Куратор группы. Похмелье

Спать рядом с пьяной женщиной? Фи! От неё перегаром несёт, во сне пукает. Одно расстройство нервной системы. Мы же представляем себе женщин всех, а преподавателей в особенности, как что-то воздушное, неземное. Они не кушают, а вкушают. И вообще питаются нектаром, пукают фиалками, про оправление естественных надобностей и не слышали. Я в начальной школе так и считал, полагая, что наша учительница сродни небожителям, ангелам, пока не увидел, как она во время субботника, зашла за угол, воровато оглянулась, стянула с себя трико с трусами и села писать. Меня это поразило до глубины души и ещё глубже. Как же так? Моя учительница ОБЫЧНАЯ женщина! Такая же, как сотни и тысячи других. Мир перевернулся и ангелы исчезли из него. Нет ни фей, ни эльфов. Остались одни носороги вместо единорогов. Ну, а раз уж так случилось, то и относиться стал к своим учителям, как к простым смертным. Правильно нас учили материализму. Не богов. Тем более богинь. Есть простые земные жительницы. Потому и спать лёг в гордом одиночестве. Правда это не единственная причина. Честно говоря, малость испугался реакции Зои, когда она проснётся в объятиях своего ученика. Одно дело была пьяной, и совсем иное, как прореагирует с похмелья. А похмелье, как известно, штука тонкая. По крайней мере так утверждает Николай Расторгуев в одной из своих песен.

Проснулся, потянулся, зевнул. Если бы в это время смотрелся в зеркало, точно свои гланды бы увидел. Так зевнул, что едва челюсть не вывихнул. Быстро сбегал по своим утренним делам. Надо же проверить, как там моя гостья переночевала. Заглянул в комнату. А там… Лежит на спине моя кураторша, ляхи раздвинула. Я же её уложил, как была, в одежде. Не считая той, что я с неё снял. На да лифчик и трусы такая мелочь, на которую не стоит обращать внимания. Ну так вот, лежит Зоенька и судя по широко раздвинутым ногам манду свою проветривает. Я прям весь замер, стойку принял, как собака, почуявшая дичь, даже напрягся слегка некоторыми частями тела. Она, эта часть тела, не поддаётся регулированию моими желаниями, хотелками или не хотелками. Живёт сама по себе. Вот глаза увидели красивую пизду молодой женщины. А там было на что полюбоваться Розовая, влажно поблескивает, как драгоценный камень в лучах света и так широко раскрылась, что видно всё. И розовые малые губки, и пока что прикрытый вход во влагалище, и даже любопытно высунувшийся из капюшона клиторок.

И как же тут можно было удержаться, не проявить души прекрасные порывы? Кто-то скажет, что нет ничего прекрасного в женском половом органе, который некоторые женоненавистники всячески обзывают и унижают. И дыркой вонючей назовут, и ещё невесть какие оскорбительные эпитеты придумают. В этом случае хочу им сказать: Обратите внимание на себя.

На мой взгляд нет ничего прекраснее этого творения, которым то ли Боги, то ли природа наградила женщин нам на радость и на беду. Есть разные описания. Кто-то сравнивает с цветочным бутоном, начавшим распускаться. Кто-то с раковинкой-жемчужницей. Правда отыскать в ней жемчуг та ещё задача. То твой щуп мелкий, то тонкий, то вялый. Так что с красотой, то есть с её внешними проявлениями определились. Остался вкус и аромат. Про аромат и говорить нечего. Запах возбуждённой женщины не спутать ни с чем. Едва он коснётся твоих ноздрей лёгким дуновением ветерка – всё. Всё пропало. Все мысли. Голова отключается полностью. И остаётся одно лишь навязчивое желание постоянно наслаждаться этим ароматом. И вроде запах практически у всех одинаков, но есть, как говорится, нюансы, то есть тонкие оттенки. Ну а вкус…

"О вкусах не спорят: есть тысяча мнений —

Я этот закон на себе испытал, —

Ведь даже Эйнштейн, физический гений,

Весьма относительно все понимал."

