” Добрая” соседка – часть 54

— Ой мама, ну не нужно это делать при них. Давайте уйдем из этого могильника, чувствуете как тут мертвичиной воняеет! – Воскликнула Света, девушка нашла на полу забытую нами перед уходом в прошлое " керосинку", и зажгла её. Яркий свет немецкой керосиновой лампы, осветил мрачные стены спального помещения в блиндаже русских колобрационистов. И нашему взору предстали двухъярусные нары битком набитые мертвецами в форме бойцов РОНА. Все скелеты и их командир были на месте. Они лежали на своих топчанах ставшими им смертным ложем полвека назад, свесив костлявые руки и смотря на нас пустыми глазницами черепов.

— Oh Gott, wie viele tote gibt es hier?!!

(- О, Боже, сколько тут мёртвых!!!) – С ужасом произнесла Ильза, увидев перед собой нары с мертвецами. Бесстрашная лётчица, не раз смотревшая смерти в глаза и видевшая убитых и убивавшая сама. Увидев множество скелетов в лохмотьях военной формы, сильно испугалась. Немка бросила сосаться с Мариной, а её лицо стало бледным от страха.

— Ты права Света, будет лучше, что мы пройдем в блиндаж и закроем за собой дверь. А они пусть себе лежат в темноте. –

Марина брезгливо отвела в сторону костлявую руку скелета в немецкой форме, который свесил её вниз на проход, лёжа на верхних нарах. Все бойцы отряда Козина были в сборе и каждый лежал на своих нарах, в истлевших от времени остатках военной формы. Их командир Николай Козин, тоже был здесь, занимая свое место на нижних нарах. На нём единственным из всех была надета чёрная форма полицая и белая повязка на рукаве. Которая спустя полвека, превратилась в грязно-белый лоскут.

— Ильза, иди ко мне милая. Они не тронут нас. Мы у них в гостях, а гостей не принято обижать. – Сказал я немке, беря девушку за руку и ведя её по проходу между нар с мертвецами. Хотя сказал я лётчице не совсем уверенным голосом, насчёт того, что мертвые полицаи не причинят нам вреда. В этом блиндаже битком набитом покойниками, творилось что-то странное, я же своими глазами видел, как скелеты встали со своих нар и подсматривали за нами в приоткрытую дверь спального помещения, когда мы занимались групповым сексом.

— Света, Петя, несите Оксану дальше в блиндаж, а то она точно тут им компанию составит и станет семнадцатым покойником. – Приказала моя мама, своему белобрысому бойфренду и рослой племяннице Михалыча, которая была физически развита.

Витёк взял в руки керосинку и встав в проходе между нарами с лежащими на них скелетами полицаев, освещал нам дорогу из царства мёртвых, в которое по сути превратилось спальное отделение блиндажа. В другое его помещение, более просторное, и служившие раньше ещё живым обитателям блиндажа на острове, своеобразной столовой.

— Ложите её на пол, да я тоже похоже кровью истеку. У меня ноги сильно задело. –

Сказала Марина, снимая с себя окровавленные офицерские галифе. Красивые ножки у нашей с Витьком матери, были посечены осколками от взорвавшейся в лесу немецкой гранаты. Но по счастью их не перебило и только сильно посекло и из ран у мамы на ногах текла кровь.

— Ильза, иди дочка к нам. Ты тоже раненная. Снимай свой комбинизон и ложись на пол. – Позвала Марина немку летчицу, которая была раненная в плечо.

Говорила моя мать Ильзе без всякого перевода, так как немка понимала русскую речь, но только разговаривала плохо. Я помог валькирии стащить с неё её летный комбинезон, и так же снял мундир, рукав которого побагровел от крови. На Ильзе остались штаны с подтяжками и белая майка с чёрным орлом посередине, держащим в когтях свастику.

— Я тоже пожалуй лягу с вами девчонки. У меня ранение в руку, только бинт сниму. В прошлый раз когда мы также в блиндаж раненные вернулись. Мы все вместе на полу лежали, а у нас раны сами по себе зажили. – Сказала Света, снимая с руки бинт, который ей намотала Оксана ещё во время езды на грузовике.

— Ой, и мне ногу тогда освободите – Простонала Ксюха, жена Михалыча была в сознании и лежала на бревенчатом полу блиндажа с бледным лицом.

— Только ремень у неё с бедра пока не снимай сынок. А то кровь хлынет и она умрёт не дождавшись исцеления. – Предупредила меня Марина, она лежала на полу посередине, обняв руками за плечи Свету и Ильзу, своих будущих невесток. Совсем скоро, когда мы выйдем из блиндажа в будущем, моя мать опять станет зрелой и красивой сорокалетней женщиной. А девушки будут называть её своей свекровью. Ведь я однозначно возьму в жены Ильзу, а Витёк пусть жениться на Свете : Подумал я, аккуратно распарывая немецким штык- ножом, взятым со стола, штанину офицерских галифе на ноге у тёти Оксаны, освобождая её рану на ляжке.

— Витя, Петя, не стойте столбом, налейте нам шнапсу и закусить подайте. – Прикрикнула на старшего сына и своего белобрысого бойфренда, сидящая на полу Марина. Витёк с Петро тут же бросились наполнять стаканы немецкой водкой, ящики с которой стояли в углу блиндажа. Да и на столе бутылки и закуска оставалась нетронутой. Ведь нас не было в блиндаже всего лишь сутки, как мы пройдя через " машину времени" побывали в прошлом и вернулись обратно.

— Держи Ильза, выпей. Сейчас всё пройдёт моя хорошая. – Сказал я немке, подавая ей стакан с налитым в него шнапсом и плитку " панцершоколадки" на закуску.

