Комната с видом. Часть 18

Диана снова нежно поцеловала меня в шею.

— Я эгоистично беспокоилась о своей репутации, если какая-либо из этих фотографий когда-нибудь попадет в руки общественности. Итак, теперь я вижу в этом беспокойстве много чепухи.

Я отстранился, чтобы посмотреть на нее.

— Кайл, теперь я знаю, что ты верен своему слову. Ты знал, кто мы такие, и никогда никому не рассказывал, никогда не делал ничего, что могло бы причинить нам вред или поставить в неловкое положение. Спасибо тебе, дорогой.

— Значит ли это, что мы можем продолжить с того места, на котором остановились? – спросил я.

— Ах, теперь это совершенно другая тема.

Музыка смолкла, и, все еще держа меня за руку, мы вернулись к нашему столику. Другие гости тоже возвращались. Генри и Фанни танцевали, так же как Шери и Ану. Мы с Генри принесли свежие напитки из бара.

— Твоя сестра и Тиффани выглядят такими счастливыми, – сказала Фанни.

— Да. Они по уши влюблены друг в друга. Даже мои родители это видят.

— Это было проблемой? – спросила Диана.

— Вначале, немного. Они вроде как знали, что Бриттани не нравятся парни. Она никогда не ходила на свидания ни в старшей школе, ни в колледже. Я думаю, они пытались убедить себя, что ее больше интересовала учеба, чем секс.

Фанни отпила немного пива и посмотрел на своих родителей.

— Потом Бритти вернулась домой и вышла на улицу. Не самое лучшее Рождество, которое у нас когда-либо было. Они старались быть спокойными, но я видела, что мама действительно потрясена. Однако после ее заявления о ее сексуальной ориентации было сказано очень мало. Я думаю, мои родители чувствовали, что если мы не будем говорить об этом, то, возможно, все пройдет само собой.

— В какой-то момент они пришли в себя? – спросила Диана.

— Забавно, как это произошло, – сказал Генри. – Мы были на пикнике в честь Четвертого июля в нашем городе. Бритти была в гостях, и нам всем просто понравилось хорошо проводить время. Один из соседей, настоящий придурок, начал разглагольствовать об однополых браках. Наше государство обсуждало, стоит ли его легализовать. Он действительно вел себя несносно, и все могли его слышать. Наконец, он сказал что-то о том, что не хочет жить в стране, которая уничтожает хороших людей, чтобы позволить дегенеративным педикам и лесбиянкам притворяться, что они женятся друг на друге.

Генри посмотрел на Шери и Ану и пожал плечами в знак извинения. Они улыбнулись, зная, что это было совсем не то, что он чувствовал.

— Итак, моя мать, которая никогда — и я имею в виду никогда — не повышала голос и не участвовала в политических дискуссиях, подошла к нему. Она назвала его глупым фанатиком. Что ж, это успокоило толпу. Она сказала, что если два человека любят друг друга, то не должно иметь никакого значения, какого они пола. И если он чувствовал угрозу со стороны однополых браков, то это могло быть потому, что он не понимал, что значит быть влюбленным или связывать себя обязательствами с другим человеком. Эта последняя часть была настоящим ударом, потому что почти все знали, что он трахался со своей ассистенткой стоматолога. Я имею в виду всех, кроме его жены.

Я заметила, что Фанни пристально смотрит на Генри, по мере того как он все больше оживлялся.

— Ну, этот идиот не знал, когда нужно просто заткнуться. Он сказал, что моя мать не знала, о чем говорит. Это было ненормально для мужчин или женщин – хотеть жениться на ком-то своего пола. Затем он заявил, что все геи отвратительны и он никогда не будет иметь с ними ничего общего.

Генри рассмеялся про себя.

— Это нажало на последнюю кнопку моей мамы. В этом случае она сказала ему, что она и ее семья будут искать нового дантиста. Она добавила, что в городе есть еще несколько семей, в которых есть гей, и они также должны перестать ходить к нему.

