Дом для похотливых монстров. Глава 95

Глава 95: Рождественский хаос

Киса наблюдала из угла пещеры Леппалуди, как эльфы возвращаются со своего задания. Гигант был поглощен другим эпизодом "Друзей", поэтому не обратил никакого внимания, когда эльфы вошли из пещеры-склада. Они пересекли жилые помещения, и один из них бросил ярко-розовое одеяло на пол рядом с тем местом, где она пряталась.

Повинуясь приказу, эльфы продолжили свой путь и исчезли в камере предварительного заключения. Киса взяла одеяло и накинула его себе на плечи, затем убедилась, что ее хвост не торчит наружу. Удовлетворенная тем, что ее рост дополнит иллюзию, она пересекла комнату по направлению к туннелю, ведущему на склад, и натянула одеяло на голову, как капюшон.

— Алло? – позвала она, повысив голос на октаву в попытке звучать как ребенок.

Леппалуди встал так быстро, что сломал свой диван. Его глаза были широко раскрыты от шока при внезапном появлении Кисы, а по отвисшей нижней губе потекла струйка слюны.

— Чудовище! – Киса вскрикнула и побежала к выходу. Позади себя она слышала, как Леппалуди бежал так быстро, как только мог, но Киса была быстрее. Она побежала вверх по туннелю к лифту, но на самом деле ее целью была лестница. Леппалуди пыхтел и отдувался к тому времени, как добрался до лифта, но Киса уже проделала большую часть пути вниз. Она надеялась, что он поднимется на лифте и выиграет для нее дополнительное время.

На складе прожектор уже был включен и сфокусирован на дальнем поддоне. Там такое же розовое одеяло было заправлено между парой коробок, как будто между ними прятался ребенок. Похоже, эльфы все подготовили так, как она просила. Единственная причина, по которой она не помогла, заключалась в том, что она хотела не спускать глаз с гиганта.

Киса скрылась из виду с лестницы и бросила свое одеяло в темный угол. Леппалуди, который решил подняться по лестнице и потерял терпение, перепрыгнул через перила и грохнулся на пол. Его длинные ногти процарапали бороздки в камне, когда он поднялся во весь рост.

— Разорву, разорву, – пробормотал он, затем понюхал воздух. – Я чувствую твой запах, крошка!

Как и планировалось, игрушечный младенец начал плакать. Киса попросила эльфов установить его там и убедиться, что батарейки работают. Она не знала, было ли это вызвано движением или просто плакала наугад. Честно говоря, это не имело значения, потому что это произошло именно тогда, когда ей это было нужно.

Услышав тихий плач ребенка, Леппалуди застыл на месте, и его глаза сосредоточились на маленьком розовом пятнышке посреди склада. Он присел на корточки и двинулся вперед, игнорируя все предупреждающие знаки о том, что это очевидная ловушка.

Когда он исчез в темноте, Киса подошла к возвышению. Время от времени она могла видеть смутный силуэт Леппалуди. Было ясно, что великан думал, что он поступает подло. Ловушка была установлена довольно далеко, так что ей пришлось немного подождать, чтобы убедиться, что он заглотнул наживку.

Как только Леппалуди оказался в центре внимания, Киса попыталась придумать что-нибудь остроумное, чтобы крикнуть. Однако время было на исходе, поэтому она просто выключила свет и начала перелистывать страницы складской книги взад и вперед.

Леппалуди взвыл от боли и ярости, когда склад зашевелился сам по себе. Киса подождала, пока его голос не зазвучал очень далеко, прежде чем закрыть книгу. Удовлетворенная тем, что он надолго уберется с дороги, она вытащила из кармана ровно столько кристалла, чтобы вернуться к лестнице, и поднялась наверх. Позади нее раздался далекий гневный крик. К тому времени, как она поднялась по лестнице, Леппалуди замолчал и больше не представлял угрозы.

Вернувшись в камеру предварительного заключения, она сообщила своим эльфам, что Крампусу нужно немедленно перевезти всех детей в самое безопасное место, которое они смогут найти. Это была та часть ее плана, о которой она беспокоилась больше всего. Если бы у эльфов была какая-то магическая связь с Крампусом, они бы сразу поняли, что она полна обмана.

Эльфы, к ее удивлению, просто подошли к загону с детьми и взяли парочку на руки, прежде чем опустить их обратно. Они смотрели на нее несколько мгновений, прежде чем она, наконец, ответила.

— Есть какие-то проблемы? – спросила она.

Последовало долгое молчание, а затем кто-то заговорил из глубины камер предварительного заключения.

— Безопасность – понятие относительное, – сказал эльф, проталкиваясь сквозь сбившуюся в кучу толпу. К тому времени, когда говоривший добрался до края клетки, Киса узнала в нем Алебастра.

— Ты жив! – Киса положила руки на решетку.

— Ты тоже. – Он облизнул губы, затем потер темные круги под глазами. – Я, честно говоря, удивлен, что ты все еще здесь.

— Ты не находишься под влиянием Крампуса? – Она подошла к двери клетки и повозилась с запирающим механизмом.

— Не совсем. Я был создан до того, как умер Николас и родился Крампус. – Он открыл рот, обнажив острые зубы. – Значит, его наследие не течет у меня в крови. Но он, конечно, старался. Когда он не смог обратить меня в свою веру, он передал меня Леппалуди и сказал, что меня можно съесть.

— Как тебе удалось сбежать? – спросила она.

Алебастр вздохнул. – Я выскользнул из своих цепей и спрятался. Этот идиот не умел считать, поэтому съел кого-то другого вместо меня. Это… не то, чем я горжусь.

Киса положила руку на плечо эльфа. – Это его вина, а не твоя. Мне нужна твоя помощь. Я заманила Леппалуди в ловушку на складе и хочу, чтобы эльфы перевезли детей в более безопасное место.

Алебастр нахмурился. – Честно говоря, я не уверен, что где-либо на Северном полюсе больше безопасно. Дети заблокированы по времени, так что им все равно никто не причинит вреда.

— Но все же, что, если они проснутся? Что помешает Леппалуди или Гриле забрать детей и спрятать их там, где мы не сможем их найти?

Когда Алебастр пожал плечами, Киса схватила его за комбинезон и встряхнула. Эльф взвизгнул и отмахнулся от ее рук.

— Ладно, ладно, я понял. Убери от меня свои руки! – Он толкнул ее, но преуспел только в том, что сам упал навзничь. – Проклятая кошка.

— Я делаю это с твоей помощью или без нее, – заявила Киса, обнажая зубы. – Но я хочу, чтобы ты знал, что если ты этого не сделаешь, значит, ты ошибался раньше, когда говорил, что не находишься под влиянием Крампуса. Бездействовать, когда у тебя был шанс вмешаться, так же плохо, как помогать ему.

— Тьфу, от тебя почти столько же неприятностей, сколько от этого проклятого гоблина, – пробормотал Алебастр, затем сухо усмехнулся. – Но ты права. Мы можем, по крайней мере, отвезти детей куда-нибудь в другое место. Это поможет и эльфам тоже. Этот мудак не сможет ими полакомиться, если не сможет их найти.

Киса поморщилась при напоминании о Гриле, поедающем эльфов. Ей стало интересно, скольких собратьев Алебастра съели прямо у него на глазах. В его глазах была усталость, которая ей не понравилась, но прямо сейчас она не могла беспокоиться о его будущем психическом здоровье.

— Есть ли еще такие, как ты? – спросила она. – При том, что их разум все еще цел?

Он покачал головой. – Насколько мне известно, нет. Крампус спешил из-за того, что вы все сделали наверху. Я думаю, это единственная причина, по которой я здесь. Давай, по крайней мере, освободим всех. Они дружелюбно относятся к любым приказам, которые ты им отдаешь, пока ты… ну, ты понимаешь.

Киса понимающе кивнула. – Куда мы направляемся?

Алебастр на мгновение скривил лицо. – У нас действительно есть железнодорожная станция на краю Северного полюса. Пользовались им всего пару лет, так что сейчас здание заброшено. Мы могли бы оставить детей внутри поезда, а эльфы могли бы занять станцию.

— Железнодорожная станция, серьезно?

Алебастр пожал плечами. – Если тебе это кажется странным, тебе следует посмотреть, что миссис Клаус начинает носить в это время года.

— Какой странный маленький чувак, – подумала Киса, затем повернулась к ближайшему эльфу. – Ладно, новые приказы от Крампуса. Гигантам больше нельзя доверять, и дети больше не находятся в безопасности в этом месте. Мы должны быстро и бесшумно доставить их на железнодорожную станцию. Пожалуйста, повторите эти приказы дословно ближайшим к вам эльфам, прежде чем действовать. Ты понимаешь?

Эльфийка, молодая женщина с приколотой к платью пуговицей в виде леденцовой палочки, кивнула и повернулась лицом к эльфу позади нее. Монотонным голосом она повторила инструкции паре эльфов, которые затем повторили весь процесс. Загоны для содержания превратились в какофонию звуков, когда эльфы отдавали свои приказы, а затем выполняли их.

Это было все равно что наблюдать за колонией муравьев. Эльфы направились туда, где содержались запертые во времени дети, подняли их и направились к открытому входу в пещеру.

— Если твое имя ассоциируется с печеньем, ты должен взять на себя инициативу и предупредить линию об опасности, – крикнул Алебастр. Группа примерно из пятнадцати эльфов отделилась от того места, где держали детей, и двинулась впереди остальных. – Мы собираемся пройти длинным путем, мимо хижины йети!

— Ребята, у вас есть йети? Почему мы не можем попросить его помочь?

Алебастр покачал головой. – Санта выгнал его несколько десятилетий назад, потому что его поведение было отвратительным. Парень был настоящим придурком для всех.

— Ты что, издеваешься надо мной? – спросила Киса, что заставило пару эльфов вздрогнуть и выронить своих детей. Она прикрыла рот рукой и хмуро посмотрела на Алебастра.

— Я тебя не разыгрываю, – сказал он ей, затем двинулся к началу очереди. Эльфы, которые уронили своих детей, подняли их обратно и продолжили путь. Киса смотрела, как они тащатся к выходу, и ее мысли беззвучно роились в голове. Эльфы едва осознали, что их съели, но ругательства было достаточно, чтобы до них дошло. Что это вообще значило?

Может быть, они зашли не так далеко, как она боялась. Хотя они выглядели так, словно из них высосали весь цвет, возможно, их тоже можно было бы вернуть. Что было противоположностью ругани?

