Куранты Биг Бена. Часть 3

Он вернулся домой в воскресенье вечером, уверенный, что Джина уже ушла, и был немедленно перехвачен Самантой. «Она говорит, что вы расстались, это правда?» Прежде чем он успел ответить, появилась его мать, обеспокоенная тем, что с ним все в порядке.

«Я только приму душ, а потом спущусь обратно», – сказал он, поднимаясь по лестнице и желая получить время расслабиться и не думать о том, что произошло. Он так ждал этого Рождества, опечаленный тем, что все пошло наперекосяк.

Он вытерся полотенцем после душа и спустился вниз. Элисон и Саманте не терпелось узнать, что происходит. Джина мало что рассказала Саманте, только то, что они с Саймоном больше не были вместе. Саманте было грустно. Последние восемнадцать месяцев были идеальными, а теперь по какой-то причине все, казалось, разваливалось на части. «Послушай, Саманта, это не касается ни тебя, ни Джины, там ничего не изменилось».

«Все, что изменилось, это то, что она больше не моя девушка. Это не значит, что она не может приходить сюда. Я по-прежнему буду с ней дружить, но я волен заводить другие отношения, если захочу», – заключил Саймон.

Наконец, после долгих заверений, он поднялся к себе в постель, и через десять минут Саманта была в его комнате, все еще не уверенная в том, что конец света не наступил. Он обнимал ее, пока она не заснула, прежде чем оставить в своей комнате и лечь спать в ее. В данный момент секс был последним, о чем он думал, переваривая события недели.

После Рождества и в течение следующих нескольких месяцев он обнаружил, что проводит все больше и больше времени у Кэролайн. Он подозревал, что она начинает испытывать к нему нечто большее, чем дружбу, но, что касается его самого, у него пока не было желания заводить отношения. Чего он с нетерпением ждал, так это съемок. Он снял еще один ролик с Эммой, и Кэролайн сказала ему, что они вдвоем, похоже, пользуются большим спросом. Он также снял фильм с Кейт, молодой женщиной, которая снимала его в тот первый раз. Он полностью наслаждался ею, но, по-видимому, и вполовину не так сильно, как она наслаждалась им. Кейт умоляла Кэролайн снова свести их вместе.

Однажды вечером после ужина Кэролайн сказала ему, что пригласила его на роль еще более молодой актрисы: «Вы действительно будете похожи на брата и сестру», – сказала она, прекрасно понимая, что Саймон уже играл эту роль в реальной жизни. Придя к Кэролайн на следующий вечер, она пригласила его войти и представила молодой девушке, уже сидевшей в гостиной. «Саймон, это Филиппа. Пиппа, Саймон». Саймон поцеловал ее в щеку, когда она встала, удивленный тем, что на вид ей было около четырнадцати лет. Пиппа была невероятно привлекательна со своими длинными темными волосами и миловидным личиком. Она была очень стройной и у нее были великолепные ноги, но на первый взгляд казалось, что у нее вообще нет сисек. Честно говоря, она выглядела так, словно все еще училась в школе и нуждалась в разрешении родителей, чтобы быть здесь. Саймон последовал за Кэролайн на кухню. «Разве она не несовершеннолетняя?» – настойчиво спросил он ее, когда они оказались вне пределов слышимости.

Она начала смеяться, обращаясь к молодой девушке: «Пиппа, сколько фильмов ты сняла?»

«О, вероятно, между восемью или девятью», – услышал он ее ответный крик.'

«А сколько тебе лет, Пиппа?» Саймон резко обернулся, услышав смешок у себя за спиной.

«Двадцать один». – Он покраснел. «Извини, ты просто выглядела такой юной», – заикаясь, пробормотал он.

Пиппа улыбнулась ему с лукавинкой в глазах: «Ну, по крайней мере, у тебя хватило порядочности спросить. Удивительно, как многие этого не делают», – она взяла его за руку и потянула обратно в гостиную. «Кэролайн сказала мне, что ты собираешься трахнуть меня», – беспечно сказала она.

«Если ты не возражаешь», – сказал Саймон, чувствуя себя глупо из-за своего ответа.

Как только лед был растоплен, это превратилось в очень приятный вечер. Было удивительно, как много у них с Пиппой общего. Они были одного возраста, любили похожую музыку и наслаждались одинаковыми фильмами. Она сказала ему, что изучает медицину и снимается в фильмах, чтобы оплатить свои университетские расходы. Саймон рассказал ей о себе, но опустил подробности каких-либо отношений. Это была его первая встреча с ней, и такого рода подробности все еще оставались для него очень личными.

Время от времени он поглядывал на Кэролайн, испытывая к ней легкую жалость, хотя она и пыталась присоединиться к разговору. По некоторым темам она понятия не имела, о чем они говорят. Странно, подумал он про себя, семнадцать лет – не такой уж большой срок, и все же ты смотришь на жизнь так по-другому, твои вкусы всегда отличаются от того, что было раньше.

Прежде чем он осознал, что вечер закончился, Кэролайн вызвала Пиппе такси, и он снова поцеловал ее в щеку, когда она уходила. Откинувшись на спинку стула в гостиной, они допили свои напитки, пока Кэролайн объясняла, что она имела в виду. «Я думаю, из Пиппы получилась бы идеальная сестра, и она выглядит достаточно молодо. Я знаю, что еще рано, но я подумала, что мы могли бы провести съемку ближе к Пасхе, если ты не против. На данный момент у меня довольно много дел, и я надеюсь, что к тому времени погода улучшится и мы сможем немного поснимать на открытом воздухе.»

******************

Саймон сидел в кофейне и смотрел в окно, наблюдая за проносящейся мимо городской суетой. Прошло три года. В двадцать четыре года он получил квалификацию и теперь работал полный рабочий день. У него были хорошие дела в компании, и именно поэтому он оказался в городе, будучи приглашенным на собеседование по продвижению по службе. Встреча прошла хорошо, и ему сказали взять отгул на оставшуюся часть дня. Сидя со своим напитком, он позволил своим мыслям перенестись на долгие годы назад. Мама все еще была мамой, просто немного старше. Они по-прежнему регулярно спали вместе, даже больше, после того как он впервые расстался с Джиной. Не было ничего необычного в том, что они занимались любовью по нескольку раз в выходные. Саманта часто была в отъезде. Он обожал тело своей матери и был полон решимости, что это то, без чего он никогда не обойдется.

Саманта тоже получила квалификацию и теперь работала в салоне полный рабочий день. Она повзрослела и немного пополнела. Теперь для него она выглядела как более молодая версия его матери. Она все еще была стройной, но ее бедра расширились, а грудь выросла. Теперь она была почти наравне с грудью Элисон. Они с Джиной все еще были вместе, но Саманта сказал ему, что в прошлом году между ними произошел небольшой разлад. Они с Самантой все еще трахались, когда ими овладело желание, и Джина была этому не рада. Она хотела, чтобы Саманта принадлежала только ей, и между ними завязался спор. Саманта быстро поставила ее на место, сказав, что она не хочет отказываться от своего брата и что Джина может принять это или уйти.

