Лала. Случайные джунгли

Экстремальный туризм Лале не понравился. Ну, скажите, что может быть хорошего – лазить по джунглям? Пусть даже они с мужем и были первопроходцами – организаторы клятвенно обещали, что во всех посещенных местах ранее не ступала нога человека. Ну и в чем смысл??? Ведь эти джунгли ничем не отличались от тех, что были на расстоянии ста метров от их маленького отеля. Да, леса Амазонки были настолько малоизучены, что никто с абсолютной уверенностью не мог утверждать, что здесь не водились динозавры, не было следов древних цивилизаций или, допустим, свидетельств приземления инопланетян. Сэм-то был в восторге и с детской непосредственностью каждый раз искал что-то такое в полусумраке влажной растительности. Хорошо еще, что репелленты и прививки действовали как надо, а пауков, змей и прочих сколопендр помогал избегать Онесто, проводник из индейцев – единственный, кто путешествовал с ними. Так и прошли три дня – утро в цивилизованном отеле, полет на вертолете, а потом этот скучный ужас. Лала не протестовала, испытывая чувство вины за измену… Но приключение начало утомлять – даже в отеле было особенно некому показывать женственную стройную фигурку, округлую попку, тонкую талию, высокую упругую грудь третьего размера, длинные, изумительно очерченные ноги, ну и красивое лицо без малейшего изъяна… А ведь внимание мужчин льстило и заставляло сердце биться чаще.

Этот день начался как обычно. Вертолет доставил их на «перспективное», по словам мужа, место – небольшую прогалину в джунглях, и им даже не пришлось спускаться в спасательных капсулах – высадили прямо на каменистую почву, столь необычную для этого региона. А дальше все пошло наперекосяк. Для начала в шею (стройную и изящную!) ужалило какое-то насекомое. «Вот тебе и хваленые репелленты!» с досадой подумала девушка, хлопая себя ладонью… А потом в глазах потемнело, и мир закружился.

Пробуждение было далеко от идеального. Для начала Лала ощутила себя полностью голой, но это было самой меньшей проблемой – ее тело было расположено горизонтально и опиралось на что-то шероховатое только затылком и лопатками. Удерживалось же оно на весу на уровне чуть меньше метра над землей – за счет того, что широко, чуть ли не до шпагата, разведенные и немного приподнятые вверх ноги были привязаны за лодыжки к нижним ветвям ближайших деревьев. Та же участь постигла и руки. Таким образом Лала предстала перед окружающими в позе морской звезды, полностью голая и без малейшего намека на сохранение тайны интимных местечек… Перед окружающими??? Только тут девушка осознала, что вокруг нее находятся люди… Индейцы… Человек тридцать… Поджарые, смуглые, мускулистые – не в той степени, как цивилизованные качки, нет, их мышцы походили структурой скорее на мускулатуру хищных зверей, живущих охотой, таких как, например, гепарды. Но, самое главное, все они были мужчинами. Мужчинами полностью обнаженными! И если до этого Лала не совсем воспринимала действительность, то теперь ситуация (она – голая, индейцы – голые, и чем они все могут заняться в ближайшее время?) вызвала неконтролируемую панику. Она забилась в путах, но все было бесполезно – получилось добиться только того, что благодаря упругим ветвям ее попа заплясала на весу, совершая фрикции, напоминающие движения озабоченной дамочки, подмахивающей трахающему ее мужчине. И Лала обреченно застыла, осознав, что, в общем-то бессмысленные, попытки освободиться могут привести только к одному – еще большему возбуждению дикарей, и так созерцающих обнаженную фигуристую красотку, распяленную с полным засветом интимных подробностей.

Несмотря на весь ужас происходящего Лала уже поняла, что ее ужалило не насекомое, а дротик, выпущенный из длинной духовой трубки наподобие тех, что были в руках некоторых индейцев. Край паникующего сознания отметил и мужа, стоящего на коленях с заломленными назад руками, и Онесто, как ни странно, одетого.

Последний, увидев, что она очнулась, приблизился, встал сбоку и хотел что-то сказать. Но тут Лала разродилась гневной тирадой, неприличной до такой степени, что Сэм даже поморщился. Впрочем, слова захлебнулись в горле, когда индеец ударил какой-то небольшой деревянной дубинкой между бедер. Лала взвыла от боли в чувствительных лепестках, столь неласково приголубленных, из глаз брызнули слезы, и стало отчетливо понятно, что криков от нее больше не добьешься, разве только сдавленных рыданий.

