ИСТОРИЯ ОЛЬГИ. ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

ОХОТА

Ярослав снова был в своей стихии. Он, как акула, не спеша кружил вокруг своих жертв, присматриваясь, примеряясь. Он слушал их переговоры по сотовым трубам, анализировал, думал, размышлял. Он иногда сам вел за ними наблюдение, видел как они живут, общаются, разговаривают… Читал их досье, собранные людьми Лары. Странное существо, человек. Если к ним не присматриваться, то они обычные, добропорядочные граждане. Состоятельные люди. Судья вон на благотворительность бабки жертвует, причем нехилые бабки. Фонд помощи сиротам организовал. Тот парень, которого сбила Ольга – для тех же детдомовцев организовал дни посещения его спортивного центра, бесплатно. Люди как люди – но это только на первый взгляд. А вот если копнуть под них поглубже. Там грязь, порок и преступления. История с Ольгой не была первой. Сын судьи проходил по делу об изнасиловании, но его ожидаемо отмазали. А девчонка… Девчонка ушла на зону – за торговлю наркотой. Угадайте, что это за исправительная колония была, и кто там был начальник, и что там с этой девочкой делали. Ярослав продолжал наблюдение и дожидался нужного момента для первого удара. И дождался его.

— Лара, нужно поговорить.

— Через час тебя устроит?

— Вполне.

Они сидят в кабинете Лары, она выжидательно смотрит на брата.

— Завтра все трое встречаются. У того, кого сбила Ольга, день рождения. Они гуляют в твоём бардаке. В одном из. Вот адрес. Девочки, дорогой алкоголь. Он, сын Хозяина и сын Судьи.

— И?

— Домой они не вернутся. Вот, это надо дать им вместе с алкоголем.

— Что это?

— Психотропный препарат. Они побудут пару часов в отключке. Мне нужно будет время для того, чтобы их вывезти на «точку». Нужен транспорт, чтобы их вывезти. Нужно погрузить их так, чтобы никто ничего не видел. Нужны люди, которые не будут болтать. Это возможно?

— Возможно. И что будет дальше?

— Дальше будет ад. Персональный ад. Для каждого. Их будут искать, продумай, что говорить и кому.

— Что именно их ждет? – сестра пытливо смотрит на Ярослава.

И Ярослав рассказывает. Лара задумчиво стучит пальчиками по столу.

— Это…

— Слишком жестко?

— Я… Я не знаю что сказать, брат.

— А ничего говорить и не надо. Надо делать дело, раз уж ввязались во все это. Считаешь меня чудовищем?

— Это риторический вопрос.

— Лара, чудовища они, а не я. Насилие – часть моей работы, большая её часть, это так. Но я не получаю от этого удовольствия, понимаешь? В отличие от них. Для них уничтожить восемнадцатилетнюю девчонку, беременную, заметь, – это кайф. Они получали от этого удовольствие. Я от того, что делаю с ними, удовольствия не получаю. Это всего на всего работа. Даже когда псы рвали заживо убийцу моей жены, мне было все равно. Это была работа, часть психологической войны с ними. И не более. Для меня насилие – средство. Для них – цель.

— Не оправдывайся.

— Я не оправдываюсь. Оправдываются те, кто виновны. Я же ни в чем не виноват. Всего этого могло не быть, если бы с девочкой обошлись по закону. Всего на всего. Она получила бы свои полтора года лишения свободы условно и на этом все бы кончилось. ЭТО БЫЛ ИХ ВЫБОР. Осознанный выбор. И они несут за него ответственность.

— Ладно, чего уж тут.

— Ты мне другое скажи, Лара. Ты мужу собираешься рассказать о ситуации?

— Когда он сам спросит.

— А он спросит?

— Конечно, он спросит. Котов, начальник службы безопасности Глагола, ему обязательно доложит, у него есть своя агентура у меня в конторе. А у меня – есть агентура у него. Он постоянно копает под меня. И правильно делает. Он профи и выполняет свою работу. А я постоянно копаю под него. Это жизнь. Единственно, что он о тебе толком ничего не знает. Официально – ты шалопай, бабник, повеса и прочее.

