Исповедь одинокой женщины (эроповесть) Часть 16

16 часть

– Транспорт подан, прошу занимать посадочные места. Мы за детьми едем или пусть в роддоме ещё поживут? – объявил Сергей, заходя в квартиру матери, – А вы всё не угомонитесь никак! – приветствовал он, появившегося в дверях спальни Кузьмича. – Жена в окна глядит – мужа дожидается, а он – на её подруге упражняется.

– Чем меня стыдить, шёл бы к матери, Шура ждёт тебя. Ведь наши супружницы ещё не скоро до себя допустят. Спасибо ей, что выручает нас от воздержания, а то бы просто беда. Только не мучай мать, ей нас ещё долго выручать. Бабоньки нас в надёжные руки передали. «И овцы целы, и волки сыты».

– Ну, не сегодня же. Впрочем, если подсобишь, то дело пойдет скорее.

– А Шура не пошлёт меня к чертям собачьим? – усомнился Кузьмич.

– Ты позже зайди, – предложил Сергей, – а там, как пойдёт.

Сергей вошёл к матери. Александра Ивановна полулежала на кровати, подложив подушку под спину.

– О чём там с Кузьмичом договаривался? Давно ли тебе помощники потребовались, сынок? – строго обратилась она к сыну.

– Привет, мамуля, – смутился сын. – Это для общего разнообразия. Мы так ещё не пробовали с тобой.

– Зато этот страдалец меня всю ночь мурыжил, а тут ещё – приспичило. Вот жене скажу, она ему продлит воздержание, халявщику. Машину пригнал? Ехать пора, а ты групповуху затеял. Зови этого неугомонного. Полчаса вам на всё баловство. Надо было Ксюше, тебя к её бабульке определить. Сама предложила, сама и выручай внучку.

– Мне с прабабкой что ли?… Нет, я лучше с тобой.

Сергей выглянул за дверь и окликнул своего компаньона:

– Василий, иди сюда, свечку будешь держать.

Кузьмич робко приблизился и заглянул в комнату.

– Доброе утро, Шурочка, звала меня? Тебе чай или кофе, милая?

– Заходи, напарничек. Совесть у тебя есть или ночи не хватило? – с ехидцей поинтересовалась у ночного любовника Александра Ивановна. Вот Ирке твоей скажу, она тебе даст – чай, кофе!

– Я только Сереге подсобить хотел, Шур.

– Вот тогда становись паровозиком за Серегой и подсобляй. С его полена собери вазелин и приступай, – усмехнулась Александра Ивановна.

– Нет, тогда пусть сам. Я в этом деле не помощник.

– Что так? Или мне хотел вдуть? Тогда я тоже не согласна с вами задницу рвать. Слышал, Сережа, тебе в одиночку не интересно? Тогда поехали в роддом за детьми.

Сергей вздохнул и, пожав плечами, проводил Кузьмича на кухню.

– Вась, завари кофе на троих, я не долго, – и вернулся в спальню к матери.

Александра Ивановна встретила сына вопросом:

– Обиделся компаньон? Пусть, Ирка, ему зад подставляет если сама пожелает. Ему разреши, так и ты захочешь. А я ещё с внуками не виделась. Дай мне встать, скорее дело пойдёт.

Пока Василий Кузьмич колдовал над кофе, слышно было, как Сергей порывисто дыша, раскачивал массивную кровать под стоны матери. Александра Ивановна, сдерживая себя, принимала удары в промежность. Казалось, что прошло много времени, с тех пор, когда она довольствовалась только Иркиной близостью и не могла и подумать, что, со временем, придётся делить себя между тремя мужчинами. Плохо ли это для неё?… Александру Ивановну по-прежнему влекло к взбалмошной подруге. Ирка, даже на последнем месяце, с животом, была чертовски соблазнительна.

Ведь успела эта тихоня и замуж выскочить, и двух любовников завести, и дочку родить. А имя девчонке дала – Клава. Но это в её духе. Зато невестка порадовала, родила сразу двойню – Юрика и Леночку…

– Серёжа, ты сегодня собираешься за детьми? Не можешь кончить, отпусти бабку. Я к внукам хочу, а не корячиться под их отцом.

Сергей ускорил движения во влагалище матери и, стиснув зубы, замычал, разряжаясь в горячую глубину материнской плоти.

– Пусти, я в душ и собираемся, – недовольно распорядилась Александра Ивановна.

– Шурочка, – подал голос из-за двери Кузьмич, – кофейку на дорожку и поедем?

* * *

Вся церемония выписки прошла довольно буднично. Тётушка с племянницей уже вышли в вестибюль с детьми на руках. Ожидавшие своих жён с цветами, мужчины кинулись им навстречу, разбирая свои трофеи. Шура заглянула в конверт, перевязанный розовой лентой, предназначенный для Василия Кузьмича, одобрительно улыбнулась:

– Ну, слава Богу, не чёрненькая! Твоя, Василий Кузьмич. Бедовая будет, вся в мамку, – и, чмокнув подругу в губы, поспешила к своим внукам.

