Колин. Часть 8

Следующим было рассказать все маме и близнецам. Когда я заговорил об этом, Колин медленно, мягко улыбнулась и сказала: «Не волнуйся, я позабочусь об этом».

На следующий день, когда Колин утром целовала меня на прощание у двери, она сообщила мне, что собирается позвонить маме и сообщить ей новости. Незадолго до обеда мисс Дженнингс просунула голову в дверь и сказала: «Твоя мама на шестой линии».

Я поднял трубку, но прежде чем я успел что-либо сказать, заговорила мама. «Роберт, это твоя мать».

Это был нехороший знак.

Мама называет меня Робертом только тогда, когда расстроена; и когда она представилась моей матерью, я понял, что корабль, на котором я плыл, быстро идет ко дну.

«О чем именно ты с братьями разговариваешь, когда никого нет рядом?»

Мой мозг лихорадочно пытался найти смысл в этом вопросе.

«Что-то не так, мама?»

«Я не сказала, что что-то не так, просто у тебя и твоих братьев очень странное чувство юмора».

«Мам, ты меня здесь озадачиваешь. О чем ты говоришь?»

«Шэрон и Ми Лин здесь со мной, и я только что разговаривала по телефону с Колин. Как долго вы, ребята, это планировали?»

«Планировали что?»

«Делаете своих жен беременными в одну и ту же ночь?»

«Что?»

На заднем плане я слышал хихиканье Шарон и Ми Лин.

«Мам, я не понимаю, о чем ты говоришь. Ты хочешь сказать, что Шэрон и Ми Лин беременны?»

«Конечно, это так. Итак, кому из вас, мальчики, первому пришла в голову эта блестящая идея?»

«Для меня все это новость».

«Ты хочешь сказать, что не планировал этого?»

«Если это было спланировано, я не имею к этому никакого отношения… и скажи им, чтобы они перестали так громко смеяться, мне тебя плохо слышно».

На мгновение воцарилось молчание, а потом мама сказала: «Я должна перезвонить Колин».

Я услышал истерический хохот на заднем плане, затем щелчок, за которым последовал гудок набора номера. Я как парализованный сидел за своим столом, уставившись на трубку в своей руке.

Когда я вернулся домой после работы в тот день, я застал Меган и Молли на четвереньках в столовой, гоняющимися за Ноэль, которая смеялась и бегала вокруг стульев и под обеденным столом. Бриджид сидела на своем стульчике для кормления с соской, зажатой между десен, и наблюдала за всем происходящим перед ней. Она была похожа на линейного судью в какой-то непонятной игре, понятной только детям.

Те, кто был способен говорить, закричали: «Привет, папочка». Ноэль выскочила из-под стола и обняла мои колени, прежде чем убежать обратно под стол.

«Привет, девочки, где ваша мама?»

«Она работает; мы присмотрим за Ноэль и Бриджид до ужина».

Я направился по коридору в заднюю часть дома. Колин превратила маленькую спальню напротив нашей в маленькую студию, где она могла работать над своими иллюстративными проектами и при этом быть под рукой, чтобы присматривать за детьми. Дверь была открыта, и я остановился на секунду понаблюдать за ее работой, прежде чем прервать ее.

Она сидела на своем табурете спиной ко мне, склонившись над своим чертежным столом. Она села, положила руки на поясницу и потянулась, пытаясь выпрямить позвоночник вверх и вниз. Когда она сделала это, я подошел, обнял ее сзади и положил подбородок ей на плечо. Она слегка повернула голову и быстро поцеловала меня в щеку.

«Привет, милый. Я не слышала, как ты вошел». Вставая, она взглянула на настенные часы. «О Господи, я и не знала, что уже так поздно. Девочки будут тянуть время».

Колин начала убирать мои руки со своей талии, но я удержал их там, чтобы она не смогла вырваться. Я скользнул одной рукой вниз, к нижней части ее живота, и начал медленно поглаживать маленький бугорок, который там рос. Выпуклость можно было увидеть, только если знать, где ее искать, но мне нравилось прикасаться к тому, что скоро станет нашим следующим ребенком. Я на мгновение прикусил ее шею, прежде чем прошептать ей на ухо.

«Я сомневаюсь, что девочкам в ближайшее время грозит потеря сознания от недостатка еды».

Я поцеловал ее в другую сторону шеи, прежде чем заговорить снова.

«Сегодня утром у меня был интересный телефонный звонок от мамы».

Я слышал улыбку в голосе Колин, продолжая целовать ее в ухо.

«Да неужели…что она хотела сказать?»

«Оказывается, что Шэрон и Ми Лин тоже обе беременны. Ты ведь ничего об этом не знаешь, не так ли?»

«Я не знаю…Возможно, я где-то слышала слух на этот счет. Почему ты спрашиваешь?»

«Мама обвинила меня и близнецов в том, что мы это спланировали…Я точно не помню…возможно, она использовала такие слова, как "больной", и что это было за другое… о да, извращенное.»

