Весь оставшийся день, я валялся на диване, пытаясь дать отдых надорванной спине, и нечем почти особым не занимался. Единственное, что было примечательное, это то, что, когда пришло время сна, засыпал я, прижимаясь пахом к маминой заднице. Это было удивительно.
В понедельник в универе я отметился, что теперь буду проходить практику в Омеда-Групп, и после учёбы сразу же поехал на свою новую работу.
– О, Рома, заходи, заходи. – Поприветствовал меня Виктор Анатольевич, когда я дошёл до его офиса. – Я тебя уже заждался, у меня тут припасено куча работы.
– Спешил как мог, но у меня же ещё универ.
– Всё понимаю, это не важно. – Вдруг он озорно улыбнулся, и похлопал меня по плечу. – Значит, задание по разработке дырок твоей матери?
Я залился краской. Всё-таки надеялся, что мама не станет спрашивать.
– Да не тушуйся. – Расхохотался он. – Ну ты и прохвост. Но не переживай. Маме твоей я всё подтвердил, сказал, что да, выдал вашему сыну такое задание, без этого, мол, никак. Она была довольно вспыльчива в разговоре со мной, но быстро успокоилась.
– Извините.
– Забей. Это даже забавно. Будем считать, что я и правда тебе выдал такое поручение. Так что с этих пор, принимай на себя новые обязанности. Теперь официально.
– Спасибо. – Робко произнёс я.
– Пользуйся на здоровье. А сейчас, хватай те документы и начинай изучать. Они касаются как раз того северного направления, которое мы обсуждали с твоей матерью в пятницу. Хочу, что бы ты выдал мне анализ наилучших путей развития того направления. Посмотрим, чему тебя в универе за три года научили.
Спустя пол часа изучения, я выдал своё мнение.
– Однако. – Ошарашено посмотрел он на меня. – Это очень схоже с моими собственными мыслями. Ты точно учишься на третьем курсе? Ты хоть и проходишь обучение в МГУ, но твой уровень совершенно запредельный.
– Меня мама загрузила таким количеством всевозможных курсов и факультативов, притом ещё до поступления в универ, что я удивлён, как это всё вообще мне в голову поместилось.
– За что ей большая благодарность. – Покачал он головой. – Я-то думал тебя придётся подготавливать ещё, по крайней мере, полгода, чтобы ты начал приносить достаточно пользы, но ты сумеешь меня разгрузить уже прямо сейчас.
– Рад стараться.
– Это я рад. Что ж, тогда хватай вон те документы, они тоже по Кирин-Групп. Это уже не для теста. Будем с тобой их вместе прорабатывать.
День выдался очень насыщенным. С Виктором Анатолиевичем, мы поработали отлично. Работа оказалась гораздо интересней, чем я думал. Учиться на много тяжелей.
В конце рабочего дня, Виктор Анатолиевич остановил меня, когда я уже собрался ехать домой.
– На счёт завтрашней встречи с твоей мамой. Она будет с утра. Ничего важного на этой неделе мы обсуждать не будем, все основные вопросы мы проработали по телефону. Так что будем встречаться в основном для того, чтобы потоптать твою матушку. Сам решай, если хочешь, можешь, разумеется, присоединиться к встрече, но, если у тебя есть дела в универе, эту неделю можешь пропустить.
– Я, пожалуй, пропущу. Завтра кое-какие важные предметы. Так что если я не нужен, то завтра буду за учёбой.
– Вот и договорились, жду тебя завтра тут после обеда.
– До завтра.
Вся оставшаяся неделя прошла в подобном же ключе. Учёба, работа, засиживаясь в офисе у Виктора Анатолиевича, да дом. Время от времени играл с мамой, время от времени выполнял её поручения по дому.
А вот следующая неделя началась очень нестандартно. В понедельник с утра мне позвонил Виктор Анатольевич.
