Карин снова была целый день на ногах. Она металась между столиками, разнося заказы, пока за окном не зажглись газовые фонари, освещая Плимутскую ночь. Большинство посетителей уже отправились по домам, в ожидании завтрашнего дня, который начнется для них задолго до рассвета на фабрике. В воскресенье, хоть людей и меньше, работы не убавляется: теперь нужно сверять счета и готовить документацию на следующую неделю. Погруженная в бумажную волокиту, Карин вдруг осознала, что в трактире, помимо нескольких заблудших душ, есть еще один человек – Джон О’Ши, известный всем как «Шиповник». Его присутствие добавило вечеру таинственности, ведь каждый знает о его неординарной репутации.
Он всегда застает Карин врасплох, появляясь будто из ниоткуда. Шиповник – статный и мускулистый, но удивительно ловкий в таких вещах, как полошить людей своим внезапным появлением из тени. Его бледная кожа, черные вьющиеся волосы и легкая небритость придают ему сходство с мрачными героями готических рассказов, которые, как известно, пользуются большим спросом в переполненных переулках города.
Шиповник, загадочный посетитель, стал предметом слухов и домыслов местных постояльцев. Каждую неделю, на протяжении последних шести месяцев, он появляется в трактире, оставляя после себя лишь щедрые чаевые и вуаль тайны. Ну, конечно, думает Карин, ведь он – профессиональный вор. Его серые глаза каждый раз охватывают колким взглядом помещение трактира, когда он сюда заходит. Его ловкие пальцы снова и снова перебирают какую-нибудь антикварную или мистически сияющую вещицу. Они, возможно, служат лишь намеком тех сокровищ, которые были добыты Шиповником в таинственных катакомбах или храмах. Когда он усаживается за стол в укромном затемненном углу, скрытом под лестницей, ведущей на второй этаж к гостевым номерам, то Карин догадывается, что Шиповник ожидает скупщика краденого. Этот скупщик, похожий на бобра или выдру обычно появляется к вечеру, с важным видом прихрамывая, чтобы заключить очередную сделку. После того как они бьют по рукам, Шиповник наконец обращается к Карин с просьбой подойти поближе и принять заказ. И вот этот момент для Карин является почему-то и самым напряженным, и самым ожидаемым за весь день.
И это при том, что общение с этим мужчиной зачастую ставит её в неловкое положение: его безобидные шутки и захватывающие рассказы заставляют её чувствовать себя неуместной, словно она не может подобрать правильные слова в ответ. Шиповник мягко улыбается и интересуется её делами, но, когда он смотрит на неё из-под тени, Карин не может избавиться от ощущения, что он и так видит её насквозь, словно она прозрачна. Карин считает себя взрослой девушкой, с жизненным опытом и умением постоять за себя. Поэтому она ощущает раздражение, что его проницательные глаза, кажется, смеются, а она, стоя перед ним с подносом, не знает, куда деться от смущения. Её уши кажутся ей слишком большими, словно они выдают все её переживания.
Сумерки уже опустились на город, а загадочный скупщик так и не появился. Шиповник, обычно уверенный в себе, на этот раз показался сомневающимся. Он, в разрез устоявшейся традиции делать заказ уже после свершения сделки, оборачивается к Карин и машет рукой, приглашая её подойти. Карин, почувствовав некоторое беспокойство, подходит к нему, чтобы узнать, чего он желает в этот вечер. Он оказался угрюм, с силой сжимая что-то в кулаке, холодным голосом он просит налить ему сливочного эля. В его взгляде нету привычной искренности, что показалось Карин сначала обидным, а затем подозрительным. Такое поведение нехарактерно для Шиповника, особенно в общении с ней. Вернувшись за стойку, Карин задумалась.
Он заказал эль с обильным добавлением сливочного масла и ароматных специй, напиток, который редко когда сильно действует на голову, но отлично восстанавливает силы после изнурительного рабочего дня. Этот напиток особенно популярен среди рабочего класса, и его выбор показался Карин ещё более странным. Шиповник устал от ожидания своего подельника и напряжен. Его ум не желает принимать крепкий алкоголь, но руки сами тянутся к наполненному энергией напитку. В чем же дело?
Карин, разогревая эль в котелке, вглядывается в темноту, где скрывается фигура вора. Его напряженная, выжидающая поза нехарактерна для него, и Карин не может не задаться вопросом: «Ох, Джон О’Ши, в какую переделку ты попал?». Она чувствует, как волнение заставляет её нервно перебирать пальцами длинные рыжие волосы. «Может быть, я слишком беспокоюсь? Стоит ли так переживать за кого-то, кого я едва знаю?» – размышляет Карин, но в глубине души она чувствует, что Шиповник для неё – не просто случайный знакомый.
