ИСТОРИЯ НАТАЛЬИ. ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАГОЛЕВ И ЕГО СЕМЬЯ

На совещании присутствовали Глаголев-старший, его жена, Глаголев-младший, дочь Глагола Оксана, Ольга Колесникова и Ярослав. Оксана и Ольга успешно работали под началом Ларисы, руководили отделами, обе показали себя довольно жесткими и требовательными руководителями. Сегодня все присутствующие собрались для того, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, что закрутилась вокруг Назара.

— Значитца так, – начал разговор Глаголев. – Цезарь принял наши условия. Вся фарма Назарова переходит под наш контроль.

— Вот как, – ответила Лара. – Знаешь, а я до последнего сомневалась, что наши требования примут. Уж больно это лакомый кусочек, можно сказать жемчужина в короне империи ныне покойного Назарова. Даже не верится.

— Невероятно, но факт, – кивнул ей Глаголев.

— Нам предстоит много работы, – вздохнула Оксана. – Когда мы едем?

— Послезавтра, – ответил Глаголев. – Едете втроем. Ты, Ольга и моя жена. Лара – старшая Плюс юристы, ревизоры, бухгалтеры, экономисты, менеджеры. Лара берите всех, кого считаете нужными. Сан Саныч остается дома на хозяйстве. Вместо своей мамы. Своеобразная стажировка для тебя будет.

— Лом едет с нами? – уточнила Лара.

— Как и Котов, – кивнул Глаголев. – Ломтиков и его люди отвечают за вашу безопасность и осуществляют силовую поддержку команды. Котов и его люди принимают под охрану объекты, что переходят под наш контроль. Всё дети, вы можете идти. Готовьтесь к поездке. Саша, после работы задержись, будет разговор. Яр, ты останься.

— Есть что-то еще? – спрашивает Лариса.

— Да. Тут такое дело… Назарова устранила Наталья.

— Я догадывалась, – усмехнулась Лариса. – Я видела запись с камер наблюдения. Они, судя по всему, миленько так пообщались. Она его конфеткой угостила.

— Это была её инициатива? – поинтересовался Ярослав.

— Да. Её. Я ввел Наталью в курс дела, она предложила свою помощь, предложила способ решить эту проблему. Назара убивают здесь, но умирает он у себя дома. От вполне себе естественных причин. Как видите, все прошло без осечек. Аутопсия толком ничего не показала, хотя эксперты работали не за страх, а за совесть.

— Её снадобья сработали? – поинтересовалась Лара.

— Они самые. Что там было ею применено я не знаю, не интересовался. Да она и не расскажет ничего. И вот еще что, Лара… Ярослав взял на себя смелость и протестировал нашу девочку. Вот результаты тестирования, полюбопытствуй.

Лара долго вчитывается в документы, несколько раз прочитывает заново некоторые фрагменты, закончив знакомиться с результатами тестирования, некоторое время сидит, закрыв глаза, время от времени беззвучно шевеля губами. Глаголев и Ярослав молча смотрят на неё, Александр только улыбается уголками губ.

— Саша, – наконец-то "отмерла" Лариса. – Саша… Мы творим глупости. Ей не место в банке. Ей не место в боевиках. Она… Она стоит нескольких отделов аналитиков… Да, что там нескольких отделов! Она… Я не отдам её Котову или Глаголу, они… Я заберу её себе.

— Лара, остановись. Успокойся. Наталья будет работать на меня и подчиняться будет непосредственно мне. Будет моим аналитиком и советником. Как там у итальянцев? Консильери? Будет что-то похожее. А то вы из-за неё передерётесь. Ломтикову она не интересна, ему, как всегда, нужны люди, знающие, что делать по обе стороны от оружейной мушки, а вот Котов обязательно заявит на неё свои права. И будет в чём-то прав. Все же это он её обнаружил. Поэтому я решил, что Наталья будет работать под моим непосредственным руководством. И это не означает, что ты или Котов не сможете обращаться к ней за помощью.

— Хм, – ответила Лара. – Посмотрим, что из этого получится.

— Посмотрим. Знаешь, Лара, ведь она вычислила подельников Назара. Ната запросила только лишь статистические данные об их передвижениях, контактах, провела их анализ и пришла к определённому выводу. Вот, послушайте, – и Глагол включил воспроизведение аудиозаписи.