Он ни разу не спал с Джиной после разрыва, и хотя они все еще были друзьями, они что-то потеряли. Как и Саманта, она получила квалификацию и теперь работала в младшей школе в городе. Он виделся с ней почти каждый день, поскольку они с его сестрой были неразлучны. Она также выглядела как более молодая версия своей матери. Ее сиськи увеличились по меньшей мере более чем вдвое.

Мать Джины, Хизер, во всяком случае, выглядела моложе. Она больше не пила и значительно похудела, и во время последнего визита Саймона он отметил, что пройдет совсем немного времени, прежде чем Джину и Хизер можно будет легко принять за сестер. Ее муж теперь работал не так много, и поэтому Саймону приходилось принимать дополнительные меры предосторожности при его посещениях. Что касается его самого, то большую часть недели он проводил у Кэролайн. По-настоящему возвращаясь домой только тогда, когда ему нужно было переночевать у матери или сестры. Их часто видели вместе, и теперь люди с готовностью воспринимали их как пару. Его мать часто спрашивала, что он чувствует к Кэролайн, когда могла. Он уклонялся от ответа. Он знал, что не любит ее в этом смысле, но это было так же хорошо. Он не раскрыл ей тайну Кэролайн, рассудив, что это никого, кроме нее, не касается. Он гордился Самантой. За все эти годы она ни разу не упомянула о фильмах, которые он снял. Никому, включая Джину.

«Пока ты счастлив, какое это имеет значение?» Однажды она сказала ему об этом.

За эти три года он потерял счет тому, сколько фильмов снял с ней. Ее первоначальная идея о своего рода трилогии с сестрой, матерью и бабушкой воплотилась в жизнь, и он снялся в нескольких фильмах подобного рода. В фильмах она использовала в основном одних и тех же актрис, и он привык к ним и считал некоторых из них своими друзьями. Время от времени они с Кэролайн делали что-нибудь вместе. Спрос на них по-прежнему был велик, но они заставляли свою аудиторию жаждать большего. Его успех отразился на его банковском счете, который с учетом того, что он зарабатывал в компании, теперь исчислялся пятизначными цифрами – немалые деньги для такого молодого человека.

Его мысли вернулись к первому фильму, в котором он снялся с Пиппой сразу после расставания, и он подумал, что это позор, что он видел ее всего один раз. Как Кэролайн и надеялась, погода на Пасху выдалась довольно хорошей, и она назначила съемку на выходные. Он лежал на коврике на лужайке и ждал, когда Пиппа появится за кадром. Кэролайн снимала ее, когда она пробиралась к нему через сад. Одетая в школьную форму, она села на ковер напротив него, сбросила туфли и провела ступнями, обутыми в белые носки, вверх и вниз по его ногам и бедрам.

«Молли, будь добра, веди себя прилично. Тебя кто-нибудь увидит, и у нас будут неприятности», – сказал он ей. "Молли" было именем, которое она использовала в своих фильмах, в то время как Кэролайн выбрала для него имя "Бен".

Сюжет был прост, и в этой сцене она должна была попытаться убедить его показать ей, что у него есть в штанах. Она открывала для себя свою сексуальность и еще не видела члена. Она трогала и дразнила его, прежде чем убежать, оставив его разочарованным. Пиппа сидела, раздвинув ноги, и короткая серая плиссированная юбка ничего не скрывала. Как он ни старался, его взгляд постоянно возвращался к крошечным белым трусикам, туго натянутым на ее холмике. Он почувствовал, как его пенис твердеет, и попытался пошевелиться, чтобы скрыть свой дискомфорт. Без предупреждения она бросилась на него, оттолкнув назад и оседлав его бедра, потираясь о выпуклость, которую чувствовала между ног.

«Ты не можешь сказать мне, что тебе это не нравится», – сказала она, крепко прижимаясь к его члену и хихикая, «Ты позволишь мне увидеть это?. Просто бегло взглянуть?»

Он притворился, что спорит с ней, извиваясь всем телом, чтобы избежать ее внимания, но в конце концов под ее постоянным ворчанием сдался:

«Тогда продолжай, но только бегло взгляни».

Он лег на спину, оперся на локти и слегка раздвинул ноги, чтобы она могла добраться до его паха, наблюдая, как она опустилась на колени между его ног и с озорной улыбкой начала медленно расстегивать молнию. Ее пальцы нажимали вниз, скользя по его члену. Позже он предположил, что Пиппа не ожидала того, что произошло дальше. Когда она закончила расстегивать на нем молнию, его брюки расстегнулись от напряжения снизу, и его член выскочил наружу, гордо вытянувшись по стойке смирно. Пиппа на мгновение потеряла самообладание, так как была заворожена пульсирующей плотью перед своим лицом. Боковым зрением он видел, как Кэролайн кружит по комнате, пытаясь уловить изумление на лице Пиппы.

Глаза Пиппы постоянно перемещались между его лицом и членом. В течение нескольких секунд она, казалось, не находила слов. Она, запинаясь, спросила, может ли она прикоснуться к нему, неуверенно протягивая руку, чтобы коснуться его члена.

Быстро восстановив самообладание, когда она прикоснулась к нему, он почувствовал дрожь в ее руке и пальцах, когда она обхватила ими горячую плоть, скользя по коже вверх и вниз и наблюдая, как его глаза остановились на ней. Она была загипнотизирована, дойдя до того момента, когда должна была встать и убежать, но, казалось, неохотно отпускала его.

Кэролайн жестом велела ей двигаться. Пиппа наконец пришла в себя. Она вскочила на ноги и развернулась, готовая бежать. Саймон не знал, зачем он это сделал, но в последний момент, когда она повернулась, он поймал ее за ногу, возвращая на землю. Прежде чем она успела опомниться, он набросился на нее сверху, оседлав ее бедра и прижав ее кисти вниз. Сначала она смеялась и притворялась, что борется, но когда он просто посмотрел ей в глаза, она лежала неподвижно, ожидая, что что-то произойдет. Кэролайн недоумевала, почему он отклонился от сценария, но, повинуясь импульсу, решила продолжить съемки.

