Леночка с Чистых прудов (часть первая)

Это Лена. Помните, в рассказе «Ты же сама этого хотела» в первой части мы познакомились с нею на Чистых прудах. Тогда она была в компании друзей, хотя, еще не была принята в эту «банду», а только «вписывалась» в нее.

История нашего знакомства, понятное дело, не ограничилась той мимолетной встречей. Я обещал Лене, что приглашу ее в Анталью в университетский летний кампус по линии студенческого обмена. Я выполнил свое обещание.

В тот воскресный день я встречал Леночку в аэропорту. Шла третья декада июня и солнце нещадно палило землю. Даже пальмам и кактусам было жарко. Поливалки сновали туда-сюда, орошая горячий асфальт. На проходах к автобусам установили рамки-увлажнители с водяным туманом. Тень была только под козырьком регистрации турфирм, где и ютились все встречающие, высматривая в толпе туристов знакомые и родные лица. Забавно было видеть реакцию людей на жару, обнимавшую их, едва они выходили из прохладного здания терминала. Они смешно открывали рты, вдыхая горячий воздух, и округляли глаза, как в немом кино.

За девять месяцев, прошедших после нашей встречи в Москве, мы с Леной общались только по телефону, и то редко. Переписывались в почте, куда я отправил анкету и затем переслал приглашение университета в летний студенческий кампус в статусе гостя. В виду того, что Лена училась в колледже, а не в университете, она не подпадала под условия программы студенческого обмена. Поэтому статус гостя не предполагал оплату перелета и совместное проживание в общежитии, а только посещение всех мероприятий, работы в группах, экскурсии и обед. Поэтому я сам оплатил ее авиабилет, а комфортно разместиться в моей квартире могли бы еще человек пять.

Я увидел ее сразу, как только распахнулись двери. Все та же хрупкая, но ладная фигурка, ровные ножки, немного больше необходимого раскрашенное кукольное личико. Но некоторые изменения все же произошли. Тогда в Москве я не успел разглядеть ее сначала в городских сумерках и потом при короткой встрече в кафе. А сейчас она поразительно напомнила мне актрису и телеведущую Ольгу Кузьмину, эту женщину-девочку, часто мелькающую на экране в передачах про путешествия. Не один я сравнил ее с теледивой – в толпе пассажиров некоторые, не стесняясь указывали на нее пальцем, предполагая, что это именно Ольга Кузьмина.

В кроссовках, шортиках и маечке, в бейсболке с торчащим сзади хвостиком, с маленьким чемоданом на колесиках и рюкзачком за плечами, она остановилась, выискивая меня глазами в толпе встречающих.

Не успел я сделать и двух шагов, как она, оставив чемодан, бросилась навстречу и с визгом повисла у меня на шее.

— Дядечка Вовочка, миленький мой, любименький мой…

Лена целовала мое лицо, не расцепляя рук, а потом и вовсе подпрыгнула и обняла ногами так, что пришлось прикрывать краями короткой юбочки и ладонными ее попку. Публика вокруг с улыбками смотрела на нас, предполагая, наверно, что популярная ведущая встретилась со своим «папиком». Ну, оставим это на их совести.

— Ну, все… Леночка, милая… пойдем уже…

— Ой, а где чемодан… а, там…

Пока шли к машине, Лена не выпускала мою руку и мне казалось дрожала.

— Тебе холодно, что ли? Ты дрожишь?

— Я кончила, дядь Вов… я дрожу, как будто кончила… это, наверно, от радости…

— Успокойся, все хорошо. Как прошел полет? Ты нормально переносишь? – я старался отвлечь Лену от этой сладкой истерики, в которой она пребывала.

— Да, нормально. Я о тебе думала. Вспоминала как тогда ты меня поцеловал на прощание.

— А программу кампуса ты хоть читала? Определилась, в какой секции будешь?

— Да, читала. Родакам показала. Они в шоке вообще… А в коллежде, когда узнали, что меня пригласил универ за границу, вообще респект и завидки. Даже преподы «а кто? а куда? а почему тебя?» достали… А потом подкатывали, чтобы рассказала, как мне это удалось, а что это за программа такая, а можно ли на следующий год группу отправить и еще с сопровождением преподавателя… ну и всё такое.

— Рассказала?

— Ну, в колледже сказала, что это по частному приглашению, а дома, что это по программе обмена, как ты советовал.

— Умница.

— А я тебе говорила, что я умница и хорошая девочка.

Мне показалось, что Леночка уже немного отошла от захлестнувшей ее эйфории встречи. Наслаждался ее живостью и детскостью. В этом хрупком теле было столько энергии, что, казалось, всё пространство в машине было наэлектризовано. Позитивное напряжение росло и во мне, что выражалось в натяжении ткани легких летних брюк.

— Дядь Вов, а мы сейчас куда едем? Вообще, расскажи, как всё будет.

— Едем ко мне. Жить все это время будешь у меня… – я не смог продолжить, как Лена накинулась на меня с поцелуями и счастливым бормотанием.

— Ой, дадечка Вовочка, как хорошо… значит два месяца мы будем вместе… как я люблю тебя…

Понимал, что это детское люблю не надо воспринимать, как нечто серьезное, но слышать это было чертовски приятно.

— Слушай дальше. До начала занятий в кампусе у тебя свободное время – неделя. До моря рукой подать. Купайся, загорай. Вечером после работы покажу тебе город, перекусим где-нибудь.

— Неее, я буду готовить ужин. Не думай, я хорошо умею готовить. Только продукты купить не смогу… языка не знаю.

— А твой английский?

— А тут же по-турецки надо.

— Английского достаточно. Кстати, давай иногда будем с тобой по-английски говорить, чтобы ты к кампусу разговорилась.

— Нууу, я и так разговорюсь… не думай, я нормально знаю. На пятерку.

— Ясно. Слушай, а как твоя компания там поживает? Ну, та «по прописке».

— Ой, дядь Вов, после того случая вааще все поменялось. Я на следующий день уже королевой была. Натаха еще пару дней что-то там пыталась командовать, но все парни уже ее не слушали. С такой проставой, как ты сделал, у меня был полный респект. Спасибо тебе. Так потом и пошло. А когда показала им приглашение, то вообще вся учебная группа зауважала.

— Ну а парни как? Есть у тебя уже кавалер или жених? – сам рассмеялся от таких слов, – Ну, или как вы их сейчас называете?

— Не парься, дядь Вов, – Лена улыбнулась, – Ты же английский знаешь. Так вот это бойфренд называется. А если еще и красивый, то «краш» вааще…

— Только по-английски «краш» катастрофа. Это как понять?

— Не, «краш» от русского.

Вот так мы ехали и болтали. А я все время задавал себе вопрос – зачем я пригласил эту девочку, что мне от нее надо? Не в воспитательных же целях я сделал это? Ведь еще в Москве я похотливо глядел на нее. И если бы тогда не случилось секса с Юлей, я бы, наверно, воспользовался этой девочкой, ублажая свою похоть. Вот и теперь, слушаю ее по-детски звонкий голос, а сам нет-нет да и взгляну на немаленькие для такой пигалицы груди и стройные бледные от дефицита московского солнца ножки.

— Как тебе мои ножки? – поймав мой взгляд спросила Леночка.

— Красивые… только не загорелые. Но это ты исправишь. Только пользуйся кремом. Здесь очень агрессивное солнце.

— Надо купить крем… у меня нет…

— Скажи, что еще тебе надо. Сейчас заедем в аптеку, я все куплю.

— Нууу, – раздумывая потянула Лена, – купи еще что-нибудь типа ношпы… у меня при месячных болит, а они скоро. Только ты не беспокойся, я в эти дни тебе сосать буду.

— Давай об этом поговорим дома, – включил я поборника нравственности.

— А далеко еще?

— Почти уже рядом. Посиди, я в аптеку…

Купив крем для загара, но-шпу и пару голубых таблеток для себя на крайний случай, вернулся к машине. Приблизившись, увидел, как Лена что-то разглядывает на своем лице в зеркале заднего вида. При этом она оперлась на кресло согнутой в колене правой ножкой и приподняла попку, демонстрируя красивые округлости ягодиц, выглянувших из-под короткой юбки. Она была очень мила и непосредственна. Как ребенок!

— Вааау, какая хата! Ты здесь один живешь что ли? – Лена замерла посредине салона, вертя головой по сторонам.

— Да, один. Пойдем на второй этаж. Там спальня.

— Второй этаж! Круто… Дядь Вова, ты олигарх. Я это знала.

— Не выдумывай. Обычная турецкая квартира. Ну, да, не бедная…

Мы поднялись по ступеням на этаж, где располагались моя и гостевая спальни, небольшой кабинет и ванная комната с туалетом.

— Вот твоя спальня.

— А разве мы не вместе будем спать? Дядь Вов… – театрально жалостно проговорила девушка.

— Нет, у тебя будет своя отдельная комната.

— А где будешь ты спать?

— Рядом. Вот моя спальня.

Лена подпрыгнула, повисла у меня на шее, целуя щеки.

— Ты будешь приходить ко мне вечером, а я к тебе утром, чтобы сделать минетик.

— Давай, располагайся. Вот там ванная и туалет. Освежись с дороги и спускайся потом вниз. Перекусим чего-нибудь.

Уже подошел к лестнице, как в кабинете раздались трели скайпа. Пришлось вернуться. На связи была Юля. Камеру решил не включать – мало ли что. Сослался на слабый сигнал. И это «мало ли что» произошло. Но, по порядку. Юля говорила из своего рабочего кабинета.

— Володь, привет! Тут опять по твою душу… Один клиент собирается через наши склады перекинуть товар на Африку. Ты как сейчас по загрузке? Есть место примерно на тысячу квадратов?

