ГОСПОЖА МАМА И СЫН МЕЧТАТЕЛЬ (Часть 2)

С того дня, когда Саша ритуально поцеловал мамину ногу он старался вести себя как подобает рабу, например, уже не смел сидеть в присутствии мамы, а всегда общался стоя или даже преклонял перед ней колени. Особенно если просил маму о чём-то или отчитывался перед ней. Но мама его поклонение вовсе не принимала как должное. Наоборот, демонстрировала, что всё это её несколько смущает.

— Саша, ты опять на коленях? Ну, встань уже. Не такая уж я и Царица. Обычная женщина. И даже не такая уж и строгая начальница, как о мне говорят. Вот если бы я на работе могла так подчиненных построить, или на колени их поставить, а то внушаешь им внушаешь, всё как о стену горох! Вставай!

Приходилось Саше вставать и высушивать мамины распоряжения в обычной, не коленопреклоненной позе.

Ногу мама тоже больше не давала целовать. Только иногда руки. Приходилось парню потом после её ухода целовать мамину обувь или пол, где ступала её нога. Нереализованные фантазии сводили Сашу с ума. Но, как говорится, не было бы счастья да несчастье помогло.

Саша понимал, что такая красавица, как его мать, должна пользоваться успехом у мужчин, но о сексуальной жизни Софии Александровны он мог только догадываться. А на самом деле она любила это дело. Недаром носила на ноге золотые буковки SW. Отрывалась в деловых якобы поездках или когда загорала в экзотических странах. Отрывалась по полной, поэтому возвращалась всегда довольная вдоволь натраханная. Случалось, она возвращалась домой далеко за полночь или даже вовсе не ночевала дома. К себе любовников она старалась не приводила, только, раньше, когда сын был еще маленьким, а как только он подрос, мужчин в их доме не бывало. Не было случая… до поры.

Когда мама возвращалась поздно или оставалась где-то ночевать она всегда предупреждала Сашу. Звонила ему и, например, говорила:

— Ложись спать. Буду совсем поздно.

В тот вечер она также позвонила и предупредила сына. Он лег в кровать в полночь, но так и не смог заснуть. Всё думал, как бы ему убедить маму вести себя с ним как с рабом. Примерно в три часа Саша услышал, как подъехала машина. Потом внизу хлопнула дверь. Парень поднялся и выглянул из своей комнаты. По лестнице осторожно поднимались двое. София и мужчина.

Саша затаился. Они прошли в мамину комнату. Выждав минут десять, парень прокрался к спальне. Дверь была немного приоткрыта. Саша заглянул в щель.

Мама лежала на постели, свесив ноги, а между ними находилась голова мужчины. Любовник страстно отлизывал женщине. София постанывала.

Потом на постель рухнул он, а она, расстегнула ему брюки и принялась сосать его член. Саша был в шоке. Его обожаемая Королева так унижается. Сосет член какого-то мужика! Но Софии Александровне явно нравилось это занятие. Потом она вскочила на любовника сверху и насадила себя на его торчащий колом фаллос. Женщина скакала на члене и вскрикивала от удовольствия. Потом мужчина брал её сзади, а в конце концов вынул, дал облизать член и в этот момент кончил и ей на лицо. Женщина хищно улыбнулась и слизала собранную пальцами сперму. В этот момент она повернула голову и её взгляд остановился на приоткрытой двери. Саше показалось, что мама его заметила. В темноте он тихонько попятился и на цыпочках убрался в свою комнату.

Заснуть он не смог до утра. Перед глазами стоял образ страстной и похотливой женщины – его матери. Под утро он понял, то, что его шокировало делало его маму еще более желанным объектом для его поклонения. Пусть она ведет себя как сексуальная рабыня, пусть! Но для него она Госпожа, и он своим поведением докажет ей, что она достойна поклонения! Чем ниже она падет ночью, тем больше он её возвысит днём! Рабыня для других – Царица для него!

Еще она мысль терзала Сашу. Ему показалось что мама заметила его. А если не показалось? Как она отнесётся к тому, что он бессовестно подсматривал за ней?

Подглядывать в любом случае нехорошо. Он не должен был этого делать, но не смог оторваться от наблюдения за сексом собственной матери. Это безусловно недостойное поведение.

— Надо будет попросить у мамы прощения, – решил парень.

– А если не простит, пусть накажет меня.

