Еще раз о пользе утренних пробежек

Мой преданный читатель наверняка помнит рассказ «Приключения прошлого лета» и Лену из парка, с которой те самые приключения и начались. И вот, на прошлой неделе, в день празднования Дня России выбежал я в любимый парк раненько по утру, пока город не накрыла темная грозовая туча, о которой уже несколько дней предупреждал Росгидромет. Теперь по порядку.

Хорошо работают городские службы и дирекция парка! Честно, дорожки отмыты от листьев и мусора после прошедшего накануне ливня, на поворотах, зачем-то установлены цветные колпаки и, несмотря на достаточно ранний час, а было всего девять, от музейной площади уже раздавалась музыка и слышались какие-то бодрящие речёвки.

Начал, как обычно, с быстрой ходьбы. Немного размялся и потрусил в привычном темпе. Добежав до упомянутых цветных колпачков, увидел приближающуюся по встречной к повороту группу бегунов, чего раньше не наблюдалось. Ага, подумал, что это забег по случаю праздника, и не ошибся. Все эти колпачки и речёвки… Ну, вы понимаете.

За группой тянулась еще цепочка индивидов любителей бега. Зачастую далеко не спортивные тушки, тяжело топая по асфальту, сотрясали жировые складки. Но, попадали среди них и некоторые особи, либо искренне увлеченные бегом для здоровья, либо – хоть куда, лишь бы из дома. Из этих последних молодые женщины или даже девушки чаще всего выбегали показать себя и модный спортивный прикид, а типы мужеского пола похвастать подкачанным торсом. Нет, ничего не имею против… Может мне только так кажется.

В самом хвосте группы размеренно и грациозно поднимая ножки бежала уже знакомая мне по вечерним пробежкам барышня, имени которой я не знал, но на которую всегда обращал внимание из-за особенностей строения ее ножек. Внешность обыкновенная. Но причем тут внешность, когда, как говорит мой приятель, «если есть пизда и рот, значит баба не урод»… А сейчас, летом, когда спортивный топик облегал ее небольшую, но крепко стоящую грудь, а попку и ножки беговые легенсы, она была просто неотразима. Так вот, ножки! Бедра барышни были чуть больше развиты с наружной стороны, создавая очень завлекательный эллипс с внутренней. Что спереди, что сзади смотреть на этот «проём» без мыслей о греховном было невозможно. Это была западня, в которой хотелось оказаться, ловушка для еще на что-то способных мужиков.

Я никогда до этого даже не пытался войти с барышней в контакт, а тут не смог удержаться. Мы почти одновременно выбежали с двух сторон к повороту и на прямой наши пути сошлись. Чуть-чуть прибавил темп и поравнялся с бегуньей.

— Здравствуйте.

Только я успел это произнести, как барышня, неожиданно для меня, улыбнулась и весьма приветливо, как будто бы знает меня тысячу лет, ответила:

— О, это вы! Здравствуйте!

— Сегодня праздничный забег, как я вижу…

— Ага, вот решила поучаствовать… обычно я по вечерам бегаю.

— Да, успел заметить.

— Ну, да… я вас тоже часто вижу.

— А на какой приз бежите?

— Не знаю… просто бегу…

— Что же, желаю быть первой. Вижу, вам надо прибавить, а я уж в своем темпе продолжу.

— Спасибо.

На этом мы расстались. Барышня прибавила и скоро догнала группу. Я продолжил свой «марафон» по привычному маршруту среди зарослей вишен и сливы, которые дали завязь, несмотря на морозы в период цветения. Одна из лип, стоявшая на солнечной стороне полянки, уже раскрыла цветы и благоухала дурманящим медовым ароматом.

Сделал круг и вновь оказался на маршруте забега, о чем свидетельствовали те самые разноцветные колпачки на повороте. Не торопясь побежал дальше и вскоре увидел точку финиша на площадке возле музея. Там было многолюдно и, как я понял, готовилась группа для следующего забега: на участников надевали номера, что-то записывали в блокноте. Предстартовая суета, одним словом. Мой маршрут не предполагал поворота на площадь, а проходил рядом по дорожке в зарослях деревьев и кустарников. И тут!

Я пробежал еще метров сто и за поворотом увидел, как какой-то толстяк тянет за руку в дебри ту самую барышню, что-то выкрикивая ей с южным акцентом. Дамочка явно не желает идти за ним, выдергивает руку, но боров настойчив. Почему-то подумал, интересно, а он тоже бегун? По виду толстяк если и бежал, то явно на титул Первого Шаурмена Бирюлёво, не более. Футболка не закрывала нависавшего над резинкой спортивных шорт пуза, покрытого густой шерстью. Тип был не из приятных.

