Любовь в маленьком городе. Глава 3

Переступив через порог, Анна Андреевна остановилась как вкопанная. Сердце тревожно ёкнуло, захлебнувшись холодной волной адреналина, на секунду замерло и вновь пошло, но уже нервными прерывистыми толчками. Свет в квартире нигде не горел, телевизор не работал, и в углу лежал небрежно брошенный Петин портфель. Ботинки тоже валялись в прихожей как попало, хотя она как могла приучала сына к порядку. Первой её мыслью было то, что её мальчик употребил алкоголь или ещё что похуже. Она уже некоторое время побаивалась, что вскоре такое должно было произойти. Многие из его сверстников, в маленьком, всего за пару лет ставшим депрессивным городе, уже пили и употребляли наркотики. А может подрался и сидит в темноте с разбитым носом? Однако в квартире не пахло спиртным, но висела гнетущая болезненная тишина.

– Петя! Петя, ты где, сынок?.. Петя!!

– Я тут мама! – ответил слабый голос из гостиной, – Только не включай верхний свет, пожалуйста, меня очень глаза болят!

Анна Андреевна ринулась в комнату, где в сумерках на диване лежал её сын, и щелкнув выключателем торшера присела рядом, положив руку на его горячий лоб.

– Миленький мой сыночек, ты что, заболел?.. Да, лоб горячий! О, боже! Только этого не хватало! Наверное, у тебя грипп. Голова сильно болит?..

– Да, мама, болит! Ещё в жар бросает, а потом наоборот холодно становится. Давай я свою постель постелю, чтобы тут на диване не лежать…

– Лежи, лежи, не вставай! – остановила его порыв мать, – Я сама тебе постелю. Мама сейчас всё приготовит и будет тебя лечить!

«Может обойдётся?.. Только бы всё обошлось!» – думала мать разыскивая градусник, который сначала показал 39, 7. Но пока она готовила горячий малиновый чай с мёдом, стелила постель и бегала к соседке за аспирином, температура поднялась уже 40, 2. Немного поколебавшись, стоя с гудящей телефонной трубкой в руке, она набрала номер скорой.

Врач приехал совсем поздно, осмотрел её сына буквально за три минуты.

– Рот открой! А-а-а!.. Закрой. Дыши!.. Не дыши!.. Снова дыши! Полной грудью, как можешь сильно дыши!.. Вот, так! Ясно всё с тобой. Недели две или три, в школу не пойдёшь.

Врач ещё некоторое время выписывал рецепты. На вопросы Анны Андреевны он не отвечал, бурча под нос о том, что осмотр ещё не окончен. Она терпеливо ждала до того момента пока он закончит.

– Доктор, ну что вы скажете?..

– Что тут скажешь – грипп! Самый обыкновенный грипп. В этом году тяжелая форма, теперь полгорода им болеет. Сейчас я вам расскажу, что делать.

Усталый от бесконечных вызовов, уже немолодой врач, еще несколько минут монотонным голосом объяснял матери, какие лекарства давать сыну. Протягивал выписанные рецепты, тыкая пальцем в свой неразборчивый почерк, потом оба вышли в прихожую. Его громкий голос и тихий умоляющий голос его матери ещё некоторое время слышались оттуда.

– Ну всё гражданочка, я уже вам всё объяснил! В понедельник вызывайте вашего семейного врача из поликлиники, он будет дальше вашего сына лечить. Простите, у меня ещё четыре вызова.

– Постойте доктор! Может, вы всё-таки вы заберёте моего сына в больницу?.. Вы же видите, какая у него температура!

– Нет, женщина, вы что, меня совсем не слышите?.. Я вам в третий раз говорю, нет! В больницу его забрать не можем – она и так переполнена. В городе эпидемия! Там полно стариков со слабым организмом, а у вашего сына организм сильный. Он, знаете-ли, молодой ещё!

– Но я слышала, что в этом году много случаев… В соседнем подъезде, на этой неделе мужчина от гриппа умер!

– Да, от гриппа случаются нехорошие истории, но это, повторяю, в основном со стариками и больными хроническими заболеваниями.

