Десять лет спустя (Часть 5.)

16.

Мы с пацанами довольно долго общались шёпотом в своей комнате, делясь впечатлениями. Парни всё пытались выяснить у меня до мельчайших подробностей, что именно я чувствовал, когда мама натянулась на мой член. Я краснел, частично от того, что всё-таки речь шла о моей маме, но в большей степени потому, что абсолютно не помнил каких-то тонкостей. Голова в этот момент абсолютно не работала и что-то вспомнить просто не мог. Поэтому беззастенчиво врал, вспоминая описания в эротической литературе. Но им и этого было достаточно, они не переставая дрочили, прося раз за разом повторять или пытаясь уточнить какие-то моменты. Видимо отчетливо представляли себя на моем месте, поскольку несмотря на недавние оргазмы, члены их стояли, как влитые, да и кончили они достаточно быстро. После оргазмов пацаны завалились на боковую и синхронно засопели. А я лежал и уставившись в потолок размышлял.

За стенкой раздавались то разговоры родителей, то мамины стоны. А я ведь так и не слышал, чтобы в ванной комнате шумела вода. Получается мама не сполоснулась, после того, как я наполнил её спермой. Да и Колька накончал маме полный рот. Сразу вспомнилось, как папа кривился, когда она предложила поцеловаться с ним после минета. Да и разговоры, что папа когда-то спокойнее к этому относился. Неужели это и было его наказанием? Интересно, а как я сам бы отнёсся к такому? Вспомнил, как противно было, когда вляпался в Пашкину сперму руками. А если мама попросит поцеловать измазанные чужой спермой губы? Меня передёрнуло. И тут же: а папа ведь целовался с мамой сразу после минета. И мама сама просила его сделать это. Да хитро щурилась, но ведь просила. Может настоящий мужчина должен уметь всё. Тут же вспомнил, как из мамы медленно тянулся ручеёк спермы на ковёр. Представил папу, прильнувшего к этой измазанной спермой расселиной, и меня снова передёрнуло….

Похоже под эти мысли я и уснул, поскольку крутился, вертелся, во сне на меня наползали образы сочащейся женской щели и мамины слова: «Поцелуешь – разрешу». Видимо из-за этого беспокойного сна я и проспал дольше всех. Растолкали меня пацаны:

— Давай вставай! Всё проспишь!

Меня, продирающего глаза и с трудом понимающего что происходит, сразу же перебивая друг другу, завалили свежими рассказами.

Судя по всему, Пашка встал первым. Вспомнил, что он вчера слишком неожиданно кончил и чувствовал себя в какой-то степени обделенным из-за этого. Будь на его месте кто-то другой, может быть и смирился бы с этим, но наглый Пашка, конечно же не мог этого так оставить. Налил стакан воды и смело вошел в комнату родителей. По крайней мере на удивленные взгляды взрослых всегда можно будет сказать, что хотел помочь с похмельем. Родители спали полураскрытые, папа лежал на боку рука его покоилась на голой груди, лежащей на спине мамы. Папа, Пашке показалось, даже не удивился, когда тот прикоснулся к его плечу и показал стакан, при этом не отрываясь разглядывал маму. А когда Пашка потянулся к маминой груди, умоляюще глядя на её мужа, тот легко убрал свою руку, освобождая место и опустил её ниже, супруге между ног, попутно сдвигая одеяло.

Пока Пашка осторожно, чтобы не беспокоить спящую женщину оглаживал крупные буфера, папа уже вовсю шерудил средним пальцем по её щели.

— Рано же ещё, давай поспим, – не открывая глаз, пробурчала женщина, но при этом не препятствуя, а наоборот, согнула ноги в коленях и развела их в стороны.

Её щель тут же раскрылась, приковывая взгляд Паши. А палец мужской руки, тут же нырнул в прикрытую дырочку и вынырнул уже блестя выделениями из приоткрывшегося зева. И тут же скользнул вверх, и принялся круговыми движениями сновать вокруг чуть торчащей горошины клитора. А мама, при этом не открывая глаз, начала чуть заметно поддавать тазом и постанывать.

Паша, конечно же удивился, когда папа указал тому на топорщиеся от стоячего члена трусы, но тут же спустил их. Папа на это ободряюще улыбнулся, указал глазами на кровать и приложил палец к губам. Другой рукой он в это время снова нырнул в мамину щель, в этот раз провалившись уже двумя пальцами.

