Кобылки

Конкуренция нам не нужна, это я усвоил в самом начале своего пути в нашем нелёгком бизнесе. Так что никакой злости я ни к Елене, ни к Артуру не испытывал. Это просто бизнес, ничего личного.

Логово начинающих дрессировщиков было куда скромнее нашего – обычный коттедж с небольшим подвалом, мало пригодным для тренировок и съёмок, но достаточно удобным для наказания.

Елена оказалась хорошо тренированной сукой, её довольно широкую, но подтянутую и ухоженную жопу было так приятно натягивать на свой хер! Но даже с учётом того, что до меня этот орешек оприходовали Тёма с Никитосом, очко её достаточно плотно облегало и приятно щекотало мой ствол.

— Мпф-ф-ф!.. Мпф-ф-ф!.. Мпф-ф-ф!.. – мычала бедолажка сквозь кляп, глядя красными от напряжения глазами на потное и красное лицо своего мужа, которого сношало в задницу своим конским елдаком Никто.

Они были привязаны животами вниз к своей собственной скамье, на которой, как я знал, супруги так любили проводить свои экзекуции. Должно быть, им было вдвойне обидно быть оттраханными в своём собственном логове, а нам – вдвойне приятно их ебать. Когда я впервые увидел эту сероглазую шатенкау среднего роста с широкими бедрами, набольшой грудью, красивым и строго-надменным лицом, то решил не наказывать её с мужем слишком сурово, как в лихие девяностые, а обойтись более гуманно. Скоро они уйдут на продажу в страны Ближнего Востока, и мы забудем о глупых конкурентах, вылезших из своей Рязани и нашедших приключений на свои задницы, навсегда.

Я кончил в жопу бывшей работорговки и уступил место Вовану. Тот хитро улыбнулся, раздвигая сочные ягодицы молодой женщины. Я знал это выражение его лица, оно говорило о том, что парень что-то задумал.

…..

И господин Чёрный оказался прав, Вова действительно задумал нечто интересное.

В логове супругов, пока остальные были заняты их наказанием, он нашёл папку с документами, в которой были две анкеты. Естественно, Вова ознакомился с обеими.

Анкета №1

Михайлова Мария, 28 лет, русская, рост 160 см, вес 55 кг, замужем за уважаемым ресторатором, детей нет. Работает шеф-поваром в одном из ресторанов мужа. Проживает с ним в центре Москвы. Передвигается на вишнёвом "Порше-Кайене" самостоятельно.

На фото – хорошенькая брюнетка в купальнике, грудь – твёрдая "двоечка", мощная задница, на боку и ниже, вдоль бедра – разноцветное тату.

— Достойно, прокомментировал Вова.

Анкета №2

Галина Петрова, 27 лет, русская, рост 152 см, вес 45 кг, не замужем, детей нет, бисексуалка. Хирург – отоларинголог в областной больнице. Проживает в районе Ясенево в обычной "панельке" вместе с подругой и её парнем. Передвигается на общественном транспорте.

На фото – явно невысокая кареглазая брюнетка, улыбчивое лицо, фигура похожа на предыдущую жертву, но с ещё более явным перекосом в сторону филейной части. Вова уже предвкушал, как будет натягивать эту сочную жопу и хлестать её ладонями, плетьми, да много ещё чем! Он уже решил, что заказ обязательно должен быть выполнен, несмотря на потерю исполнителей! Осталось только выйти на заказчика.

…..

Сказать, что заказчик прихуел от наглости молодого паренька – ничего не сказать. Поначалу он даже прервал начатое Вовой с почты бывших конкурентов общение, заподозрив подвох, но потом всё же вышел на связь. Вернее, не сам заказчик, а один из его помощников.

Встретились они в невзрачной кафешке, в которой до них никому не было дела. Помощник оказался юрким худощавым щёголем лет тридцати, с хватким и цепким прищуром хитрых карих глаз.

"Сразу видно – еврей!" – подумал Вова, но без негатива и уж тем более, антисемитизма. Евреев он в душе уважал за предприимчивость и хитрость, и даже жалел, что у него нет среди них близких друзей.

