Крепкие семейные связи. Сочинения

Алина.

Всё лето я кончала на члене сына.

Это, конечно, не совсем истинно. Я кончала и на члене мужа, и на язычке Мэл. И всё же, честно говоря, больше всего времени я проводила с сыном. Занятия в футбольной школе продолжались всё лето, так что мы чаще просыпались раньше всех и успевали перепихнуться утром, а иногда и по пути. Конечно, обратный путь домой, с разгоряченным после спорта парнем, тоже был обычно увеличен заездом в ближайшую лесопосадку или просто на заброшенную парковку. В эти моменты он был особенно активен и грубо, быстро жарил меня, отчего я послушно и с огромным удовольствием кончала раз за разом.

А к концу лета нам удалось подкопить небольшую сумму денег, и мы с мужем раздумывали, как бы её лучше потратить. То ли объединить две детские комнаты и сделать там ремонт, ведь дети теперь почти всегда спали с нами или в одной комнате, то ли обновить автомобиль.

Как раз в это время Джерри сообщил прекрасную новость. Ему удалось получить на работе путевку на море для всей семьи почти на месяц! Выезжать нужно было через 2 недели на поезде. Мы были несказанно счастливы. Единственная проблема – билеты были в плацкартном вагоне. Вариант оставить эти билеты даже не рассматривался, ведь мы двое суток должны были провести в фактически замкнутом помещении в пару квадратных метров вчетвером. Это точно ничем хорошим в плацкарте не закончилось бы – риск был слишком велик. Но Джерри нашел решение, и мы смогли с доплатой обменять билеты на более ранний поезд в купе.

Теперь получилось так, что выезд буквально через пол дня. Естественно, все мы стали быстро собираться, судорожно сваливая в чемоданы всё необходимое. Я собирала основной чемодан. Мэл и Саймон – свои собственные пожитки. Мельком увидев содержимое чемоданов, я даже слегка растерялась. Набор был очень разнообразный: купальник, карты, анальные пробки, монополия, виброяйца и прочие атрибуты развлечений.

Я сразу предупредила, что все игрушки придется оставить, ведь на входе на вокзал чемоданы могли проверить. И объяснить такое количество игрушек для взрослых во всех чемоданах было бы невозможно.

Все запротестовали, но я была неуклонна.

Когда Мэл и Джерри ушли продолжать собираться, Саймон предложил всё-таки взять хотя бы смазку в поезд. Я согласилась, тем более что главные игрушки были у нас всегда с собой. Вот и сейчас Саймон то и дело пытался подсунуть мне свою «палочку» то в рот, то в руку, то начинал меня недвусмысленно лапать, намекая на то, что он требует внимания.

К сожалению, для меня и для него, времени совсем не было, и я пообещала, что он сможет делать со мной в поезде всё, что захочет, хоть всю ночь, так как поезд как раз отходил в 22:30. Мой милый сынок нехотя согласился, и тоже отправился перебирать чемодан.

Джерри и Мэл долго возились, видимо, снова увлекшись телами друг друга, из-за чего мне пришлось в спешке складывать документы, проверять деньги, и электроприборы.

Наконец-то всё было собрано, и мы отправились на такси на вокзал.

Еле успев на поезд, мы вбежали в вагон и стали размещаться. Я расстелила для Мэл и Джерри нижнюю и верхнюю полки, и они сразу рухнули спать, что в очередной раз подтвердило мои сомнения.

Я же следом постелила нижнюю полку для себя. Увидев, что Саймон с крайне расстроенным выражением лица начал переодеваться в домашние штаны, я решила, что верхняя полка нам с ним не понадобится. Пусть поспит со мной.

Он уже снял джинсы и футболку и стоял в одних трусах, держа штаны, в поисках места, куда присесть. Увидев его мускулистое тело, у меня промелькнуло минимум три прекрасных места. Я проверила, что защелка двери купе закрыта, развернула Саймона к себе, и, встав перед ним на колени, стянула трусы одним рывком. Я слегка толкнула его на полку, отчего он, всё еще ошарашенный, сел. Одной рукой собирая волосы в хвостик, другой рукой я направила его твердеющий на глазах член в рот. Буквально несколько движений привели его в полностью готовое для моей киски состояние.

Я уже не могла терпеть, ведь хотела его еще с момента сборов. Так что я быстро встала, почти молниеносно скинула с себя всё, что осталось, и залезла к нему с ногами на полку. Влажные, красные губки открылись, как раз напротив смоченной моей слюной огромной головки. Я опустилась медленно, но нетерпеливо, быстро привыкая к размеру. Саймон был на седьмом небе от счастья. Путешествие началось.

«Боже! Боже! Боже!», – кончала я, пронзаемая его членом. Всего несколько минут, а мои ноги тряслись, а из глаз потекли слезы.

«Давай раком», – скомандовал он.

Я развернулась, ожидая его снова в себя. Саймон, негодник, сначала поводил головкой по моим губкам, отчего они стали еще чувствительней, и влагалище раскрылось максимально, приглашая орган в себя. А моя попка непроизвольно извивалась, в поисках члена.

В конце концов он снова вошел, даря мне очередной оргазм.

Саймон всерьез принял мои слова о том, что можно будет делать со мной всё что угодно, хоть всю ночь, и трахал меня несколько раз, просыпаясь и бесцеремонно вырывая меня из сна то ласками, то просто засовывая мне свой эрегированный член в киску. К утру, мне кажется, вся простыня была липкой от спермы и соков.

И тут случилось самое интересное.