— Сами предки, – сказал проводник, – предназначили тебя для жертвы духам плодородия – тем, что ты спустилась с небес именно в равноденствие.

— Не надо меня в жертвы, пожалуйста, не надо меня убивать, – униженно заскулила Лала, опасаясь снова получить деревянной дубинкой по промежности.

Онесто презрительно скривил губы:

— Духам не нужны женщины – создания слабые и никчемные для битвы и охоты. Духам угодно в этот день много семени, выплеснутой в подходящую женщину!

«Будут трахать… Всем колхозом…» – обреченно застонала, крепко зажмурившись, Лала, одновременно испытав неимоверное облегчение, когда призрак с косой немного отступил.

Зажмуривалась она напрасно, потому что в следующий момент в нее забили ту самую дубинку! Забили довольно грубо и безжалостно. Лала завопила и, широко распахнув глаза, приподняла голову – чувства ее не обманывали: из-под лобка выглядывал торец вовсе не дубинки, а деревянного фаллоса немаленького, судя по ощущениям, диметра… Мало того, в руках проводника был еще один, чуть поменьше первого. Сердце Лалы оборвалось:

— Что ты собираешься делать? Для чего это? – пролепетала она, не желая признаваться самой себе, что догадалась о предназначении второго деревянного дилдо.

И отчаянно заизвивалась, когда округлый предмет коснулся ануса.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – завизжала она. – Зачем это, если вы все равно будете меня насиловать?

— Это – чтобы злые духи не проникли в тебя в начале обряда, а после не перешли в воинов.

Долго сопротивляться у Лалы, снова крепко зажмурившейся, не получилось: Онесто обхватил бедро и, раздвинув напрасно напрягаемые ягодицы, резко вдавил деревянный член в попку. Стройное тело вскинулось так, что на мгновение лобок оказался выше головы, а потом обессиленно рухнуло, какое-то время упруго раскачиваясь в путах, отчего объемная грудь еще какое-то время пружиняще колыхалась.

— . ..поэтому ты удостоен великой чести, как муж этой женщины, – услышала девушка окончание фразы.

Она попыталась понять, что происходит, что собираются делать с Сэмом эти дикари, сама кусая губы от боли в неимоверно растянутых дырочках, стараясь не шевелиться и даже не дышать, т.к. при каждом, даже слабом, движении ощущала, как ворочаются в ней два толстых предмета. Одновременно в голове метались мысли: «А рот? В него злые духи не проникнут? Или меня не будут трахать в рот? А хорошо бы эти дикари не знали, что можно и в него пихать свои грязные вонючие члены!»

— Поверни голову и открой рот! – Послышался голос проводника.

«Знают!» – обреченно вздохнула девушка и открыла глаза… И обнаружила перед собой мужа, а перед носиком – его вялый член! Вдруг (несмотря на все ужасные обстоятельства) ей стало жутко неудобно перед Сэмом: его жену в непотребном виде с двумя дилдо в дырочках видят все окружающие, а потом и трахать будут на его глазах! Да еще и в рот у него взять при всех! Бедный Сэмик, каково ему-то?

Впрочем, его член – гораздо лучший вариант, чем член дикаря. К тому же, – подумалось с горькой иронией, – у него явно не встанет в таких условиях, так какой смысл – щелочки же для злых духов останутся! Боясь, что вместо Сэма к ней приставят какого-нибудь грязного индейца, Лала шустро приподняла язычком член и вобрала его в рот, принявшись слегка посасывать. Зачем она это сделала, было непонятно ей самой… Если только в иных обстоятельствах (без этой толпы дикарей, без этих жутких деревяшек, пусть распятой, но на комфортной постели) было бы прикольно вот так поласкать мужа, а потом заняться жарким сексом, словно пленница в силках у злодея… Впрочем, если игрушки заменить на комфортные, из латекса… Да и вот того индейца, здоровенного, мускулистого, высокого – под 2 метра ростом, – красивого мужественной грубой красотой, и с очень даже внушительным достоинством, назначить в злодейские напарники мужу… «Бля, о чем ты думаешь, сучка?!» – очнулась от грез Лала, чувствуя, как вопреки происходящему начала возбуждаться. Еще больший шок она испытала, когда поняла, что от легких движений губ и языка член мужа приобрел полную боевую готовность! Да как он смеет?! Его жену распяли, забили в дырочки деревянные фаллосы, заставили взять в рот у всех не глазах, а он!.. Первым желанием было вцепиться зубами в чувствительную плоть. Остановило ее только то, что было в общем-то очень приятно ощущать губами крепкий половой орган и так восхитительно ласкать его кончиком языка внутри…