— А что за товар? Как его можно размещать?

— Только на полу. Там оборудование. Так что полки останутся свободными.

— Юль, не тяни, что за оборудование? Ты же знаешь кухню.

— Потому я и звоню, а не кто-нибудь. Там есть особенности. Приеду, все объясню.

О, боги! Юля только неделю тому назад уехала от меня и сейчас ее приезд был совсем некстати.

— Так что там такое? Зачем именно тебе надо приехать?

— А ты не хочешь меня видеть? Вот я, например, уже соскучилась… – Юля выдержала многозначительную паузу и продолжила, -. ..по морю и по твоему долбанному… складу!

— Сказать сейчас не можешь, что там за оборудование?

— Там надо будет правильно задекларировать… ты понял, да?

— Ладно, понял… не в первый раз. На сколько приедешь?

— Ну, недели, думаю хватит, – с томным оттенком в голосе проговорила Юля.

— На какие числа бронировать номер?

— Позже сообщу. Так на складе есть место?

— Для тебя найду!

— И в кроватке рядом? – Юля кокетливо полушепотом промурлыкала в микрофон.

Именно в этот момент из ванной, обернутая в полотенце, выпорхнула Лена и с громким «дядь Вов» влетела в кабинет. Услышав женский голос, Юля на той стороне осеклась и удивленно подняла брови. Хорошо, что Лена не попала в объектив. Я быстро подал Лене знак замолчать и выйти из кабинета. Она, картинно медленно поднимая ноги, вышла за дверь и прикрыла ее.

— Кто там у тебя? – Юля насторожилась.

— Ну, это к твоему вопросу о кроватке. Дочка с подружкой приехали на каникулы. Не мог же я их в отеле селить.

— Ну, да… – недоверчиво с оттенком недовольства протянула Юля. – Ладно, жди. Сообщу о времени.

Эти последние слова Юля произнесла с металлом в голосе, не поверив моей версии о дочери. Но что-то надо было предпринимать, чтобы сохранить свое реноме и не прослыть старым развратником. Хотя, таковым я и являлся на данный момент. Вид полуголой Леночки в мокром полотенце даже за эти несколько секунд привел в движение «рабочий орган».

Последние две недели прошли в суете, не оставлявшей времени на личную жизнь. Психолог Марина, с которой я встречался отнюдь не по ее профессиональной деятельности, а по зову физиологии «для здоровья», приболела. На пляж, где можно было бы снять подружку из отдыхающих, не получилось выйти даже в выходные. Короче, член дымился от желания, и это юное существо, готовое на все «для дяди Вовы», все больше притягивало его внимание.

Блестя капельками влаги на обнаженном теле, Лена копалась в своих вещах. Захотелось ворваться в комнату и овладеть ею. Едва сдержал себя. Зашел в ванную. Разделся и стал под струи воды. Как ни странно, но прохладная вода не остудила сексуальный пыл. Невольно провел по члену пальцами, чем вызвал его немедленную реакцию – кивая, он задрал свою голову к самому пупку. Чтобы успокоиться зашел под душ с головой и попытался отвлечься. Не тут-то было! Сквозь шум воды услышал, как открылась дверь ванной и почти сразу створка душевой кабины.

— Ого! Вот это штука! Дядь Вов, а сколько он сантиметров? Блииин, я такого еще не видела…

— Лена, выйди, пожалуйста…

— Неее, ты закрой воду… я хочу его пососать…

Я пытался… притворно пытался выставить девочку за дверцу кабины, но уступил ее упрямству. Вместо того, чтобы опуститься на колени и начать сосать, чего собственно я ожидал, Лена подняла на меня своё кукольное личико и, глядя в глаза, прошептала алыми губками:

— Поцелуй меня, как тогда в кафе… я никогда не забуду…

Я склонился к ней. Но в таком согнутом положении было невозможно прижать ее к себе. А мне так хотелось обнять это юное тело, что пришлось опуститься на одно колено.

Губы девочки были мягкими и податливыми. Ее рот приоткрылся, впустив в себя язык. Лена обхватила ладонями мою голову и в порыве страсти теребила мокрые волосы. Крепкая грудь касалась моих плеч, чертя по ним напряженными сосками. Ладонями скользил по спине, сжимал ягодицы, гладил бедра. Девочка стонала и от прикосновений импульсивно сводила вместе колени. Чтобы перехватить дыхание я прервал на долю секунды поцелуй, но Лена в одно мгновение сама впилась в мой рот, не дав отдышаться. Ладонью провел снизу вверх сзади по внутренней части бедра и ощутил, как по ноге буквально ручьем стекает густая влага. Лена опять плотно свела ножки, как будто так она могла остановить поток.

Больше терпеть я не мог. Не прерывая поцелуя, подхватил девочку под ягодицы, поднялся и, стараясь не поскользнуться, унес ее в спальню. Пока нес чувствовал, как головка члена трется о нежную попку, ища для себя пристанища. Все так же, целуя, мягко уложил девочку на кровать. Как только ее спина коснулась покрывала, ножки разошлись в стороны и мои бедра буквально соскользнули по их влажной поверхности, неся возбужденный орган к заветной цели. Помощь рук не понадобилась. Член уверенно ткнулся в горячую лунку у входа во влагалище. Лена на секунду затаила дыхание, ожидая проникновения.

Я не спешил. Это юное тело все еще вызывало во мне какой-то трепетный страх и одновременно непреодолимое желание обладать им. Главное, что, несмотря на рассказы Лены о ее сексуальном опыте, я все еще не был уверен в том, что это не юношеская бравада. То, что я успел увидеть, совершенно не совпадало с представлением о юной шлюшке, которой она пыталась себя представить. Это тело и детская непосредственность говорили как раз об обратном.

Из влагалища текло и текло. Кожей на головке я ощущал этот горячий сок. Слегка ослабив нажим, провел членом по губкам вверх к клитору, затем снова вниз до лунки и снова вверх. Лена глубоко со стоном вздохнула и прервала поцелуй. Глаза ее широко открылись и смотрели на меня в упор, как будто ожидая чего-то волшебного или страшного. Я продолжал водить членом между ее губами, касаясь клитора. Дыхание девочки участилось и бедра пришли в движение в стремлении поймать твердый стержень горячим и влажным зевом.

Еще минута такой ласки и Лена захватила влагалищем головку. Она вздрогнула, широко раскрыла глаза и со стоном сама подалась бедрами навстречу органу. Такой обнимающей тесноты я никогда не испытывал. Даже первый мой опыт лишения девственности не запомнился из-за эйфории события. А сейчас, несмотря на обильную увлажненность влагалища, член продвигался с большим трудом раздвигая крепкие объятия фактически девственной вагины.

— Ай… мамочка…. мамочка… оййй…- Лена бормотала как заклинание, плавно надвигаясь лоном на член.

Я боялся пошевелиться, чтобы не сделать девочке больно. Впустив в себя половину члена, она замерла.

— Оффф… он такой огромный… аж дыханье перехватывает…

— Тебе больно?

— Неееет, что ты… круто вообще… у меня такого еще не было никогда…

— Чего такого?

— Такого… – Лена подбирала слово, -… хуя.

Это слово в устах милой девочки снова резануло меня. Не знаю почему, но захотелось ее наказать и я, хоть и плавно, но уверенно задвинул в нее член до упора. Такого я не ожидал. Она попыталась оттолкнуться ножками, чтобы уйти от натиска, но не смогла. Девочка как-то по-бабьи ойкнула и в тот момент, когда член полностью вошел в нее, вздрогнула всем телом и потеряла сознание. Она лежала и изредка вздрагивала всем телом. Я по-прежнему оставался в ней. Несколько секунд я выждал и затем легонько ударил девочку по щеке. Затем еще раз и еще пока она не пришла в себя.

— Что ты сделал… – прошептала Лена, раскрыв глаза.

— Больно? Прости.

— Ты что… ни сколечко… я кончила… у меня так было только один раз в жизни…

Лена снова закрыла глаза и замолчала. Я тоже замер, предполагая, что мой натиск в этот момент может быть ей неприятен.

— Вовочка… в горле пересохло. Дай попить, – не открывая глаз попросила Лена.

Нехотя вытащил член из сладких объятий. Лена снова взглянула на меня круглыми глазами.

— Блииин, он такой длинный… сразу так пусто стало. Но ты же еще меня трахнешь? Да, дядя Вова?

Ничего ей не ответил. Налил воды из кулера и вернулся в спальню. Лена сидела на кровати, поджав под себя ноги. В тот момент она была похожа на Дюймовочку с рисунка из книжки моего детства. Там она сидела в середине цветка, а Леночка на бледно розовой простыне, складки которой тоже напоминали цветочные лепестки. Маленькая, ладно скроенная фигурка моей юной любовницы возбуждала округлостью немаленьких грудей и зефирной выпуклостью ягодиц. По-детски наивные глаза смотрели на меня, пока алый рот с жадностью принимал в себя воду.

— На, – девочка протянула мне стакан, -… принеси линейку. Есть у тебя?

— Зачем?

— Я хочу его измерить. Он суперский у тебя. Я такой еще не видела живой. Только на картинках и в порнухе.

— Нет у меня линейки.

— А ты сам измерял его?

— Когда-то в юности, но тогда он еще продолжал расти.

— Вот и вырос! Дай мне его…

Я подошел ближе. Лена взяла член рукой и стала нежно дрочить, продолжая говорить.

— У Виталика самый большой из наших – семнадцать сантиметров почти. Но твой вообще! И длиннее – наверно двадцать точно, и толстый такой – вот пальцы еле-еле сошлись в колечко.