Его щедрость всегда была для неё загадкой. Однажды, узнав о том, что Карин в одиночку воспитывает младшую сестру, он стал оставлять ей еще больше чаевых, словно это было само собой разумеющимся. Карин задавалась вопросом, была ли его щедрость просто проявлением расточительности или же за этим стояло что-то большее. Но несмотря на это, он всегда относился к ней с добротой, и в этом трудном для нее мире она искренне ценила эту заботу. Её манила также загадочность Шиповника. Однако страх задать слишком личные вопросы заставлял её сдерживаться. Но однажды, все же, она не выдержала и выразила недовольство тем, что не знает его настоящего имени, ведь «Шиповник» звучит по-деревенски просто. Он лишь рассмеялся в ответ и представился как Джон О’Ши, но попросил о том, чтобы она не использовала его имя в присутствии других. Его уверенный голос, рассказывающий о приключениях и бывшей службе во флоте, всегда успокаивал её, наполняя сердце теплом и уютом, которые так не хватали ей в повседневной жизни.
Отвлекшись от своих раздумий, Карин заметила, как в трактир вошла группа людей, чьи кожаные гамбезоны украшались сюрко одного из влиятельных аристократических домов. Они вооружены мечами и выглядят угрожающе. Двое из них остались у двери, в то время как остальные начали обходить столики, внимательно осматривая посетителей, словно ища кого-то конкретного. Карин заметила, как Шиповник, скрывавшийся под лестницей, напрягся, готовый к действию, похоже, они пришли за ним, и он готов рискнуть всем ради собственного спасения. Преследователи, оставив стражу у выхода, повернулись спиной к Карин и Шиповнику, сосредоточив внимание на самой оживленной части зала. Без церемоний разглядывая лица посетителей и не находя искомого, они ведут свой поиск, не подозревая ещё о столике, спрятанном в тени.
Карин поняла, что надо действовать немедленно. Она решилась на отчаянный поступок. Наполнив бокал первым попавшимся элем, она идет к столику Шиповника, делая вид, что ничего особенного не происходит. Никто не обращает в этой кутерьме на нее внимания и она доносит напиток прямо до столика. «Спасибо, но сейчас тебе лучше отойти», – напряженно, но по возможности вежливо произносит Шиповник. «Иди за мной», – её голос звучит уверенно и бескомпромиссно, как будто Карин отдает команду своей младшей сестре. «Я знаю путь отсюда», – добавляет она, попытавшись смягчить тон. Шиповник, вглядываясь в её глаза, бесшумно поднимается, и, аккуратно взяв её руку, произносит: «Тогда веди меня».
Карин, ободренная доверием Шиповника, ведет его к лестнице, поднимающейся на второй этаж. С каждым их шагом по ступеням, сердце бьется все громче, а в ушах звенит, но тепло его предплечья, касающееся её руки, придает силы. Она крепче прижимается к Шиповнику, и, чтобы хоть как-то защитить себя от внешнего мира, Карин начинает игриво нести всякую ахинею, шутить, таким образом освобождаясь от страха. «Будет нехорошо, если даму лишат эскорта. А может, мы просто идем наверх, чтобы уединиться?» – говорит она, и от этих слов в ней разгорается смелость, рассеивающая страх. Карин в то же время удивляется, как на её громкую болтовню не обращают внимания преследователи, словно на каркающую в доме ворону. Но, похоже, её голос не настолько шумный, он лишь заглушает её внутреннюю тревогу. В моменты сильного стресса её иногда несёт на подобные шалости, но теперь к этому добавляется и новое, освежающее, но в то же время пугающее чувство принятия: «Значит, так тоже можно?» Шиповник не отстраняется, он бледней обычного, но идет быстро и прямо, надежно поддерживая Карин. Вместе они поднимаются по ступеням, преодолевая страх и неуверенность, которые охватили их в этот решающий момент.