Между тем индейцы, начавшие пляски и пение, когда в ее рту оказался член мужа, остановились и сгрудились вокруг в несколько рядов. «Ну, все, начинается!», – простонала про себя Лала, не забывая, однако, прилежно ублажать мужа ртом в надежде, что, пока у него стоит, не придется принимать никакой чужой член. Впрочем, начало было не таким уж и плохим – она почувствовала на себе множество рук. Ее гладили, щипали, шлепали, тискали, уделяя особое внимание сиськам и попке. Где-то было даже приятно – особенно когда один сосок нежно гладили, а второй – резко, до боли сдавливали. Такой контрастный «душ» заставлял вздрагивать каждый раз и даже пару раз мыкнуть в член мужа. Да и шлепки ладонями снизу по ягодицам комментировались про себя: «О, да, я – плохая девочка. Плохую девочку надо наказать!». Уже и дилдо, ворочавшиеся в дырочках от этих шлепков, не причиняли особенного дискомфорта и даже отдавались во всем теле определенным удовольствием… А если прибавить к этому, что ее (весьма нежно) гладили по животу, под коленями, по шейке и плечам, по бедрам, по их внутренней поверхности… Пожалуй, если бы в теперешнем состоянии в нее засовывали эти деревянные штуки, это произошло бы вполне безболезненно.

А потом в ее разведенные руки вложили полуэрегированные члены. Цепкие пальчики инстинктивно охватили их. Но затем, опомнившись, девушка брезгливо отдернула ладони, насколько позволяли путы, и возмущенно замычала. Не хватало еще самой готовить дикарей для собственного изнасилования! Откинуть голову и протестовать в голос помешал… муж! Он придержал ее затылок и втиснул головку прямо в горло, не позволяя возмутиться!

— Лала! Лалочка! – услышала она его голос. – Нам все равно придется через это пройти. Может не вызывать их неудовольствие, вдруг еще хуже будет?

«Что??? Предатель! – зарычала про себя Лала. – И это говорит тот, у кого глубоко отсасывает жена, распятая, с деревяшками в пизде и жопе, и которую скоро будут трахать всем кагалом и во все щели! Конечно ему будет хуже, если больше не удастся засаживать жене в горло».

Впрочем, резон в словах Сэма был, и девушка нехотя расслабила сжавшиеся кулачки, чтобы почувствовать, как в разжавшиеся пальцы тут же вкладываются члены. И так же нехотя ей пришлось признать, что магия эрекции весьма завлекательна – всегда приятно чувствовать, как мужской половой орган приобретает в твоих руках мощь и твердость. Пусть в этот раз это половые органы, а в рот уже трахают полностью эрегированным. Она даже испытала некоторое разочарование, когда вставшие члены освободили от хватки пальцев. Впрочем, в них тут же вложили следующие… Так и продолжалось какое-то время – на смену жестким приходили мягкие или только начавшие приобретать жесткость, пока в очередной раз ладони не ухватили пустоту. «Ну вот и потрогала члены у пары-тройки десятков мужиков!» – усмехнулась Лала, завидующая мужу, который был свободен от пут, и злясь на него, т.к. он продолжал без малейшего зазрения совести пользовать ее рот.

Между тем Онесто вытащил из влагалища деревянный дилдо. Она сама не поняла – к облегчению или разочарованию, но стало вновь очень страшно – все же пропустить через себя 30 или около того мужчин с немаленькими, а то и огромными членами – не фунт изюму!

— Теперь ты должен подготовить жену как следует ртом, – сказал мужу проводник.

Одновременно с его словами дикари возобновили пляски, а Сэм, нагнувшись под лианой, которой была привязана ножка жены, наклонился над ее промежностью.

— Да ты течешь, как водопроводная труба! – удивленно констатировал он, обнаружив влагу вокруг припухших губок и вдобавок, капельки, стекающие на торец дилдо, торчащий из попки. – Ты неимоверно возбуждена!

