиза тоже незаметно ото всех поморщилась.

– Не факт, что свихнётся. Может даже и окочуриться раньше, – подбросила в Маринины мечтания ложечку дёгтя Вероника.

Лиза, хоть и незаметно, сверкнула на неё полным злости взглядом, но промолчала.

– Всё же, девочки, мы сделали не всё. Как бы он не стал брыкаться так, как мы не рассчитывали – Лера отстегнула от ошейника цепочку, плотно связала Олежкины ноги и притянула их внизу к стойке перил. – Вот теперь наказание пройдёт куда спокойнее, хоть и в ущерб зрелищности. Не попрыгает коник! Хоть и интересно было б посмотреть, как он станет извиваться своей попочкой, кидаться ногами в стороны и взбрасывать пятки! До какой же высоты? Тоже был бы очень смешной танец! – и она под смех девчонок вкратце поведала Лизе, какие “танцы” они заставляли его выплясывать – сегодня под крапивой, и днями назад – под розгами.

Лиза коснулась тростью Олежкиной попы, наблюдая как вздрогнула кожа на ней, как прошла по его телу лёгкая волна судорожной дрожи. Едва касаясь, девушка провела этой тростью поперёк ягодиц словно смычком по скрипке. Прогладила сверху вниз, от копчика до бёдер, лёгкими подбрасываниями немного приподняла низ попы. Снова провела, но уже снизу вверх, концом потыкала под копчик. Похлопала несколько раз, с каждым разом немножко сильнее, и с улыбкой глядя, как подёргиваются, твердеют и сжимаются ягодицы у её объятой ужасом жертвы. Было заметно, что она оргазмирует, понимая, что творится у Олежки внутри. Тот лишь понимал, что порка будет очень сильной и очень болючей, но не знал главного, сколько же ударов сейчас отмерит ему госпожа. Эта неизвестность пугала более всего.

Нежно прикасаясь, словно лаская, Лиза ещё несколько раз провела кончиком трости по самым краешкам его ягодиц от копчика и до самой промежности, затем в серёдке, меж ними, каждый раз касаясь яичек. Положила прохладную трость на дрожащую, подёргивающуюся от каждого касания Олежкину попу, и чуть-чуть покатала вверх-вниз. Так дразнила она его с минуту-другую. И вдруг, девчонки даже не успели и моргнуть, трость с коротким трескучим шмяком, просто молниеносно и очень резко врезалась поперёк Олежкиной попы. Как она взметнулась, они даже не успели углядеть. Мякоть ягодиц на секунду просела, качнулась, и на ней вспухла иссиня-чёрная полоса, быстро расширившаяся, с относительно тонким красным рубцом в середине.

Первый удар был не таким уж сильным, но даже и от него в глазах у Олежки полыхнул разноцветный огонь, он громко и продолжительно закричал и заёрзал насколько мог. Ощущение было такое ж, как от удара розгой – трость обожгла кожу, но раза в три больнее. Но розга концентрировала эту жгучую боль в месте удара, и распространялась она не слишком широко. От трости эта жгучая и куда более острая боль пошла вглубь и вширь, даже не убавляясь в своей силе, это было как и тогда, когда его “для укрощения” пороли упругой стальной проволокой в первые часы “пленения”. Но даже та проволока не била столь больно!

Второй удар Лиза метко положила рядом с багровой полоской от первого. Он оказался более размашистым, но и гораздо сильнее, резче и хлёстче. Тут Олежка не взвидел света, с плачущим криком забился так, что чуть не сбросил с себя намертво держащих его тяжеловесных Марину с Женькой.

– Тррру-у, скотина чёртова! – прикрикнула Марина, боясь потерять равновесие и скатиться с лестницы. Она схватила его за ухо и несколькими рывками крепко мотанула в разные стороны, затем ещё сильнее притянулась за стойки перил, буквально сплющивая извивающегося и надрывно орущего Олежку.

