Космический корабль-матка “Миссия Пустошей” / Mothership Wilderness by RawlyRawls © ГЛАВА 08

Космический корабль-матка "Миссия Пустошей"

Mothership Wilderness by RawlyRawls ©

В будущем отважные души устремятся к звездам, спасаясь от религиозных преследований. В начале длительного путешествия по космосу восемнадцатилетний юноша случайно получает экспериментальный препарат для повышения фертильности. Разврат распространяется на борту его корабля-колонии.

Иллюстрации Redoxa,

Перевод И.Самохвалов

ГЛАВА 8

Когда Присцилла подходила к каюте брата, по тускло освещённому коридору к ней двигалась почти призрачная фигура. Женская тень приближалась со стороны апартаментов, которые ее мать делила с отцом. "Призрак" застыл, когда они обе достигли дверей Джейкоба, и зрачки Присциллы расширились, чтобы лучше разглядеть мать. Мэри выглядела так же, как и всегда. За исключением, пожалуй, того, что ее форма сидела не так хорошо, как раньше. Казалось, она усохла на женщине. У Присциллы была та же проблема с формой. Она только сейчас заметила платиновый крестик Мэри, который висел на ее форме над увеличившейся грудью.

— Что ты здесь делаешь, мама? Сейчас середина ночи. — Присцилла сложила руки на груди, стесняясь своей теперь уже большой груди. Плотно сшитая форма была гладкой и прохладной под ее пальцами.

— Полагаю, я делаю то же самое, что и ты, моя дорогая дочь. — Мэри откинула с лица прядь светлых волос и сжала полные губы, превратив их в тонкую линию. — Похоже, мы не такие уж разные.

— Перестань, мама. — Глаза Присциллы расширились еще больше в темноте, она была удивлена тоном собственного голоса. Она никогда раньше не разговаривала с матерью в таком тоне. Но она не могла остановиться. — Теперь, когда я забочусь о нем, ему не нужно, чтобы ты делала все эти вещи. А что скажет папа, если узнает?

Тихий смех Мэри наполнил коридор мягким звоном.

— Наверное, он сказал бы тоже, что и Джон, если бы тот узнал обо всем. Нет? — Мэри говорила медленно, как с упрямым ребенком. — Я несу за него ответственность. Кто может позаботиться о его нуждах лучше, чем его мать? Разве твои узы с ним, так быстро сформировавшиеся вне брака с Джоном, отличаются от моих уз? Не надо так со мной разговаривать. Я пережила Четвертую войну. Я знаю, что Его воля священна. Если ты хочешь продолжить общение с Джейкобом, я не буду протестовать. Я нахожу твой энтузиазм по отношению к Его воле добродетельным. Но не мешай и мне быть членом Его стада и матерью.

— Я хочу быть его, — сказала Присцилла. Даже на ее собственный взгляд, она звучала несколько раздраженно.

— Ты говоришь как обычная язычница, милая. Это не соответствует ни форме, которую ты носишь, ни семье, к которой ты принадлежишь. — Мэри нахмурилась. — Он не какая-то игрушка для твоего удовольствия. Уйми свои чресла и подумай сердцем. Твой брат — это сосуд, несущий послание от нашего Господа жителям Нового Ханаана.

— Какое послание? — Присцилла задумалась, права ли ее мать, или Мэри — самая большая лицемерка на корабле.

— Плодитесь и размножайтесь. — Мэри выпрямилась, поддерживаемая своей праведностью. — Джейкоб — это новое послание, написанное Им через "Миссию Пустошей". Послание плодородия.

Рядом с ними открылась дверь, и Джейкоб стоял, протирая глаза.

— Эрранд сказал, что за моей дверью какой-то переполох. Что происходит? — На нем было только плохо сидящее белье. Его массивный эрегированный член выпирал из верхней части трусов и, казалось, осматривался вокруг. Он был почти в полный рост, и из него сочилась смазка, как это бывает при ожидании совокупления.