Проснувшись, Мэл с Джерри обнаружили нас с сыном в обнимку среди смятых простыней и стали сразу же потешаться и издеваться. Джерри, который спал без трусов, видимо, возбудил вид его дочурки, сутра пораньше спрыгнувшей с полки в одних белоснежных трусиках. И более чем потешаться, он наслаждался видом, в конце концов, просто скинув одеяло и представив дочке прекрасный твердый утренний стояк. Мэл, которой дважды предлагать было не надо, опустившись на колени, стала пихать его в рот, довольно припухая и массируя руками свои грудки.

Мы с Саймоном тоже уже проснулись и пытались найти хотя бы части нашей одежды, чтобы можно было сходить умыться.

Мэл уже запустила руку в трусики и ожесточенно теребила там свою фасолинку, когда папа кончил. Отчего и она, видимо, зашлась в оргазме, кашляя, но глотая весь утренний заряд спермы отца.

Именно в такой пикантный момент в дверь постучали.

«Минутку!» — крикнула я, указывая абсолютно голому Саймону на верхнюю полку. Он быстро запрыгнул, накрывшись одеялом. Протянула Мэл топик, а Джерри — штаны, а сама накинула халат, как раз удачно найденный в чемодане.

Мы, как по команде выстроились шеренгой у двери, ожидая, что произойдет.

Мэл открыла защелку и отодвинула дверь. На пороге стояла милая женщина с девочкой.

«Здравствуйте! Мы из соседнего купе, если не помешали, хотели бы познакомиться с вашей собачкой. Я ночью несколько раз слышала, как она скулит и то ли скребется, то ли стучится в стены. Моя дочка очень любит собак и могла бы поиграть с ней!»

«Господи!» — подумала я.

«У нас нет собаки», – громко ответила Мэл.

«Да, странно. И у тебя, кажется, рот испачкался йогуртом».

Я обернулась – прямо в уголке рта Мэл стекала густая белая капля. Это был йогурт, но точно не «магазинный», этот был «домашнего приготовления», напрямую из изготовителя. Я повернула её лицо к себе одной рукой, посмотрела на эти влажные пухлые губы, испачканные в сперме отца, еще туманный взгляд, и мне на мгновение захотелось слизать эту каплю, языком, ощущая мягкость этих губ, потом проникнуть внутрь, а потом….

«Мам!» – вывела меня из оцепенения дочь. Пауза слегка затянулась.

Я указательным пальцем собрала стекающую каплю и положила к себе в рот.

«Банановый.» – со знанием дела констатировала я, с удовольствием распробовав терпкий вкус.

«И всё же, удивительно, что у вас нет собаки. Я, кажется, даже слышала, как вы её зовете 3 или 4 раза. То ли Кроша, то ли Гоша. Я не расслышала из-за стука колес».

«Боже!» – подумала я, вспоминая, что именно это слово я кричала, кончая.

«Да, Кроша.» – внезапно ответила Мэл. – «И слышали, думаю, не меньше 7-8 раз», – с улыбкой глядя на меня, продолжила она.

Я вся внутри похолодела. Что делает это проблядовка!?

«Это я мультик смотрю такой. Ворочалась и не могла уснуть почти всю ночь. А наушники забыла. Вот и смотрела со звуком. Я на следующей же станции куплю наушники и постараюсь вам больше не мешать. Да, мам?» – обратилась она уже ко мне.

«Конечно, милая….» – Я торжествовала, улыбаясь. Язык этой маленькой шлюшки отлично работал не только в моей киске и членах папы и брата.

«А ты можешь показать этот мультик и моей дочке тоже», – не унималась тетка.

«Думаю, не стоит. Этот мультик для девочек постарше. Лет через 5 она и сама сможет посмотреть его, если захочет. С папой или братом. Или даже с мамой», – оценивающе оглядев гостью, закончила Мэл.

«Спасибо большое, извините еще раз».

Тетка вышла, а Мэл заперла дверь, облегченно выдохнув.

Саймон спрыгнул со своей полки и, хитро взглянув на меня, пошлепал себя по коленке: «Ко мне, Крошик, ко мне! На палку! Взять!»

Все прыснули от смеха. А я, подыгрывая и продолжая заливаться хохотом, встала на коленки, сложила руки на груди и по-собачьи высунула язык, ожидая, пока Саймон вложит туда свою уже торчком стоящую палку. Под улюлюканье Джерри и Мэл я прилежно отсосала ему, проглотив все до капли, за что он картинно, но уже немного смущенно погладил меня по голове и почесал за ухом.

Джерри.

Больше всего этим летом меня радовало то, что я наконец-то смог меньше работать и больше времени провести с семьей. Я много времени нахожусь на работе или за рулем. И не счесть историй, когда я пропускал веселье, пока был в командировках, задерживался в офисе. Да и вообще просто ехал за рулем, глядя на то, как семья развлекается на заднем сиденье. Мэл и Алина, конечно, не забывают и обо мне. И кто-нибудь из них обычно быстренько запрыгивает под руль и заглатывает мой, всё это время колом стоящий член. Но это всё равно не то.

Естественно, самым ярким событием прошлого лета для меня, как и для остальных, стал внезапный отпуск.

Мы с Мэл были воодушевлены больше всех! Нам не терпелось предоставить свои тела друг-другу без ограничений и уделять время друг-другу, наслаждаясь столько времени, сколько хочется, а не довольствоваться быстрыми отсосами по утрам или перепихонами по дороге домой или перед сном, после того, как она закончит уроки.