Разговор сразу пошёл в деловом ключе.

— Вы таки уверены, что справитесь? – без малейшей картавости спросил собеседник, представившийся Григорием, Володю.

— Базара ноль! – бахвалился Вова, – Поверьте мне, Григорий, мы не допустили ещё ни единой осечки!

— Прошлые подрядчики тоже так как утверждали, – скептически отвечал Григорий, ковыряясь вилкой в салате, – А вы вот как с ними обошлись…

— Да они всего лишь дилетанты! Жалкие неудачники! Слишком много на себя взяли, хотя у них даже крыши нормальной нет!

— А у вашей компании, значит, есть?

— Обижаете! И мусорская крыша, и… – Вова перешёл на шёпот, – Олега Владислововича знаете?

— Кто же его не знает! Уважаемый бизнесмен. Повыше моего Наума Мироновича в табеле о рангах будет.

— Вот и ответ на ваш вопрос. А ещё есть Святослав Юрьевич.

— Да уж, солидная компания, ничего не скажешь! Обсудим договор?

— Базара ноль!

Григорий слегка поморщился от этой полублатной фразочки, но ничего не сказал, а лишь достал из портфеля ноутбук и положил на стол.

…..

Сказать, что я прихуел от Вовиной самодеятельности – ничего не сказать! Сначала я разъебал его словесно за подобные выкрутасы и даже хотел прогнать из банды, но когда он показал контракт, то отказываться резона уже не было. Уж очень хорошая сумма там была обозначена.

— Не зря говорят – в Москве вся сила! – произнес я, подтверждая тем самым своё согласие.

— Эти лопухи тоже так посчитали.

— Не зря из Рязани в столицу перебрались.

— Ну что, работаем? – Вовкин голос дрожал от возбуждения.

— Только в этот раз без самодеятельности! У каждого своя роль. Твоя – дрессировать и снимать видео.

— Да, братуха, да! Я знал, что ты согласишься! – ликовал Вован.

— От таких денег не отказываются, – заключил я.

— И тёлки – шик! Согласен, Виталя?

— Да, хороши. Очередная приятная тренировка намечается. Я набираю Тёме, пускай приступают к проработке плана.

…..

Галина Петрова вышла из метро и направилась на работу, к своей больнице. Когда она шла по пустынной октябрьской аллее, усыпанной желтыми кленовыми листьями и обходила очередную лужу, дорогу ей перегородил высокий симпатичный блондин лет сорока.

— Девушка, извините ради бога! Моей жене стало плохо, а у меня, как назло, разрядился телефон! Не могли бы вы вызвать скорую?

Галина посмотрела на мужчину. Дорого и опрятно одет, лицо ошарашено и испугано, голос приятный. Типичный интеллигент. Так что отказать в помощи она не могла.

— Я сама доктор. Что с ней?

— О, Господи, как же мне повезло! Не знаю, что! Какой-то приступ! Лежит, мычит, глаза красные!

— Возможно эпилепсия…

— Возможно! Пойдёмте, она вон там в машине!

Галина огляделась по сторонам. Утро, светло, мало людей, требуется её помощь. И мужчина такой симпатичный, культурный… В общем, она отбросила все сомнения. Не зря же Галя давала клятву Гиппократа!

— Идёмте! – бодро воскликнула она и ускорила шаг, едва успевая за долговязым длинноногим мужчиной.

Большой чёрный внедорожник, к которому они приближались, навевал мысли о мажорах, криминале и бандитах, но Галина отбросила эти глупости. Надо было спасать человека!

Человек женского пола лежал на заднем сиденье и мычал. Во рту у него был кляп, а руки и ноги связаны верёвками. Галину от этого взяла оторопь.

— Что, блядь, тоже приступ?! Давай, сучка, начинай лечить! – неожиданно зло процедил "интеллигент", заталкивая Галину в машину.

От неожиданности она потеряла дар речи. А когда рот её занял кляп, то возможность кричать была окончательно утеряна.

…..

— Теперь и ты, Аскорбинка, кое-что узнала о дисциплине, – начал я, медленно подходя к доктору.

