Глава 1.
Я сидел в баре и медленно напивался в одиночестве…. Нужно было дать голове отдохнуть от мыслей, навязчиво заполонивших мозг, взглянуть на вещи с другой стороны и попытаться разобраться. Куда она его спрятала? Я весь дом перерыл. Не могла же она его просто сжечь? Нет! Иришка не тот человек. Я был уверен, что моя супруга не выкидывает такие вещи, а оставляет на память. Вот только раз она так хорошо его спрятала, то там точно есть что-то, чего моим глазам видеть не положено. И чем больше я думал об этом, тем больше хотелось узнать, чего она скрывает.
Дневник попал к нам почти случайно. Её подруга, которая давным-давно переселилась в Америку, как снег на голову свалилась к нам:
— Я проездом! Ирину хотела увидеть и вещи её привезла. Она, когда там была, просто оставила их – подарков слишком много набрала родне. В самолёт не пустили – перегруз был. А я её провожала, вот у меня и остались.
— А Ира на работе. Она вас вчера ждала, – было неудобно называть на «ты» незнакомую ухоженную даму. По лицу было похоже, что она тоже из наших – местных. Да и Иришка говорила о ней.
— Самолёт задержали. У нас там очередной ураган. Вообще думала отменят. Собиралась у вас переночевать, с Иришей поболтать, а вот из-за этого урагана только на два часа сорвалась. Скоро самолёт. Пересадка в Москву. Жалко, что не увиделись, – дама была явно огорчена.
Я, помню, тогда предложил ей кофе. Хотел вызвать жену с работы – ехать-то совсем недалеко, но она отказалась и даже не зашла. Самолёт. Нельзя опаздывать.
Сейчас вспоминаю чемодан с биркой авиакомпании и корю себя. И чего я прямо тогда не открыл его? Но мне казалось в тот момент это совсем не важным. Лишь вечером, когда Ириша перебирала вещи из него, я обратил внимание на небольшой блокнот в яркой обложке. Может быть я и не придал бы этому значения, если бы она просто положила его сверху среди других вещей, он моя жена сунула его внутрь стопки одежды, ещё и оглянулась на меня, проверяя куда я смотрю. Я вовремя перевёл взгляд на телефон, и сделал вид, что печатаю сообщение. Наверное, именно тогда я первый раз почувствовал желание узнать, что это за книжка такая.
Получилось открыть её на какие-то несколько секунд, когда супруга отлучилась в туалет. Я достал книжонку из-под вороха вещей и открыл на первой попавшейся странице. Аккуратным и мелким почерком жены было выведено:
«На меня какой-то ступор напал, когда Джош, танцуя, опустил руку на мой зад и сказал:
— Ну чего ты ломаешься, детка. Тебе же не сложно? Пойдём сделаем друг-другу приятно.
Нужно было дать ему по морде. Он был пьяный, мерзкий и очень наглый. Но, я почему-то начала просто отнекиваться:
— Ну, Джош! Не надо! Люди смотрят.
А он просто…».
Заурчал унитаз. Я вздрогнул и захлопнул книжку. На ней латиницей было выведено «Diary». Хотел уже сунуть под одежду, но услышал, как включилась вода. Ещё одна странная черта характера моей любимой – так это её помешанность на чистоте собственного тела. Я помнил, как она тщательно намыливает руки после туалета. Откуда это в ней? Её родня вроде не выделяется этакой щепетильностью, а сама она почему-то избегает этой темы. Поэтому снова открыл дневник:
«Я не знаю почему позволила Нику поцеловать себя. А если Марко узнает? Он ведь любит меня. А Ник? Он, конечно, красивый. Ещё и сильный такой. И тоже говорил, что любит. Но… девчонки рассказывали про него. Другим он тоже говорил…».
Вода перестала литься, и я сунул дневник на прежнее место. Почему-то было одновременно стыдно и очень интересно. Мы с женой вроде бы ничего не скрываем друг от друга. У нас даже на телефонах паролей нет. Когда-то читал её переписки, но нет там ничего особенного. Работа. Разговоры с подругами. И совсем ничего криминального – даже невинного флирта. Может и моя Иришка читала мои переписки – не знаю. Тогда я думал даже в открытую попросить почитать дневник? Всё равно ведь это всё было задолго до нашего знакомства и как будто бы не важно. А если бы отказала? Не могли ли испортиться у нас от этого отношения из-за этого? Помню, как в тот момент я думал, что прочитаю чуть больше и решу, стоит ли говорить, что знаю о дневнике, а потом он пропал.
