Хагги Вагги

Сегодня был морозный зимний день. Милана с утра и до позднего вечера проторчала в институте. Она училась на втором курсе, и бóльшая половина её группы зависла там вместе с ней, с отчётом по семестровой работе.

Домой измотанная студентка заявилась уже в начале десятого. Как только она открыла дверь, её тут же пленил ни с чем не сравнимый запах маминых котлет, которые в это время шкварчали на кухне.

— Мамульчик, привет! – крикнула девушка с порога, – Как вкусно пахнет!!!

— Ох… наконец-то!.. Привет! Ты чего так долго? И не позвонила… Я ж волноваться уже начала! Ужинать будешь? Мой руки скорее!.. У меня котлетки горячие! Салатик тебе сделать? – запричитала хозяйка, не отрываясь от процесса готовки.

Милана только сейчас осознала, что забыла пообедать. Разгневанный желудок тут же опомнился и стал мстить сильными голодными спазмами. Наспех скинув с себя верхнюю одежду и вымыв руки, дочь вприпрыжку вбежала на кухню, чмокнула маму в щёку и плюхнулась за стол на своё любимое место в углу у батареи.

На столе на блюде возвышалась впечатляющая гора больших, румяных и ещё горячих котлет. Милана схватила одну и откусила за раз почти половину. Зажмурилась и принялась с удовольствием жевать, едва не урча от наслаждения.

— Да ты хоть тарелку-то возьми!.. – с весёлым укором предложила мама.

— Ммм… Ме!.. я фак поем… – пробубнила девушка с набитым ртом.

Потом вскочила, достала из холодильника открытый пакет томатного сока и пару свежих огурчиков. Налила холодный напиток в высокий стеклянный стакан. Он моментально покрылся снаружи каплями росы, поскольку на кухне было жарко от маминых трудов.

Через несколько минут, когда и со второй впечатляющих размеров котлетой было почти покончено, девушка допила последний глоточек сока и помыла за собой стакан. Она снова чмокнула маму в щёку и попыталась выговорить, всё ещё ворочая языком последний кусок ужина:

— Фпасибо, мамулькик! Отлетки – фупер!!! Я фпать… уфтала!..

Однако она не представляла, как можно завалиться в постель потной и пыльной. Фу!.. И сегодняшний вечер не стал исключением. Она знала, если поддастся соблазну и ляпнется в кровать без ванны или хотя бы душика перед сном, долго не сможет заснуть и в итоге не выспится.

Через десять минут Милана уже лежала в горячей ванне с плотной ароматной пенкой. Снаружи виднелась только одна голова. Вода продолжала набираться, и вскоре её излишки с журчанием стали утекать прочь через верхнее переливное отверстие, унося с собой всю накопленную за день усталость и нервозность.

Понежившись так ещё немного, девушка взяла мягкую мочалку и принялась тщательно себя намывать с ног до головы. Затем направила воду в душ и стала окатывать свое красивое тело чуть горячеватой водой. Она держала лейку душа в одной руке, а другой поглаживала себя, помогая воде смывать мыльную пену.

Тело у Миланки очень красивое. Она никогда не имела модельной внешности и совсем не походила на куклу Барби. Возможно, кто-то, взглянув на неё, сказал бы, что ей следует сбросить пару килограммов. Но она любила себя такой, какая есть. Причём любила искренне.

Ей нравилось прикасаться к себе и чувствовать ладошкой тёплую плоть мягкого животика, нежных грудок и гладенькой попки. При её небольшом росте эти самые пара килограммов, не позволяющие рёбрам слишком уж выпирать, придавали лицу и телу какую-то неповторимую округлость. Превращали её – нет, не в толстушку, и даже не в пышечку, а в аппетитную булочку, которую так хочется потрогать, помять, потискать, приласкать и непременно попробовать на вкус.

Кроме того, небольшой слой жирка под её молодой кожей ещё и скрадывал пару лет возраста. Круглое личико выглядело по-детски наивным, а коротенькие ножки с пухленькими ляжками могли свести с ума любого мужчину, заглянувшего ей под юбку.

