Лучший друг семьи

Припарковав машину, я покурил, стоя рядом с ней, греясь и щурясь от яркого солнца, бьющего прямо в лицо. Скинув уголек и растерев его подошвой по асфальту, пошел к подъезду, на ходу бросив окурок в урну. Восседающие на лавке бабки, неодобрительно и нагло разглядывая меня, тут же начали интересоваться, к кому это я направляюсь? Еле сдержав позыв послать старух на хрен и нехотя буркнув в ответ фамилию друзей, пешком поднялся на третий этаж.

Уже открыв дверь своим ключом и войдя в квартиру, я высунул руку наружу и сделав короткий звонок, крикнул:

— Морозовы!? Вы дома?

— Дома-дома. Здорова, чудила, – сразу отозвался Генка.

В квартире уже привычно пахло алкоголем и табаком. Привычная обстановка, знакомая мебель и небольшие картинки на срезах бревен, в основном пейзажи, усеявшие все стены. Их друг рисовал с юности, хобби у него такое, и бесплатно отдавал любую понравившуюся, принципиально не беря за них плату ни в каком виде. Разувшись и идя по коридору, я разглядывал знакомые виды, на картинах и увидел высунувшуюся с кухни Иришку. Она вышла мне навстречу, приветливо улыбаясь, чуть приобняла и чмокнула в щеку:

— Привет, Саш, кушать хочешь? – ее чуть хриплый голос всегда мне нравился.

— Здравствуй, солнце! Пока нет, спасибо, может позже.

— Лаааадно, – протянула она и пошла обратно на кухню.

Я постоял пару секунд, любуясь ее стройной фигурой, облаченной в любимый старый вылинявший халат. Ира его очень туго запахнула и затянула поясом, сделав, подчеркивающее фигуру, подобие облегающего короткого платья. Высокая, худая, но сисястая Ирка, была признанной красоткой еще в школе. Генка тогда многих обломал, охмурив, проткнув плеву, и не теряя времени затащил в ЗАГС эту рыжеволосую красотку, еще в институте. И долгие годы они были идеальной парой. Заворачивая за угол, жена друга подмигнула мне, и широко улыбнувшись, сильно мотнула головой, заставив красивым веером, взлететь свою бронзовую гриву. Со школы знает, как я люблю ее волосы, вот и издевается по-доброму. Вынуждено, помотав своей головой, отгоняя мысли срамные, я прошел в гостиную и поприветствовав обнял друга.

— Ну как ты, старый? – спросил я, прижимаясь к его голове своей.

— В полном порядке, – ответил тот, полулежа на диване, с пультом в одной, и банкой любимого нефильтрованного пива, в другой руке, – как съездил?

— Да… – махнул я рукой, и сел на стул, – Работа. Ничего интересного. Скукота и рутина.

— Ясно.

— Что нового?

— Да тоже ничего, все стабильно, также однообразно и скучно. Кинь жигу.

Я перекинул ему зажигалку, лежащую на столе, и поднявшись сходил открыть окно шире, да там и остался, присев на подоконник. Генка закурил и принялся ловко выпускать табачные кольца. Тут я понял, что вместо свежего воздуха на меня летит весь дым и вернулся на стул. Мы немного поговорили ни о чем, а через пять минут, вошедшая в комнату Ира позвала нас за стол.

— Ну, пойдемте, я картошки с мяском потушила, покушайте.

— Я не буду, – сварливо буркнул Генка, нажимая кнопки пульта, – Час назад же борщ хлебал, и пива вот уже принял. А ты иди… поешь, Сань. В поездке то одни бич пакеты грыз, поди?

— … и сосиски! – хмыкнул я, покосившись на Иру, качающую мне головой в сторону кухни, за спиной у Генки. – Ну ладно, действительно, от домашнего, да горячего – грех отказываться!