Ее латексные сапоги на высоких каблуках ритмично стучали по бетонному полу, глаза горели безумным огнём, а кляп покрылся то ли слюной, то ли по́том. Как обычно для новенькой, она была крепко привязана к стулу в сидячем положении почти голышом, не считая сапог и белого лифчика, сползшего ей на живот. Полностью снимать я его ради забавы не стал.

Протянув руку к опорному столбу, я нажал на маленький рычажок переговорного устройства.

— Никто, Ничтожество, пришлите сюда мадам Клубничку.

Мы ждали нашу вторую "гостью", и я видел, как докторша с ужасом осознавала своё безвыходное положение, свою беспощадную наготу.

Дверь лифта открылась. Никто вытолкнуло из него бывшего кулинара.

— А, вот и она. Привет, Клубничка! – приветствовал гостью Вован, встав в шаге напротив неё, чуть сбоку.

Клубничка молчала. Задорная брюнетка, всегда полная жизни, озорства, теперь стояла вяло, слегка наклонив голову вперед. Её обнаженное тело покрывали следы, очень похожие на удары ремнем или кнутом. Лицо Клубнички закрывали ее длинные тёмные волосы. Руки были скованы за спиной наручниками.

— Клубничка, к сожалению, не была одной из наших лучших учениц, – констатировал я её состояние.

Вова наигранно вздохнул, скрестил руки на груди и покачал головой, как будто сочувствуя пленнице.

— На самом деле, она оказалась чем-то вроде разочарования. Но у нас есть надежда на улучшение, – сказала он и лицо его просветлело, – Что скажешь Клубничка?

— Значит, вы использовали меня… Я имею в виду, что вы… – хрипло промямлила Клубничка. Голос её ослаб от долгих криков в пыточной и процедурной.

— Да, мы использовали и тебя, и Аскорбинку. И будем использовать дальше! Мы, и не только мы, будем трахать вас, девочки, когда захотим, где захотим!

— И куда захотим! – добавил я.

— И снова делать нам больно? – не поднимая головы, спросила будущая рабыня.

— Это уже зависит от вас, от вашего поведения, – спокойно ответил Вова, поднимая голову Клубнички за волосы и заглядывая в её заплаканные карие глаза.

— Но! – вставил я важным голосом, – Если вы будете вести себя адекватно, слушаться хозяев…

— Вы нам не хозяева! – посмела прервать меня Клубничка, за что тут же получила звонкую пощёчину от Володи.

— Конечно, хозяева, дорогая! – рассмеялся я над очевидной наивностью девушки, – Хотя, можешь называть меня своим шеф-поваром, пока я буду фаршировать твои внутренности своей начинкой! Но, боюсь, что кроме визгов и воплей о пощаде ничего от тебя не услышу. А потом… Возможно… Наигравшись, мы отпустим вас на свободу.

Мне всегда нравилось говорить девушкам, что причиню им боль, а после отпущу, даже если это будет не так. Это добавляет остроты процессу тренировок.

— Вам лечиться надо, больные ублюдки! – выпалила Клубничка, за что схлопотала ещё две пощёчины.

— Лечение? Забавно, что ты это сказала. Ведь у нас есть доктор. Только не она лечить нас будет, а мы её! Верно, Аскорбинка?

Аскорбинка неуверенно пожала плечами. Больше она никаким образом ответить не могла. Я уже видел в её прекрасных глазах покорность и смирение. Видимо пример упрямой Клубнички убедил её подчиниться воле судьбы.

— Вижу понимание в твоих глазах. Приготовь её, Никто.

Пока Никто отвязывало Аскорбинку, Клубничка вновь раскрыла рот:

— Вот уроды!

— Ты ещё не поняла, блядь, никаких разговоров! – рявкнул на неё Вован, сильно ударив ладонью по затылку. Уже вставшая Аскорбинка вздрогнула при звуке этого удара. Она явно не любила боль. И я решил преподнести ей ещё один урок.

— Обеих на стулья, Никто, Ничтожество. Я хочу, чтобы они увидели, насколько сильной может быть боль. Особенно когда она чужая.

