­Hunter for young moms. “Katarina”

­Hunter for young moms. “Katarina”

Катя стояла у своего тёмно-синего третьего икса, нервно куря. Она вообще курила часто и нервно. Пальцы её подрагивали. Человек не знающий её мог бы подумать, что Катя принимает наркоту, и у неё либо ломка, либо нервная система поражена употребляемым зельем. Но нет. Дело было совершенно не в этом. Чрезмерные нагрузки в ведении бизнеса, параллельно лекции в университете, заботы с двумя детьми, младшему из которых, Никите, было всего лишь три годика. Старшей Алёне почти пять. Да и муж, Вячеслав, требовал внимания, как и все мужчины.

Она уже забыла, что такое нормальный секс, без мыслей в голове, без спешки, с самоотдачей мужчины, да такой, чтоб, как сквозняком, всю голову проветрило. Вот и сейчас она ждала сынишку из садика, когда воспитательница выведет на вечернюю прогулку малышей, чтоб забрать Никиту домой.

Начало зимы, зябко, изо рта идёт пар от дыхания, сигарета покрывается от конденсата коричневым налётом. Не докуривая, Катя с досады бросает окурок, пнув носком его в снег, понимая, что делает плохо, но злится, от того, что рано приехала, а воспитательница не спешит, или замешкалась, одевая детишек. То варежки потерялись, то носок тёплый исчез, то молния в куртке не застёгивается… А, пока ждёшь, зябко, а дома ещё дел полно. Надо и бухгалтерские дела подтянуть, проверка скоро, и к лекции завтрашней подготовиться, котлеты мужу на завтра приготовить надо, благо детишкам наварила вчера…

Иногда, когда удавалось детей пристроить к родителям, вместе с мужем могли они приложиться к стакану с водочкой, но последнее время и редко стало, и не помогало надолго. Напряжение не отпускало. Подруги сначала намекали, а потом и прямо стали ей говорить, что секс тебе нужен, милая, причём с хорошим мужиком, а Юлька, так та прямо и сказала, что один не вылечит, надо пару мужичков, и что может порекомендовать профессиональных ребят, и как говорится: «Ну…, если что, заходи!»

Юлька и сама была не промах. Катя, однажды, после проведённой совместной вечеринки, и выпитой водочки, уединилась с ней, и та показывала ей класс лесби такой, что, пожалуй, это ей помогло тогда много лучше, чем с мужем, но Юлька была уверенной Би, и попробовав многое в своей жизни, совершенно безапелляционно ей рекомендовала молодых мужчин, в троечке, чтоб выебли так, чтоб ноги после ебли еле-еле несли. И если уж быть честной, говорила она, то мужчины должны быть возрастом не более 42 лет, но желательно от 26 до 32, так чтоб и умели, и здоровья хватило на ночь. Сама она имела в обойме и тех и других, от чего её семейная жизнь была в отличном балансе, и пальцы не дрожали, и сигарета на морозе не потела, и мужу мозг не грызла, и свой кислотно-щелочной баланс у неё был в полном порядке.

На Катин вопрос, о том, что, а как же семья, дети? Юлька посмотрела на неё с недоумением, и только ответила в том духе, что ты дорогая подруга с Луны свалилась что ли! Причём тут муж и дети!? Ты, типа, о себе подумай, в зеркало посмотри, пожалей себя любимую, и вопрос сам решится и на счёт совести твоей необъятной, и на счёт её угрызений.

Заебавшаяся от семейной беготни Катя, в ожидании сына из садика, как-то очень остро поняла, что тоска зелёная эта начинает её гнуть к земле. Набрав номер Юльки, едва попадая зубом на зуб в своей кожаной курточке, она решила всё-таки предметно обратиться к подруге:

— Юль, привет! Хочу на выходных встретиться, ты как? Планы свои уже сверстала?

— Привет, Кать! Как-то неожиданно ты. Хочешь в гости приехать? Мне мужа выпроводить? Или, так, на чаёк? Давно что-то не виделись. Планов особых пока нет. В прошлые выходные наотдыхалась, что Борьке на кулак налетела. Вот залечиваю раны, но почти прошло!