— Danke Kostja, du bist so fürsorglich. Aber du schuldest dir was. –

(- Спасибо Костя, ты такой заботливый. Но за тобой должок милый.) – Засмеялась немка, беря у меня из рук стакан с водкой и шоколад. Ильза показала глазами на низ своего живота, делая недвусмысленный намёк каким способом мне нужно отрабатывать долг перед ней. А я смотря на крупные груди выпирающие у лётчицы под майкой с орлом, подумал, что немка пожалуй злоебучее всех наших женщин вместе взятых.

— Вы тоже выпейте парни вместе с нами. И обязательно закусите шнапс 🍫 шоколадом для танкистов. А то, что-то ничего не происходит. – Тревожным голосом сказала Марина, передавая нам с пола пустые стаканы. Девушки выпили и закусили водку шоколадками. Но их раны по прежнему кровоточили, а в блиндаже стояла гробовая тишина. Хотя в прошлый раз дрожало и вибрировало всё, и стены и пол.

— За победу над врагами. Слава Великой Германии. Слава Русской народной республике!!! – Толкнул я тост, выпивая залпом стакан с налитым шнапсом и закусывая немецкую водку шоколадкой в красной обёртке со свастикой : Каким то шестым чувством я понял, что именно эти слова нужно было произнести находясь в убежище русских колобрационистов. И это сработало, едва Витёк с Петро успели выпить шнапс и закусить " панцершоколадом" вслед за мной. Как стены старого блиндажа задрожали, а по полу прошла сильная вибрация. " Машина времени" потихоньку начала набирать обороты, а раненные девушки сидящие на полу, стали исцеляться от ран прямо у нас на глазах.

— У меня рука зажила, словно ничего и не было! – Воскликнула Света, смотря на свою руку, в которой было до этого сквозное пулевое ранение.

— А у меня рана на ляжке прошла и я могу ходить. – Не менее изумленным голосом произнесла Оксана. Девушка встала с пола, отстегнула с бедра ремень и свободно прошлась по полу, а рана на её ноге зажила и следа от пули не осталось. Аналогичное действо произошло и с Мариной, и с немкой. У обоих девушек зажили их раны и они встали с пола. Если моя мать и Оксана со Светой, восприняли произошедшее исцеление от ран, как должное. Ведь подобное происходило с ними и раньше. То Ильза была откровенно напугана, ведь у неё за считанные минуты зажило простреленное плечо. Которое в реальной жизни, будет заживать минимум полгода, да и то если не потребуется вытаскивать из него пулю. А сейчас рана на плече, словно по волшебству затянулась и от ранения не осталось и следа.

— Нас время лечит дочка. Не стоит этому удивляться. Ведь мы сейчас не просто в блиндаже сидим, а находимся в другом измерении. Но только странно что дальше ничего не происходит. – Успокоила изумленную немку Марина. Но голос моей матери был тревожным. Стены и пол блиндажа дрожали, а вот сильного гула не было. А это означало что " машина времени" сработала не в полную силу и мы можем навсегда остаться в безвременье. На перепутье между прошлым и будущем.

— Мам, ты же обещала Ильзу трахнуть. А ты Света займись любовью с Оксаной. Давайте девочки, теперь от вас наша судьба зависит. – Предложил я Марине, поняв что " машина времени" в старом блиндаже полностью срабатывает в том случае, если в нём происходит лейсбийская оргия. Чем это объяснялось я понять не мог, но так или иначе, во всех прошлых случаях, именно занятие " розовой" любовью между нашими женщинами, запускало " временной туннель" на полную мощность.

— Komm zu mir, ich finde heraus, wie du schmeckst Tochter.

(- Шавка немецкая, а ну иди ко мне, сейчас я узнаю какая ты на вкус дочка.) – Сказала моя мать по немецки, обнимая Ильзу. Девушка сама шагнула ей навстречу снимая с себя белую майку с трафаретом орла державшего в когтях свастику.

— Маруша, я твоя, а ты моя будешь и Костя. – Сказала по русски немка, обнимая мою мать впиваясь той в губы поцелуем в засос не сводя взгляда с меня. А я тем временем разделся до гола как и Витёк с Петро, и стоял со стоячим колом членом, в ожидании своего часа. Пока не завершится лесбийская оргия между нашими женщинами, мы не имели права их трахать. Иначе " машина времени" в старом блиндаже не сработает и наш небольшой отряд останется навсегда между прошлым и будущем.

— А у твоей немки сынок, " заросли" как у меня когда я была сорокалетней. – Засмеялась Марина, стягивая с Ильзы её форменные лётные штаны вместе с трусами. А у лётчицы " люфтваффе" лобок действительно зарос чёрными кучерявыми волосянками. И очень обширно, конечно меньше чем у погибшей политрука Ольги Ивановны. Но пизда немки заросла чёрной волосней довольно прилично и это было мне жутко по кайфу. Нет что не говори, а Ильза выгодно отличалась формами, от безсисечной Ханны у которой пизда была белобрысой.

— Ой, ооойй, Маруша. So gute Mama. (Так хорошо мама.) – Застонала Ильза, назвав Марину мамой. Немка села на стол, бестыдно раздвинув ляжки показывая свою чёрную промежность с пухлыми розовыми половыми губами посередине. А моя мать, рыжая девчонка Маришка, присела на лавку перед ней и старательно обсасывала Ильзе влагалище.