— Я чуть сразу не кончил. Твой папка руку убрал, и я прямо туда вставил. Трахаю тёть Лену, а она стонет только и жопой дёргает, – кричащим шепотом восхищенно рассказывал Пашка.

— Долго трахал? – уточнил Коля.

— Ну нормально так, – ответил Пашка, но при этом так густо покраснел, что я сразу понял – врёт.

— И что потом, – спросил я, окончательно проснувшись.

— Ну кончать стал, прямо в неё. Она меня за жопу схватила, видимо поняла, что не дядя Андрей, глаза открывает. А тут я, и дядь Андрей ей так: «Доброе утро!»

— И что она?

— Извращенцы, говорит. Вскочила, между ног себе ладошкой зажала и убежала.

— Ага, – продолжил Колька, – так в ванную и забежала. Голая и рукой там себе зажимает. А я же вчера не мылся, решил с утра. Стою под душем – кайфую. Она сначала видимо сомневалась, встала такая и смотрит на меня. А потом залезла одной ногой в ванну, жопу свесила, дай, говорит, лейку. И начинает там внизу себе отмывать. А сама голая.

— И что? – в один голос спросили мы.

— Встал у меня. А я же голый стою…. Она так: «И ты что ли? Давай по-быстрому!». И в рот его. Так клёво. Не как вчера. Долго сосала. Опять в рот кончил мамке твоей, – Колька расплылся в самодовольной улыбке, глядя на меня.

Одновременно хотелось и дать по морде, чтобы стереть эту улыбку, и при этом понимал, что Колян, по сути, ни в чем не виноват.

17.

Как ни странно, после всего, что произошло, мы все вместе спокойно позавтракали. За столом никто не поднимал неудобных тем. Лишь, когда родители рассказывали какие экскурсии нам сегодня предстоят, Пашка неуверенно предложил остаться дома, но его никто не поддержал. Мама сегодня решила не провоцировать подростков и оделась достаточно целомудренно, но это не помешало Кольке с Пашкой тискать её, когда мы оказывались в толпе.

Мама даже периодически шикала на них, оглядываясь на окружающих. Тем удивительнее было, что, когда мы вернулись и поужинали, она сначала сама закрылась в ванной комнате почти на час, а потом погнала всех остальных мыться. По очереди, конечно. Я оказался предпоследним.

Когда я вышел после душа чистый и приятно пахнущий, а за мной отправился папа, в комнате стоял полумрак, а мама топталась в танце с длинным Пашкой.

В комнате играла негромкая спокойная музыка, а вместо нормального освещения в углу комнаты горел торшер, накрытый красной тканью, осветив её рассеянным тёплым светом. Не успела за папой закрыться дверь, как он передвинул руки с талии на мамин зад и принялся гладить её выпуклости.

— О! Серёжка! Мы тут потанцевать решили. Хочешь тоже? – спокойным голосом спросила мама, как будто прямо передо мной подросток не держался за её задницу.

— Тётя Лена, можно ещё немножко? – обиженным голосом попросил Паша и положил одну руку на мамину грудь.

— Наглый такой, – ответила мама, но не стала отворачиваться, увидев, что парень тянется к её губам поцелуем.

Они остановились, присосавшись друг к другу. Пашка тёрся бугром вставшего члена о маму и активно мял её грудь. Но когда тот попытался влезть под халатик и добраться до её щёлки, она шумно выдохнула, оторвалась от него и огляделась:

— Кто следующий?

Несмотря, на то, что мама посмотрела на меня, первым к ней подлетел Колька, оттеснив Пашу и прижавшись к ней. Тот, с самого начала неровно дышащий на мамину грудь, сосредоточился на сиськах с опять торчащими сосками. Целоваться он с мамой не стал, всё пытаясь распахнуть халатик и добраться до груди губами. Мама глупо хихикала и слегка отпихивала наглеющего подростка, но настолько слегка, что тот даже не замечал этого сопротивления. Когда вконец оборзевший Колька попытался оттянуть край лифчика и присосаться к соску, мама отодвинула его от себя и позвала меня.

Несмотря на то, что мой «солдатик» давно уже стал стойким, попытался сохранить пристойность. Я не стал лапать маму. Но она безошибочно почувствовала мой стояк, прижалась ко мне и горячо выдохнула мне в ухо:

— Поцелуешь мамочку?