— А Виталик это твой парень?

— Ну… да, так считается. Но мы почти не трахаемся с ним… так, иногда. Ты не думай, я не сплю с кем попало. Я же тебе обещала… ну, не обещала, но ты мне так сказал, помнишь? Я так хотела к тебе… ждала очень… представляла себе как все будет.

— Умница, что не тратишь себя попусту. Все еще не могу привыкнуть к тебе.

— Привыкай, дядя Вова. Иди поближе…

Лена за член притянула меня ближе и облизала головку. Губки обняли горячую плоть и язычок коснулся уздечки и уретры. Дальше член не продвинулся. Ротик моей прелестницы не мог раскрыться так широко, чтобы не причинить мне боль острыми зубками. Она сама поняла это и не стала пытаться сделать невозможное. Ловко работая языком и двигая пальчиками по стволу, Лена быстро восстановила крепость плоти. Ее ласка была мне приятна, но не давали покоя только что испытанные объятия ее влагалища. Мне снова хотелось окунуться в это влажное тесное лоно. С неохотой юная любовница уступила моим рукам, поставившим ее на четвереньки у самого края кровати. Высота была самой оптимальной для проникновения сзади.

Волосы упали с плеч и только сейчас я увидел чуть выше правой лопатки татуировку – по-детски трогательного котенка с бантиком. Опять меня накрыла волна сомнений – что я делаю? Правильно ли веду себя? Я же в отцы ей гожусь… Но тут же похотливая субстанция моего «я» с усмешкой остудила: «Ты еще в Москве хотел ее трахнуть. Здесь уже успел сунуть в нее свой похотливый отросток. А теперь, видите ли, котеночек его умиляет?! Еще в угол ее поставь за плохое поведение! Еби! Не раздумывай!»

Вместо угла поставил Леночку раком. В такой позе ее писечка стала еще теснее. Но, увлажненная испытанным оргазмом, все же пустила в себя перенапряженный член. От такой тесноты чувствовал себя первопроходцем в чреве юной девы.

— Уффф… уффф.. – стонала Лена по мере того, как член утопал в ней, -…бляяять, Вова… уффф… бляяя…

— Тебе больно?

— Охуенно… хорошоооо…только не резко, ладно… бляяя, как хорошо…

Сейчас я мог наблюдать, насколько глубоко впустит в себя мой отросток это юное влагалище. Зайдя чуть больше чем на три четверти, член уперся во что-то упругое в глубине. Лена громко охнула и ее ладонь уперлась мне в бедро, приостановив дальнейшее движение.

— Ох… осторожно…

Я остановился, а девочка стала плавно раскачивать бедрами из стороны в сторону. В тот момент ощущал, как головка нежно поглаживает мякоть вокруг матки. Кажется, эта игра понравилась юной шалунье. Она еще интенсивнее стала шевелить, как теперь говорят, булками, а я стал медленно выводить и вводить, как теперь редко говорят, «перст наслаждения».

Эта игра маленькой круглой попки завела нас обоих. Лена инстинктивно контролировала погружение члена и амплитуду вращения бедер. Глядя на это сверху, создавалось впечатление, что член ввинчивается и вывинчивается. Девочка при этом стонала на одной ноте и, казалось, что она даже не перехватывает дыхания. Потом она вдруг как-то встрепенулась и резко упала на спину, притянула меня к себе и страстно зашептала:

— Ой, Вовочка, миленький мой, любименький мой… вот так хочу… миленький… я так хочу… видеть, как ты меня ебать будешь… родненький мой… я так ждала это…

Девочка плотно прижималась ко мне, стесняя мои движения. Но член, как корабль, без лоцмана нашел правильный фарватер и погрузился во влажные глубины. Это было божественно. Меня с одной стороны немного смущала страсть этой девочки, но с другой – было неповторимо радостно видеть с какой искренней любовью отдает себя это юное существо. Такое чувство невозможно сыграть. Я и сам был в эйфории от происходящего.

Сумел слегка разжать крепкие объятия Лены и получил возможность поцеловать ее лицо. Чтобы добраться поцелуем до губ, приходилось согнуть спину и шею – такой миниатюрной была моя любовница. Я с восторгом смотрел на ее тело, каждая клеточка которого хотела наслаждения и получала его. Это было видно. Меня уже не смущал тот факт, что я ебу ребенка. И если в самом начале я еще заставлял себя вспоминать, что ей уже восемнадцать, то сейчас мне было все равно. Я насаждался кукольным личиком с улыбкой наслаждения на нем, гордо, как два колокола, возвышающимися сферами грудей, тонкой талией и спазмирующими от оргазма мышцами живота. Она кончала бурно и долго, содрогаясь подо мной и стоная.

Но и я уже был на пределе. Я не стал останавливаться, когда судороги пронзили тело девочки, а продолжал методично и на полную погружаться в нее. Она еще вздрагивала, когда я достиг пика и стал изливаться ей на живот, прижав член всем телом. Она почувствовала сокращения мышц моей плоти и еще плотнее прижалась, обняв руками.

— Я люблю тебя, дядь Вовочка… ты… охуенный…

Для меня сейчас даже это ее словечко было самым драгоценным эпитетом.

Мы еще некоторое время лежали рядом и молчали. Леночка, как ребенок прижалась ко мне с боку, уткнувшись лицом в ключицу и закинув ножку мне на живот. Глубокое и частое дыхание после перенесенного оргазма постепенно выровнялось и мне показалось в какой-то момент, что девочка заснула. Свободной рукой провел по ее волосам. Никакой реакции. Она спала. Сказался ночной перелет и эта сексуальная эйфория. Медленно, чтобы не разбудить, вытащил из-под ее головы свою руку, подтянул под голову подушку, укрыл девочку простыней и отправился в душ.

Лена проспала три часа. Я работал в кабинете, когда услышал быстрые шаги босых ног по мраморному полу коридора. Не успел повернуться в кресле, как ощутил на шее нежные руки моей юной любовницы и горячий шепот прямо в ухо:

— Миленький мой Вовочка. Любимый мой…

— Ты выспалась, маленькая моя?

— Выспалась… Только я не маленькая, ладно?

— Не торопись в большие… оставайся такой, как есть. Ты мне такая нравишься.

— Ну, если так, тогда ладно. Побуду еще маленькой. Но только для тебя. Чего делаешь?

— Немного работал. Ты проголодалась, наверно?

— Ага. Еще какая голодная. Сейчас тебя съем. Где у тебя самое вкусное местечко? – Лена скользнула рукой к паху.

— Э, нет. Так не пойдет! Бегом одеваться и едем в ресторан.

— Ой, а у меня нет платья… только шорты и футболки.

— Нормально. И это еще… без боевого раскраса, ладно? Дай лицу отдохнуть и солнышку порадоваться.

— А тебе не нравится, как я крашусь?

— Ну вот, обиделась, что ли? Нравится. Только на отдыхе это совсем лишнее, – как мог пытался сгладить неловкость, но уже знал, что отведу девочку знакомой Людмиле – косметологу, а до замужества с турком, гримеру одного питерского театра.

— Ладно. Я же послушная девочка.

Мы пообедали в рыбном ресторане на высоком берегу. Лена ела как ребенок, не придавая значения условностям столового этикета, удивляясь конфигурации рыбного ножа и вообще просто хватая куски руками. Я с нескрываемым восторгом наблюдал за ней и даже не помышлял делать замечания. Порой и сам хотел схватить кусок руками и после облизать пальцы. От бокала вина, который гарсон наполнял, с недоверием глядя то на меня, то на Лену, девочка «поплыла». Она заерзала на стуле, движения рук потеряли координацию, речь стала громче и бессвязнее. В итоге бокал с вином полетел на пол, а веранда огласилась громким восклицанием юной проказницы.

— Дядь Вов, ты не будешь ведь меня ругать… я заплачу за фужер… у меня есть деньги!

— Ох, Ленка, хулиганка! – я улыбался, глядя на это милое существо.

— Да… мне больше не наливать, – девочка сделала протестующий знак гарсону, принесшему новый бокал и уже взявшему в руку бутылку, чтобы его наполнить. – Скажи ему, пусть кофе сварит.

После сладкого и фруктов хмель покинул милую головку, а кофе вернул девочку к жизни. Она смотрела в морскую даль и вслух рассуждала о том, как красив мир, как много стран и разных людей, как хорошо путешествовать и вдруг завернула:

— Как хорошо, дядь Вова! Ты сделал мне такой подарок и еще потрахал… – она подбирала слово, -. ..божественно!

Я невольно улыбнулся, хотя мне было приятно слышать это признание. Эта девочка мне нравилась все больше и больше. Она откинулась на спинку стула и как-то особенно по-взрослому посмотрела на меня. Это взгляд источал страсть и безумное желание.

— Я хочу тебя, дядь Вова. Поехали домой…

— Потерпеть не сможешь? Хотел тебя сейчас по магазинам поводить, чтобы ты посмотрела себе что-то из одежды, ну, белье там…

Взрослость моментально слетела с лица и в глазах заплясали озорные огоньки. Все-таки, женщина есть женщина!

— Да! Да, в магазин… Только надо деньги поменять. У меня двести долларов есть.

— Солидная сумма, – едва сдерживая улыбку сказал ей, – Прибереги до начала кампуса. Менять не надо.

— Тогда вот возьми. Пусть они у тебя будут. Потом разменяй.