Взору же того счастливчика, который мог бы увидеть её прямо сейчас – стоящей голой и омывающей себя из душа – открылось бы просто дивное зрелище. Немного выпирающая назад белоснежная аккуратная попочка. Две одинаковые, пленяющие своей нежной белизной, увенчанные крупными розовыми сосками грудки. И, разумеется, гладко выбритая пухленькая пися из двух мягких валиков внешних губ, полностью скрывающих маленький стыдливый клиторок и почти незаметные внутренние губки.

Ещё разок окатив себя всю водой, Милана вылезла из ванны и начала вытираться. Голову она мочить не собиралась, поэтому волосы были собраны сзади в смешной хвостик. Он навевал ещё больше пикантного шарма этой обнажённой молоденькой булочке, заботливо вытирающей себя везде-везде полотенцем, стоя перед запотевшим зеркалом и разглядывая своё мутное отражение.

Потом девушка накинула короткий махровый халатик, но пояс завязывать не стала. Вместо этого достала с полки у зеркала сначала ночной крем для лица и нанесла его на лоб и щёчки. А затем взяла бутылочку с маслом, которым натирают младенцев после купания. Плеснула немного в ладошку, присела на край ванны и поочерёдно умастила им свои розовые пяточки.

Полы не завязанного халата оставались распахнуты, а ножка, пятку на которой она только что натёрла детским маслом, лежала у неё на бедре. Гладкая, безволосая, только что вымытая писька немного раскрылась. Из её пухленьких створок выглянули тонкие внутренние лепесточки и любопытный розовый похотничок.

Девчонка не удержалась и провела маслянистым пальцем по своим оголившимся прелестям снизу-вверх. От этого движения волна необузданной похоти неожиданно разлилась от низа живота по всему телу. Соски выпятились, в попке что-то сжалось, а щелочка выпустила где-то глубоко внутри капельку смазки.

«Эх, спать охота… А, ладно, почему бы и нет! Я быстренько… А после этого даже скорее усну!» – промелькнуло в юном сознании. Она встала, снова налила в горсть масла, на этот раз не скупясь. Расставила ножки, немного присела и жирно умаслила им свою щелочку. Большую часть она втёрла внутрь, а остатки размазала по лобку и внешним губкам.

Девушка выпрямилась и плавно прошлась маслянистыми руками по сисям и животику. Когда она проводила пальчиками по низу живота, её так и подмывало снова потрогать себя между ног. Но она нашла в себе силы подождать несколько минут, пока уединится в своей комнате.

Студентка глубоко вздохнула в предвкушении этого момента и направилась к себе. Войдя в опочивальню, сразу же заперлась на щеколду. Эту вошло у неё в привычку с тех самых пор, как она повзрослела.

Милана неподвижно стояла спиной к запертой двери посреди своей комнаты, теребя поясок от халата. Слева от неё вдоль стены располагалась кровать, а прямо перед ней – письменный стол, на котором лежала изрядно потрёпанная общая тетрадь с конспектами и пара учебников.

На полке над кроватью, свесив ноги, сидела очень странного вида синяя плюшевая кукла с приплюснутой треугольной головой, зубастым ртом и довольно страшным лицом. Непонятно, кому и зачем вообще пришло в голову создавать такой ужас для детей!

У Миланы Хагги Вагги появился уже в студенчестве. Ей подарил его парень, с которым она пыталась встречаться по окончании школы. Парень, в целом, неплохой. Вот только его чересчур покладистый нрав стал поначалу раздражать девушку, а потом и вовсе бесить.

Подсознательно она ждала от мужчины хоть какой-то напористости и уверенности в себе. Хотела, чтобы своим поведением именно он задавал тон их отношениям. Чтобы хотя бы в мелочах проявлял свою волю. Но ничего подобного он не демонстрировал. Никогда ни на чём не настаивал, во всём соглашался, стремился угодить и слишком уж сюсюкался. В итоге довольно скоро они расстались.

Зато его подарок странным образом стал ассоциироваться у Миланы с антиподом её теперь уже бывшего ухажёра. Порой, когда она подолгу всматривалась в уродливую физиономию странной куклы, ей казалось, что и кукла тоже внимательно смотрит на неё.