— Ну, щто ти? А? Пайдём, пасидим, да? Харощий кампания, да… – басил толстяк.

— Пустите! Что вы вообще себе думаете… Я не хочу и никуда с вами не пойду… – пыталась в меру своей воспитанности уговорить жирдяя дамочка.

— Щто такая упрамая, да? Нармална пасидим да… Празник атметим…

— Отпустите руку… я не пойду с вами… я запомню… скажу мужу… – явно растерявшись выкрикивала женщина.

— Ха… а кыто у нас муш? – нагло улыбаясь горланил «хряк».

— Я у нас муж! – подбегая ближе крикнул я.

Мужик явно не ожидал такого развития ситуации. Он обернулся, отпустил руку женщины и она тут же подбежала ко мне, ища защиты. Честно говоря, сцепляться с этим хамом мне не хотелось. Слишком разные весовые категории. Он раза в два превышал мои семьдесят пять и если бы хоть раз попал по голове кулаком, мог отправить меня в глубокий нокаут. Но боец он был неповоротливый и поэтому я знал, как с ним справиться, но совершенно не хотел ввязываться в драку, тем более что причина уже стояла за моей спиной.

— Э… ти хто? – раздувая ноздри прошипел боров.

— Плохо слышишь? Я же сказал.

— Ну… муш… – толстяк на секунду задумался, пристально рассматривая меня и решая что делать дальше, – а я што такое сказал? Пригласил толко празник атметить…

Он понял, что лучше не связываться. А я хмурил брови и молча медленно наступал на него. Он поддался на испуг.

— Ну… што, брат… всё… извини, да… Так получилас… – он раскрыл ладони в защитном жесте.

— Иди, пока я совсем не рассердился.

— Да, всё, всё… брат… – боров, раскачивая складками живота и курдюком, пошел по тропинке дальше в заросли.

Инцидент был исчерпан, но состояние дамочки ничуть об этом не говорило. Ее трясло мелкой дрожью. Она держалась за мои плечи и я чувствовал это. Ого! Это не шутки.

— Так, успокойтесь. Давайте пройдем до аллеи и там на лавочке придете в себя…

— Нееет, – блея овечкой, выдавила из себя барышня, – не надо… лавочку… там люди… – выдавливала она из себя.

— Спокойней. Я знаю тут одно тихое место, где можем незаметно отсидеться, – вспомнил я тот уголок сада, где проказничали с Леной.

— Да… тихое…- все так же с трудом преодолевая дрожь и горловые спазмы, проговорила женщина.

— Хорошо. Идем. Держитесь за меня, что ли… Ну, давайте я вас поддержу.

Рукой придержал женщину под лопаткой, а потом опустил на талию. Дрожь не переставала бить ее тело. Это запоздалая реакция. Стресс. Организм только сейчас стал реагировать на опасность. Да, но как она возбуждена! Это бросалось в глаза. Шарики сосков резко выпирали под плотной лайкрой. Пот стекал по лбу и пробежка не была тому причиной. Она все время что-то бубнила, часто повторяя «он… меня… а я… почему… хотел…» Пока шли я все пытался увязать эти обрывки мыслей моей подопечной.

Место наших свиданий с Леной не изменилось. Разве что после прошедшего накануне дождя там было сыровато, но в целом чисто. Видно было, что уборщики парка здесь бывают регулярно. С тех пор кусты сирени разрослись и я с трудом разыскал лазейку. Бетонная глыба по-прежнему возвышалась посредине и успела просохнуть за ночь.

Пришлось приподнять барышню за подмышки, чтобы усадить на камень. Она все еще продолжала всхлипывать и бормотать.

— Ну вот. Здесь вы успокоитесь и пойдете домой.

— Неее… так… домой… нее… могу…

— Ладно… тогда скажите как вас зовут? Меня – Владимир.

— Дааа… Лена…

Ой, блин! Дежавю! Опять Лена. Да что же это такое!? Так и назову это место «Ленкины кусты». А что?! В точку!

— Очень приятно, Лена. Но все же, успокаивайтесь. Вдохните глубоко и задержите дыхание ненадолго. Это должно помочь.