Я чмокнул её в щёчку, но она повернулась ко мне и присосалась к губам. Её язык тут же влез в рот и принялся чего-то в нем шарить. Наверное, я растерялся и из-за этого не очень соображал. В общем, когда поцелуй прекратился, поймал себя на мысли, что мои руки мнут голую мамину задницу, а халатик её задран. Но в упор не помню, чтобы я это делал. Папа, в одном полотенце на бедрах, стоял рядом и показывал мне большой палец.

Когда он подошел к маме сзади и обнял за грудь, я решил, что подошла его очередь танцевать. Хотел уйти, но мама ухватила меня за пояс штанов, возвращая обратно и принялась расстегивать их. Сразу вспомнил, как мама «как бы» отталкивала Кольку, лезущего ей под халат. Я, наверное, выглядел примерно так же, одновременно пытающийся уйти, от раздевающих меня рук, и при этом боящийся, что руки и правда отпустят меня. А папа, тем временем, одним движением распахнул халатик на груди и вывалил мамины сиськи из лифчика. Её розовые соски, оказавшиеся прямо перед моим лицом, тут же заставили впасть в транс, не хуже, чем бандерлогов при виде танца Каа.

То ли я и правда надолго оказался загипнотизирован, то ли папа успевал делать несколько дел одновременно, но очнулся я, когда мама вдруг начала охать, а её сиськи стали выпрыгивать из чашек бюстгальтера.

— Он её трахает! Прямо передо мной! – начало биться в мозгу, когда я сообразил, что папа не просто прижался к её заднице, а уже вставил маме.

Мамины руки тоже не прекращали войны с моими штанами. Расправились с ремнём, взвизгнули молнией и стащили их вместе с трусами. Торчащий член тут же одноглазо уставился на маму. Она оглянулась вокруг. Сообразила, что позади меня стоит кресло, и толкнула назад. Я не успел испугаться, как понял, что, запутавшись в штанах, упал в его мягкие объятья. Мама несколько раз провела рукой по члену, рассматривая его, потом нагнулась пониже и погрузила в рот, всё также сотрясаемая папиными ударами. Я понял отчего Колька вчера так быстро кончил. Мало того, что там было влажно и горячо. Мамин язык, такое ощущение, принялся обвивать мой член, как-то массируя его. А может это был не язык, но блаженство было непередаваемое. И если вначале у меня была мысль взяться руками за прыгающие совсем рядом мамины груди, то её оральный массаж заставил меня выгнуться и забыть обо всём.

Хотелось бы сказать, что я был гораздо терпеливее скорострела Кольки, но положа руку на сердце, должен признаться, что кончил тоже очень быстро. Мама так и не оторвалась от моего вздрагивающего члена, бьющего ей в горло струями спермы. Наоборот ухватилась за мой зад, не давая выскочить, когда я начал дергаться в оргазме.

Когда открыл глаза, понял, что в положении родителей тоже произошли изменения. Видимо стоять на ногах им показалось неудобно. Сейчас мама стояла передо мной на коленях, а папа в такой же коленопреклоненной позе продолжал нанизывать её на свой конец.

Отойдя от возбуждения, которое напрочь снесло крышу, оглядел комнату. Пашка с Колькой сидели рядом уже без штанов, вглядывались маме между ног и не переставая дрочили. Я и не думал раньше, как нелепо мы выглядим в такие моменты. Почему-то лица пацанов и даже папы мне казались какими-то глуповатыми что ли…. Рты влажно приоткрыты, у Кольки даже язык торчит, глаза выпучены, лицо перекошено в какой-то гримасе. Неужели и я также дебильно смотрюсь? А вот мама, с её тоже исказившимся лицом, при этом мне кажется стала ещё красивее. Странно всё это.

Тут же размышляя, поймал себя ещё на одной мысли. Сейчас я абсолютно спокойно относился к тому, что чужие, в общем-то люди, глазеют и даже дрочат на мою мамулю. И даже мысль о том, что скорее всего они сегодня даже и трахнут её, не вызывала во мне никакого негатива. Хотя буквально вчера во мне бурлил странный ком эмоций, и ревность со злостью на пацанов стояли далеко не на последнем месте.

Наглый Пашка, который понял, что мамин рот теперь свободен, а я просто так занимаю место, стал подбираться к нам. Его странный грибообразный отросток сейчас целился маме в лицо, недвусмысленно намекая чего он хочет. Мама оглядела худую фигуру подростка, потом сосредоточила взгляд на его мужском достоинстве и, оглянувшись на папу, предложила:

— Может на кровать? Ковёр жёсткий – колени сотру.

