Кукла кукловода

Тёмный, мрачный коридор,
Я на цыпочках, как вор,
Пробираюсь, чуть дыша, чтобы не вспугнуть…

Ну коридор был хоть и тёмный, но не мрачный. Обычный коридор на третьем этаже колледжа, просто свет не горел, а окон тут не было.

Впрочем, темнота не была полной: за моей спиной осталось небольшое фойе этажа, где окно таки было, и через него свет вечерних фонарей проникал с улицы. Да и из-под двери дальнего кабинета пробивалась полоска света. На всякий случай я осторожно подёргал двери двух оставшихся: заперто. Никого на этаже нет. Аккуратно ступая по бетонному полу я дошёл до светящейся двери и через замочную скважину заглянул внутрь: Наталья Сергеевна сидела за столом в наушниках, и в свете одной лишь настольной лампы проверяла тетради. Осторожно потянув дверь, я тихо вошёл и закрыл её за собой, оставшись незамеченным: дверь была чуть позади учительского стола. Работая, Наташа слегка пританцовывала головой в такт музыке. Я подошёл сзади и прислушался к тому, что играло у неё в плеере:

– Ты попала к настоящему колдуну, Он загубил таких как ты, не одну… – забавно, мои мысли совпали тем, что она слушала.

Я сгрёб учительницу сзади, правой рукой скользнул в декольте, левой – полез между ножек, в юбку-карандаш. Носом сдвинул наушники в сторону, зарывшись в волосы.

– Юрка-а-а… Паразит… Почему опять на контрольной не был? – пальцы моей руки крутили её сосок в лифчике, женщина откинулась назад, прижимаясь ко мне затылком.

– В гробу я видал твою контрольную, – тихо прорычал я ей в ухо, нащупывая сквозь трусики и колготки её клитор. – Ты же мне поставишь пятёрку?

– Так ведь… а-а-а-а… оценки выставляются в электронный… Сука… глубже… Журнал… Однокурсники увидят что тебя не было… а…. Оценка стоит… – её руки обвили мою шею, пальцы схватили меня за волосы.

Она повернула лицо ко мне и мы наконец поцеловались, наши языки сплелись, я с силой сжимал её сиську, и на сколько позволяли толстые колготки, давил на дырочку, выжимая сок. Но этого как-то маловато. Я резко отстранился, и поднял русичку со стула за длинные ярко-рыжие кудри и бросил на стол, шмякнув сиськами прямо на чью-то тетрадь. Ногой откинув стул, на котором она сидела, я резким движением задрал её карандаш, и обратным движением спустил колготки вместе с трусами до колен. Звонкий шлепок прямо по вульве выбил протяжный грудной стон из её лёгких и заставил замереть, вцепившись в край стола.

Я присел на корточки и схватил её ягодицы, с силой сжав пальцы – пусть останутся синяки. Так хочу. Я впился языком в её мокрую киску, заставив выгнуться дугой и застонать ещё громче.

– Даааа, Хозяин… Глубже… Я хочу тебя…

Я хищно улыбнулся, оторвавшись от агрессивного вылизывания её слегка вспотевшей, но от этого не менее вкусной промежности.

– Вот видишь – Хозяин. Я уже давно не пиздюк, дрочивший на твои фотки, – я резко вбил в неё два пальца, постаравшись достать как можно глубже.

– Да! Да! Да! – каждый её возглас совпадал с моим тычком рукой.

– Мальчик вырос, и стал трахать свою развратную училку… – такие рассуждения заводили нас обоих.

– Да, Хозяин, выеби свою училку! Выеби её как последнюю блядь! – я трахал её только пальцами, но ей этого не хватало и она подмахивала мне, стараясь насадиться поглубже. Она хотела члена. Хорошее желание, но надо её ещё помучить. Я ещё не насытился.