Лала закусила губу, прикрыв глаза: стало жутко стыдно – это какой же позор возбудиться от этой толпы нецивилизованных мужиков, да еще когда тебя в это время трахали в рот, пусть и собственный муж. Однако она метнула из-под длинных ресниц яростный взгляд:

— А ты? Не возбудился? И с радостью не поимел меня в горло вместо того, чтобы хоть как-то предотвратить происходящее!

— Ну, Лалочка, ты так сексуальна в таком виде, так заводишь, когда на тебя, голую и распятую, пялятся мужчины, готовые тебя трахнуть. Шлюха! Но моя любимая шлюха!

Лала, не веря ушам, захлопала ресницами, пытаясь заглянуть мужу в глаза – это он всерьез или издевается? Но Сэм уже наклонился, и ее тело задрожало на весу – настолько оказалось приятным прикосновение мужского языка к треугольнику между половыми губками. Она не очень любила куни – мужчины никогда не могли угадать, какой именно пятачок в определенный момент нуждается в ласке, но сейчас вся промежность представляла собой сверхчувствительную эрогенную зону, и пришлось до боли закусить губу, чтобы не застонать и тем самым не показать этому извращенцу, как приятна его ласка. Впрочем, муж бросил хитрый взгляд поверх лобка:

— А если так?

И ввел во влагалище палец. Тут уж стон сдержать не удалось, особенно когда почувствовалось, как подушечка скользит по тонкой перегородке, за которой находится твердая деревяшка в попке.

Она почти выпала из реальности и все же отметила, как во время варварского танца у половины индейцев пропала эрекция. Такие отходили в сторону. «Надеюсь, меня трахнут только оставшиеся» – подумала Лала, пытаясь отвлечься от рта Сэма, который то нежно ласкал ее складки, то теребил их кончиком языка, то посасывал, то даже слегка прихватывал зубами… И не переставал трахать пальцем… И через какое-то время она поняла, что просто сгорает в нетерпении, когда же ей наконец засунут… И уже почти все равно – будет это муж или кто-то из дикарей.

Но и эта сладкая пытка подошла к концу. Сэм прекратил свои манипуляции с промежностью и поднялся.

В поле зрения появился Онесто:

— Подготовил свою жену?

— Она полностью готова.

Проводник, не обращая внимания на Лалу, мечущую глазами молнии, деловито положил ладонь на промежность, запихнув пару пальцев внутрь (ей пришлось закусить губку, чтобы не застонать от этой грубоватой, между делом, «ласки»).

— Ты хорошо постарался! За это ты удостоен чести первым взять ее. Если хочешь, конечно.

В девушке боролись похоть и остатки гордости. Пока победило второе:

— Не смей! – зарычала она, задергавшись, когда Сэм придвинулся ближе. У нее в голове никак не укладывалось, что собственный муж сейчас трахнет ее перед всей толпой. Причем ему же сказали: «если хочешь»! Одно дело, если ее будут насиловать, а тут… Сам и по доброй воле! Какой же мерзавец, аж тошно!

— Любимая, – в ответ улыбнулся тот, – попроси меня сама.

И принялся водить горячей головкой вдоль щелки, сминая такие нежные чувствительные лепестки.

И Лала почти сразу застонала и капитулировала:

— Да-да-да, возьми меня!

Член ворвался в мокрое влагалище одним ударом, разом выбив воздух из легких, выбив вместе с благодарным криком. Лала кончила бы в первые мгновения, если бы не тонкие лианы, намотанные в несколько витков на лодыжках и впившиеся еще больнее от этого глубокого мощного проникновения. А потом муж стал ее трахать, размашисто, с большой амплитудой, отчего ее попка взлетала каждый раз вверх, и в поле зрения оказывался только собственный лобок и живот мужа между подпрыгивающими сиськами с затвердевшими до боли крупными сосками.

«Сука, что же ты делаешь?», – едва не возопила она, опасаясь того, что или путы перережут щиколотки, или лопнут мышцы внутренней стороны бедер, однако когда Сэма минуты через три отстранил один из индейцев, испытала дикое разочарование. Впрочем, долго испытывать чувство покинустости ей не пришлось: дикарь приставил горячий половой орган к щелке, уже не закрывавшейся после дилдо и члена мужа. Лала закусила губку и слегка подергала попкой, нехотя попытавшись воспрепятствовать попыткам чужого мужчины взять жену на глазах у мужа. Несмотря на все возбуждение было как-то не по себе от осознания факта – ее сейчас будут трахать, Сэм будет за всем этим наблюдать… а она будет, и в этом нет ни малейших сомнений, стонать не менее страстно и громко, чем с ним.