Когда они добираются до последней ступеньки, перед ними открывается тускло освещенный коридор, украшенный изысканным ковром. Ощущение облегчения и головокружения одновременно охватывает Карин. Их преследователи остались позади, скрытые от глаз. Карин попыталась осмыслить произошедшее. «Вместо твоего друга пришли эти громилы, что происходит, Джон?» – растерянно спрашивает она. Шиповник с грозным видом отвечает: «Хорек. Не могу поверить, что он меня предал». В голосе Карин выразилось сомнение: «Ты уверен, что это он тебя сдал?» «Они ищут кого-то конкретного, а Хорек не явился на встречу, так что да, » – уверенно отвечает он. «Но они не знали места, где ты обычно сидишь» – напоминает Карин. «Да, и это тоже верно. Он мог умолчать об этом специально. Нужно все тщательно обдумать, » – с задумчивым видом произносит Шиповник. «Куда ты предлагаешь идти дальше, Карин?» – спрашивает он, его взгляд полон решимости. Карин осознала, что он все еще держит её за руку. «Подожди, » – шепчет она и выскальзывает из его руки. Она достает связку ключей и начинает отпирать дверь в одну из гостевых комнат. Войдя внутрь, она пропускает Шиповника, а затем запирает за собой дверь на ключ.
Гостевая комната оказалась маленькой, но уютной, с аккуратно застеленной кроватью, тумбочкой с потухшей свечой и чистым полом. Здесь царят полусумерки, но через полуоткрытое окно в комнату проникает не только свежий ночной ветерок, а и лунный свет, который мягко скользит по полу и создает загадочную атмосферу.
Карин почувствовала, как напряжение медленно покидает её тело. Она поворачивается к Шиповнику, чьё лицо непроницаемо, как загадка. «Пока что мы в безопасности», – тихо произносит она, словно боясь разрушить хрупкую тишину, царящую между ними. Шиповник кивает, и его взгляд становится более мягким. «Спасибо, что нашла это место», – говорит он, и Карин улавливает в его голосе благодарность. Она колеблется у порога, собираясь уйти, но неопределённое чувство все же заставляет её задержаться. Она снова почувствовала себя неловко, и её рука начала тянуться к свече. Шиповник останавливает её. «Не стоит», – мягко произносит он, обхватив её руку своей, – «это может нас выдать». «И что же ты собираешься делать?» – спрашивает она, и в её голосе звучит тревога. «Я думаю убежать через это окно», – с улыбкой отвечает он, – «но перед этим я хотел бы провести с тобой ещё немного времени». «Ты что, сошёл с ума? За тобой ведь охота!» – восклицает она, совершенно забыв о недавнем смущении. «Это не первый раз для меня, » – признается он, и в его глазах зажигается тёплая искра, – «но быть с тобой наедине случается впервые». Карин не находит слов, чтобы ответить ему в том же тоне, и вместо этого тревожно смеется: «Если ты такой смелый, то мог бы пригласить девушку на свидание раньше, а не ждать просто удобного случая». «Я действительно не умею завязывать отношения», – смеясь, отвечает он, – «это моя слабость». С этими словами он оставляет нежный поцелуй на её шее. Карин почувствовала, как её сердце начал биться быстрее, и по её телу пробежала волна новой энергии.
В этот момент, когда мир вокруг потерял всякую опору, и сердце Карин колотится в неровном ритме, она пытается найти равновесие в первых пришедших словах: «Ты ведь вор, правда?» – спрашивает она, пытаясь скрыть своё волнение. Его ответ оказался неожиданным, но красочным: «Я просто беру то, что люблю». Эти слова заставляют её задуматься посреди нарастающих объятий Шиповника. «И также пускаешь на ветер?» – продолжает она, ища в его словах скрытый смысл. «Я люблю ветер», – говорит он, и его голос звучит немного горько, но и сладко, как мелодия, которая уносит мысли прочь от суеты. «Ты не ценишь ничего», – обвиняет она его, но в её голосе все ещё не слышно уверенности. «Ты ценней того, что у меня было», – и Карин теперь чувствует внутри себя искру, которую не может игнорировать. Он начинает ласкать её руки, от плеч до кончиков пальцев и каждое его прикосновение словно нота в симфонии, которая рождается между ними. Затем его руки переходят на её шею и чуть ниже, и Карин чувствует, как её сопротивление тает под его лаской. Она отказывается понять, что происходит, потому что в глубине души она уже знает ответ. Постепенно, Шиповник переходит в активное наступление, его движения становятся более уверенными и требовательными. Он прижимается к Карин, охватив её руками и начинает ласкать её с новой страстью, которая оказывается полна обещаний.
В мягком свете луны, каждое движение является словом, а каждый взгляд – предложением, Карин начинает сама нежно трогать его шею, руки, бедра… Но воспоминания о произошедшем вторгаются в её мир, и мысли о том, что погоня ещё не прекратилась, наращивают в груди ледяной ком с неумолимой силой.