— О как! А меня за свободу агитируешь! Мой-то тоже не из благородных девиц. Пиздянок может и отвесить за шашни!

— Да ты, как-то не говорила, что шибко ревнивый. А что пасёт ?

— Да ладно тебе. Я-то дом, работа, дом… Куда мне за тобой угнаться! Да и не ревнивый он особо. Это ты на метле по мужикам даёшь оторваться. Удивительно, что он тебе ещё шею не свернул! У тебя ведь Лерке всего шесть. Как успеваешь…

— Я вижу тебе поговорить на тему хочется ?

— Да нужно, Юленька, нужно поговорить. Созрела я кажется, милая. Тебя вспомнила!

— А без блядок не могла просто позвонить, всё некогда! Заезжай! Можем в кафе сегодня встретиться. В «Сладкоежку» на Балканской, по кофе, да по эклеру… Давай!?

— Слушай, за Никитой сейчас у садика стою. Заберу его, к маме отвезу и давай встретимся в кафе, потрендим, пока Славка на работе.

— Давай, милая в 19.00 у «Сладкоежки», если что, то заходи, чтоб не мёрзнуть. Успеешь?

— Да, милая, приеду, спасибо!

Подруги встретились в кафе, наконец желая согреться, взяли по кофе, по 50 коньячку, по тортику хорошему. Юлька довольно распустила щёки, нежась попой в мягком стуле с подлокотниками, испытывающе смотря на Катю. После опрокинутых рюмок, прихлебнув горячего espresso, отломив ложечкой торт, спросила:

— Кать, если я правильно поняла, то поговорить «на тему» хочешь?

— Да, Юль… Заебалась я в конец. Допинг нужен.

— Ну так давай Валере позвоним, он с коксом поможет, – мягко съязвила Юлька, прикидываясь, что не понимает, провоцируя подругу на то, чтоб та выражалась яснее.

— Юль, какой нахуй, кокс!? Впрочем, и он нужен будет… Речь о мужчинах…

— Для начала о мужчине, милая… Тут я, глядя на тебя, хватанула в прошлый раз, на счёт двоих. Тебе в себя прийти надо, округлиться, порозоветь, жизнь почувствовать, себя в порядок привести. Слушай, всё хочу тебя спросить, а что в универе там ничего достойного нет? Там ведь студенты старших курсов. Они-то очень и очень для поддержания тонуса… Я про университетских слизняков с кафедры не говорю. Я о студиках… Может это вариант?

— Да есть, заглядывается пара. Даже клинья подбивали, но стрёмно это. У них же вода в жопе не удержится, разболтают… Прикидываешь?! Зачем мне это. Универ-то я, в принципе, с такой жизни и по их доходам, на хую видела, он мне так, чтоб квалификацию не потерять, да отдушина какая-то, а так насрать. Но мараться не хочу. Что подскажешь?

— Ты хочешь мужичка подснять на тусовке, или тебе за бабки профессиональный перец нужен?

— Даже и не знаю, Юль. Вот и приехала я к тебе…

— Вот, что я тебе скажу, Кать. С профи, это, когда троечкой, для полного выздоровления. А чтоб поправить дела твои, сочиняй легенду для своего, и в выходные пойдём в клуб. Найдём там мужичка тебе, которого на любовь разведёшь, ну и потренируешься немного. А потом, как шёрстку почистишь, то предметно с профессиональными мальчиками поиграешь. Денег будет стоить, но оно того стоит!

— Ты, знаешь, Юль… Вот воротит меня от чужих мужиков. Перитонит душевный случился. То, что ты мне говоришь, мне понятно. И в клуб я с тобой пойду. Но ты понимаешь, чтоб чулочки чёрные надеть, трусики и пояс от Янчевской, блять, драйв нужен, желание трахнуться, желание к флирту, же-ла-ни-е! Понимаешь?! Глазки мужику надо строить вдохновенно, и трахаться самозабвенно, а не матрасом лежать, типа «ебите меня». Ну ты понимаешь! Я встретилась с тобой, понимая, что больна и надо лечиться. К этому я… Много от меня в выходной не жди. Процесс выздоровления нужно начать, вот это я знаю точно. Хоть на водке, хоть на коксе, хоть на хую боком, но выползать нужно!