Я вернулся к прерванному процессу кунилингуса. Уж больно вкусная у неё пизда, уж больно сладко стонет она, задирая попку выше, чтобы мне было удобнее обрабатывать языком её дырку. Я добрался наконец до её клитора – сзади это было откровенно неудобно, и схватил его зубами, сдавив в капюшоне. Это было последней каплей. Её накрыл первый оргазм, заставив сжать ягодицы и вцепиться ногтями в столешницу.

– Ууууфффф… Спасибо, Хозяин, – произнесла она с большой паузой, не поднимаясь со стола.

Довольно ухмыльнувшись, я встал с корточек, сбросил наконец на пол рюкзак, и расстегнул ширинку на брюках, спустил бо́ксеры, выпустив член на волю. Потом сгрёб лежащие на столе тетради в сторону и перевернул Наташу на спину, слегка подсадив её, чтобы ей было удобнее. Решив, что наличие одежды добавит пикантности сексу, я лишь поднял ей ноги, закинув их себе на плечи, не став раздевать её. Мы встретились взглядами: в глазах моего волчонка, Натальи Сергеевны Вольф, учительницы русского языка и литературы, была сосредоточенность сильно пьяной женщины. «Войди», – шептали её глаза. Не отрывая взгляда от её зрачков, придерживая левой рукой её за грудь, правой я медленно направил хуй в её дырку. Когда головка коснулась вульвы, взгляд женщины расфокусировался. В нём больше не было мыслей. Глаза расширились до предела, зрачки залили радужку, и из глотки вылетел протяжный «Аааааххх…» когда я упёрся в её шейку матки. Наташа вцепилась ногтями в мои запястья. Так же неспешно я вытянул хуй обратно, вызвав ещё более протяжный стон. Френч вдавился в мои руки, и только длинные рукава рубашки из синего льна уберегли меня от глубоких царапин. Второй раз я вошёл резко, так, что яйца шлёпнули её по анусу. От лёгкой боли женщина немного пришла в себя, в её глазах появился намёк на сознание. Говорить она не желала, но взглядом и движениями пальцев по моему телу, попросила ускориться. Может я бы и помучил её ещё, будь мы дома, но в колледже всё равно есть вероятность быть застуканными, даже вечером, на последнем этаже, в самом удалённом кабинете. Так что я действительно ускорился. Сейчас по-быстренькому выебу из неё ещё один оргазм, накормлю спермой и пойдём домой.

Я добавил частоты, сохраняя амплитуду, трахал её сильными шлепками, от которых содрогалось всё её нежное тело и шла рябью рыхлая крупная грудь. Женщина потянула меня к себе, я прильнул к её телу, позволяя обнять мою спину. Я ловил кайф от её обожающего взгляда широких зрачков, глубокого дыхания через открытый рот и скребущих по рубашке коготков. Улыбнувшись, я выцедил сквозь зубы длинную тяжёлую каплю слюны на подставленный язык. Быстро проглотив её, моя сучка потянулась ко мне губами. Я наклонился ещё ниже и запустил язык ей в глотку, дав возможность облизать его.

Привет! Ты дочитал(а) до конца, а значит – тебе понравилось. Я (автор) в настоящий момент нахожусь в очень трудной жизненной ситуации, и буду рад любой сумме, какой бы незначительной она ни была.

Реквизиты для донатов: 5536 9140 3350 2638 (Тинькофф Банк).

Связь с автором (отзывы, реклама, рассказы на заказ, просто пообщаться) – t.me/KirillKash.

Заранее спасибо за донаты, они помогают мне писать дальше)

Telegram Кирилл You can contact @KirillKash right away.

От интенсивного траха становилось всё жарче. Не рискуя снимать рубашку (царапины на спине это всё-таки неприятно), я на секунду оторвался от Наты и стряхнул с себя сначала кроссовки, а потом и джинсы с трусами, оставшись только в носках и сорочке. Вернувшись в Наташу, я дал ей пощёчину, не переставая с силой ебать, и взял её за шею, начиная слегка сдавливать горло, сопровождая свои действия низким гортанным рыком, что вызвало ещё больше страсти.