Взгляд Пиппы постоянно перемещался между его лицом и твердым членом, который она могла видеть и чувствовать. Она чувствовала себя странно. Обычно она контролировала ситуацию, но по какой-то причине она была взволнована тем, как он просто склонился над ней. Его глаза изучали ее лицо и тело. Саймон медленно наклонился вперед. Его губы мягко коснулись ее лба, когда он запечатлел там самый нежный из поцелуев. Он провел по ее векам и щекам, переносице и кончику носа, затем по подбородку, прежде чем, наконец, его губы коснулись ее губ. Она знала, что ее дыхание участилось. Сказался эффект поцелуя. От ее губ он перешел к шее и ушам, прежде чем спуститься вниз по ее телу, целуя грудь через рубашку и лифчик. Она находила то, что он делал, довольно чувственным, и когда он скользнул по ее грудной клетке и животу, она поняла, куда он клонит.

Он скользнул вниз по ее телу. Его голова и лицо теперь были между ее бедер, и он снова просто наблюдал за ней, когда задирал ее короткую юбку, обнажая трусики, прежде чем осыпать поцелуями ее ягодицы через тонкий хлопчатобумажный материал. «Боже», – подумала она про себя. Он возбуждал ее, и это обычно никогда не случалось. Обычно она могла пройти через всю сцену, не испытывая никакого волнения или эмоций. Это была просто актерская игра.

Пиппа впервые почувствовала, как его руки коснулись ее обнаженной плоти, и ее словно пронзил электрический разряд. Его лицо прижалось к ее лону, а его глаза впились в нее. Ее грудь быстро поднималась и опускалась, и она хотела, чтобы он прикоснулся к ее интимным местам.

Его пальцы сдвинули ее трусики в сторону, и она почувствовала, как прохладный воздух овеял ее влагалище, когда он бросил на нее последний взгляд, прежде чем его рот и язык пронзили ее пизду. Ее бедра задрожали, когда теплое сияние разлилось по нижней половине тела. Она ожидала его. Ее половые губы были открыты и влажны, и его язык вызвал дрожь по всему телу, когда он пронзил ее любовный проход. Как бы Пиппа ни старалась, она не могла отвлечься от внимания, которое он уделял ее нижней части тела. Она наблюдала, как быстро поднимается и опускается ее грудная клетка, когда она набирала кислород в легкие. Каждый рецептор удовольствия в ее теле посылал сигналы в мозг, когда каждые несколько секунд она видела, как Саймон бросает на нее взгляд, прежде чем возобновить свое обращение с ее киской.

Саймон исподтишка наблюдал, как она глубоко вздыхала, задерживая каждый вдох, пока его действия не заставляла ее выдохнуть, обычно сопровождая это словом "Трахаться". Пиппа пыталась остановить это, но ее тело отказывалось слушаться мозга, и через несколько секунд она начала дрожать и извиваться, когда он заставил ее кончить Оргазм застал ее врасплох и сделал неспособной сопротивляться удовольствию, которое он ей дарил. К тому времени, когда он поднялся со своего лежачего положения, она лежала ничком с закрытыми глазами. Ее дыхание замедлялось, но она чувствовала, что ее тело покрыто испариной, а легкий ветерок помогал ей остыть.

Саймон встал и застегнул молнию. Он что-то сказал ей, но она не могла вспомнить, что именно. Уходя, он остановился вне зоны действия камеры и подождал, пока Кэролайн прекратит съемку.

В конце концов ему пришлось привлечь ее внимание. Она была настолько погружена в то, что видела в свой видоискатель, что забыла остановиться. Крикнув, что собирается принести им чего-нибудь выпить, он продолжил путь к дому, не обращая внимания на то, что было сказано дальше. Кэролайн положила камеру на землю и села на ковер рядом с Пиппой, которая села и привела себя в порядок.

«Это было великолепно», – сказала Кэролайн, все еще ощущая покалывание в киске. Даже наблюдение через объектив камеры заводило ее.

Пиппа, казалось, была в шоке: «Он заставил меня кончить, Кэролайн! Такого никогда не бывало.»

Кэролайн усмехнулась, а потом вдруг погрустнела: «Он так поступает со всеми», – сказала она. «Это из-за его глаз».

Пиппа продолжила: «Они, кажется, затягивают тебя и заставляют чувствовать себя особенной».

Кэролайн кивнула, пытаясь выразить свои чувства. «Когда он смотрит на тебя и прикасается к тебе, кажется, что он делает это потому, что хочет, чтобы ты была единственной. Как будто ты центр его вселенной…… и в этот момент, как будто, ты могла бы влюбиться в него!»

«Черт», – сказала Пиппа. «Я не знаю, смогу ли я это сделать, Кэролайн, но я хочу его. Но не на съемках», – она точно знала, что чувствовала молодая девушка, разве она не чувствовала то же самое временами, и все, чего она хотела, это услышать, как он говорит ей эти слова. У нее появилась идея, и она объяснила ее Пиппе, которая с готовностью согласилась. Саймон так и не понял, почему они сняли три разных вступительных эпизода, и, конечно же, других отснятых материалов у них было достаточно для нескольких фильмов. Пиппа ушла поздно вечером. В течение дня у нее было несколько перерывов, и у него было ощущение, что временами она казалась чем-то расстроенной, но внезапно она ушла, и он больше ее не видел.

Саймон вернулся в настоящее и допил свой кофе, гадая, что с ней случилось. Он предположил, что к этому времени она, должно быть, уже прошла квалификацию. Все еще погруженный в свои мысли, он вздрогнул, услышав, как кто-то постучал в окно рядом с его головой. Он обернулся и с удивлением увидел, что Пиппа улыбается ему через стеклянную панель. Он подождал, пока она войдет в дом, и сел напротив. «Я только что думал о тебе», – сказал он ей, заметив, что она все такая же хорошенькая, какой он ее помнил.

«Надеюсь, про хорошее», – ответила она, смеясь. Казалось, она совсем немного постарела, но сегодня выглядела по-другому. Возможно, из-за того, что была одета в старый мешковатый джемпер и джинсы. Ее волосы были убраны с лица в конский хвост, и, насколько он мог видеть, на ней не было ни следа макияжа. Она сказала ему, что возвращалась домой с работы после долгой смены, и да, у нее была квалификация врача. Саймон рассказал ей кое-что из своей собственной жизни и о том, как он оказался сегодня в городе.

«Почему ты подумал обо мне?» – внезапно спросила Пиппа.

«Честно говоря, я не знаю, что ответить. Я сидел здесь, и вдруг ты всплыла в моей голове, и я, казалось, перенесся в тот день».

«Тогда у меня так и не было возможности спросить тебя, но в тот момент у меня возникло ощущение, что я сделал что-то, что расстроило тебя», – заключил Саймон.

Пиппа мгновение сидела, глядя на него, а затем покачала головой: «В каком-то смысле так оно и было, но ты ничего такого не делал намеренно».

Саймон выглядел смущенным: «Ну, по крайней мере, скажи мне сейчас, что я сделал не так».

Она улыбнулась ему, но в ее улыбке был оттенок грусти. «Ты заставил меня захотеть тебя. Я желала чего-то, чего не могла иметь, а ты не мог мне дать».