Причём смотрит как-то надменно, оценивающе и даже высокомерно. И от взгляда этих неподвижных нарисованных глаз по спине пробегал холодок. Девушка сначала хотела даже избавиться от нелепого подарка, но что-то её останавливало. А позже осознала, что по неведомой причине ей порой непреодолимо хочется снова испытать тот лёгкий ужас, который наводит на неё странная плюшевая игрушка.

А со временем этот страх стал сопровождаться ещё и сильным сексуальным возбуждением. Милана невольно представляла, что вот-вот сейчас эта огромная, почти метровая фигура вдруг оживёт, повернёт голову, криво ухмыльнётся, и заглянет ей прямо в глаза.

А характер у столь уродливого существа явно ведь будет отнюдь не ангельский. И что ему взбредёт на ум – совершенно неизвестно. Что, если он пожелает сотворить с беззащитной девочкой нечто совершенно непозволительное? Или заставит её саму делать что-то постыдное? Вдруг принудит выставить напоказ то, что девочки обычно тщательно прячут от чужих глаз?

А что, если захочет причинить боль, унизить или даже изнасиловать? От такого уродца чего угодно ведь можно ожидать. Никого на свете не боится… Никто ему не указ… Плевать он хотел на все эти законы и морали… А движут им самые низменные желания и порывы. Такой что захочет – то и сделает!

И чем больше Милана размышляла об этом, тем мокрее становилось у неё между ног. А в скором времени она решилась на неожиданный эксперимент. Осмелевшая шалунья попробовала однажды усадить куклу напротив себя возле кровати во время мастурбации. Ей вдруг непреодолимо захотелось продемонстрировать этому наглому и самоуверенному уродцу свою истекающую смазкой красивую голенькую письку.

Едва она устроила куклу в полуметре от своей промежности и начала мастурбировать, плюшевая голова сначала неожиданно дёрнулась, а потом странным образом наклонилась и снова замерла неподвижно. Со стороны казалось, что кукла сверлит пристальным взглядом неспешно ублажаемую проворными пальчиками молоденькую киску меж широко раскинутых девичьих бёдер. Кончить в тот раз у Миланы получилось необычайно сильно, сладко и мокро.

Вот почему эта странная кукла сегодня не валяется на помойке и не пылится в тёмной кладовке, а гордо восседает на прикроватной полке в девичьей спальне. И именно по этой причине пара пухленьких ручонок прямо сейчас снова потянулась к ней.

Милана отодвинула одеяло и приставила подушку вертикально к стене по центру кровати. Придвинула вплотную стул и усадила на него своего плюшевого зрителя. За его спину она тоже положила небольшую подушку. Теперь он будто бы сидел, направив заинтересованный взгляд туда, где вот-вот будет происходить крайне постыдное, но такое приятное и волнительное действо. Сама озорница скинула тапочки и плюхнулась голой попкой на прохладную простыню, прислонившись спиной к мягкой опоре.

Юная шалунья сложила ножки по-турецки и провела ладошками по своим широко раздвинутым бёдрам от колен до самого паха. А потом не спеша по тёплому животику и по грудкам. Затем снова скользнула вниз, где ласк и прикосновений давно уже жаждала приоткрытая киска.

Кончики пальцев плавно и легко нырнули промеж маслянистых губок, раздвигая влажную розовую плоть. Смоченные теперь и горячими тягучими соками, они закружились вокруг клитора, то и дело слегка нажимая на него, дразня и весело поигрывая с его розовой головкой.

С насаждением прислушиваясь к сладостным ощущениям, Милана прикрыла глаза и запрокинула голову. Она мечтала о том, чтобы в её трепетную и скользкую пещерку ворвался упругий горячий мужской орган и прямо здесь и сейчас, без лишних церемоний как следует отымел любвеобильную девочку в мокренькую писю. Но на деле ей оставалось довольствоваться меньшим.

