Я покажу тебе свою, если…. Часть 8

Потребовалось некоторое время, чтобы снова подняться на вершину. Крис уже распаковала несколько закусок, которые мы захватили с собой, когда я подошел. «Проголодался?» спросила она.

«Нет… не совсем», – сказал я ей. На самом деле я был несколько раздражен ею. Не столько из-за того, что она сказала и сделала, сколько из-за того, чего мы не сделали. Крис снова установила границы, возможно, на этот раз несколько либеральные, но, тем не менее, она установила их, не принимая во внимание мои чувства по отношению к ней. Делать то, что у нас было, с чем, очевидно, теперь она была более чем согласна, просто раздражало меня еще больше.

«Почему нет?» снова надавила она, откусывая от своего бутерброда после того, как снова отложила мой. «Разве тебе не было весело…раньше?» – спросила она, прекрасно понимая, почему я был не в настроении что-либо есть.

«Да…Я мне было хорошо, очень сильно. Но ты знаешь это, Крис, и ты также знаешь, что я тоже хочу сделать с тобой нечто большее», – откровенно признался я. «Чего я не понимаю, так это почему ты этого не делаешь или не будешь делать».

«Ты ЗНАЕШЬ, почему я этого не сделаю, но это не значит, что я не хочу или не думаю об этом», – сказала она мне. «Но, Робби, мы просто никак не можем… и никогда не будем. И ты должен принять это».

«Хорошо, я так и сделаю…» – ответил я ей в ответ. «Я приму, что то, что ты чувствуешь, и как это должно быть для тебя, но точно так же тебе нужно признать, что я не могу продолжать делать то, что у нас уже есть, не имея двух других. Так что, если у меня не может быть этого… если я не могу заниматься с тобой любовью, тогда я тоже не могу продолжать делать то, чем мы занимались. Просто для меня слишком тяжело не хотеть этого и не использовать каждый шанс, который у меня появляется».

Мы долго сидели, глядя друг на друга. «Хорошо, если ты действительно так себя чувствуешь», – сказала она, глядя на меня, сама уже не испытывая голода. «Тогда так и должно быть».

«Да, думаю, это так», – ответил я в ответ, наблюдая, как Крис кивнула головой, затем встала и начала одеваться для похода обратно в хижину. На этот раз она снова надела всю свою одежду, как бы подчеркивая свою решимость, точно так же, как тогда сделал я.

Обратно мы шли молча. На обратном пути никто из нас больше не сказал друг другу ни слова.

***************

После того, как мы вернулись, я сразу же пошел в свою комнату и остался там. Однако около ужина мама пришла искать меня, постучала, а затем вошла в мою комнату. К сожалению, на дверях спален не было никаких замков, даже на рабочей полностью оборудованной двери ванной комнаты тоже не было замка.

«Обед готов!» – объявила мама. Я притворился спящим, только потом перевернулся на другой бок.

«Я не голоден», – сообщил я ей. «Сегодня слишком много солнца», – добавил я. Встревоженная, она подошла проведать меня, убедившись, что у меня не было настоящего солнечного удара.

«Нет, ничего подобного, мам», – сказал я, доставляя ей облегчение. «Просто устал, измотался, вот и все, я приготовлю что-нибудь поесть чуть позже, когда все немного остынет».

Все еще не слишком довольная тем, что я не присоединюсь к ним за ужином, она ушла. Я лежал, думая обо всем, что мы делали в последнее время, с каждой минутой все больше и больше раздражаясь из-за этого, и на себя тоже. Главным образом потому, что это тоже возбудило меня, когда я думал об этом. Несмотря на то, что я пытался заставить свой член опуститься, этого не произошло. Вскоре я уже лежал в своей комнате с твердым членом, который никак не хотел уходить. Именно тогда я решил взять дело в свои руки, чтобы посмотреть, не смогу ли я хотя бы отбросить одно из них и, по крайней мере, избавиться от назойливого напоминания, которое у меня теперь было. Я лежал, дроча себя под простынями, когда раздался еще один стук в мою дверь. Я перестал накачивать свой член, теперь раздраженный тем, что меня потревожили, и всего в нескольких секундах от оргазма, когда Крис вошел в мою комнату.

