Грубая гостья

Рассказ " A Rude Guest " англоязычного автора Ashson

Всем героям рассказа больше 18 лет.

Я познакомился с Карлосом и Андреа около года назад. Они были старше людей, с которыми я обычно общаюсь. Им обоим было далеко за тридцать, в то время как мне было чуть за двадцать. По какой-то причине мы просто поладили и стали хорошими друзьями.

Карлос был красивым мужчиной, у него была хорошая работа, и он усердно над ней трудился. Андреа тоже работала, хотя я подозреваю, что ей это было не нужно, поскольку Карлос зарабатывал хорошие деньги. Отсутствие детей было для них разочарованием, но в остальном они, казалось, наслаждались жизнью.

Карлос был во многом экстравертом, громким и неистовым. Что делало еще более странным то, что он мне все равно нравился, хотя я был немного интровертом. Андреа тоже была в некотором роде экстравертом, хотя и не так шумела по этому поводу, как Карлос.

Что мне показалось странным в их отношениях, так это следующее. У Карлоса было сердце льва. Он бы сразился с волками голыми руками, если бы они угрожали его Андреа. У Андреа, с другой стороны, внутренний стержень был из чистого желе. Она действительно ненавидела конфронтацию и поспешно отступала, если кто-то угрожал. (Если только конфронтация не была с Карлосом, и тогда она была готова дать ему пощечину.)

Я пил кофе в кафе, где Андреа работала неполный рабочий день. В кафе было неспокойно, поэтому Андреа села напротив меня, чтобы немного поболтать. Обычно это означало, что она говорила, а я слушал, причем слушать и сочувствовать было моей сильной стороной.

В данном конкретном случае она оплакивала тот факт, что племянница Карлоса гостила у них пару недель. По словам Андреа, Хлоя была прелестной юной девушкой, восемнадцатилетней блондинкой, и она была золотой девушкой в том смысле, что была сучкой с высшей пробой. Неблагодарная и никогда ни для кого не находящая вежливого слова. Андреа проглотила свою гордость ради Карлоса (плюс этот страх конфронтации).

Я сочувствовал ей, но это было все, что я мог сделать, кроме как сказать ей, что ей, возможно, следует мягко намекнуть Карлосу, чтобы он немного надавил на свою племянницу. Она одарила меня взглядом типа «Ты с ума сошел».

«Деликатный намек?» – спросила она с полным недоверием в голосе. «Все вы, мужчины, одинаковы. Вы не замечаете нежных намеков. Ты умудряешься не замечать откровенных намеков. С чем-то подобным единственный способ получить подсказку, несмотря на толстый череп Карлоса, – это вбить его молотком. А потом он просто задастся вопросом, не неправильно ли я поняла что-то из того, что сказала его милая маленькая племянница.»

Что ж, она знала Карлоса лучше, чем я. Я незаметно сменил тему.

«Карлос сказал, что собирается подстричь те деревья позади твоего дома», – сказал я, зная, что эти деревья какое-то время раздражали ее. Они сильно заросли, и хорошая стрижка сотворила бы с ними чудеса.

«О, да, и как раз вовремя», – сказала она, снова улыбаясь.

«Он позвонил мне, желая одолжить мою цепную пилу. Скажи ему, что я занесу это завтра утром первым делом.»

«Сделай это красиво и пораньше. Карлос начинает работать в шесть, а я ухожу на раннюю смену около восьми. В любой момент после этого тебе придется иметь дело с Хлоей, и она, вероятно, выбросит эту штуку в мусорное ведро и забудет о ней.»

Я заверил Андреа, что приеду пораньше, но я был бы сумашедшим, если бы собирался быть там до шести, чтобы доставить это Карлосу. Я сказал ей, что приеду около восьми, прикинув, что даже если я опоздаю на несколько минут, она не будет возражать подождать эти несколько минут.

Оказалось, что я был там за пару минут до восьми, мило и своевременно, а внутри бушевала полномасштабная битва. Обитатели дома не услышали, как я позвонил в колокольчик, поскольку сами были слишком шумными, поэтому я подбежал к задней двери и вошел внутрь.

Андреа была почти прижата к плите этой юной ведьмой, которая кричала на нее. Удивительно, но все крики и возня исходили от юной мегеры, которую, как я предположил, звали Хлоя. Из того, что я смог понять из всех криков Хлои, она требовала, чтобы Андреа готовила завтрак для Хлои. Слабые протесты Андреа о том, что ей нужно идти, были безжалостно проигнорированы. Если бы ей действительно нужно было идти на работу, она бы уже ушла, но она этого не сделала.

«Хватит», – крикнул я, и мой низкий голос, разнесшийся по кухне, заставил женщин замолчать.

Андреа пришла в себя первой.

«О, Джейк, – сказала она счастливым голосом, – ты здесь».

«Действительно, так и есть, в комплекте с бензопилой. Я просто уберу это с дороги, пока Карлос не вернется домой.» Я протянул руку и положил бензопилу на шкаф, подальше от Хлои. Я с улыбкой повернулся к Андреа. «Кто эта маленькая крикливая сучка?» – спросил я Андреа, улыбаясь, когда у нее от шока отвисла челюсть.