Торговый центр впитал нас в себя, окружив толпами туристов и малочисленными турками. Местные отовариваются на Гюллюке – торговой улице в центре города с сотнями небольших магазинов с товарами умеренно дешевого ассортимента. Собственно говоря, торговые центры в разных странах мало чем отличаются друг от друга. Вот и сейчас Леночка чувствовала себя как рыба в воде, переходя от Зары к Вайкики, от Дефакто к Бойнеру. Она копалась в развалах, где все по одной цене, прикидывала к себе джинсы, футболки, блузки. Набирала всего и уходила в примерочную, а я садился где-нибудь напротив входа и ждал ее сигнала посмотреть. Лена то выходила в каком-то наряде, а то открывала дверь, приглашая войти, чтобы посмотреть на что-то более интимное. Пакеты с покупками уже теснили друг друга в руке. Я радовался, глядя на девочку, которой вдруг стало дозволено выбрать себе любую игрушку.

Отметил для себя, что Лена обладала хорошим вкусом и выбирала одежду красивую и практичную, не западая на мишуру сиюминутных трендов. Видимо, невысокий доход семьи воспитал в девочке чувство достойной умеренности. Перечислять покупки нет смысла – одеждой на лето Лена обеспечила себя полностью и с избытком. Дома она разбросала покупки на кровати и по одной развешивала в шкафу, что-то напевая себе под нос.

Я закрылся в кабинете, чтобы немного поработать. Юля забросала служебками и вопросами по состоянию склада. За этим неоправданным количеством корреспонденции чувствовалась женская ревность – Юля не поверила в визит дочери с подругой.

Быстро на все ответил. Относительно сроков возможного завоза груза поставил июльские даты, когда Лена уже будет плотно занята в кампусе. Если Юля приедет, то развести ее с Леной по времени будет легче. В конце концов, можно сказать Лене, что еду в командировку и провести неделю с Юлей в отеле.

Обернулся на скрип открывающейся двери. В проеме стояла Леночка в кокетливой позе девушки с обложки в красивом комплекте нижнего белья.

— Как я тебе в этом?

— Обворожительно. На твоей фигурке даже рваный мешок будет смотреться шикарно. Иди ко мне…

Красный кружевной комплект сделал из юной девушки женщину-вамп. Растрепанные волосы добавили эротизма. Не доходя нескольких шагов Лена щелкнула замочком на груди и чаши бюстгальтера выпустили на свободу нежные сферы с алыми вершинами сосков. Грациозно взмахнув рукой, девочка сбросила на стол ставший ненужным аксессуар, подошла ближе и опустилась передо мной на колени, глядя в глаза наигранно томным взглядом. Все эти манеры резко контрастировали с ее детской внешностью и даже вызывали у меня смех. Приходилось сдерживать себя.

От этого когнитивного диссонанса член почти не реагировал. Я не видел перед собой ту, кого так хотела изобразить Лена. Ее детская ипостась меня заводила больше. Я хотел Лену – девочку, а не Лену-женщину!

Чтобы не обидеть «ребенка» стянул с себя поло, поднялся и расстегнул джинсы. Член повис в полуготовности. Но и в таком положении вызвал восторженный возглас Лены.

— Он у тебя и спокойный огромный!

Лена нежно потянула за член, намереваясь коснуться его губами, но я поднял ее на руки и понес в спальню. Ее руки обняли шею и губы слились в поцелуе. Мягко уложил ее на спину и, скользнув руками по бедрам, стянул ажурные трусики. Наружные губы нетерпеливо раскрыли блестящую от вожделения щель. В этот момент почувствовал, как член налился силой. Подо мной снова была хрупкая послушная девочка, которая, как мне казалось, даже стеснялась своей похоти. Ее руки непроизвольно дернулись, чтобы прикрыть срамное место, но тут же сомкнулись у меня за спиной.

Наш поцелуй длился нестерпимо долго. Лена не выпускала меня из объятий и прижимала голову, когда я пытался перехватить дыхание и слегка отстраниться. Член точно определил свою цель и пока еще скользил головкой между малых губ, касаясь клитора. Лена стонала не прерывая поцелуй. Потом она вдруг активно задвигала бедрами, ловя головку устьем, и стала громче стонать. Когда ей наконец удалось захватить член в горячий плен влагалища, я ощутил насколько влажным было ее лоно. Специфический чавкающий звук огласил спальню и это только придало энтузиазма моему инструменту. С трудом раздвигая тесные стенки влагалища, он проник на две трети своей длины и уперся в мягкую стеночку. У девочки перехватило дыхание. Она замерла и прогнулась в спине, прервав поцелуй. Я, не останавливаясь, еще несколько раз мягко вывел и ввел член, всякий раз продавливая все глубже, и в итоге замер в крайней точке. При каждом погружении Лена вздрагивала и в конце на выдохе прошептала:

— Бляяяя… он где-то под сердцем… в животе… сейчас кончу…

В этот же момент и я почувствовал, что в объятиях узкой «норки» мой «зверек» тоже чрезмерно напрягся. Резко вышел. Лена дернулась всем телом и застонала. Спазмы пробегали по животу моей юной любовницы. Волосы разметались по подушке. Румянец окрасил щеки. Глаза отрешенно смотрели куда-то в потолок. Из раскрытого рта в обрамлении опухших от поцелуев алых губ изливался тихий стон.

Прилег рядом. Какая же она маленькая и хрупкая! Подобно младенцу, ощутившему тепло матери, Леночка прижалась ко мне, рукой обняла за шею.

— Я люблю тебя… – шептала она.

Нежность и заботу, которые я испытывал к этой девочке, нельзя было назвать любовью, но, соединенные со страстью, эти чувства казались мне даже чем-то большим, чем любовь. Эту девочку хотелось ласкать и терзать, оберегать и наказывать, привлекать и отталкивать одновременно. Противоречивые чувства, бушевавшие внутри меня, возбуждали либидо. Член напряженно пульсировал, то отрываясь от живота, то снова ударяя по нему. Терпеть дольше я не мог. Я сгреб в охапку юную прелестницу, сел на край кровати и усадил девочку на торчащий член, прижав к груди ее тело.

— Ой, осторожно только… не дави… он не входит весь… но так классно…

Вместо ответа я закрыл ей рот поцелуем. Она это так любила, что тут же обняла голову руками и со стоном отдалась моей воле. Чтобы не сделать девочке больно я свел вместе мои колени и тем самым ограничил глубину погружения члена. Она полностью опустилась на мои бедра и заерзала на них, раскачивая внутри себя окаменевший от желания орган. «Дочь на коленях отца» – так можно было назвать нашу позицию в новой Камасутре.

Леночка с нарастающим темпом двигала бедрами, стоная все громче, пока не достигла очередного пика. Она резко ослабела. Пришлось крепче прижать к себе ее тело. Член по-прежнему оставался внутри. Дал минуту отдыха и встал. Леночка повисла на моей шее, поддерживаемая под попой руками. Член непроизвольно углубился в ее чреве. Стон и голова девочки упала мне на плечо. Но ни слова, ни попытки сдержать меня она не предприняла. Отчетливо ощущал, как головка давит на мягкие ткани где-то у матки. Незначительные движения тел заставляли двигаться и член, ласкавший горячий эпителий влагалища.

Минута-другая и Лена уже отводит бедра и насаживается на орган, все увеличивая темп и амплитуду. Она приняла член полностью. Я слышу, как влажно целуются наши лобки. Подхожу ближе к окну. Невольно взгляд Лены падает на улицу, где полно прохожих, которые при желании могут увидеть нас, ведь здесь окна в пол. Но это только раззадоривает девчонку. Она бросает хитрый взгляд и с еще большим энтузиазмом начинает раскачиваться на мне. Кажется, эта открытость возбуждает ее.

Она вдруг перестает смотреть в окно, начинает глубоко дышать и увеличивает амплитуду движений. Всё! Едва удержал ее на весу. Развернулся и бросил тело на кровать, сумев не разорвать соединения. У самого все подступило и готово выплеснуться. Только бы успеть! Не успеваю… по дороге выстреливаю первые капли внутри девчонки и только остатки падают на лобок.

Лена еще дрожит, но я несу ее в ванну.

— Девочка моя, соберись… настрой душ струей и промой сейчас внутри у себя… я не успел…

— Ничего… у меня через пару дней должно начаться… не волнуйся… Я люблю тебя, дядь Вова.

«Опять это «люблю»! Только этого мне не хватало. Не выдумывай, девочка. Живи своей жизнью, наслаждайся», – такие мысли пронеслись в голове в этот момент. Упущенное семя немного расстроило, но не испортило радости от испытанного оргазма. Телу стало легко.

Мы вместе приняли душ и, завернувшись в полотенца, вышли в салон.

— Вовочка, а ты умеешь коктейли делать?

— Не очень. А что? Хочешь коктейль?

— Ага… после такого секса хочется выпить.

— Ну, подобие мохито могу тебе сделать.

— О, круто! Хочу! А еще мне надо маме позвонить, а то совсем забыла… с тобой…

— Там на модеме с обратной стороны логин и пароль вайфая.

Лена сбросила на кресло полотенце и голая с телефоном в руке пошлепала по мраморному полу к модему.

Особенностью моего повседневного рациона в Турции стало обилие овощей и зелени. В холодильнике раз в три дня пополняются эти запасы. Вот и сейчас свежая ароматная накануне купленная мята пригодилась для мохито. Смял ее деревянной палочкой в бокале, добавил рома и швепс, до верха льда и готово. Пока готовил, сам захотел. Сделал и себе.