«Что?» – спросил я, наполовину лая на нее.

Она нахмурилась, стоя и уставившись на меня. Что еще хуже, теперь на ней было одно из ее самых откровенных бикини. Ее сиськи почти вываливались спереди из топа, а самый короткий треугольник между ног едва прикрывал эту часть ее тела.

«Мама послала меня проведать тебя», – объяснила она. «Хотела узнать, достаточно ли ты проголодался, чтобы уже вставать. Что тебе лучше сделать поскорее, иначе она сама придет сюда, подумав, что, возможно, ты действительно получил солнечный удар», – сказала мне Крис. «Так что… если ты хочешь сидеть здесь остаток вечера и дуться, это твое дело. Но тебе лучше придумать причину получше, чтобы дуться, иначе мама действительно начнет беспокоиться о тебе.»

«Я не дуюсь», – выплюнул я в ее сторону.

«О, да, так и есть», – сказала Крис, оглядываясь через плечо, а затем снова на меня, внезапно задирая верх бикини и приоткрывая грудь, обнажая себя. «Просто потому, что ты не довольствуешься тем, что просто играешь с этим и немного больше», – сказала она, еще раз оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что никто не подошел к ней сзади. Я воспользовался этой возможностью, чтобы приспустить простыню, обнажив свой все еще очень твердый член, когда она повернулась обратно.

«Да, но ты тоже больше ничего не будешь трогать или делать с этим», – сказал я, помахивая им перед ней, когда она повернулась. «Так что ты просто тоже имей это в виду», – парировал я.

«О, теперь я понимаю, к чему это приведет», – сказала Крис, глядя на мой напряженный член. «Ну… знаешь, в эту игру могут играть двое», – сказала она, стоя и поглаживая собственную грудь. «Тогда мы посмотрим, кто из нас двоих продержится дольше, не сдаваясь, не так ли?» – сказала она. Крис накрылась, а затем закрыла дверь. Я схватил свою подушку, собираясь швырнуть ее, но было уже слишком поздно. Она снова сказала последнее слово раньше меня.

«Да, в эту игру могут играть двое», – сказал я себе. И вместо того, чтобы тратить впустую отличный стояк, я решил приберечь его… на потом.

Было темно, когда я наконец вышел из своей комнаты. Солнце село уже больше часа назад, хотя было еще рано. Войдя в главную семейную комнату, я нисколько не удивился, обнаружив, что там никого нет. Без сомнения, все они сидели на веранде перед комнатой моих родителей, наслаждаясь свежим вечерним воздухом. Я поднялся по ступенькам вскоре после того, как вышел на улицу. Единственным, кто там был, был Крис. Она сидела в одном из шезлонгов. Я сразу заметил, что на ней все еще было бикини, то же самое, что было на ней раньше, только теперь… она стянула топ, который остался под ее обнаженной грудью. У меня не было никаких сомнений, что она услышала, как я поднимаюсь, и намеренно раскрыла их. Я лишь мельком взглянул на ее великолепные сиськи, упрямо воздерживаясь от продолжения, хотя Крис было очевидно, что я так и сделал, когда впервые заметил их.

«Так где же мама и папа?» – спросил я, стараясь быть беспечным, больше не глядя на голые сиськи Крис.

«Они отправились покататься на лодке при лунном свете», – сообщила она мне. «Ушли минут двадцать назад, так что их, без сомнения, не будет некоторое время. Они оба вели себя довольно резво ранее, так что я готова поспорить, что они занимаются сексом на озере», – сказала она, ухмыляясь мне.

Было трудно не смотреть на обнаженную грудь Крис, когда она лежала там, хотя я очень старался этого не делать.

«Она оставила тебе немного ужина… если ты голоден», – сказала Крис, затем намеренно обхватила ладонями свои груди и начала теребить пальцами соски. «Хотя, я думаю, это зависит от того, чего ты хочешь», – добавила она дерзко.

«Я не хочу», – просто сказал я, позволяя ей решить, кого из них я имел в виду. Тогда я заметил, что она потягивала вино из бокала. «Что-нибудь из этого осталось?» Спросил я.