Папа задумчиво поглядел на то место, куда был воткнут его орган. Видимо приближения оргазма он пока не чувствовал, поэтому достал свой влажный стояк, и мы все вместе перебрались в родительскую спальню.

Мама оглянулась на пацанов, жадно глядящих на неё:

— Что, мальчики, учиться будете?

— Да пускай сначала кончат сначала по разику, – предложил папа.

— Ну да. Второй раз может подольше получится, – согласилась мама.

Папа был единственным голым среди нас. К тому же с чуть поникшим, но всё ещё надутым членом. И пацаны видимо думали, что он первым должен закончить с мамой. Но тот, с улыбкой пропел:

— Молодым везде у нас дорога…, – и сделал приглашающий жест в сторону кровати.

Колька тут же сделал шаг вперёд, и Паша не стал возмущаться, небезосновательно надеясь, что сегодня все получат свою порцию удовольствия. Мама оглядела Колиного толстячка. Если в толщину он был почти, как у моего отца, то вот в длину всё же ещё чувствительно не дорос. Мама распахнула халатик, который так и не скинула. Легла на бок, упершись на локоть и приподняла одну ногу. Её растереблённая отцом вульва жадно приоткрылась, показывая куда именно нужно вставлять член:

— Давай вот так. Тебе удобнее будет. Глубже войдёт, – предложила мама.

Колька без дополнительных пояснений понял её, видимо сказывался порноопыт. И даже попытался без помощи рук воткнуться торчащим членом в маму. Но после второй неудачной попытки, мама поправила его конец и тот радостно проник куда нужно. От меня было видно, что в такой позе подростковый член и правда проваливается по самые яйца. Колька начал двигать тазом, стараясь продержаться подольше, но, когда его взгляд упал сиськи моей маман, и он протянул к ним свои руки, движения его стали резче, Колька задёргался и через минуту сконфуженно вывалился из гостеприимной норки.

— Не переживай. У тебя же опять сейчас встанет, – успокоила его мама, уже перекидывая ногу через устраивающегося Пашку.

Я уже говорил, что Пашкин член был странным. Довольно тонкий ствол загибался кверху и смотрел распухшей лиловой головкой почти вертикально вверх. Ему пришлось отогнуть его от лобка, чтобы вставить маме. Я почему-то думал, что мама после отцовского члена нас почти не почувствует, но она неожиданно громко выдохнула:

— Ух, какой он у тебя! Необычный… и жесткий! Оох!

Дико возбудившийся Пашка и правда пытался вывернуть мамину дырку. Его изогнутый член, выходя всё стремился вверх, оттягивая за собой и мамины губки, а потом снова вонзался в её глубину. За ним с хлюпаньем сочилась Колькина сперма, но это его не напрягало. А мама и вовсе закрыла глаза, взялась рукой за сосок и принялась теребить его, постанывая. Я даже подумал, глядя на мать, что этот маленький член необычной формы доведёт её до оргазма, но Пашка тоже кончил довольно быстро. Причем, когда подошел к оргазму так активно двигал тазом, что его член выскочил из маминой дырки, взметнулся вверх и выстрелил белёсым салютом. Брызги шлёпались на женское тело, но мама и не подумала закрываться или уворачиваться от них. Она с улыбкой размазывала по себе:

— Так тоже можно. Это маска. Для кожи очень полезно.

Никаких упреков, что мама не успела кончить не было. А я вдруг подумал, глядя на гладкую ухоженную кожу своей матери, как часто она пользуется такой маской и только ли отец снабжает её этим ценным продуктом?

— Пацаны, перекур! Старая гвардия к бою! – сказал отец, поглаживая конец.

Мама легла на спину и развела ноги. Отец взгромоздился на неё сверху, упираясь на колени и локти. Его член скользнул по раскрытой щели, примеряясь, и с разгона нырнул внутрь. Мама охнула и задрала ноги, а отец в быстром темпе взбивал в пену смесь Колькиных и маминых соков.

— Как мокро! Не хило тебя наполнили, – то ли восхищенно, то ли недовольно прошептал папа.

— Да не выдумывай. Только Коля немножко.

— Хочешь побольше?

— Не болтай, работай давай, мне немножко осталось, – ушла от ответа мама, но и правда буквально через пару минут заметалась по кровати завывая, и, вздрогнув всем телом, затихла.

