Extravagance ч. 2

Весь день я сгорала от любопытства, что ждет меня сегодня вечером. Чтоб как-то отвлечься я ходила по магазинам, встречалась с знакомыми, но всегда мыслями я возвращалась к тому, что меня ожидает. Стрелки часов медленно приближались к назначенному времени. За пол часа до десяти вечера, знакомый позвонил в дверь. Именно в компании лучшего друга моего мужа, и не без тайного удовольствия, надо сознаться, я с восторгом предалась последнему испытанию. Нетерпение открытия подогревало желание встретиться снова, и возможно я была более разогретой чем улицы Мадрида после заката солнца.

Мы подъехали к красивому старинному зданию на окраине Мадрида. Перед особняком было припарковано уже несколько автомобилей. Легкая дрожь прокатилась по моему телу, вечер только начинался. Мой спутник нажал кнопку звонка, на встречу вышел охранник, показав визитную карточку.

— Добро пожаловать, — приятным баритоном приветствует он нас.

С к нам подходит девушка администратор улыбкой на лице предлагает зарегистрироваться, и получив браслеты на руку и ключик от шкафчика для одежды, оказываемся внутри. Пересекая холл я с любопытством осматриваюсь. Посетители, одетые в разнообразные костюмы непринужденно общаются друг с другом. Мы не мешкая проходим в гардеробную, в которой кроме нас оказывается ещё несколько пар. Слегка девушка лет двадцати, заметив нас, стыдливо прикрыв свои прелести руками. Я успеваю заметить, как она взволнована видимо она, так же как и я здесь впервые. Ее спутник — немолодой мужчина. Совершенно не стесняясь наготы и явно гордясь размерами своего достоинства, нарочито выставляет его на показ. Но в этот момент мне не до сравнения мужских достоинств моего спутника с другими посетителями. Меня беспокоит другая проблема — беспричинная скованность. Я стесняюсь и не могу заставить себя раздеваться под взглядами посторонних. Мое второе «Я» шепчет в самое ухо:

— «Сделай это, не бойся, тебе это нужно сделать. Сделай! Сделай! Сделай». В замешательстве я стою у шкафчика, пока мой спутник переодевшись смотрит на меня. Но я медлю. Внутренняя борьба в моём сознании ещё не определила победителя. Время затягивается. Секунды превращаются в минуты, а минуты грозятся перейти в бесконечность. До конца, так и не победив свою робость, я почти прижавшись к шкафчику, повернувшись спиной к присутствующим, я торопливо стягиваю с себя сначала блузу, потом юбку оставляя на себе их одежды красивый комплект белья и тонкие чулки телесного цвета. Я чувствую, как мое тело покрывается мурашками от волнения. Но это удивительное ощущение простоты и свободы настолько необычным, что мне хочется испытывать его ещё и ещё.

В полумраке главного зала уже находятся около десятка пар, звучит легкая музыка, кто-то танцует, кто-то беседует за столиками откинувшись на спинки мягких диванов. Очутившись в окружении других людей, я ментально меняюсь. Забываю себя прежнюю. Теперь я сексуальная женщина, не та которая еще неделю назад жила скучно и безынтересно. Новые ощущения перемешиваясь с флюидами, исходящими от окружающих, наполняют меня энергией. в зале я вижу несколько знаменитостей, среди них Джулия Рока и Мона Уэлс.

Первые несколько минут я просто не могу опомнится. Я в восторге от пьянящей меня атмосферы, обилия красивых, полуобнаженных людей, которые, как мне кажется, испытывают те же чувства ко мне, что и я к ним. Калейдоскоп масок сменяют друг друга. Я танцую, позволяю себя трогать, и это доставляет мне новые ощущения. Быть доступной, но неприступной — невероятное удовольствие. Фривольная атмосфера клуба наваливается на меня потоком новых эмоций. Я осознаю, что мне здесь нравится.

Натанцевавшись, я пробираюсь сквозь танцующих, чувствуя прикосновения к ягодицам, бедрам, груди чужих рук, я, и без того изголодавшаяся по сексу, возбуждаюсь. Моя вагина источает сок. Мне кажется, что это заметно всем. Но это вовсе не пугает.

Мой взгляд останавливается на сцене… «О бог мой! Там… секс, самый настоящий секс!» Впервые в жизни я вижу это вживую. Женщину стоящую на четвереньках, трахают двое. И это смотрится не то чтобы шокирующе, а как раз наоборот, красиво, даже завораживающе. Я не могу отвести взгляда от троицы, впитывая каждое движение, каждый вдох, каждый стон этой смелой женщины, позволившей при всех (а это около тридцати человек) трахать себя. Моё тело пронизывает дрожь, новая волна эмоций врывается в мой мозг. Рука непроизвольно тянется к клитору, который быстро набухает. Спазм сводит бёдра – я кончаю почти не не касаясь себя. Обессилив я опускаюсь на диван. Мой спутник присаживается рядом, обнимает меня, пытается просунуть ладонь между моих ног. Плохо соображая в этот момент что со мной происходит, я не сопротивляюсь.

