Колин. Часть 2

Она сделала еще один шаг назад и остановилась. Она спустила трусики с ног, сняла их и бросила через плечо в угол. Я никогда не подозревал, насколько эротичным и чувственным может быть простое снятие пары трусиков. Я думал, что мои глазные яблоки вот-вот взорвутся.

Она раскинула руки в стороны и приняла позу модели. «Вот оно, Бобби. Это то, что ты получаешь…вот как выглядит футбольная мама…последний шанс передумать. Ты все еще хочешь это сделать?"

В аду не было ни малейшего шанса, что я передумаю. Ни одна футбольная мама, ни любая другая женщина в мире не могла бы выглядеть так хорошо, как она. Мне хотелось кричать от радости, уверенной в том, что я буду видеть это каждый день до конца своей жизни. Я скорее умру, чем откажусь от того, что я чувствовал прямо сейчас.

В Колин есть одна генетическая особенность, которую я никогда не мог понять. Волосы у нее на голове золотисто-русые. Я знаю, что это естественно, потому что я прожил с ней большую часть ее жизни. Но ее брови и ресницы, и, как я теперь мог ясно видеть, волосы на лобке темно-каштановые. Эффект, контрастировавший с ее гладкой кремовой кожей, был ошеломляющим. Густая масса темных волос образовывала перевернутый треугольник, образуя стрелу, которая указывала вниз между ее ног.

Я попытался заговорить, сказать ей, как сильно я ее люблю, но слова вырвались тихим булькающим звуком. Она тихо рассмеялась и сказала: «Я приму это как "да"», – и поцеловала меня в губы.

Колин забралась на кровать и разложила подушки у изголовья. Она легла на спину и широко раздвинула ноги. Она посмотрела на меня и просто сказала: «Пора, Бобби». Я двигался до тех пор, пока не оказался на коленях между ее ног, глядя вниз, где они соединялись вместе.

Колин всегда бреет подмышки и ноги, и кожа на ощупь была как атлас. Но она никогда не брила свою киску. Волосы росли у нее между ног, а набухшие половые губки торчали наружу, делая их похожими на две черные полоски, которые медленно исчезали к тому времени, как достигали ее задницы. Ее клитор был едва виден, так как выглядывал из-под капюшона в верхней части ее щели. Каждая новая особенность ее тела, которую я открывал для себя, была более удивительной, чем предыдущая. Мой член был похож на железный прут, и мой мозг пытался перекачать в него побольше крови. Если бы я упал замертво прямо сейчас, я бы умер счастливым человеком.

Я погладил внутреннюю сторону ее бедер раз или два, затем наклонился вперед, чтобы попробовать сладость сока, который, как я видел, вытекал из нее. Прежде чем я смог подойти достаточно близко, чтобы сделать это, она положила обе руки мне на затылок и притянула меня к себе, пока мы не оказались лицом к лицу. Она протянула руку между нами и подняла головку моего члена вверх, пока он не коснулся губ у входа в ее влагалище.

«Детка, у тебя будет масса возможностей попробовать это на вкус, но прямо сейчас мне нужен твой член внутри меня».

Она отпустила мой член, положила руки мне на бедра и медленно, но твердо потянула меня вперед, пока я не погрузился так глубоко, как только мог. Мы подходим друг другу, как первые два кусочка головоломки, которые наконец-то нашли друг друга. Я чувствовал, как напрягаются мышцы ее влагалища, прижимаясь ко мне, пытаясь заглотить мой член еще глубже. Она была влажной, горячей и тугой внутри. Не настолько тугой, чтобы мне было трудно войти, но достаточно туго, чтобы, если бы она продолжала так изгибать свое влагалище, я бы мгновенно испытал оргазм. Единственным звуком, который был способен издать кто-либо из них, был тот низкий нечленораздельный стон удовольствия, который могут издавать только любовники, когда они впервые соединяются вместе.