«Ты заставил меня почувствовать себя особенной, и я хотела, чтобы ты был со мной. Весь тот день мне приходилось исчезать, потому что в конце концов я знала, что мы расстанемся и больше не увидимся».

«Ты расстался со своей девушкой, и вы с Кэролайн казались парой, и было нечестно наступать ей на пятки».

Саймон в изумлении откинулся на спинку стула, так и не осознав, что все это произошло, когда из нее внезапно полились слова. Пиппа откинулась на спинку стула, затаив дыхание, по крайней мере, у нее отлегло от сердца. Она так долго задавалась вопросом, а что, если. «Вы с Кэролайн все еще вместе?» – тихо спросила она его. «Ты знаешь, что она была влюблена в тебя?»

Теперь настала очередь Саймона выглядеть серьезным: «Я довольно часто вижусь с Кэролайн, и я подозреваю, что то, что ты говоришь, правда, но я не могу дать ей то, чего она хочет. Дело не в возрасте. Для меня это не имеет значения. К сожалению, хотя мне нравится быть с ней и то, что мы делаем вместе, я никогда не смогу представить себе время, когда я, возможно, подумал бы, что был влюблен в нее.»

Внезапно Пиппе стало жаль его, как будто он искал что-то недостижимое. Ускользающую фантазию, навсегда недосягаемую.

«Посмотри на нас», – усмехнулся Саймон. «Сидим здесь и хандрим о прошлом вместо того, чтобы смотреть в будущее».

Пиппа склонила голову набок, глядя на него. Он делал это снова. Он засасывал ее, и она знала, что ей снова будет больно, когда она встанет и уйдет.

Теперь настала очередь Саймона склонить голову набок, одарив ее смущенной улыбкой: «Я полагаю, ты не хочешь как-нибудь куда-нибудь сходить?» Медленно спросил он: «Я вполне пойму, если у тебя уже кто-то есть, или ты не хочешь этого делать».

Лицо Пиппы расплылось в улыбке, и он подумал, что она собирается перепрыгнуть через стол и наброситься на него, но она энергично закивала головой. «Я не могу сегодня вечером. У меня была семнадцатичасовая смена, я вымотана. Мне нужно поспать», – извиняющимся тоном сказала она ему.

Теперь настала очередь Саймона рассмеяться: «Я не обязательно имел в виду сегодняшний вечер. Мне самому нужно вернуться, а завтра у меня напряженный день. Возможно, в ближайшие выходные. Я полагаю, ты живешь в городе? Я мог бы приехать снова в эти выходные, если вы хочешь?»

И снова ему показалось, что она собирается броситься на него через стол, так как она одарила его широкой лучезарной улыбкой. Саймон заметил, что она зевает: «Пойдем, я провожу тебя до станции, а потом ты сможешь пойти домой и поспать».

Выйдя на улицу, он взял ее за руку, и, какой бы усталой она ни была, Пиппе казалось, что она идет по воздуху. Когда они приблизились к вокзалу, она указала на улицу, на которой жила: «Дом тридцать семь, приходи днем, если хочешь, в субботу. Я буду дома весь день».

Желание Пиппы исполнилось, когда его рука обхватила ее за талию, и он притянул ее ближе к себе. Его лицо приблизилось к ее лицу, и их губы встретились. Поцелуй был медленным и затяжным, Пиппа была довольна, что простояла так целую вечность в его защитных объятиях, но в конце концов ей пришлось отпустить его.

Он сел на поезд домой и вернулся к Кэролайн в середине дня. «Как все прошло?» – спросила она его, и он сказал ей, что все прошло хорошо, но почувствовал себя неловко, когда не рассказал ей о своей случайной встрече с Пиппой. Кэролайн, казалось, была чем-то взволнована. Усадив его, она хотела рассказать ему свои новости. «Мне представилась деловая возможность, но это означает, что я буду отсутствовать пару недель. Ты не возражаешь, не так ли?»

Несмотря на то, что ему было грустно от перспективы не видеть ее в течение нескольких недель, он понимал, что у нее все еще была жизнь, которая не обязательно включала его: «Конечно, все в порядке. Я все еще буду здесь, когда ты вернешься, а бизнес есть бизнес. Ты должна делать то, что тебе нужно…»

Кэролайн обняла его, и они страстно поцеловались. Она была взволнована тем, что он согласился с ее просьбой, но Саймон почувствовал, что она чего-то недоговаривает. Отпустив его, она подошла к своему бюро и достала конверт, прежде чем вручить его ему. Он озадаченно посмотрел на нее, когда открыл его. Внутри была связка ключей: «Самое время тебе завести свой собственный набор», – сказала она ему. «Ты живешь достаточно близко отсюда. Это и твой дом тоже. Используй его как таковой, пока меня не будет». – Саймон подхватил ее на руки, прежде чем отнести наверх.

Уложив ее на кровать, он быстро сбросил с себя одежду. Его член великолепно торчал из паха, когда он задрал ее юбку до талии и сорвал трусики. Пизда Кэролайн уже раскрылась, открывая ему вид на ее влажную розовую внутренность. Скользнув между ее бедер, его рот обхватил ее влагалище, а язык принялся за работу над ним, слушая ее стоны и всхлипывания, когда он возбуждал ее. Кэролайн сорвала с себя топ и сбросила лифчик. Ее сиськи высвободились, и руки Саймона немедленно начали ласкать их, в то время как его рот продолжал возбуждать ее горячую плоть. Опустившись на колени, он потерся своим твердым членом о ее сморщенный сфинктер, прежде чем медленно податься вперед. Его длина скользнула внутрь ее прямой кишки. Он трахнул ее в задницу, а затем в пизду, часто меняя позы, пока они удовлетворяли похоть друг друга.

Пару дней спустя, когда Кэролайн уехала, Саймону пришла в голову идея. Возвращаясь домой, он разыскал свою мать.

«Кэролайн уехала на пару недель, почему бы тебе…» – мать перебила его, внезапно озорно улыбнувшись и придвинувшись ближе к нему. ее рука легла ему на бедро и двинулась к паху.

«Тогда, возможно, было бы неплохо, если бы ты остался здесь на ночь».

«У меня есть идея получше», – сказал он. «Почему бы тебе не приехать и не пожить у Кэролайн? Я могу показать тебе дом и территорию, и мы останемся совсем одни.»