– Ромка, бросай свою учёбу, и срочно дуй по адресу, я его смской скину. Безотлагательно, у нас ЧП.
– Что случилось? – Всполошился я.
– Ольга Васильевна нас подвела. Кирин-Групп решили оторвать от нас кусок. Всё, лети. – Бросил он трубку.
Я оторопел. Как же так.
Со всех ног, направился в указанное место, предчувствуя большую беду.
Местом был один из офисов Омеда-Групп.
Приехал я последний, все уже собрались.
– Вы это допустили, Ольга Васильевна. – Свирепел Борис Викторович. – Если бы вы задействовали больше сил, и сильнее следили за ситуацией внутри вашей кампании, то этого бы не произошло.
– Я не могу тратить кучу времени на то, чтобы отслеживать все процессы в Кирин-Групп. Если бы я это сделала, то эффективность моего отдела бы просела по меньшей мере на десять процентов. Для полного контроля пришлось бы задействовать кучу моих сотрудников.
– Вы пожалели десять процентов? Это то, ради чего мы и заключили тот с вами договор. Вы наша жена именно за тем, чтобы мы могли вам довериться на сто процентов, а вы нас подвели.
– Свою новую роль я исполняла на сто процентов. Все доступные мне ресурсы я пускала на помощь вам. А вы же требуете от меня, чтобы потянулась и к не доступному. И к тому, что негативно скажется уже на мне самой.
– Уже после того, как все процессы были запущенны, вы могли повлиять на их ход.
– Я и влияла. Некоторые горячие головы хотели откусить ещё больший кусок. Но действовала я только тонко. Если бы пошла грубым путём, то в случае моего полного успеха, у меня бы уже были серьёзные проблемы. Такое не заметёшь. Меня бы уволили.
– В общем, вы значительно побереглись. Я понял. Но тогда зачем это всё? Вы думаете, что мы всё это провернули, чтобы получить доступ к вашим дыркам?
Мама поджала губы.
– Нет. – Продолжил он. Вы нам были нужны как гарант того, что Кирин-Групп будет блюсти наши интересы. Но стоило нам отвергнуть предложение Ито-Инишив, и отвергнуть максимально резко, закрывая нам путь туда раз и на всегда, стоило нам заключить более тесные договора с вами, как вдруг, контракты с кампаниями, которые обеспечивали функционирование наших технических отделов, тех самых, что и являются сейчас нашим приоритетом, те, что и должны нам дать невиданный рост, вдруг оказываются завязаны на вас. И вдруг оказывается, что без Кирин-Групп, мы отныне не можем существовать.
– Всё не на столько депрессивно. Никакого вреда моя корпорация вам не нанесла. Просто они решили перестраховаться.
– Перестраховаться? Лишив нас какой бы то ни было самостоятельности?
– В любом случае, уже ничего не поделать. И моей вины в этом нет. Всю свою роль я выполнила до конца.
– И её оказалось недостаточно.
– Быть может. Но уже ничего не попишешь.
– Как-то вы очень спокойны.
– Не вижу поводов для паники. Я продолжу поддерживать с вами тот формат отношений, на который мы обусловились, а вы не будите пороть горячку, и идти на принцип, отказываясь от нашей помощи. Вы хотели подняться в высь? Вы на неё взберётесь. Просто ваше движение теперь будет более подконтрольна моей корпорации.
– То есть вы хотите, чтобы мы стали лишь вашим незначительным придатком?
– Я ничего не хочу. Но такова реальность. Если же вы пойдёте на принцип, и порвёте все связи с нами, то, да, мы потеряем весь ожидаемый нами, связанный с вами рост, да, мы потеряем всё, что у нас завязано на вас сейчас, это будет очень и очень болезненно для нас. Мы можем даже потерять значительные позиции на рынке. Потеряем годы. Но вы лишитесь вообще всего. Всего труда своей жизни. Без тех контрактов ваш технический отдел бесполезен. А те контракты за нами. Поэтому повторяю, не порите горячку. Вы получаете свой рост, хоть и подконтрольный нам, мы получаем всё необходимое управление над вашими потоками. Для нас обоих это будет очень выгодно. Я же лично буду и дальше курировать вас и блюсти ваши интересы. Буду следить за тем, чтобы наше руководство не наглело, чтобы удерживалось в рамках. Я буду делать это, оставаясь на той же роли жены Омеда-Групп. Так как, по рукам?