Аналогично проделали и Света с тётей Оксаной, правда они были ещё пока молодые. Моя бывшая невеста, села на стол раздвинув ляжки, а стройная девчонка Ксюха, присосалась к пизде племяннице своего мужа. Моя мать и Оксана сидели на лавке и сосали пизды у Светы и Ильзы, а те обняв друг друга за плечи, целовались между собой взасос. И тут произошло то чего мы с нетерпением ждали. Снаружи где-то высоко раздался страшный гул, на острове начался ураган, который с корнем вырвал деревья. Стены старого блиндажа сильно задрожали, а пол под нами завибрировал. Это началась долгожданная " временная буря".

— Девчонки, " паровозик". – Марина оторвалась на миг от пизды Ильзы, и встав с лавки легла на вибрирующий пол блиндажа раздвинув ноги. Оксана тут же легла к ней и впилась губами в молодую письку своей подруги, при этом сама раздвинув ляжки. Света соскочив со стола, легла на пол и пристроилась между ног Оксаны, а немке ничего не осталось делать, как припасть чёрной пизде племянницы Михалыча. Трое женщин сошлись на полу блиндажа в сладком лейсбийском " паровозике", а " временная буря" тут же переросла в настоящий " временной ураган". Стены блиндажа заходили ходуном грозя развалится, а над нашими головами где-то там наверху, бушевал ураган невиданной силы. " Машина времени" в старом блиндаже сработала и нам теперь оставалось ждать завтрашнего утра.

Хотя я не давал ни какой гарантии что утром мы выйдем из блиндажа в своем родном тысяча девятьсот девяносто пятом году. А не попадём в другое время в будущее, когда на земле будет совершенно другая жизнь.

— Ребята, ебите нас, если вы хотите вернуться домой. –

Сказала моя мать, вставая с пола. Марина взяла со стола тюбик с " первинтином" и положила таблетку со свастикой себе в рот.

— Мам, у нас и без твоего первинтина хуи стоят. –

Ответил матери Витёк, но все же взял из её рук таблетку, едва Марина на него глянула. Мой старший брат и любил нашу с ним мать, и откровенно побаивался её. Витёк хорошо запомнил как Марина лупила его по жопе солдатским ремнём, когда мы жили ещё втроём в Плетнёвке.

— Да таблетки не помешают брат, ведь нам необходимо всю ночь наших женщин трахать, тогда мы точно попадем к себе в тысяча девятьсот девяносто пятый год, а не в колхоз во времена Брежнева. Где нам придётся горбатится в поле от зари и до зари. –

Сказал я брату, беря из рук голой девчонки Маришки со стоячими колом грудками, две таблетки со свастикой. Одну для себя, а вторую для немки.

— Дурак ты Костя, при Брежневе уже не горбатились в колхозах. А наоборот при нём колхозники хорошо жили. Я в тысяча девятьсот семьдесят третьем году, сразу после школы, пошла работать на ферму доить коров. Я тогда ещё на Украине жила в Харьковской области. Эх попасть бы туда в то спокойное и сытное время. –

Мечтательно произнесла тётя Оксана, подходя к моей матери и тоже беря у неё из рук таблетку с наркотиком.

— Да ну тебя Ксюха, тогда может и спокойно жилось. Только за границу хер поедешь и развлечений особо не было. Да и что делать нам в брежневском колхозе с нашим золотом? Нас быстро советское КГБ вычислит и отправит к белым медведям на Колыму. Нет уж подруга, лучше нашего девяносто пятого года не найти. Вернёмся домой, продадим золото и поедем путешествовать по миру. –

Сказала Марина, давая по таблетке подошедшим к ней Свете и Петру.

— Да и при коммунистах за однополый секс можно было в тюрьму сесть. А я может хочу с вами мама, серьезные отношения завести, на официальном уровне, раз ваш сын меня футболит. –

Света взяла у Марины таблетку и обняла её, лаская стоячие груди нашей командиршы.

— Ой, да ну зачем это нужно милая. Мы и так любим друг друга, а замуж лучше за моего старшего сына выходи. –

Предложила Марина племяннице Михалыча, и та на удивление не стала возражать. А вот Витёк заартачился, он хоть и ебал Свету, но побаивался её за то что она была ментом. И к моему изумлению мой брат подошёл к Оксане и обнял её, целуя девушку в губы.

— Я на Ксюхе лучше женюсь, она мне больше нравится. Тем более что её муж исчез в прошлом. – Сказал Витёк, стоя возле хохлушки и упираясь членом той в чёрный лобок. Нужно было сказать, что в молодости тётя Оксана была очень красивой. Чернявой девчонкой, стройной и озорной.

— Так я завтра когда мы из блиндажа выйдем, постарею на двадцать лет. Зачем я тебе буду нужна старенькая сынок? –

С сожалением ответила моему старшему брату тётя Оксана, беря Витька рукой за стоячий колом член.

— А я и не хочу на тебе на молодой жениться Ксюха. Ты мне больше нравилась когда была сорокалетней. Петро на моей матери жениться, а я на тебе, и будем вдвоём у вас молодые мужья. – Неожиданно сказал Витёк, лаская бывшую жену Михалыча. Хотя раньше до похода в прошлое, мой старший брат не любил тётю Оксану. Витёк считал её блядью и потаскухой, которую ебли в жопу на рынке кавказцы.

— Ну, а тогда мне придется ислам принять, чтобы официально иметь двух жен. – Пошутил я, обнимая Свету и Ильзу. Мне стало жаль свою бывшую невесту. Ведь все из нас нашли себе пару, а она осталась одна.