Лиза сделала перерыв около полуминуты. В это время она поглаживала тростью по раздувшимся чёрно-красно-лиловым рубцам, снова заставляя его инстинктивно подёргивать ягодицами.

От следующих трёх ударов, посыпавшиеся один за другим, Олежку стало даже тошнить, тем более под двумя пяти-шестипудовыми девками, готовыми раздавить его. Он выл, трясся и извивался, но трость, обжигая ни с чем не сравнимой, разрывающей внутри болью, размеренно впивалась в мякоть его быстро синеющей дёргающейся попы. Особенно было больно, когда госпожа ударила по самому низу попы, под неё, наискосок, как бы снизу вверх.

После пятого удара Лиза перешла на другую сторону. Там он получил уже семь ударов. Причём с каждым следующим Лиза наращивала силу, а главное хлёсткость, и он оказывался куда больнее предыдущего, да ещё по основательно истерзанной ранее Олежкиной попе. Здесь она хлестала под разными углами, крест-накрест, а иногда и попадая по уже наложенному рубцу. Дико крича, Олежка дёргался и извивался так, что даже две такие туши как Марина с Женькой кое-как могли его удержать. Девки даже начали сожалеть, что не примотали его к перилам какой-нибудь верёвкой.

– Ну, теперь бью в полную силу! – объявила Лиза после того, как, обойдя на другую сторону, дала Олежке передохнуть с минуту и в это время, поддразнивая его, “ласкала” кончиком трости по самым вздутым рубцам.

Девчонки заметили только как трость взлетела. Короткий свист. Попа у Олежки просела и колыхнулась, а сам он зашёлся долгими воплями и забился в неестественных корчах.

– Раз! – сосчитала Лиза, и снова принялась поглаживать по уже свежему рубцу.

Новый взмах, более короткий, но ещё более быстрый, по нежному чувствительному месту под низом попы. В глазах у Олежки как что-то лопнуло от нестерпимо обжигающей и гуляющей по телу боли, и подчиняясь только ей, он автоматически рванулся, выгибаясь и корчась. И только вмешательство Вероники, схватившей его за волосы, и Леры, навалившейся на попу, предотвратило, чтобы он не вывернулся из-под держащих его Женьки и Марины. Он залился жутким, каким-то хохочущим воем.

– Наверное щекотно? Раз так смеёшься? – отдуваясь, прыснула ему в ухо Марина.

– Два! – Лиза снова плавно, как смычком по струнам, начала проводить поперёк попы. – И три! – этот удар оказался настолько болючим, что Олежка, сдерживаемый всеми пятью девчонками, завывал и бился почти с минуту, и не замечая того, что рисковал покалечить стянутые цепочкой ноги, которые с превеликим трудом не могли сдержать Лера вместе с Вероникой.

Лиза ладонью погладила и похлопала по попе кое-как входящего в себя Олежку.

– Как чувствуешь себя? Оценил, что такое ротанговая трость? Завтра тебе предстоит познакомиться с ней в полной мере, по самое не балуй. Сейчас ты получил что-то вроде задатка. На пробу. Стоило б ещё добавить немножко за крики, но на первый раз прощаю.

– Рекламная акция! – захохотала Марина. – Видишь, что бывает, когда ты так плохо себя вёл? Вынуждаешь госпожей делать тебе больно и очень больно. А у госпожей сердце рвётся, и болит ещё похлеще твоей шкуры, когда они вынуждены так больно тебя воспитывать!

Девчонки едва не грохнулись наземь, выгибаясь от смеха.

– Так как же тебе? Каково самочувствие? Ну расскажи, расскажи, сладенький ты наш! – Лера стала тискать его распухшие ягодицы. – Шикарные булочки! Стали!

– Да, жопа как у эфиопа! Вся чёрная с синим! Как слива! Вот если её сейчас сфоткать крупным планом, самый верх, и показать кому, скажут, что это задница негра! – шутила Вероника. – Мне бы очень хотелось испробовать этот инструментик! Прямо сейчас!