Папа прекратил толчки, но член так и не достал.

— Женщинам после оргазма нужно дать передохнуть, – наставительно сказал отец, видимо вспомнив про наше обучение, потом он сделал паузу, то ли обдумывая мысль, то ли вспоминая других и добавил:

— Но не всем. Некоторым наоборот нравится, чтобы без остановки. А тёте Лене… и тёте Лене, когда как.

— Ты сейчас их совсем запутаешь, не открывая глаз, томно сказала мама.

— Ну тогда сама рассказывай, – обиделся папа.

— Нет. Теорию оставляю на тебя. Сейчас сполоснусь и перейдем к практическим занятиям, – сказала мама, спихивая отца с себя и виляя задом вышла из комнаты.

Папа снова так и не кончил, но совсем не выглядел недовольным. Мне даже казалось, что он этому повороту нашего отдыха радуется больше мамы. А мама, хоть и получала удовольствие от ситуации, но всё же больше была ведомой, чем сама инициировала происходящее. Это очередной раз заставило меня погрузиться в думы. Папе-то чего с этого? Мало того, что его жену трахают, что уже более чем ненормально, но он и сам вот второй раз уже вставил ей, но так и не кончил из-за окружающих его супругу подростков. Что хорошего в этом для него? Почему он просто сияет?

— Нда…, – задумчиво протянул папа, глядя на исчезающую жену, и продолжил наставительно, – Женщины все разные и возбуждаются от разных вещей. Не пытайтесь какую-то одну стратегию найти и на всех применять. И если кто-то вас будет убеждать, что есть какой-то супер метод – не верьте. Но вот научиться чувствовать их или понимать, нравится им то, что вы делаете или нет – можно. Вот, например…. Хотя лучше не так. Давайте вы внимательно попытаетесь смотреть и завтра скажете мне, как понять, когда она возбуждается?

— Я и так знаю, – тоном всезнайки произнёс Пашка, – у тёть Лены из письки течь будет и соски торчать начнут.

— Ну, допустим. Хотя соски у женщин напрягаются и от холода, и от испуга и даже от щекотки. Да и количество смазки, которая появляется у них тоже индивидуальное. Встретите когда-нибудь женщину, у которой смазки мало и будете думать, что не можете возбудить её. Так что ответ вроде и правильный, но всё же не полный. Так что давайте каждый попытается приглядеться и подумать. Пригодится.

— Дядь Андрей, а я в тёть Лену кончил нечаянно. У неё детей не будет из-за меня? – задал вопрос Колька, который видимо мучал его.

— Нет, не переживай. Она таблетки пьёт специальные. Так что кончать можно куда угодно.

18.

Несмотря на то, что маму уже все видели, из ванной она появилась в своем неизменном халатике. Правда колышущиеся под ним груди намекали, что лифчика больше нет.

— Что вы знаете об оральном сексе? – спросила она, забираясь на кровать и оглядывая нас.

Как обычно Пашка ответил первым:

— Ну это когда сосут.

— Не только сосут. Когда мужики женщинам лижут тоже, – поправил его Коля.

— Молодец, Николай! Кто-нибудь уже делал это?

Видно было, что уязвлённый Паша порывается сказать, что уже пробовал, а может хотел рассказать, что делал со спящей пьяной матерью, но всё же не решился.

— Ну тогда давайте с этого и начнём. Ты, Паша что-то сказать хотел?

— Ну…. Нет. Можно я первый? Я знаю, как надо, – длинный лохматый подросток опять решил блеснуть своей осведомленностью.

— В порно видел? – усмехнулась мама.

Паша покраснел, но не решился врать и оставил вопрос без ответа.

— Ну покажи класс, герой-любовник, – широко улыбнулся папа, ещё больше вгоняя того в краску.

Всё же наглый Пашка справился со смущением и уверенно подошел к присевшей на кровать маме и встал перед ней на колени. Мама не стала больше издеваться над парнем, разведя ноги и внимательно наблюдая за его действиями. К моему удивлению, поправлять его действия стала не она, а внимательно глядящий за действиями парня отец.

— Нет. Не лижи, как мороженное. Попробуй двигать языком. Он должен как будто вибрировать. Нет. Не то. Посмотри на меня!

Мы все вместе уставились на папу. Он вытянул язык, и тот на самом деле стал с огромной скоростью дёргаться вверх-вниз. Мы тут же уставились друг на друга, пытаясь повторить это движение. Но кроме взрыва хохота наши потуги ничего не вызвали.