После инцидента с собакой Алина решила проведать туалет, умыться. Мы пока остались прибрать бардак. Полка Саймона была не разобрана, поэтому он её просто разобрал, а потом спустился прибрать их с Алиной ложе. Я стал собирать свою кровать, пока дочка, наполовину свесившись сверху, поправляла свою зону ответственности. На ней были надеты только легкие трусики и топик, возбуждающе скрывающие её прелести, которыми она вызывающе крутила у моего лица. Кое-как наскоро прибравшись, я в нетерпении сдернул эту лишнюю ткань с нее.

«Ой, папа! А!.. Ну что ты сделал!?» – наивно раздосадованный и недовольный голос не соответствовал тому, что предстало перед моими глазами. Розовые лепестки бутона киски дочери сочились влагой, спинка была выгнута, отчего попка задорно торчала вверх, максимально выставляя её напоказ.

Взяв дочку двумя руками за талию, я стащил её вниз, сел на полку и хотел уже насадить её на свой член. Неожиданно Мэл запротестовала и со словами: «К брату лицом!» развернулась и, ловко юркнув рукой между ног, направила мой изнывающий ствол в свое тело. Это было восхитительное чувство.

Места в купе было мало, поэтому скачущее лицо девочки было прямо напротив брата, который, закончив с уборкой своей стороны, слегка растерянный сидел на своей стороне. Дрочить, прямо в полуметре от нас ему, похоже, было неловко, Алина еще не вернулась, а член стоял вертикально вверх.

И только теперь я понял, в чем была задумка моей маленькой шлюшки. Дочка, уже до основания вбирающая член в себя, перегнулась через маленький проход, фактически оказавшись ртом напротив члена брата. Саймон даже оторопел от неожиданности, прикрывая свое достоинство.

«Дай!» – крикнула на него девочка командным тоном.

Брат, естественно, не заставил себя ждать и выпустил сестренке в лицо бордовую торчащую головку, которая была тут же поглощена её жадным ртом.

Когда Алина вернулась, её взору предстала прекрасная картина. Её милая дочь, нанизанная с двух сторон, как барашек на вертеле, в унисон раскачивалась вперед-назад, не в силах ничего контролировать. За бедра её держал я, то ускоряя, то снижая темп по своему желанию. А руками она упиралась, чтобы не упасть в кровать, на которой сидел Саймон, ритмично двигающийся навстречу её телу бедрами.

Дочка срочно нуждалась в помощи, так как, видимо, уже пару раз кончила, и сил удерживать себя в таком положении у неё не было. От огромного члена брата слезы из глаз текли рекой, на что не обращали никакого внимания её «мучители».

Мама закинула туалетные принадлежности на место и одним уверенным движением подняла дочку за грудь к папе, освобождая для себя прекрасно смазанный член сына. Еще секунду заняло снятие с себя халата, и вот она уже сидит лицом к лицу с зареванным лицом дочери, бедрами крепко-накрепко прижимаясь к лобку сына, набирая скорость.

Я увидел, что Алинка кончит быстро, а киска Мэл уже начала слегка сокращаться. Да и сам был на грани. Но когда увидел, что Алинка начала целовать дочь, а руками они ласкают грудь друг друга, больше не смог сдерживаться и, до упора насадив на свой член хрупкое тело дочки, стал накачивать её тело очередной порцией спермы, чувствуя, как она отзывается, сжимаясь в ответ.

Мы посидели так еще несколько секунд, сохраняя тепло внутри друг друга, дожидаясь, пока Саймон закончит с Алиной. Это тоже почти не заняло времени, и жена почти остановилась, как обычно перед кульминацией, отдавая бразды правления таранящему её члену, а потом закрыла глаза, издавая какой-то то ли вскрик, то ли стон.

Еще минута — и девочки встали. Киски обеих были красными от ебли, а по внутренней части бедер стекало по струйке спермы.

«Джерри, пересядь к Саймону!», – скомандовала Алина.

Мэл же, сразу поняв, в чем дело, легла на освободившееся место, широко разведя ноги. Алинка расположилась сверху, сразу начав вылизывать стекающие теперь в обратном направлении капли с бедер дочки, пока та, как мороженое, вылизывала перепачканные в сперме и соках губки матери, еще не остывшей от быстрого проникновения. Буквально пару минут этого восхитительного представления и девочки кончили еще по разу, уже с начисто вылизанными кисками.

«Фуф! Теперь завтракать!» – скомандовала, нетвердо вставая на ноги, мама.

Следующий важный день был уже в отеле.

Саймон ушел "на разведку территории", а мы с Мэл приступили к реализации плана «Свобода».

Алина, после всех историй с примерочными, старалась не отпускать нас надолго с Мэл из-под своего пристального внимания. Поэтому я с Мэл кое о чем договорился. Так вот, пока любимая жена раскладывала вещи из чемоданов в шкафы, я подошел и стал нежно поглаживать её большие половинки задницы, перемещаясь выше и разжигая в ней желание. Когда та сдалась и поняла, что необходимо сделать перерыв, я опустил её за плечи на колени и вставил в рот член.

«Милая, мы с Мэл хотим сходить в аквапарк», – будто невзначай начал я.

«М-ы-М!» – постаралась отрицательно покачать головой Алина.

«Дорогая, мы же отдыхе, здесь никто не обращает внимания ни на кого, да и, вообще, здесь много папиков с молодыми девушками. Никто и не обратит внимание еще на одну пару.»

