Лесная Нимфа. Финал

Ночной лес встретил меня приятной свежестью и мириадом звуков. Это в городе с наступлением темноты жизнь замирает, да и то не во сех районах. Здесь, в диких лесах, все наоборот – в призрачном лунном свете проносится неуловимый ветер, неспешно колышет ветви могучих деревьев, шелестят листья под ногами ночных гостей. Дикие звуки и запахи непостижимым образом переплетаются с человеческими, вызывая глубокие и яркие переживания. Ника двигалась бесшумно, но мой новый слух улавливал даже ее легкую поступь.

— Еще не выдохся? – спросила она, остановившись на почтительном расстоянии.

Мы пробежали уже пару километров, но я только сейчас, после ее вопроса заметил, насколько далеко мы находимся от домика.

— Только размялся! – рыкнул я в ответ.

Девушка хихикнула, а затем хлопнула в ладоши. В воздух тут же взвились десятки мерцающих жучков. Светлячки испугались неожиданного звука и принялись отпугивать незримого врага, отчаянно флуоресцируя. Ника стояла, окруженная множеством огоньков, купаясь в лунном свете и глядя на меня с такой непосредственностью и нежностью, что я замер, забыв обо всем на свете. Она была прекрасна. Я видел, чувствовал это каждой клеточкой своего тела – и это были даже не черты, не пропорции, скорее что-то, неуловимое, мое.

Жар снова воспылал в моей душе, захотелось взять ее прямо здесь и сейчас. Я двинулся вперед, но она, как будто только и ждала моей реакции, тут же бросилась прочь.

— Плохой из тебя охотник, – послышался на прощание звон серебряных колокольчиков.

Я азартно фыркнул и бросился следом. Наверное, мог бы бежать и на четвереньках, антропоморфные пропорции позволяли такие фокусы, но что-то подсказывало, что животные инстинкты тогда могут взять верх, а я пока хотел оставаться в своем разуме.

Ника бежала где-то впереди, но честно говоря, шансов у нее не было. Я шел прямо по одуряюще яркому следу оставленному ее феромонами, да и ночная темнота больше не могла стать для моих глаз серьезным препятствием.

Ее фигура мелькала впереди – манящая, совершеннейшая и неописуемо соблазнительная. Ночь расцветала вокруг вспышками живого серебра, делая меня похожим на рассекающего темноту лесного духа. Мне казалось, будто все сомнения и мучительные переживания последних лет остались где то далеко позади, остался только этот бег, ощущение собственной силы и охота.

Ника вдруг резко свернула, надеясь сбить меня с толку сменой траектории, но на этом я ее и поймал. Один длинный затяжной прыжок и мои руки обхватили ее изящное тело.

— Ахх, – выдохнула Ника.

Кажется ее удивила моя ловкость. С невероятной для такого хрупкого существа силой она оттолкнула меня и попыталась вырваться, отбиваясь от меня кулачками. Движения ее сейчас мало походили на соблазнение, кажется она тоже дала волю инстинктам и своей природной сущности. Сейчас мне нужно было не только поймать ее, но и доказать свое права на обладание этой самкой.

Хотя то, что она принадлежит мне, стало ясно, даже несмотря на ее яростное сопротивление. Пытаясь разжать ее руки, мной овладели чисто животные порывы, с которыми было сложно справиться. Из моего горла вырвалось рычание, Ника в ответ зашипела. Я лишь сильнее прижал ее к земле, завел руки над головой и, удерживая ее запястья одной рукой, другой принялся разводить в стороны бедра. Все это время она бешено извивалась, стараясь ослабить давление моего тела и освободиться, тяжело дыша.

Наконец я смог перехватить ее ноги и раздвинул пошире. Выражение лица Ники мгновенно изменилось – теперь она улыбалась, глаза сверкали яростью и похотью. И все это за какие-то несколько секунд. Теперь она не пыталась увернуться, наоборот, подалась вперед всем телом, словно хотела меня загипнотизировать своим кошачьим взглядом.

Ее зубы клацнули у меня перед носом, острые когти разодрали кожу на моей руке, оставив глубокие борозды. Не прекращая рычать и яростно мотнул головой и понял, что в таком положении едва ли смогу получить доступ ко всем девичьим сокровищам. Потребовалось некоторое усилие, я опустил голову и впился в ее шею, прикусывая бархатистую кожу. От неожиданности Ника выгнулась дугой, но это и позволило мне в конечном итоге одним рывком перевернуть ее на живот.