Девушка уселась поудобнее и плотнее прижала к себе правую ножку. Её мягкая пяточка прикоснулась к полураскрытой щелке. Немного помогая себе рукой, она слегка вдавливала пятку себе в промежность и начала неспешно вращать стопой то в одну сторону, то в другую, а то и просто двигать, хаотически меняя направление.

Шелковистая и нежная, но всё же чуть пористая кожа ступни раскатывала клитор и малые губки как тесто, размазывая по ним новые и новые порции обильно струящейся смазки. Иногда Милана сосредотачивала внимание и ласки на похотливом клиторе, усиленно дроча именно его. А временами спускалась чуть ниже, наматывая круги у входа текущее лоно. Ей нестерпимо хотелось поглубже всадить в себя какой-нибудь тупой и упругий предмет, чтобы тот как следует приласкал и потискал изнутри её девичьи прелести.

Некоторое время в комнате слышалось лишь мерное сопение бесстыжей девчонки и негромкое хлюпанье её раздроченной письки. Когда пяточка особенно удачно прокатывалась в молоденькой щелке, всё девичье тело вздрагивало и выгибалось дугой от невыносимого сладострастия. Развратница чувствовала, как промокла простыня под её попкой, но продолжала неистово наяривать свою мокренькую писечку.

Взгляд пары молодых одурманенных похотью глаз то и дело украдкой стрелял в сторону наблюдающей за действом куклы. Она стеснялась постоянно смотреть на этого хамоватого плюшевого наглеца. Но в тайне от самой себя очень хотела, чтобы от его пристального взора сейчас не ускользнула ни одна постыдная деталь столь изобретательного акта подросткового онанизма.

Милане на миг показалось, что кукла как-то изменилась: будто бы увеличилась в размере, а выражение лица стало более подвижным и реалистичным. Но в тот самый момент волны безудержной страсти стали накрывать девчонку с головой. Она всхлипывала, извивалась и дёргалась в такт движениям своей пяточки, которая ещё яростнее раскатывала булькающую на все лады от масла и смазки красивую чувствительную писюльку.

Пышное юное тельце вздрагивало теперь с такой силой, что кровать стала тихонько поскрипывать. Каждое следующее прокручивание пятки вело к неотвратимой развязке. Скоро стало понятно, что пышнотелая красотка не выдержит ещё и двух-трёх таких скольжений…

Ещё влево, теперь вниз, потом вверх… «А!!! Мммм!… Ффф!.. фффф…» – разнеслось приглушённо в девичьей спальне. Животик заклокотал, попочка несколько раз судорожно сжалась, а писька, изливаясь соками, разразилась мощными залпами оргазма, которые расплывались томительным наслаждением по всему телу.

Удовлетворённая студентка обмякла в кровати. Тяжело дыша и блаженно зажмурившись, она расплылась в довольной улыбке и продолжала поглаживать пальчиками свою натруженную киску…

Внезапно она вскрикнула и открыла глаза. Огромная двухметровая фигура Хагги Вагги нависала над ней. Его свирепая физиономия вовсе не выглядела кукольной и вселяла осязаемый страх. Сильными пальцами он больно ухватил девушку за соски и с издевательской гримасой смотрел на неё снизу-вверх.

Совладав с охватившим её ужасом, Милана хотела закричать во весь голос, но в этот момент огромная мохнатая рука плотно накрыла её рот. Выпученными от страха глазами бедняга встретилась взглядом с плюшевым монстром. Широкая зубастая улыбка никак не казалась теперь добродушной, она была какой-то презрительно злобной. В нарисованных глазах мелькнул холодный огонёк властной надменности.

— Тс-с-с!.. – тихо произнёс он, свернул трубочкой губы и поднёс к ним указательный палец.

Продолжая одной рукой больно сдавливать и покручивать нежный сосок, другую он направил меж раздвинутых ног испуганной девушки. Длинный перст целиком погрузился в тёплую скользкую плоть и принялся бесцеремонно ощупывать изнутри её трепетное нутро.

Из девичьего межножья снова донеслись хлюпающие звуки. А отголоски былого оргазма стали стрелами разлетаться по всему телу, заставляя судорожно вздрагивать мышцы на широко раскинутых бёдрах. Потерявшая дар речи несчастная студентка смотрела на криво улыбающегося монстра оцепенелым взглядом и боялась не только шевелиться, но и даже дышать.