Элисон обдумала эту идею. Она никогда не видела дом Кэролайн изнутри, и любопытство взяло верх над ней. Саманта как раз возвращалась домой, когда он что-то прошептал матери на ухо. Элисон выглядела слегка смущенной, но ее глаза заблестели от возбуждения, когда она кивнула в знак согласия. После ужина Элисон сказала Саманте, что она уходит на свидание с Саймоном и, возможно, не вернется. Саманта просто смотрела на них двоих, гадая, что происходит. Пока она поднималась наверх переодеваться, Саймон поговорил со своей сестрой: «У тебя есть целый вечер и ночь с Джиной, если хочешь. Мама сегодня останется со мной». Саманта странно посмотрела на него, как будто обдумывая мысль, в которую она не могла до конца поверить.

«Ты и мама?» – спросила она. Ее брат кивнул головой.

«Трахни меня, Саймон. Мама, мама Джины, я и Джина, Кэролайн. Сколько у тебя было женщин?»

Он посмотрел на нее, пока она пыталась прочесть выражение его лица. «Много. Возможно, чертовски много», – печально сказал он. Звук возвращающейся матери прервал их разговор.

Она несла дорожную сумку и была одета в легкое пальто-макинтош, стянутое на талии поясом. Как только она переступила порог, ей стало неловко, потому что она знала, что под пальто, если не считать чулок, она была обнажена. Она взяла его за руку, когда они шли по улице, часто останавливаясь и разговаривая с другими жителями, которых она знала, и ее тело покалывало. Она поняла, что промокла. Ситуации не помогал тот факт, что, когда рядом никого не было, Саймон просовывал руку ей под пальто. Его пальцы дразнили ее теперь уже скользкую киску или покручивали соски. К тому времени, когда они подошли к дому Кэролайн, ей пришлось остановиться, и оглядеться по сторонам. Она достала из кармана салфетку и, распахнув пальто, раздвинула ноги и насухо вытерла киску.

Она была так поглощена тем, что делала, что сначала не заметила, как Саймон воспользовался случаем. Его рука скользнула между ее раздвинутых бедер, а пальцы легко скользнули между ее губ, в ее влагалище. Он заморозил ее прямо там, на дорожке, распахнув пальто и демонстрируя ее наготу, в то время как его пальцы проникли ей во влагалище. Ноги Элисон постоянно дрожали, когда она цеплялась за него. Ее голова вертелась влево-вправо, опасаясь, что кто-нибудь появится. Другая рука Саймона массировала ее сиськи. Ее соски были твердыми и сверхчувствительными от возбуждения от того, что их могут застукать. Наконец, она испытала оргазм, всхлипывая и рыдая, когда ее тело сотрясалось от удовольствия, исходящего у нее между ног. Ее соки капали на пыльную дорогу.

****************

Он подхватил ее на руки, и понес по подъездной дорожке к задней части дома. Он осторожно опустил ее на землю, открыл заднюю дверь и проводил внутрь. Взяв у нее пальто, он повел ее в спортзал, попросив прилечь на одну из наклонных скамеек. Подойдя к шкафу, он снял два пояса с одежды, лежавшей внутри, прежде чем вернуться и привязать ее запястья к штанге для поддержки веса. Она наблюдала, как он медленно раздевался. Его член выглядел огромным и набухшим, когда он приблизился к ней, встав на колени и широко раздвинув ее ноги. Его голова исчезла между ее бедер, когда она почувствовала, как он раздвинул ее ягодицы, а затем его язык стал лакать ее влагу. Элисон отчаянно хотела трахнуться, но, поскольку она была связана, она не могла пошевелить руками и дотянуться до его члена. Ее клитор был чрезвычайно чувствителен, и когда он откинул капюшон, обнажая его и беря между губами, она кончила во второй раз. Ее сиськи подпрыгивали, когда она извивалась в своих путах, а ее ноги плотно обхватывали его голову. Саймон дал ей время прийти в себя, взяв две опоры, подложив их ей под колени и подняв ее ноги в воздух. В ее теперешнем положении он обнажил ее задний проход. Соки из ее пизды стекали между ягодицами, и ее сморщенное отверстие блестело от влаги.

Он присел, опуская свой член вниз и потирая им ее анус, пока тот не стал скользким, а затем дюйм за дюймом проталкивал его в ее прямую кишку, пока она задыхалась и стонала. Сначала медленно, а затем с возрастающим удовольствием он трахал ее, в то время как его пальцы проникали в ее пизду. Он мог чувствовать пальцами свой член каждый раз, когда входил в нее, а его большой палец постоянно тер ее клитор. Пока он наблюдал и ждал приближения ее пика, она умоляла его трахнуть ее, а затем, когда она начала приближаться к кульминации, он соскользнул из ее задницы и вонзил свой член ей в пизду. Его бедра превратились в размытое пятно, когда он трахал ее теперь уже чересчур влажное влагалище, Элисон кричала от наслаждения, извиваясь в своих путах, и из нее брызгали соки. Не успел закончиться один оргазм, как она кончила снова. Ее сиськи и живот подпрыгнули, когда она снова закричала и почувствовала, как его член взорвался внутри нее. Он застонал и наполнил ее влагалище своей горячей спермой. С них обоих лил пот, а ноги подкашивались, когда он развязал ее и предложил перейти в горячую ванну.

Саймон открыл бутылку шампанского, пока они целый час нежились в ванне, после чего устроил ей экскурсию по дому, но держал свою мать подальше от студии и того, что Кэролайн любила называть своей темницей. Его мать не была глупой женщиной, и ей потребовалось бы совсем немного времени, чтобы понять, что происходило в доме. После очень приятного вечера они удалились в одну из гостевых спален, где Саймон несколько раз занимался с ней любовью, прежде чем они заснули в объятиях друг друга. На следующее утро он проснулся рано и принес ей завтрак в постель, прежде чем она переоделась в рабочую одежду, которую захватила с собой, и Саймон вызвал ей такси, чтобы отвезти в город.

Элисон действительно осталась на пару вечеров. Саманта и Джина говорили о том, чтобы вместе снять квартиру, и она подумала, что это пойдет на пользу ее дочери, которая сможет сама о себе позаботиться.

В те выходные Саймон ехал на поезде в город, чтобы встретиться с Пиппой. Приняв душ и одевшись, он медленно прогулялся по городу, направляясь к вокзалу.

Спустившись на платформу в пункте назначения, он направился на улицу, на ходу поглядывая на часы. Побродив немного по городу, он начал открывать для себя те части города, которые все еще оставались для него загадкой, когда выпил кофе в кафе, где в прошлый раз встречался с Пиппой, а затем, не в силах больше ждать, направился на ее улицу.

Он считал номера домов, пока шел. Четные номера на противоположной стороне, нечетные – на своей стороне, и заметил ее еще до того, как добрался до ее дома. Она стояла у окна, выжидающе глядя на дорогу. На ее лице внезапно появилась сияющая улыбка, когда она заметила его и отошла от окна. Входная дверь уже была открыта, когда он появился на ее пути.

Подбежав к нему, она обвила руками его шею, и поцеловала, прежде чем отступить назад с извиняющимся видом.