— Н-ннеее… пом…га… ет… он… ведь… хотел… мня… изнааа…си… вать… – проглатывая части слов вдруг заговорила женщина, – а мне… понимай…те… это… – на этом она остановилась и в упор посмотрела на меня, как бы ища в моих глазах понимание.

— Да, я вас понимаю. Но все ведь обошлось. Так что успокаивайтесь.

— Нннееет… мне… почему… то… это… сама… не могу… понять…

Гляжу на нее и сам стараюсь понять. И вдруг осенило! Да ведь ее пробила похоть от грубых приставаний толстяка! Вот оно что! Поэтому ее трясет. Не страх, а смешанное чувство унижения и похоти, которое она испытала впервые. Вот почему набухли соски и пробило в пот. Интересно, а что там в трусиках? Ага, как там в поговорке – клин клином вышибают? Попробую.

— Ты возбудилась от его приставаний? Ты это хочешь сказать? – перейдя на «ты» с легким напором спросил я.

В ответ только кивок головы и потупленный взгляд.

— Тебе нравится, когда с тобою грубо обращаются?

Крутит головой, но смотрит в глаза. Что бы это значило? Надо быть верификатором, про которых снимают модные фильмы, чтобы разгадать этот жест. Но на уровне старого повесы расшифровываю так: «Нет, но да!» Второе сейчас главнее.

— Иди ко мне, – протягиваю к ней руки, чтобы спустить с постамента.

Не предполагая моих намерений, женщина доверчиво спускается прямо в мои объятия. Она все еще вздрагивает. Крепко прижимаю к себе и целую. Она пытается вырваться, крутит головой, но! Но не кричит, а только мямлит себе под нос что-то типа «не надо», «не хочу» и прочее с частицей «не»…

— Ты же хочешь! Что ты мычишь тут? Вон соски как напряглись… – говорю, а сам резко задираю вверх край топика, обнажая упругую молодую грудь. – Смотри! Смотри, шлюшка!

— Ах… не надо… не трогай…те… ох… да… нет… не могу… да… да…

Снова ловлю ее губы и на этот раз она не крутит головой. Влажно вожу языком по алым губам, раздвигая их… острые зубки размыкаются и пускают внутрь… Пальцы играют с соками. Она все еще вздрагивает, но это уже от моих прикосновений. Еще немного и можно опуститься ниже. Главное удержать ее на ногах. Она расслабилась от ласки и противоречивых желаний.

Ладонью проникаю сзади за резинку велосипедок и трусиков. Дернулась всем телом. Нет, милая, не вырвешься. Да ты и не очень хочешь, как я посмотрю. В памяти почему-то возникает тот восхитительный проем между ее бедер. Она крутит ягодицами, но это уже не попытка вырваться, а больше похоже на желание подставить всю свою попку под ласку моей руки. Детка, а ты любишь грубую силу! Сжимаю ягодицы и слышу глубокий стон где-то внутри ее груди. Наши губы по-прежнему ласкают друг друга и этот стон лишь тихим гулом вырывается наружу.

Прижимаю ее крепче к лобку, чтобы она ощутила животом напряженный член. Ага, снова дернулась, столкнувшись с бугром. Поворачиваюсь на пол оборота, прижимая член к бедру, а ладонью проскальзываю под резинкой к промежности. Ба, она гладко выбрита! На лобке не ощущается никакой растительности и даже пеньков остриженных волос. Она что, только сегодня побрилась, что ли? Да, не простая ты… Шалунья!

Однако! Я уже глажу пизденку, а барышня не дергается и даже не протестует. Только ощущаю, как слабеют ее ножки, то и дело подкашиваясь. Надо что-то придумать. Постамент шершавый, но очень удобной высоты – чуть выше метра. Стягиваю с себя футболку и расстилаю на камне. Девица в это время глубоко дышит и замутненным взглядом осматривает мой торс. Смотри, смотри! Не такой уж я дряхлый старик. Правда, несколько свежих швов на животе привлекают ее внимание. Ничего, шрамы мужчину украшают.

— Ой, что это? – голос уже не дрожит.

— Ничего особенного… это нам не помешает… – говорю коротко, чтобы не отвлекаться от главного.

Подхватываю за подмышки и усаживаю на футболку. За эту паузу она могла бы снова закрыть грудь топиком. Но нет! Все так и осталось. Ах ты, похотливая шлюшка! Она по инерции опирается сзади на руки, а в это время я успеваю ухватиться за резинку велосипедок и стягиваю их вниз вместе с трусиками. Снова эти её «нет» и «не надо»… но такие дежурные, что хочется рассмеяться.