Вдоволь наигравшись с её мокренькой писькой, он поднёс ко рту свой блестящий от масла и любовных соков палец. Огромный двадцатисантиметровый язык показался наружу и принялся жадно слизывать с пальца солоноватые секреты девчачьих половых желёз.

Будто заворожённая, она наблюдала, как гуттаперчевое и невероятно подвижное жало монстра кружится вокруг пальца, то охватывая его, то снова взвиваясь в воздухе.

— Чего вылупилась? – дерзко спросил монстр и сурово посмотрел на девушку. – Хочешь, чтобы я засунул его тебе в пизду?

Он снова высунул свой заострённый язык на всю длину и потряс им в воздухе, подобно тому, как это делают змеи. Милана не нашлась что ответить. Но внизу живота у неё при этом что-то предательски томно содрогнулось. Она захлопала глазами, рефлекторно сглотнула слюну и едва заметно кивнула.

— В глаза мне смотри! – грубиян ухватил опустившую было взгляд девушку за подбородок, продолжая другой рукой сдавливать ей сосок. – Я знаю, что хочешь. Все вы его хотите. Но сначала это надо заслужить!

— А как? – раздалось в ответ еле слышным шёпотом.

Девушка испуганно и покорно смотрела снизу-вверх на склонившегося над ней двухметрового верзилу. За те пару секунд, что её взор был опущен, она успела рассмотреть болтающийся между ног у плюшевого дылды весьма внушительный хер.

Он был похож на огромную сардельку, заметно пульсировал и всё больше раздувался прямо на глазах. По мере того, как ствол кожистого поршня набухал, головка всё заметнее выделялась и превращалась в тугой налитый горячей кровью упругий шар. Один только вид столь аппетитного мужского достоинства мгновенно возбудил юное женское нутро. Низ живота заныл, клитор налился похотью, а из приоткрытой щели на простыню вытекла капелька смазки.

— А кто тебе разрешал тут вопросы задавать, сучка ты мелкая?!

Хам залепил девушке пощёчину своей мохнатой дланью. Однако она вновь подняла на него свой виноватый взгляд и смиренно чего-то ждала.

— Как-как… Для начала как следует мне отсосёшь. А там посмотрим…

Хагги Вагги отпустил, наконец, многострадальный сосок. В одну руку он взял свой вздыбленный орган, другой обхватил девчонку за затылок и решительно притянул к себе. В следующую секунду огромных размеров пунцовая елда уткнулась в её круглое личико.

Сначала в немного курносый носик, размазав по нему сочащуюся из залупы тягучую каплю. А затем и прямо в приоткрытые сахарные уста. Огромным пружинящим пузырём она быстро втекла в миниатюрный ротик, заполнив его целиком, и устремилась вглубь.

— Вот так вот… Да… Заглатывай и соси его как следует, шлюха бесстыжая!..

Бедняга и опомниться не успела, как основание толстенного мужского причиндала растянуло её тонкие алые губки и стало до боли распирать челюсти. Горячий и твёрдый ствол бесцеремонно придавил и обездвижил под собой маленький язычок. Необъятная упругая твердь всё глубже вползала в узенькое горлышко.

Из выпученных глаз Миланы прыснули слёзы. Тошнотные позывы накрывали один за другим, но она изо всех сил боролась с ними, опасаясь ещё больше разозлить брутальную куклу. Терпкий мускусный запах мужских выделений затмил разум и всё больше подчинял себе её волю.

Тем временем вторая огромная плюшевая длань легла девчонке на затылок. Крепко удерживая перед собой её голову, насильник стал медленно раскачивать задом. Необхватный болт пришёл в движение, его головка то скользила по нёбу наружу, то вновь стремилась вглубь, упираясь в гортань.

— О да, сучка… Соси, соси мой хуй! Смачно соси, блядская потаскушка…

Монстр растёкся в слащавой зубастой ухмылке. Он довольно рычал от удовольствия и не сводил взгляд с испуганного девичьего лица. Ему явно нравилось созерцать, как по его власти до предела растягивается её небольшой ротик, а из немного выпученных по-детски наивных глазёнок сочатся слезинки.