Владимир Семёнович был прав. Что для одного вкуснятина, то для другого полная хрень. Я, когда зависал на Северах, у хантов видел угощение в виде квашенной рыбы. Аромат просто сшибает с ног, вкус соответствующий, а им нравится. Ну да это всё лирика. Я о вкусах женской пизды. Вкус у неё тоже разный. Причём разный у одной и той же. Но в основном лично для меня приятный.

Подошёл к постели ближе, любуюсь на Зойкин бутон, она глаза приоткрыла, спрашивает

— Ты же меня вчера трахнул?

Уже спрашивала, так что врать не вижу причин.

— Да.

— И как? Понравилось?

— Мммм…

Промычал, потому что врать не хочется, а назвать умопомрачительным секс с пьяным телом, не отвечающим на твои потуги, то ещё удовольствие. Что-то сродни онанизму.

— Ясно. – Помолчала, давая мне время на очухаться. – Я тут немного у тебя похозяйничала, пока ты спал. Подмылась.

И смотрит на меня всё так же из-под прищуренный век. И что она хочет этим сказать? Ах, да, она же подмылась. И ножками своими шевелит туда – сюда, то сдвигая их, то раздвигая, совсем не зря. Вот он шанс попробовать разницу во вкусе вчерашней Зойкиной пизды и сегодняшней.

Зойка ахнула, застонала

— Ещё! Ещё! Уммммм! Амммм! – Выгнулась навстречу языку, ласкающему вульву, руками сжала свои титечки. – Мааммммммм! Клииитоооорррр!

Клитор, клитор. И где он, этот клитор? Ааа, вот он где, негодник! Нашёл!

Поймал губами эту горошинку. Да нет же, какая эе это горошинка? Это целая фасолина. Вон как надулся, паршивец, от своей важности. А мы его ещё и языком. И как тебе такое, любитель полизушек? А ему это пришлось по вкусу. Точно. Потому что Зоя зарычала, замычала, выгнулась, сжала бёдра так, что мои ухи потеряли возможность хотя бы что-то слышать. Ухи мои, ухи, что она с вами делает своими ляжками? Да ничего не делает. Вот уже расслабилась и ляжки разжала. Улыбнулась. Мне нравится, как улыбаются женщины, испытав оргазм. Так улыбаются маленькие дети навстречу новому дню. Вздохнула

— Я всё. – Оповестила, благодетельница ты моя. – Я кончила. Скажи, а ты мне вчера в рот давал? Нет, я кое-что помню, но смутно. Очень уж твой подарок забористым оказался, память напрочь отбило.

Дура, что ли? Как можно пьяной женщине чего-то в рот вставить? Откусит ещё по нечаянности. И что тогда? В танцоры записываться? Или в оперу идти и петь там дискантом? Ответил честно.

— Нет. Как ты себе это представляешь?

— Бедненький! Иди тогда к мамочке, пожалею. Дай мне его. В рот дай.

Говорил же, что студентки за время обучения постигают, кроме основного направления учёбы, ещё и науку секса. Оседлал Зою, сев ей на грудь. Та взяла в руку малыша, подула на него, лизнула. Ну как малыша? По сравнению со средне статистическими размерами у меня смотрится очень даже прилично. Не могу утверждать, что как у киношных негров, но и не совсем уж мелочь. Скорее вещь, приятная для подержать, в рот взять, ещё куда засунуть. В попу, правда, больно будет. Ну да это оять же смотря какая попа. У некоторых принимает безболезненно.

Зоя сосала, стараясь добиться семяизвержения в рот. Только у меня на Зою были иные планы. Всё же не считаю кончать в рот за полноценный половой акт. Одна моя знакомая утверждала, что в рот и в попу не измена мужу, а просто баловство. Потому и спросил

– Зой, я тебя хочу.

— А сейчас мы что делаем?

— Нет, я не в ротик хочу.

— В киску, что ли?

— Да.