— Я первый раз увидела, как ты это делаешь, – смеясь вместе во всеми призналась мама.

Этот общий смех, мне кажется окончательно разбил последние остатки смущения у нас, расположившихся перед разведенными ногами взрослой женщины.

— Я ещё и вот так умею, и крестиком вышивать тоже, – похвалился папа и продемонстрировал, как кончик его языка начал, с чуть меньшей скоростью, нарезать круги.

— О, да! Это я помню. Так вот здесь нужно делать! – мама указала на немного выпирающий бугорок.

— Это клитор! – громким шепотом сказал Колька, толкнув меня в бок.

— Но вообще с клитором тоже всё не так уж и просто. У разных женщин разная чувствительность и поэтому его ласки тоже они по-разному воспринимают. Некоторым даже прикосновения к нему кажутся слишком резкими. А Лена любит, когда его достаточно жестко массируют, – сказал папа.

— Ну не всегда. В начале мне тоже не нравится, когда сильно. А вот когда подхожу у оргазму – да. Можно прямо грубо тереть – только лучше оргазм, – сделала уточнение мама.

— А ещё соски…, – начал папа.

— Подожди, пусть хотя бы одно запомнят, а то всё перемешается – запутаются, – перебила мама.

Пашка снова приник лицом маме между ног. От меня сложно было что-то увидеть, как видимо и папе, который пытался разглядеть, что именно тот вытворяет.

— Не видно нифига, – признался он.

— Нормально. Старается. Научится, – ответила мама и добавила уже обращаясь к парню, – Да не пытайся ты туда язык засунуть, что ты там найти хочешь? Язык лучше всего снаружи работает, а туда можно пальчиками.

— Он уже слишком долго. Может наша очередь? – вмешался Колька, которому тоже не терпелось присоединиться.

Мама с папой переглянулись. Он пожал плечами, и мама скомандовала Паше освобождать место. Когда Паша встал, член его бодро смотрел в потолок, намекая, что эти уроки парень воспринял с огромной радостью.

— Понравилось? – кивнула мама на его член.

— Ага, – не стал скрывать он.

— В женской смазке содержатся природные феромоны. Это вещества, которые вызывают возбуждение у мужчин. Поэтому такой вид секса не только приятен для женщин, но и для мужчин полезен, – сказал папа и Колька с воодушевлением попытался применить полученные знания на практике.

Он сосредоточился на ласках клитора, а во влажную дырочку вставил два пальца и начал двигать их внутри. Мама сначала прислушивалась к своим ощущениям и возможно даже собиралась прокомментировать действия парня, но взгляд её упал на торчащий член Паши, и она подозвала его к себе. Сначала ухватилась рукой, подрачивая. Пашка на коленях приблизился к лицу мамы, и та не стала артачиться, засосав его конец. Увидев, что мамин рот занят, папа сам решил прокомментировать Колькины действия:

— Поверни руку. Нет. Да, вот так, ладонью вверх. Попробуй пощупать пальцами внутри. Там всё гладкое и в одном месте со стороны лобка ребристая поверхность. Нашел? Вот там потри, это место у тёти Лены очень чувствительное. А языком лучше не лизать клитор, а вокруг него водить, чтобы он перекатывался из стороны в сторону. Сразу почувствуешь, как там всё разбухать начинает.

Похоже Колька быстро улавливал папины слова. Потому, что мама начала подергивать тазом и временами даже постанывать. Но то ли Паша уже схвативший мамину голову и во всю тычущий в неё членом отвлекал её, то ли у Коли не так хорошо получалось, но дальше этого дело не заходило. Поэтому папа предложил Коле передохнуть, а мне попробовать применить на практике то, что я сейчас узнал.

