Комбайнеры

И пускай там пидорасы беснуются в Москве

Но пока такие пацаны есть у нас в стране

Знают пусть враги, пусть знает сучка Кондолиза Райс

Никогда отребье натовское, не возьмете нас! ( И. Растеряев)

В августе воздух не такой как в другие месяцы лета. Пряный, вкусный, наполненный цветением полевых и сорных растений. Этот воздух можно вдыхать, а можно брать и намазывать на хлеб, испеченный из только что убранной спелой пшеницы.

Молодой парень, лет двадцати пяти на вид, вышел на крыльцо, подставляя утренним лучам свое спортивное тело. Вдыхая полной грудью свежий воздух, он звонко чихнул и утер нос тыльной стороной ладони.

— Долбаная аллергия и сраный август.- Пробормотал Алексей и вернулся обратно в дом, чтобы выпить таблетку антигистаминного средства. В доме Лешкиных родителей, куда он приехал на выходные, уже никто не спал. Мать хлопотала возле плиты, готовя что-то на завтрак, а отец сидел за столом и надев очки листал новостную ленту в своем смартфоне. Стоит отдельное внимание уделить Лешкиному отцу. Михаил Иванович- пожилой мужчина невысокого роста, с короткими волосами и приличных размеров пузом.

— О, проснулся!- Сказал он, увидев зашедшего на кухню сына.- Ну, давай, пей чай, да пойдем комбайн ладить. Пока погода, надо зерно убрать.

Лешка молча кивнул и налив из графина кипяченой воды, запил таблетку от аллергии и снова звонко чихнул.

— Началась аллергия!? Эх, совсем ты в своем городе раскис. Я вон, на работе по уши в пыли, в амброзии и хоть бы хны, а ты приехал только вчера и уже сопли распустил.- Снова сказал Михаил Иванович, обращаясь к сыну.

— Отстань от ребенка.- вмешалась в разговор мама Алексея, – Садись, Лёш, пей чай.

Алешка сел за стол, взял заботливо поставленную матерью кружку чая, и сделал маленький глоток.

— Бать, а что там ладить надо, в комбайне твоем?- Спросил он, ставя горячую кружку на стол.

— Да там, на жатке гидроцилиндры текут, перебрать надо, а то масла в гидравлику не напасёсся. Да и саму жатку приходится постоянно приподымать. А щас сальники поменяем и будем убирать играючи.

— Только цилиндры?

— Ну пока да, а что еще? Остальное вроде нормально все.

— Бать, мне кажется, твой комбайн не разваливается только потому, что его птицы засрали.

Михаил Иванович покраснел, обижаясь. Отложил в сторону телефон и снял очки.

— Ну, может и поэтому не разваливается. Вот будь я чуток помоложе, я бы и подварил где надо и бункер бы снял, поменял бы лист нижний и выкрасил бы. Был бы комбайн как игрушка. А вы вот в город посмотались, а помогать некому….- Отец Лешки хотел еще дальше продолжить свою гневную тираду, но был остановлен супругой.

— Хватит бурчать. Сдался ему твой колхоз. Они в городе живут прекрасно и пусть живут. – Сказала она строго, помешивая что-то в кастрюле.

— А чего не жить? Мясо, сало, картоху, огурцы, помидоры – всё у нас берут.- Продолжал закипать глава семейства.

— Так, заткнися! Это дети твои!- Прикрикнула мать Лешки на супруга, и помахала в воздухе столовой ложкой. Михаил Иванович скрипнул зубами, зло посмотрел на супругу, но рот закрыл, пробурчав себе под нос что-то невнятное.

— Ладно, допивай чай и приходи.- Сказал он, немного успокоившись, и вышел из-за стола.

Лешка не спеша допил чай, шмыгнул носом, констатируя начавшееся действие таблетки, и пошел на улицу. Возле двора стоял старенький СК-5 Нива. И Алексей, когда сказал, что он не разваливается только от птичьего помета, был в какой-то степени прав. Комбайн был полностью ржавый, перекошенный на один бок, с порепаными колесами и еле видной на лицевой стороне бункера надписью НИВА. Вокруг него были разбросаны гаечные ключи, монтировки, куски обрезанного металла много-много прошлогодней соломы.

— Попил чай? Иди сюда.- Проговорил Михаил Иванович, едва увидев сына. Лешка подошел к отцу, разглядывая раритетный аппарат из советского прошлого.

— Показывай, бать, что там откручивать, что там менять?