– У вас отличная служба наблюдения, она, надо сказать, весьма плотно обложили этих людей. Я проанализировала их перемещения, их встречи. Получилась, Александр Петрович, интересная картина. Назаров был любителем прожигать жизнь. Любил хорошую компанию. Любил пьянки-гулянки. Одна только вечеринка, где обнаженные официантки на серебряных подносах в золотых плошках разносили чистейший кокаин, чего стоит. А другие голые девки в это время на серебряных подносах в хрустале разносили дорогущее шампанское. В вашей… Скажем так, в вашем «клубе» состоит пятьдесят человек. За последний год Назаров, так или иначе, встречался по различным поводам, пьянки там, гулянки, отдых на курортах, деловые встречи, переговоры, почти со всеми членами этого «клуба». За исключением троих человек.

– И кто же эти люди?

– Вы, Александр Петрович. Вы с ним не контачили. И еще два человека. Зинин и Валиков. Причем раньше они контактировали довольно плотно, и дело тут не только в деловых интересах, а ещё и в приятельских отношениях. Они вместе отдыхали, развлекались и развлечения у них весьма специфические. Например, голые девочки, на которых лишь кроссовки и защита головы, бегают по лесу, а Валиков, Зинин и Назаров охотятся на них с пейнтбольными ружьями. Тот же Валиков содержит своеобразный театр, где актеры выступают обнаженными и трахаются прямо на сцене. "Ромео и Джульетта" и "Вишневый сад" в новом прочтении, так сказать… И на этих представлениях постоянно бывали Зинин и Назаров. Зинин, оказывается, любитель командного спорта, лёгкой атлетики, ему нравится волейбол. Так вот, волейболистки там соревнуются в обнаженном виде. Или же выступление обнаженных гимнасток. Среди болельщиков он и его приятели, угадайте их фамилии. Впрочем, там много кто бывал и в театре и в спортзале. И вот год назад как отрезало. Никаких личных контактов между этими тремя. Никаких встреч. Назаров приходится крестным отцом детям Валикова, на дни рождения крестников Назаров всегда к ним приезжал, дарил им очень дорогие подарки. В этом году – ничего подобного. Подарки от Назарова были, но сам он так и не приехал. Даже их жены между собой перестали общаться. Все деловые отношения между этими тремя проходили через помощников, посредников. А вот после визита Назарова к вам, после того, как Назаров выставил вам ультиматум, они снова встретились. О чем они там говорили, я не знаю, такой информации у меня нет, но эта встреча была явно неспроста. С высокой долей вероятности можно предположить, что там обсуждались итоги визита Назарова к вам. Мой вывод прост: между этими тремя – тайна, известная только им. Они решили показать, что между ними существуют только деловые отношения, и переиграли.

– И что это за тайна?

– Это заговор. Заговор против вас… И начало этому заговору было положено год назад, год тому назад они сговорились против вас, Александр Петрович.

– Ты можешь называть меня дядей Сашей, мы же договорились.

– Не сейчас. Сейчас мы работаем…

— Вот такие дела, – резюмировал Глаголев, выключив запись. – Цезарь сообщил мне, Валиков и Зинин заплатили нам компенсацию за беспокойство. И теперь они будут пай-мальчиками… Впрочем, Лара, наблюдение за этими двумя надо усилить, отдай, пожалуйста, соответствующее распоряжение. Не верю я в то, что они успокоятся.

— Хорошо, – кивнула Лариса, делая пометку в блокноте.

— Из этой девчонки выйдет толк, я это сразу понял, – откликнулся Ярослав. – Она… Она видит меня.

— Что значит видит? – с недоумением спросила Лара.

— То и значит. Ладно, это не важно. Что-то еще, отец? – спросил Яр?

— Да. Есть проблема и её надо решать. Пока она не "решила" нас. На, ознакомься. Это… Это список тех, кому Салов поставлял живой товар, – и Глагол протянул Ярославу папку, тот принял её и углубился в чтение. Тем временем Глаголев нажал кнопку на селекторе:

— Пригласите ко мне госпожу Хрусталеву.

— Ты все-таки решил это сделать, – поморщилась Лара.

— Решил, – подтвердил Глаголев. – Это необходимо, пойми.

Хрусталева вошла в кабинет, молча села в кресло и вопросительно уставилась на Глаголева. Тот дружелюбно улыбнулся ей.

— Юля… Мне нужна от тебя услуга. Та услуга, о которой мы с тобой договаривались. Я надеюсь, что ты не подведешь меня.