– Я люблю тебя, Юрочка. Еби меня сильнее… Сильнее! Глубже! – как безумная шептала учительница всё громче. Я дал ей ещё пощёчину, сильнее, раззадоривая. – Да, Хозяин! Да! Ебите свою вещь! Я ваша рабыня, ваша личная спермохлёбка! – последние фразы она почти кричала, подходя к пику второй раз и подтягивая к нему меня, заставляя сжимать пальцы на её шее и сиськах и ускорять движения тазом.

Слева раздался громкий щелчок фотоаппарата. Тот самый звук, который некоторые приложения камер издают при фотографировании. Я резко обернулся к двери. В коридоре раздался убегающий топот. Сам не помню, как я выскочил из аудитории, как был, в носках, со стоящим хуем, в прыжке открыв дверь с ноги. Коридор был достаточно длинный и я успел настичь свидетеля ещё до того как он добежал до фойе с окном. Прыжок, подсечка, и фигура с нелепым криком падает на пол, беспомощно выставив руки вперёд. Я прыгнул сверху, сразу заламывая одну из них за спину, ту, в которой был телефон. Его я сразу отобрал и взял в зубы: рубашка и носки без карманов, а больше на мне ничего и нет. Присмотревшись в темноте, я понял, что сижу на Даше Телькановой, своей однокурснице. Мы с ней даже встречались какое-то время, пару лет назад. Ну как встречались… за ручку ходили. Раздосадованный и злой, я слез с тихо скулящей студентки, и, взяв её одной рукой за кисть на болевой, а второй – за волосы потащил обратно в класс.

Когда я втолкнул студентку в кабинет, Наташа была уже одета, но ещё растрёпана и зла. Очень зла. Прямо до ненависти. И как только я усадил Дашу на учительский стул, отвесила девушке такую пощёчину, что у той голова мотнулась как у китайского болванчика.

– Сучка безтолковая! – она зло посмотрела на меня: – Не мог дверь закрыть? У тебя же ключ есть!

Я выплюнул изо рта телефон (забавно я наверное смотрелся с ним) и ответил:

– Ага. Чтобы она сняла всё то же самое, но через замочную скважину и успешно убежала, пока я возился бы с замком.

– Я не… – реплика с места была прервана ещё одной оплеухой.

– А ты заткнись, когда тебя не спрашивают!

– Наташ, не усердствуй, а? – я скривился. Её можно понять, особенно с учётом обломанного оргазма, но всё же.

– Хочу и усердствую! – огрызнулась любимая, но от девчонки отстала и даже отвернулась к окну, сделав два шага назад, возвращая инициативу мне.

Я включил экран: он запросил отпечаток пальца или графический ключ.

– Палец! – требовательно сказал я, протянув Даше телефон.

Ошарашенная и напуганная, она ещё сильнее вжалась в стул, спрятала руки за спину и молча помотала головой.

Я навис над ней, посмотрел в глаза и снова требовательно повторил:

– Палец!

– Да утопи ты этот телефон в унитазе и дело с концом! – снова влезла Ната, в её голосе чувствовалась обида. Причём обида на меня. На то что я миндальничаю. А у неё, между прочим, оргазм сорвался.

– Ага, а если всё уже в облаке? – ответил я ей, и снова наклонился над сидящей девушкой:

– Пальчик давай. Всё равно ведь разблокируешь, – сказал я уже намного мягче.

Даша отошла от шока и её глаза наполнились слезами. Нерешительно она протянула мне указательный палец правой руки. Я разблокировал смартфон и открыл камеру. В камере – историю фото. Первой была наша фотка, сделанная именно через замочную скважину только что. Не сказал бы что оно было прямо шикарным, но безумный взгляд Наташки был пойман удачно. Я даже почувствовал, что мой медленно опадающий член прекратил движение к земле. Помедлив пару секунд, я отправил снимок себе в мессенджере. Когда в кармане лежащих на полу джинсов вжукнул телефон, я удалил компрометирующее фото и увидел следующее, немало меня удивившее. На нём снова был запечатлён я, но на паре, из-подтишка. Я удивлённо посмотрел на Дашу. Она испуганно вжалась в стул и опустила взгляд, попав прямо на мою саблю, от чего смутилась ещё сильнее. Молча усмехнувшись, я стал листать дальше. Дальше было ещё несколько моих фото и внезапно его сменило селфи Даши. В туалете. С голыми сиськами. Потом ещё и ещё. Были и разные ракурсы, несколько фото с мохнатым содержимым её кружевных трусиков и даже короткое видео того как она писала в унитаз. От увиденного хуй вернулся в исходную позицию готовности. Интересно, для кого она это снимала?…