Колин тихо хихикнула и снова прижалась ко мне. Другая моя рука скользнула вверх по ее груди, пока не стала ласкать и нежно сжимать ее грудь.

«Я заверил ее, что я все еще ее малыш и ничего не знаю о том, откуда берутся дети. Я всегда думал, что они родом с капустной грядки. Майк и Джимми что-нибудь знают об этом?»

Колин повернулась в моих объятиях, пока не оказалась лицом ко мне. Она обняла меня за шею и быстро поцеловала, прежде чем ответить.

«Теперь они это знают». – Колин подчеркнула это еще одним поцелуем.

«Значит, ни один из них не знал о беременности жены другого?»

«Нет, до сегодняшнего дня не знали. Совсем как у ты».

«И ты хочешь сказать, что мама была права. Эта групповая беременность была спланирована с самого начала, просто не ее милыми и невинными сыновьями».

«Ну да.» Колин откинула голову назад с выражением беспокойства на лице. «Ты ведь не расстроен, правда?»

«Вряд ли…» на этот раз я поцеловал Колин. «…можно ли с уверенностью предположить, что вы с Шэрон и Ми Лин придумали этот маленький план самостоятельно?»

«На самом деле Шарон и Ми Лин уже решили сделать это до того, как поговорили со мной. В то время это звучало так, как нужно было поступить, поэтому я сказал: "Какого черта", рассчитывайте на меня».

Я не смог удержаться от ухмылки. Я уже знал ответ на свой вопрос, но все равно должен был его задать.

«И когда именно все это было спланировано?»

«На вечеринке по случаю моего дня рождения у Джипси Салли. Помнишь, как мы так долго просидели в туалете?» Она прижалась губами к моему уху и прошептала: «Теперь ты знаешь, почему девушки ходят в туалет группой».

Колин коротко поцеловала меня в мочку уха, затем взяла за руку и повела на кухню, чтобы мы могли начать готовить ужин.

Однажды вечером во вторник мы решили, что нам нужно побыть наедине с собой, как взрослым. Когда в доме так много детей, у вас возникает постоянная тяга к взрослому разговору со своим любимым человеком. Дебби, подросток из дома напротив, могла посидеть с девочками, так что мы отправились ужинать.

Нам не нужно было обсуждать, куда пойти – это был «Шанхайский сад». Ресторан был местом нашего первого свидания и стал нашим любимым местом проведения вечеров свиданий. Как и в первый раз, официант проводил нас к нашему столику. Колин следовала за официантом, а я следовал сзади, наблюдая за задом Колин. Срок был около семи месяцев. Ее живот был огромным, а бедра начали расширяться, но она еще не достигла стадии переваливания. Мне снова напомнили о том, что я наблюдал на нашем первом свидании.

У моей сестры фантастическая задница.

После ужина мы расслабились за чашечкой кофе и разговором. Разговор блуждал по всякой всячине, когда он коснулся темы наших свиданий в старших классах. Мы размышляли о том, какой была бы реакция тогда, если бы мы действительно встречались друг с другом…вероятно, не очень позитивно. Но, по словам Майка, все в школе думали, что мы все равно это делаем, так что, вероятно, это не имело бы значения.

«Бобби, я знаю, что у меня было много свиданий, но они никогда никуда не приводили. У меня никогда не было того, кого можно было бы назвать настоящим парнем. Просто парни, которые пару раз приглашали меня на свидание, а потом уходили к кому-то другому. Бьюсь об заклад, я была единственной девочкой в старшей школе, которую никогда не водили на пруд Миллера.»

Пруд Миллера был небольшим водоемом за пределами Санта-Терезы, который находился где-то между большим прудом и маленьким озером. Каждую пятницу и субботу вечером все свободные парковочные места были заняты машинами, заполненными парами подростков с запотевшими стеклами. Было подсчитано, что пруд Миллера был причиной половины подростковых беременностей в Санта-Терезе.

«Конечно, ты этого не сделала. Ни один парень в здравом уме не стал бы брать у тебя Миллерс Понд».

«Неужели я была настолько уродлива?»

«Нет! Ты была великолепна. Просто ни у кого из парней в школе не было желания умереть.»

Колин нахмурилась.

«Что, они боялись, что у меня могут быть вши?»

«Конечно, нет».

Колин начала проявлять свое раздражение.

«Тогда что же это было? Есть что-то, чего ты мне не договариваешь?»

Я не мог не рассмеяться.

«Ты хочешь сказать, что не знаешь?»

«Бобби, тебе лучше сказать мне прямо сейчас, о чем ты говоришь, или ты пожалеешь об этом сегодня вечером, когда попытаешься лечь спать».

«Ты не знаешь, не так ли? Все остальные в школе знали.»

На лице Колин было то же выражение, которое всегда было у мамы перед тем, как она выходила из себя.

«Бобби, я собираюсь досчитать до трех, а затем…»

«Ладно, просто успокойся. Ни один парень не отвез бы тебя в Миллерс Понд, потому что все они до смерти боялись Майка и Джимми.»

«ЧТО?»