— Леппалуди! – Мощный голос Грилы разнесся по всей пещере, и Киса обратила свое внимание на одно из многочисленных отверстий в земляных стенах. Появилась большая рука с толстыми пальцами, крепко вцепившимися в камень. Мощным рывком Грила втащила свое массивное тело в центральную пещеру, не сводя глаз с шеренги эльфов. Киса была совершенно уверена, что раньше великанша не была такой большой.

— Мне нужно, чтобы ты поднял свою ленивую задницу наверх! Вот такая глупая сука Джек…что это? – прошипела она, ее взгляд блуждал по эльфам. Они проигнорировали ее, продолжая выполнять поставленную задачу.

— Черт. – Алебастр посмотрел на Кису, затем на эльфов. – Это плохо.

— ЧТО ЭТО? – СПРОСИЛА Я. – Грила рванулась вперед и ударила эльфов. Запертые во времени дети целыми и невредимыми разлетелись по комнате, но эльфы кувыркались и падали, некоторые из них оставались неподвижными.

— Эй! – Киса прошла мимо Алебастра и встала на камень, чтобы ее лучше было видно. – Какого черта, по-твоему, ты делаешь? Ты, выглядящий как злобный кусок дерьма.

Алебастр бросился прочь от Кисы так быстро, как только мог. Грила сделала паузу, медленно повернув голову, чтобы сосредоточиться на Кисе.

— Что ты за еда? – спросила она, постукивая толстыми пальцами по полу. Она сгорбилась, как будто ее позвоночник больше не мог поддерживать ее массивное тело.

— Самый острый сорт. – Киса подобрала валявшийся камень и бросила его. Это был неудачный бросок, и она полностью промахнулась.

Великанша вонзила пальцы в землю, и камень размягчился от ее прикосновения. Она небрежно подняла камень размером с тело Кисы и швырнула его.

Девушка-кошка почувствовала предчувствие заранее и увернулась не только от первого камня, но и от невидимого второго, который последовал за ним. Большие камни разбились о каменную стену позади нее, в результате чего некоторые из светящихся кристаллов над головой треснули и упали.

— Фаст-фуд, – проворчала Грила. – Я ненавижу то, что движется быстро.

Киса отскочила от своего нынешнего положения, когда каменная рука попыталась сомкнуться вокруг ее лодыжек. Она прыгала по полу пещеры, надеясь увести Грилу куда-нибудь еще, но великанша не сдвинулась с места. Вместо этого Грила снова обратила свое внимание на эльфов, которые все еще уносили ее запасы еды.

— Черт, – пробормотала Киса. Очевидно, Грила была намного умнее Леппалуди.

Грила стукнула кулаком по земле. Золотистый свет заструился зигзагами по камню, и шеренга эльфов застыла на месте, когда каменные руки поменьше схватили их за лодыжки.

— Перекусим позже, – объявила она, затем придвинулась всем телом к Кисе. – Леппалуди! Что ты с ним сделала?

— Он сбежал с какой-то другой гигантской сукой, – закричала Киса, пытаясь подтолкнуть Грилу к действию. – Сказал, что ему надоело засовывать свой член в уродину!

Грила драматично закатила глаза. – Ему виднее. Если он когда-нибудь даже попытается уйти, я съем его задницу.

— Это… звучит не так, как ты думаешь. – Киса подняла еще один камень и бросила его. Этот снаряд действительно попал в Грилу, но не причинил никакого вреда.

— Неприятность, – заявила Грила, затем неуклюже подошла к эльфу в комбинезоне из сахарной ваты. Она ткнула эльфа в живот, отчего бедняжка выронил своего ребенка и согнулся пополам от боли.

— Не смей, – прошипела Киса сквозь зубы.

— Ты немногим больше, чем вредитель, – ответила Грила, затем ущипнула каменную руку, удерживающую эльфа на месте. Когда она разлетелась вдребезги, великанша схватила эльфа за лодыжки. – И я, о, так проголодалась.

Киса бросилась через пещеру так быстро, что в конце концов ей пришлось бежать на четвереньках. Грила от неожиданности уронила эльфа и подняла свои мясистые кулаки, чтобы защитить лицо, когда Киса запрыгнула на плечи великанши и вцепилась когтями ей в лицо.

— Оставь их в покое! – Она колотила Грилу по голове до тех пор, пока великанша не ослабила бдительность, показав налитый кровью глаз. Киса вдавила в него большой палец, вложив в удар весь свой вес.

Грила рассмеялась. Киса не понимала почему, пока не осознала, что ее палец словно воткнули в камень. Она надавила кончиком когтя на зрачок Грилы и была удивлена, когда тот ни в малейшей степени не поддался.

— Дурацкая еда, – пробормотала Грила. Великанша схватила Кису, когда она попыталась отползти в сторону.

— Идиотка! – закричала Киса, но она проклинала себя. Великанша заманила ее в ее же собственную ловушку!

Каждый раз, когда Киса начинала вырываться, Гриле удавалось схватить ее за ногу или хвост и притянуть обратно. Киса была быстра, но недостаточно, чтобы уклониться от великанши. Сильные руки обхватили ее за талию, притягивая к похожей на пещеру пасти Грилы.

Киса в слепой панике обхватила руками и ногами верхнюю и нижнюю губы великанши, пытаясь удержаться от того, чтобы ее не съели.

Пещера наполнилась звенящим звуком металла, ударяющегося о металл. Великанша вздрогнула, затем переместила свое тело в направлении звука. Киса была ошеломлена, увидев зеленую фигуру, стоящую у одной из ям, той, что имела выход прямо в печь.

В каждой руке у Тинк было по молоточку в красно-белую полоску. Гоблина стукнула головками молотков друг о друга, и громкий звон эхом отразился от стен пещеры. На ней был нелепый рождественский наряд, похожий на кое-что из нижнего белья из гардероба миссис Клаус.

— Тупой гигант похож на большой мешок с придурками, – заявила Тинк, продолжая стучать своими молотками друг о друга. Киса заметила, что Грила слегка вздрагивала при каждом ударе. – Сборище придурков с маленькими мозгами.

— Что это? Козявка? – Грила, отвлеченная металлическим звоном, опустила Кису. – Ты козявка?

— Тинк – это не козявка, вот увидишь. Тинк превратит ходячую задницу в груду камней, – заявила гоблина, выходя вперед. Она была покрыта маслом, сажей и тонким слоем блесток. Защитные очки на ее голове уже жужжали, когда разные линзы вставали на место. – Выбей дерьмо из тупого гиганта, спусти все это в унитаз.

— Тинк, беги! – Киса попыталась высвободиться, но хватка Грилы была слишком крепкой. – Не подходи ближе!

Грила облизнула губы, затем посмотрела на Кису. Она открыла рот и засунула головку Кисы себе в рот.

Раздался ужасающий треск, и Грила уронила Кису на землю. Великанша схватилась за глаз и закричала от боли. Тинк, бежавшая на полной скорости, протиснулась мимо Кисы и ударила Грилу молотком сбоку по колену.

— Двигайся, – крикнула Тинк, затем откатилась в безопасное место, когда массивное тело Грилы накренилось вперед. Киса обошла великаншу стороной и с ужасом увидела, что один из глаз Грилы был проколот когтем молотка.

— МОЙ ГЛАЗ! – закричала Грила как раз в тот момент, когда Тинк запрыгнула ей на спину и ударила ее в висок оставшимся молотком.

Осколки гравия посыпались на землю, когда великанша застонала и опрокинулась навзничь. Киса могла видеть расширяющиеся трещины на колене, о которое ударилась Тинк.

Гоблина выдернула молот из глаза Грилы и отскочила в сторону. Грила попыталась схватить ее, но промахнулась. Тинк остановилась рядом с Кисой.

— Тинк, услышь шум, почувствуй кошечку поблизости. – Она покрутила своими молотками. – Тинк всегда знает, где находится лучший друг. Вижу тупое ебаное лицо, сделанное из хард-рока. У любого камня есть изъян.

Киса в ответ обняла гоблину так сильно, что та пискнула.

— Хватит! – Тинк зарычала. – Никаких объятий во время больших неприятностей! – Она оттолкнула Кису назад, когда каменные руки выросли из пола и схватили их за ноги.

Гриле пришлось ползти, бросая камни, когда она могла. Тинк ухитрилась дать Кисе молоток, и они вдвоем по очереди освобождали попавших в ловушку эльфов, в то время как другой уворачивался от камней. Великанша в отчаянии закричала на них, не в силах сделать ничего, кроме как приставать к ним.

— Хватит! – Грила закричала от отчаяния, затем перевернулась на спину и протянула руки к потолку. Светящиеся кристаллы наверху загудели, когда земля задрожала, а затем с потолка посыпались куски камня.

— Нет, остановись! – воскликнула Киса.

Золотистый свет наполнил комнату, когда призрачная фигура прошла сквозь стену. Красные и зеленые ленты обвились вокруг тела Рождественского подарка, которая хмуро смотрела на великаншу.

— Эй! – воскликнула Тинк. – Вон там большая дыра, прямо в топку!

Рождественский подарок, казалось, восприняла эту информацию как должное, когда она взлетела над комнатой и схватила Грилу за ногу. С ворчанием она подняла великаншу в воздух и подлетела к массивному отверстию в полу.

— Подожди! – воскликнула Тинк, теперь уже уставившись на дыру. Ее линзы несколько напряженных мгновений щелкали взад-вперед, затем она показала духу поднятые большие пальцы.

Рождественский подарок уронила Грилу в яму. Великанша кричала несколько очень долгих мгновений, а затем из печи вырвался столб пламени, лизнув потолок. Тинк обрадовалась, а затем издала громкий возглас, когда Киса обняла ее сзади.

— Ты даже не представляешь, как я счастлива тебя видеть, – воскликнула она, и слезы потекли рекой. Тинк повернулась и обняла ее в ответ. Киса шмыгнула носом, потом скорчила гримасу.

— О, Тинк, от тебя воняет! – Она окинула взглядом наряд гоблины. – И что на тебе надето?

Гоблина рассмеялась.

— Моя старая одежда загорелась. Сделай перерыв для нового наряда, найди симпатичный, который почти тебе подходит! Поработай еще раз очень усердно, почини вентиляционные отверстия навсегда. Теперь Тинк сильно вспотела, – объявила она, затем подняла руку и понюхала подмышку.

— Может быть, слишком потная, – добавила она. – Но печь починена! Санта в большом долгу перед Тинк.