Леночка говорила с мамой. Она стояла голая у окна, где только что «умирала» от оргазма, и притворно ласковым сладким голосом сообщала матери, что устроилась и уже познакомилась с некоторыми девочками, что пока одна в комнате на двоих, что погода жаркая, что еще в море не купалась, зато смогла купить себе кое-что необходимое. Любовался тем, как она вправо-влево крутит телом, стоя на месте. Легкое кружево штор вряд ли могло скрыть ее фигуру от взглядов прохожих. Но, скорее всего, никому из них не было дела глядеть на окна. Тон голоса, которым Лена успокаивала мать, заставил меня улыбнуться. Сколько притворства в этом маленьком существе! Буквально десять минут тому назад она была страстной женщиной в моих объятиях, дрожащей от оргазма, а сейчас, как послушный ребенок сюсюкает с мамой.

Подошел ближе и молча протянул девочке бокал. Не прерывая разговора, Лена пригубила напиток и кивком головы одобрила вкус. Так мы и стояли голые у окна, потягивая коктейли, пока Лена не закончила разговор.

— Успокоила маму?

— Ругалась, что я не сразу позвонила. Ну, а так, радуется за меня, Лена сделала паузу и продолжила, – И я тоже! Ты мой мужчина.

— Как ты это поняла?

— Так… мне никогда и ни с кем не было так хорошо… так суперски классно, как с тобой.

— Я же старый, – решил немного пококетничать, разговорить девчонку.

— Замолчи! Какой ты старый! Ты просто настоящий мужчина, сильный и добрый.

Не скрою, мне было приятно слышать эти слова. Провел кончиками пальцев по ее щеке, отведя в сторону волосы. Приблизился и поцеловал.

— Ты так целуешь, что я кончаю… вот опять мокро всё там…

— Не так часто. Давай отложим до завтра.

— Наверно… у меня там немного болит от твоего гиганта.

Лена улыбнулась и прижалась ко мне полушариями грудей, щекой прикоснувшись к груди.

— Люблю тебя, – прошептали ее губы.

В тот вечер мы прогулялись по набережной. На берегу Лена по колени зашла в море, пожалев, что не надела купальник и вообще ничего не надев под платье. Узнав это, мой «эро-детектор» тут же отреагировал. Но узкое влагалище моей юной любовницы с непривычки сегодня явно перетрудилось и мне пришлось с этим смириться. Тем не менее, в памяти то и дело всплывали эпизоды сегодняшних совокуплений, главным образом лицо Лены в моменты оргазмов. Она прекрасна!

Поужинали в ресторанчике на берегу и к одиннадцати часам, обнявшись, заснули в моей постели.

Утром проснулся раньше Лены. Простыня, служившая нам одеялом, лежала скомканная на полу. Девочка лежала на спине, бесстыдно раскинув в стороны руки и ноги. Странно, но теперь я уже не воспринимал ее как ребенка. Рядом со мной лежала молодая женщина. Да, с детскими чертами лица, но женщина, влекущая меня округлостями груди и ягодиц, влажным блеском слегка раскрывшейся между ног раковины. Едва сдержавшись, чтобы немедленно не овладеть неподвижным телом, осторожно вышел из спальни.

Я принял душ и хлопотал на кухне, готовя простой завтрак. Лена, пошатываясь спросонья, вошла и, смешно шлепая босыми ногами по мрамору пола, подошла ко мне, прижалась всем телом.

— Доброе утро, милый…

— Доброе. Иди в душ и завтракать, – шлепнул ладошкой по голой попке.

Послушно повернулась и скрылась за дверью. Все равно – ребенок, – подумал, глядя ей вслед.

После завтрака ушли на пляж. Искупались в море, после чего оставил Лену наслаждаться солнцем и морем, а сам уехал в офис. Для связи дал девушке служебный аппарат с единственным номером моего телефона. Уходя с пляжа, обратил внимание на группу юношей, вероятно учащихся колледжа, не сводивших глаз с кукольной фигурки моей спутницы.

— Смотри, вон те ребята будут к тебе подкатывать.

— Дядь Вов, ты ревнуешь? – Лена сдвинула на лоб очки и лукаво взглянула на меня.

— Могу себе это позволить. Ведь ты моя женщина! – тоже с улыбкой ответил ей. – Серьезно, для твоей же безопасности не кокетничай с ними и повода не давай. А так, по-дружески поболтать можно.

— Я послушная девочка, дядь Вов. Ты же знаешь.

— Ладно. Если что – звони. Дома есть еда, сок и все что надо… найдешь что перекусить. Да, для этих ребят я – твой отец. Поняла?

— Поняла.

Подошел к компании юношей и по-турецки попросил их, если что, защитить мою дочь Лену. Я знал, что это действует на патриархально воспитанных турецких мальчиков как заклинание. Теперь я мог быть уверен, что без согласия самой Лены, они не позволят себе никаких поползновений на ее честь и вполне могут стать для нее хорошей дружеской компанией на время каникул. Будут провожать ее до дома и даже докладывать мне о событиях дня. Для верности дал одному из них, по виду самому старшему, визитную карточку и записал его номер телефона. Теперь я мог быть уверен в безопасности девушки.

В этот день работалось с каким-то подъемом. Сказывалась сексуальная разрядка накануне и какое-то томление в ожидании вечера. Воспоминания о Лене периодически ярко вспыхивали в памяти, но работать не мешали.

Открыв дверь ощутил приятный аромат еды. Неужели?! Да, оказалось, что Леночка не хвасталась, когда сказала, что умеет готовить. На столе в простой сервировке стоял средиземноморский салат (благо овощей в холодильнике было достаточно), на круглой деревянной доске лежал сыр вперемешку с орехами, а в сотейнике, с крышкой которого как со щитом стояла Лена, приятным ароматом парила паста с морепродуктами, найденными в морозилке. Украшением всего этого была сама Лена в футболке, едва закрывшей лобок и ягодицы. Волосы, стянутые завязанной на затылке косынкой, выбились на висках, румянец пылал на щеках, а ножки алели солнечным ожогом. Она была прекрасна.

— Привет, папаша! Мой руки и за стол.

— Фея кулинарии. Давно никто меня не баловал домашней едой.

— Теперь я буду тебя баловать, – Лена хитро прищурилась и добавила, – И не только едой!

Она положила крышку и повисла у меня на шее, целуя в губы и щеки, бормоча что-то милое. Руки непроизвольно подхватили ее под ягодицы и ощутили отсутствие трусиков. Только от этого мой мужской «аппетит» взыграл нешуточно. Лена продолжала меня целовать, а я нес ее в сторону спальни.

Секс был стремительный с ярким окончанием внутрь. Просто перед самым концом Леночка скороговоркой:

— Кончай в меня… у меня уже мажется… – и прижала мои ягодицы, не дав вытащить член.

Что такое «мажется» она растолковала после. Это в ее лексиконе означало первые признаки начавшегося цикла, когда капли крови только «мазали» губы.

— Знаешь, это, наверно, от вчерашнего бурного траха у меня раньше началось. Еще и перелёт… Все нормально, в общем. Жаль, но дня три мне придется потерпеть.

— И я потерплю. Это нормально.

— Тебе терпеть не надо будет. Я буду баловать тебя минетом. А сейчас давай в душ и за стол, а то остынет.

К ночи Лена «потекла» и пришлось даже принять таблетку. Но утром я проснулся от ласковых прикосновений к уже набравшему силу члену. Леночка, расположившаяся у меня между ног, заметила, что я проснулся, лукаво улыбнулась, открыла ротик и сомкнула губки на головке. Ощутил ее зубки, но старательный язычок сгладил их остроту.

У нее неплохо получалось. Этот детский ротик был маловат для моего диаметра, но девочка старалась и скоро я ощутил, что у нее получается заглотить член уже до половины. Она пыталась пустить его и дальше, но рвотные позывы не давали это сделать. Мне было приятно и так. Поэтому я ладонями сам останавливал ее попытки насадиться глубже, гладил ее щеки и стонал, подбадривая мою юную любовницу.

Язычок и ловкие пальчики быстро добились успеха и с приближением эякуляции я попытался вырвать член из сладкого плена. Лена остановила мою попытку. Она еще интенсивнее заработала языком и пальцами. Обняв губками только головку, Лена приняла в себя всё, что исторг мой детородный орган и даже не поперхнулась. Я со стоном вытянулся на кровати и не заметил, что Лена проглотила. Когда я открыл глаза, то увидел ее веселое личико.

— С добрым утром! Как тебе мой минетик-приветик?

— Космос! Иди ко мне.

Я целовал ее долго, смакуя остатки вкуса собственного семени. Это меня жутко возбудило. Чувствовал, как снова напрягся член. Чтобы излишне не растревожить Лену быстро поднялся и вышел в ванную.

Следующие три «критических» дня прошли примерно одинаково. Проснулись – минетик – позавтракали – я на работу, Лена на пляж загорать. Днем завозил домой продукты, которые заказывала Лена, а вечером она радовала меня шикарными домашними блюдами. На сон грядущий опять был минет, который с каждым днем становился все глубже, хотя тыкать женщине в горло мне никогда не нравилось. Поэтому я ласково останавливал ее попытки «задохнуться», наслаждаясь ловкостью ее язычка. Да, вот что – мы целовались как сумасшедшие. На третий день вечером Лена так возбудилась, что кончила от поцелуя, вздрогнув в моих руках и со стоном обмякнув.

— Оййй… как тогда в кафе… – она подняла на меня затуманенные счастьем глаза. – Я первый раз в жизни кончила от поцелуя. У меня с тобой вообще все в первый раз как будто. Правда. Как будто до тебя у меня никого никогда не было. И не было, да… Ты мой первый мужчина.

Было безумно приятно и тревожно слышать эти слова. Тревожила не детская влюбленность Лены. Но брюзжать о разнице в возрасте, о том, что у нее все еще впереди, убеждать, что она еще встретит своего избранника, не хотел и считал неправильным. Надеялся на здравомыслие девочки, но при этом делал все, чтобы еще больше привязать к себе. «Нет, надо быть осторожнее», – говорил себе, а сам все жарче целовал ее губы и гладил грудь.