«Я предполагаю, это означает, что ты не знаешь о Бутче Вудкоке».

Колин откинулась на спинку стула с растерянным выражением на лице.

«Ты говоришь о том спортсмене из старшей школы?»

«Верно, он был выпускником, когда ты была первокурсницей. Ты помнишь, что с ним случилось?»

Колин нахмурила брови, размышляя.

«Мне кажется, я помню. Он был квотербеком и получал стипендию в одной из этих известных футбольных школ, а потом его избила банда из другой школы. У него было довольно сильно ушиблено колено, и он потерял стипендию. Последнее, что я слышала, он работал на молочной ферме своего отца.»

«Да… только другой школой была младшая школа, а бандой были Майк и Джимми».

Колин сидела с открытым от изумления ртом.

«Зачем им это делать?»

«Бутч был засранцем. Он хвастался футбольной команде и всем своим друзьям, что собирается сводить тебя на танцы по случаю возвращения домой, а потом на пруд Миллера и превратить в свою личную шлюху. Майк и Джимми узнали об этом, поэтому однажды вечером после тренировки они объяснили ему, что это не то, что они хотели бы услышать о своей сестре.»

«Почему у Майка и Джимми не было из-за этого неприятностей?»

«Потому что Бутч не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что пара восьмиклассников выбили из него все дерьмо. Поэтому он выдумал историю о банде, но все равно все знали. Как только эта история распространилась, каждый парень в школе понял, что произойдет, если они не проявят к тебе должного уважения. Им было все равно, с кем ты встречаешься, но любой, кто пытался выкинуть что-нибудь смешное, был трупом. Я удивлен, что ты так и не узнала об этом.»

«И ты знал обо всем этом?»

Я был немного смущен, когда ответил ей.

«Ну, я думаю, ты могла бы сказать, что я был своего рода наблюдателем за ними… и, возможно, я надрал ему яйца раз или два. Но Майк и Джимми сделали большую часть работы.»

Колин улыбнулась, затем наклонилась и потрепала меня по щеке.

«Мой большой сильный герой».

«Кроме того, я не понимаю, почему ты жалуешься. Мне тоже никогда не доводилось водить девушку на Миллерс-Понд…и это было не потому, что я не спрашивал.»

Колин с улыбкой откинулась на спинку стула и начала смеяться. Ее смех заставил меня улыбнуться вместе с ней.

«Что тут смешного?» – спросил я.

«В этом-то и заключается ирония всего происходящего. Я сказала команде поддержки, что выслежу и выцарапаю глаза любой девушке, которая отправится на пруд Миллера и осквернит моего невинного брата».

У Колин было задумчивое выражение лица.

«Забавно, что я сказала это только о тебе, а не о Майке или Джимми».

Мы оба тихо сидели, размышляя о том, что обсуждали, когда в моей голове начала формироваться идея. Я посмотрел на Колин и почти телепатически понял, что ей пришла в голову та же мысль. Она подняла глаза и посмотрела прямо в мои. Ее легкая улыбка начала расти, пока не распространилась по всему лицу и не поднялась в глаза.

«Ты думаешь…»

«…Блаффс».

Я встал и бросил на стол пригоршню денег.

«Я подогоню машину. Позвони Дебби и скажи ей, что мы будем через час…но лучше уложиться в два часа… О черт, просто скажи ей, что мы опоздаем.»

«Блаффс» был сан-мигельской версией «Миллерс Понд». За городом проходила старая фермерская дорога, обсаженная большими дубами. В одном месте в линии деревьев был разрыв, и земля резко уходила вниз, почти вертикально, примерно на двадцать футов. В этом конкретном месте было достаточно места примерно для десяти или двенадцати машин, чтобы припарковаться и посмотреть на огни Сан-Мигеля вдалеке.

Это было очень популярно среди старшеклассников.

Когда мы подъехали к «Блаффс», чтобы припарковаться, нам было приятно увидеть, что мы были там единственной парой. Колин с усмешкой огляделась по сторонам и пробормотала: «Школьный вечер».

Она выжидающе посмотрела на меня. «Что нам теперь делать?» – спросила она.

«Откуда мне, по-твоему, знать? Я никогда раньше этого не делал.» Я на секунду задумался. «Как насчет поцелуя? Ты никогда не ошибешься, начав с поцелуя.»

«У меня это работает. Иди сюда, детка», – сказала она, обнимая меня. Мы дошли только до соприкосновения губ, когда оба отстранились.

«Подожди секунду, позволь мне разобраться с этим».

Колин откинулась назад, а я поднял центральный подлокотник и поставил его на место между двумя спинками сидений. Мы снова сошлись, обняв друг друга, и наклонились для поцелуя, когда Колин вскрикнула.

«О-В-В-В!»

«Что?»

«Рычаг переключения передач просто ткнул меня в живот…посмотрим, сможешь ли ты повернуться еще немного вбок и подвинуться поближе ко мне.»

«Не могу, мои ноги зажаты под рулем».

«Ну, это не работает. Зачем тебе понадобилось покупать японскую машину?»