— Ох, Джейк. Бедняжка. — Взгляд Присциллы остановился на пульсирующем, извивающемся члене. Он выглядел так, словно намеревался вылезти прямо из трусов. — Мы просто… э-э… обсуждали…

Она прервалась. Никак не могла вспомнить, о чем же она только что спорила с матерью.

— Давай уйдем из коридора, милая. — Мэри легонько подтолкнула дочь в каюту Джейкоба, и двери за ней закрылись. — Мы обсуждали Его великодушие. Которое я разделяю.

Мэри быстро выскользнула из своей униформы. Под ней ничего не было. Свет в комнате был приглушен, и она то и дело оглядывалась, наблюдая за тем, как её дети в полутьме наслаждаются ее женственной плотью.

— Почему бы тебе не разгрузить его первой, Присцилла? Я вижу, что у тебя уже болит между ног. И представь себе бедные яички Джейкоба. Они, наверное, такие синие, а ты знаешь, как они дергаются, когда их мучают.

— Да. — Присцилла стянула с себя форму и нижнее белье, бросив их в угол комнаты. Она стояла обнаженная, с тоской глядя на брата, ее тяжелые груди вздымалась при каждом вздохе.

— Подожди минутку. — Мэри посмотрела на левую руку Присциллы. — Ты создаешь узы с братом, которые равны твоим клятвам Джону. Теперь у вас есть два поезда, несущиеся по параллельным рельсам. Я права, Присцилла?

— Да, мама. — Присцилла взглянула на Мэри. Какой бы ни была эта преамбула, ей хотелось, чтобы она поскорее закончилась. У нее задрожали колени, когда она оглянулась на своего худого брата и представила, какой восторг ждет ее.

— Почему бы тебе не дать мне кольцо Джона. — Мэри протянула левую руку ладонью вверх. Она смотрела, как дочь быстро снимает кольцо со своего пальца и опускает его в её руку. — Теперь, Джейкоб, у тебя есть кольцо, которое ты мог бы дать своей сестре, когда она возляжет с тобой? Что-нибудь, что означало бы ваши узы через церковь.

— У меня… У меня…

Джейкоб повернулся и подошел к небольшому деревянному ящику, стоявшему рядом с его кроватью. Он чувствовал, что женщины смотрят на его тощий зад. Он не возражал. Он открыл шкатулку и достал серебряное кольцо с черным камнем в верхней части. На черном камне был выгравирован аккуратный крестик.

— Это у меня из лагеря Управления колониями. Подойдет ли оно?

Он повернулся к ним с улыбкой.

— Очень хорошо, Джейк. — Мэри ответила ему улыбкой и одобрительно кивнула. — Теперь быстро надень его на нее. Ты видишь, что она едва сдерживается.

— Хорошо.

Джейкоб пересек комнату и взял левую руку Присциллы. Он приподнял ее и осторожно надел кольцо. Оно сидело почти идеально. Каждый добрый христианин знал эти слова.

— Подобно тому, как церковь служит нашему Господу и открывается Ему, я прошу тебя открыться мне. Как Господь ведет Церковь и защищает ее в буре, так и я обещаю защитить тебя от бед. Принимаешь ли ты мое кольцо?

Присцилла поднесла правую руку ко рту и посмотрела в глубокие карие глаза брата.

— О, Боже! — Она думала только о том, что Джон ничего этого не поймет. Неужели у нее теперь два мужа?

— Не оставляй меня в беде. — Улыбка Джейкоба немного померкла. Не зашел ли он слишком далеко?

— Прости. Да, конечно. — Присцилла обхватила его руками и прижала к себе. Она чувствовала, как его член упирается ей в живот.

Мэри нашла стул и села, раздвинув ноги. Возможно, это было слишком, то, что ей нравилось наблюдать за тем, как Присцилла подчиняется церкви, Богу и… Джейкобу. Но почему бы ей не захотеть отпраздновать это? Левая рука нашла ее щель и нежно погладила, все еще держа первое обручальное кольцо дочери. Может быть, и ей придется надеть лагерное кольцо Джейкоба, когда придет ее очередь.

