Роман был и рад и нет одновременно. Хорошо, что небольшая мебельная фабрика, где он был технологом, а фактически этаким инженером-проектировщиком, получила очередной заказ, и это станет подспорьем в поддержку чахнущего производства. А плохо, что заказ поступил на мелкую партию, да ещё и по весьма индивидуальному проекту. Точнее, заказчик озвучил лишь общие соображения, как должна выглядеть изготовленная мебель, и требовалось уточнение деталей на месте. Это тебе не "нашёл в каталоге – заказал – получил", предстояло вести плотный контакт с клиентом. И Роман вызвался ехать и разбираться. Знал бы он, что выражение "плотный контакт" обретёт и другой смысл…
Вообще, он не особо жаловал места, подобные этому. Не находил в этой сфере ни малейшего интереса и желал, чтобы такого вообще не существовало. Выпивка, поставленная на поток, да ещё преподнесённая в привлекательном виде… Резкий противник алкоголя Роман не понимал и внутренне противился, что такое творится в его городе. Но настали новые времена, и он смирился с тем, что поедет уточнять детали не куда-нибудь, а в пивной ресторан. Он знал, что вообще-то это место нельзя назвать злачным, но душа всё равно противилась, что заведение уже давно существует в городе. До сих пор там была в наполовину классическая обстановка. Да, декоративные бочки стояли, и антураж был в духе этакой богатой таверны. Но мебель почему-то оставалась другой, возможно прежней, доставшейся при перепрофилировании помещения. Пивные дела требовали и её замены, и вот наконец хозяева решились, а мебельной фабрике и Роману пришлось…
Он приехал на место, в эту неприятную для него обстановку. Они хотят дубовые столы специальной формы. И массивные стулья под стать им. Чтобы можно было ух! – и кулаком по столу рядом с кружкой, напившись и повздорив с кем-то из посетителей, если до этого дойдёт.
— А ещё лучше… – сказал директор на встрече, – чтобы вы сделали лавки. Не стулья, а тяжёлые массивные лавки, чтобы обстановка у нас стала ещё та. Стулья-то, даже большие, мы бы нашли, где заказать, – продолжил он, невзначай делясь шкурным соображением. – Уж выбрали бы "из потока" по каталогу. А вот вы… коли сделаете нам столы на заказ, то давайте тогда и лавки. Тоже массивные, лакированные. Чтобы люди заноз себе в одно место не всадили, – пошутил он, – и чтобы всё сохраннее было.
"Да, работать хотят основательно и оч-чень долго", – подумал Роман, и они пошли в зал уточнять нужные размеры. Вплоть до толщины. Они имели значение!
В ходе всяких замеров и оживлённого обсуждения вокруг собрался персонал. Понятно: готовится что-то новое, произойдёт то, что изменит облик ресторана, и как это будет выглядеть, зависело от них.
"Совру что-нибудь… Скажу, что не можем сделать детали так красиво, как они просят" – решил про себя Роман, когда на бумаге наконец предстали наброски будущих творений прикладного искусства под алкогольно-атмосферную старину. Как не хотелось ему наделять красотой такое место!
Но работа есть работа, деньги за заказ пообещали неплохие, но директор настоял, чтобы сначала изготовили один стол и одну лавку и привезли.
— Вы будете делать индивидуально, а одну мы купим в любом случае. Не понравится – всё равно поставим в центре зала как особенность, как место притяжения. Украсим там, осветим по-особому… В общем, сделайте одну и покажите. А если выйдет неплохо, обставите нам всё.
На том директор и порешил. Несколько обступивших его человек даже мешали, но как не интересоваться судьбоносным рабочим моментом, в котором для собравшихся угадывалась приглаженная, но всё же тусовка. Деловая, с интересом, но тусовка. И в этой рабочей тусовке Роману особенно приглянулась одна девушка. То, что официантки здесь чуть ли ни как на подбор, обязательно привлекательные, плотненькие – не худышки и при этом без лишнего жира, он уже заметил. Тамара была одной из них. "Эх, – представлял он. – Несёт этакая красавица на мюнхенском Октобер-фесте по несколько кружек пенного в каждой руке – и себя преподносит, и фестиваль украшает. А у нас теперь этому подражают… Так не должно быть! Тьфу!" Откровенно презиравшему алкоголь Роману было немного не по себе от мысли, что красота и выпивка выставляются напоказ как нечто совместимое.
После звонков на фабрику и подписания документов он уехал. Сам контракт оформят уже без него. Его делом была техническая "разведка" на месте. Уехал и кроме всяких деталей запомнил и Тамару. Очень запомнил.
И вот готовы первые стул и лавка. Погруженные в фургончик, они были привезены заказчику. Как водится, в кабине с водителем опять сидел Роман. Они же были и грузчиками. Ну, может, кого из местных привлекут – делов-то, пару предметов перенести. Правда, каких основательных! Он сам не ожидал, что мебель выйдет такой увесистой и красивой.
— О-о, – сказала администратор. – А мы ещё место не совсем освободили. Вы говорили, попозже приедете. Слушайте, давайте пока в подсобку – там можно приткнуть, а мы потом сами в центр зала перетащим и полюбуемся. Ну, украсим там и прочее.
Она немного смутилась от накладки, но тут подошла Тамара и радостно затараторила:
— Ага, ребята, давайте пока в подсобку. А то директора нет на месте, и мы решили, что если привезёте, поставить пока туда.
Посетителей было мало, Тамаре не нашлось именно её работы, и она принялась освобождать место в подсобке от всякой мелочи, пока мужчины выгружали мебель.