Никто усадило Аскорбинку обратно и по моей команде освободило её рот от кляпа. Ничтожество провел Клубничку через комнату к массивному деревянному стулу, стоявшему напротив стула Аскорбинки. Оба – наследие старого бункера, память о нём. Клубничка села, я видел, как ее задница вздрогнула от холодного дерева. Ее глаза были теперь пустыми, а взгляд стал испуганным. Оплеуха привела девку в чувства, дав понять, что здесь не шутят. А когда Клубничку привязали к стулу, взгляд её стал совсем отчаянным.

Я видел, как широкие кожаные ремни крепко прижали ее запястья и лодыжки к дереву.

— Я придумал кое-что особенное, – нагнетал я интригу.

— Что же? – спросил Артём, до этого молча пивший весь вечер пиво вместе с Никитосом за барной стойкой. Сегодня они были в роли зрителей. Да, теперь мы снимали кино с лицами, которые Вован замазывал при редактирования. Камеры были по всему периметру бункера, включая карцеры, процедурную и даже туалет (были среди заказчиков любители и подобного контента). Спасибо нашим новым спонсорам и покровителям.

— Сейчас всё увидишь, Седой.

В этот момент Никто передало мне несколько черных проводов, ведущих как к стулу Клубнички, так и к стулу Аскорбинки. Маленькие черные циферблаты находились на правом подлокотнике каждого, в пределах легкой досягаемости скованных пальцев пленниц. Клубничка тупо посмотрела на подругу по несчастью, отлично понимая, что их ждет еще больше мучений.

— Это, парни, способ измерить, насколько сильна их воля к сопротивлению, а также – сострадание к ближнему.

— Но я не сопротивляюсь! – отчаянно воскликнула Аскорбинка.

— Тебе же сказали – сиди молча! – тихо, но грозно осёк я её. Аскорбинка закусила нижнюю губу в отчаянии.

Я отступил немного назад, а Никто двинулось вперед, доставая еще больше проводов, которые были свернуты и лежали за моим новым кожаным креслом. Взяв их, я посмотрел на Клубничку. Мои глаза смеялись над ее замешательством, над предстоящей ей болью.

— Посмотри вниз, – приказал я ей.

Опустив глаза, та увидела в моих руках несколько зажимов «крокодил», прикрепленных к тем самым проводам.

— Открой рот, блядина! – неожиданно резко дал я команду не Клубничке, а Аскорбинке, – Мы ведь не хотим, чтобы ты откусила себе язык, верно?!

— Мне лично похуй, – наигранно спокойно сказал Вова, зевая.

Аскорбинка, бледнея от ужаса, открыла рот. После чего я вытащил из заднего кармана брюк резиновую капу и засунул рабыне между зубов. Покончив с этим, я стал прикреплять зажимы сначала на ее правом, а затем на левом соске. Аскорбинка вздрогнула всем телом, чувствуя, как крошечные холодные зубы крепко прикусывают ее соски.

— Считай это не наказанием, а медицинской процедурой! – пошутил Вова.

— Вот именно, электротерапией, детка, очень полезной для здоровья, – глумился я над бедолажкой.

Затем я прикрепил третий зажим в область чуть ниже ее клитора, на малые срамные губки.

— Хф-хф-хф-хф! – пропыхтела Аскорбинка с открытым ртом. Краем глаза я наблюдал за реакцией Клубнички. Та была в шоке, но молчала, боясь навлечь наш гнев на себя.

Четвертый провод был засунут Аскорбинке прямиком в задницу. Я попятился, улыбнулся, затем повернулся и увидел, как Вова начал осуществлять ту же самую процедуру с Клубничкой.

— Видите ли, – начал объяснять я им, – вы подключены друг к другу в реле. Когда кто-то включит ток здесь, – я указал на подлокотник Аскорбинки, – ток автоматически потечет к Клубничке. И наоборот, чем больше ты поворачиваешь данный рубильник вправо, тем больше электричества получит твоя подруга. Всё просто.

— Готова поджарить девчонку, словно курочку-гриль? – насмехался Вован над Клубничкой, бывшим шеф-поваром к ужасу обеих жертв.

— И не думай, Аскорбинка, что ты пропетляешь, ничего не делая, – добавил я, – Начнем, пожалуй, сначала с тебя.