Да, — подумала она, — наверное, это будет правильно, чтобы не нарушать связи с мужем, которые все еще были ослаблены.

— О, Джейк… Джейк… — Присцилла осыпала его лицо сладкими поцелуями, слегка наклонившись, чтобы их губы оказались на одном уровне. — Я не могу поверить… что ты сказал мне эти слова… Боже мой.

Ее губы сомкнулись на его губах, и она потянулась вниз между ними и взяла его член в левую руку. Она была так горда тем, что ее новое кольцо упирается в его горячую плоть. Они долго целовались, сцепившись языками, пока она ласкала его рукой.

Через некоторое время Присцилла с поцелуями спустилась по его голой костлявой груди и стянула с него трусы. Наконец, освободившись полностью, член Джейкоба выскочил наружу и со шлепком ударился о плечо Присциллы. Не задумываясь, она повернула голову, широко раскрыла рот и впустила туда его член. Смазка растворилась на ее языке. Она вздрогнула от удовольствия и игриво затанцевала языком по луковице его головки. Оральный секс с Джейкобом был наполовину поцелуем с его членом, а наполовину превращением ее горла в тоннель для его наслаждения. Вскоре она уже насаживалась горлом на ствол, больше предпочитая последнее, и вводила раздувшийся член все глубже и глубже. Комнату заполнили булькающие звуки.

— Ты… становиться всё лучше… в этом.

Джейкоб переплел пальцы в ее волосах. Он подумал, не понадобится ли ему еще кольцо. И сколько колец ему понадобится? Ну, по крайней мере, три. А может быть, они могли бы разделить одно кольцо между женщинами.

— Я собираюсь… или ты хочешь…? — Но он знал, что она хочет, чтобы он спустил ей в рот. Они все хотели его член и сперму во все места, куда только можно, не так ли?

Присцилла стонала и задыхалась. Когда его семя попало ей на язык, она оказалась перенесенной сквозь время и пространство в место чистого блаженства.

Джейкоб позволил своему оргазму утихнуть и наконец посмотрел вниз. Его голая сестра лежала на полу, залитая его спермой. И издавала самые глупые звуки. Ее глаза многократно моргали, совершенно ничего не видя.

— Ты окрестил ее кольцо. — Мэри видела, как белая сперма покрывает черный камень на новом кольце Присциллы, когда руки дочери вздрагивали.

— Должен ли я…? — Джейкоб посмотрел на мать, пытаясь перевести дыхание. — Ты хочешь, чтобы я… вставил его в тебя сейчас?

— Не говори глупостей, милый. — Мэри опустилась в кресло и стала яростно тереть свою пизду, наблюдая за ними. Платиновый крестик подпрыгивал вместе с покачивающимися грудями. — Тебе нужно… укрепить свои узы… с ней. Это как… брачная ночь… своего рода.

Ее лицо слегка исказилось, так как приближалась ее собственная кульминация. Мэри смотрела, как сын грубо переворачивает Присциллу на живот и насаживается на нее сзади. Его член, казалось, не уставал. Он словно сам входил в вагину Присциллы, и вскоре чмокающий звук мокрой плоти начал служить своеобразным метрономом для ритмичных поглаживаний себя самой Мэри.

— Мама… Мама… — Милое личико Присциллы напряглось, когда она подняла глаза от пола к матери. — Прости меня… — Она стиснула зубы, сопротивляясь натиску брата сзади. — Ты… была… права…

— О чем ты сожалеешь, Присцилла? — Мэри чувствовала, что приближается к очередному кульминационному моменту.

— Я не должна… хотеть всего этого… уф… уф… уф… — Глаза Присциллы затуманились, и она потеряла ход своих мыслей.

— Чего, дорогая? — Мэри обхватила одну из своих полных грудей правой рукой и покатала толстый сосок между пальцами.