Алина попыталась возразить, но я не дал ей отстраниться, крепко держа её за голову, продолжая вколачивать член в её горло.

«Мааамочка! Ну, мы не будем творить никаких безрассудств!» – в комнате уже появилась, как и договаривались, дочь.

Глаза мамы говорили сами за себя. Она картинно закатила их, как бы говоря, что именно это мы и будем делать.

«Пожаааааалуууйста!» – хором стали умолять мы.

Алина уже поняла, что мы запланировали это с самого начала. Её горло расслабилось, а язычок снова заработал, обволакивая и доставляя мне несказанное удовольствие. Мы поняли, что она сдалась, и победно улыбнулись друг другу с дочерью, которая помчалась надевать купальник. А я с улыбкой победителя кончил, благодарно орошая, всегда гостеприимный, ротик порцией горячего семени, хоть мне и показалось, что всё получилось слишком легко.

Мэл.

Лето прошло прекрасно. Я проводила много времени дома. Мне хотелось уделить побольше внимания мальчикам – папе и брату. Поэтому я всегда была готова для них в любое время. Саймон, конечно, предпочитал проводить больше времени с мамой, и всё же, я старалась присоединиться к ним почаще. А вечером, когда папа возвращался с работы, я всегда была настоящей «папиной дочкой», любящей обниматься, сидеть на коленках, или под столом, или на столе, да и вообще везде, где он хотел.

Лучшим днем лета был день, когда мы с папой пошли в аквапарк. Или всё-таки день, когда мы ехали обратно на поезде. Сложно определиться.

К походу в аквапарк мы готовились заранее и даже придумали, как уговорить маму отпустить нас вдвоем.

Но, оказалось, что это только начало приключений.

Первое, что мы обнаружили, так это то, что купальник, купленный мной на Новый год, стал совсем мал. Мал настолько, что выглядит не просто чуть тесным, а прямо развратно вызывающе, не по размеру.

Мы не стали говорить об этом маме, так как обнаружили это только после исполнения плана «Свобода!». Самым простым решением было купить новый купальник по пути в аквапарк.

Мы зашли в большой торговый центр и стали выбирать. Сложность была в том, что мы искали, такой, купальник, чтобы у папы и братика был доступ к обеим моим дырочкам, а сплошных купальников таких не было. Мы обыскали, наверное, тысячу вариантов и остановились на трех вариантах: один закрытый и два «бикини».

Первым я примерила закрытый, с единорогом, и стала щеголять в нем перед папой, старательно отодвигая его то спереди, то сзади. К сожалению, мы потерпели фиаско. Ткань сзади никак не позволяла протиснуться в мою попку, даже пальчику, не говоря уж об огромном члене папы.

Второй оказался великоват и болтался на мне, как парус.

А вот третий – самое оно. Достаточно широкая полоска спереди целомудренно прикрывала мою писечку, но, как по мановению волшебной палочки, сдвигалась так, что аккуратно собиралась в незаметную ниточку сбоку. Сзади – так вообще идеально. Там ткань была совсем узенькой. Пока мы примерялись, я уже видела выпуклость на шортах отца, поэтому мы поспешили на кассу и побежали в аквапарк.

Несмотря на сезон, народу к нашему счастью, было немного. Мы прокатились с нескольких горок, но папины руки всё чаще хватали меня там, где нельзя, и я приняла решение пойти в джакузи. Там можно будет незаметно потискаться, а потом уж придумать, где он сможет мне присунуть. Моя киска тоже уже изнывала от нетерпения к этому моменту.

Мы прошли в помещение и опустились в бурлящую мелкими пузырьками воду. Прекрасно! Папа лапал меня за задницу, и это было абсолютно незаметно небольшому количеству скучающих здесь же людей. Через несколько минут интенсивных ласк моя рука тоже скользнула в папины шорты. Его член стоял солдатиком, что очень меня обрадовало. Как бы я хотела ощутить его сейчас во рту! Растрачивать такой прекрасный стоячок понапрасну не хотелось. Я чуть привстала и позволила папиным пальчикам сдвинуть ткань трусиков в сторону. Его средний палец сразу юркнул в теплую пещерку внутри, отчего я зажмурилась и потекла еще сильнее. Терпеть сил больше не было, да и причин тоже. Я окончательно освободила его член, отодвинув шорты, и переместилась прямо над ним. Папа стал медленно опускать меня, но, в пузырьках ничего не было видно, и он уперся в колечко ануса вместо киски.

«Ну и пусть!» – подумала я и постаралась расслабиться. Торопиться было некуда, да и окружающие ничего не замечали, поэтому я осторожными круговыми движениями стала опускаться ниже.

Папина дубинка, казалось, разрывает мой анус. К счастью, папа пальцами правой руки стал ласкать мой клитор, и так, что я даже вскрикнула от удовольствия. Окружающие обернулись, но не обнаружив ничего интересного, продолжили нежиться в воде. Я медленно опускалась всё ниже и ниже, а папа помогал мне, одной рукой лаская клитор, а другой рукой, обхватив меня за талию, фактически натягивая меня на свой шест.