— Я слушаю вас, – Хрусталева была холодна и собрана.

— Назаров мертв, – проинформировал её Глаголев..

— Вот как? – Хрусталева была удивлена и не скрывала этого.

— Да. Часть его бизнеса переходит ко мне. Вся его фарма. Мои люди едут принимать наследство. И ты едешь вместе с ними. Когда все будет документально оформлено, ты будешь управлять этими активами.

— Я… – и Юлиана замолчала, не зная, что ей сказать. Утром, когда люди Глаголева буквально выволокли её из дома, она и предположить не могла, что её судьба сделает такой крутой поворот.

— Ты, Юля, ты, – кивнул Глагол. – Хватит тебе заниматься всякими глупостями. Мне нужен талантливый управленец. Дело солидное, сложное, не все справятся. А ты – сможешь. Мне нужен от тебя год этой работы. А потом… Потом ты сможешь вернуться к своим помидорным грядкам, если захочешь. А не захочешь – продолжишь работу. Получать будешь втрое больше, чем тебе платил Назар.

— Мне… Мне надо собраться. И потом, мой муж…

— Собирайся. Собирай вещи, бери с собой мужа и езжай. За твоим домом, садом и огородом присмотрят. Я не буду скрывать, за тобой будут присматривать, и будут делать это весьма вдумчиво и внимательно. И ты понимаешь, что с тобой будет, если… Не дай Боже ты решишь меня "кинуть". Ну, ты поняла меня…

— Да. Я все поняла… Я не подведу вас, Александр Петрович.

— Все. Иди, Юля. Помни, это твой шанс опять попасть в высшую лигу. Все свободны, кроме Ярослава…

Юлиана и Лариса пошли к выходу из кабинета, а Глаголев с легкой улыбкой смотрел им вслед.

— Вот только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель, поганка! – сквозь зубы сказала Юлиане Лариса.

— Мы сработаемся, мы обязательно сработаемся, Лариса, – мило улыбаясь отвечала та. Хрусталева уже представляла себе эту картину. Все эти ничтожества ликовали, когда её пинком выкинули на улицу, когда ей пришлось бежать. А тут она возвращается. И не просто возвращается, а въезжает в захваченный город на белом коне в команде победителей. Она будет драть с подчиненных по три шкуры, чтобы достичь нужный Глаголу результат. Это шанс, отличный шанс. И она его не упустит. Предать Глагола? А смысл в этом? Даже если удастся уцелеть после этого, что её ждет? Снова помидорные грядки? Ну на хер такие перспективы!

Лара думала о другом. О том, какие сюрпризы подкидывает жизнь. Всего ничего времени прошло с тех пор, как она и эта сука Юля были противниками и это противостояние было очень жестким. Тайная война, это война без правил, в ход шло все: слежка, подслушивание, шантаж, похищения, пытки. Бывало так, что Хрусталева наносила весьма болезненные удары. Лара понимала, что муж прав, что Юлька там будет на своем месте и будет работать, будет выкладываться на все сто процентов. но вот принять это… Все не так просто. Ладно, с эмоциями Лара справиться. Должна справится.

Глаголев и Ярослав остались вдвоем. Яр закончил знакомиться с информацией и теперь сидел, обдумывая прочитанное.

— Что скажешь, сын? Как тебе эта проблемка?

— Грамотно сформулированная проблема уже содержит в себе часть решения. В противном случае проблема сформулирована неверно или неточно, – отозвался Ярослав.

— Поясни, – потребовал Глагол.

— Как тебе сказать, отец… В чем состоит наша проблема? В том, что эти господа и дамы занимают высокие государственные должности, или же просто являются состоятельными и влиятельными людьми. Как решить это проблему? Одним из способов решения этой проблемы является привлечение к её решению тех людей, которым плевать на то, кем являются эти рабовладельцы. Плевать на их статус, должности, положение в обществе, их состояние.

— Есть такие люди?

— Есть. И я свяжусь с ними. Мне нужна вся информация по этому делу. Нам в плюс то, что они не организация, у них есть лишь общие интересы, но они разобщены. Мы справимся, мы обязательно справимся.

— Делай то, что считаешь нужным, – ответил Глаголев.

Ярослав пошел к выходу, потом обернулся и спросил:

— Отец, а что будет с семьей Назарова?

— Жену отдадут мне. Дети… Не знаю, пусть Цезарь с ними вожжается. Он мне про отступные говорил, но я ничего никому платить не собираюсь. Мне легче сделать так, что бы их долго искали и никогда не нашли.