«Да, внизу», – ответила она, хотя и отпустила свою грудь, отвечая слишком знакомым тоном, хотя вскоре она снова подсластила его, когда спросила меня: «Не мог бы ты принести мне еще один?»

«Да, конечно», – сказал я, забирая у нее бокал. Я почувствовал, что мой член начал твердеть почти сразу же, как только увидел ее сидящей вот так. Тот факт, что я не выстрелил раньше, стал внезапным напоминанием о том, что я этого не делал, и что, если уж на то пошло, теперь, нагрузка будет еще больше. К тому времени, как я добрался до кухни, разливая вино…я снова был чертовски тверд.

Пока я стоял, глядя на себя сверху вниз, мне в голову пришла внезапная идея. Расстегнув молнию на джинсах, я вытащил свой напряженный член, освободив его, а затем снова поднялся обратно на веранду, неся наши вина. Я наклонился, передавая Крис ее бокал, и ее глаза сразу же заметили мой твердый член, который теперь был всего в нескольких дюймах от ее лица, когда я это сделал.

«Не хочешь ли чего-нибудь еще?» – спросил я, улыбаясь ей. Я увидел, как ее рука действительно поднялась с подлокотника кресла, как будто она собиралась потянуться к моему члену, но она немедленно взяла себя в руки. Вместо этого переложив свой стакан из одной руки в другую, а затем сделав глоток из него, взглянув на меня, когда я повернулся, направляясь к перилам. Я встал там, намеренно отойдя в сторону, чтобы она могла еще лучше рассмотреть мой член в свете фонаря, висящего надо мной.

Оглядевшись, я обнаружил, что она сдвинула в сторону низ своего бикини, и ее сочная обнаженная щель подмигнула мне, когда она погрузила в нее палец, дразня меня при этом.

«Ты уверен, что не голоден?» спросила она. «Более чем рада приготовить для тебя что-нибудь сочно-вкусное, если ты готов».

«Только если ты готова сначала обжарить для меня определенным образом колбасу», – ответил я. «А потом поделись этим со мной. Есть особый способ, которым мне нравится сначала сдабривать его перед употреблением», – сказал я тогда.

Я видел разочарование на ее лице, что заставило меня улыбнуться и сделало ее собственную решимость еще более очевидной.

«Нет, спасибо. Слишком много работы и стараний», – сказала она мне. «Я больше думала о простой закуске».

«Тогда не бери в голову. Мне начинает немного надоедать фастфуд», – сказал я, наклоняясь и хватаясь за свой член, как раз в тот момент, когда она сидела, теребя свою пизду еще более явно, чем раньше.

Я допил свое вино, глядя на нее. «Еще один?»

«Да…пожалуйста», – ухмыльнулась она, хотя ее улыбка выглядела совсем не дружелюбно, когда она это говорила. И на этот раз она убрала руку от промежности, смазав край стакана соком своей киски, как будто посаливая его для "Маргариты". «Не хочешь ли немного себе?»

«Ах…нет спасибо, у меня есть свой», – заявил я, а затем провел головкой члена по краю своего стакана. «Хотя, если хочешь, можешь попробовать что-нибудь из моего».

Крис просто пристально посмотрела на меня.

«Как тебе будет угодно», – сказал я, забирая у нее бокал, а затем снова направился вниз по лестнице.

Открывая очередную бутылку вина, я услышал голоса мамы и папы, которые медленно приближались к берегу. И хотя я пока не мог расслышать, о чем они говорили, было очевидно, что они возвращались. Я злобно ухмыльнулся, мне в голову пришла совершенно новая идея. Я оставил стаканы на стойке, тихо и медленно поднимаясь по ступенькам обратно на веранду, поглаживая при этом свой член. Я добрался туда, где только что стоял за входом. Крис все еще сидела в своем шезлонге, не обращая внимания на мое присутствие. Я подвинулся к ней сзади, все еще сидящей в неведении, почувствовал первую волну своей спермы, когда она поднялась по всей длине моего члена, а затем брызнул, направляя ее в воздух позади нее.

Она действительно подняла голову, вытянув руки, как будто проверяя, нет ли дождя, когда я выплюнул на нее еще одну, а затем еще одну белую липкую струйку спермы. Наконец поняв, что это было, она повернулась, закричав на меня.