— С Глаголом будут проблемы?

— Обойдется. Мужу придется принять случившееся.

— Ну-ну…

Яр идет по улице, уже ночь на дворе, завтра решающий день, начало основной работы. До этого он лишь примеривался. Он погружен в свои мысли, но это не значит, что он не контролирует окружающее пространство. И он их видит.

— Стоять, пацанчик! Ты хто такой?

Гопники. Их четверо, они немного пьяны, Яр такие вещи просчитывает на раз, их этому тоже учили. Ребятишки, судя по всему, вышли немного заработать. Вечно его внешность его же и подводит, никто не воспринимает его всерьез, пока не становится поздно. Впрочем, для маскировки это самое то.

— Баблишко есть? Дай немного. Надо здоровье подправить, – мерзко осклабился старший.

— Щас. Щас я подправлю вам здоровье, ребятишки, – и Яр начинает движение… После разговора с сестрой у него на душе некоторый сумбур и эти ребята как нельзя кстати подошли к нему.

Все происходит очень быстро, несколько секунд, и Ярослав быстрым шагом уходит из темного переулка. Утром дворничиха наткнется на четыре остывших тела. Две сломанные шеи, сломанный кадык, сердце, остановившееся от мощного удара. Классический глухарь, который так и не будет раскрыт.

ХХХ

— Вот, – Лариса кладет на стол флешку.

— Что это? – Миша вопрошающе смотрит на сестру.

— То, что ты хотел.

Миша вставляет флешку в ноут и включает запись… За эти несколько прошедших недель мажоры превратились в обколотые, зависимые овощи. Ярослав держал их в подвале и на завтрак, обед и ужин они получали дозу. Они жили в дозе, не выныривая из наркодурмана. Им было хорошо, ведь под кайфом они позволяли себя пользовать известным в городе сутенерам, сбывающим смазливых мальчиков в самые дешевые притоны. Сладкий красавчик с кудрявой шевелюрой, ангельскими глазами и пухлым ртом. Кто мог подумать, что самый крутой мачо города этим самым ртом будет полировать члены и радостно кивать, когда ему взамен предложат пакетик с дурью. С колен они больше не встанут…они будут у них красными и протертыми. Всегда. Миша смотрит, как Коленьку, сына той самой мстительной суки, трахают двое – один в рот, один в зад. Михаил смотрит на Петра, сына судьи…точнее, на то, что от него осталось. Накрашенные, размазанные губы, потекшая тушь, расширенные до невозможности зрачки и глупая улыбка. Заискивающая, трусливая, раболепная. Видно, что он боится своих клиентов, боится и очень хочет выслужиться. От человека осталось одно название. Вот сын Хозяина вылизывает анус какого-то пожилого мужика, а затем берет у того в рот.

— Вот значит как… – медленно проговаривает Михаил.

— Именно так. Вчера их вернули родителям. А видео о том, как их трахают, слили в сеть. Та дурь, на что их подсадили, вещь очень редкая, встречается только в Штатах и в Канаде. Лечению практически не поддается. Абстинентный синдром очень тяжелый. Они конченные наркоманы, шлюхи в штанах. Сын судьи сейчас «молотит» в одном борделе для любителей БДСМ. Вместе с сыном начальника исправительной колонии. Есть видео того, как они ебут друг друга в жопы. А клиент наблюдает за этим представлением и онанирует. Показать?

— Я… Я не хотел, что бы было так жестко.

— Но получилось именно так. Вон, послушай запись. Это было на квартире у мстительной суки

«… Выпусти меня отсюда и денег дай! Мамааааа, сукаааа! Ты не мать, ты тварь… Сука!!! Я сейчас сдохнуууу! Дозу!!! Дозу мне!!! Дозу!!! Отпусти меня, я сам на дозу заработаю!!!».

— А что будет с их родителями?

— Ты все узнаешь в свое время. Иди, брат. Занимайся Ольгой. Остальное – теперь не твоя головная боль.