В то же время Лала немного опасалась, что Сэм станет препятствовать дикарю – ну, ситуация же сложилась за гранью добра и зла – беспомощную жену собираются изнасиловать, а муж с любопытством наблюдает за этим… С любопытством??? Наблюдает??? Сэм действительно жадно и увлеченно смотрел за манипуляциями влагалища и члена, пытающегося проникнуть в жену…

«Ах, ты – так?! – про себя вскричала Лала. – Тогда я – так!». И выгнулась, подставляя жаждущую дырочку чужому члену, стараясь при этом обеспечить ему максимально комфортное проникновение. И дикарь тут же воспользовался предоставленной возможностью, резким ударом пронзив благодарно застонавшее женское тело.

Проводник перебросился репликами с Сэмом, и через несколько мгновений Лала, наслаждающаяся толстым твердым органом, ходящим внутри, почувствовала, как руки коснулось нечто влажное. Взгляд, застилаемый похотью, сфокусировался на муже, пристраивающем ее пальцы на члене. Первым порывом было как следует его наказать и пребольно вцепиться в чувствительную плоть – ведь вместо того, чтобы драться за честь жены, он ничтоже сумняшеся дал в рот, потом потрахал, а потом и вовсе уступил место грязному дикарю! Но уж больно хорошо обрабатывал ее этот самый дикарь в этот самый момент… И она сменила гнев на милость, принявшись, постанывая в такт ударам, ласкать рукой предоставленный в ее распоряжение половой орган…

И вновь некоторая опустошенность – Лала на краткий миг растеряно приподняла голову – ее перестали трахать, а пальчики отцепили от члена… Нет, все в порядке! Муж переместился к голове и, властно повернув ее, вставил член в рот; первый индеец примостил руку на своем; а между ног уже прилаживался следующий туземец. Она даже успела улыбнуться ему, перед тем, как принять в рот, – совсем молоденький парень, худенький, красивенький, с наивным восторгом в глазах и, возможно, девственник. В отличие от предыдущих «любовников» он вошел осторожно и принялся иметь ее медленно и нежно, заталкивая, впрочем, немаленький член на всю длину. Такая чувственная и ласковая передышка в дикой трепке была только вкайф, и женщина мычала в член мужа не прекращая. А когда парень неожиданно выбросил обжигающую сперму, принявшись накачивать влагалище упругими толчками, Лала не выдержала и кончила вслед, выпустив член изо рта, вскрикивая от мощных сокращений между бедер, сама не понимая, чьи эти самые сокращения – ее или индейца…

Бурный оргазм еще не прекратился и только расцветился новыми красками, когда в нее вошел очередной клиент. Этот взялся долбить сразу и рьяно, не давая передышки – так, что сперма предыдущего буквально брызгала из уделанного влагалища, попав парой капель даже на лобок. Эмоции от того, что очередной дикарь трахает ее во влагалище, наполненное спермой предыдущего, запустили новый виток возбуждения, вновь устремившегося ввысь. А если учесть, что в рот вновь вставлен член, а в пальчиках находился еще один, то необходимо признать – градус похоти после оргазма снизился лишь на несколько секунд.

Вновь краткая передышка: новый туземец вошел в измочаленное влагалище, а остальные переместились по кругу – муж обогнул ее с другой стороны, первый туземец засунул член в рот, а третий – вложил свой в цепкие нежные пальчики. Теперь в ее распоряжении имелись четыре мужских органа – один таранил всхлипывающее влагалище, уделанное соками и остатками спермы; другого ласкали пальцы, нежно размазывая по стволу и женские соки, и мужские смазку и сперму; еще одному уделялось не менее нежное и ласковое внимание пухлых губ и языка; а когда ее заставляли поворачивать голову, то четвертый член забивался сразу в горло, грубо и безжалостно… И четвертый член был ее мужа, до этого никогда не позволявшего себе что-либо подобное. Впрочем, контраст между чувственными неспешными ощущениями, когда во рту был инструмент индейца, и жестким глубоким проникновением, стоило повернуть голову, был просто восхитителен!