— О, девка, да у тебя вся пизда мокрая! – узенькая прокладка на трусах скрутилась в мокрый шнур, а губы блестели, как лепестки цветка в росе.

Вы бы видели, как она вся задрожала от этих слов. Эй, только не вздумай кончить от разговоров!

— Что, нравится? Сейчас будет еще приятнее… Ну-ка, ноги мне на плечи.

Опа! А ножки-то дрожат не шуточно…

— Не нааааддаааа… – она зажала рот ладонью, упала спиной на камень и затряслась всем телом.

Оргазм. Не верите? Ваше дело. Она кончила! Да так, что дергалась на этом бетонном постаменте минуты три, стоная и скуля. Дал ей передышку. Как только конвульсии утихли, закинул ножки себе на плечи и засосал это сочное мясо пизды. Женщина резко подалась назад, пытаясь оторваться от моего рта. Удержал ее, охватив руками бедра. О, какой это был стон! Она по-прежнему пыталась сдерживаться, но я уверен, что если бы кто-то оказался на ближней дорожке, то непременно услышал бы этот всплеск сексуального восторга.

Не мешай нам, прохожий, иди своей дорогой!

Какая вкусная пизда! Девица, похоже, сидит на диетах, как говорят, «пьет прану», поэтому пахнет свежим огурчиком и на вкус как устрица. Давно, наверно только с Настей в последний раз в прошлом году, испытывал такое удовольствие. Проник языком во влагалище и удивился – не целка ли барышня?! Даже кончик языка отчетливо ощутил обжимающий эффект. А уж какой эффект это произвело на нее… Да, ладно, пусть кричит!

— Что, шлюха, нравится? – оторвавшись от пизды, чтобы перехватить дыхание, нарочито грубо спросил ее.

— Уммм…- только промычала и тут же, – Еще, еще… не останавливайся… пожалуйста…

Все же интересно, почему же так узко у нее во влагалище? Вроде кольцо на пальце и про мужа что-то выкрикивала… Снова прильнул ртом к обозначившемуся пуговкой клитору, а пальцем в дырку. Блин, узкая, как девственница. Точно, муж не ебёт уже давно. Явно «острая коитальная недостаточность», как любила говорить моя предыдущая жена. Потому эта Лена так и возбудилась от грубого обращения, что в тот момент подсознательно ощутила близость сексуального надругательства, которого так же подсознательно хотела. Это надо исправлять. Однако, как говорил мой племянник Мишка (был старше меня на год – бывает и так!), учивший меня премудростям половой жизни в деревне, «языком потешь, да только не съешь». Доводить мою случайную партнершу до очередного оргазма сейчас было бы лишним.

— Иди ко мне, – сказал тоном, не терпящим пререканий, – Обопрись руками на край… еще прогнись, ну, жопу чуть выше подними… вот так. Тебя муж не ебёт, что ли?

— Да…

— Что да? Да – ебёт, или да – не ебёт?

— Не говорите так… он не такой как…

— Как кто? Что ты мямлишь?

— Он просто… не такой… как выыыы…

Вот в этот самый момент член и растянул ее «срамную вену», как говорила моя крёстная. Что-то меня на деревенских потянуло?! А, понятно, просто именно тогда мы с Мишкой вот так же грубо и с прибаутками ебли в стогах и шалаше на краю посадки соседских ссыкух и некоторых городских «каникулярок» старшего школьного возраста.

По моим рассказам вы, уважаемые читатели, уже знаете меня достаточно хорошо и, вероятно, удивлены такому моему поведению. Но ничего не смог с собой поделать – спрос должен соответствовать предложению. По-моему Лена сегодня сама впервые открыла для себя свою тайную суть сексуальной жертвы или рабыни… как хотите. Я просто по опыту понял это и, уж простите меня, воспользовался. Нельзя же было оставить женщину неудовлетворенной. Говорят же, что подавленные желания ведут к заболеваниям.

Она не дышала, а повернув лицо, с открытым ртом смотрела на меня удивленными широко раскрытыми глазами, которые, казалось, становились еще больше по мере того, как член протискивался в тесном туннеле. Вошел на две трети и уперся во что-то, вызвав гримасу боли у моей партнерши.

— Оййиии… тише… всё… осторожно… пожалуйста…

— Тебе хорошо, девочка моя?

— Да…- на выдохе произнесла Лена и склонила голову, показывая свою покорность моим действиям.