«Извини, – сказала она, – это я позволяю себе вольности».

Саймон широко улыбнулся. Чем-то она напомнила ему Джину. Вся эта жизнерадостность и беззаботные поступки.

«Все в порядке, – сказал он ей, – мне нравится такой прием». Пиппа пригласила его войти. У нее была квартира на первом этаже. Она была не слишком большой, но везде было чисто.

«Не хочешь ли кофе?» – спросила она его.

Он покачал головой: «Нет, спасибо, я только что выпил. Я приехал в город пораньше и не хотел пугать тебя своим чрезмерным увлечением».

Ей нравилось, как в уголках его глаз появлялись морщинки, когда он смеялся, и она поняла, что он снова очаровывает ее. Его маленькие комментарии заставляют ее чувствовать себя особенной. Саймон наблюдал за ней, пока она суетилась по квартире. Она была одета в обтягивающие синие джинсы, которые плотно облегали ее, забыв о том, какие у нее великолепные ноги. Ее верхняя половина была прикрыта футболкой, которая заканчивалась чуть ниже груди, оставляя живот обнаженным. Было легко сказать, что она была без лифчика, так как ее соски выпирали из тонкого материала. Волосы Пиппы были распущены и доходили до середины спины, развеваясь из стороны в сторону при движении.

Она внезапно обернулась, заметив, что он наблюдает за ней. «Что-то не так?» – спросила она его.

Он кивнул: «Ты выглядишь великолепно». Она слегка покраснела от комплимента, осознавая, как сильно ей хотелось понравиться ему.

«Я подумала, что, поскольку сегодня хороший день и совсем рядом есть прекрасный парк, мы могли бы прогуляться, а потом, возможно, пообедать», – предложила Пиппа.

Саймон с готовностью согласился, сказав ей, что, хотя он и знаком с центром, он предположил, что есть и другие достопримечательности, о которых он ничего не знает. Оказавшись снаружи, он автоматически взял ее за руку, как бы прижимая к себе. Пиппа приняла решение. Чего бы ей это ни стоило, она собиралась сделать его своим. День был идеальным. Они осмотрели достопримечательности и были довольны просто прогулкой по окрестностям, сравнивая свои жизненные истории. Ближе к вечеру они вернулись в ее квартиру, и Пиппа застенчиво спросила, не хочет ли он остаться на ночь.

«Я поднимусь и выпью с тобой кофе, а потом уйду», – сказал он, к большому ее разочарованию. Саймон приподнял ее лицо, обхватив его ладонями. «Было бы слишком легко сказать "да", и мы оба знаем, что произошло бы».

«Мне все равно, что происходило в прошлом. Что касается меня, то сегодня я впервые встретил тебя, а я никогда не остаюсь с ночевкой на первом свидании», – засмеялся он.

«Значит ли это, что я снова увижу тебя?» – спросила она его. Саймон кивнул: «Увидимся в следующие выходные, и я принесу смену одежды на следующий день».

Она сразу поняла, что он имел в виду. Ее лицо просветлело, и она исполнила небольшой танец радости.

Кэролайн позвонила в середине недели. Это был короткий разговор, поскольку она сказала ему, что вернется после ближайших выходных и что она хотела бы кое о чем его спросить, но отказалась обсуждать это по телефону.

Он должен был снова встретиться с Пиппой в ближайшие выходные, заинтригованный молодой женщиной. Поскольку делать было особенно нечего, он подумал, не заскочить ли к матери, но вместо этого решил лечь спать пораньше, пока у него еще была такая возможность. Работа до конца недели, казалось, затянулась, поскольку он понял, что ему не терпится еще раз увидеть молодую женщину.

Вымытый и одетый субботним утром, он отправился на станцию, надеясь успеть на поезд, который доставит его в город, поближе к ее квартире. Когда он неторопливо шел по ее дороге, она снова заметила его прежде, чем он добрался до ее двери, бросилась вниз и, обвив руками его шею, поцеловала его. «Ты пришел», – застенчиво сказала она, как будто сомневалась, что он появится.

«Я здесь, – ответил Саймон, – и я весь твой до завтрашнего полудня».

Пиппа отвернулась, взяла его за руку и потащила в дом. Будь ее воля, он оставался бы здесь бесконечно.

«Поскольку погода хорошая, я подумал, что мы могли бы провести день на свежем воздухе. Перекусить пораньше вечером, пойти и немного выпить, а потом, если ты захочешь, мы можем вернуться сюда и посмотреть, что получится», – поддразнил он ее. В уголках его глаз появились морщинки, когда он улыбнулся.

«О, что-то определенно должно произойти», – сказала она себе, кивая в знак согласия. Этот день был лучшим, что она пережила за долгое время. Разговоров об отношениях еще не было, но Пиппе казалось, что они уже были вместе. Он был внимателен к ее недостаткам. Его рука постоянно брала ее за руку, или его рука обхватывала ее плечо, когда он притягивал ее ближе к себе. Им было весело, и, казалось, не прекращался смех, когда они немного рассказывали друг другу о своей жизни, хотя у Пиппы возникло ощущение, что были вещи, о которых он умолчал.

Наконец, выпив немного, они вернулись в ее квартиру, и Пиппа преисполнилась трепета. Она собиралась спросить, не хочет ли он кофе, но у нее не было такой возможности, потому что он обнял ее и поцеловал в губы. От этой простой вещи у нее перехватило дыхание, когда его рука скользнула по ее бедрам, чувственно двигаясь вверх, мимо талии, пока не остановилась по обе стороны от ее грудей. Он сделал дразнящую паузу, зная, чего она хочет, но заставляя ее ждать. А потом его пальцы погладили ее маленькие груди, и Пипа чуть не упала в обморок от удовольствия. Его руки скользнули вниз к ее талии, а затем под топ. Его прикосновение к ее обнаженной коже заставило ее задрожать от наслаждения. Медленно его руки двинулись вверх по ее ребрам, и, наконец, он обхватил ладонями ее обнаженную грудь. Его пальцы слегка надавили на ее чувствительные соски, когда она внезапно громко застонала, а ее тело непроизвольно задрожало.

Пиппа не могла поверить, что он сделал это снова. Обычно она могла контролировать свои ощущения, закрывая от них свой разум и просто играя свою роль. Но Саймон, казалось, смог преодолеть ее защиту, доведя ее до оргазма одним своим прикосновением. Она стянула свой топ через голову, так что осталась топлесс, и принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Она провела руками по его обнаженной мускулистой груди, наслаждаясь прикосновением его кожи, когда Саймон потянулся к ней сзади и расстегнул молнию на ее юбке. Она соскользнула с ее бедер, оставив ее стоять только в крошечных трусиках.