— Ясно. Не трогай пока её. Как и остальных. Пусть посидят, промаринуются как следует. Они, скорее всего, в недалеком будущем нам понадобятся.

НАТАЛЬЯ И ВОИСЛАВ

Горит камин, горят свечи, комнату заполняет романтическая мелодия. Мы, обнаженные, лежим в постели, пьем вино, украдкой лаская друг друга. Он ласкает мою шею, целует её, дразнит поцелуями мочку уха, покусывая её и от этих ласк мурашки бегут по моей коже. Между моих опять ножек наводнение, я вся мокрая.

— Карамелька моя, – шепчет он мне. – Хочу тебя попробовать, моя карамелька.

Карамелька. Карамелькой он меня называет тогда, когда хочет губами и языком поласкать меня там, когда хочет, чтобы я кончала у него на губах. А вот и нет, не сегодня. Сегодня моя очередь. Я никогда не ласкала мужчину ртом, никогда не пробовала, каков мужчина на вкус. Мой мужчина. И сегодня я попробую как это – ласкать мужчину там, как это, когда мужчина кончает в ротик. Я толком не умею, но ничего, святой интернет мне в помощь. Волька целует мою шею, затем его губы скользят по ключице к груди, ласково и нежно обволакивают сосок, затем он начинает покусывать его, дразнить языком, но в этот момент я мягко останавливаю его.

— Что не так? – прерывает он свои ласки.

— Все так, любимый. Все так. Ложись на спинку, любимый. Я хочу поласкать тебя.

Волька ложится на спину, я устраиваюсь между его ног и правой ручкой хватаю член у основания.

ХХХ

Натка устроилась между моих ног, аккуратно взялась за член и взяла его в рот. Я млею под натиском её губ и язычка, она то убыстрялась, то замедляла темп, то погружала головку в рот, то вынимала её, продолжая ласкать язычком. Иногда она помогает себе руками, подрачивая член, лаская яйца. Я глажу её руки, глажу голову, в ответ она усиливает напор. Её голова размеренно двигается верх-вниз, изредка она прерывается, затем вновь набрасывается на мой член.

— Маленькая… Я… Любимая… Я на пределе. Я сейчас кончу, – предупреждаю я её. В ответ она лишь ускоряется и я со стоном разряжаюсь в её ласковый ротик. Она продолжает обсасывать головку, продолжает ласки и в конце концов ложится рядом со мною.

— Ну как? У меня получилось? – интересуется она.

— Спасибо малыш, – отвечаю я ей. – Мне было очень хорошо.

— Я старалась, – хихикнула она. – Ты вкусный. И я… Я кончила, когда ласкала тебя.

В ответ я целую её руки, потом начинаю ласкать её грудь. Она так чувствительна к таким ласкам, моя карамелька. Постепенно я спускаюсь вниз, аккуратно раскидываю её ножки в стороны и с наслаждением впиваюсь в её "цветок". Она стонет, вскрикивает, её голова мечется по подушке, она то сжимает бедра, то наоборот, максимально распахивает их мне навстречу. Я продолжаю ласки, посасываю губки и клитор, целую нежную кожу бедер. Карамелька стонет, вскрикивает, запускает свои пальчики в мою шевелюру, бормочет мне что-то ласковое.

— Еще… Любимый… Вот так, да… Ой, какой ты… Еще, пожалуйста… Вот здесь… ВОЛЬКА!!!

И вот она, выгибаясь дугой, бурно кончает и без сил раскинувшись, лежит на простыне. Я ложусь рядом с ней и она тут же приникает ко мне, целует меня в губы, перепачканные её же любовным соком.

— Волька… Я, наверное, сексуальная маньячка, нимфоманка. Стоит тебе просто прикоснуться ко мне, как я уже вся теку…

— Угу. Я тогда сексуальный маньяк и нимфоман. Как там говорится? Два сапога пара.

— Муж да жена, одна сатана…

— Муж… Волька… Меня забирают у тебя…

— Я знаю. Я разговаривал с дядей.

— Волька… – прошептала она.

— Все правильно, маленькая. Всё правильно. Работа у меня – не твой уровень. Нечего тебе киснуть в бухгалтерии банка. У дяди ты будешь на своем месте, развернёшься вовсю…

— Волька…

— Ну что за слезы? Мы же вместе. Просто работать будем в разных организациях. И вообще. Выходи за меня замуж!