Мы лежали, не двигаясь, не разговаривая, мой член был глубоко внутри моей сестры. Ощущение было восхитительным, и я боялся, что пробужусь ото сна и потеряю все это. Я опустил голову и начал покрывать поцелуями ее шею, пока мои губы не достигли ее уха. Несмотря на то, что мы были единственными людьми в доме, то, что мы переживали, было настолько интимным, что мы могли только шептаться друг с другом.

«Колин, ты прекрасно себя чувствуешь».

«Я знаю, детка, но, пожалуйста, просто трахни меня. Ты так долго был нужен мне».

«Боже мой, я не могу поверить, какая ты мокрая».

«Все для тебя, детка, все для тебя. А теперь заткнись и трахни меня, пока я не сошла с ума.»

Я отстранялся, пока почти не вышел, затем медленно подался вперед, чтобы снова оказаться внутри нее. Внутренняя сторона ее влагалища была похожа на бархат, пропитанный теплыми маслами. Ее руки все еще были на моих бедрах, и она начала теребить их, помогая мне задать наш ритм. Она кряхтела в конце каждого поглаживания и вздыхала, когда я отстранялся. Она уперлась ступнями в матрас, чтобы использовать ноги в качестве рычага, чтобы поднимать бедра навстречу каждому моему движению вниз. Вскоре мы начали набирать скорость, и она начала отчаянно шептать мне на ухо.

«О боже, это хорошо… Пожалуйста, никогда не прекращай трахать меня…дорогой боже, я так сильно люблю тебя».

Я не знаю, качались ли мы друг против друга пять минут или пять часов, все, что мы знали, это то, что не могли остановиться. Мы двигались все быстрее и быстрее, пока не начали бесконтрольно метаться по кровати.

Внезапно Колин выгнула спину, и ее глаза закатились. Ее тело начало сотрясаться в конвульсиях, затем она рванулась вперед, обвивая меня руками и ногами. Она прижалась ко мне так крепко, как только могла, и начала всхлипывать, когда оргазм настиг ее. Она практически кричала: «О Боже…да…сделай это… введи свою сперму в меня… введи ее внутрь.»

В этот момент взорвался мой собственный оргазм, и мои яйца начали выкачивать всю накопившуюся сперму из конца моего члена в ее ожидающую киску. Мышцы ее влагалища напряглись, пытаясь проглотить все до последней капли, которые я мог ей дать. Ощущение было настолько сильным, что, пока Колин рыдала, я все еще качал и издал последний низкий стон удовольствия, когда был полностью опустошен.

Наконец мы отпустили друг друга и рухнули на кровать, лежа на спине и глядя в потолок. Колин потянулась и схватила меня за руку, сжимая ее так сильно, как только могла. Через несколько минут она прошептала: «Я чувствую себя так, словно меня только что сбил товарный поезд. Боже милостивый, это было хорошо». Она повернулась на бок, подперла голову рукой и посмотрела на меня. Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

«Это было чертовски потрясающе», – сказал я.

«Черт возьми, так оно и было». Она начала покрывать нежными поцелуями мое лицо, шею и губы. Она наклонилась, чтобы обхватить мой член медленными чувственными поглаживаниями, и прошептала: «Мы собираемся делать гораздо больше этого… чертовски много больше».

Я притянул ее ближе к себе и начал отвечать на ее поцелуи. «Боже мой, почему мы не сделали этого много лет назад?»

«Потому что нас бы арестовали. Но теперь, когда мы начали, я не намерена когда-либо останавливаться. Как скоро мы сможем сделать это снова?»

«Господи, женщина, дай мне передохнуть. Мне нужно привести свой пульс в норму, прежде чем у меня случится инсульт».

«Хорошо, но не затягивай слишком долго, просто помни, за что я держусь. Я бы не хотела, чтобы что-нибудь пострадало, пока я жду.»

«Для сестры ты можешь быть очень требовательной».

«Я знаю, вот почему ты любишь меня».