Он помогал ей снять брюки, пока, наконец, они не остались вдвоем обнаженными. Легко подняв ее, он отнес ее в спальню и положил на кровать, прежде чем присоединиться к ней. Его руки и рот ласкали ее груди. Они были меньше, чем у Джины или его сестры, но Саймон находил их милыми, признавая, что они возбуждали его. Рука Пиппы потянулась прямо к его паху, заново знакомясь с его членом. Она и забыла, каким он был одаренным, но однажды ей это уже удалось, так почему же теперь должно быть по-другому? Саймон выскользнул из ее объятий, осыпая поцелуями ее ребра и живот, постоянно двигаясь вниз.

Она вспомнила, как в последний раз, когда он проделывал это с ней, она не ожидала этого, и он поглотил ее, мгновенно отправив за грань. Этот раз ничем не отличался, поскольку его рот нашел ее киску и принялся за работу над ней. Он, казалось, был способен вызывать чувства и сенсации, недоступные другим. Язык Саймона сновал внутрь и наружу ее влагалища, а его губы и зубы обнажали и покусывали ее клитор, приводя ее в восторг. Она хотела дождаться его, но вскоре потеряла контроль над своим телом, поскольку незначительные оргазмы сотрясали ее один за другим. Ей пришлось попросить его остановиться. Ее киска была слишком чувствительной, чтобы он мог продолжать сосать ее клитор. Он дал ей время расслабиться, пока его поцелуи прокладывали путь вверх по ее телу, пока он не заключил ее в объятия и его губы не встретились с ее губами. Поцелуй был долгим и чувственным. Пиппа обнаружила, что парит в его объятиях, и она могла бы оставаться там вечно. Наконец, она затащила его на себя, отчаянно желая, чтобы ее трахнули. Вот к чему все это вело.

Саймон дразняще потерся своим членом между ее половых губок, каждый раз ловя ее клитор. Она в ответ приподняла бедра навстречу ему, убаюканная ложным чувством безопасности, когда внезапно его член проник внутрь и заполнил ее влагалище. Глаза Пиппы широко раскрылись, и она вскрикнула, когда ее любовный канал расширился. Оказавшись внутри нее, он остановился, прежде чем медленно покачаться взад-вперед. По мере того как проходили минуты и ее возбуждение росло, его импульс возрастал в геометрической прогрессии. К тому времени, когда она достигла оргазма, его бедра превратились в размытое пятно, когда он колотил ее влагалище, наконец, извергнув свою сперму глубоко внутрь нее, когда достиг кульминации. Лежа в объятиях друг друга, Пиппа была довольна, представляя, что это может происходить каждую ночь. Она посвятила себя ему, но в глубине души задавалась вопросом о его отношениях с Кэролайн.

Они занимались любовью допоздна. Пиппа заснула в его объятиях, а Саймон все еще баюкал ее, когда на следующее утро она открыла глаза. Она наблюдала за ним, пока он продолжал спать, зная, что уже влюбляется в него. Все, что касалось их совместного времяпрепровождения, было идеальным, за исключением одного постоянного мучительного сомнения, как вписать Кэролайн в эту головоломку, Саймон уже сказал ей, что у него нет таких чувств к другой женщине, но они были вместе уже довольно давно. Это должно что-то значить. Она приготовила им завтрак после того, как они приняли душ и оделись. Скоро ему пора было уходить, и это наполняло ее ужасом. Сидя за барной стойкой для завтрака, она должна была что-то сказать, даже если это означало, что это будет в последний раз, что она увидит его. Лучше вытерпеть боль сейчас, чем затягивать ее.

«Мне жаль, Саймон, но я должна спросить, куда мы пойдем дальше. Это немного развлечений или есть вероятность, что это может привести к чему-то большему? И какое место во всем этом занимает Кэролайн? Она была добра ко мне, и у меня нет желания причинять ей боль.»

В этот момент большинство мужчин уже были бы за дверью, и заслуга Саймонса в том, что он все еще был там, когда объяснял ситуацию. «Мне понравилось проводить с тобой время, и в некотором смысле мне грустно уезжать. Никаких "но". И я бы очень хотел видеть тебя чаще. Это было похоже на настоящее второе свидание, и я хочу сделать это снова и посмотреть, как все будет развиваться, но я не собираюсь разворачиваться и говорить тебе в этот момент, что я влюблен в тебя. Что касается Кэролайн, возможно, это не просто отношения по расчету. Я действительно забочусь о ней, но никогда не смогу сказать ей то, что она хочет услышать. Я объяснил ей это, и в настоящее время мы оба довольны нашими отношениями. Я знаю, что это, вероятно, не тот ответ, на который ты надеялась, но на данный момент это все, что я могу предложить.»

Это, конечно, было не то, что Пиппа хотела услышать, но она решила, что на данный момент примет то, что он сказал. Ее главная забота, как она объяснила, заключалась в том, что если она не будет с ним, то как она сможет завоевать его расположение? Саймон ушел сразу после обеда, и она смотрела ему вслед из своего окна, когда он шел по ее дороге.

«Если ты уже скучаешь по мне, ты обернешься», – сказала она себе, наблюдая и ожидая. Он преодолел почти половину расстояния, и она уже начала опасаться, что он не оглянется, когда он внезапно повернулся, широко улыбнулся ей и помахал рукой. Она немного потанцевала перед своим окном, и ее сердце громко колотилось в груди.

Большой дом казался тихим без присутствия Кэролайн, и поэтому Саймон решил прогуляться к своей матери. У его визита не было никаких скрытых мотивов. Во всяком случае, в чем он сейчас нуждался, так это в совете, и не обязательно в женской компании. Саманта был наверху с Джиной, когда он приехал, поэтому он довольствовался тем, что сидел на кухне и болтал со своей мамой. Он объяснил свое затруднительное положение.

«Ты любишь ее?» – спросила она его. Саймон только покачал головой: «Я полагаю, это удобно, но нет, я в нее не влюблен».

«А как насчет этой новой девушки, Пиппы? Как вы с ней познакомились?» Спросила она.

Он ненавидел лгать своей матери, но что он мог сказать? Он сочинил историю о том, как однажды вечером встретил ее в городе, которая, казалось, на мгновение успокоила ее:

«Что ты к ней чувствуешь?» Спросила она.

«Я еще толком не знаю. Мы встречались всего пару раз». Он улыбнулся больше самому себе, вспомнив их совместные выходные

«Что-то в ней очаровывает меня, и я хотел бы получить возможность узнать ее получше».

Элисон сказала ему, что, по крайней мере, он должен сесть и поговорить с Кэролайн, когда она вернется, потому что было бы нечестно водить ее за нос, если их отношения ни к чему не приведут.

Было уже поздно, когда он решил уйти и поцеловал мать в щеку, когда внизу появилась Джина, а за ней его сестра.