– Я поняла… Простите! Нельзя так нельзя…

– Вы запомнили? Антибиотики, жаропонижающее, которые я вам оставил, много жидкости и лёд на лоб. Завтра в аптеке всё докупите по рецепту.

– Лёд?.. Ну, где же мне взять лёд?!

– Не знаю гражданка! В холодильнике воду заморозьте. В прочем, лёд — это не обязательно. Это если у больного совсем критическая температура, чтобы мозг больного спасать. Всё, прощайте, я должен ехать к другим больным!

Когда дверь за доктором наконец сердито хлопнула, Петя отчего-то подумал, что сегодня он может сегодня умереть, тем более что льда у них нет – старый холодильник почти не морозит. Странно, но мысль эта, почему-то никак не взволновала его. Когда температура сорок один, все эмоции куда-то уходят, остаётся только смысл. Он только подумал о матери – как же она с этим справится?.. Сначала бросил муж, потом единственный сын… А она ведь недавно, он решил сделать её счастливой! Свою единственную, добрую, милую маму… Нет, он не должен умереть. Он должен бороться! Но как? Всё тело стало бессильно ватным и ничего не хочется. Так действует температура. Если она превысит 42 градуса по Цельсию, кровь начнёт сворачиваться и закупоривать сосуды. Тогда конец. Так объясняла им на уроке училка биологии Вера Евгеньевна. Та ещё сучка, лицом не сказать, что красивая, но ноги у неё просто божественные! Она любит их демонстрировать в классе, сидя на учительском стуле, кладет одну на другую и оголяя бедро. Зачем она это делает?.. Чтобы мальчики видели и потом?.. Похоже она своего добивается. Мысли Пети путались, произвольно перескакивая с вопросов о жизни и смерти на ноги учительницы.

Дав сыну лекарства и напоив горячим малиновым чаем с мёдом, Анна Андреевна прилегла рядом. Поздний вечер уже погасил свет в окнах маленького тяжело больного девяностыми и гриппом города. Сын с матерью лежали в полной темноте. Где-то за стенкой на полную катушку орал «Modern Talking» и белокурый немец с приклеенной к лицу улыбкой Дитер Болен, радостно пел: «You're my heart, you're my soul…». Анна Андреевна подумала, что вся её жизнь в последнее на какой-то сюрреалистически сон. Ей захотелось, вдруг проснуться солнечным майским субботним утром, в постели со своим мужем Анатолием, и жить, просто жить. Но, это, чёрт побери, не сон!.. Это её настоящее.

Обняв прижав к себе худое, горячее, вздрагивающее от озноба тело сына, Анна гладила его по коротким жестким волосам и целовала в щёки и тихо шептала, – Спи, засыпай сыночек! Завтра тебе будет лучше. Обязательно будет лучше! Петю бросало то в жар, то в холод. Он то бредил, произнося бессвязные фразы, то на время успокаивался и тогда Анна, надеялась, что жар вот-вот начнёт спадать. Но потом всё повторялось снова. Он разговаривал с ней порой вполне осознанно, но потом всё больше проваливался в бред.

– Мама, я тебя люблю!

– И я тебя люблю сынок, очень люблю!

– Мама, а мы с папой поедем на море? Помнишь, он обещал?

– Обязательно, поедем! Вот папа скоро вернётся и поедем…

– Но папа же… Вороны! Почему у нас в комнате вороны? Ты видишь, мама, вон там… Они сидят на краю стола… Прогони их, мама! Прогони…

– Нет никаких ворон, Петенька! Там темно и никого нет. Закрой глаза, зайчик и они пропадут.

– Я их даже с закрытыми глазами вижу! Прогони!..

Петю опять накрыл приступ жара и речь его стала бессвязной. Обняв срамящееся скинуть одеяло тело сына, Анна гладила его по голове и целовала потное лицо, терпеливо ожидая, когда сойдёт на нет очередной приступ.

