Два кольца – два конца

Легкие тени облаков проплывали по залитой солнцем равнине. Ульяна ступала босыми ногами по траве, стараясь раньше времени не обратить на себя внимание. Лишь когда была совсем близко, она сделала глубокий вдох и решительно обняла сзади взмокшего от усердного труда мужчину.

— Ульяна, – тот придал голосу неубедительную строгость, – сколько тебе говорить, чтобы ты не подкрадывалась ко мне сзади?!

Мужчина осторожно опустил косу на землю и с той же бережностью рядом бросил точильный камень. Все его тело было покрыто блестящим слоем пота, а лицо выражало глубокое удовлетворение собственным трудом. Ульяна старалась отводить взгляд от его добрых глаз, она наградила супруга мимолетным поцелуем и отпрянула, чтобы разложить на выкошенной земле принесенное съестное. Олег в такие погожие деньки предпочитал обедать на участке, чтобы не терять понапрасну драгоценное время.

— Олежка, – женщина присела рядом с мужем и направила пустой взгляд в желтеющую бесконечность полей, – я сегодня в райцентр поеду после обеда…

Мужчина не ответил, он имел обыкновение также старательно расправляться с едой, как до этого орудовал косой. Томительная пауза затянулась, он перемалывал челюстями мясо и даже кивком не соизволил ответить супруге.

— Я с вечерним автобусом, наверно, не успею вернуться, – осторожно подбирала слова Ульяна, – если что, я у Анечки заночую.

Женщина пристально вглядывалась в лицо своего супруга и стоило ему опустить веки, она сочла жест согласием, ласково прильнула телом к его руке и поцеловала в плечо. Самая сложная часть дела – отпроситься в город – была позади, но Ульяна не могла избавиться от напряжения. Она все еще сидела на земле, когда Олег поднялся на ноги, подобрал косу и взглядом смерил предстоящий фронт работы. Сердце сжалось в груди Ульяны, во рту появился привкус горечи, но отказаться от задуманного было выше ее сил. Сколько раз она пыталась сопротивляться, но слабая плоть каждый раз одерживала унизительную победу.

Щемящее чувство сохранялось и дома, когда муж был далеко и из окна казался лишь светлым пятном в бескрайнем поле. Даже в автобусе, когда Ульяна пыталась настроиться на позитивный лад в предвкушении рандеву, в груди оставалась тяжесть. Деревья частоколом пролетали мимо ее окна, шофер старался соблюдать расписание, а потому гнал по бетонке быстрее обычного, но тряска в этот раз не доставляла Ульяне неудобств. Она не выкрикивала водителю ругательств как остальные, когда автобус подбрасывало на стыках бетонки, единственной ее неприятностью было настойчивое дурное предчувствие и чувство вины перед мужем.

Это необъяснимое беспокойство не покидало Ульяну даже в городе. Она тщетно пыталась развеселить себя, прельститься предстоящим вечером в компании проверенного мужчины. С высоко поднятой головой шагала она по проспекту, свернула в оживленный двор и знакомым маршрутом достигла нужной пятиэтажки. Здесь, на третьем этаже хрущевки в уютной двушке родной сестры мужа она и должна появиться для приличия и убедительности легенды. Ульяна не баловала золовку частыми визитами и тем самым не злоупотребляла ее гостеприимством. Раньше для приличия она оставалась на чай, чтобы через четверть часа пропасть на всю ночь в неизвестном направлении. Так, все ее семейное благополучие держалось на шатком равновесии, пока сестра мужа из природной мнительности не решалась раскрыть тайну Ульяны. Судьба уж вела счет ее проказам, но до поры до времени не призывала потаскушку к ответу. Анна не одобряла поступков невестки, почти брезговала ее обществом, но не находила в себе сил остановить маховик измен – она ограждала брата лишь тем, что держала его в счастливом неведеньи.

Ульяна заметно дрожала. Она несколько секунд в нерешительности стояла перед дверью, потом резко выдохнула и коротко нажала на дверной звонок. Каждая секунда ожидания казалась ей мучительно долгой: вот послышались глухие шаги за дверью, вот сквозь пелену сознания донесся лязг ключа в замке и на пороге появилась Анна, невысокая темноволосая женщина с печальным от забот лицом. Само ее воспитание не позволяло проявить ничего иного, кроме гостеприимства – хозяйка широко раскрыла дверь и натужно улыбнулась.