Сначала посетил их совмещенный санузел, где облегчился, помыл руки. В очередной раз восхитился чистоте, царившей кругом, Ирка если не готовит, то моет что-нибудь, домохозяйка эталонная. По пути на кухню, я, заглянув в комнату, где друг уже смотрел какой-то боевик, причем громкость накрутил высокую – Генка всегда был туговат на ухо. Не стал его отвлекать и пошел есть.

Не успел я войти на кухню, как Ирка прыгнула в мои объятия и стала страстно целовать, шепча нежности. Сжимая моё лицо своими маленькими горячими ладошками, она жадно припала к моим, своими пухлыми губами, активно работая языком.

— Я соскучилась… Почти две недели не заходил, – тело Ирки плотнее плотного прижалось к моему, и я с удовольствием ощутил ее большие упругие груди.

— В командировке же был, – напомнил ей, распахивая и засовывая руки под халат, ощупал мягкую попу и сразу же залез в трусики между ног.

Помогая мне проникнуть, она отстранилась и раздвинула ножки, и довольно громко застонала, почувствовав мои пальцы, на своей мокренькой расщелине. Я закрыл ей рот поцелуем, одновременно погружая два пальца в горячую вагину. Ирка выдала еще более громкий стон, прервав поцелуй.

— Тише-тише, он же услышит… – сказал я ей, и поглядев на стол не увидел там еды, – То есть кормить меня, сегодня, не будут?

— Еду нужно заслужить…- ответила жена друга, и начала снимать халат.

Я сразу же ухватился за появившуюся из-под ткани грудь и еще глубже ввинтив пальцы в пылающую щель, сильно присосался ко рту стонающей Иры.

— «Ирка! Пива принеси!» – раздался голос Генки из гостиной.

— Сейчас! – крикнула она в ответ, запахнула халат, предусмотрительно достала из холодильника сразу две банки, захватила пакетик чипсов и пошла к нему.

— Саш… дай пососу, пожалуйста? – вернувшись, с порога попросила она, на ходу делая второй хвост из волос, первый уже был готов.

— Вот так сразу? – спросил я, смеясь, но вышел на лоджию, расстегивая ширинку.

— Тебе не понять, как женщине иногда нужен член за щекой, – прошептала она, скинув халат к своим ногам, встала на него же коленями и нетерпеливо помогла мне достать орган из-под одежды, – не вагиной единой…

— И слава богу, что не понять, – усмехнулся я.

На всех стеклопакетах лоджии красовались рулонные узорчатые шторы, непрозрачные, и пропускающие мало света. Но он нам и не нужен был, главное, что и нас, не видно никому. Штаны и трусы упали вниз, член стоял на полную, Ира, прижав его боком ко рту и обхватив ствол губами, шумно втянула воздух носом, сразу же выдохнув его ртом. Я ощутил ее горячее дыхание яйцами. А Ирка уже облизывала их, шепча:

— Как же мне этого не хватает, Саш… приходи чаще, а!?

— Как могу… так сразу к вам… тебе, – ответил я и присел на внутренний подоконник лоджии.

Следующие пару минут Ирка жадно сосала, глубоко вдавливая член в себя, стоя коленками на своем же халате. На ней были простое светлое белье, но на худом и загорелом теле смотрелось отлично. Особенно на больших, аж вываливающихся за габариты бюстгальтера, сиськах. Ирка сосала умело, и разнообразно. Нет лучше минетчицы чем женщина, соскучившаяся по члену, а если она еще и любит сосать, то баба-огонь получается. Сильно всасывая залупу, она крутила головой, брала глубоко и плавно, разминая пальчиками яички, дразня уздечку языком дрочила ствол и вновь немного вдавливала в глотку, и только рвотные позывы останавливали ее и возвращали губы на залупу.