— Мы все в долгу, – сказала Рождественский подарок, опускаясь на колени рядом с ними обоими. – Но сейчас нам нужно доставить всех в безопасное место. Бои на поверхности действительно идут из рук вон плохо. Ты знаешь, куда направляются эльфы?

Киса кивнула, затем подняла свой молоток и приняла позу. Если Майк вытворял подобное дерьмо, то и она тоже. – На самом деле, я так и делаю. Помоги мне освободить их всех. Нам нужно успеть на поезд.

*****************

Майк спустился примерно на двадцать ступенек по винтовой лестнице, когда услышал, как взорвалась деревянная дверь наверху. Осколки осыпали его, отскочив от стен, и он почувствовал, как глубоко внутри него поднимается волна магии.

Когда сработало его предчувствие, что опасность находится на расстоянии вдоха, он прыгнул вперед, поджав под себя ноги. Молнии ползли по его рукам и ногам, формируясь в толстые усики, которые стабилизировали его стремительный спуск. В какой-то момент он чуть не полетел кубарем, но пара электрических конечностей выросла у него из-за пояса и подхватила его прежде, чем он успел совершить потенциально смертельное падение.

— В чем дело, хранитель? – Крампус рассмеялся откуда-то сверху. – У тебя, наконец, закончились трюки?

Майк не ответил, и его ноги двигались так быстро, как только он мог ими двигать. Теперь он перепрыгивал через шесть или семь ступенек за раз, время от времени отталкиваясь ногами от изогнутых стен. Его магия текла сквозь него, направляя его руки и ноги, в то время как голубые и золотые молнии освещали путь перед ним. К тому времени, когда он добрался до дна, он дышал тяжелее, чем когда-либо в своей жизни, и ему казалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Развернувшись на каблуках, он сжал кулаки и открыл рот так широко, что у него хрустнула челюсть.

Крампус появился на лестнице, и на его лице застыла маниакальная ухмылка. Эта улыбка погасла, когда Майк издал ужасный вопль, от которого с камней вокруг них посыпалась пыль. Крампус действительно отступил. Глаза и уши сформировались по всему его телу, когда он изо всех сил старался сохранить единую форму.

Акустика лестничной клетки гарантировала, что нигде не было безопасно, поэтому Крампус появился снова и бросился на свободу. Оказавшись на полу, он попытался подняться, но его конечности были искривлены.

Майк издал еще один крик баньши, постоянно отступая в старую мастерскую Санты. Крампус что-то кричал, но Майк ничего не слышал. У него самого звенело в ушах, но он не осмеливался остановиться. Несколько раз он чуть не споткнулся, но ему удалось добраться до Северного полюса.

Он издал еще один вопль, затем кашлянул в ладонь. Кровь брызнула ему на ладони.

Крампус поднялся, достигнув теперь почти четырех метров в высоту.

— А теперь, хранитель, у тебя закончились уловки? – Крампус ухмыльнулся, затем схватил Майка за ногу и подбросил его в воздух. – Пришло время заявить права на то, что принадлежит мне по праву!

— Насчет этого. – Майк переключил свое внимание на Северный полюс. В самом низу виднелась крошечная полоска золотистого света – вероятно, все, что осталось от Рождества. Отбрасываемый им свет отбрасывал по всей комнате зловещие тени, которые танцевали. В тот момент, когда Крампус захватит власть, все будет кончено. – У меня никогда не кончаются трюки.

Майк сконцентрировал электрическую энергию в своих руках и направил ее лучом к Северному полюсу.

— Нет! – Крампус уронил Майка и прыгнул вперед как раз в тот момент, когда магия Майка вступила в контакт. Майк не был до конца уверен, как работают правила для такого рода вещей, но магия была частью его самого. Он сосредоточил свою волю на Северном полюсе, обернув ее вокруг цилиндрической поверхности подобно ленте. Воздух зашипел, как горячий бекон на сковороде, а затем его магия исчезла, и в комнате стало тихо.

Воцарилась вечная тишина, или, по крайней мере, так казалось. Крампус застыл в воздухе, и его тело туго натянулось, а мышцы напряглись в попытке дотянуться до шеста. Майк встал и отряхнул грязь со своих брюк и куртки, затем нахмурился. Его движения не производили вообще никакого шума.

— Конечно, они этого не делают. – Маленький мальчик вышел из-за Северного полюса. На нем была простая ряса, как будто он сошел с церковной службы 14 века. Он держал песочные часы, полные золотого песка, который отбрасывал свет, как фонарь. Песок струился взад и вперед, как будто не мог решить, куда идти. Было нечто большее, чем просто мимолетное сходство с призраком прошлого Рождества, но ребенок казался человеком.

— Не совсем. – Губы мальчика не шевелились, но это определенно был он. – Или думаю что угодно.

— Кто ты такой? – спросил Майк.

На этот раз губы мальчика шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука. Его губы расплылись, чтобы Майк не смог их прочесть.

— Я уверен, тебе это никогда не надоест, – пробормотал Майк. – У великой игры есть свои правила.

Мальчик пожал плечами, затем подошел к Крампусу. Он легко мог бы быть ребенком, отправившимся в музей изучать скелет динозавра или скульптуру. В нем был лишь намек на восхищение, но интерес угас, и теперь мальчик смотрел на Майка.

— Ты тот, кто сломил мой дух. – В этом заявлении не было ни гнева, ни злого умысла. Майк мог видеть, что зрачки мальчика были настолько широкими, что занимали почти весь его глаз.

— Тебе придется быть более конкретным. Мы говорим о Рождестве в прошлом, настоящем или будущем?

— Да, – ответил мальчик. – Все они представляют собой одну и ту же сущность, просто на разных частотах.

Майк был не совсем уверен, как правильно проанализировать эту конкретную часть информации. Он также заметил, что мальчик теперь выглядел немного старше, а на подбородке у него начала пробиваться щетина. – Да, хорошо…Наверное, я сожалею о чем-то из этого.

— Неважно. – Молодой человек отмахнулся от извинений Майка. – Все это произошло довольно давно, и до сих пор не произошло. Трудно злиться, когда все находится в состоянии суперпозиции.

Майк нахмурился. Он даже не был уверен, что это значит, и беспокоился, что объяснение будет еще хуже.

— Так что я не обязательно хотел этого делать, но я как бы взял под контроль Северный полюс, если ты понимаешь, что я имею в виду. – Майк ткнул большим пальцем в Крампуса. – Я думаю, что я случайно убил в нем человеческую часть, а это значит, что это место должно быть доступно для захвата.

— Это. – Мужчина моргнул и почесал подбородок. Мантия растянулась, чтобы соответствовать его новому росту.

— Отлично, так могу я ввести правило "Никаких придурков"? Вышвырнуть этого парня вон? Заставлять его плавать в Северном Ледовитом океане, пока он не устанет и не утонет?

— Возможно, если бы ты был главным. – Мужчина подошел к Северному полюсу и уставился на золотистый огонек внизу. – Имей в виду, что если бы ты взял верх, эта последняя частичка веры уже исчезла бы. Праздник, известный как Рождество, принадлежал бы тебе. Итак, ты ни на что не претендовал.

— Но я думал… разве я не взял все на себя? Я думал, мы из-за этого разговариваем? – Майк скорчил гримасу и двинулся дальше, к Северному полюсу. Он хлопнул ладонью по поверхности. – Искатели, продолжайте…

Волна света сбила его с ног и заставила растянуться на земле. Этот удар задел его гордость больше, чем что-либо другое. Когда он поднял глаза, мужчина средних лет удивленно уставился на него.

— Что это дает? – спросил он. – И что это за история с тем, что ты становишься старше? Это серьезно выводит меня из себя!

— Это место было спроектировано архитектором, – ответил мужчина, оглядываясь по сторонам. В частности, с моей помощью. На самом деле я больше не принадлежу к этому царству и могу взаимодействовать только с помощью смертной души, которая претендует на меня.

— Да, это был бы я… верно?

Мужчина покачал головой. В его бороде и по бокам головы появились седые пряди. – Это не мое право давать разрешение, и не твое – требовать его. Существо, отвечающее за такие вопросы, все еще вполне живо и стоит прямо рядом с тобой.

Майк повернулся и в ужасе посмотрел на Крампуса. – Но…Я вытащил Санту, так что… я не понимаю!

— Страж этого места все еще существует. Первый эльф и Святой Николай создали лазейку в правилах, объединив человеческую душу с телом стража. Хотя ты, возможно, победил предыдущего владельца, забрав его душу, технически страж остается. Если ты хочешь претендовать на это место, у тебя должно быть либо разрешение хранителя, либо ты должен победить его.

— О, трахни меня… Подожди! Означает ли это, что Крампус тоже не может претендовать на это место? – В груди Майка зародилась надежда.

Старик кивнул. – Действительно, это так. Лазейка, которая мешает тебе воспользоваться ею, также мешает ему сделать это. Как бы он ни старался, ему не удастся править этим местом без помощи смертной души. Это всегда было правилом, и так будет до скончания веков.

Майк посмотрел на Крампуса, затем снова на старика, который теперь сутулился от старости, а его борода доставала почти до пола.

— Ты знаешь, большинство людей не заканчивают разговоры темпоральной театральностью, – сказал Майк, нахмурившись.

— Я не человек. – С этими словами старик рассыпался в прах. Время возобновилось, и Крампус завершил свой прыжок через комнату.

— Мой! Это все мое! – Он радостно закричал, обхватывая шест несколькими новыми конечностями. Это выглядело почти так, как будто Крампус трахал эту чертову штуку. Майк двинулся к двери комнаты, затем мысленно выругался, услышав, как Крампус полностью замолчал.

Раздался рвущийся звук, как будто раздирали ткань, а затем Крампус перегородил лестничный пролет. Он схватил Майка за руки и приподнял его, пока их глаза не оказались на одном уровне друг с другом.

— Что ты сделал с Северным полюсом? – спросил Крампус с дикими глазами. – Я потерял свои права и не могу их восстановить!

Майк призвал свою магию и пропустил электрический ток через Крампуса. Жуткое существо стиснуло зубы и преодолело боль, стиснув зубы в опасной близости от лица Майка.

— Только человеческие души, придурок, – выплюнул Майк, затем попытался пнуть Крампуса по яйцам. Он промахнулся, а затем его швырнуло на землю.

— Что? – Крампус удивленно моргнул, затем повернулся, чтобы посмотреть на Северный полюс. – ЧТО?!?