— Привет, дорогая, – Ульяна лучше владела искусством притворства, – я у вас сегодня на ночь останусь, а завтра с утренним автобусом вернусь домой.

Анна покачала головой – оба они знали, что произнесенные слова ничего не значат и служат лишь показному приличию. Бедняжка, она чувствовала себя соучастницей измены, но не могла ничего поделать, не ранив чувств своего родного брата. Это был тот случай, когда сладкая ложь дороже горькой правды.

— Сережка приехал, – сдержанно ответила Анна, хоть и не утаила радости в глазах.

— Да ты что! Дождалась своего солдатика!

Радость Ульяны на этот раз была искренна, она наскоро разулась, заглянула в гостиную и решительно направилась в спальню.

— Вот он! Красавчик! Отслужил значит! – Ульяна восторженно разглядывала племянника своего мужа. – Ой, Серега, окреп-то как!

Молодой человек отвечал сдержанной улыбкой, он позволял обнимать себя, поцеловать в щеку, но как только излияния тетушки сошли на нет, решительным образом вернулся к своему делу.

— Ульяна, тебе, наверно, лучше домой поехать, – робким голосом попросила Анна, – сын с армии вернулся, мне тебя даже положить негде.

Ульяна поджала губы и пристально взглянула на золовку, ненужное притворство начинало раздражать обеих. Тогда, в первый раз ее городской ночевки нашелся способ не обременять родню своим присутствием, что поначалу принесло Анне облегчение и помогло привозить мужу убедительные приветы из города. Ульяна вскинула руку и взглянула на часики:

— О-о-о, да уже и не получится уехать, по расписанию последний автобус уже скоро отходит, я, пожалуй, не успею. Придется мне все-таки у вас заночевать. – Ульяна слабо улыбнулась и подмигнула золовке. – Я сейчас схожу по делам, а завтра передам Олежке от тебя привет и обрадую новостью. Все, чао! Сережка, пока-пока, смотри сильно не напивайся, дембель!

С этими словами Ульяна обулась, бесстыдно наклонившись в прихожей, отправила Ане воздушный поцелуй и уже в прекрасном расположении духа растворилась в полумраке лестничной клетки. Внизу на лестнице уже раздавались ее легкие торопливые шаги, когда хозяйка захлопнула дверь.

Анна уперлась спиной в дверь и замерла. Безмерная радость от возвращения сына разбавилась горестным напоминанием о невольном соучастии в постыдном деле. Сколько раз она готова была рассказать все брату, но останавливалась в последний момент из-за осознания простой истины: сама она уже много лет жила одна, сын ее не помнил отца. Возможно, полная семья в ее случае была бы предпочтительнее, даже если бы пришлось временами закрывать глаза на измены мужа. Бедняжка, она не могла окончательно решить даже в отношении себя самой и тем более не готова была брать ответственность за счастье брата. Его неверная жена сейчас развлекается где-то в городе с любовником, или двумя – об этом даже думать омерзительно, но Ульяна совершенно не скрывает подобных шалостей.

Аня тайком заглянула в комнату сына, она с сожалением смотрела на него, укоряя себя за излишнюю принципиальность – будь она посговорчивее, мальчишка вырос бы под присмотром отца и сейчас бы полная семья радовалась его возвращению. А где он теперь? Алиментов он не платил, считал излишним даже сообщить, где живет. Жив ли он вообще? Рассуждения Ани прервал дверной звонок. Она стряхнула печальные мысли и подошла к двери. Не прильнув к глазку, что было неизменной привычкой Ани, она сразу провернула ключ и распахнула дверь. Но самым удивительным было увидеть на пороге именно Ульяну. Гостья была заметно раздражена, бледная от злости, она не пыталась больше сохранять на лице притворной доброжелательности, а недавняя радость больше не лучилась в ее глазах.

— Я у вас сегодня ночую, – твердо заявила невестка, – утром на автобус и больше вас не побеспокою.

Ульяна метнула взгляд на вышедшего в прихожую Сергея, но былой вспышки нежности уже не проявилось в ее движениях.

— Где я буду спать? – Раздраженно спросила гостья, будто не слышала предупреждения Анны.

Она возлагала всю тяжесть решения на хозяйку. Постель была теперь занята своим истинным хозяином. Можно было предоставить койку гостье – так было бы правильнее – а молодой солдатик запросто устроится бы на полу, однако, сердечко матери разрывалось от такого решения.