Она крепко поцеловала меня и попыталась просунуть свой язык между моими миндалинами. Она нежно положила голову мне на грудь и продолжала скользить рукой вверх-вниз, сжимая мой член. Мы тихо лежали, я обнимал ее, медленно поглаживая по спине. Я уже собирался заснуть, когда почувствовал, что Колин пошевелилась рядом. Я открыл глаза и увидел, что она подняла голову, улыбается и наблюдает за моим лицом.

«Что?» Спросил я.

Она ничего не сказала, но скользнула вбок и перевернулась на спину. Она снова широко раздвинула бедра и сказала: «Я готова».

Я перевернулся и лег на нее сверху, мои бедра оказались между ее ног. На этот раз Колин не нужно было направлять меня, мой член знал, как найти дорогу домой. Мы быстро нашли свой ритм, медленный и устойчивый, который, казалось, будет продолжаться вечно. Не было произнесено ни слова, только наше ворчание и стоны, непроизвольные реакции на физическое удовольствие. Наконец Колин начала сильно и быстро прижиматься своими бедрами к моим. Она начала скандировать: «О боже… о, черт возьми, да…о, черт возьми, я иду…Я иду…» Она дернулась всем телом, а затем застыла. Ее влагалище сжалось и начало сосать мой член, в то время как мои яйца начали выталкивать в нее больше спермы.

Когда мы закончили, мы перевернулись, пока не оказались лежащими на боку, обхватив друг друга руками, мой член все еще был внутри нее, и заснули.

Меня вернули в сознание, когда я почувствовал, как Колин заерзала на кровати. Я приоткрыла один затуманенный глаз и увидел, что прикроватная лампа все еще горит, делая видимым все, что находится на кровати, но оставляя остальную часть комнаты в тени. Я повернул голову и открыл другой глаз. Колин стояла на коленях у моих бедер, одной рукой держа мои яйца, нежно сжимая и перекатывая их. Ее другая рука методично скользила вверх и вниз по моему члену. Она посмотрела на меня со своей обычной полуулыбкой и сказала: «Ш-ш-ш-ш…Я обо всем позабочусь.»

Мои бедра сами по себе начали покачиваться в такт ее движениям. Когда мое тело накачало достаточно крови к моему члену, чтобы он затвердел, Колин подняла одну ногу и оседлала меня. Она держала мой член вертикально вверх и опускалась до тех пор, пока ее половые губки не коснулись кончика. Она отпустила меня и опустилась до конца, пока я не погрузился в нее глубже, чем был раньше. Ее взгляд был расфокусирован, а дыхание тяжелым. Она сидела прямо, покачивая бедрами взад-вперед, прижимаясь ко мне своим клитором, пока мой член массировал внутреннюю часть ее влагалища. Я чувствовал, как ее сок вытекает из нее вокруг моего члена и стекает по моим яйцам.

Она наклонилась вперед, пока не положила руки по обе стороны от моей головы. Она медленно повела плечами, заставляя свои сиськи покачиваться прямо над моим лицом. Одной рукой она взяла одну из грудей и поднесла ее к моему рту. Обе мои руки поднялись, чтобы удержать грудь на месте, а губы раскрылись, чтобы втянуть ее. До этого момента я ни разу не прикасался к ее груди и не пробовал ее на вкус.

Это было божественно, я не мог насытиться ими. Моя голова начала лихорадочно двигаться взад и вперед между ними, целуя, облизывая и посасывая соски, в то время как мои руки растирали и сжимали то, что я не мог взять в рот.

Колин начала покачивать бедрами вверх-вниз на моем члене. Когда она начала стонать, я положил руки ей на бедра, стараясь с каждым ударом притягивать ее все сильнее. Без предупреждения мои яйца взорвались, извергнув еще один поток спермы в мою сестру. Как только она почувствовала пульсацию моего члена, начался ее собственный оргазм, вырвавший из ее горла долгий протяжный стон. Она рухнула на меня сверху и легла мне на грудь.

