Дом для похотливых монстров. Глава 85

Глава 85: Горячий и холодный

Ледяным ветрам Арктики мешали большие деревья, украшенные светящимися рождественскими лампочками размером с голову Кисы. Вдоль длинных мощеных дорожек стояли лампы 19-го века, освещенные скорее магией, чем маслом. Они, казалось, становились ярче, когда троица проходила под ними, и Киса остановилась, чтобы поразмыслить над кружащимися огнями.

— Волшебство фей, – объяснила Холли. – Похоже на Северное сияние.

— Я думала, это как-то связано с магнитным полем Земли. – Киса не была уверена, откуда она это знала, но звучало это правильно.

Холли кивнула. – Мы оба правы. Там есть собственно Северное сияние, а также кое-что еще. Некоторые коренные жители верят, что их предки находятся там, наверху, и наблюдают за ними сверху.

— Это правда? – спросила Киса.

Холли пожала плечами. – Я не могу сказать. В этом мире многое остается загадкой, и мне отчасти нравится волшебство, которое приходит с незнанием.

Киса кивнула и ушла. Она не была согласна с Холли. Ее ранняя жизнь в значительной степени канула в лету, съеденная заколдованным ошейником. Сложные эмоции окружали волшебный предмет, который украл ее личность, но дал ей будущее, в котором она процветала. Она не чувствовала необходимости затевать ссору с эльфийкой из-за ее идеологии, потому что Киса не была полностью уверена в своей собственной.

На мгновение прикрыв глаза, Киса представила свою безликую бабушку. Больше ничего не зная об этой женщине, было, по крайней мере, приятно сознавать, что кто-то когда-то любил ее. Может быть, даже сейчас в мире есть кто-то, кто иногда задается вопросом, что же случилось с этой маленькой девочкой.

— Заряженные частицы, – добавила Тинк, и Северное сияние отразилось в линзах ее очков. – Может быть, призраки? Много волшебства.

— Верно, я чуть не забыла. Заклинание, которое позволяет Санте путешествовать по миру за одну ночь, заключено в этих огнях. – указала Холли. – Если понаблюдать, то иногда можно увидеть, что это похоже на рождественские ленты.

Киса увидела, на что указывала Холли, но засомневалась. Насколько она знала, Северное сияние просто появилось таким образом, и Холли хваталась за соломинку.

Они шли по широкой мощеной дорожке, тесно прижавшись друг к другу, поскольку шторм ухудшал видимость. Остановившись у заброшенного киоска с горячим какао, Холли воспользовалась моментом, чтобы сориентироваться. Дороги начали покрываться льдом, и деревня вокруг них выглядела жутковато. В украшенных зданиях горело всего несколько лампочек, но это было спорадически. Все это место выглядело как город-призрак в рождественской тематике с пряничными зданиями и ограждениями из сахарного тростника. В поле зрения не было ни одного дерева, которое не было бы украшено гирляндами или другими украшениями. Пока они ждали, она поняла, что булыжники мостовой у них под ногами имеют форму рождественского печенья.

Тинк была занята тем, что пыталась стащить еще одно печенье из сумки Холли, когда Киса почувствовала, как внезапный озноб пробежал по всему ее телу. Ее хвост испуганно задрался, когда она схватила Холли и Тинк за руки и потащила их прочь от киоска с какао.

— Что ты… – сказала Холли, но тележку позади них внезапно окружили толстые сосульки, которые врезались в землю сверху, создавая ледяную тюрьму.

— Попались! – крикнул Джек с дороги, не подозревая, что они уже сбежали.

— Не высовывайтесь, – предупредила Киса, оттаскивая их за группу деревьев, пока холод не рассеялся. Пройдет всего несколько мгновений, прежде чем Джек обнаружит, что они в бегах, а заснеженная земля означала, что они оставляют следы.

Погода испортилась, снежинки теперь превратились в мокрый снег и жалили ее кожу, как замерзшие пчелы.

— Она нас поймает, – захныкала Холли, прижимая шляпу к голове.

— Она? – Вспоминая их предыдущую встречу, Киса могла это видеть, но не то чтобы это имело значение. Сейчас ее главным приоритетом было не превратиться в рагу.

Киса позволила своему чутью увести их еще дальше. Они бегали вдоль заборов и по переулкам, просто не раз попадали в плен. Стена льда едва не застигла их на улице, но узкое пространство между зданиями позволило им сбежать с главной дороги. Они протиснулись между двумя зданиями, их миниатюрные тела были достаточно малы, чтобы позволить пройти, затем побежали обратно вдоль зданий, мимо которых они только что прошли. Все тело Кисы напряглось, когда тропинка перед ними покрылась льдом.

— Это была пустая трата времени. – Джек спрыгнула сверху, глаза ее сверкнули в свете лампы, когда она протянула к ним руки. Мечи, сделанные изо льда, кружили вокруг нее, пока она парила всего в дюйме от земли.

Отойдя в сторону, Тинк начала набирать снег в ладони.

— Пожалуйста, не причиняйте нам вреда, – взмолилась Холли, вставая между Кисой и Джеком. – Мы не хотим никаких неприятностей.

— Я бы гораздо больше беспокоилась о том, что он запланировал для тебя. – Джек откинула голову назад, чтобы посмотреть на троицу свысока. – В наши планы здесь вошло много работы, и…

Снежок взорвался на плече Джека, оставив белое пятно на ее модных лацканах. Посмеиваясь, она стряхнула снег со своего плеча и посмотрела на Тинк, которая его бросила.

— Поиграть в снежки? Пожалуйста. Я это изобрела.

Ничуть не испугавшись, Тинк изогнулась всем телом и швырнула второй снежок, ее хвост щелкнул за спиной, как хлыст. Джек пренебрежительно махнула рукой, отчего снег, не причинив вреда, взорвался облаком пуха.

Хотя снег уже сошел, камень, который Тинк вложила в снежок, продолжал двигаться вперед и врезался Джеку в нос. Она издала хрюканье, затем упала навзничь на задницу, схватившись за лицо. Пурпурная кровь просочилась между ее ладоней, и она в шоке уставилась на них.

— Тинк изобрела грязную борьбу. – Гоблина высунула язык и показала средний палец Джеку.

Увидев шанс спастись, Киса схватила Холли и побежала. Тинк была прямо за ними, и они завернули за угол как раз в тот момент, когда лед и снег позади них взорвался.

— Черт, черт, черт! – Киса увидела открытый дверной проем и потянула остальных в него. Дверь была заперта, но Тинк уже использовала инструмент, похожий на перочинный нож, чтобы открыть замок.

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ! – голос Джека перекрыл шум бури, и Киса почувствовала, как холодок пробежал по ее телу. Тинк открыла дверь, и они втроем вошли внутрь, затем заперли за собой дверь. Они находились в каком-то складском помещении с гигантскими мешками муки.

Они оставили складское помещение позади и двинулись через здание. Буря снаружи усиливалась, и Киса слышала яростные завывания Джека, как будто это был сам ветер.

— О, она просто сумасшедшая, – прошептала Холли.

— Да, ну, этот ее шторм должен был замести наши следы. – Киса нашла комнату без окон, полную коробок. Когда она вошла внутрь, холод в ее теле рассеялся, чувство опасности больше не вызывало тревоги. – Здесь должно быть безопасно.

— На данный момент. – Холли отошла в угол и опустилась на колени. – Но я думаю, что там будет трудно передвигаться, пока этот шторм не рассеется. И холод будет только усиливаться.

— Еще уйма времени, прежде чем замерзнуть насмерть, – улыбнулась Тинк. – Может быть, съешь еще печенья до тех пор.

— Почему ты такая голодная? – Киса покачала головой. – Тебе нужно есть больше белка или чего-то в этом роде. Все эти углеводы вредны для тебя.

— Может быть, кошечке нужно съесть задницу Тинк. Тинк дунула на малину. Холли схватилась за живот и застонала.

— Что нам нужно сделать, так это выяснить… – Киса почувствовала знакомое тянущее ощущение в своем теле. Это был Майк, и он находился относительно недалеко. – Здесь есть вентиляционное отверстие для отопления?

— Я так не думаю, – ответила Холли. – Во всяком случае, не в этой комнате.

— Тогда, я думаю, Майк вышел из строя. – Киса отошла к дальней стене и прижалась к ней лбом. Закрыв глаза, она попыталась дотянуться через расстояние и установить с ним контакт. Потребовалось несколько минут, чтобы ее сердце перестало бешено колотиться, а чувства обострились. Теперь она чувствовала его гораздо лучше, чувствовала ломоту в его теле. Был ли он в драке? Трудно было сказать, но он был в хорошем расположении духа.

И все же она никак не могла установить эту окончательную связь. Он был рассеян, но счастлив. Она закатила глаза, когда открыла их, гадая, с кем он трахается на этот раз.

— Муж в безопасности? – спросила Тинк.

— Да, он в безопасности. – Киса соскользнула вниз по стене. – В любом случае, нам нужно немного побыть здесь, пока снежная стерва Фрости не уйдет… Прости, Холли.

Холли отмахнулась от извинений, а ее лицо побледнело. – Все в порядке, я привыкла ожидать от вас обоих нецензурных выражений. Мы находимся в пекарне, так что через деревню проходит несколько туннелей. Если мы воспользуемся ими, то, возможно, сможем приблизиться к Майку, убегая от Джека.

— Тинк устала от снега. – Гоблина вытащила из-за пояса какие-то инструменты и принялась вытирать их насухо полотенцем. – Все мокрое и тупое.

— Тогда все улажено. Ты отведешь нас к этим туннелям, а я укажу обратный путь Майку. – Удовлетворенная их планом, Киса встала и стряхнула снег со своего меха. – Я не вижу никаких причин ждать. Показывай дорогу.