— Ты можешь со мной поспать сегодня, на диване, – робко ответила Аня.

В душе она все-таки радовалась неудаче невестки, а слова о том, что больше приезжать в город ей не придется, вселяли трепетную надежду. Стоило пожертвовать собственным комфортом на одну ночь, лишь бы не толкать Ульяну на поиск ночлега в сомнительной компании. Невестка прошла в гостиную, плюхнулась в кресло, удерживая сумочку за ремешок и задумчиво взглянула на диван:

— У тебя есть что-нибудь? – Ульяна оттянула край декольте и добавила, – … мне переодеться на ночь?

Аня воспряла духом, она прикрыла дверь гостиной и, оставшись наедине с невесткой, прошла к шкафу. Порывшись на полках, она вытащила старомодную комбинацию и расправила ее на вытянутых руках. Даже не брезгливое выражение Ульяны заставило ее передумать – размер предложенного ночного платья явно не соответствовал ее пропорциям. В отличие от малорослой Ани, ее невестка была высокой и обладала выдающимися аппетитными формами. Привлекательная блондинка с высокой грудью, она была полной противоположностью золовки. Анна задумчиво прикусила губу и раскрыла вторую створку шкафа. Через несколько минут упорного поиска, она вытащила на свет мужскую футболку.

— Муж ее почти не носил, сама не знаю, зачем храню до сих пор, – извиняющимся тоном сказала Анна, – она тебе велика будет, конечно, но у меня больше ничего подходящего нет.

Ульяна, тронутая наивной честностью золовки, поднялась с кресла и приняла из ее рук подношение. Она сразу вышла из гостиной и закрылась в ванной. Зашумели струи воды, легкомысленным напором разгоняя водяной счетчик. Аня иногда прислушивалась через дверь, но вода все не стихала, тогда она пожелала сыну спокойной ночи, еще раз полюбовалась им через закрывающуюся дверь и вернулась в свою комнату. Когда Ульяна освободила ванную, выпустив в коридор облако пара, ее общая с золовкой постель была уже застелена свежим бельем.

— Чур, я у стенки сплю, – голос Ульяны заметно приободрился после душа.

Она развесила выстиранные трусики на батарее, сложила одежду на кресле и развернулась, недоуменно взглянув на золовку. Та стояла, замерев, она разглядывала тело Ульяны с заметным волнением: крупные груди блондинки выпирали и это было заметно даже в широкой не по размеру футболке, а нижний ее край так легкомысленно порхал при ходьбе, что грозил обнажить волосистую часть промежности. Кончики волос Ульяны при купании намокли и прикасались в районе плеч, оставляя на материи влажные полоски. Аня хотела предложить невестке свои трусики, но сразу сообразила, что натянуть их на сочные бедра вряд ли удастся без повреждения швов.

— Ты, может, поужинаешь перед сном? – Аня робко перевела внимание.

— А сколько сейчас времени? Не-е-т, уже поздно, – Ульяна отмахнулась, – хочешь, чтобы я и в эту футболку не влезла?

Гостья завела руку за спину и стянула ткань на талии, отчего нижний край обнажил лобок, а верх плотно обтянул роскошную грудь с проступившими сосками. Не говоря ни слова, она выключила свет, стянула футболку и голенькой пробралась по дивану на сое место к стенке. Излишне было объяснять золовке, что спать в такой неудобной и грубой одежде совершенно неуютно, Ульяна только натянула одеяло и сквозь темноту спальни всматривалась в движения переодевающейся Ани. Та прилегла рядом, стараясь не прикасаться к ее голому телу, втянула губами воздух и отвернула голову.

— Спокойной ночи, – произнесла Ульяна.

— Спокойной.

— Соскучилась, наверно, по сыну? – после продолжительной тишины спросила Ульяна. – А почему он дома ночует?

— А где ему еще ночевать? – Раздраженно спросила Аня.

— После армии я бы на его месте по бабам пошла, – мечтательно ответила гостья, – хотя, сейчас всего один год служат…

Ульяна готова была признать, что после укороченного вдвое срока службы дембель падок только на половину всего, что движется. Но чтобы отказаться совсем от дембельского разгула, это было вне ее понимания. Вдруг дверной звонок рассеял ее размышления. Анна нехотя поднялась с постели, в темноте накинула домашний халат и вышла в прихожую. Слишком много навалилось сегодня из-за неугомонной невестки и этот визит она связывала именно с ней. На этот раз Аня не преминула заглянуть в глазок и громко спросила: Кто там? Мужской голос Ульяне разобрать не удалось, зато она прекрасно его узнала. Она быстро влезла в просторную футболку и босой вышла под свет. Отстранив золовку, женщина обулась в ее старомодные тапочки, отомкнула дверь и сама вышла на площадку, чтобы не посвящать посторонних в свои неприятности.