Глубоко за полночь, он опять успокоился и задышал совсем ровно. В этот момент женщина поняла, что кризис миновал. Теперь, смотря на сына, она ощущала как её наполняет умиротворение и благодарность. От пережитого Анну Андреевну сильно клонило в сон, но знала, что ещё не полностью выполнила свой долг. Что же ещё?.. Ах, да, нужно поменять мокрое от пота постельное бельё и протереть тело сына водкой. Врач ничего такого не говорил, но согласно поверьям народной медицины, так делали все. Кажется в кухонном шкафу еще осталась початая бутылка, которую не допил бросивший её муж.

Встав с кровати и включив торшер она сбегала на кухню. Потом скинула на стоявший рядом стул одеяло, скатала простынь со своей стороны и перекатила лёгкое, словно сделанное из соломы тело сына на другую сторону матраса. Петя почти не отреагировал, лишь пробормотал что-то сонное. Отыскав в шкафу запасной комплект постельного белья, она вдруг подумала, что они с Петей совсем одни в этом мире. Теперь они должны держаться вместе!

В окно, сквозь не задёрнутые занавески светила большая осенняя луна. Не включая свет, чтобы не разбудить сына, она, стащив с него семейные трусы и оставив сына голым, она начала старательно протирать его тело смоченным в водке полотенцем, стараясь не смотреть ниже пояса. Но всё же, со скрытым удовлетворением про себя отметила, что тот уже превратился в мужчину. В льющемся из окна лунном свете, на фоне белой незагорелой кожи, выделялась копна черных паховых волос в которой безвольной сарделькой лежало внушительных размеров мужское достоинство.

О, нет! Она же хорошая мать, приличная женщина и совсем не хочет туда смотреть! Не хочет даже думать об этом! Разве что начиталась всякой дряни, полоумного профессора Лурье… Анна Андреевна вдруг ощутила, как непреодолимая сила, которая мешала ей закрыть книгу, снова накрывает её, сладостно вибрирующим предвкушением запретного волшебства. В голову предательски прокралась, которая казалось не может не прийти любой нормальной женщине: «А каким он становится когда?..» Там ведь, тоже надо все протереть… О, Боже! Что она делает?..

Всё ещё борясь с собой, женщина нащупала пальцами теплоту нежных яичек. Ощущая, что это занятие ей крайне приятно, начала старательно протирать органы сына. Нет, нет, нет!! Она не должна увлекаться! Но как же не увлекаться?.. Ведь это всё её, родное, выношенное, выкормленное и взращённое! А теперь вот вам девушки-красавицы, какой урожай созрел!

Почти завершив процедуру, она замерла в нерешительности, а затем взявшись за крайнюю плоть оголила головку члена и начав аккуратно её промакать. Ей показалось, что кожаная палка сына отреагировала и слегка увеличилась в размерах. Таково уж свойство всех юных сильных организмов, как только болезнь отступает, основной инстинкт у них выходит на первый план. Ещё двадцать минут назад он боролся за существование, а теперь вновь проявляет желание размножаться.

Ну вот и всё готово. С некоторым сожалением Анна Андреевна, вернула кожу обратно. Но потом, словно повинуясь какому-то порочному зову, снова оголила наконечник цвета недозрелой сливы! Раньше, это было только почти неосознанное томление, но теперь внутри её живота к промежности пробежала юркая змейка возбуждения, разлившись приятным давно забытым жаром. Туда-сюда, туда-сюда… Анна Андреевна несколько раза оттянула кожу пальцами и теперь ясно видела член её больного сына запульсировал наполняя пещеристые тела кровью. В этот момент всё прочитанное и передуманное за последние дни, вдруг вспомнилось ей. О боже, спаси её от этой юной мужественной родной красоты! Не дай пасть низко!.. Она же рискует стать настоящей ведьмой, как те итальянки!

«Нет! Нельзя, нельзя!!» – твердила себе Анна Андреевна. Но было уже поздно, руки и глаза не слушались её… Она была не в силах остановиться. Как сказочный змей из своей пещеры, крепкий член её сына пульсируя вылезала из своего кожаного укрытия уже без посторонней помощи. Восстающий упругим весенним побегом орган, вдруг живо напомнил ей те времена, когда она чувствовала себя женщиной, была хозяйкой плоти его отца! И зачем она начиталась этой богомерзкой книжки? Да! Да! Её сын Петя, так похож на своего отца в молодости, но ещё в тысячу раз роднее. Ах, как же вернуть тот восторг?.. То ощущение полноты жизни? Разве это возможно?..