– Не по рукам. Один раз мы уже доверились вашему слову. В результате, мы потеряли всё.
– Вы хотели пойти с Ито-Инишив, но нет никакой гарантии, что они не попытались бы провернуть с вами что-нибудь аналогичное. Мы находимся на слишком высоком уровне, чтобы верить в альтруизм и добрые намерения окружающих.
– Гарантии, что они так не поступили бы нет, но вы так поступили точно.
– И всё же, Борис Викторович, не надо необдуманных решений. Пожмём руки, и будем дальше двигаться к всеобщей выгоде. Вы сами говорили, что Омеда-Групп для вас как ребёнок, что оно ваше достояние. Неужели вы готовы разрушить труд всей своей жизни, лишь бы насолить Кирин-Групп и лично мне? Это весьма мелочно.
– Мы уже потеряли невероятно много. Нет никакой гарантии, что не потеряем ещё больше, на следующий раз не просто дав вам рычаги влияния на нас, но и отдав то, что и обеспечивает нам нашу ценность. Если дальше с вами мы и будем сотрудничать, то только на иных условиях.
– И что же это за условия? – Приподняла мама бровь.
Ко мне тихо, чтобы не мешать обсуждению подошёл Виктор Анатольевич, и приобнял за плечи.
– Не переживай. Всё будет хорошо. Наконец-то у меня появился тот, на кого я могу положиться, и тебя в любом случае в обиду не дам. Ты мой зам. –Произнёс он, ведя меня к сидениям.
Обнадёживает. Потому как мне уже начало казаться, что всё, к чему я уже начал привыкать в одночасье разобьётся.
– Кирилл. – Махнул рукой Борис Викторович.
И тот достал из портфеля коробочку, лист в чёрном пластиковом файле и положил перед мамой.
– Наш подарок вам. – Произнёс он, поправляя очки и вернулся на своё место.
– Да, это в некотором роде подарок. – Продолжил старик. – Это эскиз татуировки с кое каким текстом, вы его набьёте на своей заднице, и кольца для пирсинга ваших сосков.
Мама только хлопала глазами, не понимая, что сейчас услышала.
– Прежняя ваша роль себя дискредитировала. Жена из вас вышла не очень хорошая. Свои интересы вы поставили выше интересов своего избранника. И это обернулось для нас безумными проблемами. Такой формат нас больше не устраивает. Если вы хотите, чтобы мы и дальше доверяли вам, и дальше полагались на вас, что бы мы дальше вверяли судьбу отношений наших кампаний в ваши руки. Вы должны принять на себя новую роль. Такую роль, которая пресечёт ваше подобное самобережение. Такую роль, чтобы наши интересы и только наши, стояли для вас на первом месте. Вы, Ольга Васильевна, отныне должны стать не женой нашей корпорации, а нашей вещью. Эта татуировка и этот пирсинг будут вашим клеймом, что отныне вы наша с потрохами.
– Я вас сотру в порошок. Старый маразматик.
– Зачем же опускаться до оскорблений.