– Ненормальная! Не давайте ей детей, – отмахнулась от скабрёзной шутки подруги, Ирина.

– Так, эти оба наши? – заглядывая под угол конвертов, прокомментировала Александра Ивановна, – Тут и сверяться нечего: Юрик, вылитый Серёжка, а Леночка, вся в Ксюшу. Спасибо дочка, – растроганно произнесла она, целуя свою сноху, – угодила, родненькая моя! Сережа, бери Леночку, а я Юрика. Идёмте к машине, едем ко мне. У меня всё готово. Вася впереди, мы с детьми назад. Серёжа не гони, с нами дети.

Когда все поднялись в квартиру Александры Ивановны, единодушно решили посмотреть детей, распеленав их на кровати в комнате Сергея.

Малыши лежали на боку в рядок, прижавшись друг к другу, причмокивая губами во сне. Слева Юрик, за ним Клавочка, подложив ручонку под щёку и замыкала ряд Леночка, расположившись на спине у своей названой сестрёнки.

– Юрику от папки ничего не перепало? – поинтересовалась Александра Ивановна.

Ксюша с сомнением пожала плечами: – Надо полагать, со временем выяснится.

– Как наши мальчики вели себя без нас, Шура? – спросила Ирина, критически оглядывая мужчин.

– Не голодали, рожи сытые, не видишь, что ли?

– Даже слишком, – подтвердила Ирка. – Пусть наши детки доспят, а потом покормим, – прикрывая тёплой пелёнкой спящую троицу.

Все направились в кухню, Ксюша придержала Сергея за руку и, заглянув мужу в глаза, спросила:

– Скучал, изменщик?

– Сильно, Ксюшенька, дождаться не мог тебя с детьми, – целуя жену, клятвенно признался Сергей.

– Так я и поверила! Поедем домой, заедем к бабуле, деток покажем.

– Конечно заедем, девочка моя, – охотно согласился Сергей.

– Пусть готовит «противоядие» от твоей плодовитости, я как-то не рассчитывала сразу на такой эффект, – добавила Ксения, чмокнув мужа в кончик носа, – хотя ты мне всё так растянул, что я и особой боли не почувствовала пока рожала. А Ируся – бедняжка, так кричала на соседнем столе!…

– Так я Иришу для второго могу подготовить, – предложил Серега.

– А я её, для Васи, подменю, – сунув кулак мужу под нос, вызвалась Ксюша.

В комнату заглянула Ирка и окликнула ребят:

– Чем вы тут занимаетесь, дурачьё, вам двоих мало? Идите на кухню, вас ждём, перекусим пока дети спят.

* * *

Вернёмся к счастливому семейству позже и заглянем к Людмиле. Усилия брата не пропали даром, молодая женщина всё же забеременела.

И, несколько позже наших героев, благополучно родила девочку, себе на радость и в утешение Зинаиде Михайловне. Девочку назвали Валей. Её сходство с матерью было на столько разительным, что отцовские черты лица, совершенно не угадывались в ней. Что навсегда осталось семейной тайной для всех. Отец, для маленькой Вали, так и остался – дядей Витей

Дальнейшая судьба для Виктора сложилась вполне благополучно. Он закончил техникум, устроился на работу в тот же строительный трест, не без помощи Александры Ивановны Темниковой. Долго не женился, уделяя большую часть свободного времени своей семье, но не забывая и Шуру, и её верную подругу, за что пользовался их искренней привязанностью. Людмила не связывала брата обязательствами отцовства перед дочерью, надеялась, что рано или поздно, брат, наконец, остановит свой выбор на приличной девушке и перестанет вести легкомысленный образ жизни убеждённого холостяка. Только мать не разделяла тревоги дочери о судьбе Виктора.

– Да будет тебе, Люсенька, пусть нагуляется всласть. Не девка, в самом деле. Успеет в хомут головой залезть. Да и нам с тобой, наш Витюша, не в тягость. Сама на него не надышишься, я же вижу. А, может, ты ему и пара, кого он лучше тебя найдёт. Ты ведь спать без него не ложишься, пока домой не придёт. Так о брате не пекутся. Вы ведь сводные по крови. Хочешь, я с ним поговорю?

– Даже не думай, мам, зачем парню судьбу калечить. Мы для людей – брат и сестра. Пусть всё так и остаётся.

– Не сердись, Люсенька, я ведь хочу как лучше. Только у вас дочь растёт, что же родного отца дядей звать, не сирота ведь.

– Ты хоть помнишь нашу разницу в возрасте? Какая из нас супружеская пара? Всё, закончили эти разговоры.