Стараясь закрепить успех я тут же навалился сверху, чувствуя как эрегированный член упирается в упругие ягодицы.

Мое сердце бешено колотилось в унисон с ее собственным. Девушка в последний раз попыталась встать, но я склонился над ее затылком и прикусил кожу, пресекая любы попытки сбросить меня. Ника тут же выгнулась в пояснице, потираясь попкой о мое орудие.

Больше она уже не вырывалась. Ее губы исказились в похотливо просящей улыбке, и я услышал тихое

— Ррррр.

Киска ее давно уже была влажной, я чувствовал это по растекающемуся между ног жару. Когда я вошел в нее практически на всю длину, издав при этом протяжный стон, она всхлипнула и дернулась в моих руках. При каждом новом толчке я проникал все глубже и глубже, ощущая ответные сокращения ее влагалища.

Этот сеск был лишен какого либо изящества, просто соитие двух жаждущих встретиться тел, которые уже были слишком близки друг к другу, чтобы думать о чувствах или эмоциях. Мы оба были уже на грани оргазма, как только сделали первый шаг в темноту, теперь оставалось лишь завершить этот первозданный акт грубой, но возможно самой чистой любви.

Тело Ники напряглось, из горла послышалось слабое мурлыканье, напоминающее стон смертельно раненного зверя, на какой-то момент мне показалось, это мой собственный голос – но тут Ника забилась, застонала и начала двигаться в одном с моим ритме.

Потом мне стало трудно удерживать ее в неподвижном состоянии – ее движения становились все энергичнее, быстрее, яростнее. Напряженные соски под моими пальцами требовали ласки, тело любовницы выгнулось, глаза закатились, а выражение лица стало совершенно безумными. Но это наваждение быстро прошло, сменившись волнами блаженства, отдающимися в кончики пальцев. На лбу Ники выступили крупные капли пота, лицо порозовело.

Я резко вышел из нее, толкнул на траву и навалился сверху, желая видеть лицо в момент, когда она кончит. Член дрожал от напряжения, даже одно мгновение без обжигающего касания влажных глубин Ники приносило мучение. Она распростерлась передо мной, тяжело дыша и жадно глядя затуманенными от удовольствия глазами.

Тела наши переплетались в страстном танце – она слегка откидывалась назад, готовясь к новому, не менее сильному толчку, который буквально вжимал ее в землю.

Каждый из этих толчков вызывал во мне глубокие, ни с чем не сравнимые эмоции, казалось будто я вторгаюсь в самую интимную и таинственную часть ее существа. Под моими ладонями пробегали вибрации мышц, упругая грудь вздымалась, пальцы то сжимались, лоно пульсировало. Шаг за шагом я входил в желанное, почти уже забившееся подо мной тело, ведя его к последней грани.

Ника догадывалось о моем желании, каждый следующий толчок казался чуть сильнее, ее движения все больше походили на требование, хриплый шепот стал чуть громче, в глазах появился блеск животного наслаждения, стон перешел в вой и от него все мое естество пронзила судорога наслаждения. Запрокинув голову, с бешено сверкающими глазами, девушка задрожала от исступленного крика.

В этот же момент я тоже начал изливаться в нее заполняя глубины потоками тягучего семени. Это и стало высшей точкой наслаждения для нас обоих – не бессмысленное удовольствие, а правильное завершение созданного природой процесса.

Я побыл в ней еще какое то время, затем разжал хватку и повалился рядом в траву.

Мы оба молчали, лишь тяжело дышали переживая сладкие разряды уходящего оргазма. Нашарив в темноте мою ладонь Ника переплела пальцы, как будто не хотела прерывать физического контакта.

Постепенно ее дыхание стало спокойным и ровным. Протянув руку я привлек ее к себе и погладил по голове. Было слышно как стучат наши сердца. Девушка не соврала, только теперь я чувствовал, что насытился ей и рвущийся изнутри монстр может спокойно заснуть. Дарованная на время сила начала испаряться, оставляя после себя легкое утомление.

— Пойдем домой, мы теперь все грязные и точно нужно помыться, – расслабленно произнесла Ника.

— Ты хоть дорогу то запомнила, – так же расслабленно ответил я.

— Меня здесь любая тропка выведет.

— Ты и лесом управлять можешь?

— Конечно. Или ты думаешь что случайно заблудился сегодня днем?

Действительно, почему я все еще продолжал удивляться чудесам. На фоне случившегося смена цвета волос или шутки с местностью казались безобидными фокусами.

— Как тебя зовут на самом деле? – неожиданно даже для самого себя спросил я.