— О, боги, он ещё и спрашивает! Хочешь, так возьми меня куда хочется.

И задрала ноги. Ох, как же раскрылся её бутончик! Большие губы разошлись в стороны, показав внутренние розовые губки, блестящие от её соков. И этот маленький негодник клитор тоже высунул свою любопытную головку. Ну что ж. Раз он высунул головку, то и я своей головкой начал поглаживать его, ласкать. Говорят, что клитору нравится, когда его касается бархатистая кожа головки, ласкает его, трётся об него. Ещё говорят, что малым губкам нравится, когда головка члена раздвигает их, скользит между ними. И потом, как заключительный аккорд, скользнув между ними внедряется в глубину этого бутона, аки пчела, собирающая нектар. Только вот цветочек тоже себе на уме, спрятал нектар в самой глубине. И тут в плюс размер моего малыша. Достаёт до донышка и собирает весь ароматный сок. А вообще Зоя не подумала, когда предложила взять её куда хочу. Я ведь мог бы и не в ту дырочку попасть. Но сегодня у меня не шоколадное настроение, мне нектарчику захотелось. А другая дырочка никуда не денется. По крайней мере надеюсь на то, что наши общения с Зоей не закончатся сегодняшним днём.

Сегодняшний секс с Зоей отличался от вчерашнего, как небо и земля, как лёди пламень, как… Ну не литератор я, не поэт, чтобы найти самые точные сравнения. Мы оба активничали, сплетаясь телами. Зоя обнимала меня ногами, сжимая их на моей пояснице, подталкивала пяточками задницу. Руки её то обнимали меня, то впивались ноготками в плечи и спину. Кабы не майка, то изодрала бы всю кожу в колчья. Подмахивала так, что я едва не взлетал к потолку. Я в ответ тискал её титьки, грыз соски, жамкал задницу. И успокоились мы даже точно не могу сказать через какое время. Просто мы потеряли счёт минутам и часам. Наконец успокоились. Не знаю, сколько раз кончила Зоя, не считал, да и не особо интересовался этим. Кончил и я.

Лежим, отдышались еле как. Зоя повернулась на бок, подпёрла голову рукой, смотрит на меня, говорит

— Знаешь, мне кажется, что ты совратил меня, молодую и неопытную девушку. Можно сказать невинный цветочек.

Я едва не подавился слюной от такого наглого наезда. Цветочек? Невинный? Это она о ком? Слов нет, одни попытки вдохнуть. А она меж тем продолжает.

— И мне думается, что теперь ты, как честный человек, должен на мне жениться.

И тут я малость, да нет, не малость, многость как прихренел.

— Эээ…Ааа…Ммм…

— Милый, ты потерял дар речи от счастья? Ты дыши, дыши глубже. Я же не хочу остаться вдовой из-за того, что ты задохнёшься от счастья.

Потом посмотрела на моё уже начинающее синеть лицо, засмеялась

— Успокойся, я пошутила. Извини, не совсем удачно.

Тут у меня появилась возможность хотя бы что-то ответить.

— И с чего ты решила, что я тебя соблазнил? Ты же сама осталась у меня, когда все разошлись.

— И что? Я не скрываю, что захотела небольшого приключения. Ты должен понять женщину, у которой давным давно не было мужчины. Да, это не совсем правильно спать со своим студентом. Но ты мне понравился. К тому же я видела, какими глазами ты на меня всегда смотрел. Ты же меня просто раздевал, ставил в разные позы и имел самым извращённым способом во все щели. Скажешь не так?

Вынужден был согласиться.

— Так.

— И что ты тогда так возмутился? Насчёт женитьбы я пошутила. Мне будет достаточно, если мы останемся просто любовниками. Ты меня полностью устраиваешь, как половой партнёр, как бы цинично это не звучало. А раз у нас всё нормально в постельке, значит и всё остальное будет в шоколаде. Сразу хочу уточнить. На занятиях наши отношения будут преподаватель – ученик. Дома могу быть кем угодно. Хоть кошкой, хоть тигрицей. Ещё я не хочу тебя с кем-то делить. Поэтому, милый, пока мы с тобой будем встречаться, никаких других женщин, кроме меня. Если я говорю никаких, это означает, что вообще никаких от детсадовского возраста до самой глубокой старушки.