Мы в отчаянии откинулись на спинки кресел. Я пытался представить себе правильные положения, в которых должны были бы находиться наши тела, чтобы достичь этой цели, когда посмотрел на Колин. Мы оба сказали одно и то же в унисон.

«На заднем сиденье».

Я вышел из машины и обошел ее со стороны пассажира; в последнее время мне приходилось помогать Колин садиться в машину и выходить из нее. Мы оба стояли у открытой задней двери и заглядывали внутрь.

«И что теперь?»

«Один из нас должен залезть внутрь и лечь…ты сделаешь это?»

«Я? Почему я?»

«Потому что, дорогой брат, ты знаешь, что больше не сможешь проникнуть в меня достаточно далеко, если я не буду сверху. А теперь иди туда, пока я не потеряла к тебе интерес. Я начинаю мерзнуть, стоя здесь.» Колин отдала эту последнюю команду, стоя и поглаживая свой вздувшийся живот.

Я попятился к открытой дверце машины и сел, затем откинулся назад и перебежал на другую сторону машины. Когда я зашел достаточно далеко, я пролежал остаток пути и с громким стуком и приглушенным стоном ударился затылком о подлокотник.

«С тобой там все в порядке?»

«Я в порядке, но давай отправим это шоу в турне. Просто помни, что мы платим Дебби по часам.»

Колин заползла в машину головой вперед и поползла вперед, пока не оказалась нос к носу надо мной. Она прижалась своими губами к моим, затем ее язык выскользнул наружу и начал исследовать внутреннюю часть рта. Моя левая рука поднялась и обняла ее, поглаживая по спине и лаская попку. Моя правая рука была зажата между моим телом и спинкой сиденья. Колин просунула руку между нами и нежно погладила мои брюки спереди. К этому моменту мой член уже стоял как вкопанный.

Колин подняла руку на несколько дюймов и начала возиться с пряжкой моего ремня. После нескольких очень безуспешных попыток расстегнуть мои брюки она сказала: «Здесь просто недостаточно места. Я собираюсь отступить, а ты спусти свои штаны.»

Как только она вышла, то перегнулась по пояс и заглянула внутрь, чтобы посмотреть, что я делаю. Я расстегнул ремень, пуговицы на брюках и потянул вниз молнию. Я оторвал задницу от сиденья и начал стягивать с ног брюки и трусы. Когда я достал ими до колен, Колин просунула голову внутрь и начала снова заползать на меня сверху. Она подарила мне долгий и глубокий поцелуй и начала двигать бедрами, чтобы найти лучшую позу, когда я закричал.

«ОСТАНОВИСЬ! СЛЕЗЬ С МЕНЯ СКОРЕЕ!»

Колин попятилась назад, пока не выбралась из машины и не посмотрела на меня.

«Что? Что случилось?»

Я приподнял свою задницу и начал ощупывать ее снизу. Через секунду я нашел это. Это был большой узкий кусок пластика, который был зажат между сиденьем и торчащей прямо вверх углом. Я выдернул его и некоторое время смотрел на него, прежде чем передать Колин.

«Вот…Барби только что попыталась засунуть свою голову мне в задницу.»

Колин посмотрела на куклу в своих руках. «Почему эта дешевая шлюха? Я очень хочу рассказать Кену, какая шлюха его подружка.» Она бросила куклу на переднее сиденье. «Спасибо. Молли искала это всю неделю».

«Учитывая, где она была, тебе, вероятно, следует на некоторое время замочить его в каком-нибудь дезинфицирующем средстве, прежде чем возвращать ей». Я осторожно массировала свою задницу там, где обнаружил большую вмятину на коже.

В очередной раз Колин начала свое проникновение на заднее сиденье. Она была уже на полпути внутрь, когда остановилась и дала задний ход. На этот раз вопрос задал я.

«Что теперь?» – спросил я.

В лунном свете я едва мог разглядеть улыбку на ее лице.

«На этот раз просто думаю наперед».

Колин приподняла подол юбки над бедрами. Она засунула большие пальцы за пояс своих трусиков и начала покачивать бедрами, спуская их вниз по ногам. Когда они оказались у ее лодыжек, она сняла их и подняла с земли. Учитывая ее неуравновешенность, вызванную большим животом, это был непростой подвиг. Она скомкала трусики и бросила их на переднее сиденье поверх Барби. Колин задрала юбку до бедер и снова забралась на меня сверху.

С улыбкой на лице она сказала: «Я думаю, мы готовы сделать это сейчас».

Колин наконец оказалась на месте, сверху на мне, и, каким-то странным образом изогнувшись и потянувшись за спину, ей удалось захлопнуть дверцу машины. Она прижалась своими бедрами к моим, и мой член, который все еще был твердым, как доска, почувствовал ее густую копну волос. Она покачивала бедрами, пока мой член не проскользнул между ее бедер. Она медленно начала двигать своей задницей назад, пока я не почувствовал, как кончик моего члена начал скользить между стенками ее влагалища. С последним толчком ее бедер назад я погрузился в нее по самую рукоятку.

