Мама моей девушки

Я заглянул домой к Маше рано утром в субботу днем, прежде чем мы отправимся гулять с друзьями. Как обычно, я вошел без стука, окликнув: «Привет, Маша! Здравствуйте, Галина Ивановна!

Проходя через кухню, я входил в гостиную, когда услышал, как мама Маши ответила из своей спальни: «Маша ушла работать сегодня с утра. Кто-то не вышел. Она придет в пять вечера». Ну, вот дерьмо, она мне не позвонила и не предупредила. Два моих приятеля уехали на рыбалку, а я застрял в субботу днем, и мне нечего было делать. Думаю, я мог бы пойти в кафе и убить там некоторое время ожидая Машу.

Я повернулся, чтобы уйти, когда Галина Ивановна. вышла из своей спальни с таким видом, какого я никогда раньше не видел. Ей было за сорок с хвостиком, я думаю, немного ниже меня, может быть, метр семьдесят, с короткими светлыми волосами и красивым телом, учитывая ее возраст. Обычно она была одета в свободную футболку или толстовку с джинсами или шортами до середины бедра, ничего даже отдаленно сексуального и, конечно, ничего, что выдавало бы ее, как то, что она носила тогда. Она ни за что не позволила бы Маше выйти из дома в такой одежде.

На ней были штаны для занятия фитнесом, которые, казалось, показывали контуры половых губ ее киски, и бледно-желтая футболка, которая была срезана чуть ниже ее груди. Клянусь, я мог видеть бугорки ее сосков, чего я никогда раньше не видел на ней. Когда она прошла мимо меня на кухню, мой взгляд остановился на ее заднице, которая покачивалась позади нее. Боже, никаких линий трусиков, и это был намек на то что под тканью их нет? Ладно, это мама моей девушки, но мой член начал шевелиться от увиденного.

Она махнула рукой в сторону дивана и сказала: «Присаживайся. Нет смысла возвращаться домой. Подожди мою дочь здесь! Хочешь пива?

В некотором оцепенении я сел на один конец дивана и ответил: «Конечно хочу!». Я услышал, как две бутылки были открыты, и она вернулась с парой бутылок.

Протягивая мне одну, она села на журнальный столик и сказала: «Здесь слишком тихо я поставлю музыку?». Галина Ивановна пошла в угол комнаты согнулась в талии, включила стереосистему. Это дало мне отличный вид на ее задницу, в комплекте с другим углом на половых губах ее киски, и не оставляло сомнений в том, что она была без бюстгальтера под футболкой. Она вернулась, когда началась песня Three Dog Night «Easy to be Hard», схватила бутылку пива и плюхнулась на диван, левая нога на диване, а правая на пол, лицом ко мне.

«На улице чертовски жарко. Я не знаю, как вы, дети, ездите без кондиционеров в машинах, не говоря уже о том, чтобы часами сидеть в кино. Думаю, именно поэтому я купила вам пиво перед тем, как вы уйдете», — засмеялась она.

«Да, Галина Ивановна, это помогает нам сохранять хладнокровие», — был единственный ответ, который я мог придумать. Сказать, что я был в шоке, было бы преуменьшением. Часть меня хотела уйти, а часть меня хотела лечь на её тело. Что-то в том, как она повернулась, сидела, смотрела на меня и разговаривала, что-то кричало на меня, но я полностью отрицал то, что это было, потому что, если я ошибался?

«Чушь собачья!». Она сделала большой глоток пива и посмотрела на меня. «Ты думаешь, я не знаю, что ты делаешь с моей дочерью?», — спросила она, указывая на меня своим пивом. «Ты думаешь, что я какая-то глупая старуха, которая понятия не имеет? Еще один долгий глоток и уставилась на меня, ожидая ответа.

Черт возьми, как я должен был на это ответить? Да, Галина Ивановна, мы с вашей дочерью напиваемся и трахаем мозги? Вряд ли, но отрицание было бы совершенно глупо и могло бы разозлить ее. Она не казалась разозленной, но просто очень прямой и точной. Я долго тянул свою бутылку, выигрывая время, пока моя голова пыталась что-то сказать.

