Эротическая охота Часть 7

Некоторое время компания шла молча, видимо мысленно переваривая увиденное, затем пары стали обмениваться впечатлениями об охоте. Спектакль удался на славу. Яркая Луна освещала дорогу, так незаметно компания дошла до усадьбы. На пороге лорд Редден и его супруга попрощались с гостями и пожелали всем спокойной ночи.

Джессика и Джон вернулись в свои покои, где их уже ждала горячая ванна с ароматными травами, а на столе стояло блюдо с фруктами и бутылка бургундского вина. Приняв ванну и переодевшись ночную одежду, молодые супруги отправились в теплую постель. Не смотря на большое желание обсудить увиденное, глубокий сон сморил их, наверно сказалась и усталость от длительной дороги, и эмоций, пережитых этой ночью.

Этой ночью во сне Джессика несколько раз переживала увиденное. То она беззащитная лань мечущаяся по темному лесу, гонимая сворой гончих, лай гончих и крики охотников все ближе, ее тело трепещет, она тщетно пытается увидеть в лесу спасительный огонь на поляне, свора гончих окружает, ее подхватывают на руки несут на поляну и там при свете фонарей охотник объявляет "Нет совпадения". То она уже на поляне в лучах лунного света, осторожно крадущаяся к спасительному плащу, она протягивает руки, и вот уже сейчас каснется, в этот миг где-то из темноты появляется олень. И она трепетная лань бьется в его объятиях.

Джону снилось, как плененную лань несут на пьедестал, где она тонет в жарких объятиях псов и псарей.

Утром, Джон притянул ее поближе к себе и попытался поцеловать в губы. Она со смехом оттолкнула его, и укоризненно погрозила пальчиком.

Джон снова обнял Джессику за тонкую талию и, заключив в цепкие объятия, притянул к себе. Теперь он не встретил никакого сопротивления. Она позволила ему прикоснуться к ней губами, Джон начал осыпать ее горячими поцелуями, а она обняла его за шею.

Одну руку он положил ей на грудь и принялся смело мять ее холмики, пальцем щекоча спящий сосок, который вскоре налился тяжестью. Затем, уронив руку ей на колени, он запустил ее под ночную рубашку и принялся гладить и ласкать ее оголенные, возбуждающие ножки.

Она в ответ чуть подалась назад и сделала рукой отстраняющее движение, но теперь, когда его инструмент торчал, словно телеграфный столб, это уже не могло остановить Джона, и он, снова притянув ее к себе, запустил правую руку прямо между ее ног и сразу же почувствовал обнаженные губки, отличающие ее пол, и вьющиеся волосы на лобке. Она опустила голову ему на грудь, а руками обвила шею. Видя, что ее сопротивление окончательно сломлено, Джон развел горячие влажные губки ее гнездышка и нащупал сокровенный бугорок, который после нескольких мягких касаний стал твердым, словно собираясь сразиться с незваным пришельцем. Тогда, на мгновение убрав руку, Джон рывком расстегнул пуговицы панталонов и выпустил на волю свой налившийся и рвущийся в дело член. Джон взял ее руку, навел на мой пульсирующий инструмент и с блаженством ощутил, как она цепко за него ухватилась и начала медленно им манипулировать, двигаясь вверх и вниз по всей его длине.

Внезапное магнетическое ощущение ее хрупкой, нежной ручки в эпицентре – источнике его самых острых наслаждений, ласкающие движения белых мягких пальчиков на любовном инструменте, на стреле желания, сладостная, влажная мягкость ее зовущих губ и мягкое касание ее прекрасно сложенного тела – все это заставляло их сердца гулко биться, а кровь – обжигающе течь по жилам. В порыве страсти Джон сильно притянул ее к себе и погрузил свой палец (а он находился у входа в желанное отверстие) внутрь; он вошел почти целиком, и она невольно вскрикнула от боли, резко отпрянула подальше от него.

Она с такой поспешностью убрала руку с пульсирующего члена, словно это был горячий уголь, и он, увидев слезы в ее глазах, понял, что совершил ошибку. Прошло несколько минут, прежде чем она снова оказалась в его объятиях, а боец – в ее мягких, магнетических, ласковых пальчиках.

На этот раз Джон действовал иначе, удовлетворяясь одними лишь ласками и поцелуями. Однако в то же время, он мягко и осторожно все больше и больше забирался рукой ей под рубашку и вскоре полностью восстановил утраченные позиции.

Джон осторожно гладил и тискал ее грудки, но потом решился и раздвинул влажные губки маленькой подрагивающей щелки, щекоча восставший клитор; в этом момент он вдруг почувствовал, что мягкое прикосновение ее руки вот-вот достигнет оргазма. Тогда Джон осторожно отвел руку Джессики и усадил ее к себе на живот, как в седло, задрав рубаху вверх.

Теперь она не противилась его желаниям, и Джон, приставив головку увеличившегося в размерах члена к губкам вагины, принялся медленно насаживать на него Джессику. Крепко удерживая руками, он начал сладостный танец-качание, а она помогала.

Сладострастные стоны наполнили комнату. Она медленно вязала бедрами кружева вокруг моей вонзающейся в нее иглы. – Ох, как приятно. И она оросила головку его неугомонного члена своими сладкими соками.

Джон почувствовал, что сейчас потеряет сознание и, желая поглубже войти в нее, несколькими сильными пронизывающими ударами довел своего скакуна до крайней степени напряжения, пустив в ее нежное, обнимающее лоно струю горячей, чуть ли не кипящей жидкости.