— Вон, смотри! Два гидроцилиндра. Надо под наклонную залезть и вон ту гайку ослабить. Потом пальцы с жатки повыбиваешь и сымай. Быстренько переберем и к вечеру попробуем убрать хоть немного. Я бы сам поменял, да не пролезу под жатку.- Говорил отец, указывая сыну фронт работы. Алексей посмотрел, прикинул какой инструмент ему нужен, и взяв большой разводной ключ, а так же молоток и пробой, полез под комбайн. Забравшись под наклонную, он устроился поудобнее, развел ключ под нужный размер и начал откручивать гайки. Дело шло быстро. Алексей хоть и жил последнее время в городе, навыков в ремонте техники не потерял. С самого детства, отец, работающий в колхозе, привлекал его к ремонту старого ГАЗ-53. Так что назвать Алексея полным профаном в ремонте техники, было нельзя. Он по внешнему виду мог определить размеры ключа, необходимого при откручивании той или иной гайки, да и открутить или закрутить мог что угодно без особого труда.

Открутив гайки, Алексей присел на корточки и выбил палец, крепящий цилиндр к жатке. Затем потянув за шток начал вытягивать его из корпуса цилиндра. В этот момент подошел отец.

— Ну, шо там, получае…- Сказал он и остановился на полуслове.

— Получается, – Сказал Лешка, вытаскивая шток и не обращая внимания на незаконченную речь отца. А взгляд Михаила Ивановича был прикован к спине сына, а точнее к нижней ее части. Алексей сидел на корточках и старые потертые джинсы, которые немного сползли с его талии, открывали вид на его трусы. И все бы ничего, но это была узкая полоска, охватывающая его таз, и такая же узкая полоса уходила между ягодиц. Все эти признаки говорили о том, что Лешка был в стрингах.

— Кхе!- Кашлянул Михаил Иванович, – шо это за трусы у тебя такие интересные?- Спросил он. Алексей положил на траву гидроцилиндр и перепачканными в мазуту руками, подтянул джинсы.

— Ничего, бать, трусы как трусы.- Сказал он отводя взгляд.

— Да? Я такие последний раз, тридцать лет назад на твоей матери видел. Сын, ты там не из этих, ну самых….

— Нет, не из этих я. Просто в них не так жарко и не так все потеет.

— Точно?- На всякий случай уточнил отец.

— Точно, точно!

На этом инцидент был вроде как исчерпан. Алексей вылез из под комбайна, разобрал шток, сняв с него головку в которой находилось два резиновых манжета и сальник. Отмыв все это в ведре с соляркой, он поменял манжеты на новые и полез обратно. Пока Лешка копался с установкой цилиндров, отец ходил вокруг комбайна, промазывая шкивы и цепи.

— Все, бать, готово!- Доложил Алексей, выбираясь из под жатки и вытирая руки о тряпку.

— Молодец.- Похвалил его Михаил Иванович- У меня тоже все готово! Ну что, будем пробовать?

— Давай!

Отец забрался на комбайн по шаткой с изогнутыми ступеньками лестнице и подошел к двигателю. Зажужжал стартер, пусковой двигатель завелся, оглашая окрестность громким ревом. Михаил Иванович начал дергать какие-то рычаги, пускач взревел сильнее и секунду спустя из выхлопной трубы основного двигателя повалил черный дым. Комбайн затрясся, каждый узел, каждая гайка на нем тарахтели, протестуя против нарушения своего покоя. Алексей испугался. Он думал что вот-вот, сейчас старенькая НИВА развалиться на части, а отец стоял наверху и улыбался как ребенок.

— Эх-х-х,  сила!- Закричал он и полез в кабину. Жатка поднялась вверх, потом опустилась, потом снова поднялась, но только теперь начала работать коса и мотовила. И если Лешка раньше думал что комбайн развалиться, то сейчас, на его взгляд, катастрофа была неизбежна. Но вопреки всем опасениям Алексея, комбайн не развалился. Все на нем крутилось, вертелось, скрипело, стучало, но работало исправно.

Наконец попробовав работу всех узлов, Михаил Иванович заглушил эту адскую машину и с довольной улыбкой спустился на землю.

— Ну, пошли обедать и в поле!- Объявил он о начале уборочных работ.

****

Поле, а точнее небольшой участок засеянной пшеницей земли, был неподалеку от дома. Поле по кругу ограждала густая лесополоса без каких либо промежутков, окромя небольшой просеки, прорубленной как раз на ширину комбайна. Михаил Иванович, на комбайне сходу заехал на поле и начал жать пшеницу. Лешка следом заехал на стареньком ГАЗ-53, проехал по прокошенной отцом прогалине и остановился в тени деревьев. Отец ходил на НИВЕ круг за кругом, а для Алексея наступили минуты скучного ожидания. Он открыл обе двери и растянулся на всю кабину, наслаждаясь тенистой прохладой от лесопосадки. Наконец, комбайн остановился. Михаил Иванович вылез из кабины и замахав рукой закричал.

— Э-э-э-э-й, подъезжай.