Они осторожно вышли в коридор, затем подошли к двойным дверям, которые вели в большую промышленную кухню. Их окружали гигантские бронзовые печи, и воздух был насыщен запахом свежеиспеченного хлеба и печенья. Кисе приходилось заставлять Тинк двигаться, так как гоблина то и дело останавливалась, чтобы забрать оставленную выпечку.

— Ты серьезно не настолько голодна, – сказала она Тинк, подталкивая ее сзади.

— Тинк всегда голодна, – заявила Тинк, набивая карманы пряничными человечками без украшений. – Может быть, теперь никакой доли не будет.

Киса ухмыльнулась, пригоршня пряничных человечков уже была распихана по ее собственным карманам. Если эти были хотя бы вполовину так хороши на вкус, как те, что ела Холли, ей понадобятся собственные запасы.

— Значит, они пекут все печенье здесь? – Киса оглядела большую комнату, заметив полку с кучей поварских шапочек размером с эльфа.

— Нет. Это одна из второстепенных пекарен. Вы бы видели главную пекарню, изнутри она похожа на гигантский торт! На каждом уровне готовится разное угощение, и… – Жизнерадостность Холли угасла. – На самом деле, это не имеет значения. Пока мы не вернем Санту, на это не стоит смотреть.

Киса посмотрела на Тинк, которая только пожала плечами. Они продолжили путь по пекарне в тишине, из-за завывания ветра снаружи все здание скрипело. Они прошли через четыре разных помещения с духовками и в конце концов спустились в служебный туннель, который заканчивался большой металлической дверью с тиснением в виде большого печенья.

— Выглядит немного экстремально, – заметила Киса, когда они приблизились.

— Они есть во всех зданиях. Это делается для того, чтобы поддерживать надлежащий поток воздуха в каждом здании. Вот, посмотри. – Холли толкнула тяжелую дверь, за которой оказался короткий туннель, погруженный во тьму. Киса включила фонарик, чтобы разглядеть еще одну дверь в конце коридора. – Мы закрываем одну дверь, прежде чем открыть следующую, как воздушный шлюз. В противном случае вы можете привести к захлопыванию дверей в другом здании или подобным проблемам. Однажды мы действительно использовали этот трюк, чтобы убрать неприятный запах из главной пекарни – кто-то сжег гигантскую партию печенья.

— Как это произошло? – спросила Киса.

Холли бросила на Тинк неприязненный взгляд. – Давайте просто скажем, что в тот вечер были проблемы поважнее, и печеньем пренебрегли.

Киса уже собиралась расспросить о подробностях, когда услышала, как что-то грохнуло позади них в здании, которое они только что покинули. Они все остановились и уставились на дверь, через которую только что вошли.

— Это не запирается, не так ли? – прошептала она.

Холли покачала головой. – Мы внутри деревни, нам никогда не приходилось беспокоиться о…

Раздался еще один треск, за которым последовало гортанное рычание. Это звучало так, как будто кто-то разбрасывал подставки для выпечки. Киса почувствовала зловещее трепетание в животе, когда рычание усилилось, и потянула остальных к выходу из туннеля.

— Нам нужно уходить, – сказала она им, открывая дверь. – Прямо сейчас.

Холли смотрела на дверь пекарни как загипнотизированная. Тинк схватила эльфийку за плечи и втащила ее в дверь. Киса последовала за ними, следя за тем, чтобы дверь не захлопнулась с грохотом. Длинные коридоры были чистыми, и кое-где вдалеке все еще горел свет, но он мерцал.

— Это жутко, и я это ненавижу. – Хвост Кисы дернулся, когда она указала куда-то вправо. – Майк там.

— Хм. – Холли направилась по коридору, задумчиво поглаживая подбородок. – Это поставило бы его гораздо ближе к Мастерской, чем мне бы хотелось. Я действительно надеюсь, что он там больше не появлялся, потому что сейчас это эпицентр неприятностей. Я бы предпочла, чтобы он появился в общежитии или даже на конюшне.

— Конюшни?

— Да. Для северного оленя. – Холли закрыла уши ладонями, как будто это были оленьи рога.

— Если только Крампус не добрался до них, – нахмурилась Киса. – Он собирает всех эльфов, но будет ли ему какая-нибудь польза от северного оленя? И вообще, какое у него дело, кроме стирания Санты?

Холли пожала плечами и продолжила идти. Троица бродила по туннелям больше часа, время от времени останавливаясь, чтобы Киса проверила местонахождение Майка. Они приближались, а это означало, что Майк был неподвижен. Они сделали перерыв в попытке Кисы достучаться до него, но его разум бурлил от активности. Разочарованная, она была вынуждена сдаться.

На всех гигантских металлических дверях, которые они видели, были разные символы. У одного были сани, другой нес венок. Киса видела одну, похожую на северного оленя, только что-то показалось ей странным в гравировке. Символы Рождества часто повторялись и сливались воедино, когда троица бродила по темным туннелям под Северным полюсом. Отсутствие декора в самих туннелях затрудняло определение того, как далеко они прошли или даже где находятся.

— Подожди. – Киса подняла руку и закрыла глаза. – Сейчас мы отдаляемся от него. Он…вот там. – Она указала влево от себя и немного вверх.

— Давай зайдем в заднюю дверь, – сказала Холли. – Она чувствует, что находится рядом?

— Я думаю, что да. Трудно сказать.

— Самое, блядь, время, – проворчала Тинк. – Ноги болят.

Холли застонала и отвернулась от них двоих, бормоча себе под нос о непослушании Тинк.

— Если повезет, ты сможешь вздремнуть или еще что-нибудь в этом роде. Я могу сказать, что у тебя похмелье. – Киса обняла гоблину за талию и крепко сжала ее.

— Тинк, не страдай похмельем. Просто очень… сварливая. – Она обнажила зубы в фальшивой улыбке и двинулась на шаг позади Холли. Они подошли к двери, на которой были выгравированы взаимосвязанные хлебобулочные изделия, такие как кексы и печенье.

— Думаю, вы, ребята, все-таки увидите этот большой торт. – Холли толкнула дверь, и порыв ветра, пронесшийся по туннелю, толкнул ее вперед. Киса и Тинк последовали за ней, затем захлопнули дверь.

— Я думала, это не должно было… – Киса уставилась на входную дверь в другом конце комнаты. Она была сорвана с петель и отброшена в сторону. Холодное покалывание возникло у нее внутри, когда она повернулась лицом к двери, которую они закрыли. Раньше в туннелях не было воздушного потока, а это означало, что где-то был открыт еще один набор двойных дверей.

Холли указала на выброшенную дверь. На металле были следы когтей. – Крампус, – прошептала она, широко раскрыв глаза.

— Итак, он выломал эту дверь и…

— Тсс! – Тинк приложила ухо к двери в туннель и нахмурилась. – Тинк, я слышу, как кричит тупой демон, мать его.

— Тинк! – Протест Холли был едва слышен.

— Теперь мы идем. – Тинк сняла с пояса молоток вместе с отверткой. – Крампус использует туннели, следует за потоком ветра, находит симпатичную эльфийку.

— Но он должен быть за много миль отсюда! – Киса взбежала по трапу с Холли на буксире, а Тинк вошла в коридор, окруженная разорванными мешками с мукой.

— Он быстрый, – сказала Холли. – В прошлый раз его отвлек Алебастр, но он уже в пути. Ты можешь на это рассчитывать.

— Ши… уш. – Киса поправилась, ненормально растягивая слово. Они побежали по коридору мимо крошечных погрузчиков и тележек на колесиках. Пройдя через двойные двери с окнами в форме звезды, они оказались в изогнутом коридоре с уклоном.

— Это внешняя сторона торта, – сказала Холли. – Мы должны подняться совсем немного, а потом повернуть.

— Как скажешь, кондитерша. – Киса оглянулась в глубь коридора, почти ожидая услышать скребущие по полу когтистые лапы.

В главной пекарне пахло затхлостью, как будто кто-то рассыпал плохую муку. Холли продолжала идти впереди, и черты ее лица были напряжены, когда они проходили через здание. Примерно через каждые пятьдесят футов их встречал другой набор двойных дверей с другой формой прорези в окне, все они были каким-то образом повреждены.

— Это почти как если бы он сломал их просто так, – пробормотала Киса, уставившись на ряд дверей. – Должно быть, ему здесь действительно не нравится.

Холли кивнула. – Изначально предполагалось, что он и Санта-Клаус будут одной командой. Я не знаю, что произошло, но это место стало всем, что ненавидел Крампус. Он… – Она замолчала, затем понюхала воздух. – Ты чувствуешь этот запах?

Киса принюхалась, уловив слабый привкус имбирного пряника. – Наверное, это просто печенье, которое мы взяли, – призналась она.

— Нет, они пахнут свежестью. Но если бы печи были заброшены, они бы уже сгорели. – Эльфийка развернулась на каблуках и побежала по коридору. – Может быть, кто-то из других эльфов все еще здесь!

— Фу, Тинк сейчас вырвет. – Гоблина теперь тащилась позади, изо всех сил стараясь не отставать. Киса делала все возможное, чтобы держать Холли в поле зрения, не оставляя Тинк позади, но в конце концов эльфийка исчезла за углом.

— Черт! – Киса обернулась, уперев руки в бока. – Почему ты вдруг так устала?

— Слишком много печенья. – Тинк слабо улыбнулась.

— Ты, блядь, ела их все это время?

— Ага! – Тинк поперхнулась, скорчила гримасу, затем высунула язык. – Может быть, съешь некоторые из них дважды.

— Отвратительно! – Она схватила Тинк за руку и потянула ее вперед. – Нам нужно найти Холли, так что давай!