Существо пришло в ярость и начало крушить мебель. Майк пополз к выходу, надеясь на этот раз сбежать, но его схватили за лодыжку и потащили обратно к Северному полюсу.

— Объясни! – потребовал Крампус, поднимая Майка и прижимая его лицо к Северному полюсу. Майк взял за правило хорошенько подумать о том, что это не было попыткой заявить на него права. Последнее, чего он хотел, – это чтобы его разорвало на части из-за недоразумения.

— Ты должен это знать, – пробормотал Майк, и его лицо сморщилось так сильно, что слова были едва разборчивы. – Великая игра тебе что-нибудь говорит? У этого есть правила, придурок.

— Блядь! – Крампус ударил Майка о Северный полюс с такой силой, что у него перехватило дыхание. – Я был так БЛИЗОК!

— Только близко… считается в подковах и… ручные гранаты, – прохрипел Майк. Его магия бушевала внутри него подобно грозовой туче, и он чувствовал, что его внутренности вот-вот лопнут. Он оперся обеими руками о столб и оттолкнулся от него.

— Безнадежно. Надежда. Меньше! – Крампус ударил Майка по шесту, чтобы подчеркнуть каждое слово, а затем удержал его там. – Когда ты научишься, хранитель? Ты немногим больше, чем мешок мяса с вкусными косточками внутри, независимо от того, какой магией ты обладаешь.

— И душа, ты, грубый ублюдок. – Теперь он мог чувствовать это. Его магия нарастала до смертельного крещендо. Майк отказался поддаться желанию наброситься и уничтожить, тем самым изменив свою магию в процессе. Вместо этого он направил магию внутрь себя, пытаясь уберечь свои ребра от переломов.

Крампус погладил свою бороду. – К сожалению, ты прав. – Он уронил Майка и склонился над ним. – Человеческая душа – единственная валюта, которую примут боги, а у меня нет надлежащей оплаты.

— Как скажешь, чувак, – прохрипел Майк, хватаясь за бока. – Может быть, тебе стоит подать заявление на получение кредита?

— Я наконец-то освободился от золотого якоря, который так тяготил меня, только для того, чтобы обнаружить, что мне чего-то не хватает. – Крампус сложил пальцы домиком, и Майк заметил, что руки демона не совпадают. Это было так, как если бы количество пальцев постоянно менялось. – В течение стольких лет я был рабом его прихотей, желания сохранить верность духу Рождества и чтить его традиции.

— Как же так? – спросил Майк, надеясь разговорить Крампуса.

Темные глаза сверкнули на Майка из-под нахмуренных бровей. – Ты все об этом знаешь, хранитель. Когда это только начиналось, речь шла о тепле, семье и развлечении детей долгими зимами. Но слухи распространились, и моя рабочая нагрузка внезапно стала в сто раз больше, чем когда-либо прежде!

— Разве это не то, чего ты хотел? – спросил Майк нейтральным тоном. Крампус встал и начал расхаживать по комнате. Он собирался произнести монолог, и Майк гораздо больше предпочитал это, чем получать пинки.

— Нет, это не то, чего я хотел! Я не возражал против работы, но природа моего отпуска была испорчена жадностью. Превращена в пародию на то, чем он когда-то был! Ложные войны на Рождество были объявлены от моего имени, и сезон пожертвований превратился в сезон ненависти! – Крампус развернулся на каблуках так быстро, что пара темных хвостов на мгновение выросла из его тела. – Мне насрать, празднуете ли вы Рождество! Для меня это никогда не было связано с признанием или духовным спасением! Любовь – это то, чего я жаждал! Радость! Мир на Земле! – Крампус ткнул острым пальцем в сторону Майка и ткнул им в воздух. – И вы, гребаные мясные мешки, испортили мне все! Весь этот стресс, гнев и жадность сформировали из меня существо, которое стоит перед тобой. Существо, которое хочет покончить со всем этим.

— О. – Майк подумал о магии, бурлящей внутри него, и о том, как она чуть не разнесла ему руку, когда он повернул ее в сторону насилия. Магия на самом деле не была отдельной сущностью, но он так долго думал о ней как о едином целом. Именно его желания сформировали магию, но магия, в свою очередь, сформировала того, кем он стал.

Он, наконец, понял истинную цену, которую требовала магия. Майк глубоко вздохнул, желая, чтобы магия распространилась по его конечностям, а не вырвалась наружу. Она уже искала выход, взывала подчиниться его потребностям. Что ему сейчас было нужно, так это оставаться сильным до тех пор, пока не представится возможность, и поэтому он подчинился.

В отличие от ситуации с Крампусом, выбор Майка в конечном счете был за ним. Крампус был создан из-за ограничения магии, и последствия были долговременными. Майк мог выбрать: поразить Крампуса молнией и продолжить свое собственное путешествие навстречу тьме или найти другой путь. Последнее, чего он хотел, – это оказаться на месте Крампуса через двадцать или тридцать лет, когда кто-то другой отчаянно попытается его уничтожить.

— Я вижу, до тебя наконец-то дошло, – прорычал Крампус и замахнулся в воздухе. – У меня редко был выбор, хранитель. Я – дух Рождества, и я отвратителен, зол и сломлен. И я намерен взять свои слова обратно.

— Путем кражи детей? – Майк почувствовал прилив своей магии, готовый выплеснуться наружу, но сдержался. Он даже не был уверен, что сможет навредить Крампусу в этот момент, но намерение – вот что имело значение.

— Ты рассматриваешь это как кражу детей, а я рассматриваю это как выбраковку болезни. – Крампус облизнул губы. – Даже сейчас гиганты хранят детей для меня, полагая, что они смогут их съесть. Грила думает, что она станет чем-то особенным, когда я приду к власти, но она немногим больше, чем фигура в игре. Ты должен знать об этом все. Мой план состоял в том, чтобы избавиться от нее, как только шест станет моим. Ее, великанов, эльфов и особенно детей.

Майк почувствовал, как магия разливается по его телу. – Ты просто собирался перебить их всех?

Крампус кивнул. – Они все равно останутся пищей. Видишь ли, хранитель, я чувствую своих сородичей, которые просто ждут по ту сторону завесы. Мои голодные собратья вернутся в этот мир и завершат то, что мы начали до нашего изгнания от рук Архитектора.

Холодный голубой свет озарил Крампуса. Демон удивленно уставился на Майка, затем ухмыльнулся и подошел ближе. Майк понял, что свет исходит от него. Все его тело покрыто электрической аурой.

— Я чувствую твою силу, – прошептал Крампус, придвигаясь ближе. – И как только ты отпустишь это, ты будешь слишком слаб, чтобы сопротивляться мне. Видишь ли, может быть, у меня и нет души, но у тебя – есть. Как только я завладею твоим телом, все, что мне нужно сделать, это подавить тебя, и я буду свободен навсегда.

Майк сглотнул, и у него внезапно пересохло во рту. Крампус произносил монолог в надежде, что Майк начнет действовать.

— Спасибо, но у меня уже есть отношения, – ответил Майк хриплым голосом.

— Все, что мне нужно делать, это ждать. – Крампус поднял палец, который удлинился, превратившись в лезвие. Он прижал его ко лбу Майка. – Сколько плоти я могу удалить, прежде чем ты сдашься?

Энергия потрескивала по телу Майка, но он приказал магии оставаться на месте.

— Я не боюсь тебя, – прошептал он.

Крампус фыркнул. – На самом деле мне все равно, – ответил он, затем провел пальцем по лбу Майка. Магия потрескивала и лизала Крампуса, но Майк заставил ее оставаться на месте.

— У тебя сильная воля, хранитель. – Крампус слизнул кровь со своего пальца. – Я с нетерпением жду возможности нарушить это.

Он провел пальцем чуть ниже глаза Майка, когда тихий голос нарушил тишину. Крампус замер на месте, когда вступительный текст песни "Все, чего я хочу на Рождество, – это ты" эхом разнесся по сферической комнате.

Демон обернулся с выражением ужаса на лице, когда Холли вышла на свет Северного полюса. У нее были слезы на глазах, когда она продолжала петь. Слова звучали громко и сильно. Майк понятия не имел, как долго она там пробыла, и попытался отмахнуться от нее.

Когда Крампус развернулся, чтобы напасть на Холли, она протянула очки миссис Клаус. Демон остановился, с ужасом наблюдая, как эльфийка протягивает их Крампусу.

Майк был удивлен, когда демон издал вопль агонии и рухнул на пол, зажимая уши, а слезы потекли по его грязным щекам.

*****************

Юки спрыгнула с крыши часовой башни и ударила руками по паре гигантов с такой силой, что они разлетелись на гравий и запекшуюся кровь. Из-за ее спины Фрейя обрушила потоки ледяных лезвий, которые рассекали как йольских парней, так и снежных монстров. Воздух был наполнен сверкающими золотыми огнями, которые Фрейя втянула в свое тело, а воздух вокруг нее мерцал от силы.

Она была не единственной. Различные версии Грилы также поглощали свет, а затем ускользали, чтобы разделиться на части. Это был грязный трюк, который привел к тому, что все дело превратилось в битву на истощение. За каждого убитого ими гиганта, возможно, его место займет другой клон.

Юки больше не осмеливалась принимать облик божества. Даже сейчас она беспокоилась о долгосрочных последствиях того, что ее тело будет стареть. Ее кости были наполнены таким количеством магии, что причиняли боль.

— Это не работает, – закричала Фрейя, призывая ледяную стену, чтобы заблокировать шквал валунов. – Они просто продолжают прибывать!

Впереди показался северный олень. Юки прищурилась, глядя на темные фигуры, проносящиеся в воздухе. Их можно было победить, но только временно.

Шквал ледяных снарядов, вызванных Юки и Фрейей вместе, пронзил Дэшера и Пранкера, превратив северного оленя в электрическое облако энергии, которое в конечном итоге преобразовалось где-то в другом месте. Еще пара северных оленей попыталась обойти их с боков, но Юки вызвала из земли каменный столб, который полетел подобно ракете и уничтожил одного из них. Она поймала другого зубами и откусила, тряся его до тех пор, пока он не взорвался.

На вкус эта чертова штука была похожа на облизывание гигантской батарейки.

— Это игра в цифры, – сказала Юки Фрейе. – Двое из нас против них всех. Можешь ли ты призвать больше своих воинов?