— Джон… – голос Карин дрожит, как осенний лист на ветру.
— Скажи «нет»… – его слова посреди поцелуев становятся тихим призывом к действию.
— Что происходит? – Карин будто ищет ответы, которых не было.
— Если не хочешь, просто скажи «нет»… – Шиповник предлагает ей выбор, продолжая страстно сжимать её в объятьях.
— Они рядом, Джон. Мне страшно. – страх Карин оказывается ощутим, как холод, пробирающий до костей.
«Ты можешь идти, если хочешь. Ты хочешь?» — его голос спокоен, но в то же время отличается проникновенностью. Он останавливается, ослабляет объятья, и осторожно взглядывает в глаза Карин. Её ответ оказался твердым, хоть в голосе чувствуется дрожь: «Нет». Он слегка улыбается, пытаясь развеять её страхи: «Они не знают, а если и знают, то ничего тебе не сделают. Постарайся дышать глубоко. Понаблюдай за ощущениями. Что ты чувствуешь?» — спрашивает он, нежно проводя кончиками пальцев по её ушам. Каждое прикосновение легкое и теплое. Карин становится чуть легче, но она начала чувствовать легкое смущение и ей становится смешно. «Эти большие уши… лопаты», — с хихиканьем произносит она. Он начинает играть с её рыжими волосами, которые пахнут горными травами и свежестью ветра. «Не называй лопатами эти ушки, » — говорит он с улыбкой. «Они такие нежные и красивые, как самые милые горные зайчики».
Карин поддалась ласкам и расслабилась. Шиповник осторожно подводит её к кровати, по пути осыпая кожу теплыми поцелуями. Он спускает платье с одного ее плеча, целуя его. Затем, отпуская бретельку с другого, он осторожно спускает платье с груди Карин и помогает его скинуть. Целуя один сосок, он слегка щипает его пальцами, смотря своими серыми глазами в глаза Карин, чтобы убедиться, что ей это нравится. Затем он щипает другой. Карин тихонько стонет, постепенно оседая на кровать. Шиповник следует за ней, продолжая ласкать ее грудь. Грудь приятно жжет от нежности Шиповника, а тот, лежа, стал сильнее прижиматься к телу Карин, упираясь в ее бедра. Напряжение в груди Карин нарастает, и она стала сама прижиматься сильнее к широкой груди Шиповника. Он нежно целует ее в шею и шепчет на ухо: «Ты такая красивая». Его слова заставили Карин задрожать от удовольствия, она почувствовала тепло его дыхания на своей коже. Пальцы Шиповника искусно дразнят и исследуют каждый сантиметр податливой формы Карин, заставляя ее жаждать большего. В ответ она проводит руками по его волосам, побуждая его двигаться дальше, нежно покусывает его шею. Их рты снова встречаются в жарком поцелуе, от которого у обоих перехватывает дыхание.
Карин тихонько стонет, когда рука Шиповника скользит по её животу, и от этого прикосновения по позвоночнику пробегают мурашки. Она с нетерпением наблюдает, как Шиповник снимает с нее трусики, обнажая гладкие и влажные внутренние стороны бедер. Когда Шиповник проводит пальцем между ее ног, а затем и вторым, Карин не может не вздохнуть от удовольствия. Она тихонько дышит, когда он проводит кончиком пальца по ее чувствительным складочкам, дразня и кружа, пока она не ощущает трепет от желания.
Наконец он вводит в нее палец, чувствуя, как его обволакивает тугой жар. Карин издает тихий стон удовольствия. Сначала он медленно вводит и выводит пальцы, но постепенно наращивает скорость и силу. Пальцы Шиповника внутри Карин ощущаются невероятно, посылая волны удовольствия по всему телу. По мере того, как она извивается и сама потихоньку насаживается на пальцы, теплое ощущение внутри становится все сильнее. Ощущение того, что её заполняет другой человек, захватывающе, и оно только усиливается, когда Карин нащупала член Шиповника через ткань брюк и начала массировать его. Шиповник громко застонал от нахлынувшего на него удовольствия, не в силах больше сдерживаться, он снимает штаны.
Твердый член Шиповника прижимается ко входу Карин, дразня ее обещанием того, что должно произойти. Он медленно входит в нее и начинает двигаться в медленном, устойчивом ритме. С каждым толчком по телу Карин прокатываются волны удовольствия, не давая возможности думать о чем-то ином. Она обхватывает Шиповника ногами за талию и немножко выгибается, встречая каждый толчок тихим стоном, который глушат стены. По мере того, как Шиповник продолжает входить и выходить из Карин, ее тело напрягается, и она издает долгий, низкий стон. Ее глаза закатываются, когда она чувствует знакомое покалывание в глубине своего тела. Наслаждение быстро нарастает, пока не становится слишком сильным – волны жара исходят от ее ног и распространяются по всему телу. Она крепко цепляется в плечи Шиповника, когда оргазм овладевает ею.