– Наташа! – учительница повернулась ко мне от окна, скользнув взглядом по каменному изваянию хуя. – За нами тут оказывается развратница наблюдала. Посмотри! – я поманил её пальцем, отправляя наиболее интересные файлы себе. Зеркальный компромат будет.

Волчонок подошла, машинально взяв меня рукой за член. Он ей нравился и она могла играть им часами. А чтобы не взять в руки любимую игрушку – об этом и речи быть не могло.

– Мда, Тельканова, теперь ты точно ничего не рассказываешь, – она засмеялась, причём получилось довольно зловеще, от чего девушка ещё сильнее вжалась в стул, хотя куда уж больше и стала ещё пунцовее.

Отпустив мой член, женщина взяла у меня из рук телефон и сама стала смотреть галерею. Похмыкав немного над стараниями студентки, она наткнулась на мои фотки. Неожиданно это привело учительницу в весёлую ярость.

– Ах ты мокрощёлка ебаная! – слышать такое из уст учительницы русского было непривычно, даже мне. Наташа схватила девку за шкирку и стала тыкать в экран носом. – Это что такое?! Какого чёрта у тебя делают Юрины фотки?!

Я не вмешивался. Во-первых мне было интересно. Во-вторых, мне откровенно нравилась эта женщина в ярости. Нравилась на столько, что я даже невзначай стал гладить свой хуй. Мысли одеться у меня так и не возникало. Зачем?… А в-третьих… Ну я же не дурак, лезть в разборки двух баб. Тем более убивать явно никто никого не собирается.

Наташа отложила телефон на стол и залепила Даше ещё одну пощёчину. Для разнообразия – по левой щеке, и послабже, энергично встряхнув за воротник.

– Юра тебе нравится?! Может ты ему отсосать хочешь, сучка?! – совершенно неожиданно Волчонок ткнула Дашу ко мне, прямо к члену, который как раз болтался на уровне её носа. – Давай, блядь бесполезная! Исполни свою мечту!

В мой член ткнулись тёплые губы однокурсницы. Я замер. Да, мы с Дашей встречались пару лет назад, но у нас ничего не было. Дашка тогда была девственницей, а я – только развязался, и уломать её не смог. После второго тычка, когда я хотел уже вмешаться, губы неожиданно раскрылись, и мой хуй нежно проскользнул по язычку в ротик. Азартно тыкающая студентку в хуй Наташа даже не сразу поняла это, а когда заметила, стала с удвоенным усердием насаживать девушку ртом на мою елду.

– Давай, шлюшка, соси! Соси глубже, ты же так этого хотела, наверное! – она дёргала её за затылок всё сильнее и резче, заставляя девушку давиться слюнями и хуем. Из её глаз текли слёзы, размазывая тушь, Даша упиралась руками в мои ноги, чтобы хоть чуть-чуть контролировать процесс, но как-то протестовать или всерьёз сопротивляться она не пыталась. Мне начало казаться, что ей это даже нравится, от чего я стал возбуждаться ещё сильнее. Внезапно, во время одного особо резкого толчка, хуй проскользнул в горло, яйца шлёпнули по подбородку, а Дашин нос уткнулся в мои лобковые волосы. Даша подавилась, её горло резко сжалось, она впилась ногтями мне в задницу, а я, от неожиданности, стал кончать. Прямо в горло, схватив её за волосы.