А ведь было время, когда молодой муж зажимал её в углу комнаты и его пальцы щупали её упругий лобок и она сжимала бёдра сопротивляясь как девчонка которую хотят взять силой. Между ними вспыхивала импровизированная борьба и он тащил её на кровать и срывал одежду. Потом всё происходило бурно чувственно искромётно! Им обоим нравились их забавы, которым они предавались не только дома, но часто и на природе, куда они выезжали по выходным. Она вдруг вспомнила, как однажды они играли в прятки и муж поймав её в каком-то заброшенном хлеву и перегнув сопротивляющееся тело какую-то перегородку, в загоне для животных. Задрал ей юбку, и его упругая полная страстного желания плоть вошла в неё с тыла. Тот акт был полон животного эротизма. Пахло сеном и навозом. Каменный от страсти орган её молодого мужа, долбил как пулемёт и одновременно она ощущала нежность каждого его вхождения. Да, это был такой-же большой, твёрдый и безупречный в своей мужской красоте член, какой она держала в руках сейчас. Туда-сюда, туда-сюда, ну ещё разок, туда-сюда…

Теперь она ощущала одновременно противоречие стыда и восторга. Восторг и сладостное томление между бёдер побеждали. Тут же придумав себе оправдание: «Значит у мальчика есть силы! Значит он идёт на поправку!». Невозможно оторваться! Похоже она совсем потеряла голову!

Зачарованная зрелищем Анна Андреевна, прерывисто дыша, ещё раз погладила пальцами уже полностью задеревеневший ствол и потянув крайнюю плоть до предела оголила головку. «Ого! Ничего себе, палку отрастил! Настоящий, большой, как у взрослого мужика! Девочку хочет! А мы сейчас дадим ему немножечко ласки!» – с восторгом подумала она, и вдруг повинуясь вдруг нахлынувшему непреодолимому желанию, наклонилась над членом сына и нежно накрыла запретный плод губами. Язык её, скользнув в ложбинку над уздечкой, начал осторожно скользить по возбуждённо плоти. Теперь она страстно облизывала член сына, изучая языком все его неровности, вздувшиеся кровеносные сосуды и точеное совершенство головки. Тело сына слегка дёрнулось, но она не обратила на это внимания.

Разум Анны Андреевны, всегда говоривший ей о том, что она порядочная женщина, вдруг отключился, уступив своё место скрытому в ней инстинкту ведьмы, о котором она и силе которого она и сама до конца не подозревала! Она ведь и мужу никогда не изменяла, а тут такое! Сладкое и запретное, о котором никто-никто на свете не должен знать. Не должен знать даже её сын Петя. «А вдруг он проснётся… Что тогда?!» – со страхом и восторгом думала Анна Андреевна, продолжая нежно обводить контуры сыновьего члена языком, словно стараясь запомнить эти сладкие формы, – «Мой! Мой!! Мой!!! Родимый! Ведь должно хоть что-то, от такого богатства, достаться и родной матери!»

Вскоре, теряя осторожность и одной рукой обхватив член сына, женщина, неистово сосала. Пальцы второй руки проникнув в трусы, погрузилась во влажный зёв забывшей мужскую ласку вагины, острым ноготком она терроризировала клитор.

Она совсем потеряла голову! Неожиданно, тело юноши встрепенулось и начало подниматься. Мать лишь чудом успела убрать лицо от гениталий сына и выставить вперёд руку успевшую схватить влажное полотенце, – Мама, что ты делаешь?.. – спросил Петя вдруг тихим голосом.

Анна Андреевна нашлась лишь через несколько неловких мгновений. Голос её предательски дрожал, – Протираю тебя сынок. Ты бредил. Вспотел весь, пока температура была! Но теперь она спала, всё будет хорошо, мой милый.