Тинк поправила несколько линз на своих очках. – Впереди налево, – сказала она, увидев длину следующего коридора. Киса и Тинк шли по тому следу, по которому шла гоблина, пока не подошли к золотой двери, из-под которой лился свет. Они осторожно приоткрыли ее, затем скользнули внутрь.

Это была гигантская сборочная линия. Ленты несли пряничных человечков с рожками через гигантскую комнату, останавливаясь на маленьких станциях, где их украшали небольшие группы эльфов. У эльфов была серая кожа и яично-белые глаза, как будто из них выцвел цвет. Даже их наряды были серыми и выцветшими.

Холли стояла на коленях на полу прямо перед ними, закрыв лицо руками и всхлипывая.

Кисе даже не нужно было спрашивать, что происходит. Те немногие эльфы, которые подняли глаза, чтобы увидеть новоприбывших, смотрели на них без всякого интереса. Их тела двигались, украшая печенье. Печи для выпечки наверху наполняли комнату таким жаром, что Кисе захотелось снять свой жилет.

— Мы никогда не освободим их, если не будем продолжать в том же духе, – сказала она Холли. – Так что пойдем.

— Некоторые из них – мои друзья, – прошептала Холли между всхлипываниями. – Что, если они сломаны навсегда?

— Тогда мы посмотрим, сколько кусочков мы сможем сложить обратно в головоломку. Поверь мне, то, что ты сломлена, не означает, что твоя жизнь окончена. – Она подняла Холли на ноги как раз в тот момент, когда Тинк издала ужасный звук позади них. Киса оглянулась и увидела, что гоблина вырвало по меньшей мере фунтом печенья. Гоблина дополнила этот подвиг потоком ругательств и плевков.

— Это отвратительно, – сказала Киса, но заметила, что все эльфы остановились и теперь не сводили глаз с Тинк. Их черты исказились, когда они размышляли о гоблине, гнев промелькнул на их лицах.

— О, это кое-что, – прошептала Холли. – Я думаю, они узнают Тинк.

— Я предполагаю, что это нехорошо, – прошептала Киса в ответ, затем закрыла уши, когда все эльфы указали на Тинк когтистыми руками. Они издавали жуткий шипящий звук, приближаясь к троице, перелезая через их рабочие станции.

— Не сегодня, – заявила Киса и побежала к гоблине, ведя за собой Холли. В поисках пути к отступлению она заметила ближайшую конвейерную ленту, которая проходила через отверстие на другой стороне помещения. – Вот так! Сейчас же!

Холли запрыгнула на ленту, когда Киса подтолкнула Тинк. Она смогла подняться как раз в тот момент, когда пара эльфов приблизилась к ней. Вместо того чтобы взобраться на ленту, эльфы побежали под ней.

— Глупые эльфы, – пробормотала Тинк, затем взяла одного из пряничных дьяволов. Она откусила ему голову и высунула язык. – Тупое гребаное печенье на вкус как задница.

— Перестань есть печенье! – Киса выбила оставшегося пряничного дьявола из рук Тинк, когда они входили в темный туннель. С другой стороны, лента попадала в большую серебряную воронку, и все они падали с ленты, вращаясь по краям воронки, как гигантская горка.

— Где мы находимся? – потребовала ответа Киса.

— Мусорка! – крикнула Холли с другой стороны воронки. Они вращались по спирали в течение нескольких секунд, прежде чем провалиться в отверстие в днище. Налетев на гору разломанного печенья, Киса скатилась по склону и ударилась локтем о бетонный пол внизу.

— Ой, черт возьми! – Она вздрогнула, затем встала. Единственный свет в комнате исходил из трубы наверху, и в комнате стоял насыщенный запах имбирных пряников. Она обошла горку печенья с другой стороны. – Тинк? Холли? Где ты?

Холли и Тинк помогали друг другу подняться, стряхивая с себя крошки. Тинк потеряла отвертку, но молоток все еще крепко сжимала в одной руке. В коготь попал пряничный чертик, и она разломила его на части, чтобы освободить молоток.

— Обычно здесь есть большая сумка и тележка, – объяснила Холли, поправляя шляпу и отряхивая колени. – Северные олени съедают отвергнутое печенье. Мы добавляем это в их еду.

— Звучит здорово. – Киса увидела, что в пол под кучей печенья была встроена система рельсов, и она проходила через туннель по другую сторону стены. – Значит ли это, что конюшни в той стороне?

Холли кивнула. Из трубы наверху донесся отвратительный визг. Это было похоже на забивание гвоздей по классной доске, отчего шерсть Кисы встала дыбом. Она почти услышала певучий голос в этом какофоническом реве и схватила Тинк за руку.

— Это он, – прошептала Холли. – Он в здании.

— Он нашел нас только по воздушным потокам? – Киса посмотрела на Тинк.

— Тинк, я так думаю. Демон хитрый, очень зол на хорошенькую эльфийку. – Она посмотрела на туннель, затем на дверь в дальней стене. – Сломленные эльфы говорят демону, где найти Тинк. Нужен особый трюк, чтобы выиграть время.

Гоблина порылась в карманах и вытащила несколько пряничных человечков, которые она взяла ранее. Она подбежала к двери и разломала их на части, положив на землю у всех на виду. Было совершенно очевидно, что они отличаются от пряничных демонов, разбросанных по комнате, и гоблина открыла дверь и шагнула в холл.

Киса услышала, как гоблину вырвало с другой стороны. Нахмурившись, она смотрела, как Тинк возвращается через дверь и обходит комнату по периметру.

— Демон думает, что Тинк заболела от бега, тратит время впустую, сначала проверь коридор. Мы бежим сейчас же. – Тинк вытерла рот и затем бросилась вниз по железнодорожному туннелю. – Теперь я чувствую себя намного легче, – сказала она, исчезая в темноте.

— Пошли. – Киса схватила Холли за руку, и они побежали за Тинк. Рельсовая система была встроена в пол, так что ей не нужно было беспокоиться о том, что она споткнется. В отличие от предыдущего туннеля, этот не был освещен, что означало, что единственным источником света была комната для отбраковки позади них.

Они прошли по туннелю пару сотен футов, когда тень заслонила свет. Киса оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть бесформенную тень на куче печенья. Фигура сгорбилась, испуская крошечные сгустки тьмы, из-за которых тусклый свет было еще труднее обнаружить.

Фигура исчезла, и звук срываемых с петель дверей заполнил туннель. Отвлекающий маневр Тинк сработал, но сколько времени они на самом деле выиграют?

Киса обратила свое внимание на темноту впереди. Ее глаза позволяли ей видеть лучше, чем большинству, но им все равно требовался какой-нибудь источник света. Во мраке появилась темная фигура, и Тинк сидела на ней верхом.

— Поторопитесь, – прошептала она, затем помогла подняться Кисе и Холли. Это была тележка для передвижения с набором рычагов сбоку, а внутри лежал наполовину полный пакет печенья.

— Тинк, эти штуки работают, только если ты на них нажимаешь, – ответила Киса. – Если только ты не думаешь, что сможешь заставить нас двигаться быстрее, чем мы бежим, нам лучше просто пойти пешком.

— Рельсы гладкие, пол ровный. Никакого трения, хорошая тележка. Экономьте энергию, повышайте скорость. – Тинк выпрыгнула из тележки и начала толкать ее, кряхтя, когда тележка набирала скорость. Тележка тихо катилась по рельсам, а Тинк продолжала толкать ее, пока не запрыгнула вместе с ними.

— И что теперь? – спросила Киса.

Тинк схватила сумку с тележки и попыталась поднять ее. – Помоги Тинк выбросить.

Им потребовалось все трое, чтобы поднять сумку и выбросить ее на заднее сиденье. Печенье рассыпалось по полу, повсюду остались рассыпчатые имбирные чертики. Комната для отбраковки исчезла из виду, когда они завернули за угол, и Киса обнаружила, что заблудилась в темноте.

Киса включила фонарик и увидела, как Тинк с помощью своих инструментов снимает один из рычагов с тележки. Она повернула его так, чтобы резиновая ручка оказалась внизу, затем перегнулась через борт тележки и использовала рычаг в качестве импровизированного шеста, чтобы толкать их еще быстрее.

— Выключи свет, – прошептала Тинк. – Тинк много чего увидит.

Киса повиновалась, затем прислонилась спиной к стенке тележки. Колеса под ними стучали бесшумно, и она потеряла счет времени. Время от времени по туннелю разносились пронзительные крики, Крампус явно был взбешен тем, что не мог их найти. Это был только вопрос времени, когда он заметит их туннель, и Киса надеялась, что к тому времени они уже будут далеко отсюда.

Впереди появился шар света, затем расширился, открывая комнату, полную бочек. Тележка остановилась, когда Тинк нажала на тормоз, и они втроем вышли.

— Что в бочках? – спросила Киса.

— Виски. Для северного оленя. – Холли похлопала по одному из бочонков. – Они от этого не пьянеют, если тебя это интересует. Это что-то вроде их версии ракетного топлива.

Тинк хихикнула. – Северные олени громко пукают, становясь суперзвуковыми.

— Нам нужно вести себя тихо, – сказала Холли, понизив голос. – Северные олени не пугливые или что-то в этом роде, но они могут быть темпераментными. Они очень умны, но, скорее всего, знают, что что-то не так. Не становись на их плохую сторону.

— У нас все будет хорошо. – Киса оттолкнула руку Тинк от крана ближайшей бочки с виски. – Обещаю.

Они прошли через гигантское деревянное здание, и Киса сразу заметила, что что-то изменилось. Он выглядел как любой другой сарай, в котором она когда-либо бывала, но в нем отсутствовал запах животных. Не было ни мускусного запаха, ни отвратительного запаха фекалий. Вместо этого она почувствовала запах сена, леденцовых палочек и чего-то еще, что напомнило ей озон после грозы.