— Лара. А… Можно это остановить? Все остановить.

— Нет. Дело будет доведено до конца. Иди. И да, теперь у тебя тоже будет круглосуточная охрана, Ольгу уже охраняют. Их родители знают, за что им «прилетело». За что всё это… И мажоры тоже знают. Будь осторожен.

Михаил выходит от сестры, на сердце у него неспокойно. Да, он хотел мести, но что бы вот так…

Он приезжает домой, заходит в спальню. Его грешный ангел тихонько спит. Он ложится рядом с ней, вдыхает её аромат и засыпает.

ХХХ

Оля ведет вполне себе гламурный образ жизни, правда для этого пришлось сделать усилие над собой. Михаил, в один из дней, буквально выпихнул её из дома, снабдив банковской картой, дав напутствие – купить ей для себя красивые вещи, сходить в бутик, в ювелирный, обмолвившись, что последний является семейным делом и там ей не будут пытаться дать какую либо ерунду, а представят стоящую вещь… Ольге это все было не особо нужно, но она понимала, что положение обязывает, что ей нужно «соответствовать». В один из дней в торговом центре она вновь случайно встречает с Хозяина.

— Здравствуй Оленька! – злобно улыбаясь, здоровается.

— Не подходите ко мне!

— Ну что ты боишься, разве я могу причинить зло моей девочке!

— Не прикасайтесь ко мне! – почти кричит Оля, видя как подонок тянет к ней свои лапы.

— Тебе же сказали, что – нет! – в ситуацию вмешивается какой-то парень, который хватает Хозяина за плечо и плавным движением опускает того на одно колено.

— Сучонок, ты не знаешь, с кем связался! – верещит начальник исправительной колонии.

— Знаю, гражданин Альметьев. Прекрасно знаю. Пошел вон отсюда! – и отдает приказ сбежавшейся охране ТЦ, – выведите его отсюда!

Подонка, изрыгающего ругань, уводят. Ольга дрожит как осиновый лист. Парень осматривает её, дружелюбно улыбаясь.

— Здравствуйте Оля. Меня зовут Ярослав, я младший брат Михаила. Пойдемте, я отвезу вас домой…

После того случая Ольге было плохо. Очень плохо. Воспоминания навалились на неё грудой булыжников, и Миша вновь выхаживает её. После этого инцидента у неё появляются телохранители. Четверо. Двое мужчин, две женщины. Они сопровождают её повсюду, ненавязчиво опекая. Впрочем, она не тяготится этим сопровождением и быстро привыкает к нему. Проходит ещё один месяц. В один из дней она в сопровождении охраны выходит из медицинского института, где она узнавала, что нужно для восстановления на учебе.

— Ольга, извините, но домой мы не поедем. Вам не о чем беспокоиться, вас хочет увидеть один человек. Не нужно бояться, вам ничего не сделают, вы в полной безопасности.

Они едут недолго, машины останавливаются около большого офисного здания, проходят через пропускной пункт, поднимаются на лифте. Огромная приемная, секретарь – женщина средних лет, она приветливо улыбается Ольге и приглашает пройти в кабинет… Она, робея, заходит, двери закрываются. Большой кабинет, тяжелая, дорогая мебель, мореный дуб, книжные шкафы, камин. За большим столом сидит мужчина, лет сорока пяти, дорогой костюм, галстук, золотые запонки, швейцарские часы, аромат дорогого парфюма. Суровое лицо, широкие плечи, шрам на щеке, пронзительные голубые глаза. От мужчины так и веет властью, он просто подавляет своим присутствием. И если Хозяин шакал, то это – Тигр. Да, Тигр. Он выходит из-за стола, подходит к Ольге и смотрит в её в глаза.

— Ну, здравствуйте Ольга. Хотя, скорее не Ольга, а Елена Троянская. Я Глаголев Александр Петрович. Мне нужно с вами переговорить. Как и с вашим Тесеем. То есть с Михаилом.

— О чем?

— О той войне, что Миша развязал. Из-за вас.

Продолжение следует.