«Ты, ублюдок!» – яростно выругалась она в мой адрес. Я рассмеялся, ныряя обратно внутрь и застегиваясь, как раз вовремя. Я достиг подножия лестницы, как раз в тот момент, когда дверь в хижину открылась, и мама с папой вернулись. Крис добралась до них прямо за мной. Ее сиськи все еще были обнажены, хотя, услышав, как начала открываться дверь, она прикрылась, а затем прямиком направилась в ванную. Все, что мама увидела, – это размытый зад Крис, когда она благополучно добралась до нее, захлопнув за собой дверь. Я оглянулся, изобразив удивление, когда она это сделала, а затем столкнулся с любопытным выражением лица мамы.

«Что случилось с твоей сестрой?» спросила она.

«Я не знаю. Должно быть, она что-то съела… или нет, я, честно говоря, не знаю. Может быть… этим вечером она выпила слишком много жидкости для освежения», – заметил я затем, наливая себе новый бокал вина, оставив ее пустым.

Мама неодобрительно покачала головой. «Она никогда не могла справиться со слишком большим количеством спиртного», – заявила она.

Зайдя ей за спину, я увидел, как папина рука быстро, мимолетно сжала мамину правую грудь. «Это единственное, в чем твоя мама всегда была хороша», – усмехнулся папа. «Контролируя свою дочку…»

Мама ахнула, повернулась, убирая папину руку со своей груди, и замахнулась на него, хотя и игриво. «Ты неисправим, ты знаешь это?»

«Должно быть, это из-за свежего горного воздуха», – сказал он ей. «Что напомнило мне…ты намекнула, что у нас есть кое-какие незаконченные дела», – сказал он, ухмыляясь и направляясь наверх, в их спальню. «И извини, Роб, но на веранду теперь нельзя заходить», – добавил он. «Если ты хочешь немного посидеть на улице, тебе и твоей сестре придется воспользоваться задним крыльцом, если, конечно, ты не возражаешь, чтобы твои родители смущали тебя своей похотью!»

«Веселитесь», – сказал я им обоим, видя, как моя мать покраснела, хотя вскоре она взбежала по лестнице прямо за моим отцом, хихикая, как школьница. «Увидимся утром», – крикнула она, не оборачиваясь в мою сторону. «И не засиживайся слишком долго!»

Я посмотрел вниз на свою промежность. Мой член наконец-то снова стал несколько вялым. «Не волнуйся…Я не буду», – заверил я ее. Затем взял свой стакан и вышел обратно на улицу, чтобы посидеть на крыльце.

***************

Некоторое время спустя я вернулся. Дверь в ванную теперь была открыта, хотя дверь в спальню Крис была закрыта. Я зашел внутрь, отлил, а затем удалился в свою комнату, разделся и скользнул в постель. Было все еще слишком тепло, чтобы я мог спокойно спать. Прохлада ночного воздуха еще не овладела мной, хотя я знал, что к утру это произойдет. Как всегда, я спал обнаженным, сначала поверх одеял, хотя и откинул их на потом, когда они мне, без сомнения, в конце концов понадобятся. Я мысленно улыбнулся, вспомнив удивленное выражение лица Крис, когда я обильно обрызгал ее своей спермой, а она сидела, на мгновение задумавшись, что же это было. С этим образом в голове я быстро заснул с улыбкой на лице.

Было где-то после полуночи, когда я почувствовал первый озноб. Но потом, как ни странно, я почувствовал это не во всем теле, как ожидал, а только в одном конкретном месте. Я открыл глаза, и хотя было все еще темно, лунного света, просачивающегося через окно моей спальни, было достаточно, чтобы что-то разглядеть. Все еще сонный, на мгновение мне показалось, что над моей кроватью нависло привидение, но когда мой разум быстро прояснился и ощущение прохлады стало по-настоящему ощутимым, я посмотрел вниз. Крис стояла у моей кровати с банкой взбитых сливок в руке. Она обильно полила мой на удивление твердый член. Свежую порцию вещества только что распылили, и декоративно насадила на самый кончик моего члена. Увидев, что я уже проснулся, Крис рассмеялась и отступила назад, но я был слишком быстр для нее, протянул руку, едва успев схватить ее за руку и дернуть к себе. Потеряв равновесие, она упала на кровать прямо на меня, коротко вскрикнув, пока я не успокоил ее обеспокоенным взглядом, подняв руку, чтобы прикрыть ей рот.