Когда приблизился к маминой промежности впервые смог оценить её вблизи. Её половые губы и лобок были абсолютно лысыми, не было даже намёка на щетину. Уже позже родители рассказали, что маме полностью удалили растительность между ног, чтобы не мучиться с бритьём или эпиляцией. Правда позже мама пожалела, что не оставила полоску сверху в виде стрелки, но было уже поздно. Кроме того, сами губы были массивными и довольно хорошо выпирающими наружу. Порно я смотрел регулярно, поэтому мог сравнивать. Из-под внешних губ выглядывали крупные и красные внутренние губки. Раз уж представилась такая возможность, и никто меня не останавливал, я протянул руки, развёл мамины губки в стороны и попытался разглядеть устройство женского органа подробнее. Малые губки разошлись в стороны и открыли моему взору дыру внутрь, а в верхней части этой ватрушки выпирал бугорок в виде фасолины. Видимо это и был пресловутый женский клитор. Всё блестело от влаги. Мне пришлось выкинуть из головы, что это могут быть не женские соки возбуждения, а слюна моих новых друзей. Основная влага блестела внизу, а клитор был почти сухим, и я решил в первую очередь сосредоточиться на нём. Но как только мама охнула, её вареник вздрогнул, и это тут же вымыло глупые мысли из головы, заставив сосредоточиться на том, чтобы оказаться не хуже пацанов, которые были до меня.

— Чего, сиськи нравятся? Гипнотизируешь их. Потрогай. Не стесняйся, – раздался папин голос. Краем глаза я увидел, как Колька двинулся к маме.

— Ещё один сиськоман растёт, – оторвалась мама от члена.

— А ты знаешь, что женщин можно между грудей трахать? Ну не любую, конечно, но с тётей Леной получится, – пришла в папину голову очередная идея.

Мне не было видно, но от одних только движений тел и комментариев я начинал завидовать Кольке:

— Да, правильно. Сюда вставай. Ага. Руками их вместе сожми. Да, член внутри должен быть. Не скользит? Сейчас масла капну. Лучше? Ага, правильно. Нравится? Сосочки потереби. Только не оторви, аккуратно, – это всё папа. Мама в это время только чавкала Пашиным членом.

Я по примеру Кольки вставил сначала два пальца в мамину дырку, но мне показалось, что она слишком широкая и совсем не сжимает их. Добавил ещё один, стало чуть плотнее, а мамин стон, мне показалось, стал более томным. Тогда я сложил ладонь лодочкой и пропихнул сразу четыре пальца. Мама охнула, но не оттолкнула меня, а наоборот развела ноги шире. И я попытался дёргать и крутить рукой внутри женского влагалища, одновременно дотягиваясь языком до клитора и стараясь крутить вокруг него языком по совету отца.

Мама давилась, но громко стонала, где-то над моей головой шумно дышал Колька, сношающий мамины груди. Задница передо мной ходила ходуном, дёргаясь, и, как мне казалось, пытаясь насадиться на мою руку ещё сильнее. Подтверждая мои собственные мысли рядом комментировал папа:

— Молодцы! Сработались.

Я постарался отрешиться от мыслей и перетерпеть боль в начинающем неметь, от непривычных движений, языке. На какие-то пыхтения и дерганные движения над мамой я старался не обращать внимания, поскольку уже видел, как мама подходит к оргазму, и понимал, что он совсем недалеко. Но хоть я и ждал этого, всё равно был не готов, что мою голову сожмут мамины ноги, как в тисках. Ладонь, вставленную в маму тоже сжимало пульсирующими движениями. Сквозь зажатые ногами уши донёсся протяжный стон. Сама она в это время вздрагивала. Впрочем, продолжалось это совсем недолго. Ноги вдруг расслабились, и мама обессиленно растянулась на кровати, освобождая меня.

Я аккуратно вытянул руку из мамы. Её дырка зияла передо мной тёмной глубиной. Растянутая, широкая и при этом манящая. Поднялся на ноги. Мама лежала на спине с закрытыми глазами. На лице и груди блестели брызги спермы. То ли Колька обкончал маму, то ли оба. Довольные пацаны сидели рядом. Члены их уже не торчали, показывая, что оба получили по второму оргазму.

— Ну чего, парни, в душ и спать, – попытался выгнать их папа.

— А может мы ещё чему-нибудь поучимся? – заканючил Колька.

Мама открыла глаза и с интересом посмотрела на участников спонтанной оргии, не желающих расходиться. В это время круговыми движениями она размазывала подтёки спермы по груди и животу. Видимо папу это навело на мысль:

— Хорошо, будете учиться ласкать женскую грудь.

Колька сразу просиял, а вот Паша с подозрением посмотрел на измазанные спермой сиськи.

— Как и со всем остальным, чувствительность женских сосков отличается, – начал лекцию папа, – Так что будем говорить об этой конкретной груди. С другими сами будете проводить исследования. У тёти Лены лучше всего ласкать языком ореол вокруг соска, но к самому соску не прикасаясь. Почти как с клитором, но там вы перекатывали его языком, а здесь движения языка должны быть шире. Сначала будет неудобно, но со временем поймёте, как это делать. Лен, ты уже отдохнула? Можно?