– Мне кажется, я и сейчас брежу… Это сон…

– Конечно бредишь, мой милый! Когда температура высокая всякое привидится может… Спи, Петенька! Спи мой мальчик!.. – прошептала она встревоженно оправдывающимся тоном, – Мама нам бельё поменяла, чтобы не мокро было.

– Мама, а ты ляжешь со мной? – тихий шепот Пети, был еле различим на фоне ночных звуков.

– Конечно мама будет с тобой, мой зайчик! Конечно, мама тебя не оставит!

Подойдя к шкафу в своей комнате, она быстро скинула с себя всю одежду и облачившись в ночнушку на голое тело, вернулась к сыну, юркнув под одно с ним одеяло.

Они долго лежали обнявшись, и казалось Петя уже засыпал.

– Мама, я хочу тебя сделать счастливой… – едва различимые слова слетели с губ мальчика в ночной тишине.

Похоже, мать поторопилась с выводами и у мальчика опять начинался жар. С губ Пети опять слетали невнятные обрывки слов. Повернув сына к себе, женщина крепко обняла его, прижимаясь вплотную. Неожиданно Анна почувствовала, медленно крадущуюся промеж её сомкнутых бёдер руку сына. Дрожащая кисть стремилась к её лобку. Только этого не хватало! Она же лежит рядом с родным сыном без трусов! От постоянного ерзания её ночная рубашка задралась и теперь ничто не мешало мальчишеским пальцам достичь её спрятанных в колючих зарослях женской прелести.

Первым её порывом было немедленно предотвратить вторжение! Она схватила сына за руку, но потом, повинуясь адской силе женского вожделения, ослабила хватку. Дотянувшись до её женской тайны, Петя, сначала робко, а потом смелее начал гладить её. Естество матери тут же, откликнулось на ласку сладостной дрожью, побежавшей от промежности по всему телу, морща соски, пробуждая рой бабочек в животе, лишая последних остатков воли!

Проигрывая сватку со своей моралью, Анна Андреевна вместо того, чтобы воспрепятствовать, теперь своими пальцами направляла руку сына. Предательская мысль оправдания вдруг всплыла из подземелья её совращенного, прочтением нехорошей книги сознания: «Её сын бредит… Он не понимает, что делает! Я так его люблю… Пусть мой любимый мальчик поделает маме немного приятно!..».

О, Боже!.. Полгода без мужа! Как она вынесла это? Анна уже начинала забывать, как это бывает между женщиной и мужчиной. Сердце глухо забилось, и она слегка раздвинула ноги и вновь и вновь захватив руку сына, направляла его пальцы туда, где сочилось соками дьявольской похоти её женское соцветие. Петя лежал абсолютно тихо, и кажется даже не дышал. Только его тонкие пальцы нежно терли родную плоть, проникая вовнутрь, робко изучая те неровные стенки материнского влагалища, которые когда-то сопротивлялись его выходу в этот жестокий мир. Тогда, мать его тужилась и орала, проклиная всё на свете. А потом, когда обрезали пуповину, обмыли и взвесили, его приложили в первый раз к груди и он сразу схватил нежными губками её набухший коричневый сосок, пахнувший материнским молоком. Она ощутила невообразимое счастье!

«Нет! Это нужно немедленно прекратить!» – последняя здравая мысль вдруг вспыхнула в голове Анны Андреевны, когда скользкий палец сына, вдруг воткнулся и на две фаланги вошел в её анус, но тут же как отсыревшая спичка потухла. «О-у!! А вот туда не надо, сынок! Давай обратно, в мамину писю! Ведь это так приятно! Так хорошо!.. Об этом никто никогда не узнает…» – подумала она, извлекая палец сына из попы и направляя его обратно во влагалище, но на деле не проронила почти ни звука, лишь дёрнувшись всем телом.