— Как наказывают рабов? —спросил сам себя Саша и внутренний голос ответил ему: «Рабов секут…»

Парень пошел варить маме кофе, а вот подавать ли его в постель? Вдруг ночной посетитель всё еще в маминой комнате? Эту дилемму разрешила сама Хозяйка. София Александровна спустилась, и сама пришла на кухню, босиком и в лёгком халатике. Саша опустился перед ней на колени и подал её чашечку кофе.

— Почему не принёс мне в постель? – строго спросила София.

— Я думал… я решил… Я не успел, – мямлил Саша.

— Понятно. Ты не знал одна ли я там. Боялся застать там кого-то еще. Так?

— Мама, прости…

— Не бойся он взял такси и уехал. Значит ты всё видел. Значит, я не ошиблась. Это были твои любопытные глаза там в темноте.

— Извини…

— Как тебе не стыдно!

— Стыдно, мама, очень стыдно

— Надеюсь ты хотя бы не мастурбировал?

— Нет, что ты ни в коем случае… я бы… нет. Никогда.

— Значит ты раскаиваешься в содеянном?

— Да, мама, раскаиваюсь. – Саша опустил голову вниз и смотрел на босые ноги матери, к которым ему так хотелось припасть сейчас губами. Но он не смел.

— И что мне теперь с тобой делать?

— Накажи меня…

— Наказать? Как?

— Выпори меня.

— Выпороть? Я не порола тебя, когда ты шалил в детстве, а теперь выпороть?

— Да.

— Ну, ладно, хорошо. Иди ко наверх приготовь свой ремень и ступай ко мне в спальню. Там снимай штаны и жди меня, а я пока допью свой кофе.

Саша поднялся с колен и ушел наверх. А София Александровна пила кофе и думала, как ей дальше правильно вести себя с сыном. У парня явно мазохистские наклонности. Это понятно. Ему нужен объект поклонения. Но почему она? С другой стороны, если не она так найдётся другая. Воспользуется, наивным мечтательным девственником. Начнет, например, тянуть из него деньги, причем её деньги, своих то у него нет. Или испортит психику, сломает его. Получается парня надо спасать. Как говорится, если поход не остановить надо его возглавить! Хочет мальчик Госпожу так он её получит в лице собственной матери.

— Уж я-то плохого ему не сделаю. И может быть строгостью выбью из него эту дурь. Хотя бы и ремнём! А уж если мазохизм — это окончательное свойство его натуры сама подберу ему ту у которой он будет под каблуком. А пока пусть побудет под каблуком у меня! – София Александровна поставила чашку и решительно направилась наверх в свою спальню.

Саша встретил её, стоя на коленях. В руках у него был широкий кожаный ремень. София приняла от него это орудие наказания.

— Спусти штаны и ложись на кровать! – приказала женщина.

Парень повиновался. Он лег на постель, на которой этой ночью отдавалась любовнику его мать. В душе у него звучали хоралы. Сейчас его Госпожа, его Царица и Королева будет его пороть на этом ложе. Неужто это правда?

Реальность оказалась менее приятной чем фантазии. В обнаженные ягодицы с громким хлопком влип кожаный ремень. Раз, другой, третий. Было больно, но Саша терпел и поддерживал себя тем, что произносил про себя:

— Так мне и надо! Мама меня порет за дело. Я раб, меня порют как раба.

— Проси прощения! – велела Софья Александровна.

— Мамочка прости! Я больше не буду.

— Госпожа! В такой момент ты должен называть меня Госпожа!

— Да, Госпожа, простите… Я больше не буду.

— Получай за своё бесстыдство!

— Простите… ма… Госпожа!

— Хорошо. Достаточно для первого раза. Теперь я буду сечь тебя по субботам. И не ремнем, а розгами, как в старину. Розги будешь заготавливать сам. Понял?

— Понял, Госпожа.

— Ну, всё вставай. Целуй мне руку, которой я тебя порола.

Саша встал. Натянул штаны и опустившись на колени, поцеловал маме руку.

— Ладно, так и быть я прощаю тебя. Но больше не подглядывай, когда я буду приводить сюда мужчин. А то в следующий раз запорю! Понял?

— Да, Госпожа.

— А теперь покажи, как ты меня любишь и преклоняешься передо мной. Поцелуй мне ногу!

София Александровна выставила ногу вперед, и Саша припал губами к босой ступне. Женщина посмотрела на отражение в большом настенном зеркале. Увиденное: красивая женщина и покорный юноша у её ног, ей понравилось.