— Вот-вот, милая, последнее, это ты в точку, а первое, это средства достижения цели. А последний мой хахаль, м-ммм, так на боку мне в попке массаж болтом своим делал, что от муженька и потерпеть побои было не грех. Если бы он знал подробности!

— Что, под два глаза бланш поставил бы?!

— Убил бы нахуй! Ох-ххх, а так сладко было! Кулак, конечно аргумент, но блять, последний. А вот членом работать, это вам не кулаками махать. Так что рога я ему ещё ветвистей поставлю… Ишак!

— Я всегда подозревала тебя в склонностях к мазохизму, но и это тож эмоции, а не студень, что со мной случилось, и до чего докатилась!

— Давай, Катенька, по рюмашке, да поедем по домам. Мы с тобой, короче, в пятницу в клуб. Мой, как раз отчалит, так что ищи предлог на пару дней, и готовься. А мысль на счёт чулочков и трусиков, очень даже в тему. Советую развить до выходных!

Подруги выпили ещё по пятьдесят грамм коньяка, и в общем довольные разговором, что он, наконец состоялся, поехали по домам, к своим семейным очагам.

Екатерина читала в университете курс лекций по современной архитектуре. Студенты были архитекторы. Люди творческие, прошедшие селекционный отбор при поступлении, каждый из которых представлял из себя интересную личность, имел обременённую интеллектом голову и безусловно представлял из себя интерес. Были среди них молодые люди, которым Катя симпатизировала, и не без взаимности, с удовольствием ощущая их взгляды на своей фигуре, от чего лекции её были для неё отдушиной, позволяющей вполне легитимно пользоваться и чувствовать мужское внимание. До обмена любезностями в откровенной форме дело не доходило, но признаки симпатий, и более того, мужского желания, она ощущала. Их было двое: два брата близнеца, пятикурсники, светловолосые парни откуда-то из-под Архангельска, с мягким северным говором, по которому она сразу поняла их географию. Они были немногословны, но их взгляды, руки, манера поведения с ней, говорили о многом. Павел и Олег, так звали близнецов, приходили всегда на её дополнительные занятия. Она чисто инстинктивно, для них, любила надеть свободный, грубой вязки, демократичный свитер на голое тело, чтоб сосками чувствовать его шероховатость, для того, чтоб молодые люди могли ощутить наполненную грудь под его складками… Она подспудно дразнила их, тонко строя глазки в пределах дозволенного, с хорошим тоном и манерами, прощупывая глубину мужской пошлости, и не находя её, а только ощущая мужскую основу в характере, от чего сама заводилась ещё больше, делая над собой усилия, чтоб скрыть это. Между ними давно рождалось некое чувство, но каждая из сторон соблюдала такт и приличие, не решаясь сделать откровенный шаг на встречу, после которого можно ещё всё вернуть, не переходя черту, но который должен их был сблизить до допустимых приватных отношений.

10.04.2023

Они пригласили её попозировать в зал для рисования, для составления эскиза её портрета и фигуры, лукаво убеждая, что она будет для них прекрасной моделью. Катя ясно отдавала себе отчёт, что это приглашение на общение, tet-а tet, с двумя молодыми мужчинами. Её звали на встречу, как обычную студентку, примитивно пудря мозги, что в общем-то возбуждало, как некий сон из прошлой, не этой, а той жизни. Она не смогла отказаться, прежде всего отказать себе в удовольствии аудиенции с этими мальчиками. Пьянящее чувство близости с двумя молодыми людьми, обволакивало её разум, соблазн лишал воли к сопротивлению. Она очень хорошо понимала, что не может сопротивляться ему, что делает безрассудные глупости, но пересилить себя, и не согласиться, просто не могла. Катя знала, что такое рисунок, что такое воображение творческих людей, и, как далеко оно их заведёт. Это тяга похлеще фотографа и модели. Её, эти два молодых самца, сначала будут раскладывать по косточкам, деля на пропорции и составляя её фигуру из фрагментов, в общий образ. Одними штрихами они найдут бёдра, грудь, промежность, голову и ноги, попу и ушки, глаза и губы. Они безошибочно назначат положение её сосков и подчеркнут их положение под свитером, подстёгиваемые возбуждённым мужским воображением…