– Эй! Ты что делаешь, сучка?! – Наташка резким рывком сдёрнула девушку с моего члена, не давая мне всё спустить ей в рот. – Это моя сперма!

Да, сперму Наташа любит, это точно. Остатки семени короткими выстрелами ложились натужно кашляющей Даше на лицо, знатно его обвафлив. Большая часть попала на губы, подбородок и нос, но несколько капель упали и на лоб.

– Пппадла… – злости в Наташе стало ещё больше. Она замахнулась на девушку для очередной пощёчины, но замерла, передумав. – Без вкуснятины меня оставила, зараза… – с ворчанием она собрала пальцем каплю со лба девушки. Слизнула. Обернулась ко мне.

– Подождать нельзя было? – мне достались укоризненный взгляд и интонация насупленной девочки, которой не дали конфету.

Я развёл руками – мол, я случайно, и поднял с пола свои джинсы с трусами. Наташа опустилась на корточки и стала собирать сперму с Дашиного лица, мокрого от слёз, спермы и слюней. В начале она пыталась собирать пальцами, облизывая их, но ей это быстро надоело, так что она просто села замершей Даше на колени и стала слизывать семя языком. Собрав большую часть с носа, она облизнула языком девушке подбородок. Потом губами стала собирать сперму вокруг рта. Дашин ротик так и был открыт, она пыталась отдышаться. В какой-то момент их языки встретились, и когда девушки наконец поняли, что целуются, произошло самое неожиданное. Обеих девушек одновременно пронзил оргазм, заставив судорожно сжать пальцы на сиськах друг друга. Несколько секунд они сидели обнявшись, отходя от судорог.

Первой опомнилась Наташа. Она соскочила с колен Даши и быстро отошла к окну, на её лице был испуг.

– Убери её отсюда! – это звучало как приказ.

Я надевал кроссовки, и удивлённо поднял на неё бровь.

Наташа немного стушевалась.

– Юра… – встретив мой строгий взгляд она осеклась. Отвела глаза, и почти жалобно произнесла:

– Хозяин…

Одними глазами я кивнул, и перевёл взгляд на Дашу. Та сидела ни жива ни мертва, с зарёванным и обконченым лицом, с потёкшей тушью.

Я подхватил с пола и накинул на плечи свой рюкзак. Забрал со стола её телефон, мягко подошёл к однокурснице и почти ласково поднял за локти со стула и вывел из аудитории. Идти было недалеко: женский туалет был почти напротив кабинета.

Включив свет, я завёл туда Дашу и легонько подтолкнул к раковине.

– Умывайся, – сказал я ей.

Как зомби она подошла к раковине, включила воду, посмотрела на себя в зеркало… И разревелась. Истерика была яркой: крупная дрожь, слёзы в три ручья, громкий рёв с надрывом и подкосившиеся ноги. Мне пришлось поднять её, включить холодную воду и силой запихать девушку под кран. Холодная вода немного её остудила, а попав в нос – заставила натужно закашляться и немножко взять себя в руки, просто чтобы не захлебнуться под краном. Когда сопротивление приняло осмысленный характер, я вытащил голову Даши из-под струи и промокнул ей лицо комком бумажных полотенец.

Вдруг девушка меня обняла и просто разревелась у меня на плече. Спокойно, без натуги и надрыва. Просто от страха и переживаний. Я обнимал её и гладил по волосам, прижимая к себе. Через пару минут девушка сама отстранилась, и повернулась к крану. Умывалась она долго и обстоятельно, дважды намылив всё лицо и шею. Смыв косметику, и тщательно вытеревшись, она по-быстрому накрасила ресницы и долго причёсывала свои длинные светло-русые волосы. Я в это время окончательно прошерстил её телефон в поисках компромата на Наташу. Вроде бы ничего не нашёл больше. Открыл мессенджер:

– Надеюсь ты уже ушла домой?

– Да. Как у тебя там дела?

– Нормально. Не беспокойся.

– Я боюсь, Юр.

– Я решу вопрос. Сметану купи, у нас кончилась, – и вышел из чата.