Двери стойла были намного выше, чем у Кисы, и она услышала, как внутри что-то зашевелилось. Деревянная рама была богато украшена и отделана серебром и золотом, а имя Пранкер было выбито на табличке со сверкающими рубинами.

Преисполненная решимости увидеть северного оленя, она пропустила остальных вперед и позволила себе отойти на задний план. Было достаточно легко запрыгнуть на ближайший тюк сена, а затем вскарабкаться к двери стойла.

Она ожидала многого, но туманное существо, сидевшее в глубине стойла, не входило в их число. Он имел форму северного оленя, это было правдой, но ее мозг как будто не мог обработать то, на что она смотрела. Рога, казалось, смещались и деформировались всякий раз, когда она не смотрела прямо на них, а само животное выглядело так, словно было сделано из сверкающего тумана. По телу существа пробегали черные полосы, а один из его глаз был ужасного малинового цвета и смотрел прямо в душу Кисы.

Северный олень бросился в атаку. Киса упала навзничь с двери кабинки, перевернувшись и приземлившись на ноги. Дверь содрогнулась от удара, и существо издало шипящий звук, напомнивший Кисе о мешке со змеями. Черный туман вился сквозь щели в двери усиками, которые извивались и пытались схватить Кису за ноги.

— Что за чертовщина? – Киса отползла назад, когда к ней подбежали Холли и Тинк. Холли остановилась дальше, чем Тинк, и, разинув рот, смотрела на темный туман, который исчезал в дверном проеме.

— Пранкер? – Голос Холли задрожал. Массивная голова северного оленя показалась над дверью стойла, и он повернулся лицом к эльфу. Чернильные извилистые линии сбегали по ее морде, капая на дерево и превращаясь в дым.

— Он развратил и их тоже. – Киса встала и двинулась вдоль противоположной стены. Следующая кабинка принадлежала Дэшер, которая уже высунула голову, чтобы посмотреть, что происходит. Хотя глаза Дэшера все еще были карими, эти мощные темные морщинки обвились вокруг них, словно пытаясь задушить доброту.

Конюшня была огромной, и стойла чередовались. Одна за другой массивные оленьи головы выглядывали из своих стойл, чтобы посмотреть, что вызвало переполох. Комета смотрела на них малиновыми глазами, которые сузились до зловещих точек, а голова Блитцена была расколота посередине, что делало его больше похожим на инопланетянина, чем на северного оленя.

Они осторожно обходили стойла, переминаясь взад-вперед, чтобы держаться подальше от темного тумана, который формировался в руки и тянулся к ним. Только когда они подошли к концу конюшни, Киса поняла, что один олень не пришел проведать их.

Табличка с именем на двери гласила "Танцор".

— Давай, мы почти закончили. – Холли схватила Кису за руку, но Киса отдернула ее. Любопытство сильно задело ее. Может быть, дело было в имени северного оленя или в том факте, что она не слышала шипения, доносившегося из его стойла, но если она уйдет, не узнав о судьбе бедного животного, это будет беспокоить ее всю ночь.

Извернувшись, она обогнула Холли и взобралась на пару бочек из-под виски, что позволило ей запрыгнуть на дверь кабинки. Со своего нового места она увидела, что Танцор забился в угол своего стойла, а его затуманенные ноздри широко раздулись при появлении Кисы. Блеск внутри его тела больше походил на звезды, и Киса не могла отделаться от мысли, что она видит силу природы, а не животное.

— Привет. – Она протянула руку, и Танцор фыркнул.

— Ложись! – Холли подпрыгнула, пытаясь схватить Кису за хвост.

— Я думаю, этот подойдет. – Киса оглянулась через плечо на Тинк и Холли. – Мы должны выпустить его, пока он не развратился.

На лице Холли отразилось сомнение, но Тинк одобрительно кивнула, прежде чем осмотреть кран на бочке с виски.

— Иди сюда, мальчик. – Киса вытащила из кармана имбирное печенье. Большинство из них были сломаны, вероятно, в результате ее падения. Она выбрала один, который был целым, и повернула его так, чтобы Танцор мог видеть. – Ты голоден? Боюсь, это все, что у меня есть.

Холли хмыкнула, забираясь на бочки, затем подтянулась к двери стойла, повиснув на животе. При виде эльфа черты лица Танцора расслабились, и она опустила голову.

— О, слава Санте, он в безопасности. – Ноги Холли болтались под ней. – С этой стороны есть замок, который мы можем открыть, но я не знаю, оставит ли он остальных.

— Это должен быть его выбор. – Киса протянула руку еще дальше, и Танцор приблизился. Олень понюхал угощение, затем языком выхватил его из пальцев Кисы. Он фыркнул, затем придвинулся ближе к другой руке Кисы, в которой были кусочки печенья.

— Вот, возьми их все. – Киса с благоговением наблюдала, как существо слизывает крошки с ее руки, затем нерешительно положила свободную руку на лоб Танцора. Все ее тело покалывало от прикосновения, и она почувствовала, как ее шерсть встала дыбом.

— Я думаю, ты ей нравишься. – Холли опустилась на землю, затем шлепком отогнала Тинк от бочки с виски. Тинк даже не могла протестовать, ее рот был набит выпивкой. – Не глотай это. Это тебя испортит!

Тинк проглотила свой полный рот и скорчила гримасу. – Мужу нравится, когда Тинк глотает.

Киса рассмеялась, увидев выражение ужаса на лице Холли, затем повернулась к северному оленю. – Мы собираемся выпустить тебя, просто дай нам минутку.

Танцор кивнул, и Киса спрыгнула вниз. Она посмотрела в сторону двери стойла и увидела, что она закрыта на серебряный висячий замок в форме сердца.

— Тинк. – Она шлепнула гоблину по руке, чтобы привлечь ее внимание. – Открой это.

Тинк подула на руки, затем достала из кармана какие-то инструменты. Линзы очков быстро защелкали, когда она осмотрела замок, затем сунула внутрь свою отмычку. Висячий замок нагрелся в ее руках, и она зарычала, прежде чем отдернуть руки.

— Противоугонная система съест задницу Тинк, – заявила она, затем поплевала на руки и возобновила работу. Холли с отвращением покачала головой и отошла от них.

— Кто может украсть северного оленя? – спросила Киса.

— Никто. Без этих замков они бы сами вышли наружу. За исключением нескольких эльфов, которые им особенно нравятся, единственный человек, которому они беспрекословно подчиняются, – это Санта, – ответила Холли. – Помнишь, я говорила, что они могут быть темпераментными? Если только сам Санта не отправится и не найдет их, целой команде могут потребоваться недели, чтобы уговорить одного вернуться, и они могут натворить немало бед. Некоторые из них сбегают пару раз в год, никто не знает как. Человеческий мир обычно воспринимает их как метеоры или падающие звезды, но они могут летать достаточно высоко, чтобы их ошибочно принимали за спутники. В них пару раз стреляли военные, но им это действительно не нравится.

Тинк что-то пробормотала, возясь с замком, затем выругалась, прежде чем отдернуть руки. Расстроенная, она вытащила из-за пояса плоскогубцы и подцепила ими замок. Ей потребовалось несколько попыток и много ругательств, и все это время Холли затыкала уши и громко напевала рождественскую мелодию. Замок перестал светиться, как только открылся, и Тинк расстегнула защелку на кабинке.

Когда Танцор вышел, от его тела исходил серебристый туман. Он изящно закружился вокруг Кисы, и олень согнул ногу и поклонился.

— О, ничего себе, – прошептала Холли. – Он принял тебя.

Киса не знала, что это значит, но трепет охватил ее, когда она положила руку на морду Танцора. Они встретились взглядами, и она почувствовала, как глубокое чувство благодарности разливается по ее телу.

Затем ледяная вода залила ее внутренности, отчего все тело онемело.

Другой олень издал отвратительный звук, и тележка из туннеля с грохотом въехала в конюшню, заскользив и остановившись перед дверью стойла Дэшера. Танцор выскочил из выхода, оставляя за собой блестящий след из отпечатков копыт на земле.

— О, черт. – Лицо Холли стало совершенно белым, ее голос был на две октавы выше, чем Киса когда-либо слышала.

Крампус появился в поле зрения, и его темная тень громоздилась позади него. Даже сгорбленный, он был почти семи футов ростом, его темное лицо было перекошенным и узловатым. Сердитые красные глаза были посажены под самыми густыми бровями, которые Киса когда-либо видела, а его рога торчали изо лба, проделывая дыры в том, что осталось от шляпы Санты. Демон был одет в пальто Санты, и тени стекали с его тела, когда он с ликованием смотрел на них.

— Холли. – Когда Крампус заговорил, Кисе показалось, что в уши ей влили яд. Глаза демона расширились, когда он открыл рот, полный сломанных зубов. – Наконец-то.

Краем глаза Киса уловила движение. Оглянувшись, она увидела, как Тинк молотком выбивает пробку из ближайшей бочки с виски, расплескивая выпивку по всему полу. Пока Крампус и Холли были отвлечены друг другом, Тинк сложила ладони рупором, чтобы набрать полный рот алкоголя. Ее губы скривились в усмешке, когда она защелкнула навесной замок на кабинке, затем вставила в него крошечную отвертку, висевшую у нее на поясе, прежде чем бросить ее в лужицу виски.

Висячий замок светился красным, отчего виски, стоявшее поблизости, зашипело. Тинк вытащила что-то из своего пояса с инструментами и проверила через линзы своих очков. Она улыбнулась Кисе, затем кивнула головой в сторону выхода.