— Ну ислам и не обязательно принимать Костя. Эта религия запрещает пьянство, а мы все любим выпить и потрахаться. Тогда лучше мы станем мормонами, у них многоженство практикуется и выпивка не запрещена. Но это будет потом в будущем. А сейчас ебёмся мальчики и девочки, слышите ураган снаружи стал затихать? Это от того, что мы с вами болтологией занимаемся, а не делом. Так что трахаемся до потери сил, отдыхать завтра будем на поляне, когда выберемся из блиндажа. –

Марина встала ♋ раком уперевшись руками в стол, а её бойфренд Петро, ей тут же влупил и стал ебать мою мать сзади рачком, придерживая её за бедра руками. Тётя Оксана, аналогично встала в позу рядом с подругой, а мой старший брат пристроился к ней сзади.

— Эх, Костя, жаль что у тебя только один член. Но ничего у этой шавки немецкой 👅 язык длинный как у змеи. Пусть лижет у меня, а потом поменяемся. –

Засмеялась Света, садясь жопой на стол. К слову немка оказалась сообразительной и поняла что ей нужно делать без перевода. Ильза без боязни взяла в рот данную мной таблетку со свастикой и запив наркотик шнапсом, озорно глянула на меня, подошла к столу и встала возле него раком, уткнувшись носом в чёрный лобок Светы.

— Ой, ооой, вот так Ильза милая. Ты лучше Ханны лижешь. Я тебя как её буду любить. –

Застонала Света, когда немка припала губами к её чёрной пизде и стала сосать у девушки половые губы.

— Schneller, schneller als Kostya. Ich will dich wirklich. (- Быстрее, быстрее Костя. Я очень тебя хочу.)

— Ильза на секунду оторвалась от влагалища Светы и нетерпеливо заводила попкой. А жопа у немки лётчицы была в два раза больше чем у её боевой подруги Ханны. И я с наслаждением обхватил её руками вгоняя член в сочное влагалище небесной валькирии.

— Ох, ааа, вот так хорошо Костя, аааа. –

Стонала Ильза стоя раком у стола уткнувшись головой в лобок русской девушки. Бывшая лётчица двадцать второй эскадрильи "Люфтваффе", старательно сосала влагалище у Светы, а я засаживал ей рачком мня руками необычайно пухлые ягодицы молодой нацистки. А ещё сношая Ильзу сзади в ярком свете немецкой керосинки подвешенной на потолке, я явственно увидел её очко, тёмно-коричневое и натруженное. И погоняв немного член в разьебанной пизде немки, смазав его как следует влагалищными соками. Я вынул его и надавил залупой на запретную дырочку заднего прохода тёмноволосой гауптман.

— Oh, Costa, ohooh, Oh mein Gott, Oh mein Gott!

(- Ойй, Коста, оооой, о мой Бог, о мой Бог! ) – Застонала Ильза, крутя в разные стороны жопой и ещё больше тем самым насаживаясь на мой конец. Но судя по тому как свободно ходил член в горячей немецкой сраке лётчицы "люфтваффе". Стонала и вертела жопой Ильза для вида. Очко у небесной валькирии, было давно и хорошо растянуто членами её коллег по двадцать второй эскадрилье. И мне оставалось лишь принять тот факт, что моя возлюбленная блядь и еблась во все дыры.

Но по большому счету, меня это мало волновало. Чего я до смерти не любил в женщинах, так это целок, которых нужно уламывать на анальное порево. А в случае с Ильзой, ни каких проблем не было. И я с наслаждением вгонял раз за разом член, в горячий задний проход подруги Ханны. А та в свою очередь, стонала от удовольствия и сосала влагалище у моей бывшей невесты.

Рядом Петро засаживал моей матери, Маришка постанывала, и вертела попкой. Витёк с усердием вставлял помолодевшей жене Михалыча, а та тихонько постанывала. И было затихший ураган наверху, разбушевался с новой силой. Групповая оргия, была единственным условием возвращением в будущее. Чем это объяснялось я понять не мог. Возможно полицаи, хозяева этого блиндажа, в прошлой жизни были лишены общения с женщинами. И таким образом, они давали своеобразный " аусвайс" на переход из другого времени в будущее, или наоборот в прошлое.

— Дай я тебе член обмою Костя. Намуслякал ты им в жопе у этой шавки. А я пососать у тебя его хочу. И наверное тоже в попу дам. –

Говорила мне Света, после того как я кончил на Ильзе и вытащил член из её сраки. Воды в блиндаже было мало и племянница Михалыча обмывла мне залупу шнапсом. Его в старом блиндаже хоть завались, как и наркотиков.

— Давайте по стакану выпьем, перекусим и дальше начнём еблю. Нам расслабляться нельзя. А иначе домой не попадём. – Сказала рыжая девчонка Маришка, поднимаясь от стола, возле которого она стояла раком. Мать смотрела на меня, и я понял что в следующий заход, мне придется засаживать нашей атаманше. Хотя молодая, с маленькими сиськами Марина мне совершенно не нравилась. Но делать было нечего, да и выбора особого в блиндаже не было. Оксана, Света, Ильза и Марина, четыре девушки на нас троих парней. Из всех женщин сейчас мне больше нравилась немка. У неё и сиськи были большие и жопа. А у Марины, Оксаны, груди небольшые и стоячие колом. Только у Светы у моей бывшей невесты, сиськи и в молодом возрасте были большие. Но ничего вернёмся в будущее. Я уйду уже с сорокалетней Мариной в лес и там один на один займусь с ней любовью. Хочу чтобы мама меня поласкала, как это было раньше, когда мы жили в Плетнёвке втроём.