– Пока хватит. У него ещё сегодня следующая остановка – кнут! – усмехнулась Лера. – А пока – обратилась она к Лизе – не хочешь ли немножко прогреть эту непослушную жопочку крапивой?

Лиза прикинула время, кивнула головой.

– Вы по скольку ему сегодня выдали?

– По пятьдесят ударов. Ну, и от себя несколько добавляли.

– Тогда хорошо бы и мне немножко постегать его. Надо и мне сразу ж решительней поставить его в оглобли, взяться за вожжи, да натянуть их потуже. И построже! А вожжи и кнут должны составлять в его сознании единое целое! Чтобы почувствовал твёрдую руку и слушался госпожу, и помнил, что ни одно непослушание, самое нечаянное, ни разу не сойдёт ему с рук!

Олежка чуть не взвыл. Только немножко, самую чуточку, унялся неимоверный зуд, отхлёстанные крапивой места полыхали снаружи, пекло изнутри, словно там горела жаровня, и вот сызнова, ещё добавка! И после этого почти сразу ж – в банную жару, в раскалённый окружающий воздух! Внутри у Олежки началась сущая паника. Лера тем временем продолжала.

– Хочешь заставить его поплясать? Уверяю, это очень забавно! Сейчас отцепим его, и отведём на ту ж самую… Танцплощадку!

– Чего тратить время. Прямо здесь, как есть. Всё готово, и удобно, и я уже тут примерилась. Честно говоря, меня уже вовсю разбирает как можно поскорее засадить в него. Войти к нему поглубже под хвостик! Уже не могу! Вся горю! – Лиза почесала свой кудрявый лобок и в промежности.

Пока девчонки ходили набирать стебли, Олежка тихо, чтобы не привлекать внимания, всхлипывал и старался унять дрожь. По ощущениям эти полтора десятка ударов такой тростью чувствовались как с полсотни плетей или даже кнутьев. А назавтра, как посулила Лиза, она задаст ему куда более длительную порку. Этой же тростью!

Вернулись девки с четырьмя роскошными “букетами”, уже заправленными в бумажные кульки. Олежке расстегнули ошейник, и пропустив его под перилами, кое-как, с большущим усилием, на самое первое отверстие, притянули к ним его развёрнутую набок голову. Марина с Женькой вновь стали его держать, а Лиза, тряхнув и расправив крапиву, зашла к Олежке сзади, встала напротив его попы.

Снова не торопясь начинать порку, Лиза коснулась кончиками стеблей копчика, и постепенно прижимая, провела пучком вниз, сперва по правой ягодице до самого бедра, затем обратно вверх, и так же погладила по другой. Слегка похлопала и прогладила в промежности. Олежка дёргался и перебирал коленями, напрягал попу от этой обжигающей “ласки”, еле сдерживаясь чтобы не вскрикнуть.

Точно так же Лиза вновь “пощекотала” снизу вверх и вокруг ягодиц, затем несколько раз поперёк попы. Девки во все глаза смотрели за его реакциями и движениями, – как он сжимается, весь подёргиваясь и не смея крикнуть, – пересмеивались и отпускали шутки.

– Только глянь! Похоже ему нравится. Вон как попочкой задвигал! Как подмахивает – “Ещё давай! Ещё!”

– Может замёрз, а тут теплом припекает!

На ягодицах у Олежки стали появляться новые волдыри. Лиза мелко потрясла “веником” на его попе, размахнулась, и крепко хлопнула по левой ягодице, справа налево, и тут же прошлась обратно, да так, что сразу же отлетели несколько листьев. Снова на его попе будто б полыхнул огонь. Олежка тонко заныл, сжал бёдрами перила, дёргая ногами. Лиза, всё ускоряя и усиливая хлопки, стала стегать слева направо и справа налево. Полетели ошмётки стеблей. Олежка не выдержал и визгляво закричал.