Аня прижалась ухом к двери и с любопытством вслушивалась в разговор: сначала голоса были тихими и разобрать слов почти не удавалось, но по мере накала, оппоненты говорили все громче. Из ругани было понятно, что Ульяне не нравится чувствовать себя запасным вариантом, а мужчина горячо убеждал ее в обратном. Невестка даже выкрикнула сгоряча, что лучше предложит себя первому встречному, чем снова отдастся ему. Вдруг спор стих, но Аня не решалась выглянуть в глазок, чтобы мерцанием света не выдать своего присутствия. Она едва успела отскочить, когда дверь вдруг открылась. Не обращая внимания на хозяйку, Ульяна провела своего кавалера на кухню, ступая впереди него в своей короткой футболке. Беседа, хоть и не такая пылкая, продолжилась в квартире, Аня рассудительно скрылась в своей комнате и уже не пыталась подслушивать.

Ульяна и ее гость сидели на шатких тонконогих табуреточках на почтительном расстоянии друг от друга и это было отнюдь не его желание. Мужчина горячо убеждал, но она оставалась непоколебимой. Артур принадлежал именно к тому сорту грубых, дерзких и шумливых людей, которых в провинции называют «красавец мужчина». Он знал цену своей настойчивости, но оборона Ульяны была слишком непроницаема для мужской лести. Наконец безуспешную борьбу аргументов нарушили осторожные шажочки – Аня просеменила в туалет и через минуту вышла, она с волнением заглянула на кухню – не каждый вечер в ее доме бывает чужой мужчина – и из чувства вежливости встала возле стола, беззвучно шевеля губами. Предложить гостям чаю было самым простым решением, но губы от волнения дрожали и отказывались подчиняться.

Артур с нескрываемым сластолюбием разглядывал хрупкое тело Ани, а та лишь опускала глаза, но для Ульяны это был прекрасный повод избавиться от неверного любовника. Ее провинившийся кавалер откровенно рассматривал ножки хозяйки, изучал фигуру через слои одежды и, наконец, перенес свое внимание на совершенно второстепенное для него – на лицо Анны. Бедняжка, она теперь высоко закидывала голову, но не из гордости, а потому что боялась видеть плотоядную улыбку сильного самца.

— Аня, присядь, побудь с нами, – ласково попросила Ульяна и придвинула свободную табуретку между собой и Артуром.

Она употребила всю свою способность внушать доверие; встречаясь каждый раз с одобрительной улыбкой одного, и смущением второй, она окончательно уверовала в то, что играет на верной струне. Черные тонкие брови, изящный, словно точеный, носик, робкий открытый взгляд – все это придавало Аниному лицу более серьезное выражение, чем она, быть может, сама того желала. Артур уже не скрываясь поглаживал Аню по оголенному бедру и тонкой коленке, он даже запускал пальцы под край халата и ненавязчиво провожал их к животику. Нужно как можно скорее ковать это робкое, заключенное в аккуратный серый халатик железо, покуда оно горячо!

— Ань, – голос Ульяны стал подкупающе сладким, – покажи Артуру свою комнату, а я здесь посижу.

Для убедительности она даже накрыла белую ладонь женщины своими руками. Аня была ошеломлена происходящим, она не имела сил сопротивляться гипнотической силе мужчины, а давняя неудовлетворенность играла не на ее стороне. Женщина робко кивнула и сама испугалась своей смелости. Безвольная кукла в руках умелого кавалера, она уже позволяла ему прикасатся к потаенным участкам своего тела, но старалась не встречаться взглядом ни с ним, ни с Ульяной. Вдруг Артур поднялся, схватил Аню на руки и исчез в темноте, а уже через несколько минут из гостиной раздался первый сдавленный стон.

Ульяна улыбнулась самой себе: пусть придется провести ночь за кухнным столом, зато удалось отвязаться от изменника – к себе она такого отношения не терпела – и заодно заручиться молчанием золовки. Стоны из гостиной становились все явственней, Ульяна выключила свет и опустила голову на скрещенные руки, спать в таком положении было трудно, она слушала выкрики Ани, знакомый рык Артура и что-то похожее на ревность кольнуло в груди.