— Кость, а я немке твоей засажу. –

Сказал Витёк, отстраняясь от жопы тёти Оксаны. Мой старший брат хорошенько продрал молодую Ксюху и теперь захотел попробовать с Ильзой, сисястой и жопастой лётчицей люфтваффе.

— Какого хера ты ещё спрашиваешь Витя? Захотел, так еби её, лишь бы здоровье было. –

Засмеялась Марина, наша с братом мать стояла голая у стола и наливала всем по стакану шнапса. А мы с её будущим мужем Петро, открывали консервы, немецкий консервированный 🍞 хлеб в банках и тушёнку.

— Okay, okay, ich möchte heute viele verschiedene Mitglieder ausprobieren

(- Хорошо, хорошо, я хочу сегодня попробовать много разных членов.) – Засмеялась Ильза, девушка подошла к Витьку и взяла его рукой за опавший член. В отличии от Ханны, её подруга по двадцать второй эскадрильи Люфтваффе, была совершенно без комплексов. Я вспомнил слова Тоньки в офицерском клубе в Локте, когда девушка – палач увидела меня с Ильзой. – Она ебётся как швейная машинка Зингер. – Сказала тогда Тоня, и она была недалека от истины. Ильза поролась от души и во все щели. Что мне в ней безумно нравилось.

— За победу над врагами. Слава Великой Германии. Будь она неладна. – толкнула тост Марина, но последние слова сказала тише. Покойники лежащие на нарах в спальном отделении, могли нас услышать, а им жутко не понравится, когда мы будем хулить страну их хозяев немцев.

— Шоколадом, закусывайте больше шоколадом. В нём наркота содержится, у вас хуи лучше будут стоять. – Говорила Марина, она кормила своего бойфренда Петро, " панцершоколадками" в красной обёртке со свастикой. В которых содержался наркотик первинтин.

— А я Ганса сбила, он погиб из за меня. Нас с ним двоих отправили бомбить партизан в лесу, а я ваш отряд в реке увидела и решила вам помочь. –

Сказала Ильза и лицо у немки при этом помрачнело. Ведь сбитый лётчик был её любовником и другом по эскадрилье, который не раз сам спасал Ильзу на Восточном фронте, от советских истребителей. И тёмноволосая гауптман, искренне его жалела.

— Сочувствую твоему горю дочка. Но не нужно тут говорить об этом. – Марина обняла немку и прижала палец к губам. Мол молчок, такие вещи в блиндаже лучше не говорить. А иначе мы точно не попадём домой. Нас мёртвые полицаи не пустят. Ведь " машина времени" работала в их блиндаже, а стало быть, мы зависили от мертвецов лежащих сейчас за дверью на нарах.

— Хорошо Маруша, я хочу любить твоих сыновей. – Ответила по русски моей матери Ильза, девушка украдкой смахнула слезу по погибшему от её рук Гансу и подойдя к Витьку, схватила его рукой за стоявший колом член.

— Gut, gut, fast so wie der Knochen.

(- Хорошо, хорошо, почти такой же как у Кости.) – Залепетала по немецки Ильза надрачивая и без того стоявший колом член у Вити.

— Что сынок соскучился по мамке. Все немок своих ебёшь, а меня забыл? – Рыжая девчонка Маришка, не хуже Ильзы схватила меня рукой за член и стала его мять. А он и так стоял колом после первинтина и мне требовалось немедленно его всунуть в горячую и влажную дырку нашей рыжей атаманши.

Хотя молодая Марина мне не нравилась, но я её ещё не ебал такую. Завтра она постареет на двадцать лет и молодой уже никогда не станет. Так что мне нужно было пользоваться моментом.

— Я люблю тебя мам, ты же знаешь. Мариша, любимая. –

Искренне ответил я матери, ни сколько не кривя душой. Из всех женщин нашего отряда, я любил только Марину, нашу несравненную рыжую атаманшу.

— Ой, только не нужно любви сынок. У меня теперь муж есть, а ты мой сын и любовник. Между нами только секс, не хочу чтобы Петя тебя ревновал ко мне. – Засмеялась Марина, обнимая подошедшего к ней Петра и меня.

— Ну вы и блядво мама, с сыном ебётсь и ещё хотите чтобы ваш муж вас не ревновал? –

Света схватила за член бойфренда моей матери, и усадив парня на лавку, сама села к нему на колени и заерзала на хую матроса – анархиста сладко постанывая. Моя бывшая невеста одна из наших женщин полноценно не трахалась, и вот теперь возвращала упущенное.

Хотя Ильза и лизала у неё влагалище, но племяннице Михалыча, все же нужен был член до полного кайфа. Да и по счастью, женщины нашего теперь небольшого отряда, не были чисто " розовыми" и им для полноценной разрядки нужны наши члены. А лесбийский секс, был скорее всего для разогрева.

— Ох сынок, ооойй, какой он у тебя большой. Я тебя в Плетнёвке, когда была сорокалетней еле выдерживала. А сейчас молодая и подавно. Потише, потише Костя, с протяжечкой меня еби. –

Говорила мне мать, сидя жопой на столе, а я стоя перед ней засаживал рыжей девчонке Маришке, " по офицерски" просунув руки той под колени. И задрав ноги молодой девушки, которой в прошлом стала моя мать, к себе на плечи.

— Мариша, Мариночка, так хорошо с тобой. – Шептал я мамаше на ухо ласковые слова и чувствовал как её молодое и не растянутое ещё влагалище, словно кольцом обхватывает мой член : Нет точно, такой как сейчас, моя мать уже не будет. У сорокалетней Марины, пизда была основательно разъёбана членами её бойфрендов, с которыми моя мать училка, знакомилась на учительских семинарах.