– Вот наконец-то и полились соловьиные трели! Изумительно! Бесподобно! – с визгом засмеялась Марина, державшая ему плечи. – Пой громче! Спой нам ещё что-нибудь! – она намотала на ладонь его волосы и сильно потянула вверх вдоль перил, удерживая голову.

– Ать-два, левой-правой, ать-два, ать-два! Левой! Левой! – смеясь, подшучивала Вероника.

Ошмётки летели с такой силой, что находящаяся рядом Женька даже несколько поджалась в сторону, боясь, как бы мельчайшие, но жгучие частицы крапивы, отлетающие брызгами, не попали на неё.

– А ногами он что выделывает! Как будто крутит педали на велосипеде! – Лера показала на дёргающиеся Олежкины колени, рывки которых действительно были похожи на движения велосипедиста.

– Пусть потренируется, спорт полезен! – рассмеялась Марина.

“Букет” истрепался быстро. Вторым пучком Лиза стала, мелко и часто похлопывая, как бы “шуршать” по Олежкиной попе вниз и вверх, быстро встряхивая им. Так продолжалось несколько минут. Затем она начала сильно, с оттяжкой, хлестать его, накрывая “веником” всю площадь попы. Олежка бился и верещал, совершенно забыв, что за крики эта госпожа может добавить ему на десяток-другой больше ударов.

Все четыре пучка наконец истрепались полностью. Оставшуюся крапиву девки берегли для чего-то другого, явно не сулившего Олежке ничего приятного. Лиза сняла резиновый тапок, и стоя на одной ноге и рукой навалившись Олежке на спину, звонко и очень больно нашлёпала его по пылающей попе, то по одной, то по другой ягодице.

– Это тебе и за крики, – объяснила она. – И заодно чтобы выбить из кожи мелкие частицы крапивы, если они на ней застряли. – Лиза повернулась к девчонкам. – А то мне совершенно не терпится прямо сейчас напялить эту премиленькую куколку! Изнемогаю! Только вот надо спустить его попку на самый низ перил, даже чуть пониже их нижнего конца.

Олежке отстегнули наручники и ошейник; его стянули по перилам несколько вниз, так, чтобы попа была выпячена сильно кзаду. Член в этом положении оказался висящим в воздухе, а выставленная попка вызвала неописуемый восторг девчонок. У Вероники даже вмиг намокло в промежности, и она сжала бёдра чтоб не столь резко выделялось.

– М-м-мммымм – не удержалась она, потирая лобок и низ живота. – Завтра или послезавтра я его опять растяну в этой же позе, да отжарю от души! Может даже и сегодня можно будет его натянуть? – она вопросительно посмотрела на Лизу.

– Обязательно надо будет! Даже если и не сегодня! Уж так аппетитно в этом виде выглядит его попочка! – поддержала Марина. Закивали с одобрительными возгласами и остальные девки.

Олежке меж тем снова застегнули наручники, на завитушку ниже, и опять притянули ошейником голову к брусу перил. Лиза скрылась в доме, и короткое время спустя появилась обратно. Между бёдер у неё свисал из промежности довольно длинный, хоть и не очень толстый и не особо жёсткий ребристый страпон с утолщением на “головке”, крепко пристёгнутый ремешками, охватывающими пояс, бёдра, и обнимающими круглые как мячики ягодицы. Девки отошли в сторону.