— Грель.

— А зачем назвалась именем жены?

— Ну, у нас так принято. В брачный период заманивать мужчин, принимать облик жены ну а потом…в общем древний обычай, чтобы они потом не болтали лишнего, – ответила девушка.

— И много вас?

— А в каком мире тебе будет комфортнее жить? – снова вопросом на вопрос ответила Грель.

В каком мире? Теперь и не знаю. Столкнувшись со сверхъестественное стороной нашей реальности готов ли я был навсегда покинуть привычные границы?

— Ладно, не терзайся, – толкнула меня в бок кулачком девушка. – Ночь была слишком хороша, чтобы портить ее экзистенциальным кризисом.

Она мягко поднялась с земли и все так же не отпуская моей ладони потянула за собой.

Дорога действительно не заняла много времени. Как будто и не было той бешенной погони. Мы пару раз свернули, немного по петляли между деревьями и вскоре вышли к освещенной мягким фонарем избушке.

— Еще теплая, пойдем, сполоснемся, – улыбнулась Грель, приоткрыв дверь в баню.

Мы зашли внутрь. От горячей воды поднимался густой пар. Мы помогли друг другу смыть следы земли и прилипшую траву. Девушка мягкими движениями размяла мою грудь, а я намылил и осторожно промыл ее густые волосы. После всего произошедшего столь обыденные действия вызывали какое то теплое чувство ностальгии. Все таки чудес не должно быть слишком много за один раз.

Наконец почувствовав себя чистым я сел на лавку, откинулся и прикрыл глаза, позволяя телу окончательно расслабится.

— Эй, ты чего, уснул что ли? – послышалось девичье хихиканье.

Я открыл глаза и увидел обнаженную Грель, сидящую на краю лавки. Она снова приняла человеческий вид, избавившись от рожек, кошачьих глаз и меха. Немного оторопев я обвел взглядом баню, затем себя, но ни где не обнаружил следов нашей недавней страсти.

— Потерял чего? – приподняла бровь девушка.

— А где хвост? – тупо переспросил я.

— Какой хвост?

— Ну ты…мы же… вдвоем?

— Макс, тебе кажется очень буйный сон приснился, – хихикнула лесная красотка. – Вдвоем мы максимум зашли помыться, а потом ты присел и видимо задремал.

— Неужели?

Я еще раз оглянулся вокруг, ощущая какую-то беспомощность. "Неужели этого всего и правда не было?", вспыхнула в голове тоскливая мысль.

Глядя на меня девушка лишь пожала плечами.

— Слушай, а мы с тобой не…

Я выразительно посмотрел на упругую грудь с озорными сочками, затем опустил взгляд ниже.

— Раскатал губу! – фыркнула красотка, тут же сведя ноги вместе.

Она демонстративно прикрыла прелести ладошкой, а затем встала с лавки.

— Ладно, фантазер, пошли. Отоспишься на нормальной кровати, а утром пойдешь домой.

Девушка как ни в чем не бывало направилась к выходу из бани. Пока я, разинув рот, смотрел на ее соблазнительные ягодицы, она исчезла за порогом.

"Сон? Что же, вполне возможно", подумал я. Вот только тело твердило обратное. В паху до сих пор ощущалось сладкое натяжение, мышцы были расслабленными, но еще помнили шипучую силу. А еще…все мои внутренние переживания и комплексы исчезли. Небольшая растерянность от произошедшего не могла скрыть мою общую уверенность и осознание, что совершенно бесповоротно и окончательно изменился как личность.

А еще воспоминания. Единственный момент, когда я не мог различать цвета в образе хищника легко мог побороться за звание самого яркого события в жизни. "Нет уж, таких снов не бывает!"

Я встал с лавки, подошел к стене и положил ладонь на то самое место, куда Грель упиралась руками во время нашего секса.

"В каком мире тебе будет комфортнее жить?", вспомнились вдруг ее слова. А что если проделки со сном это тоже фокусы лесной красавиц? Последний шанс остаться простым человеком, свалив всю чертовщину на выверты фантазии? Что же, это могло бы сработать, но к сожалению я слишком четко знал ответ на свой вопрос.

Моя ладонь медленно ушла в сторону и я заметил на древесине несколько глубоких царапин, оставленных ногтями любовницы.

Конечно же все это не могло быть простой фантазией.

Я неспеша вышел из парной, обтерся оставленным в прихожей полотенцем и надел белье, а затем направился к дому.