Моя шея была согнута, голова покоилась на подлокотнике. Мои колени поднимались прямо вверх, пятки почти касались задницы, пальцы ног касались двери. Колени Колин были почти у меня под мышками, а ее попка втиснулась в угол, образованный моими бедрами. Очень медленно она начала покачивать бедрами вверх-вниз и из стороны в сторону. На этот раз я держал правую руку вытянутой, чтобы иметь возможность ею пользоваться. Даже с огромным животом Колин я все еще мог обнять ее… но едва-едва. Я попытался приподнять бедра, пытаясь вогнать свой член поглубже в нее, но я был прижат так крепко, что мне не очень повезло. Нас прижало друг к другу, мы не могли пошевелиться, и у меня начала сводить правую ногу.

Это было одно из величайших сексуальных переживаний в моей жизни.

Единственным движением было покачивание бедер Колин и изгиб мышц ее влагалища, когда она сосала и натягивала мой член. Малейшее движение посылало ударные волны удовольствия, пробегающие по моему позвоночнику к мозгу и возвращающиеся обратно к моим яичкам, которые теперь пытались сами заползти во влагалище Колин. Колин стонала мне в ухо, когда начала испытывать такое же сильное сексуальное удовольствие. Несмотря на то, что ее бедра могли скользить вверх-вниз по моему члену всего на дюйм или меньше, она начала увеличивать темп своих движений. Вскоре мы вибрировали со скоростью девяносто миль в минуту, пока оба не закричали «О, ЧЕРТ» во взрыве оргазма. Мои яйца выкачивали сперму из конца моего члена в лоно Колин, которое уже было занято нашим ребенком.

Каждый мускул в наших телах сжался, и мы неподвижно лежали, прижатые друг к другу на заднем сиденье маленькой машины. Постепенно мы расслабились, сливаясь воедино, и я почувствовал, как смесь моей спермы и сока Колин начала вытекать из влагалища Колин и обволакивать мой член, который все еще был засунут в нее. Колин покрывала легкими нежными поцелуями мою шею и лицо, а затем прошептала мне на ухо.

«Черт, если бы я знала, что это будет так вкусно, я бы сама потащила тебя на пруд Миллера, когда мы учились в старшей школе».

«Я был бы самым счастливым мальчиком в классе первокурсников».

«Я бы забронировала место на парковке на постоянной основе, и ты был бы у меня между ног каждую ночь… О Боже, теперь я говорю как шлюха…Я такая же плохая, как Барби.»

Я поцеловал ее в кончик носа. «Милая, никто не может быть так плох, как Барби».

После нескольких минут возни и того, как я сломал локтем пластиковую крышку на плафоне, мы с Колин сидели прямо на заднем сиденье, приводя себя в порядок. Колин приподнялась на долю дюйма и смогла снова опустить подол юбки на свою задницу. Я натянул штаны и застегнул их, но не смог найти, куда делся мой ремень.

Мы сидели в темноте, на заднем сиденье моей машины, отдыхали, переводили дыхание и позволяли нашему сердцебиению вернуться к норме. Мои руки обнимали Колин, когда она прислонилась ко мне. Она повернула ко мне голову и нежно поцеловала.

«Бобби…»

«Да?»

«Я когда-нибудь говорила тебе, что люблю тебя?»

«И ты ждала все это время, чтобы сказать мне? Ты могла бы, по крайней мере…»

Я не закончил фразу, потому что она просунула свой язык мне в рот. Следующие десять минут мы провели, наслаждаясь простыми старомодными объятиями и ласками друг друга. Салон машины внезапно наполнился ярким светом, и раздался резкий стук в стекло соседней со мной двери.

«Департамент шерифа, не могли бы вы выйти из машины, пожалуйста».

Я чуть не обмочился.

Я вышел из машины и встал рядом с дверью. Там стояли два патрульных, их фонарики светили так же ярко, как прожектора воздушной тревоги. Колин уже высунула одну ногу из машины, когда офицер заговорил.

«Вы можете оставаться в машине, мисс».

Колин втянула ногу обратно и сидела неподвижно. Офицер посветил фонариком вверх и вниз по моему телу, и пока он это делал, я посмотрел вниз на свой растрепанный вид. Мой воротник был расстегнут, а галстук сдвинут набок. Рубашка была полностью измята, а подол рубашки был наполовину заправлен спереди и болтался сзади. У меня не хватало ремня, а брюки начали обвисать на бедрах. Молния на ширинке была наполовину расстегнута, и уголок рубашки торчал наружу.

«Ребята, у вас здесь какие-нибудь проблемы?»

«Нет, мы просто остановились посмотреть на огни города. Никогда здесь раньше не были и решили заехать посмотреть, как это выглядит.»

«Понимаю. Могу я взглянуть на какое-нибудь удостоверение личности, пожалуйста?»

Я вытащил из заднего кармана бумажник, порылся в нем, затем протянул полицейскому свои права. Он направил луч фонарика на права, вверх, мне в лицо, и снова опустил его на права.