Несколько движений – и вот, я наконец-то почувствовала попкой густые волосы на его лобке. Еще пара движений – и его член полностью во мне. Мы остановились, чтобы привыкнуть к ощущениям, и убедиться, что никто ни о чем не подозревает. Мама всегда учит быть внимательными на публике. А мы, кажется, слегка отвлеклись. Всё было в порядке, несколько человек вышли, другая пара пришла. Но всем было по фигу на нас. Член приятно заполнял мою попку, а папина рука медленно шарила по груди, раздражая торчком стоящие соски через ткань купальника. Я попробовала слегка приподняться. Это движение отозвалось в киске целым взрывом удовольствия, и я стала медленно, но уверенно подниматься и опускаться вверх-вниз. Это оказалось не лучшей идеей, потому что от нас начали расходиться заметные волны. Черт! Я снова до упора села «на место». Папа в нетерпении ерзал подо мной. Тогда я решила попробовать новый подход. Я стала сжимать мышцы ануса, двигаясь тазом вперед-назад. Это оказалось отличным решением: папа аж хрюкнул от счастья. Я тоже была готова кончить. Боль в попке окончательно прошла, и я была готова кончить. Движения вперед-назад не создавали нечего заметного вокруг нас, а сжимая мышцы ануса, я непроизвольно сжимала и папины пальцы, до сих пор шурующие в моей пещерке. Пара мгновений – и я бурно кончила, наконец-то, сбросив напряжение неторопливого секса, и обмякла на папиных руках. Он, правда, не дал мне долго отдыхать: вынул пальцы из моей киски, отпустил грудь и, обеими руками взяв меня за бедра, начал интенсивно раскачивать их, то максимально отдаляя их, то до предела прижимая обратно. Я схватилась за его сильные руки обеими ладонями, как куклой управляющими моим телом, и направилась к следующей остановке. Пытка, разрывающая мою попку, длилась не меньше нескольких минут. Я думала, что не смогу кончить ещё раз, ведь никто уже не теребит мой клитор, и сама я занята, пытаясь удержаться на папе, как на родео. Но, когда я почувствовала, как его член стал увеличиваться, готовый заполнить меня снова – а амплитуда движений стала меньше: я осознала, что снова готова взорваться. Еще секунда – и папа замер, и я сжалась, выдаивая его член досуха, одновременно, дико кончая от осознания близости, опасности быть обнаруженными и члена, фонтанирующего в моей попке.

Когда всё закончилось, наши сердца колотились, как бешенные, а в глазах у меня был туман. Киска продолжала сжиматься, а попка крепко держала, не отпуская, папу, который расслабленно откинулся на бортик, по-хозяйски поглаживая мои бедра. Я медленно поднялась, поправляя купальник, и села рядом.

«Ух, ну что, малыш, пойдем на горки?»

«Да! Кто последний, тот дурак!». –Мы вылезли из бурлящей воды и побежали дальше развлекаться.

Набегавшись, накупавшись и накатавшись с горок, мы побрели домой. Попка саднила, напоминая о замечательном приключении, а ненасытная киска, так до сих пор и не получившая заветный орган в себя, стала снова напоминать о себе. Папа, тоже быстро восстановившийся после последней забавы, еще перед раздевалкой, предлагал сходить вместе в душ или туалет. Но, к сожалению, оба места были слишком открытыми.

Мы решили перекусить в молле, и там уж решить, терпеть до отеля или всё-таки где-то еще раз перепихнуться.

На наше счастье, в Молле неожиданно оказалась фотобудка, в которой мы решили сделать несколько фото в память о чудесной поездке.

Фото будка, видимо, не пользовалась спросом и стояла в стороне от мест проходимости основных потоков людей. Наверное, её хотели уже демонтировать, т. к. она стояла в углу, за колонной, но сейчас она, на удивление, всё еще работала.

Мы зашли внутрь, поставили максимальную задержку между кадрами и начали кривляться.

Первые 5 кадров получились отменными.

Потом же я заметила защелку на двери, которую тут же закрыла. Тут же папа, оплатив еще 10 кадров, стал значительно посмелее.

На первой фотке всё было еще прилично. Я улыбалась, а папа смотрел на меня, то ли с улыбкой, то ли оценивая, с чего лучше начать.

На второй — он бесцеремонно гладит меня за задницу.

На третьей я уже стою на коленях, открыв от удивления рот, напротив его огромного торчащего члена.

На четвертой, этот член глубоко в моем горле, а папа двумя руками держит меня за затылок, поэтому моего лица не видно, зато его лицо выражает крайнее удовлетворение происходящим.

На пятой не понятно. Я начала вставать, а папа на пол шага отстранился. Дурацкая фотка.

На шестой он уже повернул меня к стене лицом, к члену задом, как написали бы в сказках.

На седьмой, моя юбка поднята, трусы на коленках, а член прямо напротив киски. Папа держит юбку одной рукой, второй рукой направляя член прямо в киску, а я красиво выгнулась и расставила ноги, как прилежная отличница, предоставляя ему самый удобный доступ.

На восьмой видно, что он долбит меня, как сумасшедший, потому что мои волосы растрепались, а руки еле держатся, упираясь в стенку. Папа же обеими руками держит меня за юбку, как за поводья.

Девятая – я кончила, и почти свалилась на пол, потому что даже на фото видно, как мои ноги подкосились, а более-менее стою я, потому что во мне длинный стержень.

А вот последняя фотка получилась прям идеальной. Папа уже сидит, а я на полу, с его членом во рту. Пол лица забрызгано спермой, которая блестящими каплями заметна в свете вспышки. Так получилось, потому что я в конце концов действительно упала. Когда папа стал кончать, он на секунду ослабил хватку. Этого хватило, чтобы первая струя ударила в матку, а вторая — мне в лицо. Не желая пропустить ни капли, я инстинктивно открыла рот, в который он сразу засунул головку, которую я продолжила высасывать, сидя на полу, с растекающейся из моей разверзнутой киски спермой.