Лиза погладила Олежку по волосам. Захватила прядь и намотала себе на палец, довольно сильно натянула. Встала напротив его лица. Второй рукой подняв страпон, погладила им по Олежкиной щеке, по самому краю вокруг уха, прошлась кончиком ему по губам. В это же время сгребла за волосы и сильно чесала кожу у него на голове. Потыкала меж губами. Олежка понял это так, что он должен взять страпон в рот, но Лиза удерживала его конец в отдалении. Заткнула им сначала одну, затем вторую ноздрю у Олежки, каждый раз делая несильные толчки тазобедренной областью. Вновь провела по губам, но уже всей длиной, и так несколько раз, взад и вперёд. Слегка хлопнула страпоном по щеке, один, второй, и ещё несколько раз, с каждым разом усиливая хлопки. Теперь они стали напоминать довольно крепкие пощёчины. Даже появились пунцовые пятна. И тут же девушка слегка коснулась концом страпона Олежкиных глаз, будто ласково пощекотала ему ресницы, прикоснулась к кончику носа. Точно так же, нежно касаясь, провела по лбу, бровям, переносице, верхней губе и подбородку, до самого горла. Спустилась на ступеньку ниже, и стала сначала гладить, а после хлопать этой штуковиной уже по плечам, тоже всё крепче и крепче. И начала спускаться вниз, гладя, а потом и шлёпая по спине, до самой поясницы. Затем зашла сзади. Провела по внутренним сторонам бёдер, пощекотала концом заднюю часть яичек и промежность. Потрепала страпоном член. Провела снизу вверх по середине, между широко разведёнными ягодицами, но входить в дырочку не спешила. Опять начала гладить, следом постукивать как палкой по ягодицам и бёдрам, всё так же, сильней и сильней, пока не проступила краснота. Мягко, будто лаская, огладила Олежку ладонями сверху вниз, по бокам и спине, по попе до самых бёдер. Положила ладони на ягодицы, и большими пальцами ещё шире раздвинула их. Провела страпоном от самых яичек и до копчика, и обратно. Сильно шлёпнула, обеими ладонями одновременно, по обоим ягодицам. Сначала с боков, под углом навстречу, потом прямо перед собой. Затем всеми пальцами впилась Олежке в его исхлёстанную окрапивленную попу и опёрлась на неё. Шевеля кончиками пальцев в самом низу попы и растягивая в стороны ягодицы, приставила страпон к дырочке. Несколько раз несильно качнулась, щекоча дырочку, всё так же опираясь на его ягодицы. Нажала сильней, и наполовину погрузила этот “ствол” к нему в анальное отверстие. Олежка слегка охнул, передёрнул плечам и вздрогнул попой и бёдрами. А Лиза, скользнув руками вниз, взяла его за бёдра, толчком живота и тазобедренной части дослала страпон на всю глубину, налегла почти всем весом, и, резко надёргивая Олежку за ноги на себя, стала делать частые недлинные, но очень мощные фрикции, поначалу лишь ненамного вытягивая у него из попы страпон.

Девки смотрели, как играет её кругленькая попка, сжимается и вертится, прыгая как мячик, когда она ритмичными движениями сажала в Олежку страпон, а сам он едва не вскрикивал, только приоткрывая рот. Не только Вероника, но и за нею все остальные девчонки начали мастурбировать. И явно желали бы после Лизы вытрахать его именно в этом положении.

Длинный страпон создавал у Олежки в животе очень неприятные ощущения. Ему казалось, что тот, несмотря на то что был достаточно мягким, может проткнуть кишку. Он стал переваливаться со стороны в сторону, сжимать попу. Уйти подавшись вперёд было невозможно. Но его телодвижения отдались на Лизе: ворочающееся под ней тело как-то взволновало её, девушка стала делать вращательные движения низом живота, активнее заработала бёдрами, а страпон стал ходить у Олежки в дырочке куда сильнее и с бо́льшей амплитудой. Пока что Лиза только опиралась животом об его попу, таская за бёдра и своим лобком подталкивая вперёд. Олежке и так было очень неудобно и неприятно лежать на узком брусе перил. Но затем она подняла одну ногу, налегла на него сверху, пытаясь забросить согнутое колено к нему на спину. Сама несколько развернулась, и, не прекращая толчков, с поднятой ногой, поддёргивая только под одно бедро, стала больно нашлёпывать Олежку по ягодице. После приподняла другую ногу, и шлёпала по другой половинке попы, с яростными выдохами, со вскриками вгоняя в Олежку страпон. Было заметно, что вскоре она может кончить. Олежка стал водить попой, делать встречные движения чтобы наконец ускорить процесс и прекратить свои мучения.