Они начнут чувствовать её тепло и запах, рисуя, вкладывая себя в образ, и…, где-то, в какой-то момент сорвутся, когда контакт между её телом, её и их флюидами будет найден. Достаточно одной интонации в её голосе, как эти двое, как два добермана сорвутся с цепи, и накинутся на неё, входя глубже и глубже в контакт с её телом. Она уже не сможет их остановить, потому что сама не захочет сохранить нейтральный баланс равновесия между собой и ими. Ей хотелось этого очарования первых мгновений, как хочется молоденькой девочке первой близости, первого поцелуя, первых объятий с желанным мальчиком. Она хотела этого возбуждённого дыхания рядом, их прикосновений и объятий, хотела почувствовать силу их рук и тел, их запах, звуки их сердец, видеть, как начнут надуваться на их шеях вены, услышать, как упадут на пол пряжки их ремней… Давно забытое ей чувство натянутой струны, того спускового крючка, которым владеет желанная женщина, безумное мгновение самого спуска, когда мужчин уже не остановить, не давало ей покоя последние годы! Отказать себе в этом она была уже не в силах.

В зале для рисования стояли гипсовые головы Давида, Геракла, бюсты римских императоров и Вольтера. Софиты на треногах подсвечивали место положения модели, бросая рефлексы на лица патрициев, императоров и богов. Мольберты с натянутой бумагой были приготовлены. Мальчики готовились к встрече с большой, опытной девочкой. Сама атмосфера помещения, сделанного амфитеатром с подковообразной сценой, располагала и несла сказочное таинство искусства. Дальние, верхние ряды аудитории были в темноте, и только пучки света от софитов концентрировали внимание на месте, где художники определят место модели. Оно выглядело, как ложе, как жертвенник у алтаря, излучая соблазн и таинственность… Пурпурный бархат манил мягкими складками драпировки, приглашая лечь на него, и продемонстрировать мужчинам линию её бёдер, изгиб талии, линию стройной шеи, всё то, от чего эти самцы не находили себе места, пожирая её фигуру глазами на лекциях, раздевая её донага. Она хотела услышать этот неповторимый звук грифеля о шершавый лист, ощутить их взгляд художника на себе, прекрасно зная, что молодая кровь закипает в такие моменты в их жилах от желания поиметь её плоть…

Катя решилась на эти отношения, сходив в клуб с подругой, где явственно ощутила для себя, неприязнь ко всем этим похотливым мужикам, чванливым, выпившим лишнего, раздевающим её взглядом, с их плоскими шуточками, отвратительным запахом изо рта пива и рыбы, гнилых зубов и назойливых одеколонов. К ней подкатывали мужчины, желая пригласить её на ночь, но, как-то они не тронули её сердце и душу, не подобрали своими отмычками путь к ней. Сложно было ей представить себя в объятиях любого из них, без того высокого чувства, от которого вырастают крылья, и хочется летать, парить. Глядя на всю эту публику, облезлых баб в их компаниях, как-то Кате представлялось, что предложение секса за деньги, с двумя жеребцами, под коксом, выглядит куда как честнее и правдивее перед самой собой, чем изображать любовь с каким-нибудь представителем из этого клубного быдла. Как уж там Юлька среди них находит достойные экземпляры, и достойные ли? Катя не могла понять, но и осуждать подругу не бралась, так как осознавала, что её собственное состояние загнанной лошади, имеет б-о-о-ольшое значение, от чего не чувствовала она среди этой публики драйва, и особого желания на отношения с мужчиной из этой среды!