Холли и Крампус уставились друг на друга, не двигаясь с места. Крампус сделал шаг вперед, затем остановился, чтобы погладить Пранкера по голове. Он ни разу не прервал зрительного контакта с отвлеченной эльфийкой и не издал ни звука, когда шагнул вперед. Толстый хвост хлестал позади него, ударяя по тюкам сена с такой силой, что они разваливались на части.

— Я вижу, ты привела к нам гостей. – Он усмехнулся, приближаясь, затем перешел к следующему оленю. – Это было очень нехорошо с твоей стороны.

Киса схватила Холли за плечо, чтобы развернуть ее, но Крампус преодолел расстояние в мгновение ока. Длинные пальцы обвились вокруг шеи Холли, и он ударил Кису тыльной стороной ладони с такой силой, что она ударилась о дверь кабинки.

Ошеломленная, она села как раз в тот момент, когда Тинк ударила своим молотком по ноге Крампуса. Демон рассмеялся, затем поднял Тинк другой рукой, чтобы осмотреть ее. Его пальцы легко обхватили ее за талию, и она выглядела в его руках как ребенок.

— Я тебя знаю, – сказал он с усмешкой. – Ты была очень непослушной.

Тинк подняла зажигалку и щелкнула ею. Появилось одинокое пламя, крошечное и непритязательное. Она протянула руку к Крампусу, затем усмехнулась.

— И что ты планируешь делать с… – Крампус не закончил, так как Тинк выпустил струю виски, которая воспламенилась, опалив волосатое лицо демона. Он уронил Тинк и Холли и, спотыкаясь, побрел обратно через конюшню, воя от боли.

Кисе удалось подняться на ноги как раз вовремя, чтобы оттащить эльфийку от лужи выпивки на полу. Тинк запустила руки в тюк сена и, зарычав, бросила его на пропитанный виски пол сарая.

— Три секунды! – крикнула она, затем указала на выход.

Киса бежала так быстро, как только могла, таща Холли за собой. Крампус, спотыкаясь, обернулся, вытирая обожженное лицо, когда они толкнули богато украшенную дверь и вышли на холод Северного полюса.

Позади них раздался громкий свист, когда виски воспламенилось. Пронзительный вой Крампуса был слышен за мгновение до того, как конюшню сотряс первый взрыв.

— Нет, нет, нет, северный олень! – Холли попыталась повернуть назад, но Тинк преградила ей путь. – Этого не может быть!

— Глупый олень в порядке, – возразила Тинк, затем подтолкнула эльфийку вперед. – Вся конюшня огнеупорна. Уродливый ублюдок – нет.

Раздался грохот, когда большие двери конюшни распахнулись, и появился Крампус. Все его тело тлело. Он бросился в сугроб, подняв облако пара.

Танцор приземлился рядом с ними, громко фыркнув. Олень опустился на колени, позволив Кисе помочь Тинк, а затем и Холли взобраться ему на спину, прежде чем запрыгнуть самой. Олень сделал быстрое вращение, а затем подпрыгнул в воздух, и отпечатки ее копыт превратились в серебряные снежинки, которые зависли позади них.

Оглянувшись, Киса увидела, что Крампус выбрался из-под снега и теперь гонится за ними. Каким бы быстрым ни был Крампус, он не мог угнаться за северным оленем в полете.

— Куда мы теперь направляемся? – крикнула Холли сквозь вой ветра, обхватив Тинк за талию. Гоблина обвила руками шею Танцора.

Киса держалась за Холли, но в то же время сжимала ее ноги, чтобы не соскользнуть назад. – Я не знаю, – ответила она, и тяжесть в ее груди стала сильнее. – Но мы направляемся прямо к Майку!

***************

Юки лежала на Майке, подложив одну руку ему под голову, а другой обхватив его за талию, и целовала его. Ее пальцы были прохладными на ощупь, как будто из них вытекала ее магия. Огонь был их единственным наблюдателем, тихо потрескивая в очаге, когда она издавала тихие счастливые звуки ее губами.

Его магия совершала странный кругооборот по его телу, почти как самодиагностика. Тепло на короткое время разливалось по его рукам, затем по спине, а затем опускалось к ногам. Это было похоже на массаж изнутри, но ценой была призрачная еда, которую он съел за рождественским подарочным столом. Его желудок пару раз заурчал, спрашивая о времени и месте его следующего приема пищи, но он вежливо послал его на хуй.

Теперь Юки потирала ему живот. Ее холодок ледяным прикосновением согревал его внутренний огонь. Магия поднялась, чтобы поприветствовать ее, как будто зная, что скоро окажется внутри нее. В нем чувствовалось нетерпение, которого он раньше не испытывал, но он не мог сказать, было ли это от Юки или от него самого. Его волшебству нравилось отражать эмоции и предвкушение потенциальных партнеров, и им было легко увлечься.

— Ммм. – Юки оторвалась от контакта губ и улыбнулась ему. – Мне нравится целовать тебя. Все это вызывает покалывание.

— Я… часто это слышу. – рассмеялся он. – Просто трюк, которому я научился по пути.

— Сексуальная магия сделает это. С Эмили… – Ее лицо потемнело. – Прости, я не должна была говорить о ней.

— Почему? – Он сжал ее талию. – Я имею в виду, да, разговоры о бывших в интимные моменты обычно не одобряются, но абсолютно ничто в нашей жизни не является нормальным. И я был бы идиотом, если бы не понимал, что это акт исцеления. Если у тебя что-то на уме, скажи это.

Юки замолчала, затем закрыла глаза. Она кивнула сама себе, затем снова открыла их.

— У меня были с ней отношения в течение долгого времени. Она была полуоткрыта, но в основном она занималась сексом только с Найей. Для меня все это было связано с Эмили. У меня не было желания ни к кому другому.

— А теперь? – Он провел рукой вниз по ее талии, пока не добрался до основания хвостов. – Можно мне? – спросил он.

— Пожалуйста, сделай это. – Она улыбнулась, когда он провел пальцами по ее меху. – До Эмили у меня было много разных любовников, но ни одной эмоциональной привязанности. Теперь, когда у моего сердца было время исцелиться, эта часть меня снова пробудилась. Мне не нравится идея быть так непосредственно привязанным к одному человеку каким-либо образом.

— Но ты уже привязана ко мне. – На мгновение он перестал гладить ее хвост. – Из-за твоего обещания. – Когда-то она поклялась быть его оружием и защитницей. Однако в том случае, если бы он стал таким же злым, как Эмили, она тоже стала бы его убийцей.

— Я рассматриваю это как обещание всем в доме, – ответила она. – Ты просто случайно оказался в эпицентре этого обещания.

— Юки. – Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. – Может быть, позже я пну себя за это, но ты уверена, что нам стоит это делать? Я чувствую, как моя магия кружится внутри тебя, и я беспокоюсь, что, возможно, ты слишком уязвима, или, может быть, это черта, которую нам не следует пересекать, я не знаю.

Юки замолчала, и на ее лице появилось хмурое выражение. – Извини?

— Если мы собираемся быть честными и откровенными друг с другом, то это то, что ты получишь от меня. Последнее, что я хочу сделать, это причинить тебе боль.

Она на мгновение прикусила губу, затем нахмурилась. – Однажды ты трахнул дерево на заднем дворе, чтобы официально запустить весну.

— У этого дерева есть название, и это вряд ли одно и то же.

— Трахнул адскую гончую, чтобы сделать ее своей приятельницей.

— Это было ради выживания, и ты была там ради этого.

— Это ничем не отличается. Да, мы с девочками шутим над твоими низкими стандартами, когда дело доходит до решения проблем…

— Эй! – Майк попытался ущипнуть ее за ягодицу в знак протеста, но не смог найти это достаточно быстро сквозь весь мех ее хвостов.

— Но, возможно, сегодняшняя проблема в том, что я хочу снова почувствовать эту связь с кем-то, и я хочу сделать это с кем-то, кому я доверяю. Я наблюдала, как ты переступил эту черту, видела, какой огромной силой ты мог бы обладать. У Эмили было несколько десятилетий, чтобы учиться на своих ошибках только для того, чтобы в конце концов все испортить. По сути, тебе дали все, что ты мог бы пожелать, но ты отказался от этого, потому что знал, что это неправильно. – Она положила руки ему на плечи. – Я хочу, чтобы ты помог мне уйти от Эмили, наконец-то преодолеть эту стену, которая отгородила меня от мира. Это не какая-то безумная прихоть волшебника. Я долго думала об этом. С тобой я чувствую себя в безопасности, Хранитель, впервые за много лет. Я хочу ощутить твою магию, как это делают другие, испытать ту близость, которой я отчаянно жаждала. Мне больше трехсот лет, так что перестань относиться ко мне как к жертве и просто относись ко мне как ко всем остальным, с кем ты живешь.

Майк накрыл ее руки своими и сжал их. – Я должен был быть уверен, вот и все. Это большой шаг, и я хотел убедиться, что мы делаем его вместе.

— Я клянусь богами, что если ты продолжишь говорить вместо того, чтобы… – Ее глаза расширились, когда он выпустил магию из своих рук, позволив искрам подняться вверх по ее рукам и исчезнуть под одеждой. Она издала слабый стон, затем задрожала в его объятиях.

Несмотря на то, что сказала Юки, в ее движениях чувствовалась неуверенность, осторожность, порожденная годами душевной боли. Магия, циркулирующая сейчас по ее телу, была способна превратить ее в беспечное сексуальное месиво, но она сопротивлялась и не торопилась. Каждое прикосновение, каждая ласка становились для них новой территорией для исследования. Он позволил ей задавать темп, держа руки на ее ногах и талии.

Он запустил руки ей под одежду, ощущая мягкий мех на внешней стороне бедер. Она тихонько ахнула от восторга, когда он случайно ударил ее током, а затем в отместку игриво прикусила его губу.