— Он посмотрел на меня и сказал: "Генри педик?" Моя мать ударила его по лицу и сказала: "Нет, Бриттани лесбиянка, и я не могла любить ее больше или гордиться ею больше. И если ты не можешь с этим справиться, то иди куда подальше. Еще через пару секунд мой дядя Питер начал хлопать в ладоши. Вскоре все на вечеринке зааплодировали и собрались вокруг мамы, чтобы сказать ей, какая она храбрая. Бритти плакала, как ребенок, а папа все пытался догнать этого глупого дантиста. Это было адское Четвертое июля.

Мы слушали и почти все как один повернулись, чтобы посмотреть на достойную, хорошо одетую и причесанную женщину с серебристыми волосами.

— Да, когда Бритти привела Тиффани сюда, мы все в нее влюбились. Я имею в виду, кто бы этого не сделал. Мама и папа были в восторге, когда законодательный орган принял законопроект об однополых браках, а затем Бритти объявила, что они с Тиффани собираются пожениться. Я думаю, единственное, что их беспокоит, – это то, что у них может не быть внуков.

Я внутренне застонал, задаваясь вопросом, как они воспримут следующую важную новость, если до этого дойдет.

Фанни положила руку на плечо Генри и сказала:

— Ну, ты всегда мог бы подарить им внуков.

Тот рассмеялся.

— Да, если бы я когда-нибудь смогу найти кого-нибудь достаточно отчаянную, чтобы жениться на мне. Черт, я бы согласился на ту, которая достаточно отчаянна, чтобы встречаться со мной.

Мы все расхохотались, а Фанни посмотрела на него и сказала:

— Я не вижу в этом проблемы.

Генри покраснел и посмотрел на нее.

— Действительно?

Фанни кивнула и сказала:

— Давай потанцуем еще немного.

Шери смотрела, как они выходят на танцпол.

— Думаю, что в воздухе витает романтика.

Диана улыбнулась и сказала:

— Фанни всегда нравился кто-то немного постарше.

Говоря это, она скользнула рукой по моему члену.

Остаток дня пролетел незаметно. Я танцевал с Тиффани, Бриттани, Шери, Ану и Фанни. Хотя Фанни неохотно отказывалась от танца с Генри. Когда свадьба подошла к концу, молодожены в последний раз обнялись и поцеловались и вернулись наверх, в свою квартиру.

Фанни объявила, что они с Генри собираются пойти в клуб.

— Вообще-то, немного рановато для этого, – сказала Диана.

— О, э-э, да, – сказала она. – Мы могли бы остановиться в его отеле и немного отдохнуть.

Фанни не смогла сохранить невозмутимое выражение лица. Диана обняла ее и поцеловала в щеку.

— Будь осторожна, милая. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, мама. Привет, увидимся позже, Кайл.

Мы обнялись, и через секунду они с Генри ушли.

— Отдохнешь немного? – спросил я.

Диана рассмеялась.

— Да, я думаю, что они, возможно, придают этому термину новое значение.

— Тебя это беспокоит?

— Что именно беспокоит? Что моя дочь собирается заняться сексом с очень милым и привлекательным молодым человеком?

Я кивнул.

— Нет, все это уже в прошлом. У меня было довольно много бесед с ней о жизни, сексе, любви и различиях между ними всеми. Она не девственница и не безрассудна. Я думаю, Генри мог бы стать для нее очень хорошей партией. Он спокоен там, где она буйствует. У него тонкое и суховатое чувство юмора, а она возмутительна. В нем много глубины, Фанни это оценит. Я просто надеюсь, что он сможет доставить удовольствие в постели. У Фанни было не так уж много любовников, но она знает, что ей нравится.

Диана посмотрела на меня и позволила своему взгляду пробежаться по моему телу.

— Вот почему нам с тобой было весело. Ей понравился твой член.

Она остановилась и наклонилась для легкого поцелуя.

— Как и ее матери.

— И нужно ли ее матери что-нибудь освежить в памяти о звездных качествах того, что она любит?

— На самом деле, она так и делает, – сказала Диана.

Взяв меня за руку, мы направились к лифту.

— И ей это нужно прямо сейчас.