Лизу как что-что взбросило изнутри, будто в ней распрямилась тугая пружина. Она навалилась на Олежку, принялась с каким-то диким возбуждением тереться грудями об его спину, сопровождая это всё более усиливающимися толчками и рычащими выдохами. Налегла на него полностью, и ему показалось, что брус перил вомнётся в него. Или точнее, его об него раздавит. Одной рукой обхватывая Олежку за бёдра и натягивая на страпон, второй рукой Лиза обхватила его за голову сверху, через макушку. Прижалась к его щеке своим лицом, засосала эту персиковую щёчку к себе в рот почти полностью, и покусывая, стала переваливать там, всасывая всё сильнее и сильнее. Страпон скакал у Олежки в дырочке, иногда почти полностью выскакивая, и резко входил вовнутрь. Лиза завывала через нос. Иногда сжимала зубы настолько сильно, что Олежке думалось, что она вот-вот, и прокусит в его щеке дыру.

Но вот она выпустила его щёку изо рта, и стала тереть своей щекой по наслюнявленному месту.

– Сладенький!… Хороший!… Не отдам! Не отдам! Никому! Мой! Мой собственный! Только моё! – еле слышно выдыхала она, мощно вталкивая в Олежку страпон. И тут она забилась на нём, обхватила его ухо мокрыми губами, прижалась лицом, и кончила. Извиваясь и вздрагивая, временами взбрасывая попку и сильно засаживая страпон. Олежка даже испугался, что госпожа в безумном экстазе может со всех сил вцепиться ему в ухо зубами. Но Лиза полностью обмякла, и только спустя несколько минут слезла с Олежки и выдернула страпон у него из попы.

Девки стали неспешно приближаться к Олежке. Вдруг Вероника выскочила вперёд и встала перед Лизой, глядя ей в лицо какими-то умоляющими глазами.

– Слушай… Позволь мне сейчас быстренько покататься на нём. Налажу его, и всё. Не могу просто! Кипит! Здесь! – она провела рукой по низу живота.

Лиза лишь кивнула головой, всё ещё тяжело дыша. Лицо у неё было залито по́том, пот струился по её смуглому телу, словно она только что пробежала марафон. Глаза ещё были какими-то полубессмысленными.

Вероника взвизгнула, и умчалась в дом за страпоном.

– Не его наладит, а сама наладится! – посмеивались девки ей вслед.

Буквально через минуту Вероника вылетела обратно, на бегу подтягивая и застёгивая лямки первого схваченного ею страпона. Дикой кошкой прыгнула Олежке на спину, несколько раз протянулась, прижимаясь, вдоль его спины своими вислыми как узкие тощие мешочки грудями. Дрожащей рукой направила страпон. С силой засадила, вцепившись острыми костлявыми как у хищной птицы пальцами в его бёдра и рванув за них.

– Ого как залупила! Только что не с разгона! – нагнувшись к Лере, усмехнулась Женька.

Веронике хватило и пары толчков, даже это было излишне. Ещё ранее насмотревшись на столь соблазнительный Олежкин вид в этой позе, она уже была взведена и находилась на последней стадии возбуждения. Потому девушка кончила почти мгновенно. Истекая соками, она ещё немного поёрзала по Олежке, разок-другой ткнула страпоном, и отпустила его.

Лера хлопнула его по верху попы, как хлопают по спине лошадь.

– Ну что, кто-нибудь ещё хочет?

– Всё, теперь он единолично мой! До самого моего отъезда! – объявила Лиза, не услышав утвердительных ответов от остальных подруг.

Олежку отвязали от перил. Цепочку тут же пристегнули к ошейнику, но руки не сцепили “браслетами”. Он, не вполне ещё осознавая что этот этап мучений окончился, некоторое время лежал на перилах, вцепившись в них. Пока Марина не шлёпнула его тапком.