— Не совсем. – Фрейя вызвала ледяную стену, наклоненную с одной стороны наподобие пандуса. Юки вонзила когти в лед и побежала вверх по пандусу, катапультируясь с вершины, чтобы подвести их поближе к дому Санты. Она не знала почему, но у нее было очень неприятное предчувствие по поводу Майка. – Возможно, ко мне вернулась часть моих сил, но сейчас мой призыв очень слаб. Проблема в том, что я вытаскиваю их из своего дома, вот в чем проблема.

Черт. Юки отшвырнула десятифутового снеговика, послав в сторону Фрейи еще больше золотистого света. – Здесь случайно не похоронена куча мертвых воинов, не так ли?

Фрейя рассмеялась, затем наполнила ближайшую Грилу кусочками льда. – Их скоро будет двое, если так пойдет и дальше.

— Не смешно, – проворчала Юки.

— Я тоже не думаю, что это смешно… – Глаза Фрейи поднялись к небу, где мерцало Северное сияние. Цвета перекатывались друг через друга, как клубок змей. – Ой. О!

У Юки так и не было возможности спросить, что привлекло внимание богини, потому что Фрейя взмыла в небо, быстро поднимаясь под действием силы ветра.

— Жаль, что я не умею летать, – проворчала Юки. Не то чтобы полет помог бы ей сейчас. Все еще оставался вопрос об армии Грилы на земле, которая, без сомнения, ждала бы ее в доме Санты.

Пока Фрейя занималась бог знает чем, Юки отбросила осторожность и совершила еще один безумный рывок вперед. На этот раз она изменила форму, возвращаясь к своей человеческой форме, чтобы пролезть в меньшие отверстия. Святочные парни и снежные существа заполнили внутренние строения деревни, и Юки прорвалась сквозь них, как сквозь бумагу. Святочные парни часто превращались в зеленый туман, а это означало, что они вернутся позже. Некоторые оставались мертвыми, будучи убитыми, и она не была до конца уверена, какой процесс обеспечил их уничтожение.

Снова оказавшись снаружи, она приняла обличье лисы-демона и понеслась сквозь снежных монстров, которые ждали ее. Вверху северное сияние клубилось, словно застигнутое бурей, и она едва могла разглядеть золотую фигуру в центре кружащейся массы.

— Надеюсь, это хорошо, – подумала она про себя, бросаясь в другое здание и превращаясь в женщину. Трое Грил напали на нее из засады, но она молниеносно превратила одну из них в глыбу льда, прежде чем пронзить двух других. Теперь она работала на чистом адреналине и чувствовала, как ее контроль над магией ускользает.

Взбежав по лестнице, она направилась к большому окну, из которого открывался вид на дом Санты. Тени танцевали вокруг здания, словно ожидая разрешения войти. Она была по меньшей мере в километре от них, и нападавших становилось все больше.

— Черт возьми, – пробормотала она, распахивая окно и выскальзывая на крышу. Массивная лапа врезалась в нее, заставив растянуться на земле. Юки застонала, откатываясь от Рождественского кота, когда тот попытался раздавить ее массивной лапой.

Некоторое время назад они потеряли гигантского кота, но проклятая тварь настигла их. Юки призвала лед и камень, ударив и тем, и другим по кошачьей морде. Зверь принял на себя основную тяжесть нападения, не дрогнув, затем снова отшвырнул ее в сторону, прежде чем она успела трансформироваться.

— Я действительно ненавижу тебя, – пробормотала она, призывая ледяной панцирь, чтобы защитить себя. Изнутри она могла видеть темную фигуру Рождественского кота, который пытался расколоть лед передними лапами.

Кот зашипел, и этот звук напоминал поезд, выпустившему весь свой пар после остановки. Юки присела на корточки, готовая превратиться в лисьего демона в тот момент, когда барьер будет преодолен.

Земля под ней задрожала, когда зловещее трио рычаний наполнило воздух. Рождественский кот отвернулся от барьера, что дало Юки возможность проделать дыру в спине и улизнуть.

Рождественский кот зашипел, выгнув спину дугой, когда повернулся к новоприбывшему. Темная фигура появилась из-под обломков соседнего здания, и все шесть глаз сверкали.

Цербер зарычала в ответ, вздыбив шерсть. Она открыла рты, и адское пламя разлилось по площади, пожирая как святочных парней, так и снежных существ. По крайней мере, одна Грила была поражена взрывом, и черты ее лица расплавились от сверхъестественного жара.

Рождественский кот убежал. Цербер повернулась лицом к Юки, и все три головы склонились в приветствии.

— Ты как раз вовремя, – сказала Юки, подходя к зверю сбоку и почесывая первое ухо, до которого смогла дотянуться. – Нам нужно добраться до Майка. Он в беде, я это чувствую. – Она запрыгнула на спину Цербера и указала на дом Санты. Цербер наступила на снеговика и повернула к месту назначения.

Вверху водоворот зеленых и красных огней теперь формировался в воронкообразные облака и по спирали устремлялся к земле. В этом свете она могла видеть призрачные очертания тысяч человекоподобных фигур.

— Ого, – прошептала Юки. Воронкообразные облака врезались в землю, и она услышала тревожные крики йольских парней и Грил, когда духи ринулись в бой. Неподалеку темные тени бежали в безопасное место, когда Северное сияние омыло их.

Падающая звезда пересекла небо, оставляя за собой сверкающий след. Юки ахнула, когда поняла, что звездой был северный олень. На его спине восседала сама Смерть, одетая в безразмерную шубу Санты и с большой сумкой через плечо. Искривленные северные олени Крампуса взмыли в небо, преследуя свою новую добычу.

— Счастливого Рождества всем! – Смерть закричала, затем вырвалась на свободу, кувыркаясь по небу, прежде чем отскочить от крыши дома Санты и приземлиться в снег.

— Пошли, – крикнула она, вцепившись в шерсть адского пса. Цербер промчалась через Северный полюс, изрыгая огонь на все, что стояло у них на пути.

*******************

Со своего наблюдательного пункта над Северным полюсом Фрейя могла видеть, как маленькая армия приближается к месту нахождения Юки. Десятки, если не сотни итераций Грилы выходили из себя, и это не считая снежной армии, которую она создала ранее. Это была ее божественность там, внизу, прямо сейчас разрывающая деревню на Северном полюсе на части. Было маловероятно, что Юки смогла бы вовремя добраться до Майка без какой-либо дополнительной помощи.

Она снова подняла глаза к небу, и ее сердце молило. Десятки тысяч духов наблюдали за ней, и многие из них одной ногой уже были в мире смертных. Она чувствовала их гнев, духов, жаждущих спуститься вниз и помочь покончить с безумием, которое она вызвала. За то, чтобы доставить их сюда, придется заплатить цену, намного большую, чем она заплатила за ограниченное количество солдат со своего родного плана.

Фрейя глубоко вздохнула и с радостью заплатила.

Трещина в небе разверзлась, и духи хлынули наружу. Они не были воинами – большинство из них были простыми рыбаками или фермерами. Это были духи, обитающие в этом регионе, разгневанные на Грилу и ей подобных. Они спускались по спирали, оседлав ветер, совсем как Фрейя, выкрикивая слова на языках, которые никто не слышал сотни лет.

Внизу толпа, преследовавшая Юки, подняла глаза как раз вовремя, чтобы быть разорванной на части мстительными духами. Сотни из них напали на Грил, бродячих снежных зверей и даже на нескольких святочных парней, которые ввязались в драку. Духи обходили стороной трехголового адского пса, дышащего огнем. Фрейя улыбнулась при виде Цербера, вырвавшегося из своих владений. Она была очень хорошо знакома с этой породой и не могла представить себе более преданного компаньона.

Хотя ветер поддерживал ее в воздухе, она чувствовала, что ее тело слабеет, поскольку ее магия и божественность, которую она приобрела, удерживали трещину открытой. Горящими глазами она наблюдала, как Юки добралась до дома Санты и вбежала внутрь, оставив Цербера защищать дом от нападавших. Вздохнув с облегчением, она обратила свое внимание на разрушенную деревню. Раньше она была в плохом состоянии, но теперь большая ее часть была охвачена огнем, и она могла видеть разные варианты Грилы, пытающейся в панике убежать.

— Беги, – прошипела она, и ее губы скривились в усмешке. Она призвала ледяное копье, когда позади нее собралось еще больше духов, и их ярость была ощутима. – Сделай это забавным для меня, ты, гнилая сука.

Фрейя упала с неба подобно метеору, и за ней последовала ярость тысячелетних традиций. Скульпторы, охотники, матери и отцы падали в снег, пожиная плоды односторонней резни врагов Севера. Золотые шары света поплыли к Фрейе, наполняя ее силой, когда она вернула себе власть, которая принадлежала ей по праву. Божественность текла по ее венам подобно жидкому звездному свету, и она издала могучий боевой клич, который стряхнул остатки снега с близлежащих зданий.

Она уже забыла это чувство. Прошли столетия с тех пор, как она в последний раз ходила по этим землям, и пришло время засчитать ее повторное появление.

— Смерть моим врагам! – Подняв свое копье ввысь, Фрейя оседлала ветер и устремилась к победе.

*********************

С ужасом наблюдая, как Холли направляется к Крампусу. Майк подался вперед, и магия струилась по его венам на случай, если ему понадобится вмешаться. Одно дело – позволять ярости руководить своими действиями, но защищать кого-то, о ком он заботился?

Это было совершенно другое дело.

Холли спела последний куплет своей песни, затем опустилась на колени внизу, у Крампуса. Демон теперь плакал открыто и принял позу эмбриона.

— Не плачь, – сказала она Крампусу, положив свою руку поверх его. – Тебе не обязательно плакать.

— Ей бы не понравилось видеть меня таким, – прошептал Крампус. – Все темное и извращенное. Я почувствовал это, когда она ушла. Было таким облегчением узнать, что ее никогда не будет здесь из-за этого.

— Она не ушла. – Холли погладила Крампуса по предплечью. – Миссис Клаус в моем сердце и в твоем. Мы все еще можем исправить и вернуть ее обратно.

— Глупая девчонка. – Крампус закрыл лицо свободной рукой. – Эти эмоции – всего лишь отголоски. Они не имеют надо мной никакой власти.

Холли покачала головой и посмотрела на Майка. – Я так не думаю, – сказала она. – Я не претендую на то, что понимаю, кто ты такой и как ты стал таким, но ты все еще Санта. Ты просто та его сторона, которую мы никогда не видим. Ты был замкнут в себе, и это было неправильно. Никогда не правильно прятать ту часть себя, которая является неотъемлемой частью того, кто ты есть. Я знаю, каково это – все время чувствовать себя неполноценным, как будто в тебе есть какая-то сторона, которую ты не можешь показать миру. Так жить нельзя.