Мне стало смешно.

— Зай, ты меня разом записала в педофилы и в геронтофилы.

Самой не смешно?

— Не смешно. Я по складу характера злостная собственница. Если мне покажется, что на моего мужчину кто-то покушается, патлы повыдираю и зенки выцарапаю. Учти это. Пока не поздно, имеешь возможность отказаться. Силком принуждать не хочу. Ты только скажи, тебе со мной понравилось?

Вместо ответа закрыл её рот поцелуем, руки зашарили по её телу, лаская грудь, добрались до расщелины, мокрой и сопливой от Зоиных соков и моей спермы. Плевать. Зойка в ответ ухватилась за член. А что его тискать? Он уже и без того в полной боевой готовности.

Вывернувшись из моего захвата, прошептала

— Подожди. В позе собачки хочу. И чтобы ты меня за волосы. И по заднице ещё ладошкой. И чтобы входил резко, сильно, нагло. Можно, я сматерюсь?

— Что? Не понял?

— Дурак какой! Выеби меня грубо, сильно, чтобы верещала, как мартовская кошка, продери до самых гланд. Аааа! Даааа!

Раз женщина просит, то я всегда пожалуйста. Раздвинул булочки на Зойкиной попе и резко всадил. Не жалея, не стараясь доставить удовольствие, не думая о её ощущениях. Можно сказать, что просто грубо насиловал.

Зойка верещала, извивалась, то замирала, отдаваясь грубой силе, то начинала быстро подмахивать, стараясь насадиться глубже. И просила шлёпать её по заднице, что я и делал с огромным удовольствием. Не каждому достаётся возможность не только выебать свою преподшу, но и отшлёпать её.

Жопа покраснела, на белой коже чётко проступили отпечатки моих ладоней.

— А! А! Аааа! – Ещё ударь!

И я ебал Зою, шлёпал её по заднице и так продолжалось до той поры, пока мы не закончили этот марафон практически одновременно. И теперь лежим, обтекаем. То есть отдыхаем. Зайка лежит на животике, я сверху. Член потихонечку опадает и выпадает из влагалища. Зайка тащится.

— Знаешь, милый, я просто тащусь, когда мужчина кончит, но не вытаскивает. Мне нравится, когда член сам выпадает из меня. Ммммм, просто прелесть, когда так происходит. И не сопи мне в ухо так гневно. Ты же не думаешь, что я до тебя была девочкой. Не думаешь же? Были у меня мужчины. Немного, но были. Ты же тоже не девственник. Главное, что всё это было до нашей встречи. Разве не так? Ну вот и хорошо. Кстати, милый, может быть ты с меня все таки слезешь? Твой мальчик уже полностью покинул гостеприимную норку и вышел на волю.

Откатился в сторону. Зоя повернулась на спину, потянулась, попу пощупала.

— Мля, как больно!

— Сама просила.

— Дура потому что, вот и просила. А ты и рад на халяву отшлёпать девушку. – Потянулась.- Милый, раз уж ты уговорил меня стать твоей любовницей, то не будешь ли так добр немного поухаживать за своей женщиной?

Охренеть не встать! И когда это я успел уговорить свою кураторшу стать моей любовницей? Разве не было всё наоборот? А Зоя-то, Зоя, смотрит так, будто готова оторвать мне некоторые детали организма, которые посчитает лишними, в случае моего несогласия с точкой зрения правящей партии. Ладно, поухаживаю. Знать бы ещё, чего дама хочет. А спросить слабо?

— Зой, а что ты хочешь?

— Мелочь. Для начала помыться, загонял ты старушку.

— Кого?

— Ну я же старше, значит старушка. Вот и организуй старушке ванну.