– Как знаешь, дочка… – горестно вздохнула мать, – тебе пора Валюшу кормить.

* * *

Время шло и дети росли в семье Темниковых. Повседневные заботы Ксюши о двойняшках занимали всё свободное время молодой матери. Детское питание, пришедшее на смену грудного кормления, излишки молока у Ксюши, при двух детях, огорчали мать. Грудь женщины значительно увеличилась почти до четвёртого размера, что только радовало Сергея и вызывало восхищение Ирины.

– Какая ты у меня красавица, Ксюшечка! – восторгалась тётушка, – Тебе так идёт эта полнота. Я даже балдею на такую красоту. Будь я мужиком…

– Смотри, Ксюха, – смеялся супруг, – эти разговоры, верный путь к лесбиянству.

– Нормальный взгляд на красоту женского тела, – отмахивалась Ксюша от слов мужа. – Я вот завидую, Ирише, с её третьим размером. Дети отказываются от молока, а куда мне его девать, приходится сцеживать – сплошная морока.

– Так я у тебя могу брать, – обрадованно попросила Ирка. – Меня всю, Клавка выдаивает и всё ей мало.

– Может, Кузьмича подкармливаешь? – предположил Сергей, шлёпнув подругу по заднице.

– Жену свою шлёпай, вон какая попа, мне бы такую! – огрызнулась Ирка.

– Ириш, дай мне Клавочку, попробую покормить, может, ей не понравится моё молоко.

Увидев обнажённую грудь новой кормилицы, Клавочка оживилась и приподнявшись в кроватке двойняшек, плотоядно уставилась на Ксюшу.

Ксюша достала из кроватки двоюродную сестру и приложила к груди. Девочка жадно начала высасывать молоко, стекающее из её рта на подбородок, аппетитно причмокивая и захлёбываясь от его обилия. Оба Темниковых, с интересом наблюдавшие за кормлением названой сестры, проявили ревностные чувства в отношении к матери. Леночка с сомнением глядела на происходящее, зато Юрик, как подобает всякому мужчине, чью мать конкретно сосёт чужой рот, проявил законную обиду и возмущение, громко расплакавшись.

Не выпуская изо рта сосок Ксюшиной груди, Клава, скосив глаза на безутешно рыдающего названого братца и присоединившуюся к нему Леночку, равнодушно продолжала упиваться незапланированной кормёжкой.

– Ксюша, они у тебя проголодались? – обеспокоилась Ирина.

– Жадничают, засранцы, – успокоила Ксения тётку, – только перед тобой кормила.

– Достаточно, Ксюшенька, ещё срыгнёт на тебя, ей, сколько не давай, всё мало. Я к тебе Кузьмича буду присылать за сцеженным молочком, только скажи, к какому часу.

– Часам к двенадцати ему удобно?

– Главное, чтобы тебе было удобно.

Сергей, подхватив на руки малышей, унёс, плачущих страдальцев, в соседнюю комнату. Клава, насытившись тёплым молоком своей кормилицы, отвалилась от груди Ксюши, сонно смыкая осоловелые глаза. Ирина приняла дочку с рук племянницы, положив её в пустую кроватку.

– Как у тебя с Сережей? – поинтересовалась она у Ксении, присаживаясь рядом на диван. – Часто донимает по ночам?

– И не говори, Иришь. Иногда хочется отправить его к Александре Ивановне. Но совестно пожилого человека обременять такими вещами, как ложиться под молодого мужика. А позволять ему ходить по чужим бабам, тем более не хочу. Порой, так хочется нормального, приятного секса с мужчиной и не чувствовать себя разбитой на целый день…

Ирина молча слушала Ксению, думая о своём и, решившись, вкрадчивым голосом поведала:

– Могу предложить пару вариантов для тебя, – шепотом сообщила Ирка племяннице.

– Ты о чём? – не поняла Ксюша, настороженно взглянув на тётушку.

– Ты, как относишься к женским ласкам? – ещё тише произнесла Ирина, опуская руку на колено Ксюши, сидящей рядом с ней на диване.

– Как можно относиться к подобной ерунде? Конечно, отрицательно. Даже не понимаю, что в этом находят женщины.

– А приходилось, хоть раз, это делать?

– А тебе?…

– С твоей свекровью и не раз. Уж поверь, моя дорогая, это лучше, чем девчачья мастурбация.

– Я уж боюсь спрашивать о другом варианте… – с застывшим смятением в лице, переходя на шёпот, спросила Ксюша.

– А я боюсь предлагать, глядя на твою реакцию, – нерешительно произнесла Ирина, поглаживая колено родственницы, – ну, скажем, мой Кузьмич. У него член намного меньше, чем у твоего муженька и нравишься ты ему очень.