«Тише, если не хочешь, чтобы мама с папой пришли сюда и увидели, что ты натворила», – сказал я ей. Тем более что она тоже была обнажена. Она, конечно, продолжала бороться со мной, но теперь тихо, почти так же, как мы делали это в детстве: спорили, боролись, наслаждались этим, все время притворяясь, что это не так, и таким образом заглушая свой гнев, а не выражая его.

Крис села, пытаясь поднять мои руки над головой. Ее свободно покачивающиеся груди были всего в нескольких дюймах от моего лица. Как будто прыгая за яблоками, мне удалось поймать в ловушку одну из ее сисек, зажав ее губами, не совсем прикусив, но определенно прихватив ее обнаженный сосок. Она буквально взвизгула, пытаясь вырваться из моих рук, но я легко схватил ее за талию, бросив обратно на кровать, а затем забрался на нее сверху, где теперь легко удерживал ее на месте.

Мой член, липкий и покрытый взбитыми сливками, теперь твердо упирался в ее холмик. Сам крем теперь был повсюду, хотя я едва успел схватить банку, которую она держала в руках, прежде чем она это поняла. Прижав обе ее руки теперь только одной своей, я нацелил баллончик ей на грудь и дал ей большую дозу, слушая, как она визжит от восторга, когда снова тщетно сопротивляется, пытаясь выскользнуть из-под меня.

«О, нет, ты этого не сделаешь!» – сказал я, отбрасывая банку в сторону и снова прижимая ее руки к себе. «Ты никуда не пойдешь!» Я прижался к ней, наблюдая, как ее глаза расширились даже в темноте моей комнаты. Ошибки быть не могло. Мой твердый член задел бугорок ее клитора, когда я придвинулся к ней, теперь отпуская ее руки. Мои руки опустились, чтобы захватить ее покрытые кремом сиськи, когда я сел на нее верхом. Я поиграл с ее сосками. Они были мягкими, гладкими и восхитительными для массажа, используя при этом чрезмерное количество взбитых сливок. Я снова скользнул вверх по ее фигуре, а затем вниз. Каждый раз, когда мой твердый член скользил по ней, углубление ее киски целовало мой член, как пара губ, когда я делал это. Я услышал, как она застонала и почти сразу после этого сказала: «Нет…Нет!»

«Нет?» – спросил я, снова скользя по ней, на этот раз медленно, еще сильнее прижимаясь к ее щели. Я почувствовал, как ее ногти впились мне в спину, когда я сделал это, прекрасно зная, что она оставила следы, когда сделала это. Но мне просто было все равно. Я сделал это снова, повторив это слово. «Нет? Нет? Нет?» Каждый раз, когда я говорил это, скользя по ней, чувствуя, как ее влажная скользкая киска теперь трется об меня.

«Мы… я…. мы ах… о, черт возьми, Робби, мы можем….Нет!»

Я снова прижался к ней: «Нет?»

Она не ответила. Я снова прижался к ней. «Нет? Да? Нет?»

«Ты… ах, ты, должно быть…»

«Я должен быть кем?» – спросил я, все еще скользя по ней взад-вперед, а мои руки были свободны, чтобы бродить, лаская ее нежные твердые груди.

«Ты должен быть тем самым единственным…так что сделай это.»

«Чтобы сделать что?» – спросил я, все еще поддразнивая ее. «Чтобы сделать что?»

«To…то…то вставь это», – она почти умоляла меня.

«Нет!» Сказал я ей. «Ты должна. Если ты хочешь этого, если ты действительно хочешь меня, тогда ты должна быть той единственной. Протяни руку…»

Я обхватил ее рукой свой член. Она держала его, когда я снова прижался к ней. Но потом она отпустила его, снова закричав: «Нет… я не могу. Я просто не могу», – сказала она таким тоном, как будто действительно собиралась заплакать.