— Ванны нет, есть баня. Пойдёт?

Зоя махнула рукой и голосом Карлсона сказала

— Эээххх! С вами поживёшь, не такому научишься. Веди, Сусанин, в свою баню

— А ещё что хочешь?

— А ещё накорми меня. Я на тебя все калории потратила.

Я, дурень, считал, что это мужчина в основном тратит свои силы. Видимо был неправ. Сколько ещё открытий чудных сулит мне общение с Зоей, даже представить страшно.

В предбаннике Зайка сняла с себя остатки одежды. Остатки не в том смысле, что мы всю одежду изорвали. Нет. Просто из той одежды на девушке была одна лишь кофточка. Юбочку сняла ещё дома, перед тем, как встать раком и подставить свою попу. Зашла в баню, принюхалась, словно собачка обнюхивает новое для себя место. Улыбнулась

— Хвоёй пахнет.

— Да это мать всегда пихтовое масло добавляет в воду, прежде чем на каменок плеснуть. Нравится?

— Вкусно пахнет. – Сунула руку в бак для горячей воды. – Тёплая. Спинку потрёшь любимой?

Млять! Она уже для меня любимая. Ну прям на ходу подмётки рвёт. И она что, совсем не стесняется? Так и спросил. Она в ответ

— А кого стесняться? Тебя? Так мы теперь не чужие друг другу люди. Считай что свои. Я не понимаю дурочек, которые стоят раком перед мужиком, а потом верещат, чтобы отвернулся, им же трусики нужно надеть. Пописать захотят и стесняются об этом сказать. А уж сделать что-то интимное вроде подмывания, считают верхом разврата. И тут же разлягутся голышом перед тем же мужчиной, которого пару минут назад очень стеснялась.

— А ты не такая?

— А я не такая. И вообще не стой истуканом, ещё налюбуешься на меня во всех ракурсах. Спинку мне помой. Нет, там не надо, там уже не спинка, там попка.

— Ой, ошибся! А что, неприятно?

— Дурак какой! Наоборот слишком приятно, как бы чего не захотеть.

— Так захоти.

Зоя посмотрела на вялый член, даже руками проверила на ощупь, не врут ли ей глаза, вздохнула

— Нет. Пусть твой малыш отдохнёт и станет крепышом. А про язык даже не думай. Мне, конечно, куни нравится, но если я захочу, то мне член будет нужен. Как-то так. Потому давай потерпим немного.

После бани накормил Зою. Вернее будет сказать, что это она блеснула своими кулинарными талантами. Поели и Зоя начала собираться домой, одеваться. А что там надевать? Кофта, юбка и всё. Трусы в сумочку, туда же лифчик, благо титьки не висят ушами спаниеля. Присели на дорожку. Зоя наставления даёт

— Вова, милый ты мой. Послушай старушку. – Хихикает, сучка. – Встречаться будем либо у меня дома, либо, если кому-т из нас будет не в моготу, в препараторской. Правда там буду давать лишь с презервативами. Не хочу с грязной писькой по городу идти домой. У тебя встречаться не вариант. Что скажет твоя мама про связь сына со старой тёткой? Правильно. Ничего хорошего. Со временем наша связь всё равно выплывет наружу, как бы мы не хоронились. Хотелось бы позже, но там как карта ляжет. Этим, конечно, сейчас трудно кого-либо удивить, но всё же. Я не говорю про пылкую любовь, но если я тебе хотя бы капельку нравлюсь, постарайся не рассказывать обо мне хоть что-то. Люди всё равно всё переврут, переверну с ног на голову, добавят что-то от себя. Мы договорились?

Вместо ответа обнял и поцеловал Зою, посчитав это правильным. Мы попрощались и Зоя пошла на остановку, запретив провожать себя.

Дня через два, когда мы старательно делали вид что наши отношения не выходят за рамки ученик-учитель, Зоя позвала меня в препараторскую. Позвала открыто, при всех, сказав, что у неё есть вопросы к моей курсовой. А там…