Мое лицо, должно быть, было красным, как свекла, потому что я чувствовал это. Выражение ее лица несколько смягчилось, но она промолчала. Мне показалось, что я заметил проблеск улыбки в ее глазах. Ей весело стало, Думаю я. Осознание того, что она не была на грани раздражения, позволило мне немного расслабиться. Еще один глоток пива, и я ответил: «Да, Галина Ивановна, у нас есть с ней секс, но мы всегда очень осторожны. Я всегда использую презервативы».

Галина Ивановна сделала последний длинный глоток и поставила пустую бутылку на журнальный столик. Я попытался наверстать упущенное. Она посмотрела на меня очень серьезно, с любопытством и спросила: «Что вы двое делаете в сексе?» Я чуть не задохнулся пивом от вопроса.

— А? – спросил я.

«Да, что вы двое делаете во время секса? Расскажи мне подробности». Это было совершенно странно, но мой член шевелился, поэтому я изменил положение на диване, слегка повернувшись к ней, чтобы сесть как Галина Ивановна. Это позволило бы лучше скрыть мою жесткость члена, по крайней мере, на некоторое время. Я заметил, что ее соски теперь довольно заметны и торчат сквозь ткань ее футболки.

«Ну, мы идем в парк и паруемся в заднем ряду стоянки парка где меньше всего людей. Обычно мы пьем пиво и немного целуемся. Затем мы заползаем на заднее сиденье». Мне пришлось остановиться, чтобы сделать еще один глоток, который закончил мою бутылку.

Она спросила, не хочу ли я еще пива, и я кивнул головой в знак согласия. Когда она встала, я взглянул на ее промежность и поклялся, что увидел мокрое пятно между ее ног. Я также подумал, что уловил запах мокрой киски, когда она проходила мимо, поглаживая мою левую ногу, которая все еще стояла на полу. Я проверил, где она сидит, но темная ткань дивана ничего не показала. Вернувшись, она протянула мне мою бутылку и вернулась на свое место на диване, но была немного ближе, наши ноги почти соприкасались. Мой член напрягся еще больше.

Полностью отдавшись странности всего этого, я продолжил описание нашего секса с её дочерью. «Мы начинаем с того, что целую ее шею, провожу по ней языком и кусаю зубами за уши. Ей это очень нравится. Она зарывается пальцами в мои волосы и прижимается своим телом к моему. Когда она тяжело дышит, я начинаю расстегивать ее блузку, и она прижимает мою голову к своим сиськам. Я снимаю с нее блузку, затем бюстгальтер и начинаю сосать соски». Мой взгляд невольно опустился на соски Галины Ивановны, затем я спохватился и снова посмотрел вверх. Боже, в ее глазах был намек на похоть, точно такой же, как я видел в глазах ее дочери. К этому времени мой член был твердым, как камень, и я знаю, что он должен был поднимать ткань моих джинсов. Еще один глоток пива, и я продолжил.

«Я укладываю ее на сиденье. Она стягивает с меня рубашку, и я лежу на сиденье рядом с ней и целуюсь, пока мы какое-то время чувствуем нашу кожу друг к другу. Затем она ложится на спину, а я на краю сиденья. Я провожу рукой по передней части ее джинсов и, если они достаточно свободны, начинаю ласкать пальцами ее киску.

— А если нет? У нее перехватывало дыхание.

«Затем я расстегиваю их и стягиваю с нее и ее трусики. Когда ее джинсы снимаются, мои тоже. Я целую и облизываю все ее сиськи. Особенно ей нравится, у какой бы сиськи ни был мой рот, другая получает мою руку, если только она не находится между ее ног. Когда она готова, она толкает мою голову между своих ног, и я съедаю ее». Я знаю, что видел, как дрожь пробежала по Галине Ивановне, когда я сказал это. «Я облизываю ее клитор и трахаю ее парой пальцев, пока она не кончит. Иногда она держит мою голову опущенной, и я продолжаю, пока она не кончит.