— Ирусь, если хочешь в пизденку, то прекращай, а то не успею, – я потянул её за хвосты наверх, – уж больно классно сосешь…

Ирка встала, не выпуская член изо рта, продолжая сосать даже тогда, когда, стоя буквой Г, стала стягивать с себя трусики. Скинув их, повернулась ко мне задом, по пути уже сняв лифчик и вытерев им же слюни с лица и подбородка отбросила в сторону. Но я повернул ее обратно и целуя в губы, поднял на руки, и развернувшись усадил на подоконник, по пути ощутив, как Ирка успела на ходу поймать член рукой и даже немного насадится на головку. Как только ягодицы Ирки опустились на подоконник, я одним ударом вошел в нее полностью, продолжая жадно целовать.

Стоная мне в рот, Ирка одним плавным движением перенесла ногу мне на плечо, а вторую я сам подхватил на предплечье. Засаживая в этой позе, я проникал так глубоко, что у Ирки глаза закатывались от ощущений. Она держалась за мои плечи, и когда мы прекращали целоваться, затыкала себе рот двумя руками. И все равно стоны были громкими. Минуты три я жестко трахал ее тугую дырку, продолжая целовать губы и шею, и мять шикарные сиськи – но на большее уже не было сил. Спуская в недра Иркиной вагины, я с удовольствием услышал знакомый протяжный и хриплый стон кончившей со мной любовницы.

— Саш, ты так глубоко в меня засаживаешь, что однажды я залечу. Ты сливаешь прямо на яйцеклетку мою, я чувствую, она там захлебываясь плавает сейчас, – пошутила Иришка, отдышавшись.

— Знаю я вас, она, так же, как и ты, обычно, просто сожрет их и все, – поддержал я тему.

— Вот кстати да… я так хотела покушать… а ты не дал.

— Тебе не понять, как мужчине иногда нужно член не только за щеку пихнуть, – подмигнул я, натягивая штаны, с удовольствием слушая ее красивый смех.

— Вы сейчас на улицу пойдете? – спросила Ирка, одеваясь.

— Наверное…

— Потом… еще зайдешь? Ко мне…

— А надо? – немного подразнил я.

— Ну, Саш, ты чего, издеваешься что ли надо мной? – у Ирки даже губки задрожали, – Конечно надо, я только разогрелась… только разик успела, же.

— Да, зайду, конечно, Ирусь. Я ведь еще не поел, – улыбнулся я и повернулся к выходу, – и тебя еще не покормил, кстати.

Ирка обняла меня сзади и поцеловав в затылок, прошептала:

— Ты хороший друг, Саш. Лучший. Не переживай. Спасибо тебе. За все-все.

— Да перестань, я ж с удовольствием, помогаю…

— Ну… насчет себя то я не сомневаюсь, – хихикнула она и ущипнула меня, затем вновь прижалась и шепнула в самое ухо, – пока гуляете я… попу помою. Хочешь?

— Конечно хочу, спрашивает еще… Главное, чтоб ты хотела, дурочка. Я любой твоей дырочке рад, сама же знаешь.

— Все мои дырочки рады твоему большому и красивому члену, и сегодня мы хотим, чтобы он побывал во всех! – погладила меня по паху Ирка, все еще обнимая сзади.

— Ну, готовьтесь, знаешь же, мне только дай…

— …и ты меня анально изнасилуешь! Буду ждать! – хихикнула она и отпустила меня.

—

Подходя к гостиной, я услышал мощный и продолжительный «рыг», опустошившего очередную банку пива, Генки.

— Ну что, свин рыгучий, погуляем может? – нарочито бодро и весело спросил я у друга.

— Да, пошли, пивка прикупим заодно, – вяло согласился он.

— Переодеваться будешь?

— Не, я в свежем, только утром напялил.

— Ну ладно, – улыбнулся я, и подойдя к другу, легко поднял худое тело на руки, пересаживая в инвалидное кресло.

— Погоди. Отнеси-ка меня поссать сначала, – попросил он, и пока я нес его в туалет, спросил, – ну как тебе Иришка сегодня?

— Она всегда чудо, самое-самое чудесное, – улыбнулся я.

— Это да, – грустно вздохнул Генка, – будь с ней нежным, ладно?

— Само собой, дружище. Даже не сомневайся.