И вот опытные образцы в скрытой служебной комнате. Роман присел на изделие своей фабрики, а с другой стороны широкой лавки села хозяйственная Тамара. Она гладила её и принялась дивиться.
— Слушай, – сказал Роман. – Можно на "ты"?
В нём что-то заиграло. И в первую очередь противоречие, о котором мы сказали выше. Ему захотелось сделать уверенный шаг, выразить своё недоумение.
— Давай, – ответила девушка, автоматически согласившись с дружеским обращением.
— Тома… – начал Роман. – Тебе знаешь, что ты красивая? Хотя можешь не отвечать. И ежу понятно. Так вот… Блин, как же это так: красота и выпивка! Извини, но… тебе не кажется, что ты занимаешься не тем?
В его голове алкоголь, как и, например, наркотики, были чем-то настолько плохим, что места прекрасному там не могло быть никак. В том числе прекрасному телу.
— Не поняла, – удивилась Тамара. Она заинтересовалась необычным собеседником и придвинулась. То, что они остались одни в помещении, играло на руку. Но пока что на первом месте были убеждения, диктовавшие тему разговора.
— Слушай, – он будто невзначай прикоснулся к ней и принялся слегка держать. – Ведь выпивка – это плохо, не находишь? И вот эта красота… – он легко и приятно для Томы чуть ощупал её и обвёл взглядом, – будет каждый день прикасаться к ней?
Дальше их беседа разгорелась. Тамара сказала, что нет – не находит и добавила, что наоборот нашла. Работу. Пока хоть такую. Ибо известно, как плохо в нашем городе с работой. Искренность фраз и необычная позиция Романа подкупили девушку, и они стали спорить. Для Романа – всерьёз, для неё же… она не могла поверить, что встретила такого убеждённого человека с необычными взглядами. А потом для обоих всерьез, но уже по-другому. И не спорить, а… Они прижались, и разговор приобрёл явно другой оттенок.
— Будь моя воля, я бы тебя… выгнал отсюда! – признался Роман. Ну не должна такая красота прислуживать выпивохам. Даже культурным. Ну не место тебе здесь! Давай-ка… Будь моя воля, я бы тебя… – повторил он.
— Ты бы меня… что? – спросила девушка, и он почувствовал, как её грудь упёрлась в обернувшегося в пол-оборота собеседника.
— А ничего! – шепотом произнёс он, дивясь близкому общению с красоткой. Он явно почувствовал, что настраивается на другой лад.
Острота коротких фраз между ними стала искрить. И казалось, искры вспыхнули даже физически. Груди Тамары, её губы и взгляд вкупе с необычной затравкой беседы были проводниками в другой, запретный, и в то же время естественный в своём проявлении мир.
— Я бы тебя… – повторил Роман и почувствовал, как его орган встал.
Он поцеловал и принялся ласкать красивый и желанный объект, неожиданно оказавшийся так близко, и желание обладать девушкой наконец перевесило всё.
— Ну и лавку ты привёз! – невзначай сказала Тома и снова погладила массивную лакированную поверхность. Она улеглась на неё, внимание девушки оказалось отвлечено, будто поражено, и она отдалась воле случая.
Роман принялся стягивать с себя, а потом и с неё всё, что мешало контакту. Он целовал красотку, а она, сверкая глазами, принялась отвечать тем же. И без того упругие груди набухли и теперь были неотразимы. Такие компактные, они предстали образцом совершенства. И возвышающимся символом желания.
Роман пристроил торчащий орган между раздвинувшихся ног девушки и в очередной раз поцеловал Тому. Невпопад, в порыве страсти. Её реакция была почти аналогичной, она дотянулась губами до его щеки, а рукой погладила стоящий член. Нежно, искренно и с интересом, как только что – лавку.
Роман вошёл, и разгорячённое тело Тамары слегка задвигалось под ним по лавке от его усилий. Упругие формы блистали красотой из-под оставшейся одежды, девушка принялась тихо, но так трепетно стонать, и Роману удавалось вгонять в красотку всё большую часть своего органа. Наконец Тома ощутила, что где-то в её глубине напряжённая матка будто отодвинулась назад, оставляя ещё чуток непокорённого влагалища. В это предоставленное девичьим нутром местечко Роман и кончил, заполнив потаённые уголки чуть показавшейся и наружу спермой.
Страстное дыхание потихоньку улеглось, они расслабленно улеглись на лавку, а Роман, лежа на боку, всё держал ногу на теле Томы, слегка переплетаясь с её ногами. Даже на широкой лавке вдвоём было не уместиться. И вот, отдышавшись и придя в себя, они принялись наспех одеваться.
Ресторан заказал на фабрике всю партию мебели, и одним экземпляром дело не ограничилось. Убранство приняло новый облик.
Зайдя туда спустя порядочное время, чтобы обменяться мнением с персоналом и всё же полюбоваться на свои труды, Роман не увидел в ресторане Тамары. "Может, не её смена?" – сказал он сам себе полушёпотом и обратился с этим вопросом к администратору.
— Тамара, официантка… – отозвалась на его вопрос девушка у стойки. Она ушла в декрет. Потом вернётся. А может, и нет, поживём – увидим.
Роман огорчился, что не встретил Тому и – внутренне содрогнулся. В декрет… Значит, он… "Да нет, мало ли кто у неё был. У такой-то! А при этой жизни – наверняка", – принялся успокаивать он себя.
Но одним он был доволен: такой красоте в пивном заведении не место. И Тамары больше здесь не было, как он того вначале и желал.