— Удивительно, насколько эти удары могут причинять боль, но при этом чувствовать себя хорошо, – сказала она ему, прижимаясь своим пахом к его паху. – У тебя все дело в этих фейерверках, не так ли?

— Мне нравится производить хорошее впечатление.

— Конечно, нравиться. – Юки села и стянула халат с плеч, позволив ему соскользнуть на талию. Ее обнаженные груди были человеческими, но по бокам их покрывал лисий мех, который собирался под ложбинкой и спускался вниз по животу. – Так что ты скажешь, хранитель? Произведи на меня впечатление.

Он наклонился вперед, ведомый как желанием, так и своей магией, чтобы пососать ее грудь, но остановился. Магия нимфы в его крови направляла бы его, точно подсказывала бы, что ему нужно сделать, чтобы доставить удовольствие своей возлюбленной, но он чувствовал, что чего-то не хватает. У него были проблемы с концентрацией внимания.

— Общение. – Голос Найи мягко промурлыкал у него в голове. – Она не хочет, чтобы ты просто знал, как доставить ей удовольствие. Она хочет установить связь на более высоком уровне.

— Итак, что тебе нравится? – спросил он, проводя руками вверх по ее бокам и позволяя большим пальцам обводить изгибы ее грудей. Она улыбнулась, когда он сделал это, закрыв глаза и наслаждаясь ощущением его прикосновения.

— Моя грудь всегда была чувствительной, – сказала она. – Эмили…ей нравилось облизывать их. У нее всегда хорошо получалось, и несколько раз она даже выводила меня из себя таким образом. Но не пугайся, она жульничала. Ее магия была намного более прямой, чем твоя.

— Каким образом направлять? – Он приподнялся и поиграл с ее грудью, прокладывая дорожку поцелуев вдоль мягких пушистых местечек, одновременно играя с ее сосками. – Я имею в виду, я чувствую, что мой довольно прямолинеен.

— Она могла бы делать то, что делаешь ты, без контакта с кожей. Заставить тебя желать ее, просто находясь с ней в одной комнате, достаточно было одного взгляда или запаха. Твой трюк с молнией, безусловно, уникален, но требует доработки. Однажды она заставила меня кончить, просто потрогав меня пальцами, и я не имею в виду какое-то время. Просто вставила палец сзади, пока я наклонялась и наполняла ванну.

— Ты хочешь, чтобы я попытался сдержать это? Никакой магии?

— Вряд ли. С тех пор как я получила места в первом ряду на той групповухе в салоне, я фантазировала о том, каково это – чувствовать твою магию внутри себя. – Она скользнула вниз по его тазу и помогла ему принять сидячее положение. Теперь ее ноги обвивались вокруг него. – Я хочу почувствовать все это, Майк. Я хочу, чтобы ты стер воспоминания о моей последней возлюбленной прямо из моей головы, чтобы мое сердце могло построиться заново.

— Как пожелаешь. – Он поцеловал ее в шею, и она откинула голову назад, чтобы предоставить ему лучший доступ. Оттуда он спустился к ее грудям, посылая волны магии в свои руки и накапливая ее, как конденсатор. Покусывая ее, спускаясь к ареоле, он втянул его в рот. Положив руки на талию Юки, он выпустил накопленную магию в ее бедра.

Юки ахнула, и ее сосок напрягся у него во рту, когда он пососал его, вытягивая кровь на поверхность.

— О, боги, да, будь с ними груб! – Она прижалась к его спине, когда он прикусил ее нежную плоть. Она просунула руку между ними и поправила его эрекцию так, чтобы она больше прижималась к ее паху, затем обхватила его через одежду. Ткань продолжала сминаться между ними, поэтому она стянула ее, обнажив свои бедра.

Юки издавала тихие рычащие звуки, посасывая шею Майка сбоку, постанывая в его плоть каждый раз, когда он прикусывал ее соски. Мягкий шелк ее лобка терся прямо о его член, а ее половые губы раздвинулись, чтобы обхватить его ствол.

Воздух зашипел, когда его магия поползла по ее плоти, и он услышал громкий хлопок. Озадаченный, он откинулся назад и увидел, что вокруг них двоих образовался туман. Некоторые искры на теле Юки прыгали в туман и с шипением исчезали.

— Что это? – он смахнул его, но пар безвредно прошел между его пальцами.

— Это я, – сказала Юки хриплым голосом. – Твоя магия творит странные вещи с моей, поэтому я замораживаю воду в воздухе, чтобы внутри меня не нарастало давление. – Она положила руку ему на затылок и притянула его обратно к своей груди. – Теперь не останавливайся!

Улыбаясь, он переключился на другую ее грудь, дразня языком сосок. Магия перетекла с его языка на ее затвердевший кончик, заставив ее подпрыгнуть. Она пошевелила бедрами, оказывая дополнительное давление на его пойманный в ловушку член.

Юки прижалась лицом к его шее и прикусила чувствительную кожу, отчего у него по спине побежали мурашки. Искры вспыхнули в парящем тумане, как фейерверк, и Юки издала рычание, которое перешло в тихий тявканье.

— Я больше не могу ждать, – прошептала она ему на ухо. – Заяви на меня права и сделай меня своей.

Майк перестал сосать ее грудь и уставился в ее изумрудные глаза. Его магия заставила воздух загудеть, когда он обнял ее за талию, отодвигая ее одежду, чтобы она не мешала. Не прерывая зрительного контакта, он схватил ее за попку и приподнял вверх и вперед, чувствуя, как скользкое тепло ее нетерпеливой киски скользит по его длине. Головка его члена прижалась к ее половым губам, и она вздохнула.

— Пожалуйста. – Она положила руки ему на плечи и сжала их.

Держа ее за бедра, он потянул ее вниз, чувствуя, как расширяется ее тугой проход, когда он скользнул в нее. Юки ахнула и прильнула к нему. Ее распущенные волосы закрыли лицо.

Он трахал медленно, наслаждаясь рычанием и негромким лаем, которые она издавала. Он чувствовал, как шерсть на ее теле колышется под его руками, как будто граница между женщиной и зверем колебалась. Туман облепил их тела, как плащ, когда его магия сформировалась в полосы на его теле, испепеляя воздух. Со стороны они вдвоем, вероятно, выглядели как сексуальный плазменный шар.

Тихие повизгивания и стоны становились все настойчивее, и Майк отстранился от Юки, чтобы увидеть, что черты ее лица слегка удлинились, а губа изогнулась, обнажив опасно острые клыки.

— Не смей останавливаться, – простонала она хриплым от желания голосом. Красные линии появились на ее лице, а затем исчезли, когда над щеками появились усы.

В ответ он схватил ее за попку и вошел в нее как можно глубже. Головка его члена терлась о стенку ее влагалища. Прежние игривые покусывания не подготовили его к тому, как сильно она укусила его за плечо, но это ощущение вызвало больше удовольствия, чем боли.

Юки лизнула его в плечо, а затем снова укусила. Он отодвигался от нее, пока не оказался лежащим на спине, в то время как Юки оставалась в вертикальном положении.

— Давай, – сказал он ей, поглаживая ее бедра. – Освободись.

Ее изумрудные глаза вспыхнули, когда она застонала, а ее бедра теперь двигались в такт, которого он не мог слышать. Она положила руки ему на плечи, и он заметил, что ее ногти удлинились и превратились в настоящие когти, когда она оседлала его. Ионизированное облако вокруг них несколько раз ударило ее, отчего ее лицо покраснело, когда она прикусила губу и застонала.

Ее бедра нарушили свой ритм, и она беспорядочно задергалась на его члене. Стенки ее влагалища резко сжались вокруг его ствола. Это было похоже на случайное сжатие пары рук, и Юки издала жуткий крик, когда туман окружил ее. Мех пророс и исчез по всему ее туловищу, когда она села прямо и потянулась к небу.

Юки глубоко вздохнула, и температура в комнате резко упала. Вдоль каркаса кровати образовался лед, а огонь в очаге погас вместе с клубами дыма. Майк почувствовал, как тепло покидает его тело, но его связь с Юки давала достаточно тепла.

Золотой свет вырвался из вытянутых рук Юки, когда ее хвосты драматично развернулись позади нее. Все три корчились, когда его магия танцевала вокруг кицунэ, прижимаясь к ней, как вторая кожа.

Она закричала, издав жуткий звук, от которого волосы у него на руках встали дыбом. Кровать затряслась, оторвавшись от земли и зависнув примерно в футе от пола.

Крик перешел в протяжный стон, а ее лицо покраснело от оргазма, который пронзил ее тело. Магия Майка кружилась вокруг нее подобно крошечному торнадо, проникая глубоко в ее поры. Кровать упала, ударившись о деревянный пол. Юки подалась вперед, и ее грубые губы прижались к его губам, когда она поцеловала его. Когда их языки соприкоснулись, ее бедра внезапно дернулись, когда он почувствовал, как его магия завершила круг внутри нее.

С некоторым трудом он перевернул ее на спину. Она обхватила его ногами, а их губы ни на секунду не прерывали соприкосновения. Он был способен делать только крошечные толчки, но каждый из них вызывал у кицунэ жалобный стон. Схватив ее руки, он завел их ей за голову, прижимаясь к ней всем телом.

Прервав поцелуй, он приподнялся, чтобы найти лучший угол для проникновения. Юки вздохнула, выгибая спину, когда над кроватью появилось несколько крошечных огоньков лисьего огня.

— Еще, – простонала она, прижимаясь к нему тазом. – Наполни меня, Хранитель, согрей меня изнутри!