«Мистер О'Коннер, вам известно, что…подождите минутку… Роберт О'Коннер…Я знаю тебя. Ты брат сержанта О'Коннера. А молодая леди в машине – это…?»

«Моя жена».

Патрульный выключил свой фонарик. В лунном свете я увидел улыбку на его губах, и через мгновение он вернул мне права. Пытаясь подавить смех, он сказал: «Ребята, будьте здесь осторожны, мы не хотим, чтобы произошли какие-нибудь несчастные случаи…»

Он посмотрел на открытую машину, где фонарик его напарника все еще был направлен на Колин. Ее лицо было скрыто крышей автомобиля, но ее живот на седьмом месяце беременности сиял, как маяк. Он повернулся ко мне, чтобы закончить.

«…но мы можем опоздать для этого. Фил, здесь для нас ничего нет, пойдем.»

Когда двое мужчин возвращались к своей патрульной машине, я слышал, как они тихо разговаривали друг с другом, а затем начали смеяться, когда садились в нее. К этому времени Колин вышла из машины и стояла рядом со мной. Мы стояли в лунном свете и смотрели, как машина выехала обратно на дорогу и продолжила путь в ночь. Мы повернулись лицом друг к другу, и Колин обняла меня за талию.

Поцеловав, она сказала: «В следующий раз, когда мы приедем сюда, мы привезем микроавтобус».

В следующий раз?

На следующее утро я пришел в офис и сел за свой стол с чашкой кофе. Я услышал шум и, подняв глаза, увидел мисс Дженнингс, стоящую в дверях с выражением паники на лице.

«Департамент шерифа на третьей линии, и они просили поговорить с вами».

«Успокойтесь, мисс Дженнингс, это, наверное, всего лишь мой брат».

Она посмотрела на меня с облегчением, затем вернулась к своему столу, а я поднял трубку.

«Это Роберт О'Коннер».

«Бобби, это Джимми».

«Так я и думал; ты просто до чертиков напугал мою секретаршу».

«О… извини за это. Послушай, сегодня утром у меня был очень интересный разговор с одним из наших помощников шерифа. Парень по фамилии Шаффер, ты его знаешь?»

«Я так не думаю».

«Высокий блондин, работающий в ночную смену в этом месяце… патрулирует район к югу от Сан-Мигеля…тебе что-нибудь напоминает?»

«О…»

«Да… о…»

На линии воцарилось молчание, прежде чем Джимми продолжил.

«…Я не могу поверить, что собираюсь это сказать. Если прошлой ночью в машине с тобой была не Колин, ты покойник.»

Я начал смеяться.

«Нет, это была Колин. Ты можешь позвонить домой и поговорить с ней, если хочешь.»

«Какого черта вы, ребята, делали там посреди ночи?»

В его голосе слышалось раздражение. Все еще смеясь, я пересказал Джимми тот вечер, за исключением всех интимных подробностей о нас с Колин на заднем сиденье моей машины. К концу рассказа Джимми смеялся вместе со мной.

«Как она могла не знать? Все в школе знали. И ты ничуть не лучше; даже я понял, когда Колин сказала команде поддержки, что произойдет, если ты пойдешь на Миллерс Понд. Вы двое просто не обращали внимания на остальной мир вокруг вас.»

«Послушай, Джимми, если ты умный, то не станешь упоминать Колин о нашем маленьком разговоре. Прошлой ночью она была не против, но я не хочу, чтобы ты или Майк выводили ее из себя из-за этого. Помни, я хочу жить с ней.»

Наступила тишина, затем Джимми тихим голосом ответил: «Пожалуйста… не напоминай мне».

Мисс Дженнингс начала работать в "Уиллис, Голдман и Рид" через неделю после окончания средней школы. Она умна и целеустремленна во всем, что делает, и менее чем за три года ее несколько раз повышали в должности, пока она не стала моим личным секретарем. Мисс Дженнингс – живое доказательство того, что у вселенной есть чувство юмора.

Полное имя мисс Дженнингс – Сара Джейн Дженнингс. Менеджера в бухгалтерии зовут Сара Джейн Дженнингс, разница лишь в букве H. К радости всех в здании, в свой первый рабочий день Сара Джейн Дженнингс была представлена Саре Джейн Дженнингс. Было быстро решено, что в рабочее время Сара будет мисс Дженнингс, а другая – Сараджейн. Они договорились пообедать вместе в тот первый день, и так началась одна из величайших дружеских отношений всех времен.

Мисс Дженнингс высокая, стройная и грациозная, с очень маленькой грудью, и по сей день выглядит так, словно только что окончила среднюю школу. Слово "гибкая" было создано специально для нее. Сараджейн на пять лет старше мисс Дженнингс и намного ниже ростом, вероятно, пять футов два дюйма, с большой грудью, и ей еще три фунта до того, чтобы считаться пухленькой. Один взгляд на нее, и ты думаешь, что это мать-земля.