Мама пожала плечами, переводя взгляд с парней на свою подсыхающую грудь.

— Вас двое. Груди – две. Вперёд! – скомандовал папа, но потом предложил альтернативу, – Или, если устали – мыться и спать.

Колька сразу склонился над мамой, ловя ртом её сосок. Пашка всё раздумывал, а папа решил, что его миссия по обучению на сегодня выполнена, пора бы подумать и о себе. Он взялся за свой член и принялся его поглаживать, косясь на мамину вагину. Довольно быстро его член принял почти боевую форму. Он не стоял, как у Пашки глядя в потолок, но надулся и стал упругим, хоть и не выпрямился полностью. Видимо посчитал, что этого достаточно, приставил головку и аккуратно провалился в маму. Она не была против, послушно раздвинув ноги, для более плотного контакта.

В это время мама вспомнила обо мне. Член у меня торчал и не собирался падать.

— Милый, хочешь в ротик, – обратилась она ко мне, и я послушно залез на кровать.

Мама лежала на спине и мне пришлось расположиться над её головой. Было необычно, когда она уперлась носом мне в яички, ловя головку, но ощущения тут же завладели мною. Я не отрываясь смотрел, как мой член скользит в мамином рту, то исчезая, то появляясь. Чуть позже движения стали дёрганными. Папины удары мешали маме ловить мою головку, и она решила помочь себе руками. А потом и вовсе стала дрочить мне, а языком принялась вылизывать мои свисающие яички, иногда ловя их ртом.

Оглядевшись, понял, что Пашка тоже никуда не ушел, а с видимым удовольствием вылизывает мамину сиську. Появилась злорадная мысль, а что если я сейчас тоже кончу маме на грудь, они так и продолжат или испуганно отпрянут? Папа, закатив глаза, придерживал мамины ноги и макал член в мамину щель. Почему-то после того, как я умудрился запихнуть туда свою ладонь, мне казалось, что даже большой, по сравнению с нашими, отцовский орган маловат для мамы. Впрочем, мама постанывала и горячо дышала снизу, что опровергало мою теорию.

Папа начал дышать громче, и я снова стал смотреть на него. Вдруг он положил ладонь руки на мамин лобок, большим пальцем разместившись в верхней части её щёлки и принялся выписывать им кольца. Я тут же добавил в закрома памяти, что ласкать мамин клитор можно и таким образом. Мама сразу же заохала и принялась дёргать тазом ему навстречу. А папа, то замедляя, то ускоряя движения, такое ощущение умудрялся регулировать громкость стонов моей матери.

Заинтересованно наблюдая за отцом, я не очень контролировал маму, которая всё дрочила мне постепенно сдвигая вперёд. Сначала она лизала мои яички, потом основание члена уже за ними, дальше её язык пытался ввинтиться между ягодиц, и, наконец, она свободной рукой раздвинула одну половинку задницы и прошлась языком по колечку ануса. Меня как током прошибло. Я дёрнулся, и так стоячий член напрягся до деревянного состояния, а мама, почувствовав моё состояние, уже целенаправленно стала вылизывать это место. И то, что я всего лишь фантазировал, вдруг произошло на самом деле.

У меня, конечно, была отмазка, когда пацаны мне потом выговаривали. Я правда пытался предупредить их. Правда членораздельная речь у меня отключилась и вместо «осторожно, кончаю» вылетели какие-то междометья. Но зато они были громкими, и парни могли успеть сообразить, если б не мяли так увлечённо мамины буфера. Ну, а так досталось каждому. У Кольки шматок моей спермы повис на щеке, а Пашке забрызгал его лохматую шевелюру. Конечно, пацаны сразу же ломанулись отмываться, ну и я поплёлся за ними, извиняясь, что не контролировал ситуацию, поскольку мой член держала мама.

Ну, а после ванной комнаты родители погнали нас спать, когда мы снова попытались вломиться в их спальню. Конечно же, уснули мы далеко не сразу. Вернее, я какое-то время ещё участвовал в общей беседе, но постепенно терял нить разговора и, наверное, вырубился. Последнее, что я слышал – это то, что Пашка снова возбудился и требовал у Кольки фотки его матери, чтобы ещё раз кончить.