Приближались выходные, а с понедельника у Лены стартовал кампус. Надо было подготовиться.

— Лена, в понедельник у тебя начало кампуса. У тебя все готово?

— А что надо?

— Ты же читала условия?

— Да, но… – по этому «да, но» понял, что особого внимания подготовке Лена не придавала.

— Ты хотя бы халат медицинский там… что еще, шапочку, перчатки… ты же в медицинской секции. Вы же будете работать в больнице, в лабораториях…

— Ну, Владимир Николаевич, – картинно надув губки с напускной строгостью заявила Лена, – Вы меня за кого держите? Я прилежная ученица, – и тут же сменив тон, – правда, халатик не новый, но я его сегодня постираю еще…

— Стирай, конечно. А впрочем, вот что! Сегодня сама доедешь на «восьмерке» до торгового центра Мигроса, это на пятой остановке от нас, перейдешь на противоположную сторону бульвара и пройди назад метров сто. Там магазин спецодежды. Выбери там себе что надо. Денег турецких тебе дам. И проездной возьмешь на столике под зеркалом.

— А я не потеряюсь?

— Телефон не забывай. Вот. А завтра покажу тебе университет и кампус. Это примерно там же, где Мигрос, только пройти надо будет с километр по территории университета.

— Дядь Вов, ты что такой деловой сегодня? Поцелуй лучше. Кстати…- Лена сделала многозначительную паузу, -. ..завтра уже будет можно.

Моему деловому тону, что подметила Лена, поспособствовал разговор накануне с Юлей, просто рвавшейся в Анталью, и предстоящее сегодня его продолжение. Юля явно ревновала к неизвестности. Она животным женским чутьем ощущала самку-конкурентку, но вынуждена была верить моей легенде о дочери с подругой. Она готова была прилететь уже в субботу, что никак не укладывалось в мои планы. Хотел, чтобы Лена хотя бы неделю посещала кампус, привыкла к режиму, познакомилась с ребятами из группы. Мне надо было оттянуть прилет Юли на это время. Но первый же звонок в тот день был от нее.

— Привет, старый развратник! – начала Юля, – Беру билет на субботу. Ты как хочешь.

— Бери, тебе решать, но место для груза будет готово только через неделю.

Я специально, под благовидными предлогами, отсрочил отправку габаритных грузов на десять дней, чтобы новый груз, под поставку которого выбила себе командировку Юля, прибыл позже.

— Блин, это ты так все подстроил. Если не хочешь меня видеть, то так прямо и скажи.

Никакого желания ссориться с Юлией у меня не было по деловым и личным мотивам. Но и знакомить ее с Леной тоже было лишним.

— Юля, просто включи разум и прилетай через неделю.

— А у твоей любовницы как раз закончится тур, да?

— Юль, Лена в университетском кампусе будет почти до конца августа. Так что, если очень захочешь, то можешь ее увидеть. Но я этого не хочу, сама понимаешь почему.

— Как Лена? Ты же говорил, что Аня!

— Не Аня, а Аля – Алёна – Лена… – как мог, вывернулся из ловушки.

— Ой, врешь ты всё…

— Юленька, не накручивай себя и сделай все разумно. Я жду тебя и тоже скучаю.

Кажется, это «скучаю» немного ослабило напряжение. Юля заговорила намного мягче и перевела разговор в деловое русло.

Вечером дома меня опять ждал вкуснейший ужин и роскошный минет.

— Ой, так уже хочу тебя, – после минета Лена сидела рядом на диване, положив голову на мое плечо. – Сегодня еще немного мажется, но все такое раздраженное после крови. А завтра! Завтра я с тебя не слезу!

— А может это я не слезу с тебя?

— Да, точно, ты с меня не слезешь! Поцелуй еще… я опять хочу кончить.

Мы опять целовались, но кончить на этот раз Лене не удалось. Она вдруг вспомнила что-то и оторвалась от губ.

— Ой, что я себе купила!

— Что?

— Не скажу, а покажу лучше… но завтра. Потерпи.

— Хорошо. Все деньги потратила? Еще надо?

— Нееет, что ты. Еще есть. Не надо.

Назавтра была суббота. Утром Лена привычно прибежала ко мне в спальню на утренний минет. Я полагал, что сегодня уже можно будет окунуться в глубины омытого влагалища, но девочка с гримасой сожаления попросила отложить «радости жизни» до вечера. После утреннего минета возражений у меня, как понимаете, не было.

Легкого позавтракав, отправились к морю. За эти несколько дней Лена сдружилась с компанией турецких парней, что меня искренне порадовало. Ребята вели себя достойно и приветливо встретили нас на пляже. Порадовало то, как Лена общалась с ними на английском. Это был беглый с достаточно богатым лексиконом язык. Тот из парней, которому я дал свою карточку, явно чувствовал себя лидером в команде и кавалером нашей девочки. Звали его Гёкхан, что переводится, как «властелин неба». А тут еще выяснилось, что все пятеро были из авиационного училища, готовившего пилотов и техсостав гражданской авиации Турции.

Рядом со мной в компании этих ребят Лена чувствовала себя неуютно. Она не знала как себя вести. С одной стороны, ей было интересно с турецкими ровесниками и вообще симпатичными парнями, с другой, она только что с удовольствием отсосала член у этого взрослого дядьки, которого еще надо «папой» называть. Она то скатывалась в легкий флирт с пацанами, то, опомнившись, испуганно глядела на меня, читая в глазах реакцию.

То, что девочке было интересно с ровесниками, меня успокаивало. Значит, не так глубока ее влюбленность в меня. Но, вместе с тем, ветерок ревности пролетал в моей голове, особенно, когда я вдруг представил себе, что все пятеро по очереди имеют Лену, а она радостно принимает их. Брррр. Отринул это видение и позвал всех искупаться.

Вода остудила голову. Я плавал далеко, иногда заплывал и за буйки. Ребята сносно держались на воде, но заплывать далеко не рисковали У турок мало кто умеет хорошо плавать даже из тех, кто живет у моря. Мало того, у них само понятие «плавать» или «купаться» переводится как «входить в воду». Вот так и эти ребята вошли в воду по шейку и остались там, устроив возню, брызгаясь, пытаясь произвести впечатление на Лену. Она смехом поддерживала их «флирт».

Когда я вышел из моря, вся компания уже грелась на берегу. Кто-то из ребят ловко жонглировал тремя округлыми камнями, двое курили. Лена восторженно смотрела на жонглера. Решил не мешать молодежи и, сославшись на необходимость заехать на работу, оделся.

— Сегодня же суббота, – удивленно констатировала Лена, – Какая работа? Ты же обещал сегодня…

Я не дал ей договорить.

— Суббота в Турции – рабочий день. Побудь здесь. Я через часик тебя заберу.

На работу, конечно не поехал. Немного покружив по городу, остановился в старом центре, чудом найдя свободное место, чтобы припарковаться. Здесь всегда многолюдно. Магазины, кафе, пункты обмена валюты и главное – золотые ряды. Мне нравилось любоваться изяществом украшений. Турки хорошие мастера и моментально копируют самые изысканные модели именитых дизайнеров, стоит тем появиться на страницах модного журнала.

Я просто бродил среди витрин, не предполагая что-либо покупать. Но случайностей не бывает в жизни. Вот и теперь вдруг поймал себя на том, что пристально высматриваю среди слепящей массы металла что-то для Лены. Да, я хотел сегодня сделать ей подарок. Возможно, меня подспудно подтолкнуло к этому предстоящее событие этого вечера. А что, собственно говоря, должно такого произойти (?) – задавал себе вопрос, но ответа не искал. Просто сегодня хотелось чем-то порадовать девочку.

На одной из витрин выбрал симпатичный комплект из сережек и подвески. Изящные сплетения трехцветных полосок золота образовывали замысловатый узелок и выглядели вполне современно – не эти бабкины цветочки и ягодки. Подвеска была растянута на короткой цепочке, чтобы тонкой нитью обвить шею. Мне показалось, что это должно понравиться Лене.

Выпил кофе в той же ювелирной лавке и уже направился к машине, как взгляд упал на вывеску сексшопа. Эти заведения здесь тоже есть, но работают они по звонку. Вывеска обычно не привлекает внимания и висит где-то на втором или третьем ярусе какого-нибудь дома в торговом квартале. Слова «секс» там всячески избегают и максимум пишут «эротик» и подобное. На вывеске значится телефон, этаж и номер квартиры, где все это располагается. Позвонил. Владелец попросил подождать десять минут, чтобы вышел посетитель. Вот такие там все стеснительные! После того, как хозяин лавки мне перезвонил, я поднялся на указанный этаж. Собственно говоря, купить хотел только каких-нибудь «веселых» презервативов, но раскошелился еще и на небольшую анальную пробочку и лубрикант. Дырявить девичью попку моим дрыном без подготовки было бы преступлением. К тому же я даже не знал девственна ли ее попка.

Было около полудня, когда я подъехал к пляжу. Лена в компании парней сидела под зонтиком и явно скучала. Мальчишки о чем-то оживленно говорили между собой, но Лена их не понимала и поэтому блуждала взглядом по берегу. Увидев меня она моментально поднялась с шезлонга, схватила сумку и как была в одном купальнике побежала мне навстречу, помахав ребятам рукой.

— Ну, где ты был так долго, – голосом капризного ребенка проговорила Лена.

— Скучала?

— Очень… я тебя люблю, дядь Вов, очень…

— А как тебе ребята? Кто-нибудь из них тебе нравится?