Колин не шутила, когда сказала, что я буду заниматься любовью со своей сестрой всю ночь напролет. Той ночью мы проделали это еще два раза, и после последнего раза я посмотрел на часы, которые показывали 5:10 утра, прежде чем мы оба отключились.

Проснувшись, я в замешательстве сел, пытаясь понять, почему я оказался в постели Колин. Затем нахлынули воспоминания о том, чем мы занимались последние восемнадцать часов. Я откинулся на подушки и лежал, улыбаясь потолку. Я огляделся и увидел, что Колин в комнате нет, но я слышал слабые звуки, доносящиеся со стороны кухни. Я встал и, не одеваясь, направился по коридору.

Я думал, что никогда не увижу ничего столь эротичного, как выглядела Колин прошлой ночью, но я ошибался. Вскоре я обнаружил, что самым эротичным видением всегда будет следующая встреча с Колин. Когда я вошел в комнату, моя сестра, главная болельщица, была совершенно голой. Она стояла у стойки спиной ко мне и наливала две чашки кофе. Ее великолепная попка была прямо передо мной, и я мог видеть одну из ее грудей сбоку, когда она покачивалась в поле моего зрения.

Я подошел к ней сзади, обнял за талию и поцеловал в щеку. Я притянул ее ближе к себе и скользнул руками вверх, пока они не обхватили обе груди.

«Эй, осторожнее, этот кофе горячий».

«Извини, я не смог удержаться. Я тебе когда-нибудь говорил, какая у тебя классная задница?»

«Нет, ты этого не делал». Она убрала одну из моих рук со своей груди и двинула ее вниз, пока она не уперлась в густую массу ее лобковых волос. Она держала свою руку поверх моей, просунув пальцы между губ и задавая очень медленный ритм движений. «Есть ли еще что-нибудь обо мне, что я должна знать?»

«Что я люблю тебя».

«Да, я думаю, ты действительно что-то говорил об этом прошлой ночью. Кстати, ты должен знать, что я чувствую то же самое по отношению к тебе.» Она повернулась, обняла меня и поцеловала в губы. Она протянула мне одну из чашек и взяла другую, прежде чем взять меня за руку и потащить за собой в столовую. «Иди сюда. Мне нужно выпить немного кофе, прежде чем я начну завтракать.»

Мы поставили чашки на стол, а затем сделали то, что нам суждено было повторить тысячу раз в будущем. Поскольку ни на ком из нас не было одежды, я сел на стул в столовой. Колин повернулась боком и села ко мне на колени, обняв меня за шею. Поцелуй в щеку, и она положила голову мне на плечо.

Существует определенный вид тишины, который могут испытать только влюбленные. Ничто не может сравниться с тихим комфортом, который исходит от двух тел, прижатых друг к другу, кожа к коже. Мы сидели в середине дня, молча обнимая друг друга и потягивая кофе. Мы были так сосредоточены друг на друге, что не имели ни малейшего представления о течении времени.

Колин допила кофе и поставила чашку обратно на стол. Она поцеловала меня в лоб, затем откинулась назад, чтобы посмотреть мне в лицо. «Бобби, нам нужно поговорить».

«О-о, звучит не очень хорошо».

«Я не знаю, так это или нет».

Когда она заговорила, в ее голосе звучала неуверенность, почти печаль. «Прошлая ночь была самым замечательным событием, которое когда-либо случалось со мной. Я страстно любила Билла, и секс с ним был фантастическим, но то, что мы сделали, выходит за рамки всего, что я когда-либо испытывала. Я была девственницей в тот день, когда вышла замуж, и ты всего лишь второй человек, с которым я занималась любовью. Последние пару недель каждый раз, когда ты целуешь меня на прощание у двери, я становлюсь такой мокрой, что мне приходится бежать менять трусики, чтобы девочки ничего не учуяли. Я любила тебя раньше, но прямо сейчас мне почти страшно от того, насколько сильнее я люблю тебя. Я никогда не хочу, чтобы что-то встало между нами. Я собираюсь дать тебе последний шанс передумать. Мы можем сохранить память о прошлой ночи и снова стать братом и сестрой, если это то, чего ты хочешь.»