Маме с Саймоном точно понравится.

Саймон.

Лето прошло отлично!

Наконец-то мы с мамой были предоставлены сами себе. Мы оба больше жаворонки, так что просыпались легко и утренний отсос стал абсолютной нормой. Тем более старался не трахать маму утром, перед тренировкой. Так что, возвращаясь домой из школы, она уже изнывала от желания, и мы обязательно останавливались в одном из наших “безопасных мест”. Мама зачастую заметно ускорялась, чтобы быстрее добраться до места, ерзала на кресле, но я был непреклонен, иногда еще сильнее распаляя её сидя сзади и массируя её потрясающую грудь, отчего она пару раз даже ныряла рукой под юбку, пытаясь хоть немного остудить пожар между ног пальцами.

Обычно, добравшись до места, мы кое-как парковались, и она быстро перепрыгивала ко мне на заднее сиденье, на ходу задирая юбку. К этому моменту я уже был готов, и через пару секунд мы уже полным ходом занимались сексом. В первый раз мама кончала очень быстро, и только после этого, слегка успокоившись, начинала контролировать свои движения, максимально растягивая следующий оргазм. Мне нравилось развернуть её в этот момент и самому “вставать у руля”, и, обеими руками сжав её задницу, загонять свой член в её пещеру удовольствия. Так мы развлекались полчаса или даже час, и потом уже продолжали путь. На водительском сиденье, несмотря на подложенные салфетки, к концу лета уже образовалось пятно из вытекающей из мамы спермы, на что папа шутливо жаловался, угрожая, что на химчистку нам придется заработать самим.

Дома к нам присоединялась сис, то заставая нас в спальне, то на кухне за столом. Правда, так бывало только до прихода папы, которому она начинала отсасывать еще в прихожей. Всё-таки она – “папина дочка”, как ни крути.

Летом мы еще и поехали в отпуск, что укрепило наши семейные связи еще сильнее.

Забавно, что я давно просил родителей завести собаку. “Правильно и четко формулируй свои мечты”, как говорится.

После случая с дамой в поезде у меня как раз появилась такая. Порода – сучка-течка, возраст – бальзаковский, шерсть каштановая.

Мы так заигрались в эту игру, что когда однажды утром папа с сестренкой ушли в аквапарк, мы пошли в зоомагазин, чтобы купить ошейник. Выбирая среди десятков вариантов, мы наткнулись на консультанта, который уточнив породу (“Немецкая овчарка, шея примерно, как у меня”, – рассказала мама), подобрала нам идеальный ошейник из черной кожи с поводком.

Мне не терпелось добраться до отеля, чтобы примерить его, но мама сказала, что ей нужно заехать еще в один магазин. Мы остановились у торгового центра, куда она сходила, оставив меня в машине одного. Вышла она с торжествующим видом, неся с собой темный пакетик, в который мне нельзя было заглядывать. Сюрприз! Обожаю сюрпризы!

Приехав в номер, мама тут же нацепила ошейник, с покорным видом передавая ошейник мне.

“Собаки не носят одежду же, Крошик”, – уточнил я, указывая на платье.

Мама повиновалась, послушно расстегивая пуговицы, и полностью оголившись села рядом со мной на колени. Я в свою очередь тоже снял шорты и футболку.

Видимо, пришло время для сюрприза, и мама с очаровательно довольной улыбкой пару раз гавкула в сторону пакета, который я стал тут же спешно распаковывать.

Хвост! Это лучший сюрприз! В пакете, аккуратно упакованная лежала небольшая анальная пробка с небольшим хвостом темно-каштанового цвета. Крошик быстро развернулась, всем видом показывая, что нужно сделать.

Мне очень понравилась идея, и я, быстро облизав вставляющуюся часть, стал примерять её ко входу в колечко ануса, предусмотрительно выставленного передо мной. Пробка вошла в мамину, растраханную мной попку, как по маслу. Мама в ошейнике и на поводке весело помотала попкой в стороны, задорно виляя хвостиком, и пару раз покружилась, как будто пытаясь поймать свой хвостик за кончик, и, закончив, послушно уселась рядом, довольная результатом.

Ну прям настоящая собачка!

Я, с серьезным видом ведя питомца за поводок, прошел в зал. Сперва я решил слегка помучать её, вальяжно развалившись на диване в зале и включив телевизор. Мой член стоял, заметно увлекая маму. Тем не менее, когда она попыталась его лизнуть, я сказал: “Фу! Крошик! Нельзя! Сидеть”, – Мама села возле меня, ожидая указаний. Было видно, что она очень хочет палку, но тренировка – залог хорошего поведения, и я еще несколько минут отвлеченно смотрел телевизор. Мама изнывала, по-собачьи на четвереньках кружась вокруг меня.

В конце концов мне стало жаль её, и я жестом позволил ей запрыгнуть на диван. Она тут же схватила ртом головку, довольно скуля и заглатывая её глубоко в горло. Боже, это было прекрасное чувство, язычок порхал вокруг основания, даря мне потрясающие ощущения.

“Сидеть”, – неожиданно скомандовал я.

Собачка не повиновалась.

“Сидеть!” – громко скомандовал я еще раз, отчего мама с разочарованием спустилась с дивана и щенячьими глазами стала на меня смотреть, высунув язык. Ей очень хотелось снова получить в рот палочку.

“Попку вверх!” – команда вызвала восторг.