11.04.2023

В аудитории была тишина. Грифели шуршали по шершавой поверхности бумаги. Катя, лёжа на подиуме для натурщицы, предалась своим мыслям, отключаясь после рабочего дня, от лучей колорифера тянуло в сон, желтоватый свет убаюкивал, хотелось спать. Она очнулась от того, что почувствовала, что рядом кто-то стоит. Это был Павел. Его лицо было так близко, что она почувствовала его дыхание, аромат кожи, и тепло. Он, присев перед ней, склонился над её лицом, прильнув к её губам, сначала легко закусив нижнюю губу, а потом уже жадно приникнув к ней, проникая возбуждённо языком в её гортань, сплетаясь с её языком. Катя отозвалась, обняв его и запустив пальцы в его шевелюру, возбуждаясь от густоты и молодости его волос. Он на удивление искусно умел целоваться, то покусывая её подбородок, то вновь приникнув к губам, входил в неё сильным языком, да так, что, Катя почувствовала прилив, и то, как отреагировала на молодое мужское тело её кисуля. Она легла на спину, прижимая парня к себе, желая ощутить грудью его мужскую, широкую грудную клетку, давая ему прижать себя к жёсткому основанию подиума, давая ему почувствовать свою набухшую, отозвавшуюся грудь под свитером.

Она срывала жадно с него рубашку, желая ощутить его плечи, а он не отрывался от её уст, не препятствуя ей. Скинув рубашку на пол, силой снял с неё свитер, прильнув к её груди. Катя застонала от удовольствия, чувствуя закус сосков и его сжимающие грудь пальцы, выгнулась по кошачьи, расстёгивая его джинсы, проникая пальцами к его ягодицам, впиваясь в них коготками. С блаженством она ощутила, как он непринуждённо, с чувством сорвал с неё трусики, едва не разорвав бретельки, провёл пальцем по влажным губам, войдя под лобок, массируя стеночки.

Катя сходила с ума от ощущений, забытых в семейной кутерьме, когда желание не остановить, когда хочешь мужчину, и весь мир может подождать… Она лежала, запрокинув голову, свисая с подиума. Её каштановые волосы рассыпались по полу, шея была открыта для ласк и поцелуев. Павел ебал её в кисулю, закинув одну её ногу на плечо, плотно прижимая член к стеночкам пещерки, доставляя ей немыслимое удовольствие.

Катя почувствовала губы Олега, второго мальчика на своей откинутой, оголённой для ласк шее, как он сладко закусил её, покусывал горло, целовал подбородок, после чего прильнул к её губам. Над ней уже было двое молодых парней. Сбылось то, что она желала от этих юношей. Они были по-мужски настойчивы, при всей деликатности в движениях и манерах.

Это был сладкий сон, который сбылся для неё. Об этом она лишь мечтала в своих фантазиях, лёжа рядом с мужем, который храпел, пердя во сне, от чего ей хотелось встать и уехать в ночь, набрать номер Павла, взятый у секретаря, из его личного дела, и приехать к нему в пахнущую хозяйственным мылом общагу, отдаться ему там на казённой, со скрипучей сеткой кровати, с затасканными, серыми от многочисленных стирок простынями с бирками прачечной. Но вышло, куда как лучше…

Мальчики организовали правильную встречу, и…, и так умело её трахали, будто ебли опытную тёлку уже не раз, профессионально доставляя удовольствие её телу. Она приняла член Олега в рот, заглотив его глубоко, позволяя войти в её глотку по самые яйца, испытывая охуительное чувство от секса с двумя молодыми самцами, вытянув руки, придерживая его за ягодицы. Шея её раздувалась, казалось, что член достаёт до самых гланд, и даже дальше…