Я сделал шаг к эффектной брюнетке и положил пальцы девушки на переключатель.

— Ну, вот и всё. Просто поверни его так… Да, сначала совсем немного, – шептал я, глядя в молящие глаза Клубнички, – Мы же не хотим, чтобы наша подруга – повар поджарилась, как кролик, не так ли?

Я понимал, что девки видят друг-друга впервые в жизни и сделают ради спасения своих блядских шкур с псевдоподругой всё, что я ни прикажу, но продолжал свою игру.

Аскорбинка крутанула рычаг.

На лице Клубнички отразилось невероятное удивление. Я знал, что она почувствовала слабый электрический импульс, который дразнил ее грудь, пизду и задницу. Дернувшись, девушка отлетела назад на свое место, поджав пальцы ног, пока их не свело судорогой. И это сделал ни я, и не Вова, а доктор, поклявшийся не вредить людям и их здоровью!

— Ы-а-а-а!!… – промычала Клубничка открытым ртом.

— Вот так, шлюшка? Тебе это нравится больше, чем когда чей-нибудь член пропахивает тебя насквозь? Лучше, чем с мужем или поварятами?! – усмехался над ней Вова, несколько раз несильно ударив ее по бледному от шока лицу ладонью.

— Рыжий! Подожди, пока я с ними закончу. Тогда и ты сможешь повеселиться, – отрезал я, раздражённый самоуправством молодого "артиста".

Вова отстранился от Клубнички, с сожалением неудовлетворённого садиста глядя на измученную брюнетку.

— Советую тебе тоже повернуть диск, Клубничка, или Аскорбинке придется увеличить напряжение при следующем ударе, – предупредил я охуевающую пленницу.

Ее пальцы задрожали над чёрным кружочком, а затем отдернулись. В девочке оставалось ещё что-то человеческое. Но я знал по опыту, что это то не надолго.

— Хорошо, продолжим, – скучающим тоном сказал я и велел Аскорбинке поработать.

Еще одно деление. Клубничка напряглась, предвкушая то, что должно было произойти. От нового удара она начала дрожать, наморщила лоб, явно гадая, что же, черт возьми, с ней происходит, почему ей больно, но из пизды потекла влага.

Что ж, попалась очередная латентная мазохистка – отметил я с презрением и сожалением от того, что слишком уж быстро жертва сломалась. Мои мысли были прерваны очередным скачком напряжения.

— ЫА-А-А-А-А!!!… – верещала пытаемая рабыня, ещё недавно дерзившая мне.

Со стороны это было похоже на то, будто тысячи огненных крошечных иголок кололи ее влагалище, задницу и соски. Она дергалась, слегка выгнув спину и откинув голову на спинку стула. В это время какое-то странное жужжание, казалось, проникло в мою голову. Жерьва изо всех сил прикусила резиновую капу и рычала горлом. Я видел как её соски раздувались под крошечными зубками «крокодильчиков». Мышцы ее бедер то напрягались, то расслаблялись, а затем снова напрягались, в то время как клитор, очевидно, горел еще сильнее. Это электричество творило с ней довольно любопытные и странные вещи. Клубничка подпрыгивала на стуле раз за разом, и я чувствовал, что она ужасно возбуждается.

Нет, так дело не пойдёт! Кайфующие рабыни мне ни к чему!

— Все еще, боядь нет ответа?! Тебе, ёбаный в рот, нужно ещё больше электричества, сука?! – взревел я.

Конечно, Клубничка не могла этого вынести, несмотря на болезненное удовольствие. Ее пальцы снова нависли над переключателем и повернули его вправо. От чего почти сразу послышался вопль Аскорбинки. Клубничка переключила его сразу на третье деление! Соперница дергалась и извивалась перед ней, черные провода на ее теле бешено подпрыгивали вверх и вниз! Она дала своей "подруге" сразу двойную дозу! Этого я и добивался!

Вован опять взял роль подстрекателя:

— О боже, Клубничка! Ты заставляешь своего подругу чувствовать гораздо большую боль, чем твоя! Это нечестно и отвратительно! Давай, Аскорбинка, отомсти этой охуевшей суке!