Я поднял хвост и увидел уже весьма мокрую мамину щель, призывно торчащую вверх. Я медленно приставил подготовленный орган ко входу. Для меня самого это было уже пыткой, но я не стал входить сразу, а стал медленно водить по скользким губкам, отчего мама завиляла попой и попыталась податься назад.

«Нельзя! Вот непослушная сучка!» – снова начал я свои тренировки.

Крошик заскулила, но остановилась как статуя. Киска текла, всё сильнее смазывая головку. Я сам уже не в силах терпеть, одним махом вошел до конца, с удовольствием ощущая кончиком головки матку.

«Боже! Боже!.. То есть… Гав!» – поправилась мама.

Я вышел и снова вошел. Потом еще раз. И еще. Влагалище выворачивалось, губками обнимая мой горячий, твердый член.

Через несколько минут мама затихла, собираясь кончить. Её пещерка расслабилась, готовясь сжаться в оргазме.

«Нельзя!» – снова крикнул я, сам не зная для чего.

«Мамочка!» – проскулила собачка, но я увидел, что она впилась ногтями в ковер, а сама сжалась, как камень, не давая телу совершить единственное, чего оно сейчас хотело.

«Мааамочка! Пожалуйстаааа!» – провыла она, снова, раскачивая бедрами вперед-назад навстречу мне.

«Кончай!» – спасительно скомандовал я, и тело мамы затряслось, даже не дождавшись, пока я договорю.

Она почти легла на пол, не в силах сопротивляться себе. И я тоже, взявшись одной рукой за хвост, а другой за призывную попку, стал долбить её киску, накачивая её спермой.

Мы простояли так еще несколько минут, обессиленные, как в случке.

Когда ко мне вернулись силы, а звездочки перед глазами перестали плясать, я вышел, с громким звуком пуская воздух в освободившееся пространство. Мама сразу развернулась, и, всё ещё стоя на коленях, стала послушно вылизывать тягучие капли с моего опадающего члена.

«Хорошая собачка! Хорошая». – Крошик была рада похвале.

Мы снова вернулись на диван, где я сел смотреть телевизор, а мама, свернувшись калачиком, головой лежала на моих коленях, полными любви глазами глядя на меня и забавляясь, то облизывая, то посасывая, а то и просто положив в рот мой член, как любимую, принесенную из парка палочку. А я гладил её по чудесной груди, то сжимая, то почти отстраняясь.

Так мы провалялись, неверное, около часа, то отдаваясь легкой дремоте, то усиливая ласки.

В конце концов, я решил выйти на балкон подышать. Взяв в руки ошейник, я встал и повел маму «прогуляться». Она сначала запротестовала. Балконы были открытые, и опасность быть обнаруженными была велика.

Тем не менее, я чуть сильнее дернул ошейник, и она поддалась.

Стояла прекрасная погода. Теплый летний день катился к закату. Нас нежно обдувал морской бриз. Балкон был открытый, и Крошик с любопытством оглядывала окрестности, то ли боясь быть обнаруженными, то наслаждаясь и предвкушая такую возможность.

В конце концов она залезла передними лапами на перила, представляя тело лучам заходящего солнца. Какая же мама всё-таки красивая. Бронзовая кожа, нежные черты, большая грудь и соответствующая ей попа, из которой торчит хвост.

Я не выдержал и, отпустив поводок, снова подошел к ней сзади.

«Ну не здесь, милый. Внизу полно людей!» – стала разорачиваться она ко мне.

«У нас высокий этаж, мам. Никто сюда и не смотрит.» – я взялся за бедра, разворачивая киску обратно к себе.

В этот раз мне хотелось насладиться попкой, поэтому я ненадолго вошел в киску, одновременно пытаясь вытащить анальную пробку. Она поддалась без проблем, а мама обеими руками раздвинула половинки своей попы, предоставляя путь в свой анус.

Я без замедлений перешел в дырочку повыше.

«Аааа!» – сдавленно крикнула мама, закрывая рот ладонью.

«Кричать нельзя.» – на всякий случай уточнил я.

Мама обеими руками крепко схватилась за поручень, с силой вталкивая меня в заветную дырочку. Дело пошло.

Кончить нужно было быстренько, поэтому, я без прелюдий стал долбить маму на полную длину. Она крепко держалась и тоже явно хотела разрядиться, так что проблем с этим не возникло. Через 10-20 минут интенсивной ебли всё закончилось: я в последний момент вышел из ануса и вошел во влагалище. Мама снова вскрикнула, инстинктивно сжала мой член внутри себя, и мы кончили.

«Отличное решение в конце!» – похвалила меня мама. – «Ни капли зря! Да и я кончила ярче, как будто в киске еще и твой папа»

Мэл и папа как раз должны были вернуться, поэтому мы вставили пробку назад, которая теперь болталась и норовила выпасть в любой момент, и вернулись в комнату, снова расположившись как раньше.

Заключение.

Читая и обсуждая произведения друг друга члены семьи вспомнили еще и поездку обратно. Выезжая, все немного грустили, вспоминая прошедший отпуск, обсуждая события и радуясь тому, что ни дня не пропустили зря.

Мэл сидела у окна, облокотившись на подоконник, задумчиво вглядываясь в пролетающие мимо поля. Мама присела на вторую полку.

“Грустно?”

“Да, мам…” – ответила девочка. – “Хочется снова вернуться назад, к морю.”

“Скоро обязательно съездим еще раз” – постаралась приободрить её мама.