«Я тоже не могу», – сказал я ей. «Я не хочу, чтобы меня когда-нибудь обвинили в изнасиловании тебя. В принуждении тебя делать то, чего ты на самом деле не хочешь делать. Если ты не хочешь, чтобы я… скажи это сейчас, прямо сейчас… и я отстану от тебя. И это будет все!» – серьезно сказал я, сделав ударение на этом слове.

«Я не могу… но я этого не делаю…хочу, чтобы ты прекратил», – горячо выдохнула она, произнося эти слова почти шепотом. «Но я не могу…Я просто не могу.»

Очевидно, мы зашли в тупик. Я был разочарован, и она, очевидно, тоже. Ее ноги даже обвились вокруг моей талии, удерживая меня на месте, как будто боясь отпустить, зная, что если она это сделает, я, без сомнения, отступлю и слезу с нее. Что у меня и было бы.

Я снова наклонился, взял ее руку и положил ее на свой член. «Тогда просто держи это в тот момент. Когда отпустишь…я останавливаюсь, поняла?»

Она просто кивнула головой, но даже в темноте я видел, как она это сделала. Ее рука оставалась надежно обернутой вокруг моего члена у основания, оставляя более чем достаточно места, чтобы прижать его к ее влажному скользкому отверстию. Мы оба почувствовали, как твердая губчатая головка моего члена теперь прорезала первую преграду между ее губами, не совсем войдя, но определенно постучавшись в дверь. Я дал ей еще мгновение, но ее рука осталась на месте. Я продвинулся на дюйм, почувствовав, как мой член впервые скользнул внутрь. Ее рука ослабла, но она не отпустила меня. Я надавил еще немного, а затем почувствовал, как рот ее влагалища полностью обхватил головку моего члена. Технически я был в ней, и мы оба это знали, но даже тогда я подождал, прежде чем ввести его еще немного в нее.

«Да? Нет?» – спросил я в последний раз, глядя сверху вниз на свою сестру, затем, прежде чем услышать ее ответ, я наклонился вперед. Мои губы искали ее, когда мы поцеловались. Поцелуи, не похожие ни на что, что было у нас раньше. Наши языки танцевали, защищаясь. Наши объятия внезапно стали дикими, страстными и заброшенными. Затем она задышала мне в шею, а ее рука поднялась к моей голове, прижимая меня еще ближе, когда она выгнулась дугой навстречу моему телу.

«Да! Да! О, черт возьми, Робби… Да!»

Я скользил… медленно, очень медленно, позволяя Крис почувствовать меня. Почувствовать длину моего члена, когда он медленно обволакивал ее, глубоко входя в нее, пока я не почувствовал, что основание моих яиц удобно упирается в ее ягодицы.

«Я в тебе», – простонал я. «Я так тебя хочу!»

«Да!» она снова вскрикнула, на этот раз всхлипывая, хотя ее ногти снова царапали мою спину. Я знал, что линии ее удовольствия будут красноречивыми, и мне нужно будет быть осторожным, чтобы скрыть их утром. Но в тот момент мне было бы все равно. Тепло, мягкость и конвульсивное, сокращающееся сердцебиение влагалища моей сестры ласкали мой член с новообретенным желанием, потребностью и любовью, которые ни один из нас никогда не мог осознать. «Займись со мной любовью», – снова прошептала она. «Не трахай меня просто так», – снова попросила она. «Займись со мной любовью».

Я еще несколько раз скользнул и вышел из нее, затем перекатился, увлекая ее за собой. Крис обнаружила, что теперь сидит сверху. Мой член по самую рукоятку погрузился в нее, когда я снова потянулся вверх, захватывая ее груди. Затем я почувствовал, как она приподнялась. Ее сладкое лоно обхватило мой член со всех сторон, как будто она использовала другой рот. С большей настойчивостью, чем я предполагал, она прижалась ко мне, а затем снова приподнялась, а затем снова опустилась, пока наше совокупление не превратилось в размытое пятно. Я находил наслаждение в эротичном чувственном соприкосновении нашей плоти. В вытекании наших жидкостей, смешанных со все еще липким сладким кремом, которым мы оба были покрыты, что только усиливало ночные звуки, выражавшие радость и любовь, которые мы теперь разделяли. Она наклонилась, снова целуя меня. Наше совокупление замедлилось, хотя и продолжалось. Ни один из нас не хотел, чтобы восторженное освобождение наступило для кого-то из нас слишком быстро. Мы снова перекатились, отведя ее в сторону, и лежали лицом друг к другу, закинув одну ногу на ее. Наши тела слились воедино теснее, чем когда-либо прежде. Я сосал ее грудь, пока она прижимала мою голову к себе рукой. Длина моего члена все еще медленно входила и выходила из ее влагалища, когда она каждый раз с силой двигалась назад, встречая меня. И снова темп увеличился. Декадентские звуки наших занятий любовью наполнили ночь.