Зато в моей беспокойной голове появились новые вопросы.
….
Мы встретились с моей будущей женой в центре Кишинёва и, как мне казалось, сразу понравились друг другу. Называть мою будущую жену можно было как угодно, но только не Ира. Этот момент какое-то время напрягал меня, но я смирился, поскольку производных её имени была масса. Я к тому времени был уже состоявшимся молодим человеком, с хорошей работой и неплохим сексуальным опытом. Она же была почти на семь лет младше и вела себя слишком строго, когда я пытался приставать к ней. Поэтому я и не форсировал события. Наш букетно-конфетный период растянулся почти на полгода. Для меня это было «слишком». В какой-то момент я переживал, что не нравлюсь этой красивой и высокой шатенке. Потом думал, что она просто девственница и боится первого раза. Ох уж эта фраза: «Я не такая», которая просто въелась в мой мозг за время моих ухаживаний. Но разговоры становились всё откровеннее, и она призналась, что у неё был парень, хоть и только один. А также, с радостью узнал, что тоже ей нравлюсь, но она не может вот так быстро оказаться со мною в постели.
— Быстро? Да мы уже три месяца под ручку гуляем! Все дорожки парков исходили, всё мороженное перепробовали, все кинотеатры изучили! – хотелось вскричать мне, но я сдержался и сказал что-то типа того, что и сам не люблю девушек, которые слишком активно бросаются в отношения.
Но после этого разговора мы хотя бы целоваться стали по-настоящему. Примерно после этого она рассказала и о своём первом мужчине. Это был серб, которого она встретила на Аляске. Чего ж ему забыла сказать, что ты «не такая», думал я с некоторой обидой. Хотелось узнать сколько времени он добивался её, но спросить я тогда постеснялся, а позже мы этой темы не касались. Будучи студенткой, Иринка успела поработать по программе Work and Travel в США. Именно там этот серб получил главный приз девственницы. Они ещё долго общались на расстоянии и, может быть, даже что-то планировали, после университета, но похоже не расстоянии не так просто поддерживать градус отношений. Сложно сказать, что моя супруга имела ввиду под скупой фразой «а потом мы расстались».
И вот теперь я вспомнил этот её рассказ и осознал, что она никогда не говорила имени этого серба, а в дневнике, буквально в нескольких строчках, упоминается сразу три мужских имени. Впрочем, Иришка не стала скрывать, и когда я, попросил рассказать её подробнее о жизни в Америке, назвала и название отеля, где они работали, и имя серба, а увидев мой интерес, сама возвращалась к теме и рассказывала какие-то забавные случаи из той студенческой жизни. Описала и большой дом, где проживали они все вместе. Хоть Иришка ничего такого не говорила, почему-то сразу представил полуголых молодых людей и вечеринки с реками алкоголя, как в молодежных американских фильмах. Это ещё больше настроило меня начать интересоваться жизнью моей супруги до нашей свадьбы.
Так что же заставило меня так рьяно начать шерстить дом в поисках этого дневника. Ведь по отдельности в скупых строках, выхваченных из контекста не было ничего конкретного. Ну да, кто-то к ней приставал. Но об этом можно было догадаться и не читая – она красивая девушка. Но тут было что-то ещё:
Я вспомнил наши первые встречи у меня дома. Секс с любимой для меня был таким праздником, что не было времени думать, а вот сейчас, отматывая время назад, удивлялся насколько страстной и умелой любовницей она оказалась. Я, имея гораздо больший опыт отношений, должен был показывать моей милой Иришке что-то новое, но на самом деле она ничуть не уступала мне. А ведь для многих мужчин целая проблема, разбудить в девушке – женщину. Тут же вспомнился и ещё один момент: я пальчиком массировал её анус, тараня влагалище. Это была скорее, как дополнительная стимуляция, чем намёк на новый вид секса:
— Хочешь в попу попробовать? – неожиданно предложила она сама.