Не зная, что на это сказать, Майк позволил своему телу говорить за себя. Он установил медленный темп, наслаждаясь животными звуками, которые издавала Юки, когда он внезапно делал толчок и удивлял ее. Ее хвосты шевелились под ними, в конце концов расходясь веером, отчего казалось, что они лежат на меховом плаще. Воздух потрескивал и шипел от их объединенной магии, когда его оргазм нарастал.

Глаза Юки закатились, когда ее пронзил очередной оргазм. Она вырвала свои руки из его, впиваясь когтями в его поясницу, чтобы удержать его глубоко внутри себя. На этот раз вся комната задрожала, и тело Майка стало горячим, когда он миновал точку невозврата.

Когда он кончил, магия в комнате обрушилась на него, вызвав спазм во всем его паху, когда он излил свое семя внутрь кицунэ. То, что обычно было несколькими всплесками спермы, вместо этого превратилось в непрерывный поток, и он схватил Юки за талию и взвыл, когда его оргазм растянулся, как ему показалось, на целую вечность.

Юки вскрикнула под ним, а ее хвосты затрепетали и изменили цвет. Ее зеленые глаза теперь светились золотистой энергией, когда она извивалась под его телом. Сперма вылилась из нее, образовав липкую лужицу под ее телом. Майк потерял контроль, когда его магия овладела им, посылая волны энергии по комнате. В поле его зрения появились тонкие усики, тянущиеся от его тела к полу, стенам и потолку. Он мог видеть нить, соединяющую его грудь с грудью Юки. Нить, которая становилась толще по мере того, как он снова входил в нее.

Когда эти щупальца поплыли прочь от него, он внезапно испугался, что его магия снова ускользнула от него. Сосредоточившись на ближайшем свертке, который мог видеть, он приказал магии вернуться в его тело. Вместо того чтобы убраться, усики обвились вокруг него, пока не исчезли внутри его тела. Последовал прилив энергии, и он вскрикнул, когда наступил еще один оргазм.

Каркас кровати треснул под ними, и матрас упал. Оргазм Майка срабатывал снова и снова, и поэтому он высвободился из Юки, забрызгав ее и кровать спермой. Видимые нити в комнате теперь скручивались в круги, и все они снова прикреплялись к его телу в разных местах. Волшебство не рассеивалось, и все, что он мог делать, это продолжать разбрызгивать блестящие струйки спермы по всей комнате.

Юки перекатилась вперед. Ее прохладный рот вдыхал головку его члена, пока она глотала столько его спермы, сколько могла. Огромные капли спермы вырвались у нее изо рта и даже вышли из носа, когда фонтан продолжался. Она подавилась, выплевывая его и кашляя слюной ему в промежность.

— Юки, я… не могу… остановиться… – Глаза Майка затрепетали, когда его сознание померкло. Юки схватила его за мошонку чуть выше яичек, используя крепкий захват, который был почти болезненным. Он почувствовал, как волшебство неохотно отступает, когда оргазмы наконец прекратились. Когда он упал на кровать, Юки схватила его за плечи и отвела от края. На кровати царил беспорядок, и им негде было лечь сухими.

Хватая ртом воздух, он был удивлен, когда Юки снова поцеловала его, прижимаясь к нему своим нуждающимся телом. Он почувствовал на ее губах намек на себя, но не думал, что это было намеренно.

— Действительно? – спросил он, и его голос был едва слышен. Его член неуверенно дернулся.

— Не это, – ответила она, затем прижалась к нему. – Мне будет очень больно, большое тебе спасибо. Я определенно не ожидала такого ливня спермы. Сейчас я просто хочу, чтобы ты был рядом со мной.

— У тебя получилось. – Почувствовав облегчение, он нежно поцеловал ее, и стоны и боль, которые были до этого, снова появились. Она издавала счастливые звуки в его объятиях, прижимаясь к нему до тех пор, пока ей не показалось, что они станут единым целым.

— ЧТО, ВО ИМЯ РОЖДЕСТВА, ТЫ СДЕЛАЛ С МОЕЙ СПАЛЬНЕЙ?!

Потрясенный, Майк попытался сесть, но его мышцы отказали. Все, что он мог сделать, это беспомощно перекатиться на бок и упасть с кровати, приземлившись в небольшую лужицу воды, пропитанной спермой. В дверях стояла миссис Клаус, и ее широко раскрытые глаза за стеклами очков в серебряной оправе оглядывали комнату. В руках у нее был поднос с едой, который она поставила на пол.

— О, черт, я имею в виду, говорю, э-э… – Майк попытался встать, но его рука соскользнула, и он снова упал. Пол был мокрым, скорее всего, из-за ледяного тумана, который вызвала Юки. Гигантские капли спермы разлетелись по комнате, как будто взорвалась бутылка с клеем. Используя кровать, чтобы встать, он понял, что его член был по-прежнему истекающим спермой, так он пытался прикрыть его руками, только чтобы снова скользить.

— ОНА НА ДЕРЕВЕ! – В ужасе миссис Клаус подбежала к рождественской елке и просто уставилась на каплю липкой жидкости, которая свисала с одной из веток, как хрустальное украшение. Блестящая субстанция в середине мерцала, как будто была взволнована, увидев ее. – ТЫ ЗАБРАЛСЯ НА МОЕ ДЕРЕВО!

— Обычно он забирается поглубже в деревья, – прошептала Юки так, чтобы слышал только он один. Майку пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от смеха.

— Мне очень, очень жаль, – начал Майк, но миссис Клаус отмахнулась от него.

— Тебе нужно так много объяснить. У вас, молодых людей, нет никакого самоконтроля! – Застонав от отвращения, она подошла к ближайшему сундуку, вырезанному из орехового дерева, и открыла его. Она сложила стопку полотенец на ближайший стул, затем закрыла сундук. – По крайней мере, когда мистер Клаус делает это, он держит все это на кровати! Сладкое Рождество, я никогда не видела ничего подобного.

— Это просто так получилось, – продолжил он, но миссис Клаус проигнорировала его. Она подошла к ближайшему комоду и вытащила пару брюк.

— Мы еще много поговорим позже. А пока тебе нужно надеть какие-нибудь штаны и прибраться в этом беспорядке. Нам многое нужно сделать, если мы собираемся уладить это дело с Крампусом, и теперь вы оба у меня в долгу. Однако! – Она погрозила пальцем в его сторону. – Если вы с подругой не наведете здесь порядок в течение ближайшего часа, десерта для вас точно не будет!

— Да, мэм, – ответила Юки, приподнимая халат, чтобы прикрыть свою испачканную спермой грудь.

Миссис Клаус цокнула языком, затем кивнула и выбежала вон. Она хлопнула дверью с такой силой, что та распахнулась, а это означало, что ей пришлось снова ее захлопнуть.

— О, боже. – Майк опустился на колени. – Я только что кончил на кровать Санты и разозлил его жену.

— По крайней мере, это не наоборот. – Юки несколько секунд сохраняла невозмутимое выражение лица, затем не выдержала. Смех, чистый и раскованный, вырвался откуда-то из глубины души, когда она схватилась за живот и упала навзничь на кровать. Это напомнило Майку звон серебряных колокольчиков, и он не смог удержаться от смеха вместе с ней.

Смех продолжался больше минуты, прежде чем Юки вытерла слезы с глаз и села. – Давай, – сказала она ему, протягивая руку. Всего на мгновение он увидел золотистую ауру, окружавшую ее пальцы, но затем она исчезла. – Давай возьмем что-нибудь поесть и приберемся здесь. Я полагаю, в твоем арсенале трюков нет средств для удаления спермы?

— Боюсь, что нет. Я не совсем уверен, что там произошло. Это было землетрясение?

Юки покраснела. – Это была я. Я пытался избежать замерзания комнаты и воспользовалась небольшой магией земли. Знаешь, раньше это было моей специальностью. – Она уже стаскивала простыни с кровати. – Я сделаю это, если ты вымоешь пол. Наверное, тебе следует извиниться перед деревом, пока ты его чистишь.

— Согласен. – Он отвернулся от нее и почувствовал внезапный толчок в своем сознании. Это была Киса. Она была неподалеку, возможно, даже в том же здании. Улыбаясь, он начал убирать свой беспорядок, задержавшись только для того, чтобы прибраться и должным образом извиниться перед деревом миссис Клаус.

Дерево согласилось.

****************

Джек стояла на крыше пекарни, устремив взгляд на улицы внизу. Шторм закрыл большую часть неба, а сопровождающий его ветер покрыл стену здания льдом. Она не утруждала себя вытиранием слез со щек, так как они продолжали замерзать. Холод сам по себе не мог причинить ей вреда, но многократное счищение льда с лица раздражало ее кожу и делало ее еще более несчастной.

Крампус накричал на нее, узнав, что она взяла дело в свои руки. Демон, наконец, вышел из столярной мастерской и обнаружил, что она покинула свой пост и преследует незваных гостей. На Земле было мало вещей, которые приводили ее в ужас, но ощущение потустороннего гнева этого существа, кипящего за гранью реальности, вывело ее из себя. Она была не в состоянии ответить на его обвинения при виде этих жестоких, искривленных зубов всего в нескольких дюймах от ее собственного лица.

Он провел месяцы в ее голове, умоляя о своей свободе. Она думала, что он был родственной душой, непонятым существом, которое знало, каково это – быть недооцененным и забытым. Тогда в его тоне была доброта и решимость, которые нашли отклик глубоко внутри нее.

Однако теперь она видела, что он расстроен. Крампус был умен, но в то же время жесток. Эмоции часто брали над ним верх, и только после того, как он успокоился, он пришел к выводу, что эльфийка сбежала через туннели под деревней.