При этих словах она бросила в сторону Майка взгляд, полный яростной тоски. Он кивнул, чтобы она продолжала, затем снова обратил свое внимание на Крампуса.

— Неужели ты не понимаешь? Николаса больше нет, и я – все, что от него осталось. – Крампус присел на корточки и вытер глаза. – Я просто раковая опухоль, которая осталась позади, когда все сказано и сделано.

— Ты не рак. – Холли поднесла руку к щеке Крампуса.

— Но это так, Холли. Я действительно такой.

— Я так на это не смотрю. Ты все тот же человек, который делал все эти замечательные вещи для детей по всему миру. Если я чему-то и научилась, так это тому, что у людей есть слои, и они носят маски, чтобы защитить себя и других от того, что находится внутри.

— Я злой, Холли. Как ты можешь этого не видеть? – Крампус оскалил зубы, и его глаза загорели красным.

— Потому что я все еще верю в тебя. – Холли протянула очки миссис Клаус. – И я верю, что ты мог бы вернуться к тому, каким был раньше. Все, что тебе нужно сделать, это вспомнить.

Крампус уставился на очки в серебряной оправе, затем осторожно взял их у Холли, словно боялся, что они разобьются. Рогатый демон фыркнул, и его глаза на мгновение отразились в линзах.

— Я никогда не смогу вернуться к тому мужчине, которым был, Холли. – Крампус поднял глаза на эльфийку. – Разве ты не видишь? Я был Первым эльфом, навсегда связанным природой этого праздника. Рождество испорчено, и оно стало связано с деньгами, прибылью и навязчивыми планами. Речь идет об ожиданиях прощения и чудес только по той причине, что сегодня 25 декабря. Люди грубы, и им недостает порядочности. Я бы знал, потому что я не более чем отражение их желаний.

— Санта, пожалуйста… – Холли замолчала, когда Крампус схватил ее за горло.

— Санта ушел. Больше ни слова, – прошипел он, другой рукой раздавив серебряные бокалы. Он поднялся во весь рост как раз в тот момент, когда Майк пересек комнату, и его сжатые кулаки метали молнии.

Крампус отшвырнул Майка так сильно, что, когда он приземлился, у него было пропало зрение. Темнота подступила к краям его зрения, когда Крампус уставился в глаза Холли.

— Пришло время тебе найти свою внутреннюю тьму. – Крампус оскалил зубы, когда теневые усики поползли по его руке на кожу Холли. Она не сопротивлялась – вместо этого она вызывающе смотрела на него. Тени двигались по ее лицу и волосам, словно ища, куда бы спрятаться внутри.

Каким-то образом Холли нашла в себе силы напевать мелодию "Джингл Беллз".

— Ты подчинишься, Холли! – Крампус встряхнул ее, но она продолжала напевать. Это привело Крампуса в ярость, и он высоко поднял ее, словно собираясь ударить о землю.

— Этого будет вполне достаточно. – Смерть вошла в комнату, неся большой мешок через плечо и маленькую подарочную коробку под мышкой. На ней было слишком большое пальто Санты, такая же шляпа, неловко съехавшая набок, и фальшивая борода. Когда Смерть поставила сумку на землю, Крампус уставился на нее выпученными глазами.

— Ты! – заявил он, отбрасывая Холли в сторону. – Ты была настоящей занозой в моем боку, Жнец.

— Действительно. – Пламя глаз Смерти горело в его глазницах, как далекие звезды. – Сегодня я очень усердно трудилась, чтобы принести радость детям всего мира. Ты, с другой стороны, был никем иным, как огромным мудаком.

Крампус расхохотался так сильно, что схватился за собственный живот.

— И я полагаю, ты здесь, чтобы остановить меня? Ба! Обманщица! – Крампус пренебрежительно махнул рукой. – Я точно знаю, кто ты такая, Жнец. У тебя нет власти над тем, что по-настоящему не живет.

Смерть поправила бороду, а затем подняла подарок. – Я здесь не для того, чтобы останавливать тебя. На самом деле, я решила, что было бы в духе праздника преподнести тебе подарок.

Крампус перестал смеяться и наклонился к Жнецу. На его лице застыла маска замешательства.

— Ты думаешь, это игра? Какой-то особенный праздник? – Крампус усмехнулся и покачал головой. – Эльф откопал кое-какие старые эмоции, но я похоронил их заново. Это достаточно легко, когда у тебя нет души. На Земле нет ничего, что ты могла бы дать мне, что волшебным образом заставило бы меня чувствовать себя плохо и изменило бы мой образ жизни.

— Я не согласна. – Смерть сжала подарок двумя руками и подняла его над головой. – Потому что я собираюсь преподнести тебе подарок – хорошенько надрать задницу.

С этими словами Смерть швырнула подарок вперед. Безукоризненно завернутый пакет скручивался и смещался в воздухе, обнажая длинные лезвия и закручивающиеся края. Майк немедленно отвел взгляд, когда Мимик столкнулся с Крампусом.

— Нет! – взвыл Крампус, и доступный свет в комнате потускнел. Мимик превратился в странное чудовище, сплошь состоящее из зубов и острых краев, и Крампус изо всех сил старался не отставать, пока они вдвоем пытались разорвать друг друга на части. – Остановись, мы на одной стороне!

— Теперь это то, что ты видишь не очень часто. – Смерть несколько мгновений наблюдала за схваткой, затем подошла к Майку. – Похоже, я прибыла именно тогда, когда должна была.

— Это ты мне говоришь. – Майк посмотрел на Холли, которая отползла в сторону. – Где остальные? – спросил он.

— Я не знаю. Там, наверху, довольно мрачно, Майк Рэдли. Я не уверена, что мы можем сделать еще что-то. – Смерть печально смотрела на происходящую битву. Комната задрожала, когда Мимик швырнул Крампуса на Северный полюс.

— Да, это было дерьмовое Рождество. – Майк подтянулся к краю комнаты и увидел Холли. Он помахал ей рукой, одними губами произнеся слова – Не смотри.

— С положительной стороны, я действительно познакомилась с Сантой, – продолжила Смерть. – Хотя наша встреча прошла совсем не так, как я ожидала.

— Да, тебе никогда не следует встречаться со своими героями. – Майк нахмурился, когда Крампус ударил Мимика в ближайшую стену, отчего деревянные балки треснули. – Нам, наверное, стоит убраться отсюда, пока это место не обрушилось.

— Ты хотел бы познакомиться с ним, Майк Рэдли? – Смерть сунула руку под свой плащ. – Я не знаю, сколько еще он продержится в такой форме.

— Что сказать сейчас? – Майк озадаченно посмотрел на Мрачного Жнеца, когда та протянула руку, чтобы показать красно-золотой огонек, похожий на конец бенгальского огня.

— Я нашла его плавающим снаружи. Он направлялся в сторону Северного сияния. – Смерть рассматривал огонек в своих руках. – Мне, наверное, не следовало вмешиваться, но я подумала, что это будет мой единственный шанс…

— Смерть, ты великолепна! – Майк переключил свое внимание на Крампуса. Мимик теперь превратился в многоногую мерзость, пытающуюся откусить Крампусу голову. – Мимик, держи этого ублюдка на месте!

Мимик развернулся, затем ударил Крампуса ножом в ногу и пригвоздил его к месту. В ответ Крампус оторвал ногу, оставляя повсюду следы черной крови, когда он поднырнул под Мимика и схватил его за ноги. Крутанувшись, он с силой впечатал Мимика в Северный полюс.

— Ты низшее существо! – Крампус закричал, а затем наступил на Мимика. Мимик отбивался, сжимая запястья Крампуса.

— Смерть, я могу вернуть душу Санты обратно! – Майк призвал свою магию, создав маленькую клетку, сделанную из электричества. – Я вытащил его, потому что думал, что это вернет его к управлению телом, но это было огромной ошибкой.

— Ты никогда не должен вытягивать души из людей, Майк Рэдли. – Смерть неодобрительно покачала головой. – Это очень неприлично.

— Ты можешь накричать на меня позже. На данный момент ты дала нам второй шанс все исправить. – Майк подумал о том, как Холли на короткое время воззвала к сверхъестественному существу. Это было не похоже на Фрейю и Джека, две части отдельного целого. Это был колоссальный просчет с его стороны, но если бы он смог вернуть Санту обратно, апелляции Холли могли бы пройти.

— Хранитель! – Голова Крампуса ударила Мимика так сильно, что он застыл на месте. – Я не позволю тебе снова вложить в меня душу этого человека!

Майк сосредоточился, посылая магические потоки через всю комнату, и сосредоточился на пустоте вокруг Крампуса. То, что он принял за ничто, на самом деле было чем-то, чего он просто не мог видеть. Хотя он не мог определить, что создало Крампуса, он мог видеть пробелы в реальности, оставленные его присутствием.

— Нет! – Крампус пронесся по комнате так быстро, что Майк и глазом моргнуть не успел. В одно мгновение он обнаружил, что смотрит на пальцы с лезвиями, тянущиеся к его лицу, но застывшие менее чем в паре сантиметров от него.

Между ним и Крампусом стояла Лили. Все ее тело пылало, как будто под кожей текла магма. Лили сжимала Крампуса за запястье до тех пор, пока что-то не треснуло.

— Руки прочь от моего мужчины, – прорычала она, затем резко развернулась и ударила Крампуса хвостом по лицу. Она ударила его копьем в лоб, а он схватился за ее хвост и завизжал.

Крампус отшатнулся, и Мимик схватил его сзади. Лили и Мимик набросились на Крампуса, который теперь занял оборонительную позицию. Он перемещался взад-вперед, танцуя, уходя от нападавших, пока не оказался в дальнем конце комнаты. Тем временем Майк был занят тем, что подключал свою магию к этим темным краям, покрывая их своей собственной магией, чтобы лучше видеть. В его руке душа Санты подпрыгивала взад-вперед, звеня, как серебряный колокольчик.

Холли схватила Майка за ногу, почти нарушив его концентрацию. Ее широко раскрытые глаза следили за схваткой, когда Крампус снова взял верх. Он вырос еще на метр и схватил Лили и Мимика своими многочисленными ручищами, чтобы стукнуть их друг о друга.

— Ты можешь думать, что у тебя есть могущественные союзники, Хранитель, но я достаточно скоро разнесу твои внутренности по всей этой комнате! – Крампус зацепил Мимика своими рогами и отшвырнул прочь, прежде чем ударить Лили по лицу. – Я бесконечен!