Сам я не большой любитель анала и опыта в этом плане почти не имел. Потому, в тот момент, мне не показалось странным, когда она легко приставила головку члена к своему анусу и без видимого напряжения натянулась на неё. Это уже позже из разговоров со знакомыми и чтения литературы я узнал, что большинство девушек не любят этот вид секса, соглашаются на него очень неохотно и после долгой подготовительной работы, а также большого количества смазки, а некоторые просто категорически отказываются от него. Моя же не видела ничего сложного в том, чтобы провести пальчиком по колечку ануса, смазывая его, приставить головку моего члена и легко проглотить её.
— Может они с этим сербом из постели не выбирались, поэтому он и обучил её всему, – думал я теперь с некоторой ревностью.
Да нет! Она говорила, что большую часть времени пропадали на работе и изредка организаторы собирали их в какие-нибудь путешествия по стране. Теперь я не знал, что было бы для меня наименее неприятно – выяснить, что серб оказался тем ещё героем любовником. Что моя будущая жена не слазила с него всё свободное время, познавая новые виды любовных утех и подставляя свою красивую попочку под его член. А может она просто поскромничала о количестве половых партнеров, когда общались на эту тему. Так где же всё-таки этот чёртов дневник!?!
— Какая тебе разница? Зачем тебе это знать? У вас всё хорошо. Отличная семья. Не имеет никакого значения, что было раньше, – говорила часть меня.
— Нужно узнать. Может ты совсем не знаешь своей жены, – спорила с ней другая, в моём отравленным алкоголем мозгу.
Нужно сказать, что я в своё время зачитывался Кастаньедой, и хоть не стал его большим поклонником, что-то из его идей всё же в мозгу осталось. Он называл этот процесс «сменить точку сборки», когда ты с помощью некоторых потреблённых веществ можешь посмотреть на проблему другим взглядом. Вот и в моем пьяном мозгу вспыхнула здравая мысль:
— А может она просто забрала дневник на работу?
Глава 2.
Всё же не зря я пил, хоть моя Иришка в тот день и встретила меня совсем неодобрительным взглядом. Появившись через день у неё на работе, порадовался, что моя милая работает не в каком-нибудь закрытом НИИ. Охранник проводил меня скучающим взглядом, вспомнив, что я частенько бывал здесь в компании своей супруги. Благоверная подняла голову из-за компьютера:
— Ты уже? Подожди минут пятнадцать, у меня синхронизация ещё не закончилась. Кофе будешь?
— Давай!
Последние сотрудники выходили из кабинета, только над одним из мониторов торчала макушка что-то строчащей по клавиатуре немолодой тётушки. Я уселся на кресло своей супруги и огляделся. Под столом стояла тумбочка с выдвижными ящиками. Верхний запирался на ключ, но сам ключ сейчас торчал из замка. Ещё раз воровато оглянулся по сторонам и потянул ящик на себя. Открыто. Какие-то папки. Листы исписанной бумаги. Кончиком пальца приподнял их. Бинго! Угадал с первого раза! Знакомая обложка дневника покоилась на дне ящика.
Руки начали предательски трястись. От двери, конечно, приоткрытый шкафчик не видно, но всё не мог заставить себя сдвинуть бумаги и заглянуть в блокнот. Пока я тормозил, дверь открылась и вошла моя Иришка, с удивлением воззрившись на меня: обычно я ждал её на диванчике неподалёку:
— Пасьянс можно запустить? – спросил я первое, что пришло в голову, – Или лучше ничего не трогать?
— Пасьянс? – взгляд жены стал ещё удивлённее. И правда, я никогда не питал страсти к этим времяубивалкам, – Ну… если хочешь. А кофе?
— Ну да, давай! – я постарался сделать вид, что ничего необычного не происходит и я не занял чужого места, – Просто ты сказала минут пятнадцать ещё грузиться данные будут. Они же сами? Ничего тыкать не надо?
— Ну да, – обескураженная Ирина поставила кружку передо мной, а сама расположилась на диванчике.