— Волька….

— Это согласие или отказ? – поинтересовался я, целуя её в макушку.

— Это согласие…

— Отлично! Завтра выходной день, едем в ювелирный магазин, а затем в ресторан!

— В ресторан-то зачем?

— Как зачем? Буду вручать тебе кольцо и делать предложение руки и сердца в торжественной обстановке.

— Волька…

— Что?

— Покатай меня, большая черепаха!

А, моя девочка хочет оседлать меня! И я готов! Поза наездницы одна из самых любимых у неё. Она медленно садится на мой член, доходит до упора, охает, и начинает плавные движения вверх вниз. Я кладу ладони на её груди и начинаю дразнить её соски. Натка забавно прикусывает нижнюю губку, закидывает голову назад, я начинаю мять её упругую попку. Эта ночь будет волшебной.

ЯРОСЛАВ И БАБУШКА

Неделю спустя после памятного совещания в кабинете Глаголева Ярослав сидел в небольшой столичной пивной, попивал темное пиво и заедал его фисташками. Пивная была практически пустой. Бармен, шесть телохранителей, Ярослав и "Бабушка". Та сидела напротив него, смаковала светлое пиво и умиленно смотрела на Ярослава добрыми глазами.

— Вкусно тебе, "внучок"? – поинтересовалась Марья Семеновна.

— Угу.

— Одни проблемы от тебя, "внучок", – резко сменила тему разговора Марья Семеновна.

— Работа такая, – невозмутимо ответил тот, принимаясь за вторую кружку.

— Работа такая, – повторила вслед за Ярославом Марья Семеновна.- Редкостную гадость ты мне приволок.

— Я знаю.

— Знает он. Значит так. Завтра подъедут мои люди и заберут весь полон, что Глаголев взял по делу работорговцев. В том числе и жену Назара. Предупреди его.

— Хорошо. Пусть забирают всех. Кроме Салова, – кивнул Яр.

— Кроме?

— Скажем так, Салов находится вне пределов досягаемости. Помер он, – Ярослав немного лукавил. Салов был еще жив. Пока еще жив.

— Вот как? Впрочем, он не особо нужен. Записей его допросов, документов хватит.

— Прости, "Бабушка", за нескромный вопрос. Что будет дальше?

— Что будет? – ласково улыбнулась Марья Семеновна. – Ты о ком интересуешься?

— Я о людоловах. И о тех, кто покупал у них живой товар. Ты видела, какие там фамилии? Какие должности? Какие за ними деньги?

— Видела. Конторе плевать на имена, звания и прочие атрибуты. И ты это знаешь. И судов не будет, если ты об этом.

— Я и не ждал такого.

— Смотри телевизор, следи за новостями. Это я о людях с именами. А людоловы… В мире ежегодно пропадают без вести десятки миллионов людей. Пропажа несколько десятков людоловов будет всего лишь статистической погрешностью. Всё, мне пора, приятно было повидаться. До свидания.

— И вам не хворать.

САЛОВ

Сегодня его посетил Глаголев. В связи с этим визитом его вымыли, выдали новую одежу, нормально покормили. И вот чистый, в новенькой одежде он стоит перед Глаголевым. Тот равнодушно смотрит на него, что-то прикидывая.

— Ситуация такова. У меня запросили твою голову. Запросил человек, которому я не могу отказать, человек который сделал для семьи очень много. Поэтому ты умрешь.

— Дочь… Жена… – выдавил из себя Салов.

— За них не беспокойся. Назаров помер. Что до твоих остальных клиентов, кому ты поставлял живой товар, то им будет не до тебя и твоих родных. Твои жена, дочь, завтра их отпустят. Твои деньги я не трогал, они достанутся им, денег там довольно много, будут жить безбедно.

— Спасибо…

— Не благодари.

— И… Когда?

— Завтра.

— Свидание с родными?

— Нет. Для них ты мертв.

АРЕНА

Утром Салова выволокли из камеры, нацепили на голову мешок, сковали руки за спиной, погрузили в машину и минут пятнадцать куда-то везли. Машина остановилась, его выволокли наружу, сняли с головы мешок, освободили руки. Конвоиров было трое, здоровые мужики. Они стояли посреди здоровенного ангара, центр которого был застелен брезентом и ярко освещен фонарями на стойках. Неподалеку располагались стулья, на которых восседали Глагол и еще какие то люди. Старший конвоир оглядел Салова и дал команду:

— Раздевайся. До трусов. Быстро, а не то тебе так помогут, не обрадуешься!