— Он очень наслаждается своим собственным голосом, – отметила Смерть, которая теперь жевала леденец.

— Действительно, – согласился Майк. Его магия теперь объединялась и создавала клетку внутри духа Крампуса.

Крампус схватил Лили и швырнул ее в Майка. Это нарушило его концентрацию, и он отпрыгнул в сторону, чтобы не быть раздавленным. Лили зарычала, как тигрица, и вскочила на ноги. Теперь ее кожа была покрыта чешуей. Он никогда не видел ее такой рассерженной.

Крампус бросился на Майка и был сбит с ног горизонтальным ледяным копьем толщиной в 30 сантиметров, появившимся посреди комнаты. Когда он перевернулся кубарем, в дверях появилась Юки. Ее лицо было покрыто порезами и синяками.

— Где, черт возьми, ты была? – Лили зарычала, затем снова бросилась в драку.

— Приятная, как всегда, – пробормотала Юки, затем подняла руки и направила луч белого света на Крампуса. Лед образовывался везде, куда попадал луч, заставляя Крампуса скользить и спотыкаться.

Майк разослал десятки растяжек, которые обвились вокруг туловища Крампуса. Крампус издал отвратительный вопль и бросился в дальний конец комнаты. Если бы не Лили и Мимик, он бы исчез почти сразу. Острые конечности Мимика продолжали цепляться за ноги Крампуса, а хвост Лили обвился вокруг горла демона, удерживая ее на месте, когда она ударила его по затылку. Тем не менее, Крампус исчез через вход в пещеру в задней части комнаты, забрав с собой нападавших.

— Черт! – Майк крепко связал душу Санты своей магией и бросился в погоню, а Холли и Смерть последовали за ним по пятам. Юки промчалась мимо него, и ее хвосты развевались за спиной так быстро, что казалось, будто у нее их пять вместо трех.

Майк очень надеялся, что у него нет сотрясения мозга.

К тому времени, когда он догнал их, они были в пещерах, где Санта сражался с ледяными гигантами. Массивные пласты льда были встроены в стены пещеры, блокируя доступные выходы. Шары лисьего огня осветили комнату, показывая, что Крампус снова был приколот.

Исчезли все следы человечности или мысли. Морда Крампуса вытянулась наружу, как у крокодила, и он оскалил свои устрашающие зубы на своих врагов. Лили активно пыталась задушить его своим хвостом, в то время как Мимик вырывал куски тьмы из ног Крампуса.

Майк попытался еще раз обернуть свою магию вокруг Крампуса. Монстр так сильно извивался, что не мог понять, на что он смотрит.

— Держите его как можно крепче! – крикнул он. Душа Санты пульсировала в его руках.

Лили выглядела так, словно хотела что-то сказать, но была слишком занята, ударяя Крампуса кулаком по затылку. Черты ее лица теперь были искажены, а великолепные рога искривились и наполнились огнем. Юки положила руку на землю, и камень под Крампусом скрутился в толстые цепи, которые приковали его к полу.

— Нееееет! – Крик Крампуса эхом разнесся по пещере, когда он попытался освободиться от своих земляных оков. В ответ Юки заморозила его конечности льдом, и ее глаза наполнились золотистым светом, а на щеках появились красные линии.

Мимик и Лили навалились друг на друга, удерживая Крампуса, в то время как Майк запускал петли магической энергии вокруг монстра. Золотой свет в его руке заискрился, когда он потянул эти петли на себя и поместил внутрь душу Санты. Словно повинуясь инстинкту, Майк туго затянул петли, заставив душу Санты погрузиться в Крампуса.

Отвратительная энергия пропитала комнату, и Майк был поставлен на колени. Душа Санты закружилась и расширилась, пытаясь снова соединиться с Крампусом. На меняющуюся мозаику духовной энергии было больно смотреть, но Майк не осмеливался рисковать и сдаваться. Временами он терял ориентацию, как будто забывал о задаче, над которой работал. Теряя концентрацию, его мысли уносились прочь, пока…

Холли взяла его за руку и сжала. Комната снова обрела четкость.

— Ты можешь это сделать, – прошептала она. – Ты должен.

Майк кивнул, вытирая кровь с губ. Боль расцвела в его голове, но он усилием воли отогнал ее и снова сплел Крампуса и Санту воедино. Он чувствовал себя виноватым, пряча этот золотистый свет в клубки тьмы, но другого выбора не было.

Крампус взвизгнул и дернул бедрами, но было слишком поздно. Дополнительные конечности уже рассеивались темным туманом, снова делая его почти человеком. Его сверхъестественная сила покинула его, и Мимик, и Юки отказались от своей сдержанности.

Лили, однако, не давала пощады. Она схватила Крампуса за рога и дернула их в стороны, отчего основание одного из них раскололось.

— Ты готов исполнить желание? – прошептала она. – Потому что я собираюсь так сильно пожелать, чтобы ты стал не более чем пятном на земле.

— Лили. – Майк положил руку ей на запястье и поморщился от жара. Она была достаточно горячей, чтобы обжечь его, но он не осмеливался отпустить ее. – Успокойся. Все кончено.

— Это еще не конец, Майк! – Ее глаза вспыхнули огнем, когда она посмотрела на него снизу вверх. – Разве ты не видишь? Этот ублюдок всегда будет бомбой замедленного действия, готовой взорваться! Если это не наши дети сегодня, то кто будет следующим? Что, если бы Каллисто был похищен? Как бы ты себя чувствовал?

— Ты права. – Он придвинулся ближе и коснулся шершавой кожи ее щеки. – И это то, что мы сможем выяснить позже. Но… – он вздохнул и посмотрел на потолок пещеры. Он был измучен, и из его носа все еще текла кровь. – Там, наверху, будет огромный беспорядок. Мы все достаточно потрудились сегодня вечером. Давайте вернем его лучшую половину, чтобы хотя бы облегчить бремя.

Лили смотрела на него несколько долгих мгновений, пока Крампус кричал от боли. Фыркнув от отвращения, она отломила рог Крампуса.

— Он сказал остановиться! – закричал Крампус.

— Ты прав, я так и сделал. – Майк опустился на колени, чтобы посмотреть Крампусу в глаза. – И прямо сейчас это единственная причина, по которой этот рог еще не засунули тебе в задницу.

Крампус уставился на своих пленителей, и его лицо исказилось от ненависти. Он открыл рот, чтобы заговорить, когда Холли опустилась рядом с ним на колени.

— Санта, я знаю, что ты там. – Она вцепилась в края его платья. – На этот раз как следует.

— Он может слышать тебя, но он не… – Крампус затих, когда Лили обхватила его рот своим хвостом.

— Это был ужасный вечер, – продолжала Холли. – Погибло много эльфов и Северный полюс…Я не знаю, сколько от него осталось. Ты – причина всего этого, но теперь я знаю, что это не совсем твоя вина. Я думала о том, что ты сказал, о том, что я свободна от Рождества, чтобы делать свой собственный выбор. Ты хотел для меня чего-то такого, чего у тебя не могло быть. Какое-то время я боролась с осознанием того, что ты и Крампус – одно и то же существо, и… – Она покачала головой.

— Именно наш выбор делает нас теми, кто мы есть, – сказала Смерть, опускаясь на колени позади Холли и кладя костлявую руку ей на плечо, заставляя ее вздрогнуть. – Видишь ли, на самом деле у смертных не так уж много вариантов. Они просто появляются, как мох на камне. Но у тебя долгое время не было привилегии делать свой собственный выбор, и я думаю, что понимаю, почему ты стала такой сломленной внутри.

— На самом деле мы разные люди. Мы можем прожить целую жизнь за считанные годы, – сказала Юки, скрестив руки на груди и нахмурившись. – Так что да. Сегодня вечером ты совершил несколько действительно плохих поступков и, вероятно, заслуживаешь еще худшего. Но все мы здесь знаем, каково это – нуждаться в прощении. – Она посмотрела на Лили, которая почти пришла в норму.

— Нет, спасибо, – ответила она. – Я не участвую в этом эмоциональном круговороте придурков.

Майк покачал головой и пристально посмотрел Крампусу в глаза. – Ты у нас в долгу. Неважно, что ты чувствуешь, или как глубоко ты похоронен, ты должен прийти и все исправить. Важно не то, что ты делаешь, когда падаешь, а скорее то, что ты делаешь, когда поднимаешься на ноги.

Холли положила руки на виски Крампуса, затем прижалась лбом к его лбу. – Санта Клаус, пожалуйста, – взмолилась она. – Пожалуйста, вернись к нам. Мир все еще нуждается в тебе. Ты мне нужен. И…Я прощаю тебя.

Лили скорчила гримасу и ослабила хватку на губах Крампуса. Он прерывисто дышал, и черты его лица напряглись, пока он хватал ртом воздух. Демон задрожал. Черты его лица исказились, длинные конечности укоротились и налились мускулами. Темные волоски его бороды посветлели и стали белыми как снег, а на голове появились такие же волосы. Оставшийся рог вонзился ему в череп, отчего грязная шапочка на его голове слетела и упала на землю.

Крампус хмыкнул, когда розовый свет залил его лицо. Темные тени отделились от его кожи, скрываясь в складках пиджака, открывая пылающие красные щеки и нос картошкой. Глаза, достаточно голубые, чтобы их можно было принять за морское стекло, теперь смотрели из-под нахмуренных бровей, рассматривая их с облегчением.

Санта сел прямо, и его большой живот свободно свисал из-под остатков пальто. В уголках его глаз появились слезы, и он встал с помощью Майка. Борода Санты обвилась вокруг руки Майка, но Санта пригладил волосы своими руками.

— Итак, толстяк наконец-то появляется. – Лили фыркнула, скрестив руки на груди, когда ее хвост исчез позади нее. – У тебя есть что сказать в свое оправдание?

Санта оглядел комнату, и его глаза были красными от слез. Легкая улыбка появилась на его лице, и он вытер слезы.

— Вы все были действительно хороши в этом году, – прошептал он, затем посмотрел на Холли. – И ты никогда не перестаешь производить на меня впечатление, моя дорогая Холли. Я так горжусь тобой.

Холли обняла Санту. Он ласково погладил ее по голове, затем посмотрел на Майка. – Северный полюс невостребован, – сказал он. – Если ты захочешь этого…

— Нет. – Майк тут же покачал головой. – Это место, это слишком большая работа для кого-то вроде меня.