В это время из-за своего стола поднялась последняя коллега жены и проследовала к выходу, позволяя сгладить неловкость.
В этот день я так и не открыл дневника, хоть моя милая и вышла в туалет перед отправкой домой. Всё не мог совладать с нервным напряжением и трясущимися руками. Уж слишком долго искал я эту книжицу и теперь не мог так сразу переварить радости от того, что обнаружил её.
Зато, пока мы шли домой, моя Иришка порадовала меня очередной историей о своей поездке в США. Правда теперь я знал, чего хочу и умело направлял разговор в интересующее меня русло. Оказывается, наверное, как и в любых молодежных коллективах, народ делился на небольшие группки и тусовался в основном внутри них. Лишь изредка они собирались вместе. Чаще всего этому была веская причина – государственный праздник, поддержанный организаторами или приезд новой группы жильцов – тут тоже организаторы старались собрать всех вместе и познакомить новичков в неформальной обстановке.
Помолчав, моя жена явно раздумывала стоит ли начинать эту тему, она всё же сказала:
— Я хотела перестать тусоваться с нашими – из Молдавии и начать с компанией парней и девушек из восточной Европы. Там и тот серб был… ну ты знаешь.
— Почему? – удивился я.
— Ну, – она снова помолчала, – Про наших там всякое говорили. Ну и про меня тоже заодно. Мол мы там все… ну…, – было видно, что ей тяжело даются эти слова, – Не руками работать приехали, а другим местом. Понимаешь?
— В смысле, другим местом? Проституцией? – догадался я, округлив глаза.
— Ага, – уткнулась взглядом в землю Ирина, – А я вообще девственница была. Знаешь, как обидно?
— А те? Другая компания?
— Они нормальные. Про них ничего такого не говорили.
— И как? Получилось?
— Нууу, – протянула моя жена, – Вроде да, но многие всё равно думали, раз я молдаванка, то на всё согласна. А я же не такая, – вспомнила она свою любимую фразу, которой так мучала меня, – постоянно приходилось доказывать, что отличаюсь от остальных наших.
— А что, остальные из Молдовы и правда так сильно отличались по поведению?
— Не то, чтобы сильно, но…. Ты же помнишь Юльку, которая чемодан привезла. Ну вот она сразу сказала, что домой не вернётся. Готова была с любым, у кого американское гражданство есть. Ну, и Мила тоже на неё смотрела и пыталась как она. Только Юлька-то красавица – выбирала получше. А Мила просто вела себя как…, – супруга не договорила, но я понял.
— А ты тут при чём?
— Я же слышала, о чем люди болтают. Они-то не знали, что Юлька с Милой денег хотя заработать и замуж в США выйти. Говорили, что у всех молдаванок постоянно чешется, – жена подняла на меня взгляд, проверяя мою реакцию на свои слова. Я сделал максимально скорбную и понимающую физиономию:
— Да уж, – протянул я, надеясь на продолжение истории, – Приставали к тебе?
— Пытались, конечно, – тут голос моей Иришки стал твёрже, – Но ты ж меня знаешь! Сразу всем «от ворот поворот» давала. Наоборот пыталась доказать, что не нужно по одному человеку о всей нации судить.
— По двум, – поправил я.
— Ну, по двум, – согласилась Иришка и сменила тему.
Больше сегодня я об Аляске ничего не услышал.
Зато, когда я в следующий раз зашел за любимой, она сама предложила мне:
— Я сейчас попудрю носик и пойдём, – она хихикнула фразе, пришедшей в голову для посещения дамской комнаты, – А ты, если хочешь, пока поиграй.
И ушла из кабинета. Я открыл ящик. Дневник оказался на месте и даже бумаги, которыми он в прошлый раз был завален, сегодня лежали на столе. Проверил, что смогу аккуратно и медленно задвинуть коленом и открыл первую страничку.
В начале ничего интересного не было. Рассказ о том, что Ирина решила вести дневник, чтобы не забыть ничего из своего путешествия. Восхищение новой страной. Дальше, чуть интереснее – она описывала людей, с кем ей предстоит прожить ближайшие полгода, но тут было так много имён, сумбурных мыслей и описаний внешности, что, к моему стыду, они все тут же перемешались в голове. Впрочем, я не унывал. Всегда можно будет вернуться сюда, если понадобится о ком-то вспомнить. А ещё моя жена в дневнике восхищалась Юлей, которая уже бывала здесь, всё знала и обещала всему её научить.