Я лежу, откинувшись на диванные подушки, не отрываясь слежу за происходящим. Мой спутник трепетно «исследует» мою промежность, стремясь просунуть почти всю ладонь в меня. Я вся раскрыта, и не обращаю на его старания никакого внимания. Мой взгляд прикован к событиям на сцене. Он стягивает с меня трусики. И только после того, как мои груди оказываются на свободе, я переключаю внимание. Поддавшись очарованию подсмотренного секса, возбудившись увиденным, я не сопротивляюсь. Запрокинув голову и закрыв глаза, я плыву в сладких грезах, пока мой спутник исследует меня. Подсознательно я хочу отзеркалить действительность противоположной стороны. И я позволяю ему это. Нирвана чувственности охватывает меня. Дальше всё происходящее со мной напоминает сон. Приятные прикосновения мужских рук делают меня податливой и беспомощной. Они мнут, ласкают моё тело, которое неистовыми волнами удовольствия отзывается в ответ. Я чувствую и другие руки помимо рук моего спутника. Эти руки исследуют меня, проникая даже туда, куда я не позволяла никому.

Словно Ева, сорвавшая запретный плод, я отдаюсь новым неизведанным силам любви, забыв обо всем. Я беспомощно лежу, млея под ласками мужских рук и наблюдаю за зрителями, а зрители наблюдают за мной. Этот немой диалог меняет что-то во мне. Я как будто перевоплощаюсь в другого человека. И вот я уже актриса, играющаяся роль на публике. Среди посетителей мой взгляд замечает того, который держится за спинами посетителей.

Я начинаю импровизировать, и снова завожусь. Причем теперь мои ощущения гораздо глубже и ярче, а чувственность выше. И вот я уже не просто лежу раскинув ноги, а извиваюсь и кричу. Мне хочется кончить именно от того что на меня стимулируют. Это как запретный плод — апогей разврата, тайное желание, спрятанное глубоко внутри. Моя кажущаяся невинность рушится под похотливыми и жадными взглядами. Я максимально раскрываюсь, начинаю глубоко часто дышать, чувствуя как меня накрывает волна оргазма. Ещё чьи-то пальцы пытаются проникнуть в мое распаленное лоно. Мой спутник, как может, помогает мне. Он вылизывает мою вульву, просовывает язык в анус. Его член нависает над моим лицом. Капелька скопившейся на его кончике семенной жидкости падает мне на губы. Последние тормоза скромности отказывают мне. Я с жадностью набрасываюсь на его фаллос, заглотив его почти целиком. Лежа на спине, как выброшенный на берег краб, раскинув в стороны ноги, я извиваюсь в экстазе. Мой рот, занятый работой, издает чавкающие звуки, обильно обливаясь выделяющейся слюной. Но моим планам не суждено сбыться, всё идёт по сценарию, придуманному им заранее. Осторожно вытащив член, он шепчет:

— Я хочу тебя.

Я молчу, равнодушно отворачиваю голову. В любое другое время я бы никогда не позволила себе отдаться другому. Но сегодня мне и ему можно все. А присутствие публики здесь играет решающую роль.

Он приподнимает меня и ставит на четвереньки. Кто-то еще раздвигает и удерживает мои колени. Я не сопротивляюсь. Мой влажный анус повернут к публике, влагалище разверзнуто и трепещет. Он приподнимает мой таз повыше обильно смачивает углубление ануса. Я замираю и жду. В этот момент я нахожусь в таком состоянии, что от любого прикосновения могу кончить. Указательный палец медленно входит в анус и двигается в нем, совершая вращательно-поступательные движения. Большой и безымянный палец врываются в клокочущее жерло влагалища, вызывая наслаждение, которое сложно передать словами от которого я практически теряю контроль над реальностью. Меня буквально взрывает шквалом новых ощущений. Стоны, вырывающиеся из моей глотки, оглашают своды помещения. Дыхание сбивается, голова беспомощно болтается, взгляд блуждает, выхватывая из толпы одиночные пенисы… В моей голове все путается – кончаю ли я, или мне это только кажется, сейчас уже не важно. Но теперь я понимаю, что такого неземного удовольствия я давно не испытывала.

В конце концов моя слабая женская натура сдается, и я отключаюсь. Сознание возвращается в тот момент, когда он, пытается проникнуть в меня.

Моя роль в этом спектакле еще не сыграна до конца, и я не хочу расстраивать зрителей, попавших на это представление. Ожидая проникновения я пытаюсь расслабиться. Его «герой» легко входит в меня. Возбужденная до предела, я почти не чувствую дискомфорта. Но его орудие слишком велико для моей шоколадной дырочки. Стиснув зубы, я выдерживаю первый напор, чувствуя, как его член терзает мою плоть. Я терплю до тех пор, пока боль, смешанная с экстазом, новыми ощущениями смывает мое сознание в глубины небытия. Когда сознание вновь возвращается, я лежу распластанная грудями на диване, а он, жестко трахает и трахает меня. Ощущая как его конец двигается во мне, я изливаюсь очередным оргазмом, и кончив, окидываю взглядом пространство. Мне действительно кажется, что весь клуб собрался посмотреть, как меня. Наконец он извергается. Кончив на мои ягодицы, он приваливается к спинке дивана. А я, не меняя позы, картинно вылизываю его увядающее хозяйство, как я это делаю всегда для своего мужа. Мой анус еще некоторое время возвышается развратной ложбинкой над телом, призывая наблюдателей в свидетели этой сексуальной мистерии.

Тот который наблюдал за мной из глубины зала приблизился и снял маску… «О. боже – это Грегори!», Улыбка блуждала на его лице.

В этот момент я поняла, благодаря уму и проницательности Грегори, его необыкновенной щедрости, что настоящая любовь строится из удовльствия, что было важно для сексуальных отношений – удовольствие одного приносит удовольствие другим. Теперь я могла стать такой женщиной. Я поняла, что единственная маска, которая была сброшена – моя, и что для нас начиналась новая жизнь. Свобода.