Глаза Галины Ивановны расширились. — Сколько раз она кончает?

«Три, четыре, пять, я никогда не считал. Я просто наслаждаюсь вкусом, запахом, ощущением и звуками, пока она не останавливает меня, поднимая голову. Обычно она так промокает, что сиденье автомобиля промокает. К счастью, это винил и не оставляет пятен. Затем мы много целуемся и катаемся, пока я не ложусь на спину, и она не опускается на меня на некоторое время. Она достает презерватив из бардачка на передней панели и надевает его, когда будет готова… Черт возьми. Я колебался на этом слове, но решил, что, черт возьми. Галина Ивановна снова вздрогнула. Теперь не было никаких сомнений, я чувствовал запах её возбужденной киски. Еще один глоток пива намочил мои трусы и джинсы предварительной спермой.

«Мы двигаемся, чтобы она снова оказалась на спине. Она раздвигает ноги и подтягивает колени вверх. Я встаю между ней и начинаю целовать ее, когда она вводит в себя мой член. Иногда я медленно расслабляюсь, чтобы подразнить ее, и мы продолжаем медленно в течение долгого времени. Иногда я трахаю его так сильно, как только могу, и мы трахаемся, как кролики, пока я не кончу. В любом случае, она всегда кончает, пока мы трахаемся. Затем она снимает презерватив и завязывает его узлом, чтобы моя сперма не пролилась. Иногда ночью мы трахаемся несколько раз, иногда достаточно одного раза. Ваша дочь горячая, Галина Ивановна в сексе.

Дыхание Галины Ивановны. было поверхностным и быстрым, ее соски действительно торчали, а в глазах был похотливый блеск, который я видел на Маше незадолго до нашего секса, как она получала оргазм. Я с трудом мог поверить в то, что услышал дальше, хотя не поверил бы, если бы не услышал.

— Трахни меня, Серега. Трахни меня, и тебе не нужна гребаная резина. Давай возьми меня!». С этими словами она схватила меня за руку и потащила в свою спальню. Оказавшись там, она повернулась ко мне у кровати и стащила с меня всю одежду. Как только я был голым, она осталась на коленях и начала сосать мой стоячий член. Ее руки схватили меня за член, Галина Ивановна буквально втянула мой член в свой рот.

— Галина Ивановна, вы заставите меня кончить. С этими словами она встала. Я схватил ее за короткую футболку и дернул ее за голову, даже не дожидаясь, пока она поднимет руки. Наклонившись, я пососал ее соски, заметив, что ее грудь не такая обвисшая, как у многих женщин в возрасте. Ее соски были намного больше, чем я видел раньше. Я подумал, что они, должно быть, получили такую форму от грудного вскармливания Маши. Мысль о том, что моя девушка сосала молоко из того же соска, за который я зацепился, очень возбуждала меня.

— Сними мои трусики, Сереженька. Съешь мою киску». Я опустился перед ней на колени и увидел растекающуюся влагу на тонкой белой ткани фитнес штанов между ее ног. Сырость делала материал почти прозрачным, и не было никаких сомнений в том, что она была голой под этой одеждой. Расстегнув молнию, я потянул их вниз по ее ногам, когда Галина Ивановна упала обратно на кровать. Она отправила их в полет по комнате ударом ноги, затем вытянула оба колена вверх и наружу, чтобы сделать свою киску полностью доступной для меня.

Ее клитор был в два раза больше, чем у Маши, и явно стоял. Я решил немного подразнить и начал поглаживать ее половые губы пальцем, следя за тем, чтобы не входить в ее киску и не касаться клитора. — Съешь мою киску, черт возьми, — с отчаянием скомандовала Галина Ивановна. Ее ноги потянулись вперед, и она уронила пятки мне на спину, зажав ноги за головой и притянув ее к себе. Я взял ее клитор между губами и начал сосать его, как сосок, слегка кусая и щелкая его языком.