«О, а, это Хлоя, наша племянница. Она поживет у нас пару недель.» Она бросила на Хлою быстрый взгляд, а затем снова повернулась ко мне, схватив при этом свою сумочку. «Спасибо, что спросил об этом, Джейк. Извини, но мне нужно идти. Работа, знаешь ли.»

С этими словами она повернулась и убежала, счастливая тем, что покидает место сражения. Я повернулся и улыбнулся Хлое.

«Привет, Хлоя», – сказал я. «Я Джейк. Друг Карлоса и Андреа.»

«Мне похуй, кто ты такой», – взвизгнула она. «Как ты смеешь врываться в дом таким образом? У тебя что, совсем нет манер, гребаный придурок? У тебя хватает наглости называть меня сукой.»

Я поднял руку.

«Ах, извини меня, но я сказал "маленькая крикливая сучка", но я признаю, что могу ошибаться. Похоже, ты действительно хочешь продемонстрировать, что ты большая стерва.»

«Как ты смеешь!» – закричала она. «Немедленно убирайся из нашего дома».

«Дом Карлоса», – указал я. «И Андреа, конечно, хотя ты бы этого не узнала, если бы была так бессовестно груба со своей хозяйкой. Ах, я думаю, тебе следует знать, что мне не понравилось, как ты разговаривала с Андреа. Я бы сказал, издевалась над ней.»

«Как будто мне должно быть не пофиг на то, что ты думаешь», – усмехнулась она. «Ты просто крикливый придурок, который не имеет к этому никакого отношения».

Говоря это, она мило улыбнулась мне, и я должен признать, что это придавало ей очаровательный вид.

«Что-то ты не очень-то разговорчива», – сказал я. «Видишь этот крюк на потолке?»

Она посмотрела на потолок, а затем снова на меня, выглядя слегка смущенной.

«Что?» – спросила она.

«О, он исчез», – сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало разочарованно. «Это значит, что я не могу подвешивать тебя на нем, пока буду хлестать. Quelle pitié. По-французски это означает "какая жалость"».

«О, ты думаешь, что ты такой гребаный умник, не так ли?»

«Эм, нет, я думаю, что у меня есть чувство юмора. Теперь ты. Ты была почти в истерике, когда я вошел.»

Сейчас она тоже была почти в истерике от ярости. Я решил, что мне лучше уйти, пока она действительно не сошла с ума.

«Полагаю, мне лучше идти дальше. Я не могу провести здесь весь день, болтая с тобой, каким бы веселым это ни было. Ах, прежде чем я уйду, тонкое напоминание тебе быть повежливее с Андреа, иначе рискуешь расстроить меня. Я знаю, что ты не захочешь меня расстраивать.»

Если бы глупая девчонка думала, она бы сразу отошла подальше от моей досягаемости, но думать, похоже, было чем-то, в чем она была не очень хороша. Я взял ее за руку и развернул, в то время как моя свободная рука метнулась по кругу и приземлилась на ее ягодицы с очень громким шлепком.

Она вскрикнула и подпрыгнула в воздух, обхватив себя руками за ягодицы.

«Я… я не могу поверить, что ты это сделал. Ты мне не отец. Ты не можешь отшлепать меня.»

«Я не могу? Странно. Я думал, что только что это сделал. Вот что случается с непослушными маленькими девочками. И иногда больше. Если ты мне не веришь, сними пижаму, и я тебя как следует отшлепаю.»

Бывают моменты, когда тебе просто следует держать свой большой рот на замке, и оказалось, что это был один из них. Хлоя довольно сильно покраснела и приспустила пижамные штаны. Либо она спала без трусиков, либо они упали вместе с ее брюками. Ее топ, ну, он почти прикрывал ее пах, но "почти прикрытый" – это не то же самое, что "прикрытый". Что, черт возьми, я должен был теперь делать? Отшлепать ее, я думаю. Я сел на кухонный стул и похлопал себя по коленям, эффектно приглашая ее наклониться.

Все еще краснея, она медленно подошла к тому месту, где сидел я. Я видел, что она разрывалась на две части. Она хотела побыстрее отступить и в то же время задавалась вопросом, на что это было бы похоже. Ее похотливое любопытство взяло верх, и она обнаружила, что стоит рядом со мной, в то время как я подталкивал ее вперед, пока она не оказалась лежащей у меня на колене. Ее топ задрался, полностью обнажая попку. Попку с одним красным отпечатком руки, противоречащим естественной белизне ее кожи.

Ее ноги раздвинулись, обнажая киску. Губки были пухлыми и набухшими, лишь очень слегка приоткрытыми. Я сделал мысленную пометку, что я должен был отшлепать ее, а не приставать к ней.

Я ловко провел ладонью по одной круглой ягодицу (той, на которой не было отпечатка ладони), продолжая свою маленькую лекцию. Я упомянул о вежливости, которую она проявляла как гостья в этом доме, особенно по отношению к хозяйке, чьим домом это было. Я упомянул о ее грубости к посетителю дома, мне, и высказал ей все, что я думаю о ее несколько грубоватом высказывании.