И Аскорбинка отомстила! Клубничка визжала, верещала и кричала, когда еще больше напряжения ударило в ее пизду, грудь и задницу. Ее мышцы неудержимо сокращались, она дергалась из стороны в сторону. Ее запястья и лодыжки потянули за удерживающий кожаный ремень, едва не отрывая стул от пола!

— О-О-О-О!!!!…. – разносилось по бункеру.

Её крики сливались в какое-то невыразимое безумие, но она всё же умудрилась повернуть свой рычаг еще выше по шкале, усладив мой слух непередаваемо прекрасными воплями Аскорбинки!

— Маоаоаооооаооаа!!!! – ревела та.

Тело её выгнулось вперёд, едва не ломая позвоночник от этого положения, в то время как веревки впивались в ее руки и ноги. Глаза Аскорбинки выпучились, а ноздри широко раскрылись! Это было потрясающе гротескно, но в то же время странно красиво, наблюдать за тем, как молодая голая девушка дрожит и изгибается таким странным образом! Губы Аскорбинки стали фиолетовыми, глаза расширились, в уголках рта выступила пена, а под стулом – лужа мочи. Но всё же что-то удерживало ее в сознании.

Конечно, человеческое существо не может долго вынести таких мучений и я выключил прибор, но рабынь об этом не предупредил. Так что, когда Аскорбинка попыталась нанести паникующей Клубничке ответный удар, это не привело её к успеху.

— Этого достаточно, – дал я команду.

Клубничка откинулась на спинку стула, и я почувствовал, как ее тело расслабляется в теплом блаженстве спасения. Она столько пережила за этот день! Впрочем, как и её соперница и напарница – Аскорбинка.

Вова подошел к Клубничке, при этом его шорты недвусмысленно топорщились спереди.

— Дай им отдохнуть, Рыжий, – посоветовал я, указывая на состояние пленниц, – С них хватит на сегодня. Они всё поняли. Завтра продолжим. Достаточно одной тренировки в день.

Вова разочарованно чертыхнулся, но ослушаться не посмел.

Никто с Ничтожеством отвязали измученных девиц и поволокли в процедурную.

…..

Встречали мы их хорошо отдохнувшими и полными энергии.

Никто, в изящном костюме Дворецкого с отложным воротником и ботильонах, тащило обеих рабынь за собой на поводке. Те послушно плелись за ним на коленках, виляя задницами с торчащими из них конскими хвостами. Помимо этого на девках были высокие латексные сапоги на толстой платформе, латексные тоустки и что-то вроде удил и лошадиных сёдел. Впрочем, удила не помешали бы трахать их в рот, так как были закреплены на резиновых капах-расширителях. Клубничка была в розовых цветах, а Аскорбинка – лимонно-жёлтых.

Встречали мы их вчетвером, сидя на диване в одних трусах, готовые к бою.

Вова презрительно ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Аскорбинка стягивает с тонких изящных ножек Клубнички трусики – мой трофей. Потом та сделала с ней в ответ то же самое. Обе старательно и медленно изгибались, стараясь выглядеть как можно более сексуально, демонстрируя зрителям со всех ракурсов свои соблазнительные округлости и хорошо подготовленные дырочки.

Никто подвело их к нам. Лошадки послушно последовали по пятам за Хозяином и сели на коленки по бокам от дивана. Им не разрешалось поднимать глаза и издавать какие-либо звуки.

— Ряженки не желаете? — Спросил Вова по сценарию, – У нас аж четыре разных сорта для вас и ваших питомиц.

— Да, желаем, – ответило Никто за всех, – А где чашки?

— Вот, — я и Седой протянули ему по стальной собачьей миске.

— Спасибо, господа!

Никто налило из переданного ему Лысым пакета в миски ряженку и поставило на пол перед рабынями. Те не решались двинуться без команды, хотя, конечно, и были голодны.

— Пейте, бляди, – ласково приказало Никто своим мягким голосом и на время вынуло изо ртов рабынь мешающие пить расширители, – приятного аппетита!