Иногда ей даже удавалось задремать в неудобной позе, навалившись грудью на стол. Стоны любовников длились бесконечно долго, казалось, Анна, наконец, дала выход накопившейся за долгие годы энергии. Из ее комнаты слышались шлепки, поцелуи и даже слова, произнесенные бессильной грудью хрупкой женщины. Вдруг свет в кухне загорелся, Ульяна зажмурилась, обернулась и инстинктивно натянула край футболки – у двери стоял Сергей. Разбуженный воплями матери, с оттопыренными трусами он стоял и непонимающим взглядом смотрел на Ульяну. Воцарилась неловкая пауза, тогда гостья поднялась с табуретки и в сбивчивых выражениях попросила паренька вернуться в свою постель.

— А вы? – Сергей нахмурился. – Вы здесь спать будете? Пойдемте тогда в мою комнату.

Ульяна взглянула на часы, сонливость лишала ее сил и делала сговорчивой. С плохо разыгранным равнодушием она пожала плечами, выключила свет в кухне и прошла за Сергеем. Как и ожидалось полутораспальная подростковая кровать была слишком узка для двоих, но усталость не давала места принципиальности. Ульяна прилегла на самом краю и сразу ощутила наслаждение – ее голова проваливалась в мягкую подушку, большую часть которой молодой человек уступил гостье. Здесь, в его комнате, голос Ани казался еще ближе, она фыркала, называла своего любовника грязными словами и совершенно не планировала заканчивать, обкатывая Артура на износ. Ульяна уже почти не слышала посторонних звуков, она растворялась в бедвижном покое, сон заполнял ее сознание. Наконец, она оказалась в кровати, которая много раз ей предназначалась.

— Ты с девчатами хоть успел покувыркаться после дембеля? – Вдруг Ульяна произнесла мучавший ее вопрос в ползабытьи.

— Да, было разок, – Сергей смотрел в потолок, прикасаясь плечом к руке Ульяны. – Ходил в общагу, там одна дает, вот только…

Молодой человек осекся. Он не стал посвящать гостью в подробности своего позорного похода: дамочка действительно еще в форме, но многодетная мать, она не сильно тяготится присутствием за ширмой своих детей. Снова в комнате восстановилась густая тишина, разрываемая спонтанными женскими обессилевшими выкриками. Ульяна остро ощущала близость половозрелого мужчины, обуянного нечеловеческим желанием, ее даже посетило рассуждение, а не отблагодарить ли его за полутораспальную лакированную роскошь с продавленным матрацем? Ведь можно сегодня и послужить на благо российской армии, даже если солдатик успел покинуть ее ряды. Секс в благодарность за ночлег – такого с Ульяной еще не случалось, был секс за выпивку, за проезд, но не за кровать.

Усталость сковала ее тело, пережитый днем стресс все еще давал о себе знать, да и предстоящая близость с Серегой была скорее уступкой – он не мог соревноваться с Артуром, который сейчас изводил его мать в соседней комнате. Да и какой с него спрос в этом возрасте – успел бы вытащить вовремя! Ульяна под одеялом сдвинула руку, провела по мужскому животу и безошибочно добралась к своей цели, тогда пальчики ласково сжались на затвердевшем до предела стержне поверх натянувшихся трусов. При такой мощной эрекции мальчишка мог спустить за считанные секунды, но есть и преимущество – Ульяна это знала – восстановление происходило почти также быстро.

— Хочешь я его поцелую? – Необыкновенно ясным голосом спросила женщина.

Она не стала дожидаться ответа – дрожь молодого тела не оставляла сомнений, тогда Ульяна забралась с головой под одеяло и, усевшись на коленки на краю кровати, прижалась лицом к торчащему органу. Влажное пятно на материи приятно прикоснулось к ее щеке. Тогда ловкие пальчики избавили плоть от ненужных условностей, оттянули резинку трусов и губки вобрали набрякшую головку. Сергей застонал. Это была даже не благодарность, скорее подарок солдатику, выполненный собственным ртом. Как и следовало ожидать, член в ее губах начал пульсировать после первых же активных движений влажными губами. Сергей стал извиваться, выгибать спину и в конце концов застыл в напряженной позе – обильная струя спермы хлынула в рот Ульяны. Она глотала сколько могла, но теплого семени было так много, что капли выделялись между губ, а щеки раздулись помимо воли. Когда молодой любовник обмяк окончательно, Ульяна выбралась из укрытия и сквозь темноту встретилась взглядом с его сияющими глазами:

— Понравилось?