Понял, что задал дурацкий вопрос. Конечно сейчас будет говорить, что никто не нравится, что все они дураки, а только я самый самый охуенный дядя. Но немного ошибся. Лена неожиданно честно призналась, что Гёкхан и Мурат – тот, что жонглировал, «ничего так». Но тут же выдала, что самый лучший мужчина это я. Что же, было приятно это слышать.

Лена переоделась и мы поехали в университет.

Территория университета Акдениз поразила Лену разноцветьем и масштабами. Обилие деревьев и цветов создавало впечатление, что находишься на территории какого-то ботанического сада, а не среди городских кварталов. Здания факультетов терялись в куртинах высоких деревьев и цветущих кустарников. Только медицинский факультет и университетская клиника выделялись своей многоэтажностью.

Студенты летнего кампуса располагались в общежитиях университета, куда мы и свернули с главной дороги. Едва мы припарковались, как на площадь один за другим въехали три больших автобуса, из которых высыпала шумная толпа юношей и девушек. Вероятно, они возвращались с какой-то экскурсии, поразившей их воображение – настолько эмоционально они делились между собой впечатлениями.

— Вот это твои товарищи на остаток лета.

— Ух тыыы… даже негры есть. А они на каком говорят?

— Здесь, по правилам, все студенты объединены в три языковые группы: франко-, англо- и немецкоговорящую. Ты будешь с английским.

— А русскоговорящей нет?

— Пока нет, но собираются создать. Ладно, пойдем познакомимся с куратором.

Куратором русскоговорящих студентов была Наталья – весьма привлекательная особа лет тридцати пяти. Я знал ее по русской общине и по бюро переводов, где мне приходилось оформлять некоторые документы. Она была замужем за турком и поэтому работала официально. Однажды я даже попытался флиртовать с нею, но в борьбе между ее желанием и долгом победил долг. Что же, подожду.

— О, Владимир, здравствуйте, – Наталья стояла на ступенях общежития, встречая студентов, – Вы ко мне, наверно?

— Привет, Наташа! Познакомьтесь, это моя племянница Елена, а это Наталья Александровна, твой куратор в русской группе.

Лена глазами отреагировала на «племянницу», но ничего не сказала. Зато Наталья многозначительным взглядом смерила меня при этом.

— Хорошо, проходите ко мне в кабинет, вы помните где? А я сейчас подойду, только поговорю с группой.

Мы прошли по коридору в служебный кабинет. Наталья скоро к нам присоединилась. Лена заполнила анкету и подписала циркуляр с правилами поведения и распорядком занятий в кампусе, которые легли в ее досье.

— Вы обедали? – спросила Наталья.

— Нет еще, вот собираемся.

— Приглашаю к нам в столовую. Заодно попробуете блюда нашего повара. Кстати, очень хороший мастер своего дела. Раньше работал в одном крутом отеле. Ректор его выкупил оттуда.

Обед предлагался в трех вариантах каждого блюда: три супа, три вторых, три гарнира и напитки на выбор. Все выглядело и пахло очень приятно. Лена тоже ела с удовольствием. За столом особо ни о чем не говорили за исключением расспросов о первых впечатлениях о Турции и университете. Лена отвечала односложно. Но, прощаясь, Наталья вновь одарила меня таким многозначительным взглядом с легкой ухмылкой, что сомнений не оставалось – она догадалась, что никакая Лена мне не племянница. Разубеждать ее у меня не было ни малейшего намерения и даже наоборот, хотел подогреть ее интерес к моей персоне, как варианту для флирта, когда-то неосуществленного.

Мы еще проехали по территории университета и я показал Лене главные ориентиры, чтобы она самостоятельно смогла добраться до нужных зданий и мест сбора. Около четырех мы вернулись домой.

Я сразу ушел в душ, а Лена что-то стала перебирать в своих вещах. Я ждал, что она войдет ко мне в кабинку, но этого не произошло. Странно, подумал я, неужели она еще не готова. Но я ошибался. Она приготовила что-то особенное сегодня и действовала по своей программе.

В махровом халате я сидел в кресле и потягивал виски, когда Лена вышла из ванной комнаты в эффектной униформе медсестры. Нет, не подумайте, что это была форма для ролевых игр. Нет. Это был комплект из приталенной курточки до бедер и брюк, обтянувших бедра и слегка расклешенных внизу.

— Дядь Вов, как тебе моя обновка? Щелкни меня в этом, хочу маме послать.

Обновка и правда была хороша. В этой двойке Лена смотрелась эффектно и совсем не вульгарно. Я взял ее телефон и сделал несколько снимков. Лена с детской радостью тут же просмотрела их и отправила домой.

— Так! Это вид для мамы с папой, а это для дяди Вовы! – Лена с хитринкой взглянула на меня и быстрым движением сняла брюки и сдвинула вниз бегунок молнии на груди.

Эффект был потрясающий. В разрезе курточки соблазнительно виднелись полушария нежной груди, стройные ножки обтягивали белые чулки с розовыми бантиками на резинке, а выше, улыбаясь паховыми складками, на меня смотрел совершенно гладкий лобок.

— Ну, как тебе? – Лена явно была довольна произведенным эффектом.

— Потрясающе!

Я реально был потрясен этой красотой и эротизмом. Удивился, что раньше не заметил отсутствие даже пушка на ее лобке. Интересно, это эпиляция или такая природа? Я невольно потянулся к девушке, но она жестом остановила меня и снова скрылась за дверью ванной комнаты, чтобы спустя минуту появиться в коротком медицинском халатике и все тех же чулках. Халат не менее эротично смотрелся на ее теле, призывая немедленно расстегнуть все его пуговицы.

— Так, пациент, вам нельзя сидеть. Немедленно ложитесь в кровать и ожидайте. Сейчас начнем процедуры.

Лена театральным жестом указала в направлении спален. Я принял условия затеянной ею игры и, театрально имитируя больного, поднялся по лестнице, по пути прихватив пакет с покупками. Лена шла следом, говоря что-то о непослушном пациенте.

— Раздевайтесь. Сейчас начнем процедуру пальпирования и лабирования!

— О, доктор, не пугайте меня такими терминами, – подыграл ей.

— Ничего страшного в этих терминах нет. Это всего лишь исследование пальцами и губами. Больно не будет.

Я развязал пояс и скинул халат. Член, «восхищенный» видом девушки, уверенно поднял голову.

— Подожди… не ложись…

Лена вплотную приблизилась ко мне, пальцами обхватила член и подняла голову для поцелуя. Нежно поцеловал ее губы. Она так была возбуждена, что не смогла дольше продолжать игру, повисла на шее и мне не оставалось ничего другого, как подхватить ее под ягодицы. Мягко пустил девочку на постель и, не переставая целовать, вслепую расстегнул ее халатик. Коснувшись кожи ощутил трепет ее тела. Ее бил озноб вожделения. Дрожали даже губы.

Лена в порыве страсти широко развела ноги, ожидая немедленного проникновения, как это происходило в первые дни, но у меня было иное желание. Я вдруг поймал себя на том, что еще ни разу не коснулся губами ее нижних губ и трепетного клитора. Лена так крепко держала мою голову, не позволяя разорвать поцелуй, что пришлось с силой разорвать ее объятие. Ласковые поцелуи сосков, в сочетании с нежными пожатиями груди, заставили ее стонать. Мои прикосновения и поцелуи живота и пупка, как мне показалось, дали понять мои намерения и Лена затаив дыхание ждала.

Когда мои ладони коснулись внутренней части ее бедер почти у самой промежности и мое дыхание лишь опалило влажные лепестки малых губ, Лена громко вздохнула и замерла в ожидании. Я не спешил. Сначала языком прочертил несколько линий по внутренней стороне бедер в направлении щели. Всякий раз, когда язык приближался к промежности девочка громко вздыхала и вздрагивала. Затем еще и еще. Когда она в нетерпении стала подталкивать свою дырочку навстречу языку, я уступил и губами охватил капюшон клитора, ткнув в него языком. Стоны как музыка сопровождали эти ласки. Девочка извивалась всем телом, подставляя под язык самые чувствительные точки.

Так продолжалось недолго. Уже через минуту движения бедер стали резче, требуя финального аккорда. Тогда я ввел палец в узкий канал влагалища. Ох, что тут было! Она чуть не задушила меня ножками, резко охватившими шею. Все тело сжал мышечный спазм, заставив его прогнуться в спине. Это был не стон, а хрип, исходивший не из горла, а из груди. Когда спазм ослабил хватку, по телу пробежала дрожь и девочка обмякла, упав спиной на кровать.

Лена глубоко вздыхала, но не произносила ни слова. Я не трогал ее, боясь отторжения, только любовался красотой женской вульвы в обрамлении бледно розовых лепестков малых губ. Поразила идеально гладкая кожа лобка, как будто там еще никогда не клубился пушок волос. И только резко обрывавшаяся на полпути от пупка вниз узкая полоска волос кесаревой линии говорила о тщательном интимном уходе.

— Мне еще никогда так не делали, – едва размыкая губы проговорила Лена. – Ты первый.

— Тебе понравилось?

— Зачем спрашиваешь? Видишь же…

— Хочешь еще так?

— Нет! Только не сейчас… я не смогу сейчас больше… я так кончила! Я никогда еще так не кончала… даже с тобой…

— Отдохни, девочка моя. Хочешь пить?

— Да, принеси воды.

Когда я вернулся в спальню Лена все так же лежала навзничь с разведенными ножками в белых чулочках. Эти чулки действовали возбуждающе. Что-то продажное блядское было в них. Член немедленно отреагировал. Вот так с поднятым членом и протянутой чашкой воды я подошел к кровати. Лена открыла глаза, увидела меня и рассмеялась.