– Слезай! Или заново пришпандорить? Вот этой тростиночкой? – она потянулась к висящей на противоположных перилах трости.

Олежка сполз вниз. Встал на колени и опустил голову, ожидая приказаний.

– Никому не кажется, что у него куда-то делась память? Вернее, испарилась полностью? – вдруг сказала только что вернувшаяся полная сил Вероника. – До того потерялась, что он забыл даже про то, что здесь существует кнут? И что в этом доме имеются розги? И ещё целое море разных приятностей? Например, ласковый “котик” о девяти хвостах? Ну, и много-много других интересных вкусностей, которым так полюбилось гладить и целовать его попку! Хотя бы вот эта тросточка, она ему явно очень понравилась с первого ж знакомства? Раз он так упорно хочет, чтобы его попотчевали ею вновь! – выставив вперёд ногу и подбоченясь “фертом”, она засмеялась дребезжащим, похожим на блеянье смехом.

Прошитый ужасом Олежка начал бессмысленно озираться. Где, что он мог упустить? Что опоздал сделать? Рука Вероники уже медленно, намеренно медленно, тянулась к трости. В последние секунды взгляд его упал на разбросанные ошмётки крапивы. Это? Наверное! Плохо соображая от страха, Олежка метнулся, и прыгая на коленях, начал сгребать этот мусор в кучу, не обращая внимания как крапива обжигает руки.

Девчонок повалило от прямо-таки гомерического смеха.

– Я ж всё время говорю, что наши “инструменты” обладают волшебной силой! Одно упоминание о их существовании в природе вылечивает любую амнезию!

– И в самых тяжких формах!

– Даже у такого умственно отсталого животного!

– Да ещё и с высохшей пустой репой на плечах!

– Ещё б, если крепче чем гнилым луком ему запахло хорошенькой новой вздрючкой!

– Эй! Поживей там поворачивайся! Сейчас твоя госпожа будет собираться в баньку, и если ей придётся ждать, то тебе доведётся тут же ещё разик испытать волшебное свойство какого-нибудь исцеляющего “инструмента”!

– “Исцеляющего”! Исцеляющего от лени и медлительности!

– Чего уж мудрить лукаво? Один “инструментик” уже тут, наготове! – Вероника слегка похлопала тростью себе по ладони.

– Однако! – Женька вкруговую погладила себя по животу, в котором что-то явно бурчало и переваливалось. – Как бы потом, когда мы второй очередью пойдём в баню, меня бы прямо там не пробрало! Как раз “по закону подлости”! Слушай, Лиз, может промоешь меня? Сейчас? Пока ты не зашла в баню? Вдруг ещё потом придётся, перед тем как идти мне?

Девки захихикали.

– Пошли! Налью тебя! Хоть по самые гланды! – Лиза игриво пощупала Женьку за ягодицу, и держась за неё, слегка подтолкнула вперёд. – Только где будем делать?

– А давай там же, под рогами. Ну, под целлофан подложить что-нибудь нежалейное, но мягкое. И постелить что-то сверху, чтобы целлофан не лип к телу.

Пока Женька с Лизой обсуждали, где и как ставить клизму, Олежка под ударами трости собрал все обрывки стеблей и листья, за исключением самого мелкого мусора, и бегом кинулся к компостным ящикам. Вероника бросилась следом, трескуче хлопая его тростью по попе.

– Метлу и совковую лопату на обратном пути возьми! – крикнула Лера.

Когда он закончил с уборкой и вернулся обратно, уже на четвереньках и со скованными руками, жестоко погоняемый тростью, девки только собирались идти в дом. Олежку хотели приковать к перилам, но Марина вызвалась постеречь его. Подруги всё поняли, и с пересмешками – то насчёт Марины, то относительно предстоящей Женьке “водяной процедуры” – ушли вовнутрь.