Салов скинул одежду, разулся.

— Иди на арену.

— Куда?!

— На освещенное место. Пошел!

И он пошел. Стоя под лучами света, глядя в пол, он размышлял о том, как все глупо заканчивается. Еще недавно у него было планов громадье, а сегодня… Сегодня всё заканчивается. Он сегодня заканчивается. Внезапно Салов услышал чьи-то шаги, он поднял глаза и увидел… Снегирёву. Она стояла напротив него, из одежды на ней были лишь чёрные коротенькие шорты и топик черного цвета. Она как и Салов была босой. Снегирева холодно смотрела на него своими глазищами, покручивая в ладонях странного вида кинжалы. Кукри. Да, точно, он вспомнил. Это кукри, клинок гурхов.

— Не знаю как вы, господин Салов, а я рада нашей встрече.

Кукри

— Ты должен будешь активно сопротивляться, – Салов не заметил, как Глагол оказался рядом с ним. – Если ты просто ляжешь на пол и подохнешь на нем, то следующими на арене будут твои жена и дочь. Ты понял меня?

— Да.

Глаголев отошел от арены и сел на стул. Когда он спросил о том, что Наталья хочет в награду за свою работу, за устранение Назарова, то та заявила прямо, не задумываясь.

— Я хочу убить Салова. Своими руками. Зарезать, как свинью. За все, что он мне сделал. За то, что он со мной сделал. За весь тот страх, то отчаяние, что мне пришлось пережить. Не откажите мне в этом удовольствии, дядя Саша.

И дядя Саша в просьбе не отказал. Сами понимаете, если женщина просит, то лучше ей это дать, иначе она все возьмет сама. В одном из ангаров оборудовали что-то похожее на гладиаторскую арену, Наталье предоставили оружие, что она захотела. И вот теперь Глаголев и Ярослав сидят, смотрят на все это и ждут развязки.

— Начали! – дал команду Глагол.

Наталья сделала шаг навстречу Салову, затем резко ускорилась, как молнии мелькнули лезвия. Она танцевала свой смертоносный танец, Салов бестолково размахивал руками, пытался дотянуться до неё, покрываясь при этом глубокими царапинами. Порхать как бабочка и жалить как пчела, вот как это выглядит. Наталья то ускорялась, то замедлялась, то двигалась резкими, рваными движениями, то, как будто по льду, плавно скользила, то перетекала из позиции в позицию, как ртуть. Кровь, сочащаяся из ран, начинала заливать брезент, сначала понемногу, потом все гуще и гуще. Один раз Салов едва не достал её, Ната легко ушла от удара, махнула левой рукой и на брезент посыпались пальцы руки. Салов заорал от боли, бросился на Наталью, та увернулась, новый взмах, на этот раз правой руки и левая щека Салова повисла на жилке обнажая зубы. Казалось Салов жутко улыбается левой стороной лица. Избиение младенцев продолжалось, Салов явно выдыхался, Наталья же продолжала атаковать. Новый взмах руки и на брезент падает правая щека. Салов застонал, остановился и упал на одно колено. Он стоял на колене тяжело дыша, покрытый кровью и потом, опустив голову.

— Вставай и дерись! – голос Натальи ровен и сух.

Салов не реагировал. Наталья обошла его, зашла со спины новый взмах руки и… Голова Салова повисла на груди на лоскуте кожи. Наталья толкнула его в спину ногой и тело Салова рухнуло на залитый кровью брезент. Наталья отсалютовала поверженному врагу, бросила кинжалы на брезент и пошла прочь. Все закончилось. Ей надо было принять душ, переодеться и ехать домой к любимому человеку. Когда она вышла из раздевалки, брезент уже свернули, тело Салова засунули в пластиковый мешок.

— Ты довольна?

— Да. Спасибо, дядя Саша. Я, как говорится, отвела душу.

— Не за что. Езжай домой. Отдохни хорошенько, у тебя завтра первый рабочий день на новом месте.

— Тут моя помощь не нужна?

— Нет, – усмехнулся Глаголев. Сами как-нибудь справимся. Иди. Племянник наверняка заждался.

— Дядя Саша, я хотела.

— О том, что здесь произошло он никогда не узнает. Если ты сама ему не расскажешь.

— Спасибо.

Продолжение следует.