«Привет, незнакомец», – сказала Саманта. Прошло довольно много времени с тех пор, как между ними что-то происходило, и она успела забыть, каким поразительно красивым стал ее брат. Он больше не был подростком, превратившись в великолепного мужчину.

Направляясь обратно к Кэролайн, он из вежливости предложил Джине прогуляться с ним до ее дома. Хотя они остались друзьями, после расставания почти не разговаривали. Когда они шли вместе, он спросил о ее семье.

«Мама скучает по тебе, хотя сейчас она похудела и стала более подтянутой. Мой отец, кажется, проявляет к ней гораздо больше интереса, и все это, должна сказать, благодаря тебе», – сказала она ему со смехом.

В какой-то момент их путешествия она остановилась. «Ты не возражаешь?» – спросила она, беря его под руку.

Рука об руку они продолжали прогуливаться, когда она спросила, как проходит его жизнь: «Саманта отказывается что-либо говорить о тебе, как будто твоя жизнь стала секретом».

Он прошел еще немного в молчании, прежде чем ответил: «Сейчас моя жизнь еще сложнее, чем когда-либо была, когда у меня были ты и Саманта. Было бы здорово, если бы однажды все снова стало просто.»

Когда они подошли к ее дому, она отпустила его, остановившись всего в футе друг от друга. «Твоя беда, Саймон, в том, что ты слишком милый. В какой-то момент каждый из нас влюблялся в тебя, и все же у тебя всегда была одна и та же проблема. Ты не хочешь никому причинять боль. Самое время тебе определиться, чего ты хочешь. Людям постоянно причиняют боль, и такова жизнь». – Джина встала на цыпочки, поцеловала его в щеку и пожелала спокойной ночи.

Кэролайн вернулась во вторник днем, когда его еще не было с работы. Вернувшись, он застал ее одновременно взволнованной и рассеянной, как будто у нее было что-то на уме, что ее беспокоило. «Мне предложили возможность ведения бизнеса, которая могла бы сделать меня чрезвычайно богатой», – начала объяснять она.

«Однако есть одна загвоздка. Это значит уехать отсюда». Саймону почему-то пришло в голову, что она имела в виду в пределах этой страны. Возможно, в пятидесяти или ста милях отсюда.

«Это означало бы переезд в другую страну. Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной», – нерешительно сказала она.

Он сразу понял, что не сможет. Он был счастлив здесь, доволен страной и городом. И вдобавок ко всему, это оторвало бы его от матери и Саманты.

Покачав головой, он сказал ей: «Я не могу, Кэролайн. Я счастлив там, где я есть. Я знаю, чего бы ты хотела, но извини, хотя я наслаждаюсь тем, что у нас есть вместе, я не люблю тебя и не могу предвидеть времени, когда это может измениться.»

Он заметил, что ее глаза начали затуманиваться. Слеза скатилась по щеке, когда она кивнула головой. «Я понимаю», – сказала она ему, но Саймон сомневался, что она поняла.

«Я боюсь, что если бы я действительно поехал с тобой, то в конце концов мы бы все равно расстались. Если ты останешься, то всегда будешь винить меня за эту упущенную возможность. Возможно, именно так все и должно закончиться. Я стольким тебе обязан, но я бы предпочел расстаться друзьями сейчас, чем пытаться сделать наши отношения такими, какими им, возможно, никогда не суждено было стать.»

Он видел, что она расстроена. Его естественным побуждением было утешить ее, но он вспомнил слова Джины о том, что, возможно, пришло время ему принять решение, основанное на том, чего он хотел.

«Я собираюсь собрать свои немногочисленные пожитки, а потом отправлюсь домой. Я желаю тебе всего наилучшего в будущем, Кэролайн, и я уверен, что где-то есть кто-то, кто подарит тебе любовь, которой ты заслуживаешь.»

Он оставил ее тихо плачущей, а сам собрал свои вещи. Он хотел улизнуть, но в конце концов набрался смелости встретиться с ней лицом к лицу в последний раз. Поставив свою сумку у входной двери, он в последний раз прошел в ее гостиную. «Я положил твой ключ сбоку», – сказал он ей, когда они обнялись, и он поцеловал ее в щеку, прежде чем попрощаться.

Его мать и Саманта были удивлены, увидев, что он вернулся так скоро. Он посидел некоторое время с ними обоими, рассказывая им о том, что произошло, и о том, что он, наконец, решил, чего он хочет. Когда он в конце концов лег спать, ему показалось странным снова оказаться в постели в своей старой комнате, не то чтобы он долго оставался один, когда к нему прокралась Саманта.

«Я всегда смогу составить тебе компанию», – сказала она с озорной улыбкой.

Крепко обняв ее, он поцеловал в макушку. «Как бы сильно я ни скучал по тебе, но не сегодня, Саманта. Мне нужно о многом подумать, и я бы не осмелился уделять тебе ничего, кроме своего полного внимания. В любом случае, теперь, когда я снова дома, я уверен, что новые возможности появятся.»

Когда она уже собиралась уходить, он сказал ей самую милую вещь. «Знаешь, если бы только я мог испытывать к Кэролайн те же чувства, что и к тебе. Кто знает, куда это могло меня завести?»

Сердце Саманты пело, когда она возвращалась в свою комнату, довольная тем, что брат любит ее так же сильно, как и она его.

На следующий день он позвонил Пиппе на работу и спросил, свободна ли она в пятницу вечером, поскольку ему срочно нужно было с ней поговорить. Они не строили никаких планов на предстоящие выходные, и, судя по тону его голоса, Пиппа восприняла это только как плохую новость. В этот раз она не присматривала за ним, когда он приехал. Ее сердце было готово разорваться, и у нее не было желания причинять ему еще большую боль. Она услышала, как он постучал в дверь. Она пригласила его войти, но заставляя себя не бросаться к нему в объятия. Усевшись по одному на оба концах ее дивана, Саймон начал свою речь.

«Кэролайн предложили работу, но это означает переезд». От его слов у Пиппы скрутило живот. «Она хочет, чтобы я поехал с ней…»

Она не смогла сдержать первых нескольких появившихся слезинок.

«Но я уже сказал ей. Нет! Я не хочу переезжать за границу. Я хочу остаться там, где я есть. Я вернулся домой, и, полагаю, причина, по которой я здесь, заключается в том, чтобы спросить. Это просто развлечение или может быть нечто гораздо большее?»

Пиппа просто сидела несколько мгновений, пока до нее не дошли его слова. И затем самая красивая улыбка, которую он когда-либо видел, осветила ее лицо, когда она за считанные секунды преодолела расстояние между ними. Ее руки обвились вокруг него, когда она уткнулась лицом ему в грудь.

«Это может быть все, чего мы хотим», – сказала она ему, в то время как ее сердце бешено колотилось в груди.

Конец.

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376