Те упали на локти, уперлись идеальным маникюром в бурый линолеум и жадно приложились к напитку языками. Я присмотрелся: всё-таки не каждый день увидишь, как шеф-повар элитного ресторана и заслуженный врач с искренней благодарностью лакают белую густую жидкость из миски у тебя в бункере. В этот момент они были похожи на кошек, даже не смотря на кобыльи костюмы. Точно так же выгибали спины и вытягивали шеи к мискам.

— Нравится, господа? – спросило Никто.

— Да, но чего-то не хватает, – ответил за всех Седой.

— Возможно, наших крепких хуёв в их блядских дырках? – добавил Вован.

— Пожалуй, кобылки действительно соскучились по крепким жеребцам! – подхватил я.

— Тогда чего же вы ждёте, господа? Мои лошадки всегда готовы к хорошей скачке! – воскликнуло Никто и поставило продолжающих лакать из мисок рабынь параллельно дивану, жопой к жопе.

Воспользоваться его предложением выпала честь Артёму с Никитой. Они практически синхронно пристроились к нашим "животным" сзади и сковали их руки за спиной, чтобы тем пришлось пить ряженку опираясь лишь на колени. Аскорбинке ещё повезло, что Никита, он же Лысый придерживал её при этом за цепь наручников. Артём не стал так церемониться и прежде чем положить руки на аппетитные ягодицы Клубнички, влепил ей по ним смачную оплеуху. Сначала раздался звонкий хлопок, а потом – тихие женские вздохи. Это парни вставили свои перцы в их отлично смазанные пёзды.

Начался марафон дикой ебли.

Седой с громкими шлепками плоти о плоть натягивал Клубничку, одной рукой задрав её кобылий хвост, а другой – регулярно хлеща по её раскрасневшимся ягодицам, отчего лицо девки регулярно пачкалось ряженкой, придавая ему унизительно смешной вид.

Лысый был чуть помягче и помедленнее, но лишь чуть. Аскорбинка тоже регулярно ныряла мордочкой в миску и тихо скулила.

Периодически парни, чтобы особенно унизить, заставляли их фыркать и ржать, как лошади.

— Тебе нравится, кобылка, ебстись с таким жеребцом? — наигранно капризным голосом спросило Никто Клубничку, приблизив к ней лицо почти вплотную.

— Да-да, Господин… — промямлила та в ответ, давясь ряженкой.

— Ещё бы! Ведь в твоей вонючей забегаловке таких шикарных блюд никогда не подадут!

Никто переключилось на Аскорбинку:

— А тебе, блядина, нравится?! Чего молчишь, а?! Вижу-вижу, как ты любишь такие вкусные, а главное – полезные для здоровья мероприятия! Тебе ли, как доктору, не знать об их пользе!

Аскорбинка не могла ответить, так как именно в этот момент её лицо оказалось погруженным в миску, а Лысый кончал прямо в её хлюпающую дырку.

— Вот видите, господа, им обеим нравится! Так и должно происходить с домашними животными, они всегда готовы принести радость хозяину!

Седой тоже излился в свою кобылку, напоследок влепив по её многострадальной жопе особенно звонкую пощёчину и заставив особенно громко заржать.

После этого парни оделись и вернулись к молчаливому созерцанию у барной стойки.

Пришла наша с Вованом очередь. Но для начала девочки должны были привести себя в порядок.

Не снимая наручники, рабыни подползли друг к другу на коленях и принялись слизывать ряженку с лица напарницы. Это походило на лесбийские игры и похоже, что им самим это нравилось. Они игриво лизались, сосались, настойчиво тёрлись сиськами и бёдрами, и, как виделось мне, явно не по принуждению. Когда чистка была окончена, мы заставили их встать и подойти к дивану, прямо между наших широко разведённых ног. И мои трусы, и Вована недвусмысленно топорщились, но девочки боялись проявить инициативу. И правильно боялись. Инициатива здесь наказуема.

— Приступай, хуесосочка моя! – приказал я стоящей напротив Аскорбинке.

— И ты, блядота, хуле глаза вылупила, начинай сосать! – прикрикнул Вован на Клубничку.