— Кость пиздец, у твоей немки очко рабочее. Член как по маслу туда входит. –

Сказал мне Витёк, мой старший брат поставил Ильзу ♋ раком возле стола и самозабвенно засаживал лётчице в задний проход. А та в свою очередь постанывая от удовольствия, вовсю работала своим длинным языком, вылизывая влагалище у Оксаны. Наша соседка по дому, уселась жопой на стол рядом с Мариной, и бестыдно раздвинув ноги, подставила по горячий рот немки, свою молодую письку.

Ксюха как и моя мать, стала в прошлом молодой симпатичной девчонкой. И её от прежнего образа сорокалетней зрелой дамы, с чёрной заросшей волосянками пиздой, большими полуотвислыми сисярами и пухлой жопой, разделяла всего лишь ночь в старом блиндаже. На утро она постареет на двадцать лет, и станет базарной торговкой тётей Оксаной.

Ураган над нашими головами, где-то там наверху блиндажа. Максимально усилился, пронося нас сквозь века и столетия. " Машина времени" в старом военном укрытии русских колобрационистов, работала на полную катушку. И это вселяло в наши сердца надежду. А ещё ебя Марину на столе "по офицерски", я спиной почувствовал на себе пристальный взгляд. И перед тем как кончить и потерять сознание от сладкого секса с родной матерью. Я сумел повернуть назад голову и увидел как в открытой двери спального помещения. Стоят шестнадцать скелетов в лохмотьях былой формы и оскалив беззубые рты, смотрят на нас.

— Шестнадцать человек, на сундук мертвеца. Её хо-хо, и бутылка шнапса : Пронеслось в моей голове и я потерял сознание впрыскивая Марине в влагалище порции спермы. Вероятно это произошло от принятых таблеток с первинтином, выпитого шнапса и съеденных " панцершоколадок" которые тоже содержали наркотик близкий по составу к амфетамину. Но так или иначе, я вырубился, да и остальные похоже тоже.

— Кость, поищи пожалуйста спички. Нужно лампу зажечь, не знаю кто её потушил. – Растолкала меня Марина. Я лежал на голой матери на столе, в полной темноте, и вокруг стояла гробовая тишина.

— Не нужны нам спички Мариша. Мы похоже вернулись домой, смотри видишь полоску света возле входной двери? Это дневной свет, он идёт из нашего времени. Пошли откроем дверь и выйдем наружу. – Сказал я матери, слазя с неё на пол и беря родную женщину за руку.

— Тяжёлая зараза, поднажми сынок. – Пыхтя просила меня мать, упираясь рукам в бронированную дверь блиндажа. Я надавил на дверь со всей силой и она скрипя открылась на ржавых петлях. А в блиндаж хлынул солнечный свет погожего летнего утра.

— Смотри, смотри сынок. Самолёт летит, мы дома, дома Костя. – Радостно воскликнула Марина, показывая мне на летящий высоко в небе реактивный самолёт. Белый след отработанного топлива, оставленный реактивным двигателем, в разряженном воздухе, красноречиво свидетельствовал нам о том, что мы попали по крайней мере в современное время. А не в царство Ивана Грозного, где нас ждала бы смерть на колу, или на костре, ведь нас в наших одеждах однозначно бы приняли за колдунов.

— Мама, ты вновь стала прежней. Мариша, какая ты красивая! –

Воскликнул я, видя перед собой постаревшую на двадцать лет мать. Роскошная, зрелая самка Марина, с чёрным заросшим чуть ли не до пупка лобком. С большими полуотвислыми сисярами, увеначными на концах тёмно-коричневыми сосками. Стояла голая на поляне в свете начинающегося утра.

— Kostja, wo sind wir!!!

(- Костя, где мы!!!) –

Спросила у меня вышедшая из блиндажа Ильза. Немка стояла голая возле двери и щурила глаза от солнца, встававшего над лесом.

— Мы в тысяча девятьсот девяносто пятом году милая. Мы дома Ильза, дома! – Воскликнул я и от радости что все для нас закончилось, подхватил немку на руки и закружил по поляне. За что получил болезненый удар хворостиной по жопе от Марины.

— Угомонись сынок, хочешь чтобы твои молодые яйца на берёзе висели? Тут мин-лягушек полно в траве. Без моей команды от блиндажа ни на шаг. –

Предупредила меня и вышедших на поляну, Оксану, Свету и Витька с Петром, наша рыжая атаманша.

— Тётя Оксана, а вы стали опять прежней. –

Воскликнул удивленный Витёк, видя перед собой не молодую девушку Ксюху, а зрелую самку с чёрным заросшим лобком, нашу соседку со второго этажа, базарную торговку тётю Оксану. Мой старший брат подошёл к ней и упираясь вставшим колом членом ей в чёрный заросший лобок, взялся двумя руками хохлушке за жопу и стал мять женщине ягодицы.

— Витя, прекращай хулиганить. Ни какой ебли на острове, до тех пока мы не доберёмся домой. Не забывайте, что нам нужно ещё через болото на ту сторону перебраться. Вернёмся в Плетнёвку, истопим баньку, помоемся и тогда чистенькие как следует всласть поебёмься. А сейчас, давайте одеваться и собираться в поход через болото. Берите из блиндажа свою одежду, немного еды, выпивки чтобы головы поправить и золото. –

Приказала нам наша очаровательная командирша с чёрным заросшим лобком. А я глядя на свою постаревшую мать, был безумно рад что Марина стала прежней. Будучи молодой и безсисечной девушкой, она мне совершенно не нравилась. А сейчас только от одного вида на сисястую и жопастую мать, у меня встал колом член. Да и не только у меня, её будущий муж, матрос- анархист Петро, стоял на поляне с отменным стояком и не сводил с моей мамы влюбленного взгляда.