– Вы думаете, что вы потеряли много? – Проигнорировала его мама. – Вы ещё ничего не знаете. И я положу всё что имею, всё своё влияние, чтобы выпотрошить вас. Ваше сотрудничество мне больше не нужно. Можете меня хоть завалить извинениями. Этого оскорбления я вам не спущу. Вы уже наполовину выпотрошены нами. И я единственная, кто оберегал вас от больших поползновений. Брешей у вас ещё осталось достаточно. Их хватит, чтобы вас доломать. Значительную часть вашего достояния мы потерям, но даже и десятой доли будет достаточно, чтобы обеспечить Кирин-Групп очень хороший рост, а кроме того, чтобы и сохранить то, что у нас завязано на вас сейчас, более-менее в целости. Можете раскрывать наши с вами отношения моему руководству, это ни на что не повлияет. Подавляющее большинство в это просто не поверят. А те единицы, которым хватит тупости всё-таки посчитать это правдой, закроют на это глаза, потому как именно я преподнесу им вас на блюдечке. С этого момента, можете считать, что вашей кампании больше не существует. Конец вашей игре, дражайший, Борис Викторович. Будете встречать закат своей жизни в нищете. Доигрались.
– Что ж вы, уважаемая Ольга Васильевна так горячитесь? Я ведь ещё не закончил. Кирюша, будь снова добр.
Тот кивнул, достал из своего портфеля какие-то документы, и положил перед мамой поверх уже выложенных им предметов.
Мама начала их читать, и по мере чтения, её глаза начали расширятся.
– Вы слишком рано начали праздновать свой триумф. – Сказал старик. – Те кампании, над которыми вы перехватили контроль, лишь внешняя сторона. Мы намеренно завязали на них много, чтобы отвести внимание от наших основных источников. И вот они по-прежнему в нашем полном распоряжении. Так, что у Кирин-Групп на руках лишь пустышки. Более того, мы успели в значительно степени актуализировать наш технический потенциал, и мы перетянули чисто на себя многие наши общие контракты. – Тут Кирилл Дмитриевич уже без команды положил перед мамой ещё несколько бумаг. – Когда мы уйдём, Кирин-Групп, уже не сможет оправиться от ран. Вы навсегда потеряете лидирующие позиции. И уйдём мы, хлопнув дверью максимально громко. Для вашей кампании настанут чёрные деньки. Не рассчитывайте, что после такого, вас оставят в вашей кампании хоть на какой-то должности. И не рассчитывайте, что после скандала, который мы поднимем, вас будут ждать с распростёртыми объятиями хоть в какой-нибудь корпорации, хоть каким-нибудь управленцем.
– Татуировка и проколотые соски, это навсегда. Это безумие. Это уже не просто игра в жену корпорации. – Произнесла мама.
– В этом и смысл. Вы будете принадлежать нам от и до. И если нашей корпорации будет что-то угрожать, вы сделаете всё, абсолютно всё, чтобы нас прикрыть. Даже если это будет значить серьёзнейшие проблемы для вас самой на вашей работе.
– Если у меня когда-нибудь будет мужчина, он всё это увидит. Такое скрыть невозможно. Это повлияет на мою жизнь совершенно неадекватно. Я уже не смогу жить обычной жизнью.
– А это уже зависит от ваших приоритетов. Если вы хотите жить жизнью домохозяйки, то вперёд, мы вас не станем останавливать. Муж, ребёнок, – Тут он кашлянул. – Простые радости простых людей, я понимаю. Но если вы желаете продолжить иметь возможность двигаться корпоративными путями, если вы хотите сохранить к ним доступ, и более того, иметь огромные перспективы, сотрудничая с нами, выбора у вас нет.
– Моё тело будет опорочено раз и на всегда. Дороги назад не будет. Я уже никогда не смогу стать обычной женщиной. Вы понимаете, что хотите сделать с моей жизнью?
– Понимаю. Но ничего иного предложить вам не могу. Более лёгкий вариант показал, свою полную несостоятельность. Этот удар вашей кампании мы сумели выдержать, и даже сумели встретить хорошим ответным, но второй раз, пусть он будет и не так глобален, мы можем удар уже так просто не удержать. И единственная причина, по которой мы сейчас говорим с вами, а не связываемся с Ито-Инишив это то, что и они могут соблазниться на наши технологии. А вы же, приняв на себя новую роль, сможете совершенно гарантированно оградить нас от неуважения со стороны вашей кампании. Тем более вам это будет делать проще после того, как мы раскроем весь свой потенциал, и вы, как наш куратор, и весь ваш отдел, сумеет расширить своё влияние на дела Кирин-Групп десятикратно.