Катя почувствовала, что её груди коснулись нежные, тонкие, но сильные девичьи пальцы. Потом последовал поцелуй груди, который делать умеют только женщины, понимающие партнёршу… Поцелуи, одновременно с тем, что делали с ней парни, опускались по её животу ниже и ниже, к пупковой складочке, закусывая ласково мышцы, вылизав ямочку, не отпуская сосков, опустились ниже. Пальчики коснулись её клитора, касаясь и сначала ласково, а потом настойчиво массируя заветную бусину и губы у двигающегося члена Павла, проникая вместе с ним под лобок. Ощущение было таким сильным, что, Катя почувствовала настолько сильный прилив, что, выгнувшись, закричала не в силах сдерживаться. Она почувствовала, как сильные женские пальцы сошлись на её горле, в котором, как поршень скользил член Олега… Пальцы сжимались сильнее, доставляя неописуемое животное чувство. Оно кратно усиливалось с резкостью движений мужчин, и одновременным удушьем. Девушка сильно закусила её шею объяв нежную плоть губами, и останавливая кровоток ярёмной вены, надавливая на клитор, уже до приятной боли, массировала его всё сильнее. Катя кончала сильно, как не кончала с далёкой молодости, да и то не так…

Опыт с тремя партнёрами пришёл первый раз, родившись для неё из фантазий в реальную сказку! Павел кончил в неё первый, хватая в судорогах её тело до синяков, с силой натягивая на член. Олег кончил ей в глотку чуть позже. Его головка заметно раздулась, принося Кате потрясающее удовольствие. На её груди сидела Лана, держа её за горло, дурея сама от того, что чувствовала пальцами на Катькином горле, как ходит в нём член Олега, как он вот-вот кончит в него. При этом она, сидя на Кате сверху, откинувшись назад, совершая движения тазом, запрокинув назад голову на длинной шее, массировала другой рукой клитор партнёрши, её текущие губы, проникая пальчиком под лобок, проводя по чувствительным складочкам. Потом девушка спустилась к её киске и стала вылизывать её бутон, клитор, покусывая его, жадно слизывала сочащуюся из него сперму Павла, урча, продолжая двумя пальчиками делать Кате хорошо.

Катя только сейчас рассмотрела девушку… Она была, как две капли воды, похожа на близнецов, светлая, на голове стрижка ультра-пикси, как у Charlize Theron, в её лучшие годы, стройная, со смуглым оттенком кожи, судя по всему высокого роста, гибкая, как пантера. Она сидела всё это время в темноте амфитеатра, когда всё начиналось, и ждала…, ждала чтоб присоединиться к ним… Как кошка, беззвучно она встала с места в тёмной, невидимой глазу зоне, скинув чёрный кожаный плащ с голого тела на ступени, спускаясь к подиуму. Катя созналась себе, что с этой девушкой их секс приобрёл особый шарм и принёс ей неземное удовольствие. Она была третьим близнецом с этими мальчиками, держалась в тени. Она окончила пару лет назад университет, только совершенно другой… Тот который ближе к жизни и ведёт женщину к успеху короткой, не извилистой дорогой.

Компания покинула аудиторию только под утро.

***************************

На звонок Юльки, заставший Катю дома, она, сделав паузу, ответила:

— Привет, Юль!

— Ты чё пропала, Катюш! Мы тогда из клуба вернулись, за тобой тот мужичок привязался, так у вас что? Всё, как надо?

— Да, Юль, у меня всё нормально. Более чем!

— Так значит помогло?

— Ну, Юль, в какой-то мере, мы же лёгких путей не ищем!

— Так как, тебе, второй вариант не готовить?

— Юль, можно уже… А троих, пару мужчин с третьей женщиной, молоденькой, это у тебя в обойме есть?

— У-у-у как! Так сразу и не скажу. Надо мальчикам позвонить… А с чего это ты?!

— Да так…, фантазии, Юль! Если не найдёшь, то у меня есть славная девочка, но об этом пока рано. Ты найди мне горячее трио, так чтоб голова кружилась!

— Ну ты даёшь! Как вскрыло-то тебя! Позвоню, милая, сегодня же!

— Давай в «Сладкоежке» встретимся. Ты можешь?

— О чём речь! Конечно, по коньячку, по кофе и пирожному! Я к 19 приеду. Будешь?

— Да!

Sergey Freeman

12.04.2023