Алексей подскочил, закрыл двери и выжав педаль сцепления, повернул ключ зажигания. Старенький грузовик бодро завелся и включив сразу вторую передачу, Лешка поехал к отцу. Пока он подъезжал, отец уже развернул шнек, и все что оставалось сделать сыну, это подъехать точно под трубу. Михаил Иванович потянул за рычаги и в кузов словно золото посыпалась свежая, спелая пшеница.

Опустошив бункер, отец заглушил комбайн и спустился, держа в руках небольшой сверток и термос. Лицо и спина его были в пыли и остюках, но глаза светились от счастья.

— Поехали в тенек попьем чайку, да еще кружок сделаем.- Сказал он, забираясь на пассажирское место грузовика. Лешка кивнул, включил первую и по стерне, поехал к ближайшим деревьям. Заехав в тень, они вышли из кабины и расположились возле колеса на траве, расстелив небольшое покрывало. Помыли руки из запасенной для этого случая бутылки и развернув сверток с хлебом и салом, разлили по стаканам теплый чай.

Лешка молчал. Михаил Иванович тоже был скуп на слова. Вскоре чай был выпит, хлеб съеден, но сын и отец не спешили браться за работу. Наконец молчание нарушил Михаил Иванович.

— Кхе, кхе. Леш, а как эти трусы что на тебе называются?- Спросил он, стараясь чтобы вопрос звучал как бы невзначай.

— А зачем тебе?- Спросил Алексей. Отец снова нервно кашлянул.

— Дык интересно. Может, бабке своей закажу.- Сказал он смущаясь.

— Стринги.- Коротко ответил сын.

— Стри-и-и-и-нги.- Протянул, словно пробуя на вкус это слово, Михаил Иванович.

— Ага.

— А покаж? – Неожиданно сказал отец. Лешка посмотрел на батю, хлопая от удивления глазами.

— Ты чего это?

— Ну интересно ведь. Тем более знать надо что супруге покупать, какой там цвет и фасон.

— Не, бать, не покажу.

— Да ладно тебе. Что я там не видел, окромя трусов? Покаж, я тридцать лет таких не видал.

Лешка сидел задумавшись, Михаил Иванович тоже молчал. Наконец, Алексей поднялся.

— Ладно!- Сказал он и приспустил джинсы спереди, открывая кружевную резинку трусиков. Отец посмотрел, цокнул языком одобрительно.

— Красивые, а сзади как смотрятся?- Сказал он, разглядывая Лешкины трусики. Алексей молча повернулся, и глазам отца предстала верхняя половинка крепких накачанных ягодиц с уходящей между ними тонкой кружевной полоской. Наступила тишина. Лешка стоял с приспущенными штанами, а позади него сидел его родной отец. Наконец позади сына послышался шорох и его ягодиц коснулись крепкие мозолистые руки.

— Батя, ты чего?- Проговорил он ошарашено.

— Да я просто ткань потрогаю, нежная такая на вид.

Сын замолчал, отец тоже не говорил ни слова. Руки Михаила Ивановича с заскорузлыми мозолями на пальцах начали поглаживать ткань трусиков. Затем ладони легли на ягодицы сына и отец начал откровенно лапать его задницу. Глаза Лешки округлились от удивления, странная дрожь пробежала по телу, однако он стоял и не шевелился. Руки отца забрались под джинсы охватывая ягодицы целиком, сминая их и массируя. Пуговица на старых джинсах не выдержала, и штаны упали к Лешкиным ногам. За спиной раздалось возбужденное сопение. Лешкиной поясницы коснулось, холодное и потное отцовское пузо. Затем крепкая ладонь легла на спину.

— Наклонись-ка сынок!- Проговорил хриплым голосом Михаил Иванович. Лешка послушно наклонился и тут же отец оттянул узкую полоску трусиков в сторону и между Лешкиных ягодиц проскользнул твердый отцовский член. Лешкин батя захрипел, застонал, затем смачно плюнул сыну между упругих булок. Лешкиного ануса коснулась горячая и твердая плоть его отца. Михаил Иванович крякнул, обхватил обеими руками ягодицы сына и подался вперед проникая внутрь. Вопреки его ожиданиям член вошел не очень туго. Молодая плоть без труда приняла его в себя. Лешка застонал. Отец застонал тоже, и громко сопя начал трахать собственного сына. Размашистыми движениями, постанывая и покряхтывая, он входил в анус Лешки, шлепаясь пузом о его спину. Движения его становились все быстрее и быстрее, грубые ладони с силой сжимали Лешкины ягодицы, и вот протяжно зарычав, Михаил Иванович стал кончать прямо в задницу Лешке. Сын почувствовал как его анус наполняется горячей, липкой жидкостью, как она заполнив его до краев стала вытекать наружу.

Михаил Иванович вытер член о колесо машины, Лешка натянул джинсы обратно, подвязав их попавшейся под руку проволокой.

— Только мамке не говори.- Тихо сказал отец. Сын молча кивнул.