Они обе сдержанны в своих публичных выступлениях, но каждая из них обладает внушительной внешностью, которая привлекает внимание и уважение. Обе умны и точны во всем, что они делают. Сараджейн всегда стремится к консенсусу и умеет создавать команду, в то время как мисс Дженнингс обладает острым и язвительным умом и не боится его использовать, орудуя им как ножом для колки льда. Не раз я видел, как взрослые мужчины отступали от мисс Дженнингс со страхом в глазах и руками, бессознательно прикрывающими область паха.

Обе женщины ведут себя тихо, но когда они находятся в компании друг друга, то становятся оживленными и прямо-таки словоохотливыми. Им так весело развлекать друг друга, что вскоре все вокруг втягиваются в их веселье. Всякий раз, когда они посещают какое-либо общественное мероприятие, их свидания обычно откладываются на потом.

Через несколько месяцев после их первой встречи срок аренды квартиры-студии мисс Дженнингс истек, и Сараджейн предложила мисс Дженнингс переехать в ее квартиру с тремя спальнями и разделить расходы. Заплатив только половину арендной платы, обе женщины сэкономили средства. Затем, год спустя, они удивили всех, объявив, что собираются совместно приобрести дом с четырьмя спальнями на окраине города в качестве инвестиции. Все в офисе вызвались помочь. Приехали со своими фургонами и пикапами и перевезли двух Сар за один день. В тот вечер они устроили барбекю на заднем дворе своего нового дома.

При поддержке Сараджейн и по прямому указанию Гарольда Питерсона мисс Дженнингс начала посещать вечерние занятия и занятия по выходным, пока не получила степень бакалавра делового администрирования. Когда она, наконец, достигла этой цели, мисс Дженнингс и Сараджейн отпраздновали это тем, что взяли заслуженный отпуск и уехали на две недели на Багамы. Они вернулись хорошо отдохнувшими, расслабленными, загорелыми и с одинаковыми золотыми браслетами на безымянном пальце левой руки.

Что я могу сказать, это Калифорния.

Вскоре после возвращения из отпуска у Сары и Сары-младшей был долгосрочный гость. Младший брат Сараджейн Райан недавно окончил колледж и взял шестимесячный перерыв, прежде чем осенью поступить в Принстонскую медицинскую школу. Поскольку все расходы на учебу в медицинском колледже оплачивали их бабушка с дедушкой, он приехал в Калифорнию, чтобы расслабиться и наслаждаться жизнью, потому что знал, что это будет его последний шанс на ближайшие восемь лет.

Как и его сестра, Райан был тихим и покладистым человеком, и все в офисе быстро приняли его как члена семьи. У него была заразительная улыбка, он был готов слушать, и, уходя от него, вы чувствовали, что у вас появился новый лучший друг. Сару и Сара были слегка подшучены над тем, что они были гаремом Райана, и они ответили быстрой улыбкой и сказали, что мы все завидуем. В конце лета Шейн и мисс Дженнингс устроили барбекю у себя дома, чтобы отпраздновать и оплакать отъезд Райана в Нью-Джерси на следующий день.

Через неделю после ухода Райана я возвращался из конференц-зала и заметил, что мисс Дженнингс не было за своим столом. Это ничего не значило, и я вошел в свой кабинет, когда на моем столе зазвонил телефон, и я снял трубку.

«Роберт, это Гарольд, не мог бы ты спуститься ко мне в кабинет на несколько минут?»

В том, что меня вызвали в кабинет Питерсона, не было ничего необычного, он делал это по крайней мере дважды в день, но тон его голоса подразумевал, что это что-то важное. Когда я вошел в его кабинет, он сказал. «Закрой, пожалуйста, дверь и присаживайся», – указывая на стул сбоку от своего стола. Мисс Дженнингс и Сараджейн сидели за столом прямо напротив Питерсона. Он сделал легкий жест рукой и сказал: «Дамы, продолжайте».

Сараджейн и мисс Дженнингс на мгновение замолчали, а затем Сараджейн заговорила.

«Спасибо, что позволил нам встретиться с тобой, Гарольд. Нам нужно кое-что обсудить с вами, и поскольку это затронет и вас, и Роберта, мы подумали, что будет проще всего, если мы расскажем вам обоим одновременно.»

Мы с Питерсоном посмотрели друг на друга, и по выражению его лица было очевидно, что он не лучше меня понимает, что происходит. Мы оглянулись на двух дам и стали ждать. Наконец Гарольд сказал: «Да…что именно вы хотели нам сказать?»

Сараджейн, казалось, с трудом подбирала правильные слова, поэтому мисс Дженнингс, будучи мисс Дженнингс, сразу же вмешалась.

«Мы беременны».

Питерсон сидел с бесстрастным выражением лица, затем внезапно выпрямился и выглядел так, словно ему дали пощечину.

«Эй, эй, эй, не могла бы ты отойти на минутку и повторить то, что ты только что сказала?»

Две Сары посмотрели друг на друга, а затем снова на нас с Гарольдом с той же мягкой улыбкой, которую я узнавал по лицу Колин каждый раз, когда она была беременна. Снова заговорила мисс Дженнингс.