— А мы назад в мое время обратно не попадём? –

Боязливо спросила у меня Ильза, заходя за мной в блиндаж.

— Да нет милая не попадём. Но лучше будет если мы быстро соберём свои вещи и уйдем отсюда. А одеться можно будет на поляне. – Ответил я немке, полностью разделяя её опасения. Ведь попади она обратно в свой сорок второй год, её точно расстреляют за её проделки. А может и нет, если Ильза попадет в прошлое на месяц раньше, боя у реки. Хотя для того чтобы " машина времени" в старом блиндаже сработала, на острове должна начаться гроза переходящая в бурю. Так было в прошлый раз, но сейчас светило солнце и никакой грозы не намечалось.

— Еды и выпивки много не берите, пару бутылок шнапса, несколько банок тушёнки, " панцершоколадок" немного возьмите и консервированный 🍞 хлеб в банках. Перейдем через болото, там на нашем месте возле сосны перекусим и пойдем к дому. –

Отдавала команды Марина, она как наша атаманша просто была обязана нами руководить. Да и соскучилась моя мама по своей атаманской власти, которую у неё отобрала перед походом в прошлое Марьяна.

— Ой, а у меня полштанины отрезано. –

Воскликнула тётя Оксана, одеваясь на поляне в вынесенную из блиндажа, немецкую военную форму. Раненной в ногу Ксюхе, пришлось распороть пополам штанину и теперь она болталась на её ноге лохмотьями.

— Да кто на нас тут будет смотреть. Дойдём до дома и скинем с себя эту рвань. –

Сказала подруге Марина, у которой тоже одна штанина её офицерских галифе, была разрезана ножом.

— Нам бы оружие с собой взять госпожа атаманша. Вдруг в наше отсутствие в Плетнёвке объявились мародёры или охотники за " цветным" металлом? Они могли вскрыть схрон с боеприпасами у нас под домом. И тогда у нас не чем будет защититься от них. –

Предложил я матери, уважательно назвав её госпожой атаманшей. И это сработало, Марина благодарно взглянула на меня и тут же отдала команду Оксане и Витьку, как двум новоявленным любовникам, вернуться в блиндаж за оружием.

— Оксана, возьмите в оружейке два автомата и по паре запасных магазинов к ним. Больше оружие не берите, для самообороны нам двух " шмайссеров" хватит. А ведь ещё нужно золото через болото на тот берег переправить. – Сказала Марина, своей подруге и тётя Оксана с Витьком ушли в блиндаж за автоматами. А мы с Петро, по приказу Марины, вытащили наружу ящик с госхрановским золотом, а девчонки Ильза и Света, набрали в вещьмешок закуски, шнапса и захватили из блиндажа узел с золотыми и серебряными украшениями, которые мы обменяли в Жуковке, на рейхсмарки.

— Знаете что, нам реально не перетащить ящик с золотом через болото. Он тяжёлый, в нём пятьдесят килограмм и пятьдесят золотых слитков. Пусть каждый из нас возьмёт из ящика по одному слитку и положит его в карман. А ящик Костя, отнесите с Петей обратно и поставьте его на стол. Всё равно в блидаж кроме нас никто по болоту не пройдет. –

Сказала Марина, и сама открыв ящик с золотом, дала в руки каждого из нас по слитку с советским гербом.

— А к ним в спальное отделение не попадешь. Да и вонь там стоит жуткая. –

Доложил я матери, когда мы с её бойфрендом Петро вернулись из блиндажа отнеся в него ящик с золотом, поставив его на стол. Я было хотел открыть дверь в спальное отделение и посмотреть все ли скелеты на месте? Учитывая увиденное мной ночью, когда я кончал на матери, а за моей спиной из за приоткрытой двери, выглядывали шестнадцать пар проваленных глаз мертвых бойцов РОНА.

Но дверь в помещение, где они лежали вот уже более полувека не поддалась, словно её держали изнутри. А из под двери повеяло такой вонью и мертвичиной, что мы с Петро в ужасе выскочили из блиндажа наружу, хватая ртом свежый воздух.

— Ну и нечего нам там делать, и их попусту тревожить. Пусть они наше золото охраняют, мы за ним вскоре вернёмся. Ведь на по любому на остров нужно будет обратно попасть. Убитых полицаев хоронить, а иначе нам призрак покою не даст в деревне. Отдохнем с недельку, и пойдем в поход, похороним убитых и остальное золото с собой заберём. –

Сказала мне мать, и она была права. Тревожить мертвецов в блиндаже бестолку не стоит, а вот золото будет под их надёжной охраной.

Да и точно " Плетнёвский призрак" нам житья не даст в деревне, пока мы его с корешами, не передадим земле по православному обычаю. А то что призрак на колокольне в Плетнёвке, был как никто иной, как Николай Козин, лежащий сейчас на нарах в блиндаже, в этом я убедился. Ведь пистолет, наградной " вальтер" который призрак сунул мне в штаны, когда я был на колокольне с Марусей. Был сейчас зажат в его костлявой руке.

— Оксана, дай свой автомат мне, а ты Витя отдай оружие Ильзе. Она девушка боевая и умеет с ним обращаться. – Сказала моя мать хохлушке, забирая у неё из рук " шмайссер". Так как тётя Оксана, стреляла из автомата неважно, больше посылая пули в " молоко". А Ильза боевая лётчица, и она по сути являлась дважды нашей спасительницей. Спасла нас всех от неминуемой гибели, от бомб и пулемётов " мессершмитта" Ганса. И разогнав фашистов из "Бранденбург 800", шквальным огнём из ручного пулёмета Мг-42, когда немцы окружили меня и мать возле подземного хода в блиндаж.