— Господи, какой ты смешной в таком виде.

Она сделала несколько глотков и поставила чашку на тумбочку. Не дав мне сделать лишних движений, ухватилась за напряженную мышцу и не медля погрузила себе в рот. После прохладной воды ее рот приятно остудил головку, но не ослабил напора крови. Я развернулся валетом и снова оказался лицом к ее промежности. Там все благоухало вытекшим секретом. Щель сочилась желанием, а под капюшончиком угадывалась набухшая горошина клитора. Все выглядело девственно неприкосновенным. Я уже и забыл, когда видел такое. Может только в юности, но и то вряд ли. Тогда мы даже не пытались любоваться красотой вагин, торопясь скорее внедрить в них горящие вторичные признаки.

От первого же прикосновения языка Лена вздрогнула и выпустила изо рта головку члена. Она вновь отдалась моей ласке. Но на этот раз я не хотел орально доводить ее до оргазма. Когда движения ее бедер стали интенсивнее, а стоны громче, я развернулся и приставил головку к устью. Входить сразу было опасно. После месячных влагалище вновь приобретает тонус и становится болезненным. Введенный ранее палец показал насколько крепки объятия вагины.

Влаги было так много, что головка скользила вдоль губ, продолжая ласкать клитор. Бедра девочки пришли в движение синхронно моим. Еще немного и она начала ловить головку ненасытной дырочкой. Четыре-пять движений и головка внутри.

Лена вздрогнула и замерла. Я тоже не торопился. Поднялся на руках и посмотрел на мою юную любовницу. Она напряженно ждала чего-то, глядя прямо в мои глаза. Она ожидала боли, которую готова была принять ради дальнейшего наслаждения. Я так и оставался в позе над ней, не погружая дальше изрядно разбухшую от вожделения головку.

— Я не боюсь боли… давай! – Лена прошептала эти слова, но глаза выражали немного другое. Они говорили: «Я знаю, что ты не сделаешь мне больно». Решил отвлечь ее от места соприкосновения «желаний». Стал целовать ее грудь, втягивать ртом соски, одной рукой покручивать и нежно сдавливать их. Леночка опять часто задышала и закрыла глаза. Тогда опустился на локти, ладонями сжал ее груди и символически подтянулся, одновременно проникая о влагалище, и губами закрыл ее рот. Что-то сдавленное выдохнулось в меня и Лена на секунды перестала дышать.

Член уверенно преодолевал сопротивление узкого канала, не останавливаясь, но и без резких толчков, пока головка не уперлась в мягкую стеночку. Опять, как в первый раз, глубина оказалась не больше двух третей длины члена. Не нажимая на чувствительную ткань, проскользил назад, и снова, но чуть решительнее вперед. Лена ожила и как-то по-бабьи «ахнула».

— Ах… Володя… он такой огромный… он стал больше, чем был.

— Это после перерыва ты так чувствуешь. Тебе больно?

— Уже нет… сначала было… но сейчас хорошо… еби меня, Вовочка, еби меня.

После этих слов почему-то посмотрел на ее ножки в белых чулках и как ненормальный с ревом насадил это маленькое тело на каменный член. Это «еби» и проститутские чулочки пробудили во мне животную страсть. Но Лене это, кажется, понравилось. Она громче стонала и извивалась подо мной, подмахивая бедрами так, что член уже на всю длину влетал в скользкое чрево и бил головой куда-то под желудок.

— В меня, в меня, в меня… – непрерывно, как мантру, повторяла девочка, чувствуя приближающийся оргазм и призывая меня сделать это.

Она на своем чувственном уровне удивительно точно ощутила наше одновременное приближение к пику радости. От бешеного темпа и сильных толчков кровать раскачалась и била в стену, грозя развалиться на части. Музыка стонов перешла в вой охотничьих валторн. И когда все закончилось, эхо еще летало от стены к стене, или так гудело у нас в ушах…

Мы заснули.

Разбудил телефон на нижнем этаже. Качаясь на нетвердых ногах с трудом спустился вниз. Эта железяка уже не звонила, но на экране осталось сообщение, что это была Юля. Ну, что ей надо от меня в субботу? Сидела бы с мужем у себя на даче или трахалась с кем-нибудь. Нет, чувствовала, что здесь у меня что-то происходит. Вот ведь женщины! Я ни разу не почувствовал когда мне изменяла жена. Почему так?

— Кто там тебе звонил? – донесся сверху тихий голос Лены.

Тоже почувствовала, подумал я. Ведь ни разу до этого момента не спрашивала о моих звонках.

— Так, не важно…

— А я испугалась. Подумала, что это кто-то, кто хочет тебя от меня забрать сейчас.

Ого! Вы только подумайте! Разве это не тонкая материя, связавшая вдруг двух ревнивых женщин?

— Никто меня от тебя сегодня не украдет. Так! Как ты себя ощущаешь? – я поднялся наверх с бокалами шампанского. – Хочешь шампанского?

— Да, хочу! С тобой я все хочу! Хочу, хочу, хочууууу…

Она сидела, скатывая с ног эти белые чулки.

— Блин, надавили резинками ноги. А так сексуальненько, да?

— Эротичненько! Меня возбудили.

— Хорошо возбудили. Мне понравилось как возбудили. Ладно, за что пьем?

— За тебя, за твою сногсшибательную красоту, энергию, бьющую через край, фантастическую сексуальность и женственность!

— Ого! Это все ты во мне увидел? – Лена кокетливо смотрела на меня, купаясь в потоке эпитетов.

— Даже больше. Но это оставлю для других тостов.

Я неожиданно для самого себя увлекся красноречием. Так бывает в посткоитальной эйфории.

Мы выпили, уселись, привалившись к спинке кровати и включили плазму. Нашли какой-то европейский музыкальный канал и ненадолго вперились в экран.

— Ой, подожди, мне в душ надо… вытекает… – Лена смешно поджала губы и убежала.

Пока она плескалась вспомнил о подарке. Но пока решил расспросить только о ее анальном опыте.

— С непривычки немного натерлось там… – с каким-то восторженным огорчением проговорила девочка, – Мы как сумасшешие трахнулись, да?

— Соскучились.

— Ну да. А у тебя он такой, – Лена округлила глаза и одобрительно покачала головой, показывая свое восхищение.

— Да, девочка моя, прости. Но, что выросло…

— То выросло! Любимый мой, Вовочка! Я от него охуеваю просто. Ты меня подсадил, как на наркотик, на свой член. Ничего, что я так говорю? Но это правда. Мне теперь эти пацанские хуйки вообще не втыкают. Я тебя люблю.

— Так бывает… Найдешь еще себе подходящий инструмент.

— Не говори так. Не порть момент.

Лена немного погрустнела от моих слов. Я понимал всю неуместность этого стариковского брюзжания, но не смог сдержаться.

— Лен, хочу тебе вопросик один задать интимный.

— Ухты, прям интимный? Да ты развратник, Вова! Ну, ладно, задавай.

— А тебя в попку уже пробовали?

— Пробовали, да не прокусили.

— Опа. Расскажи.

— А что? Хочешь попробовать? Тебе дам, даже если жопа пополам. Такой стишок слышал?

— Все же расскажи, а потом я тебе кое-что подарю.

— Ухты! Ну ладно. Первый раз когда мне еще пятнадцать было. В деревню ездили на лето. Там родня и дядя мой Матвей. Ну, какой дядя, ему тогда тоже всего семнадцать было. Но по родству дядя. Короче, мы с ним там друг друга хорошо изучили. Вот он тогда и предложил, чтобы не забеременеть, трахаться в попу. А ебаться жутко хотелось. Мы тогда друг друга так раздраконивали, что терпеть уже сил не было. Смешно, мы почти не целовались даже, а только за письки друг друга дергали. Ну, он-то кончал несколько раз, а я только дойду до края, как что-нибудь случится, или шум какой.

Вот он однажды и предложил в жопу. В сарае меня так и так ставил, а воткнуть свой членчик так и не смог. Только натер дырку. Я, наверно сильно сжимала ее. Не знаю. Но вот тогда его хуёк и проскользил мне в писю. Заорала на всю округу. Потом мама все пытала что, да как? Ничего, конечно не сказала ей. Наговорила, что упала с сеновала. Вот так я целки лишилась. Интересно?

— Интересно. В общем так у многих бывало.

— У тебя тоже так? Расскажи!

— Не сейчас. А потом больше у тебя не было в попу?

— Потом Виталик пробовал. Ну головка вошла. Больновато, но мне не боль, а, пардон, какашки мешали. Сразу на горшок захотелось и пукнуть. Короче, не пошло как-то.

— А еще попробовать хочешь? По правилам.

— Говорю же, с тобой все хочу.

— Тогда вот держи. Может не сегодня, но попробуем, а?

Лена с интересом разглядывала анальную грушу, как бы на глаз примеряя ее к своей дырочке.

— А почему она с таким утолщением? Я видела такие в порнухе вообще-то.

— Это чтобы сфинктер захватил ее и не выпускал при ходьбе.

— Ясно. А как сейчас? Что надо делать?

— Там в ванной в тумбочке есть клизма. Сегодня на ночь можешь себе сделать. Смажь вот этим из тюбика и медленно введи пробку. Чтобы она легче входила надо именно расслабить сфинктер, как будто тужишься, а не наоборот. Если сможешь, то заснешь с ней и утром можем попробовать.

— Вечером я еще нормально ебаться хочу. Сегодня не отстану от тебя.

— Конечно. После всего сделаешь. А ужинать хочешь?

— Ага, пойдем перекусим. Я там наготовила еще вчера.

(продолжение следует)