Жертва Матери Миров 1

Годы не сильно изменили его. Хотя в волосах и добавилось седины, а лицо стало более грубым, но без сомнения это был он. Хотелось забыть о всем и броситься ему на шею, но не пристало королеве ронять лицо.

– Предупреди своих воинов, чтоб не приставали к девушкам, которые этого не хотят, – просто ответила она и он утвердительно склонил голову.

Она же отошла в сторону и села на каменный трон, находящийся у одной из стен. Наблюдала, как то к одной, то к другой амазонке подходили мужчины, они коротко о чем-то перешептывались и, либо уходили в темноту нависающих над полной деревьев, либо оставались тут же, принимаясь, за дело, как говорится, не откладывая, в долгий ящик.

В стороне Мина уже во всю сказала верхом на лежащем на вытоптанной земле воине. Она сбросила мешающую тунику и стоящие в стороне несколько мужчин недвусмысленно копошились руками у себя под набедренниками, наблюдая, как молодая амазонка принимает в себя мужской жезл их соратника.

Хлоя тоже уже не лежала на холодном камне, все тот же молодой воин стоял теперь, выпрямленный во весь рост и держал её под ягодицы, непрестанно подвигая вверх-вниз, и, кажется, избранной это даже нравилось, так как её короткие стоны достаточно явственно различались в общей какофонии звуков.

Вот очередную, стоящую в стороне девушку подхватил под ягодицы молодой воин, перекинут себе через плечо и поднес к алтарю. Королева на мгновение нахмурились – неужели хочет пустить кровь не избранной на алтарь, но тут же махнула рукой. Да какая разница. Девичья кровь она и есть девичья кровь, и Матери миров плевать, с кого будет сцежена, лишь бы побольше.

Воин, меж тем, уложил амазонку животом на камень и рывком сорвал с неё набедренники. Опустился на колени, перед аппетитно оттопыренным задом и впился ртом в такие манящие губки. Девица от неожиданности вскрикнула, но не сопротивлялась. Он же, пальцами развел её губки и принялся вылизывать заветную дырочку языком, иногда достаточно глубоко просовывая его в лоно. А она лишь вскрикивала и дергала задом каждый раз, когда его манипуляции становились слишком невыносимыми. С другой стороны камня в это же время другой юноша уложил ещё одну амазонку и принялся пальцами усиленно натирать горошину клитора, одновременно, достаточно крепко тиская её крупную грудь. Амазонки же, соприкасаясь лишь головами, подтянулись и впились в губы друг друга страстным поцелуем. Не разорвали его даже тогда, когда мужчины одновременно пристроились и ударили в них своими жезлами, пронзая, едва ли не до самого сердца. Лишь одна коротко замычала, сквозь занятые губы и на алтарь вылилась очередная порция крови.

Её воин появился рядом так внезапно, что королева просто не нашлась, что сказать, а он легко подхватил её на руки и сам сел на трон, ухаживая её себе на колени. Так же молча просунул руку ей под набедренник и ввёл два пальца в жаждущее лоно. Королева сжала его бедра пальцами, с трудом сдерживая стон, но тут изумление её достигло апогея, когда из-за спины вынырнула ещё пара рук, и принялась тискать её крупные груди. Она приподняла голову и узела молодого воина с волосами удивительно тёмными для этих мест. Он же, не изменив выражения лица, продолжал своё занятие.

– Это мой любовник Сокол, ему позволено все, – сообщил её воин, отвернул в сторону набедренник и вытащил внушительных размеров член, который, не медля больше ни секунды, направил в её лоно и ввёл одним умелым, достаточно грубым движением.

Вновь почувствовав себя женщиной, королева, вскрикнула, широко раскинула ноги, принялась подмахивать, удерживающему её мужчине, тогда как Сокол обошёл её, встав напротив и вдруг сбросил с себя одежду, явив взору также достаточно внушительный жезл, тёмный и торчащий, словно острие копья.

Королева вдруг поняла, что ему надо от неё и ей стало страшно. Как можно выдержать двоих мужчин одновременно? Оказалось, ещё как можно. Сокол присел так, чтобы было удобнее, а её воин приподнял ноги Амазонки, открывая её промежности его взору и вздыбленному члену. Мягкая головка уперлась в переполненное лоно и медленно, с трудом протиснулась рядом с медленно движущимся членом его любовника. С трудом сдерживая крик от чувства невероятного растягивания внутри, королева вдруг успела заметить шаманку, которую в это время схватил за руку воин и лёгким движением прижал полкой к своему паху.

Королева лишь мысленно позлорадствовала. Гордая шаманка заявляла всем, что ни один мужской орган никогда не коснется её тела, при этом жезлом из дерева пользовалась на постоянной основе. Но не это злило королеву. Этим же жезлом шаманка во время жертвоприношения умудрилась так покалечить некоторых девушек, что в конечном итоге королева запретила ей играть миссию первого проливателя крови.

Между тем воин рывком сорвал с вяло брыкающейся шаманка набедренники, а в это время с другой стороны в её небольшую грудь уже страстно вписались губы второго воина, который при этом уже успел запустить в неё пальцы и теперь с силой всаживал их ей в лоно, будто терзая. Шаманка ещё дергалась для вида, но, когда первый воин развел её ягодицы в стороны, приставил головку к попке и с силой нажал, она достаточно громко взвизгнула, и в этот же момент второй член вторгся ей в лоно. Шаманка задохнулась, а воины принялись откровенно драть её в два ствола, даже не удосужившись лечь, пока другие пары или одинокие мужчины и женщины непрерывно следили за ними. Даже ногу её приподняли, чтоб зрителям было лучше видно происходящее.

Сама королева тоже чувствовала себя дичью на вертеле, так как её дырочку сейчас нещадно терзали два немаленьких жезла. Воины двигались по очереди в достаточно ожесточённом темпе и пока один почти выходил, для того, чтобы сделать очередной удар, второй этот удар совершал, с силой упирая головку в стенку матки. Лоно будто горело огнём, королева едва сдерживалась, чтоб не выть, словно бешеная кошка, и все же, когда Сокол просунул руку и придавал большим пальцем будинку клитора, не сдержалась. Её тело свели сладостной судороги, голову застлал ватный туман и амазонка больше не слышала мира вокруг, только себя и пульсирующие, накатывающие волны блаженства. Сокол, а следом и её воин тоже задрожали, с громкими стонами изливая семя ей глубоко в лоно.