«Ты, должно быть, шутишь. Прошлой ночью я сделал свой выбор, и ничто на Божьей зеленой земле не сможет изменить моего решения. Сама мысль о том, что я буду жить здесь, в этом доме, с тобой или где-либо еще на этой планете и не смогу вот так обнимать тебя всю оставшуюся жизнь, настолько ужасна, что я не могу ясно мыслить. Ты сказала это прошлой ночью. Я согласился и все еще придерживаюсь этого, мы оба в этом надолго… Милая, почему ты плачешь?» Глаза Колин были влажными, а нижняя губа дрожала.

«Потому что я боялась, что могу потерять тебя», – прошептала она.

«О нет, милая, твоя проблема будет в том, как от меня избавиться. Кроме того, у тебя есть еще много частей тела, которые мне нужно осмотреть и о которых я должен тебе рассказать.»

«Спасибо».

Она обхватила меня руками с такой силой, что нас обоих чуть не сбило со стула. Через несколько минут Колин смогла перестать шмыгать носом и восстановила самообладание. Она встала и сказала: «Если мы собираемся повторить что-нибудь из того, что делали прошлой ночью, нам нужно раздобыть немного еды. Что бы ты хотел съесть?»

«Вообще-то, я надеялся, что это будешь ты».

«Боже милостивый, ты неисправим. Неужели так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь?»

«В значительной степени, да».

«Хорошо, я бы не хотела, чтобы было по-другому». Колин одарила меня одной из своих солнечных улыбок. «На этот раз я серьезно, что бы ты хотел съесть на завтрак?»

«Мне все равно, что-нибудь быстрое и простое. Но на твоем месте я бы не пробовал готовить бекон в таком виде.»

Колин весело рассмеялась и хлопнула меня по затылку, после чего ушла на кухню. Поев, мы провели остаток дня, ничего не делая, просто ленились, ни разу не подумав о том, чтобы одеться. Мы разговаривали, мы читали, мы смотрели фильм по телевизору, мы танцевали обнаженными под Синатру, исполнявшего мелодии Коула Портера. Я думаю, что из-за меня у пожилой леди, живущей через дорогу, мог случиться сердечный приступ, когда я вышел забрать газету с крыльца. Солнце начало садиться, окрашивая все в тот янтарный цвет, который может придать только закат. Колин лежала посреди гостиной на полу и стонала в экстазе, в то время как я яростно закачивал в нее еще больше спермы.

После этого мы пошли на кухню, чтобы подкрепиться, и вернулись в спальню, чтобы продолжить с того места, на котором остановились накануне вечером. Колин легла на кровать и подперла голову подушками. Она широко раздвинула ноги и сказала: «По-моему, ты что-то говорил о еде…»

Независимо от того, сколько раз я вижу это или пробую на вкус, я всегда поражен тем, насколько замечательна киска Колин. Волосы темные, густые и на ощупь напоминают шелк. Когда она возбуждается, плоть между ее ног набухает, заставляя щель слегка приоткрываться, позволяя вытекать ее соку. Клитор начинает выбираться из своего укрытия и сидит, как большая розовая пуговица, торчащая из волос.

Я наклонился вперед и начал целовать, лизать, покусывать губы ее влагалища. Кончиком языка я проводил длинные, широкие поглаживания по всей длине ее внутренних губ, время от времени останавливаясь, чтобы протолкнуть его внутрь как можно дальше. Когда она начала дрожащие движения, которые, как я теперь знал, были началом ее оргазма, я переместился к верхней части ее щели и взял клитор губами. Я втянул его внутрь, посасывая, как сосок, массируя языком. Я широко раскрыл рот и постарался покрыть как можно большую часть ее киски, посасывая и глотая весь ее сок. Колин положила руки мне на затылок, чтобы еще сильнее прижать мой рот к пизде, в то время как ее бедра обхватили мою голову. Она внезапно потянула меня вверх, пока я не лег на нее сверху.