Сама Милана не сводила покорный пристальный взгляд со своего насильника. В тот момент она неожиданно нашла в этой новой для себя роли нечто возбуждающее и даже притягательное. Стыдно признаться, но прилежная студентка в своих тайных фантазиях с ранних лет мечтала испытать, что такое настоящее изнасилование.

Вероятно, по этой причине её всегда и влекло к «плохим парням». Но строгие родители запрещали с такими даже общаться. Вот и пришлось после школы закрутить роман с тем недотёпой, что подарил ей Хагги Вагги. Вот ведь ирония…

— О да, соска ты блядская… А ну давай, соси хуй, не сачкуй! Давай, давай! Ещё глубже заглатывай!.. – вероломный брутал снова и снова с силой пихал свой огромный дрын в маленький ротик.

К своему удивлению, девушка отметила, что тошнотные позывы уже почти не давали о себе знать. Им на смену пришло необъяснимое желание подчиняться и отдаваться оральному диктату этого хама и сквернослова. С каждым движением его огромного елдака в глотке она всё больше привыкала к новым ощущениям и невольно стала сама подаваться им навстречу.

Так продолжалось несколько долгих минут. Потом насильник вошёл в раж. Он вцепился ручищами девчонке в волосы и стал сношать её в рот с невиданным размахом и скоростью, глубоко вгоняя толстенный член прямо в тесное горлышко. Пара увесистых яиц шлёпалась о подбородок, а комната наполнилась характерным бульканьем и чавканьем.

Внезапно всё девичье тело стало ватным и каким-то невесомым. Голова закружилась, в ушах зазвенело, а внизу живота что-то яростно и невыносимо приятно заклокотало. От этого нарастающего клокотания Милану затрясло. Мучительное блаженство, окончательно сменившее ощущение страдания и унижения, окутало пеленой, подняло и закружило нескончаемым вихрем.

Колом стоячий разгорячённый хер выскочил изо рта. Обессиленная смоковница рухнула на постель и затряслась словно гигантский пудинг. В беспамятстве закатив глаза, из последних сил она попыталась зажать ладошкой свою пухленькую безволосую письку. Но горячие капли и брызги всё равно вырывались наружу, образовав на простыне мокрое пятно.

— Вот же блядь! Ты что кончила?! Да кто тебе разрешал?!!

Разъярённая кукла скалилась зубастым ртом, изо всех сил сжимая рукой свой звенящий от напряжения окаянный отросток. А пребывающая в нирване белотелая прелестница в ответ лишь распласталась на кровати и, закрыв глаза, расплылась в блаженной улыбке.

Озлобленный охальник огромной рукой грубо схватил её за лодыжки и потянул вверх. Приподнявшуюся над простынёй попу тут же настигли несколько болезненных звонких шлепков. Белые булочки словно ошпарило кипятком. Бедняга зажмурилась, но покорно промолчала.

— Да я… Да я ж за это теперь в рот тебя выебу!

Монстр швырнул подушку в изголовье кровати и рывком уложил на неё девушку головой. А сам взгромоздился сверху в позе «69». Рукой он направил своё пульсирующее от похоти мужское бревно снова в девичий ротик.

Но Милана и не думала сопротивляться. Она позволила огромной залупе вползти себе в горло так глубоко, что аж в глазах потемнело. Впрочем, ей всё равно пришлось их закрыть, поскольку в следующую секунду лоб и веки накрыла ярко-красная кожистая мошонка с парой массивных семенников внутри.

Заправив орудие девушке в рот до самого основания, беспардонный нахал обхватил руками её бёдра и широко распахнул их в стороны. Ничем не прикрытый влажный цветок девичьего стыда тут же распустился прямо перед его наглой мордой.

— Вот она, пизда твоя ебливая!.. Пизди-и-ища!.. Хе-хе, сейчас я ей полакомлюсь!