Не успела за ними прикрыться дверь, как Марина сильно дёрнула Олежку за ошейник, взяла за волосы и рванула к своему лобку. Прижала его носом к точке “G”, и крутя животом, обмассировалась об крепко прижатый нос. Заставила охватить губами клитор.

– Медленно соси! Сначала несильно! И язычком – тоже чуть-чуть! Любишь земляничку? Вот и смакуй!

Постепенно усиливая втягивание, и пропорционально нажим языка, Олежка, поворачиваясь ртом то влево то вправо, старался дать госпоже максимальное наслаждение. Марина извивалась, подаваясь на него толчками, то сильнее прижимала его за затылок, то приотпускала. Он старательно сосал, также следя за силой засоса относительно прижимов к телу хозяйки. И как только она сдвинула Олежку лицом несколько ниже, и его язык прошёлся между губками в самом верху щёлки, Марина охнула, задвигала ляжками, и кончила.

После того как он собрал ртом все выделения, пришлось ещё несколько подождать. Вскорости девки высыпали на веранду, с шутливым хохотом шумно гомоня.

– Ну ты прям как лошадь! – надрывалась Лера. – Во время всей клизмы лежала и не охнула! Целых два с половиной литра в тебя сейчас закатили! Даже чуть побольше!

– Так, что у ней пузо на нос расти начало! – засмеялась Вероника.

– Не то что мы! Помнишь? – продолжала Лера, обернувшись к Веронике. – Когда мы делали друг дружке? Как ты дрыгалась ногами?

– Ну. А через пару часиков и ты как прыгала! Я даже испугалась, как бы ты не обдала меня фонтаном! Да, у Лизы получается их делать что надо! Профессионально!

– Хорошо хоть, что ты, что я, успели заскочить на толчок! Под последний миг! Вышибало всё как из пушки! – посмеялась Лера, и далее они стали припоминать, какое удовольствие ими было получено от анального страпона, ради чего они и производили друг другу эти процедуры.

– Из меня тоже шарахнуло как из гидранта. И донесла до туалета из последних сил. Зато сейчас уже никакого брожения в животе. – полуобернувшись, Женька благодарно кивнула через плечо назад.

– Уж слышали, с каким напором из тебя хлестало! – девчонки присели от смеха.

Последней в дверях показалась Лиза. Кроме пары сложенных полотенец она несла и какой-то пакет, в котором выделялось что-то необычайно длинное, и явно массивное, довольно-таки большой толщины. Олежка остолбенел. Что это такое, ясно было сразу. Такой штуки в нём ещё не бывало! Это ж наверняка будет чрезвычайно больно! Струйка пота потекла по его спине неприятным ручейком. Женька сразу же поймала его остановившийся полный ужаса взгляд.

– Смотри какой дилдак привезла для тебя госпожа! Ради тебя, зацени!

– Это ещё не дилдо. Дилдо – раза в три потолще, хоть и примерно такой же длины! – засмеялась Лера. – Ещё не дилдак, но елдак хороший!

– Для дилдо у него попка ещё недостаточно развальцована. Думаю, в процессе скоро исправим! – согнулась в хохоте Вероника.

Лера сбросила Лизе в пакет со страпоном ключи от наручников, и та приняла цепочку из рук Марины. Дёрнула Олежку за собой, и они пошли в сторону бани…

– Если вдруг потребуется вразумление и надо будет подержать, или ещё и артачиться начнёт, позови! – крикнула вслед Женька.

– Или слишком медленно будет до него доходить смысл приказанного! – добавила Лера.

– У меня не поартачишься! И не пошалишь! Спуску не дам! – строго, почти грозно Лиза глянула на него сверху, покороче натянула цепочку и подтолкнула ногой. – Рядом!

Олежка пугливо дёрнулся и поспешил следом, припрыгивая на скованных руках и держась у ноги госпожи, как ему было приказано, боясь хоть чуточку куда-нибудь отклониться и этим рассердить госпожу. Лиза, как бы напоминая, потряхивала перед ним свободным концом цепочки.

Продолжение следует…