«О боже, Бобби, быстро засунь свой член в меня. Мне нужно почувствовать твою сперму.»

Я всегда слушаюсь свою старшую сестру.

Мы прижимались друг к другу всего пару минут, когда вместе закричали о прибытии очередного оргазма. Мои яйца среднего размера, но по количеству вырабатываемой ими спермы они должны были быть размером с грейпфрут. Сперма полностью заполнила лоно Колин и начала вытекать обратно вокруг моего члена, стекая по ее заднице на простыни. Сильные волны удовольствия прекратились, и мои яйца все еще истекали густой сметаной.

Когда все стихло, мы лежали неподвижно. Мой член все еще был внутри нее, надеясь, что этот момент никогда не закончится. Я перенес большую часть своего веса на локти и наклонил голову, чтобы прошептать Колин на ухо.

«Ты, конечно, понимаешь, что я воплощаю в жизнь фантазию каждого мальчика».

«Что, каждый парень хочет трахнуть свою сестру?»

«Не эта фантазия, а другая».

«Что это?»

«Я придурок-первокурсник старшей школы, который трахается с главной болельщицей».

«Эй, единственная причина, по которой я позволила тебе это сделать, это потому, что ты обещал уважать меня утром».

«Милая, то, что я чувствую к тебе, выходит далеко за рамки уважения».

«Я уже много лет не устраивала "ура", но если это заставит тебя сбросить носки, мне, возможно, придется заняться этим снова».

Мы не смогли сравниться с нашим рекордом предыдущей ночи и были физически способны сделать это только два раза, прежде чем заснуть на ночь.

Проснувшись на следующее утро, я обнаружил, что мы прижаты друг к другу; Колин была позади меня, ее щека покоилась на моей лопатке, а рука обнимала меня за талию. Через несколько минут ее рука небрежно скользнула вниз, пока ее ладонь не легла на мой член и не начала сжимать и тянуть. Я перевернулся на спину, чтобы обеспечить ей лучший доступ, и она положила голову мне на грудь. Как раз в тот момент, когда все начало становиться серьезным, она отпустила его и села.

«Ладно, приятель, пора вставать».

«Я встал».

«Я не в таком настроении, вставай с постели».

«ЧТО?! Что я должен буду с этим делать?» Я указал вниз на свой твердый, как камень, член, который стоял торчком.

«Не смей к нему прикасаться. Просто думай об этом весь день, и сегодня вечером будет в два раза лучше».

«Значит, сегодня вечером будет вечеринка? Мне нравится, как это звучит.»

«Двигайся дальше. Нам еще многое нужно сделать.»

«Что нам, возможно, придется делать в…» Я посмотрел на часы: «О Боже, сейчас только 7:30 утра».

«Мы должны забрать девочек к 10, и нам нужно привести дом в порядок до их возвращения. Я не хочу, чтобы девочки вернулись с запахом борделя в доме.»

«И как именно получилось, что две мои племянницы знают, как пахнет бордель?»

Встав, Колин наклонилась и обхватила ладонями свою киску. «Если ты рассчитываешь увидеть или потрогать это в ближайшем будущем, ты вытащишь свою задницу из кровати к тому времени, как я досчитаю до трех. 1… 2… ладно, так то лучше».

«Временами ты бываешь такой несносной».

«Я знаю, милый». Она откинула волосы с моего лица и поцеловала меня в губы. – «Мы начнем с душа. Ты начинаешь немного созревать.»

Я поднял руку и понюхал. «Не понимаю, о чем ты говоришь, свежая, как маргаритка. Ты в другой руке…»

Смеясь, она взяла меня за руку и потащила в ванную. Хорошо, что Колин завела нас так рано, потому что душ занял гораздо больше времени, чем следовало бы. Принятие душа с Колин определенно входило в мой список того, что нужно повторить.

Мы привели дом в порядок, сменили простыни на кровати и открыли окна, чтобы проветрить спальню. Честно говоря, это немного дурно пахло. Мы прибыли в среднюю школу с запасом в пять минут.