Санта кивнул, затем двинулся обратно через пещеры. Пока они шли, Юки растапливала свои ледяные стены, и группа возвращалась на Северный полюс в молчании. Маленькая частичка магии засияла при их приближении, и Санта с благоговением уставился на артефакт.

— Подожди? Мы просто позволим этому парню все вернуть? – Лили перемещалась между Сантой и Северным полюсом. – Неужели никто из вас раньше не обращал на меня внимания?

— Я обращал, – сказал Майк, обдумывая ситуацию. Если они позволяли Санте вернуть его, то фактически устанавливали таймер на тот момент, когда он снова выйдет из-под контроля. – Но это лучшее место для обсуждения наших вариантов. Последнее, чего мы хотим, – это оставить его без охраны.

Санта пересел на один из оставшихся стульев. Когда он заговорил, его голос был низким и раскатистым. – Если у меня не будет другого выбора, я верну себе право собственности. Но Лили права. Поскольку я существую сейчас, я – существо вне времени, состоящее из человеческой души и тела постороннего. Это будет вопрос не "если", а "когда я снова поскользнусь". Ничто, кроме мира на Земле, не исправит эту проблему.

Лили подняла бровь, глядя на Майка. – Видишь?

Майк проигнорировал Лили. Ему нужно было сосредоточиться на решении, а не на проблеме, и он был измотан борьбой. – Для связывания требуется человеческая душа, верно?

Санта кивнул. – Так и должно быть. И хотя формально я существовал вне игры, новый владелец снова окажется втянутым в махинации Архитектора…выберу того, кого ты сочтешь подходящим.

Майк несколько мгновений рассматривал Санту, потирая челюсть. Он посмотрел на остальных, затем снова на Северный полюс.

— Черт, – пробормотал он, заставив эльфийку рядом с ним вздрогнуть. – Извини, Холли, это у меня вылетело из головы.

— Подожди секунду. – Лили подошла к Холли и внимательно осмотрела эльфийку. – Ты горячая штучка, в каком-то странном смысле Умпа-Лумпа.

— Эй! – Холли сделала шаг вперед и ткнула Лили кулаком в колено.

— Я готова поспорить, что Ромео играл с тобой в "спрячь рождественский огурец", верно? – Лили драматично шмыгнула носом над головой Холли. Эльфийка ярко покраснела и закрыла лицо руками. – Эй, толстяк. Какова цена за вход?

Санта приподнял бровь, глядя на Лили, затем посмотрел на Майка. – Боюсь, я не понимаю, что она имеет в виду.

— Думаю, что да. – Смерть шагнула вперед и положила руку на голову Холли. – Видите ли, Майк Рэдли, вероятно, вступил в довольно энергичный половой акт с этой женщиной, и вполне вероятно, что… о боже, она, должно быть, понесла.

Холли присела на корточки и в ужасе закрыла лицо руками.

— В любом случае, скорее всего, сейчас в ней живет частичка его души. Или, скорее, частичка ее души, которая была переписана как человеческая. Я не уверена, как это работает, возможно, Лили могла бы объяснить подробнее.

Лицо Лили стало совершенно белым. – Что ты имеешь в виду?

— Смерть созерцала Лили необычайно долго. – Я, конечно, имею в виду твою диету и знания в духовных вопросах.

Лили прикусила губу и посмотрела на Майка. – В любом случае, сколько требуется человеческой души? Потому что я точно знаю, что то, что оставил после себя Ромео, будет расти. Так что, даже если поначалу это будет незначительно, может быть, связь улучшится?

Санта кивнул. – Это могло бы сработать. Если Холли решит стать новой хозяйкой Северного полюса, она не будет обязана меняющимся убеждениям, которые повлияли на мое падение. Я бы вернулся к своей роли стража и был бы обязан выполнять ее приказы.

— Но только если она сама этого захочет. – Майк посмотрел на Холли сверху вниз. – Потому что это довольно важное решение. И как только ты это сделаешь, пути назад уже не будет.

Холли пристально посмотрела Майку в глаза, словно что-то искала. Она посмотрела на Санту, затем на остальных.

— Это… совсем не то, чего я ожидала, когда пришла к вам домой, – сказала она. – И если бы вы спросили меня тогда, сделаю ли я это, я бы без колебаний ответил "да". Я бы сочла это своим долгом и сочла бы за честь согласиться. Но после стольких дней, проведенных вместе, узнав больше о том, кто я такая и на что способна, я могу честно сказать, что чувствую себя по-другому.

Майк кивнул. – Я знаю, что ты чувствуешь. Это большая ответственность, и никто здесь не осуждает тебя за твое решение. Итак, как нам найти подходящую замену? – Он посмотрел на остальных.

— Эй! – Холли схватила Майка за пальто и дернула его на себя. – Я никогда не говорила, что не собираюсь этого делать!

Он посмотрел на нее в замешательстве. – Прости, но разве ты не…

— Я сказала, что теперь чувствую себя по-другому. Я свободна от внешнего влияния, и это решение я могу принять самостоятельно. Что бы ни случилось дальше, это решение всегда будет за мной, и я должна поблагодарить за это тебя. – Она сильно потянула его за пальто, пока он не опустился на колени, и она крепко поцеловала его в губы. – А теперь, если вы меня извините, я та женщина, которая спасет Рождество.

Она повернулась к Санте, который повел ее на Северный полюс. Он заставил ее положить ладонь на сияющую поверхность артефакта, отчего комната наполнилась светом.

Майк не знал, чего ожидать, когда свет померк, но Холли выглядела точно так же. Санта, с другой стороны, был в гораздо лучшей форме. Он выглядел так, словно сошел прямо со страниц сборника сказок, одетый в свои фирменные красно-белые цвета.

Санта посмотрел на остальных и улыбнулся. – ХО-ХО-ХО! – Он закричал с большим воодушевлением. – СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА!

— Санта! – Смерть исполнила небольшой танец, напомнивший Майку о собаке, пританцовывающей на цыпочках.

— Если вы меня извините, мне нужно кое-что сделать. – Санта засунул руки в карманы. – Там, наверху, есть несколько очень непослушных созданий, которые заслуживают немного рождественского веселья!

С этими словами Санта вытащил руки из карманов, чтобы показать хромированный кастет, инкрустированный драгоценными камнями. На каждом из них были замысловато вырезаны слова "Рождественское приветствие", и он провел по ним пальцами в перчатках. Подмигнув им всем, он приложил палец к носу и превратился в блестящий туман, который дважды обогнул Северный полюс, прежде чем исчезнуть через невидимую трещину в потолке.

— Что… ради всего святого, это было? – спросила Лили.

Холли ухмыльнулась. – Мне был предоставлен выбор, – ответила она. – И поэтому я внесла несколько изменений.

******************

Киса шла позади колонны эльфов, плотно прижимая к телу свое пальто. Впереди нее тысячи эльфов несли сотни детей во главе с Алебастром и Рождественским подарком. Они взбирались на гребень чего-то, что было то ли заснеженной горой, то ли массивным ледником, она понятия не имела, чего именно.

Поднявшись на вершину хребта, она обнаружила, что смотрит вниз, в небольшую долину с пустой железнодорожной станцией. С ее точки зрения сооружение больше походило на макет, чем на реальное здание. Рождественский подарок сияла, как далекий фонарь, уводя эльфов и детей в безопасное место.

Киса оглянулась на Северный полюс и шмыгнула носом. У нее сильно замерзло и потекло из носа. Из разрушенных зданий поднимался дым, и она могла видеть вдалеке Мастерскую. Крыша обвалилась, вероятно, похоронив под собой гостиную с горячим какао. Она нежно улыбнулась, вспомнив, как склонилась над музыкальным автоматом, когда Майк трахал ее сзади.

— Эй! – Тинк шлепнула Кису по заднице. – Кошка, продолжай двигаться, у Тинк замерзли ноги!

— Извини, странное свободное пространство, вот и все. – Она наблюдала за жутким сиянием Северного сияния, когда оно начало медленно подниматься к небу. Во время своего путешествия они встретили несколько духов, бродивших поблизости, но были оставлены в покое. Она понятия не имела, как это вообще произошло, но жаловаться не собиралась. По меньшей мере в двух случаях Грила пыталась устроить им засаду. Великанша не могла сравниться с Рождественским подарком, которая разорвала каждую из них на части.

Киса наблюдала, как рушится еще одно здание. Звук крушения донесся до нее несколько секунд спустя. Ее уши дернулись, когда она услышала слабый голос, донесшийся через пропасть.

— Ты это слышала? – спросила она.

— Слышала что? – Тинк огляделась по сторонам, затем поправила защитные очки.

Киса наклонила голову взад-вперед, надеясь, что услышит это снова. Звук был слабый, но она его уловила.

— Хо-хо-хо! – закричал далекий голос. – Счастливого Рождества! – Раздался еще один треск, за которым последовал кошачий вой. Обрушилось еще одно здание.

— Это Санта! – заявила Тинк, взволнованно указывая вдаль. Киса не могла видеть Санту, но не сомневалась, что Тинк видела. – Санта, вернись, открой большую банку "ура-асс"!

Неподалеку эльф вздрогнул, когда проходил мимо, пустыми глазами глядя на пункт их назначения.

— Так значит ли это, что все кончено? Крампус исчез? – Киса посмотрела на эльфов, которые с трудом продвигались вперед.

— Тинк, я так думаю. Все равно продолжай идти, пока задница не отморозилась. Санта в большом долгу перед Тинк. – Гоблина поправила защитные очки и двинулась, чтобы присоединиться к очереди.

Киса созерцала отдаленные разрушения, затем повернулась лицом к месту их назначения, нетронутому боевыми действиями. Это будет тяжелая работа, но Северный полюс будет восстановлен. Она была уверена в этом.

Придав своей походке дополнительную пружинистость, Киса вернулась в строй и начала напевать себе под нос. Это была не более чем мелодия для "Джингл Беллз", но эльфийка перед ней на мгновение замерла, и ее заостренные уши дернулись.

Не успела Киса опомниться, как несколько эльфов уже напевали эту песню. Постепенно цвет возвращался к их коже и одежде, по мере того как жужжание становилось громче и в конце концов превратилось в открытую песню. К тому времени, когда они добрались до железнодорожной станции, эльфы открыто распевали рождественские гимны, перенося свой драгоценный груз в безопасное место.

Продолжение следует…..

P.S. Мосье, же не манж па сис жур Гебен зи мир битте этвас копек ауф дем штюк брод, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376