Вместо ответа Сергей ласково провел рукой по ее волосам. Тогда Ульяна в порыве чувственности прильнула к его губам с поцелуем. Она даже не сразу осознала, почему тот окаменел при ее прикосновении и сжал губы, но настойчивый язычок нашел подход и проник в его рот. Наконец, молодой человек расслабился и ответил взаимностью. Его руки уже свободно шарили по ее телу, оглаживали оголенные бедра, то вдруг срывались на грудь или отчаянно пытались стащить с женщины футболку.

— Постой, постой! – Ульяна прервала горячий поцелуй и сама стащила через голову футболку. – Какая же я дурочка!

Тогда Ульяна опустилась рядом и легла на спину, в приглашающем жесте приподняв ножки. Молодой человек не мешкал ни секунды, его любовница была так роскошна, что эрекция восстановилась от одного только поцелуя с мускусным привкусом, он даже согласился, что из ее губ готов принимать все, что она предлагает. Сергей ловко налег на нее и вместо привычно выпрямленных рук – как это бывало со случайными партнершами – мягко опустился на ее выпуклую грудь, член сам нашел правильный вход и погрузился в еще более сладкое вместилище. Теперь настал черед стонов Ульяны. Она втягивала воздух полураскрытыми губами и на выдохе громко стонала. Сергей больше не следил за происходящим за стеной, похоже, теперь следили оттуда.

— Быстрее, милый, быстрее! – Голос Ульяны стал требовательным и ласковым.

И Сергей не разочаровал, он быстро работал бедрами, с брызгами вгоняя орудие в сочащееся лоно любовницы. Его амплитуда так увеличилась, что порой головка высказывала из плена половых губ, а потом либо сама находила обратный путь, либо упиралась в мокрую промежность ниже влагалища. В таких случаях Сергей нарочно давил сильнее, чтобы член невзначай угодил в запрещенную дырочку. Казалось, иногда это ему удавалось – после нескольких отчаянных толчков он резко выходил и нарочно опускался, а потом придавливал всем телом, но понять, принял ли сфинктер сорвавшийся набалдашник в его состоянии было почти невозможно. Он утолил первую вспышку чувственного любопытства и продолжил движения в дозволенном месте. Подушка от хаотичных движений сползла на пол, а простынь порядочно намокла и сбилась к середине. Спазмы наслаждения вдруг скрутили все тело Ульяны, она задрожала и запрокинула голову на затылок, а Сергей ощутил приятное сжатие стенок влагалища.

— А-а-а-а! Да-а-а-а! Твою мать, что ты со мной делаешь?! – Вопила Ульяна.

Уже через несколько секунд от ее энергии не осталось и следа, она обмякла под мужским телом и даже поднятые коленки опустились на постель. Сергей лежал на разгоряченном теле любовницы и следил за ее лицом и сбивчивым дыханием, он наслаждался прикосновением к ее груди, ощущал создаваемое натяжение членом в ее чрезмерно растянувшемся влагалище. Вдруг Ульяна широко раскрыла глаза:

– Ты еще не кончил? Тогда ложись на мое место.

Ловко она поднялась, дождалась, когда мужчина займет место и перекинула ногу, чтобы оказаться сверху. Без церемоний она ухватилась за торчащий под собой член и направила его между ягодиц, одновременно опуская тело. Не сразу Сергей осознал, что головка преодолевает несколько более тугое сопротивление, чувствительная к прикосновениям, она погружается внутрь теплого вместилища, но в скудном отсвете звездного неба было хорошо видно, как гостеприимно при этом разведены открытые взгляду половые губы и как натягиваются они при движении женщины. Ульяна плавно опустилась и прижалась ягодицами к бедрам парня, она тяжело дышала и пыталась не поддаваться расслабляющему удовольствию.

В качестве награды она сжимала растянутый сфинктер, а потом принялась вкруговую двигать тазом, размазывая по животу любовника обильные выделения из влагалища. Мастерица своего дела, она быстро вынудила молокососа прекратить сопротивление и спустить остатки семени в теплую глубину своего кишечника.