«О Боже, Робби! Робби!» – вскрикнула она. Ее киска внезапно разгорячилась еще сильнее, чем была раньше, и внезапно стала скользкой, влажнее, если это вообще было возможно физически.

«Крис! Крис! Крис!» Застонал я, кусая ее за плечо, и вгоняя свой член еще глубже в нее, чувствуя, как он начинает набирать силу, уже ощущая первую сильную волну экстаза, прокладывающую свой драгоценный путь вверх по моему стволу.

Она, должно быть, почувствовала это, потому что начала содрогаться. Ее киска внезапно стала жидкой, как раз в тот момент, когда первая струя моей спермы начала заполнять углубление ее сладострастного влагалища. Она застонала. Звук шел глубоко изнутри, медленно распространяясь наружу, пока не выплеснулся в порыве мучительного удовольствия. Вынужденная заглушить свои собственные желания и потребности, она зажала себе рот кулаком, пытаясь заглушить вырвавшийся из нее крик, в то время как мой член продолжал изливать свое семя глубоко внутри нее, теперь смешиваясь с ее собственным, когда оно обрушилось на меня почти тонкой туманной струйкой, которая каким-то образом умудрилась вырваться наружу и вокруг моего члена, покрывая нас обоих, когда она прижалась ко мне, теперь трахая меня, растирая, даже сильнее, чем я делал с ней.

Кому-то из нас потребовалась целая вечность, чтобы перевести дух.

Я только что излился в нее, возможно, выпустив больше спермы, чем когда-либо прежде за всю свою жизнь. По крайней мере, так мне казалось. И все же… каким-то образом, почти волшебным, я оставался твердым внутри нее, пока мы лежали там. Я мог чувствовать пульсирующий ритм ее все еще трепещущего удовольствия, когда она окружила меня, целуя своим влагалищем.

«Теперь пути назад нет… во всяком случае, не для меня», – сказал я ей.

«Мне некуда возвращаться», – добавила она. «Только вперед… только вперед. Я люблю тебя, Робби, я всегда любила тебя, хотя, возможно, никогда не знала, как сильно я любила тебя на самом деле. Но теперь я знаю. Теперь я знаю…Я никогда не смогу вернуться к тому, что было, никогда больше… ни сейчас, ни когда-либо еще!»

«Я тоже люблю тебя, Крис», – сказал я, целуя ее, пробуя на вкус ее губы, посасывая ее язык, а затем выдыхая слова ей в рот, пока мы целовались. «Я… так… люблю… тебя!»

Мы снова занимались любовью, на этот раз еще дольше, медленнее и прекраснее. И снова ближе к утру, когда солнце, наконец, начало выглядывать из-за горизонта, заглядывая в окно, как подглядывающий, поскольку на этот раз мы трахались неистово, порочно, даже безумно. Встав, я глубоко вонзался в пизду моей сестры, пока я прижимал ее к двери, и ходил с ней по комнате. Крис насаживалась на мой член, пока мы не рухнули вместе на кровать и не излились друг в друга в последний раз.

«Это будет нелегко», – сказала она, все еще доя семя, которое продолжало капать с моего члена внутри нее.

«Я знаю», – сказал я ей, держа ее в своих объятиях.

«Нас могут подвергнуть остракизму», – добавила она. «Презирать, высмеивать, даже бросить».

«Я знаю… но мне все равно, Крис. Единственное, что меня волнует, единственное, что меня когда-либо волновало всегда…это ты. Так что, что бы ни случилось, с этого момента все, чего я хочу, все, что я когда-либо буду делать это быть с тобой.»