Все время, пока я читал ей нотации, я уделял любовное внимание ее попке, очень приятно согревая ее. Она пищала, взвизгивала, извинялась и оставалась на месте, позволяя порке продолжаться без малейшего подобия борьбы. Ее попка приятно порозовела и, вероятно, болела к тому времени, когда я решил, что с нее хватит.

Порка затронула не только ее ягодицы. Ее половые губы тоже были приятно раскрасневшимися. Они также были припухшими и поджатыми, а ее внутренние губы выступали вперед. Судя по блесткам росы на ее губках, она, должно быть, чувствовала легкое тепло в некоторых чувствительных местах.

Я поставил ее на ноги, и она стояла, лицом ко мне, обхватив себя руками, чтобы успокоить ягодицы. Вполне естественно, что это привело к тому, что ее топ немного приподнялся, сделав ее еще более открытой.

«Сними свой топ», – сказал я ей, и к ее лицу вернулся румянец.

«О, нет», – сказала она трогательно обиженным голосом, «Ты собираешься изнасиловать меня, не так ли». Не то чтобы жалоба помешала ей снять топ, открывая очень красивую грудь.

«Не говори глупостей», – сказал я ей, расстегивая брюки и отодвигая их в сторону. Я немного откинулся на спинку стула, чтобы мой член было лучше видно. «Я просто собираюсь дать тебе шанс исследовать свою собственную сексуальность».

Я потянулся к ней, положив руки ей на талию, и притянул ее ближе, пока она не оказалась верхом на мне. Затем я отпустил ее.

«В любое время, когда ты будешь готова, просто прижмись ко мне», – сказал я, наблюдая, как она опустила взгляд на мягко двигающуюся эрекцию прямо перед собой.

Теперь Хлоя выглядела немного смущенной. То, что я схватил ее и изнасиловал, было бы приемлемо, но то, что она действительно согласилась на это? Она хотела секса, но не хотела соглашаться. Я решил помочь ей.

«Иди сюда», – сказал я, обхватывая руками ее ягодицы и притягивая ее немного ближе. «А теперь успокойся».

Она медленно успокоилась, тихо ахнув, когда обнаружила, что мой член теперь касается ее. Она издала легкий скулящий звук в знак протеста, но все еще продолжала двигаться, опускаясь на меня. Мой член медленно вжимался в нее. Я заметил, что она не девственница, и мой член довольно легко скользнул в нее. Я говорю разумно, потому что она была довольно тугой, даже если была влажной и готовой.

Наконец она устроилась у меня на коленях, и ее пах крепко терся об меня. Теперь я начал делать несколько небольших толчков в нее, и она откликнулась, начав подпрыгивать с возрастающим рвением. Я гладил ее груди, наслаждаясь их прикосновением, давая ей понять, что мне нравится прикасаться к ней.

Немного унизительно, но я не думаю, что она на самом деле воспринимала меня как мужчину. Я был просто носителем члена, на котором она сидела верхом, и ее энтузиазм возрастал. Я видел, что ее глаза начали закрываться, когда она отдалась своим чувствам.

Я довольно сильно въезжал в нее, зная, что она со мной. Внутри меня нарастало давление, и я не сомневался, что с ней происходит то же самое. В конце концов я решил, что пришло время для перемен.

Я сделал еще один сильный толчок и, когда снова отстранился, приподнял ее и снял с себя.

Хлоя была расстроена: «Что? Что? Что?» А я поднялся на ноги, развернул ее и наклонил вперед над кухонным столом. Теперь я решительно входил в нее, в то время как она кричала и почти неистово толкалась в меня, полная решимости взять меня как можно глубже.

Теперь я по-настоящему входил в нее, полностью наслаждаясь собой, а Хлоя визжала и брыкалась подо мной, требуя все большего и большего. Тон ее голоса стал пронзительнее, и я мог слышать, какое безумие она испытывала. Затем она громко закричала и кончила, в то время как я дал волю себе, отдавая ей все, что у меня было.

Мы отстранились друг от друга, и она обернулась и посмотрела на меня, прислонившись спиной к столу и тяжело дыша.

«Ты изнасиловал меня…» – начала она, но я рассмеялся.

«Я? Я просто сидел там», – указал я, в то время как она покраснела.

«Эм, я была слишком напугана, чтобы не сделать этого» – предложила она, вздохнув, когда я рассмеялась.

«Ага. И, полагаю, я сорвал с тебя пижаму?»

«Ты отшлепал меня», – сказала она, желая хоть в чем-то обвинить меня.

«Виновен. И если ты будешь плохо себя вести, мне, возможно, придется просто зайти и еще раз отшлепать тебя», – сказал я ей. «Проблема в том, что в следующий раз здесь может оказаться Андреа, и мне придется отшлепать тебя у нее на глазах. Разве это не было бы интересно?»

Как ни странно, выражение ее лица заставило меня предположить, что она нашла эту идею интригующей. Я задавался вопросом, не предпримет ли она что-нибудь, чтобы попытаться форсировать этот вопрос. Может быть, предупредить Андреа не будет лишним.

Конец.

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376