Я беззастенчиво пропускал куски текста, где моя Иришка описывала кормёжку и окружающую природу. Чувствовалась энергия юной девушки, которая готова была восхищаться, чем угодно. Зато более внимательно стал читать, когда она с удивлением стала рассуждать, что на их компанию молдаванок как-то не так смотрят другие жильцы. Особенно это было заметно в столовой, когда собирались почти все. И если заинтересованные мужские взгляды она ещё могла понять, приписывая их, правда, не себе, а скорее красавице Юльке, то вот женские осуждающие взгляды и шушукание, когда они появлялись – понять не могла. Когда она подняла эту тему в компании своих девчонок – Мила коротко отрезала: «Завидуют», не объяснив, чему или кому.
Пользуясь тем, что у нас в доме появились новые вещи, привезённые из США, я теперь частенько направлял наши с супругой разговоры в эту область. Впрочем, она и не пыталась увильнуть от них. Ей, в какой-то мере, даже льстило, что я так увлечённо слушаю её рассказы. Оказывается, большинству людей, кому она рассказывала о своей поездке, было неинтересно. Вот она и перестала вспоминать о ней. Правда большей частью это были и правда малоинтересные для меня сведения о том, как они добирались на велосипедах до отеля, где она успела поработать посудомойкой и горничной. Какая на Аляске погода. Как она несколько раз видела оленя или как белки любили попрошайничать у них еду, царапаясь в окна.
Но всё же были моменты, за которые мозг цеплялся и потом пытался понять, что именно было не так в них. Например, когда я спросил, не холодно ли было зимой в их доме, Ирина ответила, что независимо от погоды на улице, в доме всегда было очень тепло и можно было ходить в чём угодно. При этом, видимо что-то вспомнила и покраснела, но не стала продолжать мысль. Или что душевых не хватало, и она старалась ходить в душ глубокой ночью, когда все уже ложились спать, чтобы никто не беспокоил. Это потом уже я додумал в голове, что, видимо, бывали ситуации, когда кто-то мог помешать ей в душе. Наверное, в этот момент я впервые поймал себя на мысли, что возбудился, когда представил, как какой-то тип, уверенный в доступности всех молдаванок пытается «помыться» с моей Иришкой вместе. Или ещё. Мол, не все постояльцы отеля пользовались табличками на двери и, иногда, получалось так, что она заходила убираться, уверенная, что в номере никого нет, а тут оказывалось, что хозяин в это время моется в душе. Тут уж получается моя будущая супруга могла вломиться в душ к ничего не подозревающему жильцу, или тот мог выйти из него в чём мать родила.
Вот и попробуй пойми, накрутил я себя или трезво оценил доступную информацию? Поэтому я снова сосредоточился на том, чтобы продолжить чтение дневника. Увы, прочитать хоть несколько страничек получалось далеко не всегда. То супруга уже была готова к выходу, то вокруг было слишком много народу, то она никуда не отлучалась из кабинета. Хорошо хоть дневник так и лежал на своем месте, и Ирина не пыталась его перепрятать.
Сам для себя я решил, что буду читать по порядку, чтобы ничего не пропустить и не делать скоропалительных выводов. Поэтому несколько моих «погружений» в это увлекательное чтиво не принесли ничего особенного. Подтвердилось то, что я и так уже знал. Все молодые люди, живущие в этом доме, в основном студенты из разных стран, и даже некоторые постояльцы отеля знали трёх подруг из солнечной Молдавии в лицо, были уверены, что любая из них готова раздвинуть ноги, если слегка поуговаривать или предложить немного денег. В дневнике шли длинные душевные терзания Иришки по этому поводу и жалобы на несправедливость судьбы. С одной стороны, было интересно почитать мысли супруги на этот счёт, с другой же ничего нового я так и не узнал, ни о появлении в её жизни серба, ни о том, кто так хорошо разработал попку моей будущей жене.