Я не торопился, медленно с чувством проглаживая изнутри ее влагалище. Кроме того, резкие движения мне еще не позволяли делать швы, которые отдавали тянущей болью. Но какое это было наслаждение! Я любовался видом ножек и особенно их изгибом от колен до самого «припиздья». Я кайфовал. Но недолго!

Вдруг начал замечать, что вместе с моим погружением приподнимается ее попка, затем опускается, чтобы приподняться вновь и нетерпеливо вздрагивает, как бы требуя наращивать темп. Та еще штучка! Ускоряюсь и замечаю, что проникаю вглубь уже почти до самого конца. Внутри тесно и влажно так, что у основания члена колечком скопилась белая пена «взбитых сливок».

— Не молчи… говори… – вдруг громко прошептала Лена, – Ругайся… пожалуйста… как раньше… скажи, какая я… – она на секунду осеклась, подбирая слова, и, видимо не найдя ничего более грубого из своего лексикона, выдала, – Падшая женщина… ругай меня… ну!

— Ты же, сучка похотливая, – только и успел произнести, как ее затрясло, – Кончаешь, блядь, шлюха парковая…

Продолжить не смог, так как сам неожиданно стал выплескивать семя внутрь. Только двинулся, чтобы вытащить член, как женская рука сильно прижала мою ягодицу. Мы стонали в унисон. Щебет птиц был аккомпанементом нашему дуэту.

Ноги женщины дрожали, а тело все больше сгибалось. Если бы не рука, вцепившаяся в край постамента, и не моя поддержка, она бы рухнула на землю. Развернул ее к себе лицом и, положив на ягодицы свои ладони, прижал к бетону. Она обняла меня. Голова упала мне на плечо, а губки тихо прошептали:

— Как хорошооо…

Не знаю почему, но меня вдруг охватила великая нежность к этой женщине. Стало стыдно за мое поведение и те грубые слова, что говорил. Не задумывался и не искал оправданий, а просто нежно целовал ее волосы, а ладони непроизвольно сжимали ягодицы.

— Я оденусь…- тихо сказала Лена, выпрямилась, натянула на грудь топик и потянулась к велосипедкам.

Я надел футболку и смотрел, как аккуратно, расшнуровывая кроссовки, Лена натягивает на ножки трусики. Пытался вспомнить, как же мне удалось все это стянуть, не снимая кроссовок. Чудеса, да и только!

— Лена, я же кончил в тебя…

— Да, знаю. Ничего. У меня спираль. Мы с мужем пока детей не планируем, – неожиданно разговорилась женщина.

— Ты извини меня за грубость и те слова…

— Да, конечно… ничего… просто неожиданно все так… Я только прошу вас оставить все так, как было раньше. Не надо нам больше встречаться… вы понимаете о каких встречах я говорю, да? Здесь в парке мы конечно не сможем избежать этого… а вот так, как произошло больше не должно быть.. да? Вы меня поймите, пожалуйста…

— Я понимаю. Хорошо. Я не буду претендовать на вашу благосклонность, – снова перешел на «вы».

— Я благодарна вам за защиту… и…- она задумалась, -… и за всё, что потом случилось тоже… Мне все это надо просто самой переварить. Во мне что-то очень важное открылось, чему пока не нахожу объяснения.

Да, ладно, чего там думать – твой психотип «жертва» и в сексе тебе нравится подчинение, подумал я, но промолчал. Уверен, что та же мысль крутилась и в ее кудрявой головке.

Мы уже выбрались из кустов и шли по тропинке к аллее.

— Лена, простите, что, возможно, лезу не в свое дело, но кто ваш муж?

— Логичный вопрос в сложившейся ситуации. Он физик-атомщик… кандидат наук… здесь в МИФИ преподает. Я всё прекрасно осознаю… Да, он не обладает такой сексуальной силой… но я люблю его и не хочу его обидеть. Просто… нет, не так… совсем не просто! У нас с ним бывает секс… и если уж мы так с вами, как бы это сказать, сблизились, скажу, он облучился… случайно… но он не импотент, просто очень спокоен в этом плане… вы понимаете, да?

— Конечно, понимаю… сочувствую, да… ничего не буду больше говорить и навязываться тем более, но вы сами многое сегодня поняли… про себя…

— Да… и… до свидания, Владимир.

Лена натянуто, но с улыбкой еще раз посмотрела на меня и побежала вперед по аллее. Смотрел ей вслед, а взгляд непроизвольно останавливался на том самом изгибе женских бедер.

Дома Лера ждала на второй завтрак.