На минуту мы застыли, прижавшись друг к другу, наслаждаясь ощущениями, сопровождающими то состояние, в которое впадаешь после удовлетворения. Затем, достав из кармана платок, я подвел его под свой член и медленно вышел из нее; она же, словно не желая отпускать, крепко вцепилась в Джона.

Их утренние любовные утехи прервал негромкий стук прислуги. В спальню вошла миловидная девушка прислуга с тележкой на которой были расставлены блюда утренней еды. Также девушка передала послание Джону от лорда Реддена, в котором он спрашивает разрешения у него о встрече с миссис Джессикой в цветочной галерее, расположенной за западным крылом усадьбы.

За завтраком супруги обсуждали события ночи. Каждый их них делился своими впечатлениями.

— Джон, – задумчиво сказала Джессика, – ты бы хотел принять участие в охоте не как зритель, наблюдающий со стороны?

— Дорогая Джессика, – ответил он ей, – как ты уже поняла в охоте могут принимать участие только пары и участвовать или нет это решение зависит от нас обоих.

— У лани мало шансов добраться до спасительного плаща, или окажется в стане гончих с ее номером на ошейнике, с большой вероятностью она станет жертвой либо оленя, либо охотников, подытожил Джон. – Но у лани есть выбор чьей жертвой стать, если ей не повезет с плащом и номером.

— Ты ночью, что-то говорил о лани, пойманной охотниками, – с язвительной улыбкой сказала Джессика.

Джон немного помолчал, как бы подбирая слова, а затем продолжил: «Да, я хотел бы видеть вас там внизу, в группе с охотниками».

Джессика закрыла глаза, и в ее сознании пронеслись сцены ночи.

После завтрака супруги направились в галерею, где их ждал лорд Редден. Галерея благоухала запахами роз, их аромат возбуждал Джона и Джессику. Из глубины им на встречу шел лорд Редден.

— Доброе утро моя дорогая! – лорд Редден нежно обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.

— Доброе утро сер Ре… Джессика осеклась и поправила… Майкл!

— Доброе утро Джон!

— Доброе утро сер!

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

— Хочу спросить вас понравилось ли вам ночное представление?

— Очень! – в один голос воскликнули молодые.

— Вчера вы были зрителями я колебался предложить вам участие в одной из охот по жребию. Но сегодня я хочу задать вам этот вопрос. Я не тороплю с ответом у вас время до обеда. А сейчас хочу всем предложить верховую прогулку по окрестностям.

Джон зная, что лорд хочет побеседовать с Джессикой тет-а-тет, вежливо поклонился и отошел в сторону, чтобы не мешать их разговору.

— Майкл, – улучив момент тихо сказала Джессика, – наверно это против правил, мне любопытно узнать причину отказа одной из двух пар от участия.

— Понимаете, милое дитя, начал лорд Редден, – современное общество еще не готово принять новых идей. Кодекс поведения в обществе – это декларация всех мыслимых добродетелей. Трудолюбие, пунктуальность, умеренность, хозяйственность et cetera (так далее)… На самом деле, все эти принципы никто не подсчитывал и не формулировал. От нас требуют, чтобы мы делали тысячу каких-то ненужных вещей только потому, что так делалось всегда. Особо жестокие гонения наше общество возводит на чувственность. Мужчины и женщины обязаны забыть, что у них есть тело. Единственными его участками, которые разрешалось открывать в доме, были кисти рук и лицо. На улице мужчина без высокого стоячего воротничка и галстука, женщина без перчаток считаются голыми. Вся Европа давно уже застегивает штаны на пуговицы, и только мы в старой доброй Англии пользуюемся веревочками и шнурками. Хотя уже имеют хождение произведения фривольного содержания вроде «My Secret Life», и даже есть даже журнал «The Pearl»… Но кодекс поведения, на самом-то деле, требует не отсутствие у человека грехов – главное было, чтобы о них не было известно в обществе.

Открытые проявления симпатии между мужчиной и женщиной категорически запрещены. Правила повседневного общения рекомендуют супругам при посторонних обращаться друг к другу официально (как мистер и миссис), дабы нравственность окружающих не страдала от игривости тона. Верхом развязности считается попытка женщины заговорить с незнакомым человеком.

Слово «любовь» – табу. Пределом откровенности в объяснениях являются фразы для мужчины «Могу ли я надеяться?», а ответом для женщины «Я должна подумать».

Ухаживания состоят из ритуальных бесед и символических жестов. К примеру, знаком благосклонности было милостивое позволение молодому человеку нести молитвенник юной леди по возвращении с воскресной службы.

Девушка считалась скомпрометированной, если на минуту оставалась наедине с мужчиной. Вдовец вынужден был либо разъезжаться со взрослой незамужней дочерью, либо нанимать в дом компаньонку – в противном случае его заподозрили бы в кровосмешении.

Девушкам не полагалось ничего знать о сексе и деторождении. Неудивительно, что первая брачная ночь нередко становится для женщины трагедией – вплоть до попыток покончить собой.

Пара, которая отказалась от участия в охоту воспитана в духе кодекса нравственности. Это юные барон и баронесса Резерфорд, и я боюсь, что на этот раз мне не избежать скандала.

— Майкл, а если я сумею их переубедить, чтобы они сохранили все о чем узнали здесь в тайне? – спросила Джессика.

— Как, вам это удастся? – лорд удивленно посмотрел на нее.

— Вы предоставили нам роскошные апартаменты – две спальни, две гардеробные, две ванных комнаты. Почему бы вам не переселить Рейзерфордов во вторую часть апартаментов, думаю общение со мной и Джоном поможет сохранить это происшествие в тайне.

— Что вы хотите взамен, юная леди? – глаза лорда светились огоньками страсти.

— Я хочу, чтоб последняя ночь называлась королевской охотой и у нее были свои правила…