Следующий перерыв позволил лишь немного перевести дух – в круг встал пятый мужчина. Правда, порядок немного нарушился. Чему Лала была только рада – муж и тот, кто ее только что драл, теперь принялись водить членами по грудям, и женщина зашлась в стонах, особенно когда горячие влажные головки задевали крупные, болезненно чувствительные столбики сосков. Впрочем, стоны быстро перешли во взмыкивания – туземец, переместившись на место Сэма, насадил ее ртом на член. Лала просто улетела от ощущений. Да, ей хотелось, чтобы ее интенсивно и грубо драли во все щели, но вот такая «минутка» нежности тоже была восхитительна: влагалище обрабатывали неспешно, иногда индеец раскачивал бедрами из стороны в сторону, и его крупный член уютно ворочался в ней; сиськи с обеих сторон подвергались ненавязчивой ласке: члены, выпуская прозрачные капельки, скользили по нежной коже, походя задевая твердые соски, отчего все тело продергивало чувственное наслаждение; пальцы дарили тактильное удовольствие от неимоверной твердости под бархатной кожицей; в рот ее имели тоже неспешно, иногда ласково водя головкой по губам, по подбородку, носику, нежным щечкам.

А следующий индеец стал брать ее жестко, засаживая член с размаху, буквально вбивая его во влажную глубину. Это было не менее замечательно! Ведь теперь в ее распоряжении было уже шесть членов! Один таранил разработанную дырочку, всхипывающую от возбуждения, еще два ласкали груди, два были в руках, а еще один она услужливо отсасывала.

Судя по ощущениям вот-вот она должна была получить и седьмой, но тут послышался мужской хрип, и на грудь хлынула горячая терпко пахнувшая сперма. Мгновенно забрызгав всю выпуклость, скрыв сосок, она потекла со всех сторон, накапливаясь в межключичной впадине, стекая в ложбинку между грудей и скользя по ребрам… Лала даже испытала некоторое разочарование – придется еще немного подождать седьмой мужской орган, но тут прозвучала гортанная команда, и сразу двое индейцев присоединились к обряду. Ее снова начали трахать в хлюпающую дырочку, заставили вертеть ее головой, чтобы она принимала члены с обеих сторон, а ее руки неистово ласкали все, что находилось в пределах досягаемости. И когда один из членов начал сокращаться в пальчиках, она не расстроилась, продолжая дрочить его, одновременно ощущая, как по костяшкам, запястью течет очередная сперма… И действительно расстраиваться было ни к чему – едва толчки под пальцами прекратились, тут же под ними ощутилась новая железобетонная твердость…

Лала металась, мычала в члены, вскрикивая в краткие моменты, когда поворачивала голову от одного члена к другому, извивалась, пыталась подмахивать, раскачиваясь в упругих путах. В нее еще пару раз кончили, по разу – на грудь и руку, но эрегированные члены так и не кончались, каждый раз заменяя отстрелявшиеся… Сама она старалась, как могла, оттянуть свой оргазм, понимая краем сознания, что после него ей будет тяжеловато ублажить оставшихся мужиков вкупе с мужем – тот все еще держался… Да и что бы ему не держаться, всего лишь водя членом по упругой выпуклости и наблюдая, как жену заливают спермой со всех сторон!

Но это было еще не все! После того, как очередная сперма хлестнула на руку, в нее вложили следующий член… Но на этом цикл возобновился с новой фишкой. Для начала из попки достали деревянный фаллос. Сперма, которой было достаточно в районе промежности тут же обжигающим потоком потекла в незакрывающуюся дырочку, доставляя новые необычные сексуальные ощущения. А потом, через несколько секунд Лала почувствовала, как в попку вставляется горячий толстый член. Он скользнул удивительно легко – благодаря растягивающему эффекту от дилдо и смазке от натекшей спермы. (По всей видимости под ней было нечто вроде скамейки, иногда во время самых амплитудных раскачиваний попка чувствовала ее шероховатую поверхность)

«Надеюсь, это муж! – подумала она с секундным раскаянием, но затем передумала: – А какая разница?». И отдалась незабываемым ощущениям от толстых членов, трущихся друг о друга через тонкую перегородку. Перед тем, как окончательно улететь в небесные выси от всеобъемлющего наслаждения, Лала еще успела подумать: «Восемь! Восемь мужчин так или иначе занимаются со мной сексом одновременно!».