— О-о-о!, Боже мой!, — закричала она, когда ее бедра подпрыгнули. Все ее тело дрожало и билось в конвульсиях, когда сок киски вытек на мой подбородок, чтобы слиться на простыни внизу. Ее пальцы вцепились в мои волосы и угрожали вырвать их. — А……а!, Боже мой!, А….а! Я задавался вопросом, как долго это было для нее, и подумал, что, должно быть, было очень неприятно быть чертовски возбужденным неделю за неделей, наблюдая, как твоя дочь выходит на улицу, чтобы ее снова трахнули.

«Нет, нет!, Боже мой!, больше не надо, остановись, пожалуйста!». Она все еще дрожала с головы до ног, а простыни под ее были мокрыми от её сока. Еще больше подтянувшись к кровати, она потребовала: «Трахни меня, Сережа. Трахни меня жестко и быстро и кончи в меня своей спермой.

Когда я двигался между ее раздвинутыми ногами, она схватила мой член и буквально втянула его в нужное положение. Боже, леди, это прикреплено, Я подумал, потому что мне казалось, что она просто справится, если я не буду двигаться достаточно быстро.

Головка моего члена была у нее прямо у входа в колодец любви. Однако, прежде чем дать ей то, что она хотела, я опустил свое лицо на ее лицо и глубоко поцеловал, зная, что пропитан ее соками. Она ответила с большой интенсивностью, используя свои губы, чтобы вытереть то, что было вокруг моих губ, когда наши языки танцевали у нее во рту.

Затем я вонзил в нее свой член на всю его длину без предупреждения. Ее голова откинулась назад, ноги сцепились за спиной, ногти впились мне в спину, и она закричала. Черт возьми, соседи могут вызвать ментов от таких криков. Я держался в этом положении, прижимаясь членом к ее шейке матки, чувствуя, как ее сок смачивает мои яйца, пока она немного не расслабилась.

Галина Ивановна захныкала, когда я вытащил свой член, пока в ней не осталась только головка. Я чувствовал, как ее киска хватается за нее на выходе, пытаясь остановить моё отступление. Она открыла глаза, остекленевшие от похоти». Я слегка сместил угол вверх и с большей силой въехал в нее опять на всю длину своим членом. Галина Ивановна снова дико закричала, ее ногти врезались в мою спину, а ее зубы нашли мою ключицу. Эта женщина была просто как дикое животное.

Я начал трахать ее всерьез, вытаскивая член из влагалища и врезаясь в него изо всех сил. Сначала она кричала с каждым движением члена, но они стихли до стонов, и других неразборчивых звуков, когда все ее тело превратилось в дрожащую массу оргазма. Я оторвался от Галины Ивановны, чтобы посмотреть на нее, но ее руки были сжаты вокруг меня так крепко, что она поднялась вместе со мной.

— Отпусти!, — потребовал я. «Отпусти, чтобы я мог сосать твои сиськи. Твоей дочери это нравится!». С ярко выраженным хныканьем она подчинилась. Я долбил ее еще несколько раз, просто чтобы посмотреть, как ее сиськи подпрыгивают, а затем вцепился в ее правый сосок. Ее руки нашли мои волосы и начали массировать кожу головы.

«Боже мой, Сереженька, трахни меня. Боже, ты чертовски прекрасен в сексе. Прошло так много времени после последнего секса с мужчиной, и мне это так нужно. Трахни меня жестко и быстро, Сережа. Трахни меня, как дикое животное, и кончи в меня. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в меня. Кончи для меня, Сережа. Ее бессвязное бормотание перемежалось с хрюканьем на каждом из моих ударов члена в её влагалище. Я отпустил сосок и возобновил свои удары, но теперь я делал это для собственного освобождения. Наблюдая за ее лицом и подпрыгивающими сиськами, я продолжал вбиваться в нее так сильно, глубоко и быстро, как только мог, чувствуя, как сперма накапливается в моих яйцах, когда они шлепают по мокрым участкам ее задницы.