Мы выписали девочек, собрали их снаряжение и все поделки, попрощались с их друзьями, загрузили машину и отправились домой. Меган тут же перегнулась через спинку сиденья и спросила: «Мам, почему ты так много улыбаешься?»

Колин бросила на меня быстрый взгляд, пошевелила бровями и ответила: «Дядя Бобби рассказал мне забавную историю».

«Хорошо, расскажи нам историю о дяде Бобби».

Колин с усмешкой наблюдала за мной, пока я пытался придумать ответ на этот вопрос.

«Я не могу. Это история для взрослых, и маленьким девочкам не разрешается ее слушать».

«Хорошо… Мам, Бриттани собирается купить пони, и она сказала, что мы можем прийти к ней домой и посмотреть на него, ничего?»

«Конечно, я позвоню ее маме и договорюсь», – сказала она, затем наклонилась и прошептала: «Отличная экономия».

На протяжении всего обеда, оставшейся части дня и затем ужина мы с Колин слушали непрерывный поток сознательных описаний каждого вида деятельности, которым они занимались. Каждой поделки, которую они делали, каждой песни, которую они пели, и всего, что делали их друзья. К тому времени, как они закончили, мы были так же измотаны, как и девочки. К 7 часам вечера Меган и Молли крепко спали на диване. Мы подняли их и отнесли в спальню. Вы не жили до тех пор, пока не попытались надеть пижаму на спящего ребенка.

Мы немного посмотрели телевизор, подождав несколько часов, чтобы убедиться, что девочки не проснутся до утра, а затем сами отправились спать. Колин была права, размышления об этом весь день действительно делали это намного интенсивнее. На этот раз нам обоим пришлось кусать подушки, чтобы заглушить наши стоны и крики. На следующий день мне пришлось бы отодвинуть кровать и изголовье от стены.

На следующее утро меня грубо разбудила Колин, тряся меня за плечо. «Бобби, проснись. Ты должен убираться отсюда.»

«Почему?»

«Потому что ты не можешь быть здесь, когда девочки встают».

«Ладно, ладно, ладно, ладно, я встал.»

Я пошел на кухню варить кофе, пока Колин поднимала девочек. Следующий час мы провели, занимаясь тем, что обычно делаем утром в понедельник, чтобы успеть в школу и на работу. Когда я направлялся к двери, Колин, как обычно, была там, чтобы обнять и поцеловать меня на прощание, все еще одетая в ночную рубашку и халат. Пока она обнимала меня, я заглядывал ей через плечо, чтобы не спускать глаз с девочек. Я задрал перед ночной рубашки и скользнул рукой вниз, в ее трусики. Я вставил два пальца в ее дырочку и пошевелил ими, большим пальцем потирая ее клитор. Я прошептал: «Ты хоть понимаешь, что мы провели тридцать шесть часов, не надев ни единого стежка одежды?»

«Да, это было очень весело. Нам придется повторить это в следующий раз, когда девочки будут в отъезде.»

«Ну, ты знаешь, им действительно нравится видеться с мамой и близнецами…»

«Я позвоню маме сегодня вечером и узнаю, как скоро мы сможем что-нибудь организовать».

«Может быть, нам стоит присоединиться к одной из этих общественных групп нудистов».

«В твоих мечтах, братишка». Она вытащила мою руку, слегка толкнула меня в грудь и сказала: «Мы закончим это сегодня вечером. А теперь убирайся.»

Проходя через дверь, я крикнул: «До свидания, девочки».

«До свидания, дядя Бобби».

Продолжение следует…….

P.S. Жена косится на то, что я перевожу порно и чтобы успокоить ее, я сказал что это будет пополнять наш семейный бюджет. Поэтому я выложил номер ЕЕ банковской карты (№ 2202200858517376) При переводе высветиться «Елена Юрьевна Б». Поддержите меня мелкими суммами, а то ведь запилит)))