– Я была женой вашей корпорации лишь формально. Но я могу выйти замуж за вас, Борис Викторович, в действительности.
Я замер. Чё?
– Охох, Ольга Васильевна. У меня жена уже есть.
– Могу за кого-нибудь из ваши детей.
– Ох, дорогая, Ольга Васильевна, своих детей я люблю безмерно, и вы женщина очень достойная, но у них свои жизненные пути.
Мама скосила глаза на мужчин.
– И это тоже нет. – Улыбнулся старик. – Я уже говорил вам, что каждый из нас имеет свои цели и стремления, даже оставаясь в одной команде. А предложенная вами связь привяжет вас именно к этому человек. Нам это не подходит. Отныне вы либо вещь нашей корпорации, либо простая домохозяйка, с простыми целями и желаниями.
– Вы хотите прямо здесь проколоть мне соски?
– Боже упаси. Мы в этом неспециалисты. Найдите какой-нибудь салон, там вас обслужат. В том же месте, с высокой вероятностью можно будет сделать и тату. У меня внучка как-то проколола себе уши и набила себе бабочку на запястье. Ох моя невестка её и выдрала за это, но не суть, вы поняли.
– Хорошо, я поняла. Сейчас вы будете меня трахать?
– Не до того. Надо устранять последствия того буйства, что породила ваша Корпорация. Основные наши источники мы, конечно, сохранили, но проблем вы нам всё-таки доставили. Надо всё это разгребать. Всю ближайшую неделю будет не до вас. Хотя надо ж как-то проконтролировать… – Протянул он.
– С этим нет проблем, – обратил на себя внимание Виктор Анатолиевич. – Мой новый зам с этим отлично справиться.
– Действительно, неплохая идея. – Кивнул Борис Викторович.
– Будешь присылать нам фотоотчёты. – Повернулся ко мне мой шеф. – Об поручении мною тебе разработки дырок Ольги Васильевны я уже всем сообщил, теперь будешь ещё присылать фотоотчёты по дрессировке Ольги Васильевны в её новом амплуа.
– Понял. – кивнул я.
– Трудись прилежно, ты её разрабатываешь не только для нас, но и для себя, ведь ты теперь тоже член управления Омеда-Групп. Для всего этого тебе понадобятся ещё и кое какие-инструменты. Кирилл, давай сюда свой багаж. – Повернулся он к главному бухгалтеру.
Тот достоинством передал мне чемоданчик, лежавший на одном из стульев.
– Я не знал, чем всё закончится, – Продолжил мой шеф, – Но на всякий случай попросил своего коллегу захватить кое-какие игрушки. Они тебе пригодятся. В общем владей. Пока что. Надеюсь, ты понимаешь, чем отличается вещь корпорации от её жены?
– Вроде.
– Не подведи. Ольга Васильевна должна как можно скорее примерить на себя новую роль. Как можно скорее привыкнуть к ней. Всё время, пока мы будем разгребать дела, она так же должна отдать всю себя без остатка помощи нам уже с её стороны. Жду первый фотоотчёт уже в ближайшее время.
Я кивнул.
– А через неделю-полторы, – Взял слово Борис Викторович – Как разберёмся со всеми делами, мы уже вами займёмся лично, Ольга Васильевна, разгрузим юношу, – Подмигнул он мне. – На этом всё. Времени больше нет.
Все разъехались, мама, не сказав мене ни слова, тоже направилась в свою кампанию.
Я уже не пошёл в универ, а направился домой. Было не до учёбы. Надо всё это переварить.