– Кошмар какой-то, что ты мне предлагаешь, Ирочка! – в страхе прошептала Ксюша, замечая продвигающуюся по ноге руку Ирины, – сама отдаёшь своего мужа племяннице.

– Ты, милая, упускаешь одну особенность, всё это в рамках отношений в одной семье. И учти, что наши мужики будут не против, разнообразить свой секс с нами, а не на стороне. Ты с моим Василием, я с твоим Сергеем. С Шурой у них уже было и всё прошло пристойно. Мы ведь одна семья. А разнообразие в сексе не только для мужчин, а и для нас желательно.

– Ты мне ещё, Ирка, свинг предложи, – настороженно произнесла Ксюша, с опаской поглядывая на закрытую в комнату дверь. Покосившись на руку тётки, которую та перенесла на полную грудь своей племянницы, ощупывая твердеющий сосок женщины.

– Так он уже был. Помнишь баньку у Шуры? – сдержано улыбнулась Ирка.

– Надеюсь, это всё, что ты могла мне предложить? – с волнением произнесла Ксюша, чувствуя тёплую ладонь тётки на своей груди.

– Ну, милая, есть ещё один непростой вариант, но что ты мне скажешь об этих двух? – спросила Ирка, наблюдая за напряжённым лицом Ксении.

– Не знаю, Ириш, не хочу быть ханжой. В моей жизни уже была измена Сергею, но это была месть ему за Снежану. Я тогда была злой и пьяной. Толком ничего не запомнила, хорошо не забеременела от того парня. А в отношениях с женщиной мне быть не приходилось…

– А это, что я делаю с тобой? Тебе ведь приятно? Ты не против, если я тебя поцелую?

Ксения прикрыла глаза и смущённо произнесла, – мне стыдно это сделать, Ириша.

Женщина повернула голову Ксении к себе и прильнула к её губам. Та не ответила на поцелуй, хотя и не препятствовала проникновению языка Ирки в расслабленный рот.

– Тебе понравилось? Ещё хочешь? – спросила тётка, удерживая Ксюшу за подбородок.

– Нет, Сергей может войти сюда, потом… Не сейчас… А что ты ещё хотела предложить мне, Ируся?

– Это для тебя и вовсе неприемлемо… У нас с Шурой есть общий любовник. Мы иногда встречаемся втроём. Но он моложе даже тебя. Парень очень воспитанный, хамства не допускает, параметры у него уступают нашим мужикам и очень умелый, как мужчина. Если тебя это заинтересует, то я могла бы поговорить с Шурой и с ним. Но одно условие – мы всегда видимся втроём. Подумай, может это для тебя подойдёт. Конечно, о нём наши мужички не знают, сама понимаешь…

– Может это возможно, но с тобой и этим парнем… Я очень боюсь, Александру Ивановну, – нерешительно призналась Ксюша.

– В любом случае она должна знать об этом, на случай сохранения конспирации. Мы ведь видимся с ним у неё дома. И наши мужчины не должны знать про это. Необходимо только твоё согласие, Ксюшенька. Шура всё равно узнает обо всём. Я поговорю с ней, если хочешь. Она поймёт тебя правильно, она же женщина и мать.

– Вот этого я и боюсь, что мать, – с сомнением ответила Ксюша.

– Тогда ещё одна наша семейная тайна. После развода со своей бывшей, Сергей спал с Шурой. Но его постоянная потенция, для неё стала обременительной и она позволила ему со мной иногда… Ты не обижайся на меня, девочка, Сережа превосходный мужчина, но в умеренных дозах. Поэтому, тебе полезны все три варианта. Решай сама.

– Я правда, Ирочка, боюсь всего. Пойми меня правильно. А этот парень женат? – заинтересованно спросила Ксения у Ирины.

– Даже не собирается, а зачем ему в таком возрасте? – заверила тётушка.

– Господи! Он совсем мальчишка? – изумилась Ксюша.

– Ну, я бы не сказала… Молодой парень, очень темпераментный, для своего возраста. Ты для него не будешь лишней. Подумай.

– Не знаю, Ириша… Всё так неожиданно. Даже не представляю, как это всё возможно в одной семье. Что будет, если узнает Сережа? – задумчиво произнесла Ксюша, – ведь он верит мне.

– О нас с Шурой он давно знает. Про вас с Василием я ему сама скажу. Попрошу нас с Клавочкой отвезти на машине домой. От меня он не откажется. Разрешит тебе с Васей. А об этом парне ему и знать не надо. Сладкий мальчонка, тебе он понравится. Если всё решу с Сергеем, то завтра пришлю к тебе Кузьмича. Договорились, Ксюшенька?

Ксюша опустила глаза и неуверенно кивнула головой

– Ну вот и умничка! – целуя в губы племянницу, заключила Ирка.

Продолжение следует