Шиповник продолжает входить и выходить из Карин, его темп ускоряется по мере того, как он чувствует, что близок к кульминации. Карин, с учащенным дыханием и озорством в глазах крепко сжимает плечи Шиповника. С каждым последующим толчком она игриво шепчет ему на ухо: «Нет… не кончай в меня! Оставь это на потом». В ее словах звучит дразнящая нотка, но и скрытое обещание следующих встреч. Руки Шиповника блуждают по её телу, лаская и дразня. Однако, постепенно, Шиповник все больше замедляет темп, пока наконец… совсем не перестает двигаться в тесных объятиях Карин. Вместо того чтобы кончить в нее, он мягко отстраняется.
Карин поднялась над ним и коснулась пальцами кончика его члена. Мягко и игриво улыбаясь, она наклоняется над Шиповником, покачивая своей грудью, и охватывает руками его орган, чтобы закончить начатое. Шиповник громко стонет, чувствуя, как снова возбуждается под прикосновениями Карин. Он возбуждается все больше и больше. Ее пальцы танцуют по нему, дразня и мучая его в равной степени. Наконец, после, казалось, целой вечности блаженных ласк, Карин наклоняется и шепчет ему на ухо. «Ты так близко… можешь отпустить». И он взрывается в ее руках. Она крепко держит его, пока он кончает, и они сомкнулись в горячем поцелуе, пока все до единой капли не вытекло из его ноющего члена.
Они лежали, обнявшись, и каждый звук их дыхания казался громче в тишине, пока не донеслись отдаленные шаги. Сначала они были едва уловимы, но вскоре превратились в грозный ритм множества ног. Кто-то из приближающейся толпы попытался открыть дверь, но, столкнувшись с ее неподвижностью, начал стучать. «Открывайте!» – раздался грубый, требовательный голос. «Может, здесь никого нет, » – предположил другой, более спокойный. «Нужно убедиться», – настаивал первый. «Разбудите хозяина, позовите служанку, кого угодно. А если не откроют, мы войдем сами, как бы то ни было».
Шиповник, не терял ни секунды. С ловкостью он вскочил с кровати, схватил что-то из глубины карманов штанов, и, после быстрого, но нежного поцелуя, передал Карин маленький сверток. Сразу после этого он выскочил в окно, со штанами в руках. Карин, внезапно оставшись одна, ощутила волну беспомощности и тревоги. Собравшись с мыслями, она спрятала сверток в глубину кровати, а затем, стараясь не дать волю панике, начала приводить комнату в порядок.
Недовольные громилы, стучавшие в дверь, вскоре ворвались в комнату, так как разбуженный хозяин трактира отпер им дверь своим ключом. Когда они не нашли того, кого искали, их раздражение перешло на саму Карин, но, к её удаче, без реальных последствий. Они расспрашивали, угрожали, но Карин была непреклонна, хотя и не знала всех ответов на их вопросы. Когда хозяин начал заступаться за Карин, то недовольным громилам не осталось ничего, как уйти с пустыми руками. Хозяин, хоть и цокал языком, но отнесся с пониманием. Его собственные тайны давали ему понять, что каждый имеет право на свои секреты, и иногда лучше оставлять их нетронутыми. Он больше беспокоился, не пострадала ли сама Карин.
Когда все закончилось, Карин осталась одна наедине с собой и со свертком, спрятанным в глубине кровати. Кольцо с бриллиантом внутри него играло светом Луны и отражало смешанные чувства в глазах Карин — надежду и страх, пристыженность и радость. Она задавалась вопросом, было ли это кольцо знаком от Шиповника, предвещающим новую встречу или символом разлуки, или просто воровской расточительностью. Она даже не понимала, что ей делать с этим кольцом, хранить его или пытаться поскорее избавиться. Ночь тянулась, и Карин, сидя в тишине комнаты, размышляла о будущем, которое теперь казалось ей таким неопределенным. Она решила не спешить с решениями. Она позволила себе просто быть, чувствовать ветер, слушать тишину и держать в руках кольцо, которое, возможно, станет началом новой главы ее жизни, с Шиповником или даже без него, как бы ни было сейчас сложно.