— Можешь поесть чего нибудь, там в холодильнике пошарь, – раздался голос хозяйки жилища, как только я переступил через порог.

— Спасибо, пожалуй воздержусь, – улыбнулся я, вспоминая предложенный чайок. – Одеться не хочешь?

— Зачем? Или ты еще не все успел рассмотреть и есть смысл что-то прикрывать.

Девушка растянулась на своей кровати, не озаботившись даже малейшей попыткой прикрыть свою наготу. Она выглядела довольной, расслабленной и даже немного уставшей. От заразительной энергии, которая лучилась вокруг нее практически ничего не осталось. Грель все так же была безумно красивой, но теперь я вполне мог себя контролировать и не испытывал животного голода от одного взгляда на ее грудь.

— Давай-ка спать, я что-то умаялась уже, – проговорила красотка сладко потянувшись.

— Где мне расположиться?

— Ну, если сильно стесняешься, то на полу. А вообще я не против компании, – проговорила девушка и откинула пушистое покрывало, освободив место рядом с собой.

Наверное еще утром я бы и правда смутился, но сейчас, после всего, через что мы прошли Грель ощущалась для меня роднее, чем кто бы то ни было на этом свете.

— Свет погаси только, вон выключатель.

Я щелкнул вполне обычным белым тумблером, а затем забрался на мягкий матрас. Грель отвернулась ко мне спиной, но я уверенно положил руку на ее талию и мягко притянул девушку к себе.

— Ногти не сломала так стены царапать? Хорошо еще хоть баня деревянная, – прошептал я ей на ушко.

— Заметил таки, – вздохнула красавица. – А ведь почти получилось тебя заморочить. Ох уж эти полукровки.

Она прижалась ко мне своей попкой, но теперь это было скорее не сексуально, а как-то уютно и естественно. Мне так давно не было так спокойно, что хотелось, растянуть это чувство как можно дольше. Я запустил пальцы в мягкие волосы, и девушка тихонько заурчала от удовольствия.

— Не хочу засыпать, – проговорил я тихо.

— Почему?

— Ты же мысли умеешь читать.

— Лень, – промурлыкала девушка.

— Не хочу, чтобы этот день заканчивался. У нас ведь больше не будет другого. Хочу побыть с тобой еще немного.

Грель промолчала, но и без ее слов было ясно, что мы больше не увидимся.

— Я тоже, – ответила вдруг девушка. – Поэтому даю тебе Дар Единой Души.

Я на мгновение замер, приготовившись к очередному колдовству, но в этот раз обошлось без спецэффектов. Она просто повернулась в моих объятиях, а затем мягко прижалась к моим губам поцелуем. Не было не вспышек силы, не метаморфоз. Наши души просто начали плавиться, чтобы через мгновение смешаться, растворяя два сознания друг в друге.

Не знаю, получится ли описать то, что происходило между нами в тот миг. Мы словно парили меж звезд, наслаждаясь друг другом и музыкой существования. Это было похоже на жизнь, на сам дух жизни. Чем дольше мы целовались, тем прозрачней и прозрачнее становилось. Уже не только мысли, чувства и стремления стали доступны друг другу…а затем в мире не осталось ничего, даже самой реальности.

***

— Просыпайся, – послышался нежный девичий голос.

Перезвон серебряных колокольчиков, как же хорошо, что это стало первым звуком, услышанным мною в новой жизни. Открыв глаза я увидел Грель, с неизменной улыбкой на губах.

— Что теперь будет? – тихо спросил я, любуясь идеальным лицом.

— Уже светает. Ты отправишься в Ольховку, теперь любая тропка выведет, за час доберешься.

— А ты?

— Два мира, помнишь, Макс? – покачала головой Грель.

В общем-то и без слов было ясно, что наше время практически подошло к концу. Что-то подсказывало мне, что я просто не смогу остаться, и это зависит вовсе не от нас. Что-то невидимое начинало собираться в воздухе, пропитывая деревья и даже почву под их корнями.

— Брачный период, он для чего? – спросил я, коснувшись ладонью щеки девушки.

— Я дала тебе…

Грель с улыбкой выдержала паузу, чтобы мы могли в полной мере почувствовать двусмысленность фразы.

—. ..три Дара. А от тебя получила один, но самый драгоценный.

Шеки девушки порозовели, она взяла мою ладонь в свою, а затем приложила к своему животу.

— Я уже чувствую, родится красивая, сильная девочка, – проговорила она.

— Почему? – тупо переспросил я, просто не зная что сказать на это.