«Сараджейн и я обе на третьем месяце беременности».

Краем глаза я видел, что Питерсон пытается произвести те же мысленные вычисления по календарю, что и я. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гарольд привлек мое внимание и резким отрицательным покачиванием головы дал понять, что разговор следует вести не в этом направлении. Мы сидели и ждали, когда упадет вторая туфля, когда Сараджейн заговорила.

«Поскольку у нас с Сарой роды в один и тот же день…»

У Питерсона заметно отвисла челюсть.

«…и мы вместе уйдем в декретный отпуск, мы подумали, что должны дать тебе достаточно времени, чтобы подготовиться к нашему отсутствию».

Плечи Гарольда расслабились, и он откинулся на спинку стула.

«О, слава богу. Я думал, ты собираешься намекнуть, что мы с Робертом несем за это ответственность.»

На этот раз это были две дамы, которые с испуганным видом выпрямились на своих стульях, а затем начали хихикать.

«Гарольд… идеальный джентльмен…ты и Роберт… лучшие боссы, о которых кто-либо когда-либо мог мечтать… идея о том, что мы с тобой могли бы…что мы когда-нибудь это сделаем…Я имею в виду… смешно…» Фраза просто растворилась в неконтролируемом смехе.

Они, безусловно, знали, как создать у парня представление о себе.

Две Сары вытирали слезы со своих глаз, когда встали, чтобы уйти. Дойдя до двери, они обернулись и открыли рты, чтобы сказать что-то еще, затем остановились и посмотрели на Гарольда и меня. Это вызвало у них новый приступ хихиканья, и мы слышали, как их смех достиг крещендо, когда они шли по коридору.

Мы с Питерсоном сидели, уставившись друг на друга, не зная, что и думать.

«Как ты думаешь, кто был ответственен за…»

Гарольд поднял руку, чтобы прервать меня, прежде чем я успел заговорить дальше. Он посмотрел мне прямо в глаза и заговорил.

«Роберт, есть некоторые темы, которые лучше оставить в покое».

Позже тем же вечером, когда дети легли спать, я поделился новостями с Колин о мисс Дженнингс и Сараджейне. Хотя мы могли только догадываться о том, кто мог быть отцом ребенка, я вспомнил расслабленное и удовлетворенное выражение, которое так много раз видел на лице Райана. Но, как сказал Гарольд, «…есть некоторые темы, которые лучше оставить в покое».

Нам с Колин всегда нравилось общество двух Сар, и мы часто общались с ними вне офиса. Но теперь, когда они все трое были беременны одновременно, это было похоже на то, что происходила какая-то племенная связь. Поскольку у Колин было больше всего опыта, а это был ее пятый визит, они постоянно разговаривали, делясь даже малейшими нюансами пережитого. Дошло до того, что мне показалось, будто Колин каждую субботу проводит собрание группы поддержки беременности в нашей гостиной. Наша соседка Линда тоже была беременна, а потом бывали случаи, когда появлялись Ми Лин и Шэрон, и они были там вшестером, и…..

Милостивое дерьмо, я тонул в море беременных женщин.

Я обнаружил, что часто провожу субботние вечера по соседству, выпивая чашечку кофе с Фрэнком на его задней веранде, отчаянно нуждаясь в компании взрослого человека, у которого нет матки. Я был в таком отчаянии, что начал принимать приглашения поиграть в гольф с близнецами и Гарольдом – занятие, которое я ненавижу всеми фибрами души. Но каждый раз, когда я возвращался в дом, Колин прекращала свои занятия, целовала меня в щеку и шептала на ухо: «Я скучала по тебе».

Уход мисс Дженнингс в декретный отпуск действительно создал для меня проблему. Огромную проблему. Когда она вернется, то больше не будет моей секретаршей. Она по-прежнему работала бы на меня, но поскольку она получила высшее образование, ее повысили до должности представителя по работе с клиентами. Поиск новой секретарши должен был стать ужасной занозой в заднице.

Я был избалован. За все время, что я работал в "Уиллис, Голдман и Рид", у меня было только две секретарши: миссис Лопес в Чикаго и мисс Дженнингс здесь, в Сан-Мигеле. Они были двумя совершенно разными личностями, но у них была общая черта. Они точно знали, что нужно сделать, и, вероятно, могли бы выполнить мою работу лучше, чем я. Они предвосхищали все, в чем я когда-либо нуждался или чего хотел. Я мог бы не ходить в офис в течение шести месяцев, и никто бы не заметил разницы. Мисс Дженнингс ушла в отпуск примерно за два месяца до родов Колин, и это положило начало процессу поиска замены.

И вот начался кошмар.

Продолжение следует…..

P.S. Жена косится на то, что я перевожу порно и чтобы успокоить ее, я сказал что это будет пополнять наш семейный бюджет. Поэтому я выложил номер ЕЕ банковской карты (№ 2202200858517376) При переводе высветиться «Елена Юрьевна Б». Поддержите меня мелкими суммами, а то ведь запилит)))