— Danke, Маруша, я вас не подведу.

— Ильза взяла из рук Витька автомат, привычно передергивая затвор. Гауптаман двадцать второй эскадрильи Люфтваффе, была готова к бою, чтобы защитить себя и нас, от возможного нападения охотников за " цветным металлом".

— А как мы без моего Михалыча через болото то пойдем? Он один дорогу знал, ему призрак с колокольни карту на шоколадной обёртке оставил. – Недоуменно спросила у моей матери тётя Оксана. И хохлушка была права, в обеих случаях когда мы ходили на остров по болоту и возвращались с него, нас всех вёл её муж, пузатый алкаш Михалыч.

— Я вас поведу через болото. Мне дядька карту оставил. Когда он с моей мамой из казармы ночью в Локте ушёл. Он мне сунул в карман вот эту бумажку. Сказал чтоб я её берегла и она нам пригодится в будущем. –

Света достала из кармана своих солдатских штанов, красную обёртку от " панцершоколадок", с обратной белой стороны которой, химическим карандашом, была нарисована карта прохода по болоту.

— Тогда наша судьба и жизни в твоих руках боец Афанасьева. Веди нас дочка, раз тебе твой дядька карту доверил. –

Сказала девушке моя мать Марина, возомнившая себя крутой атаманшей. Хотя я поклялся себе, как только мы вернёмся в Плетнёвку. Я больше в эти дурацкие игры в войнушку и атаманш играть не буду.

— Отряд, становись. Боец Афанасьева, поведет нас через болото, а до болота по острову поведу вас я, ваша атаманша. Все следуют строго за мной, шаг в шаг, в траве полно "мин-лягушек" и я хочу чтобы вы все вернулись домой живыми. –

Сказала Марина, и для наглядности выискав в траве своим змеиным зрением, подняла из неё палкой, поржавевший от времени, металлический цилиндр с усиками.

— Эта не опасна, так как у неё отсырел взрыватель от времени. Но тут полно мин, которые ещё могут сработать. – Сказала наша с Витьком мать, бестрашно беря в руки старый немецкий боеприпас. Марина внимательно рассмотрела мину похожую на банку тушёнки с металлическими наростами – взрывателями. И размахнувшись, бросила мину подальше в кусты. И тут же в той стороне раздался сильный хлопок, это взорвалась немецкая "мина – лягушка" ждавшая своего часа в траве полвека.

— Понятно теперь почему нужно идти за мной след в след? – Марина обвела всех взглядом и мы дружно закивали ей головой. Остров стоящий посередине болота, был напичкан смертью, ведь саперы разминировавшие окрестные леса после войны, сюда не могли попасть.

— Боец Нефедова, вы ответственная за снабжение отряда, вам и нести продовольствие. Боец Нечаев, вы как самый сильный из нас, понесете узел с драгоценностями. Остальные следуйте за мной, не отходя в сторону ни на шаг. –

Марина отдала команду, тёте Оксане, у которой был немецкий полевой ранец, с запасом продуктов и шнапсом. И Витьку, мой брат был действительно сильнее меня и матроса Петро.

— Ilse, wie ist dein Nachname?

(- Ильза, а как твоя фамилия?) – спросила по немецки моя мать у лётчицы. Марина прекрасно владела немецким, так как порой замещала в школе подругу немку.

— Шнайдер моя зовут Маруша –

Ответила немка моей матери, на картавом русском языке.

— Очень хорошо, в таком случае боец Ильза Шнайдер, вы идёте позади отряда и прикрываете с автоматом нас с тыла. –

Сказала немке без всякого перевода Марина, а та кивнула головой одевая ремень автомата на шею. После построения, мы наконец выдвинулись вперёд от блиндажа через остров к болоту. Первой шла дылда Марина с немецким автоматом на шее, и с палкой в руке, ей моя мать шарила по траве словно миноискателем, выискивая старые "мины-лягушки". За ней шла Света, за ней Оксана с солдатским вещьмешком за плечами. За хохлушкой шёл Витёк, её будущий муж. Мой брат тащил на горбу узел с золотыми и серебряными украшениями которые мы обменяли на рейхсмарки в Жуковке. За Витьком шёл бойфренд нашей рыжей атаманши Петро, за ним я, и Ильза замыкала наш отряд сзади с автоматом наизготовку. Хотя живых людей на острове не было, и ожидать внезапного нападения на нас из кустов не стоило. Но как только мы отошли от блиндажа метров на пятьдесят, так тут же впереди со стороны болота, заиграла пастушья дудка. И звук её был настолько пронзителен и печален, что у меня мурашки пошли по коже.

— Коста, что это? – Испуганно спросила у меня идущая позади Ильза, в нарушение инструкции прижимаясь сзади от страха. Немка не раз смотревшая смерти в глаза на Восточном фронте. Сейчас была серьёзно напугана, услышав печальную игру на дудке, невидимого музыканта.

— Всё хорошо дорогая, это не опасно. Иди за мной и ничего не бойся. –

Я взял девушку за руку и повел за собой, прекрасно зная что повешенный полицаями после войны мальчик пастух, игрой на своей дудке, заманивал нас в непроходимое болото. Но по счастью у моей бывшей невесты Светы была карта, и неупокоенный дух пастушка, не в силах был нас погубить. Он только наводил уныние и печаль, играя на дудке, где-то в кустах со стороны болота.