— Потому что ты кончал в меня без резинки, а еще потому что у таких как я всегда рождаются девочки, – лукаво прищурилась Грель. – Дар Жизни, он самый ценный. Мы не можем сами создавать его, только полу

чить от кого-то. Для этого и нужен брачный период.

— Но что теперь делать мне?

— Живи, – пожала плечиками девушка. – Правда, теперь тебе все будет не мило. Переборщила я с подарками, боюсь что человеческая жизнь теперь для тебя будет слишком пресной.

Грель с извинением посмотрела мне в глаза, но я и не думал на нее злится. Наоборот, меня переполняло столько счастья, сколько не чувствовал за всю свою жизнь. Вот только источник этого счастья готовился ускользнуть из моих пальцем, и с этим совершенно ничего нельзя было сделать.

— Тебе пора, – тихо прошептала девушка.

Я в последний раз склонился над ее лицом и нежно поцеловал в приоткрытые губы. Они были сладкими, как и прошлой ночью, только уголки стали слегка влажными, от прочерченным слезами дорожек.

Дорога до Ольховки и правда заняла не больше часа. Поглощенный мыслями я и не заметил, как вышел на окраину деревни. Дорогу до домика Грель запоминать было бесполезно, поэтому я даже ни разу не оглянулся, чувствуя что один единственный прощальный взгляд разорвет мою душу на части.

Дверь в наш с Никой домик открылась без скрипа. Я мазнул взглядом по настенным часам, с удивлением осознав, что стрелки едва перевалили за восемь утра. Избавившись от одежды я осторожно прокрался в спальню и скользнул под одеяло.

— Ты когда вернулся? – сонно проговорила Ника. не открывая глаз.

— Ночью, – на угад попробовал соврать я.

— Мм, а я даже не слышала. Насобирал чего-нибудь? – спросила супруга.

"Она даже не заметила, что меня не было", безразлично подумал я. Мысль не вызывала каких-то особых расстройств, скорее удивление крепкому сну супружницы.

Разговаривать больше не хотелось, я просто уставился в потолок, стараясь не думать ни о чем.

— А у меня месячные прошли, – нарушила мою медитацию Ника.

Ее ладонь легла на мой член, начав разминать его через ткань трусов. "Очень вовремя", подумал я. Перед глазами всплыло улыбающееся лицо Грель. Живи, сказала она так, словно прося меня хотя бы попытаться продолжить путь смертного, никогда не сталкивавшегося с лесной нимфой.

Я незаметно выдохнул и повернулся к Нике, положив руку ей на бедро. Наши губы встретились, и я понял, что они на вкус такие же безжизненные, как какой-нибудь пластик. Однако, мои пальцы продолжили путь вниз, отыскивая вход в горячую расщелину.

Мы поласкались еще минут десять, затем я раздвинул бедра Ники и начал пристраивать головку ко входу в лоно.

— Макс, презерватив, – томно выдохнула супруга. – Или уже готов стать папой?

"Папой? Иронично". Но вслух произносить ничего не стал. Я просто уныло натянул резинку, затем вернулся, вошел во влагалище жены и…совершенно ничего не почувствовал. Жалкое подобие, тень тех ощущений, которые искрили между нами с Грель. Легкая теснота и больше ничего. Кажется было бы больше толку, если я просто подрочил себе собственным кулаком.

— Ох, милый, дааа, – протянула Ника, вильнув бедрами. – Я соскучилась!

Толчок, еще один, нужно всего лишь постепенно увеличивать темп и не забывать дразнить ее чувствительные местечки. Именно так я и собирался поступить не найдя ни одного адекватного повода отказать собственной жене в близости прямо сейчас.

— Господи, ну ты и зверь. Три дня то всего не было, неужели так проголодаться успел? – выдохнула Ника.

— Угу, – пробормотал я, стараясь снять презерватив раньше, чем супруга заметит, что он остался пустым.

Наш утренний марафон закончился часа через три, когда Ника уже взмолилась о пощаде. Все это время я без перерыва трахал ее с ритмичностью и бесчувственностью отбойного молотка, даже на долю мгновения не приблизившись к собственному оргазму. Впрочем мои чувства волновали супругу в последнюю очередь, она то накончалась всласть.

— Надо тебе по чаще устраивать разгрузочные дни, – проговорила она, сладко потянувшись.

Получив чего хотела Ника встала с кровати и ушла в душ, а я так и остался сидеть на кровати, сжимая в руке не пригодившуюся резинку и тоскливо взирая на шуршащие листвой деревья за окном.