— Это было эгоистично — хотеть, чтобы Джейкоб принадлежал только мне. — Взгляд Присциллы снова опустился вниз, пол был в нескольких сантиметрах от ее носа. — Я… ах… ах… хочу, чтобы он дал это всем колонисткам.

Услышав эти слова, Мэри снова испытала оргазм.

Позже, когда дочь была переполнена спермой, Мэри стояла в душе Джейкоба, а её восемнадцатилетний сын-подросток стоял позади нее, долбя в ее влагалище. Она просто пыталась помыть его, но не смогла удержаться, когда его член уперся в ее округлую попку.

— Посей его внутрь, милый. Всё, всё… Пожалуйста, — хныкала Мэри.

— Ты… хочешь… моего благословенного… семени. — Джейкоб не очень верил в мамины теории о его миссии, но он знал, что она хотела услышать.

— Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… — Мэри надавила на стенку душевой кабины, снова насаживаясь на этот огромный член. Она посмотрела на свою левую руку и увидела там, где раньше было кольцо ее мужа, кольцо лагеря Управления колоний. И тут жар благословленного семени заполнил ее, она закричала, и экстаз унес ее мысли прочь.

Мэри и Присцилла оделись через некоторое время, когда наступил рассвет. На их пальцы вернулись прежние обручальные кольца. Как только Мэри застегнула форму, она бросилась в ванную.

Джейкоб и Присцилла посмотрели друг на друга. Присцилла, снова застегнувшая форму, и Джейк, лежащий на кровати в халате, закрывающем большую часть тела. Из ванной слышались позывы Мэри к рвоте.

— Мама? Ты в порядке? — В голосе Присциллы звучало беспокойство. Но как только она это произнесла, ее собственный желудок словно перевернулся. Она почувствовала тошноту.

— Я… в порядке. — Мэри закончила блевать в унитаз, выпрямилась и подошла к раковине. Умывая лицо, она услышала, как ее дочь вбежала в ванную и её рвет в унитаз.

— Вы обе в порядке? — крикнул им Джейкоб.

— Мы в порядке, милый, — отозвалась Мэри.

Присцилле потребовалось несколько минут, чтобы закончить блевать, пока мать придерживала ее светлые волосы. Затем она ополоснулась. И женщины вернулись в комнату.

Мэри наклонилась и уложила Джейкоба в постель.

— Может быть, просто слишком много волнений, — сказала она.

Но думала она совсем о другом. У Мэри были свои подозрения относительно того, к чему могло привести всё то семя, которое накопилось в них обеих за последние несколько дней. При первой же возможности ей нужно будет тайно это проверить.

— Отдохни немного. — Она поцеловала его в лоб.

— Спокойной ночи. — Присцилла подошла и тоже поцеловала его в лоб.

Затем женщины повернулись и направились в свои каюты.

— Член экипажа Джейкоб Уинтроп, вас ждут в голопарке. — Милый женский голос компьютера разбудил Джейкоба от дремоты.

— Что? — Джейкоб проснулся и встал с кровати. — Ладно.

Он решил, что у Эрранд есть веская причина, поэтому надел свою форму, хмурясь на выпуклость спереди, почистил зубы и вышел из каюты. Когда он подошел к дверям голопарка, его все еще мутило. Его мозг только-только прояснился настолько, чтобы задавать вопросы.

— Что вообще происходит?

— Мы собираемся сыграть в игру, член экипажа Уинтроп.

— Мы? — спросил Джейкоб. Компьютер корабля вел себя странно. — Что за игра?

— На борту этого корабля вы встретите симуляторы колонистов. Вы должны найти идеальную, — загадочно сказала Эрранд.

— Идеальную для чего? — Джейкоб почесал голову и уставился на дверь.