“А пока можно походить в бассейн, да мам?” – Саймон присел возле сестры. Он нежно обнял её, как будто пытаясь защитить от грустных мыслей. Она же слегка повернулась и поцеловала его. Несколько минут они сидели, обнявшись и целуясь, а мама смотрела на них, любуясь.

Естественно, так долго продолжаться не могло.

“Так! Хватит разводить тут сопли-нюни!” – мама решила взять быка за рога. “Хочется к мооорю, назаааад!” – кулачками стирая несуществующие горькие слезы, продолжила она.

“Саймон! Ну-ка возьми себя в руки и вытрахай из этой девченки все грусть-печальные мысли!” – команды сыпались одна за другой.

“Джерри! А ты давай сюда свою волшебную палочку – грустьвыгонялочку! А то, я смотрю на этих двоих, и сама вся промокла уже. Только не сверху, а снизу”.

Алина встала на полке на четвереньки – приподняв халатик и призывно выгнув спинку.

Мэл тоже, развеселившись от такого нарочито строгого напора – последовала её примеру.

Мальчишки тоже сразу воодушевились.

“Шашки наголо! Приступить к грустьвыгонянию!” – передразнивая Алину скомандовал Джерри.

Саймон вошел в сестренку, почти сразу вгоняя член в её пещерку. Джерри тоже, не отставая вошел в жену, доставляя ей, судя по возгласу, неописуемое наслаждение.

“Неа, давай в попку!” – Мэл потянулась вперед, отчего член Саймона выскочил из разгоряченного отверстия.

Но ненадолго. Брат быстро сориентировался и через секунду уже прокладывал путь через анус девочки.

Джерри трахал жену с остервенением, быстро и глубоко вколачивая в ней свой ствол.

Алина дрожала, раз за разом кончая и извиваясь. Её киска была такой влажной, что Джерри не чувствовал никакого сопротивления.

Еще минут десять купе было заполнено хлюпающими, шлепаюшими звуками вперемешку со стонами.

Первой не выдержала мама. Она практически рухнула на подушку не в силах больше держаться даже на четвереньках.

“Милый! Я всё, больше не могу!” – еле выдохнула она. – “Иди воспользуйся дочкой.”

Мэл уже практически потерявшая рассудок от долбящего её в анал члена и красоты закатного солнца, пробивающегося сквозь деревья, обобряюще повернулась к отцу.

“У меня есть еще одна дырочка и ей одиноко.” – выдохнула она, оборачиваясь к брату.

“Думаешь ты готова попробовать принять нас обоих?” – с недоверием спросил папа.

В ответ Мэл сунула в киску сразу три пальца, которые моментально промокли, вытащила их и облизала. Потом, как профессиональный сомелье, распробующий тонкие вкусы и оттенки ответила: “Да, без сомнений! Саймон, разверни меня!”

Брат, не вынимая члена, поднял сестренку за талию, встал и развернулся к отцу.

Мэл схватилась руками за поручень верхней полки и в нетерпении приглашающе широко развела ноги.

Джерри, с членом блестящим от соков жены встал, поднырнув под руки дочери.

“Что ж – принимай!”. – он осторожно приставил головку к трепещущей, покрытой влагой киске.

Папа стал медленно входить, отчего глаза Мэл широко раскрылись, а руки вцепились в поручень так, что костяшки аж побелели.

“Будет больно – скажи!” – мама во все глаза смотрела на дочку.

“Боже, это очень приятно!” – Мэл выдохнула, раскачивая попкой из стороны в сторону, пытаясь ускорить процесс. Член Джерри прекрасно смазанный, входил в неё легко, как нож в масло.

Наконец – он был полностью погружен внутрь. Они простояли так несколько секунд, давая девочке привыкнуть к новым ощущениям.

Первым стал двигаться Саймон, уже несколько минут находившийся без движения. Папа стал подстраиваться под его темп, тоже подгоняемый желанием.

Мэл ликовала. Её глаза наполнились слезами.

“Мамочка! Мамочка! Мамочка!” – только и могла повторять она. Обе её дырочки были заполнены членами её семьи, отправляя в мозг сигналы удовольствия. Подготовленная попка не болела, а киска текла рекой, счастливая, что тоже не оставлена без внимания.

Она пыталась помочь им, подтягиваясь на поручне, но крепкие мужские руки, сжимающие её хрупкое тело и крепкие члены не нуждались в поддержке. Мальчишки натягивали её и отпускали в собственном ритме, контролируя каждое движения.

Мэл кончила. Потом ещё раз. Потом ещё.

Оргазмы слились в один поток, и, чтобы не опустить ноги, она сплела их в замок за папиной спиной. Так стало еще удобнее, а папа и брат стали двигаться еще размашистей и быстрее, подходя к собственным оргазмам, уже понимая, что Мэл справляется с их напором.

Они кончили почти одновременно, до предела вталкивая свои члены в девочку. Её сознание затопило горячей волной спермы, фонтанирующих в ней членов.

“Маааамочки!” прокричала она в последний раз и потеряла сознание.

“Опять!” – медленно проговорила, уже пришедшая в себя, мама. “Нам скоро с собой нашатырку надо будет носить везде. Положите её на полку”.

Джерри и Саймон, еще не отошедшие от оргазма, медленно сняли со своих кольев Мэл и аккуратно положили её на белоснежное постельное белье, на котором тут же расплылась лужа из вытекающих из неё струек спермы.

“Чуть позже я тоже так хочу.” – мама смотрела на блестящие от выделений члены.

“Ехать еще почти сутки. Успеем.” – устало садясь на кровать жены проговорил Джерри.