А потом сознание полностью заполнилось ощущением ослепительного брызжущего цветными искрами удовольствия…

До этого ей в рот не кончали. И вот один из членов начал сокращаться в губах, она жадно заглотила его, чтобы рот весь заполнился спермой. Этого она выдержать уже не смогла, кончив во второй раз, еще более бурно и ярко, чем в первый. Ее крики, сладкие судороги и, конечно в первую очередь, запульсировавшие дырочки вызвали цепную реакцию – и в попку, и во влагалище тотчас ударили упругие горячие струи, восхитительно выжигающие изнутри и вынесшие оргазм на какой-то совсем уж запредельный уровень…

Она продолжала кончать и после того, как поникшие члены выскользнули, а их места заняли полностью эрегированные, мощные, горячие… Заставившие кончать снова и снова… И опять туго сжимавшиеся на стволах дырочки не дали шанса мужчинам продержаться сколько-нибудь долго. Новый удар спермы изнутри заставил женщину вопить от наслаждения несмотря на то, что и в рот ей тоже кончили. Она захлебывалась спермой, попавшей в горло, кашляла, хрипела, но не переставала извиваться и дергаться в пароксизме наслаждения… И в конце концов, не вынеся градуса удовольствия, потеряла сознание…

Она пришла в себя все так же полуподвешенном состоянии. По всей видимости ее еще дотрахивали – на животе были явные следы спермы, веером расходившиеся от лобка. Наверное, оставшиеся дикари кончали не в нее, а на нее – в любом случае она не помнила, чтобы живот и лобок целенаправленно заливали спермой. Впрочем, в ней было все тело – уделано лицо, ленивые струйки до сих пор скользили по щекам и подбородку (к сожалению, совсем небольшому, она не рискнула в этой позе глотать); сиськи покрыты белесыми потёками так, что соски едва темнели сквозь них; жидкость слегка холодила руки чуть ли не до локтей; ну уж а о промежности можно было и не говорить: из обеих дырочек сперма вытекала буквально потоком.

Но на этом ее приключения не закончились! Между растянутых ног она обнаружила того самого здоровенного индейца, которого хотела назначить в напарники мужу. В напарники, блин! Тут больше десятка через себя пропустила! Но что это? Он собирается ее трахать? Своей огромной дубиной? Вон какая торчит над лобком! Да он же ее порвет!

Что-то пролаял Онесто, заботливо переведя потом для Лалы:

— Завершает обряд лучший воин племени…

И огромная дубина скользнула в истерзанное влагалище, неимоверно его растянув. К счастью дырочка была настолько разработана предыдущими половыми органами, настолько влажная сама по себе и от накаченной в нее спермы, что чудовищный член скользнул в женщину почти безболезненно, дискомфорт ощущался только от предельного растяжения стенок влагалища. «Если меня будут ебать, я умру! Так-то я чувствую себя женской футболкой, примеренной качком», – почти безразлично подумала Лала, но к ее облегчению гигант стал двигаться медленно и осторожно, словно действительно опасался порвать натруженную, напряженную до невозможности дырочку. Это было даже приятно: этакий нежный, в духе романтики секс после дикого траха… И в принципе женщина через пару минут начала получать определенное физическое удовольствие помимо морального удовлетворения – еще один мужчина («Попробовать, что ли пересчитать потом всех, кто меня трахал?»), по-своему красавчик, с огромным членом – ну какой женщине не будет лестно заняться с таким сексом? И когда здоровяк вдруг проревел, Лале показалось, что только путы помешали взлететь, словно ракета, от напора его спермы! И она снова кончила, чувствуя, как огромное количество спермы вливается в нее, просачиваясь наружу несмотря на всю плотность задвинутого могучего органа. Да, оргазм не был столь ярок, как предыдущие, но это был полноценный, сладкий и замечательный оргазм…

Дальнейшее помнилось отрывистыми вспышками. Вот откуда-то взявшиеся индейские женщины изукрашенными скребками снимают сперму, разбрасывая вокруг… Вот несут ее… Вот осторожно обмывают в какой-то пещере горячей водой… Вот теперь муж несет на руках… Ласково устраивает к себе на колени в вертолете… Укладывает в постель и, нежно целуя в губы, говорит: «В следующем году я планирую заглянуть сюда еще… И кстати, я пригласил Онесто через пару дней в гости, ему-то, как общающемуся с белыми, духи не разрешали участвовать в обряде»… И Лала подумала, перед тем как окончательно отрубиться: «А, что, пусть не толпа мужчин, только двое, но зато я буду свободна и смогу менять позы…»