С этими словами циничный уродец разинул свою зубастую пасть и покрыл её девичью промежность от лобка до самой попки. Его гигантский змееподобный язык в ту же секунду устремился вглубь девичьего естества. У Миланы аж дух захватило, когда нечто длинное, толстое, скользкое и невероятно подвижное стало стремительно вползать в неё всё глубже.

Не успела она опомниться, как бесстыжий детина задвигал задом. Одеревенелый уд наглеца при этом принялся скользить туда-сюда, то почти целиком оказываясь снаружи, то снова распирая залупой гортань. Слёзы с новой силой потекли из глаз. А из нещадно растягиваемой глотки слышалось что-то, похожее на жалобное воркование.

Но плюшевый верзила не обращал на это никакого внимания. Его очень увлекло путешествие языком в розовые недра мокрой девчачьей письки. Он сновал им в разные стороны, бесцеремонно обшаривая самые потаённые и чувствительные закуточки.

Наглый громила держал незадачливую студентку за раздвинутые ляжки и впивался зубами в нежную кожу её гладкого лобка и белой попочки, чтобы остроконечный дерзкий язычище смог поглубже вонзиться в сочную молоденькую писю. Его массивный зад всё чаще поднимался и опускался, впечатывая в подушку девичий затылок, снова и снова засаживая девчонке в рот хер по самые яйца.

— Как же давно я хотел отодрать тебя в рот, шалава ты текучая! И пизду твою блядскую высосать!.. – возбуждённо изрёк он, на мгновение вытянув из хлюпающей щелки язык, и снова всадил его в трепетную розовую глубь.

Сложно сказать, что именно повлияло на Милану. Если до сих пор она вела себя относительно тихо и пассивно, то с этого момента всё её тело пришло в движение. Ежесекундно она вздрагивала, тряслась и вскрикивала, насколько это было возможно с заправленным до упора в рот членом.

Теперь всякое шевеление изворотливого змея внутри её нестерпимо чувствительного лона отзывалось волной непреодолимой похоти и сладострастного томления. Каждый новый неотвратимый толчок горячей елды в горле вновь и вновь констатировал её беспомощность.

Но это бессилие перед насильником и его вседозволенность странным образом усиливали ощущения от проникновений и всё больше затягивали в омут безудержной страсти. Не в силах совладать с накрывающим её цунами уже третьего за сегодняшний вечер оргазма, Милана завибрировала всем телом и взвыла как белуга.

Сношающий её монстр тоже не остался безучастным. Он громко зарычал, засадил набухший до предела член поглубже и застыл, выстреливая из залупы одну за другой толстые струи горячей и густой спермы в девичье горло.

Девушка тоже на миг замерла. Потом дважды громко сглотнула и затряслась так, что под ней заскрипела кровать. Из её изрядно обсосанной и намусоленной письки прямо в зубастую пасть насильнику прыснул острый фонтанчик тёплого и солоноватого на вкус дамского экстаза.

Струйка то затихала, то прыскала с новой силой, сопровождая накатывающие одну за другой волны нескончаемого изнуряющего наслаждения. Каждую клеточку юного белого тела пробивала мелкая дрожь. А из заполненного мужским семенем маленького ротика доносились протяжные стоны и бульканье густого белёсого киселя…

Ровно в семь зазвонил будильник. Студентка открыла глаза. Подушка валялась на полу. Сама она, совершенно голая, лежала спиной на скомканном одеяле. Поверх живота, уткнувшись физиономией ей в промежность, располагалась неподвижная метровая кукла из синего плюша.

Милана села на кровати и развернула Хагги Вагги к себе лицом. Оно было влажным от её выделений. Она долго всматривалась в эту нелепую не то улыбку, не то оскал на треугольной рожице, немало стесняясь того, что устроила тут вчера вечером перед сном.

Тяжело вздохнув, пышнотелая и всё ещё сонная красотка усадила куклу на её обычное место на полке и отправилась в ванную. Только там, стоя перед зеркалом, она заметила у себя на носу, губах и подбородке обильно насохшую сперму. Но остатки её сна окончательно как ветром сдуло, когда она обнаружила на лобке и нижней части ягодиц ярко-розовые отметины от чьих-то острых зубов…