Даша наконец закончила процедуры и повернулась ко мне:

– Я готова, – сказала она совершенно спокойным голосом.

Я убрал свой телефон в карман, вернул девушке её и угрюмо кивнул:

– Пошли.

Я держал её за локоть, пока мы спускались на первый этаж. Не то чтобы я боялся что она куда-то побежит. Просто чтобы чувствовала силу и давление. Откровенно говоря, я сам не вполне понимал что делать дальше. Мы сейчас на самом деле начудили, и её голые фотки были в общем-то такой себе страховкой. Надо было с этим что-то решать. Понятное дело, что нужно было как-то её убедить не поднимать шум. Ну не убивать же её…

Забрав из гардероба наши куртки, я помог Даше одеться, и взяв за руку, повёл к выходу. Перед проходной я даже слегка улыбнулся охраннику за вертушкой, уводя девушку за собой.

Идти было не так чтобы далеко, но подворотнями и через небольшой тёмный сквер. Снег скрипел под ногами, а я всё думал что сказать и когда. Из задумчивости меня вывела ладонь Даши. Она вывернулась из моей руки и взялась снова, но на этот раз наши пальцы сцепились в замо́к. Я остановился и посмотрел на неё. За кружащими в свете фонаря снежинками её глаза смотрели как-то жалобно. Почти несчастно.

– Даш… – мы были одни, до её подъезда оставалось метров пятьдесят и надо было уже что-то решать, что-то говорить. Просить, убеждать, запугивать наконец.

– Не говори ничего, Юр. Я всё понимаю и ничего никому не скажу, – она смотрела мне в глаза, силясь понять реакцию. Хрена лысого. Ни один мускул у меня не дрогнул. – Юр… может попробуем всё заново начать?

– Что именно? – я был несколько озадачен, хотя в принципе и понимал к чему она ведёт. Я не дурак и не слепой, да и мои фотки в её телефоне говорили сами за себя. Мне просто нужно было потянуть время для раздумий.

– Нууу… Мы же встречались раньше… Пусть у нас тогда не получилось. Но мы же повзрослели! Может быть получится заново? – в голосе звучало почти отчаянье.

– Даш, ты извини конечно, но я как бы не один…

– Так Наталья Сергеевна же твоя рабыня! Я давно за вами наблюдаю. Попалась вот только сегодня… Ты с ней обращаешься как с вещью и как только не называешь! Сучка, шлюха, блядь… Даже хуесоской деревенской однажды назвал! А она тебя называет Хозяин, и как собака в глаза заглядывает, стоя на коленях Ты же можешь её просто выбросить! – выпалила это на одном дыхании, зажмурив глаза.

Не дождавшись реакции, она снова открыла их:

– Ну если хочешь, можешь и её тоже трахать иногда, – в её глазах снова появились слёзы. Она торговалась, наступая на горло гордости. Зря…

Я тяжело вздохнул:

– То, как мы друг друга называем – всего лишь внешняя оболочка. Нам это просто нравится. На самом деле она такой же человек, как и я, равный мне. Она не вещь и даже не рабыня. Да, я могу ей приказывать, могу принять решение за неё, похвалить или наказать. Но это её осознанный выбор, потому что она считает, что я лучше знаю что ей нужно. И я никогда и ничего не сделаю с ней против её воли, Наташа в любой момент имеет возможность всё прекратить и уйти.

– И ради чего она терпит все эти унижения? Я видела как она однажды сняла с тебя кроссовки и целовала ноги! – вот мы вроде бы ровесники, а создаётся впечатление, будто мне – сорокет, а ей – девятнадцать.

– Она не унижается. В моём ближнем круге не может быть униженных людей. Только равные мне. А моя постель – это самый ближний круг. И она это прекрасно знает. Так же как знает и то, что я убью любого, кто попробует назвать её шлюхой, или другим словом из тех, которые говорить ей могу только я. А унижаешься сейчас ты, извини… – мне конечно нужно было сразу и на всё соглашаться, может быть поцеловать её или даже трахнуть прямо в подъезде, чтобы замять инцидент, но я не способен на такое лицемерие. – И ещё… Я люблю её. Это тоже важно…

– Как ты можешь её любить? Наталья Сергеевна же старая! Ей тридцать с лишним! – это просто отрицание, первая стадия принятия горя.