Обняв сына ещё сильнее, Анна начала напрягать и расслаблять мышцы бёдер, чувствуя, как приближается к невиданному оргазму. В этот момент, она ощущала, что единственным близким мужчиной стал для неё сын. Он скоро выздоровеет, обязательно выздоровеет! В этом нет никакого сомнения. И пусть мальчик в бреду, делает что делает. Тем более что он делает маме приятно. Очень приятно! Очень, очень, чертовски, дьявольски приятно!! Ладошка её мальчика давила на вульву всё ритмичнее и сильнее. Казалось в этот момент он понимал, что делает, но Анне Андреевне уже не приходило в голову спросить его об этом. «Давай, сынок! Давай! Три мамину письку! Три то место, откуда ты появился на свет! Три же её сильнее, маленький засранец, который заставляет мать так за себя волноваться!» – кричала она мысленно.

Схватив запястье сына, она в безумии подступающего оргазма, водила им по своей промежности. Женское тело начинала бить крупная дрожь.

– М-м-м-м! У-у-у-у!! – глаза женщины закатились. Издав протяжный грудной стон, Анна Андреевна затряслась всем телом и на время покинув свой депрессивный, лишенный любви город, вознеслась на седьмое небо женского блаженства. Сколько продолжался волшебный полёт, она не знала, но ей казалось, что необычайно долго! Такого с ней не было никогда в жизни, даже когда они с мужем Николаем, сильно любили друг друга сразу после замужества.

Но волшебство постепенно испарилось и когда она пришла в себя, то первым делом посмотрела на Петю. То, что она увидела, обрадовало и успокоило её материнское сердце. Её мальчик, её кровинушка, лежал на спине и дышал абсолютно ровно. Он спал, как ангел, падший ангел… Приложив ладонь к его лбу, она облегченно вздохнула – жар почти совсем спал!

«О, что-же, что-же это было!?» – ещё некоторое время Анна думала с открытыми глазами, слушая доносившиеся из-за окон звуки просыпающегося города. Уже светало, с грузовой станции доносилось глухое эхо стыкующихся вагонов, где-то на чердаке тихо ворковали голуби. Постепенно явь перетекла в сон. В счастливый цветной сон, где они втроем, всей семьёй отдыхали на море. Где она чувствовала себя весёлой, молодой и удовлетворённой женщиной.

Следующим днём, к счастью, была суббота. Утро встретило не выспавшуюся женщину хлопотами. Петя был слаб, но высокой температуры не было. Молодой организм поборол болезнь, однако и аппетита у мальчика пока не было. Пересчитав последние деньги, она попросила соседку сходить в коммерческий магазин и купить деликатесов курицу, для того чтобы сварить бульон. Бульона Петя поел, и даже немного мяса куриной ножки. Покормив сына прямо в постели и убрав поднос с едой, Анна Андреевна присела рядом и обняла его, прижавшись щекой к его щеке.

– Как ты напугал меня сынок!

– Мне очень плохо было мама. То жарко, то холодно, то кошмары какие-то мерещатся. Спасибо мамочка что ты была со мной! Я тебя так люблю! Так люблю, ты даже не можешь себе приставить!..

– И я тебя сыночек люблю! Ты почти всю ночь бредил, по кровати метался, а я тебя обнимала. Помнишь хоть что-нибудь?

– Ничего почти не помню. Только то что ты со мной была рядом.

– Ну хорошо, сыночек! Мама побудет с тобой все выходные, а с понедельника, тётя Валя соседка за тобой присмотрит, я договорилась. Тебе включить телевизор?

– Нет, мама, телевизор может попозже, у меня ещё голова побаливает. Ты у меня такая красивая!

Вздохнув с облегчением, Анна Андреевна поцеловала сына в щёку. Как она и предполагала, он совсем ничего не помнил. Ей хотелось верить, что её мальчик остался чистым и непорочным, в отличии от неё, ведьмы-матери, которая возжелала своего сына! Но ругая себя последними словами, где -то глубоко внутри, она ощущала ещё и некоторую порочную гордость. Далеко не все в этом мире, осмеливаются осуществить свои тайные желания, а она смогла! Хоть и не до конца, но смогла! Получила своё грязное и сладостное удовлетворение – оргазм с родным сыном.

В последнее время она начала замечать за собой что стала намного проще и циничнее относится к жизни. Да, времена такие настали! Когда всё можно, если имеешь смелость. Куда, она, чёрт побери катится?! Куда катится весь этот мир?..

Продолжение следует…