Оставив Джека позади, он исчез в соседнем здании, дав ей указания наблюдать сверху. После долгого ожидания ее рация с треском ожила, и Крампус велел ей прийти к нему и быть полезной, будучи его наблюдателем. На что он не рассчитывал, так это на то, что она тщательно осмотрит здание снаружи, легко обнаружив изменившихся эльфов внутри через большие эркерные окна. Это были извращенные существа, лишь смутно знакомые, как те радостные создания, которыми они были совсем недавно.

Хотя она часто чувствовала, что обитатели Северного полюса пренебрегают ею, она никогда не желала им зла. Крампус заявил, что времена изменились. Вернется истинный смысл Рождества, время, когда нечестивые могут быть должным образом наказаны, но сейчас ей было трудно это осознать.

И вот она ждала и плакала. Возможно, то, что обещал Крампус, все равно сбудется, возможно, она просто наблюдала не слишком приятную переходную фазу. Логически она понимала, что отрицает это, но признать что-либо еще прямо сейчас означало бы уничтожить ее.

Монотонность была нарушена вспышкой пламени. Обернувшись, Джек увидела, как огромный огненный шар поднимается в небо где-то над конюшнями. Неуверенная, стоит ли ей остаться или пойти посмотреть, что произошло, решение было принято за нее, когда она услышала яростный крик Крампуса.

Она спрыгнула с крыши, позволив ветру отнести ее к конюшням. Внутренняя часть здания была охвачена пламенем, но оно охватило само строение, поджигая большие тюки сена, которые были разбросаны внутри. В воздухе пахло виски и палеными волосами, этот запах резал ей ноздри.

— Джек. – Тяжелая рука опустилась ей на плечо, и она резко обернулась, чтобы увидеть нависшего над ней Крампуса. От его тела поднимался пар, когда Крампус насмехался над ней. – Ты позволила им сбежать.

— Они были здесь? – Она огляделась и увидела небольшую цепочку следов на снегу. – Я не знала.

— Это твоя вина, Джек. – Его большая рука обхватила ее горло, и он сжал его. Джек схватила его за пальцы и призвала иней, но знала, что это бесполезно. На костяшках пальцев демона образовался лед, но он треснул и отпал, когда он сжал их. Он высоко поднял ее, затем притянул к себе. Его дыхание было горячим и пахло мятой. – Ты разочаровала меня.

Она хватала ртом воздух и слабо шлепала по его рукам. Кости в ее шее, казалось, вот-вот треснут, и как только погаснет свет, для нее все будет кончено.

Буря закружилась вокруг них, и Крампус ослабил хватку, позволяя ей дышать. С ворчанием отвращения он отшвырнул ее прочь, и она упала на землю.

— Иди посмотри на мониторы, – прошипел он, возвращая свое внимание к конюшням. – Если ты что-нибудь увидишь, скажи мне сразу же, или я сотру эту деревню в порошок твоими костями.

Джек попыталась ответить, но из-за ее голоса получился только резкий писк.

— Семи будет достаточно, – проворчал он, почесывая когтем живот. – А где мои сани? Хммм. – Увидев Джека, он зарычал на нее. – Уходи! Сейчас же!

Она повиновалась, с трудом поднявшись на ноги, прежде чем позволить ветру унести ее обратно в мастерскую. Слезы были горячими и обильными, когда она бежала в безопасное место, в комнату наблюдения. За последние несколько сотен лет она не получила ни единой царапины, но Крампус положил конец этой череде, едва не лишив ее жизни. Он был порождением безумия, и она была сумасшедшей, раз когда-либо слушала его.

Шмыгая носом, она села на один из крошечных стульчиков у мониторов и начала рассеянно щелкать по ним. Было трудно сосредоточиться. Ее мысли были заняты Крампусом.

Могла ли она сбежать? Она не сомневалась, что может потерять его во время шторма, но у него была бы вечность, чтобы найти ее, если бы он захотел. Великаны, вероятно, помогли бы ему. Они не были ей преданы. И даже если бы он решил отпустить Джека, она всегда рисковала столкнуться с ним.

Расстроенная, она пощелкала по мониторам, не уверенная в том, что надеялась увидеть. У нее болела шея, и она чувствовала себя еще более потерянной, чем когда-либо.

Но еще хуже, чем чувствовать себя потерянной, было то, насколько она была одинока. Она думала, что Крампус был ее другом, но теперь поняла, что это не так.

— Блядь! – Она хлопнула рукой по консоли, случайно переключив камеры на экране. Раздосадованная, она попыталась восстановить доступ к отсутствующим каналам, щелкнув по всем из них. Она не могла сосредоточиться, не могла вспомнить, как работает консоль. Все было как в тумане.

Поэтому она просматривала их по одному за раз, только сейчас заметив, что пекарня не входила ни в один из циклов. Где еще были отключены камеры? Что на самом деле делали эльфы?

Она просматривала их так быстро, что ее разум не улавливал движения, пока она не прошла уже три канала. Ошеломленная, она щелкнула в ответ и осталась сидеть, ошеломленная.

Камера была помечена как Главная спальня резиденции Клауса. Она осматривала комнату над изголовьем кровати, и Джек была удивлена, увидев, что кицунэ, которую она видела ранее, была занята сексом верхом на человеке по имени Майк. Очарованная, она могла только смотреть.

Зачем на Северном полюсе Санте понадобилась камера в его спальне? Мысли Джек бесполезно метались в попытке рационализировать то, что она видела. Лицо кицунэ исказилось в сладкой агонии, когда она держала свои собственные груди, подпрыгивая вверх-вниз на самом большом члене, который Джек когда-либо видела. Ее рот так долго оставался открытым, что в нем пересохло, но она просто не могла отвести взгляд.

Это был интимный момент, один из тысяч, свидетелем которых она случайно стала. Быть невидимой для мира смертных означало, что Джек видела множество вещей, которые ей видеть не полагалось. Может быть, это было так же просто, как если бы кто-то тайком выкурил сигарету, или сложно, как в тот раз, когда она наткнулась на военный объект на севере России. Хотя она никогда не была большой любительницей подглядывать, она не могла не наблюдать за людьми на экране, когда они занимались любовью друг с другом.

Ее желудок затрепетал, и она положила руку на живот, вспомнив о своем контакте с Майком. Его голос заставил ее с готовностью повиноваться, и она задалась вопросом, использовал ли он ту же силу на кицунэ. Если нет, то, возможно, они были парой или, по крайней мере, близкими друзьями. Когда в последний раз у Джека был друг, не говоря уже о близком?

Или даже любовник?

Всего на мгновение ей показалось, что какое-то случайное воспоминание всплыло на поверхность ее сознания, требуя ее внимания. Не в силах ухватить его, она снова позволила ему погрузиться в глубины своего сознания, уловив лишь отблеск золотых лучей.

Она знала, что должна уведомить Крампуса. Должна сказать ему, что смертный выжил в вентиляционных отверстиях, но ее палец завис над кнопкой портативной рации. Ее кожа все еще горела в том месте, где он душил ее, а его резкие слова все еще звучали у нее в ушах. Он уже был зол, но определенно взорвался бы, если бы узнал, что человек сбежал в дом миссис Клаус. В этом не было ее вины, но увидит ли он это таким образом?

Ее нерешительность заставила ее стоять и наблюдать, сосредоточившись на Майке и кицунэ. В порыве своей страсти они вызвали водоворот искрящихся огней, которые заплясали по комнате. Она знала, что кицунэ обладает ледяной магией, но это было что-то другое. Через камеру она не могла разобрать, что происходит, и была удивлена, когда камера исказила изображение. Она была перегружена из-за огромной мощности в этой комнате, и она задавалась вопросом, кто из них был виновником.

Охваченная любопытством, она пролистала остальную часть дома. Миссис Клаус можно было увидеть за выпечкой на своей кухне, и она разговаривала с кем-то, невидимым для камеры. Если и был кто-то, способный бороться с Крампусом, то это была миссис Клаус, и было ясно, что у нее уже была помощь.

Лед образовался вокруг ее рук и распространился на остальную часть консоли. Если бы она захотела, она могла бы уничтожить эти мониторы, могла бы положить конец наблюдению Крампуса. Но что потом? Перейти на другую сторону, вот так просто? Или это будет первым шагом к забвению?

Джеку хотелось, чтобы у нее был друг, с кем-нибудь, с кем она могла бы поговорить. Переключаясь между мониторами, она увидела Крампуса, крадущегося снаружи дома Санты. Было ясно, что он уже знал, что там что-то происходит, поэтому она нажала кнопку на своей портативной рации, надеясь заручиться его благосклонностью.

— Этот человек с миссис Клаус, – сказала она. На камеру она увидела, как Крампус наклонил голову, услышав ее, а затем издал вопль ярости. Он подскочил к дому Санты и заколотил во входную дверь гигантским кулаком.

Джек ухмыльнулась, зная, что даже если бы дверь была открыта, Крампус не вошел бы внутрь. В миссис Клаус было что-то такое, что представляло опасность для Крампусов, но она не знала, что именно. Встав, она пощелкала по мониторам, пока снова не оказалась перед зеркалом Санты.

Санта переключил свое внимание на камеру и помахал рукой.

— Черт. – Она отвернулась от зеркала и принялась грызть ногти. Может быть, было бы безопаснее просто дать событиям развиваться немного дольше, прежде чем принимать решение. Взвесить все варианты. Видеть успех Крампуса означало, что он оставит ее в покое, и ничего не изменится. Это было гораздо предпочтительнее, чем быть убитой.

С таким количеством мыслей, проносящихся в ее голове, она покинула комнату охраны позади. Под ее ногами образовался иней, когда она неслась по коридору. Ее решения в последнее время были ужасными, и, возможно, пришло время проведать старого друга и узнать, что он думает, прежде чем она совершит преступление.

Она просто надеялась, что сможет услышать его сквозь стеклянную тюрьму.

Продолжение следует…..

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376