Это началось в моих ногах и руках, дрожь, нарастание и нарастание, затем распространилась на мое туловище и вниз к моему паху. Мы сомкнули глаза, и я увидел, что она хотела, чтобы мое семя было в ней. Глазурь исчезла, но похоть все еще оставалась, и мать моей девушки хотела, чтобы моя сперма попала в ее киску без презерватива. Дерьмо! Весь мир переместился к моим яйцам и вышел через мой член на ее шейку матки, когда я в последний раз глубоко погрузился в её влагалище. Все, что я мог видеть, это ее голубые глаза, смотрящие в мои с похотью и радостью, и все, что я мог чувствовать, это то, как мой член выкачивал выстрел за выстрелом густой веревочной спермы в глубины влажного, гладкого, горячего влагалища, в котором он был похоронен. Она стонала еще больше, и ее бедра дергались, пока мои конвульсии наконец не утихли.

Я почувствовал, как мой член становится мягким, и с взаимными стонами я скатился с Галины Ивановны, наши соки на моем члене оставили след на ее бедре. Пока она лежала, глядя в потолок, я, наконец, посмотрел на тело этой взрослой женщины. Неплохо, конечно, не так плохо, как я слышал, тела женщин в возрасте после рождения детей. Тогда я решил, что, возможно, мои друзья знают не так много, как им казалось. Ее грудь не была похожа на спущенные воздушные шары. У них было некоторое провисание и несколько растяжек, но у них все еще была хорошая форма, и эти соски были потрясающими. Ее живот был немного рябым и с несколькими фиолетовыми отметинами на нем, но он все еще был в основном плоским и выглядел хорошо для меня. Что касается ее киски, то это было фантастикой. Я никогда не видела клитор таким большим или таким чувствительным. Это заставило меня задуматься, буду ли я сильнее сосать Машу, станет ли ее тоже.

— Не позволяй Маше видеть твою спину, когда ты трахаешься сегодня вечером, — сказала она, все еще глядя в потолок. Черт возьми, я забыл о том, чтобы трахнуть ее позже. Маша почувствует запах и вкус своей мамы на мне? — И прими душ, когда мы встанем, чтобы смыть меня с себя. Мне показалось, что я уловил в ее голосе что-то вроде ревности.

Все, что я мог ответить, было: «Хорошо Галина Ивановна».

Она перевернулась ко мне, сначала позволив своим глазам посмотреть на меня, как я смотрел на нее, затем она посмотрела мне в глаза. — Я хочу большего, Сережа. Я не хочу отношений, и я не хочу мешать тебе и Маше, но мне нужен секс, и прошло слишком много времени с тех пор, как у меня он был. Мне не посчастливилось ни с кем встретиться, в этом городе. Но это не останавливает мои желания и потребности. Это не обязательно должно быть каждую неделю, как вы занимаетесь с Машей. Черт возьми, это не обязательно должно быть каждый месяц, но я нахожусь на пике своей сексуальной активности, и мне нужен секс. Вы можете делать это несколько раз в день с моей дочкой. Вы сделаете это сегодня. Это прекрасно!».

Господи! Мне очень нравилась Маша, но я никогда не рассматривал встречаться с ней долго. Я никогда не рассматривал ни одну девушку в течение длительного времени. Это было бы здорово. «Звучит хорошо и для меня. Просто сделай так, чтобы Маша не узнала об этом, потому что она мне очень нравится, и я не хотел бы, чтобы она пострадала или разозлилась на тебя.

Галина Ивановна улыбнулась, а затем, проведя пальцами по следам зубов на моей ключице, сказала: «Возможно, ты захочешь, чтобы она тоже этого не видела. Извини, я увлеклась». Затем она снова посмотрела на меня и спросила: «Маша когда-нибудь отсасывала тебе?»

— Конечно я же вам рассказывал, — ответил я.

— Где ты кончал с Машей?

«На груди».

— И это все?

— Да.

— Тогда тебя ждет новое угощение, — сказала она, переместив голову к моему паху и взяв мой набухающий член в рот….