Мы услышали стук, а затем звук голоса моей матери в дверь спальни Крис через холл. Очевидно, ответа не последовало. Мгновение спустя она постучала в мою дверь. «Робби? Крис? Завтрак готов…ты не спишь?»

Я скатился с нее, накрыв нас обоих одеялом. Я еще раз посмотрел на Крис, целуя ее, а затем посмотрел в сторону двери.

«Да…мы проснулись, мама. Заходи…нам нужно о многом поговорить».

Мы оба затаили дыхание, когда дверь открылась. Вошла мама, бросила один взгляд на нас, лежащих вместе в постели, и на ее лице сначала отразилось удивление, а затем шок.

И вдруг она улыбнулась.

Когда мы услышали стук в дверь, мы оба поняли, что не сможем хорошо скрывать, чем мы занимались. Для этого было слишком поздно. Нервничая, черт возьми… я посмотрел на Крис, и между нами промелькнул тот момент, когда мы приняли решение принять любые последствия, которые могут возникнуть из-за этого.

После этого короткого мгновения удивления, которого мы оба вполне ожидали, на лице мамы появилась внезапная улыбка, которой у нас не было. На мгновение я понял, что мы с Крисом были смущены больше, чем что-либо еще, лежа под одеялом совершенно голые, держась за руки.

«Ну, я думаю, мне не стоит так уж удивляться», – сказала мама, закрывая за собой дверь и прислонившись к ней, глядя на нас сверху вниз. «Честно говоря, я ожидала этого и удивлена, что этого не произошло раньше. Я предвидела, что это произойдет, хотя и не думаю, что вы двое это предвидели, поэтому, честно говоря, решила, что это только вопрос времени.» Затем мама подошла к кровати, присела на край и некоторое время смотрела на нас. «Однако я собираюсь попросить тебя кое-что сделать для меня», – сказала она затем, выжидая.

«Что?» – сумела спросить Крис, хотя я услышал легкую дрожь в ее голосе, когда она это произносила. Она все еще нервничала и была более чем немного застигнута врасплох маминым откровением.

«Хотя я ожидала этого и, как я уже сказала, не слишком сильно удивлена, я знаю, что твой отец будет удивлен. Поэтому то, о чем я собираюсь попросить вас, каким бы трудным это ни было, особенно сейчас, – это не говорить ему, во всяком случае, пока. Если можешь, я бы предпочла, чтобы он не узнал об этом до тех пор, пока вы двое не съедете. Возможно, тогда мы сможем потихоньку подогреть его к этой идее. Мало того, это даст вам двоим возможность самим все обдумать. Возможно, со временем вы обнаружите, что это не сработает, хотя вы также можете обнаружить, что это сработает. Я думаю, пока вы двое не будете знать наверняка, так или иначе, что лучше пока не беспокоить твоего отца по этому поводу. По крайней мере, на данный момент, я бы попросила тебя сохранить это в секрете только между нами троими.»

Мама встала и направилась обратно к двери, получив от нас заверения, что мы так и сделаем, сохранив наши новообретенные отношения в секрете, по крайней мере, на какое-то время.

«Мы собираемся прокатиться вокруг озера как-нибудь после завтрака», – сообщила она нам. Ее улыбка подсказала нам, что и в этом был скрытый замысел. «Есть особое место, куда мы обычно ходили», – намекнула она. «Я подумала, что мы могли бы подняться туда и провести немного времени вместе во второй половине дня. Пока мы здесь, это, по крайней мере, должно дать вам двоим время повеселиться. Просто убедитесь, что все улики…», – многозначительно подчеркнула она, – «…будут убраны и о них позаботятся к тому времени, как мы вернемся. В остальном, просто будь осторожен и тоже не делай ничего глупого.»

Мы оба тоже знали, что она имела в виду под этим. «Мы этого не сделаем», – заверил я ее. Мама еще раз улыбнулась и положила руку на дверную ручку.

«Твой отец скоро встанет, и завтрак почти готов, так что, если ты не возражаешь…» – сказала она на прощание, а затем вышла обратно в коридор, снова плотно закрыв за собой дверь, когда уходила.

Продолжение следует……

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376