— Нет тупая ты лошадь, не на коленях, а стоя, нагнувшись! – пресек я попытку своей сосалки встать для удобства на колени.

Вовиной соске тоже пришлось сосать в неудобной позе, сильно прогнувшись. Им ещё повезло что диван не был низким, а сами они – высокими.

С трусами они справились на ура – спасибо тренировкам, и начали смачно, с причмоком, сосать. Попки их при этом соблазнительно оттопырились, а Никто держало девок за хвосты и периодически дергало за них, заставляя анусы рабынь напрягаться, самих их мычать, а порой, когда наш ассистент дёргал слишком сильно, выпускать член изо рта, за что мы с Вованом хлестали по их бесстыжим сиськам, а порой даже били электрошокером.

Да, это было несправедливо к послушным шлюхам-рабыням, но кто в бункере говорит о справедливости?! Пускай привыкают к своей новой роли послушных бессловесных рабынь! В дальнейшем им эти навыки очень пригодятся.

И с этими приятными мыслями я излился в глотку бывшего хирурга, а теперь – преданной воле Хозяина жалкой хуесоске.

…..

Для демонстрации новых возможностей наших кобылок мы устроили особое шоу. Лично уважаемый Наум Миронович Бронштейн явиться не пожелал, но прислал своего помощника Григория, который вёл для своего босса онлайн-трансляцию.

Шоу проходило во дворе нашего безвкусного, но надёжно огороженного высоченным кирпичным забором от посторонних глаз, особняка.

Кобылки были наряжены по-особому. Головы их венчали пышные страусиные перья, во ртах – удила, на глазах – полностью закрывающие обзор шоры. Руки в длинных латексных перчатках скованы за спиной, на пояснице – латексные корсеты с открытой грудью, на задницах – латексные трусики, а на ногах – высокие латексные ботфорты на шпильке. Всё – идеально белоснежное, приятно контрастирующее со смуглой кожей и тёмными волосами женщин, заплетёнными в косы с белыми лентами вдоль спины наподобие лошадиных грив.

От удил и запястий тянулась упряж, закреплённая на небольшой открытой четырёхколёсной повозке в стиле эпохи ренессанса, такого же белого цвета. На ней восседал Ничтожество, наряженный в белый же костюм кучера с высоким котелком на бестолковой башке. Использовать в качестве кучера именно Ничтожество мы были вынуждены из-за того, что он был самым лёгким в банде, и чтобы не порвать девкам рты удилами. Накладные бакенбарды и плюмаж на кучере придавали ситуации особенную комичность. Но в целом эта сюрреалистичная картина, пожалуй, даже возбуждала. Нечасто такую дичь увидишь.

— Н-но, родимые! – выкрикнул кучер и ударил лошадей кнутом по спинам.

Кобылки тронулись, высоко и синхронно задирая изящные коленки и подняв напряжённые головы. Да, выглядела эта картина довольно живописно! Особенно – бодренько прыгающие при скачке титьки! Сделав пару кругов по двору, экипаж остановился.

Я вопросительно посмотрел на Григория.

— Да! Да! И ещё раз – да! – воскликнул хитрый еврей, закрывая ноутбук.

— Клиент доволен? – уточнил я.

— Не то слово! – сново воскликнул Григорий, подойдя к экипажу и смачно ухватившись за круп Клубнички, – Наум Миронович в полном восторге!

— На бонус можно рассчитывать?

— Безусловно! Деньги уже переведены. А сейчас займёмся упаковкой товара.

Я покосился на машину-скотовозку, припаркованную прямо во дворе, и дал прислуге команду грузиться.

— Но как же! Как же так, господа! – завизжала и задёргалась вдруг в руках у Никто Клубничка, – Вы же обещали нас отпустить после всего!

Я дружески похлопал её по загривку и "утешил":

— Там тебе будет лучше, поверь. Ты ведь уже не сможешь вернуться к прежней жизни. Теперь ты животное, вещь, игрушка на потеху хозяев. Будешь кататься у нефтяного олигарха, как сыр в масле. Точнее, катать на повозке его и его гостей! Ха-ха-ха-ха!!!

И чтобы не слушать их вопли, велел заткнуть шлюхам рты кляпами