– Тридцать лет – это пик женской формы. Она шикарная женщина, и я правда люблю её. Извини, Дашуль… – я виновато развожу руками. У однокурсницы по щекам текут слёзы. Я беру в руки её ладошку. Лишь бы глупостей не натворила. Но внезапно слёзы высыхают. Она берёт себя в руки, плечи расправляются, глубокий вдох и взгляд становится более твёрдым.

– Хорошо. Я поняла. Прости за эту сцену, хорошо? – она спокойно, без рывков, забрала свою руку, развернулась и пошла, гордо выпрямив спину.

Озадаченный, я задаю ей вопрос, не вполне уместный в данной ситуации, но свербевший последний час.

– А для кого ты делала эти фотки? В твоём телефоне я не нашёл ни одной подходящей переписки. И не помню чтобы ты с кем-то встречалась после меня.

Не останавливаясь, она развернулась и идя спиной вперёд ответила:

– Для тебя, Юр. Я всё ещё девственница. Я хотела попроситься к вам третьей, но всё никак не могла решиться… – она снова развернулась и пошла к своему подъезду, оставив меня стоять с разинутым ртом.

Когда запищал домофон и хлопнула дверь, я вышел наконец из ступора и пошёл домой к Наташе. Мы не жили вместе, но ночевал я у неё четыре-пять дней в неделю, иногда формально заходя к себе домой: отметиться перед родителями. Моя зубная щётка, пена для бритья и бритвенный станок давно жили в её ванной.

Дверь я открыл своим ключом, включил свет в прихожей, разулся, сбросил рюкзак и куртку. Меня никто не встречал. Пакет со сметаной лежал на трюмо, рядом с ошейником. Под ногами в художественном беспорядке валялись Наташины сапоги и бежевое пальто, возле открытой двери в санузел – юбка, а колготки и блузка – на коврике возле унитаза.

Я поднял с полу и повесил пальто, составил обувь на полку, и, взяв ошейник, прошёл в комнату. Наташа стояла на балконе и курила, набросив на плечи пуховик. Сорвалась, а ведь мужественно держалась после моего запрета уже полгода. Почувствовав мой взгляд, она обернулась, потушила сигарету, бросила окурок вниз и зашла обратно в квартиру. Сняв куртку, она осталась в банном халате. Секунду мы стояли молча, друг напротив друга.

– Ну как там дела? – она нервно обнимала себя за плечи, не то от холода, не то от страха. Но во взгляде была максимальная собранность.

– Я же сказал, маленькая, что всё решу. Не надо было переживать. Или у тебя появился повод мне не доверять?

– Юр, это слишком серьёзно, – она посмотрела мне в глаза.

– Наташ, я же сказал: всё хорошо. Конфликт урегулирован, стороны претензий не имеют. Я всё решил.

– Правда? – в её глазах появилось облегчение.

Я кивнул, сел в кресло и приглашающе распахнул ошейник:

– Иди сюда.

Помедлив секунду она сняла сланцы, прошла ко мне, шлёпая босыми ногами по ламинату и опустилась у моих ног на толстый мягкий коврик. Откинула в строну волосы и замерла, дожидаясь, пока я застегну на её шее кожаную ленту. Потом положила мне на колено голову, обняв мои ноги. Я мог бы отругать её за сигареты, наказать за то, что не встретила в дверях. Но вместо этого лишь стал молча гладить её по голове, успокаивая.

Перебирая волосы любимой женщины, я снова погружался в свои мысли. А мысли мои были об однокурснице Даше, о её странной и довольно нелепой любви ко мне, и о их с Наташей синхронном оргазме сегодня. Было в общем о чём подумать…