— Вот именно. — И Эрранд открыла дверь голопарка. Внутри проецировался официальный бальный зал, подобный тому, что был в моде до Третьей войны. Огромное открытое пространство, над которым висела богато украшенная люстра. По периметру стояли столы, уставленные яствами, по залу сновали люди в официальной одежде, некоторые танцевали, некоторые потягивали то, что подозрительно напоминало языческий напиток, а большинство вели беседу.

— Хм, привет. — Джейкоб вошел в зал и завязал разговор с первой встречной парой. В такой компании он еще больше забеспокоился о состоянии своей формы, под которой медленно двигался его плохо скрытый член. Но никто, казалось, не замечал этого и не беспокоился. Женщина была одета в длинное голубое бальное платье, а мужчина — в безупречный костюм с фраком. Они говорили с Джейкобом о том, как провели время на Земле, о том, что им поручили в колонии, и о своей любви к Богу. Это было довольно скучно.

Через некоторое время Джейкоб откланялся и направился к другой паре. У них завязался такой же нудный разговор. И так повторялось снова и снова. Все были одеты в самые шикарные наряды, которые ни один колонист не надел бы. Джейкоб видел много декольте, но даже в этом случае его одолевала тоска.

Так было до тех пор, пока он не вступил в разговор с женщиной со смуглой кожей. Она была немного выше Джейкоба и смотрела на него с мягкой, игривой улыбкой. Ее красивые глаза были настолько темными, что казались почти черными, и она умела легонько подталкивать разговор так, чтобы донести свою мысль, что очень нравилось Джейкобу. Когда они заговорили о бейсболе, ее муж откланялся, сказав, что считает игру бессмысленной. Джейкоб и женщина посмеялись над этим. Как может быть бессмысленной такая прекрасная игра, как бейсбол?

— А за какую команду вы болеете? — Джейкоб взял у проходящего мимо официанта тарелку и закусил превосходным сыром и хлебом.

— "Барн Стормерс", — улыбнулась женщина, поймав его хмурый взгляд, а затем улыбнулась шире. — Я вижу, вы не согласны.

— Я человек "Иглз" [Орлов], — рассмеялся Джейкоб. — А как вас зовут?

— Я Хизер Эвидж. — Она снова рассмеялась своим беззаботным смехом. — Не говорите мне. Вы — Джейкоб Уинтроп, так сказать, первый красавец бала.

— Да. — Джейкоб кивнул.

Хизер наклонилась к нему и заговорщически понизила голос.

— Не говори никому, но я также играю в бейсбол. Я играла на второй базе в нашей команде. А ты играешь?

— На шортстопе, — кивнул Джейкоб и усмехнулся.

— Я знаю, что мы должны все время работать, работать, работать. В конце концов, мы должны основать колонию. Но… — прошептала Хизер. — Может быть, нам стоит как-нибудь… поиграть? Только я и ты. Что скажешь?

Прежде чем Джейкоб успел ответить, вернулся муж Хизер.

— Пойдем, Хизер, я хочу тебя кое с кем познакомить.

— Очень хорошо, — вежливо кивнула она мужу, а затем украдкой подмигнула Джейкобу. — Надеюсь, у нас будет такая возможность, член экипажа Уинтроп.

— До свидания, член экипажа Эвидж. — Джейкоб помахал ей вслед, наблюдая за тем, как её круглая попа перекатывается под платьем. — Эрранд?

— Да? — Компьютер, как всегда, звучала вполне довольной собой.

— Я выбираю Хизер Эвидж. — Джейкоб огляделся, когда симуляция остановилась и справа от него открылись двери в корабль.

— Конечно, выбирайте. — Эрранд полностью выключила голопарк, так что Джейкоб оказался в пустой комнате с серыми стенами. — Вы выиграли игру. Готовы ли Вы ко второму раунду?

— Может быть, позже. — Джейкоб кивнул сам себе и направился к двери. На самом деле ему хотелось позавтракать. Он умирал от голода.

— Отлично. — Эрранд запустила новый протокол, и несколькими палубами ниже одна из криокамер начала отключаться.