Мама в 49 лет стала моей женщиной

1.

Этот случай перевернул всю мою жизнь, разделил её на «до» и «после».

Я люблю свою маму! Казалось бы, что в этом удивительного? Редко кто не любит свою мать.

Но, я люблю её не только как женщину, подарившую мне жизнь, но и как ЖЕНЩИНУ!

Конечно же, все мальчишки подсматривают за тем, как мать моется в душе, переодевается. Это естественно. Кому посчастливилось иметь сестру, старшую или младшую, те, возможно, переключаются на них, и мама, как женщина уходит на второй план. Ну, а в юности, когда приходит пора любить, ухаживать за девочками, про маму как женщину забывают.

Так и у меня было в жизни. Вырос, отслужил в армии, вернулся, женился. На свадьбе танцевал с мамой, обнимал её, и она меня обнимала, но глаза у неё были грустные-грустные.

– Мама, ты не рада, что я женился?

– Рада, конечно, – ответила она, но, у меня такое ощущение, что я тебя потеряла, что ты не мой уже.

Мы крепко обнялись, и кружили в танце. Она не хотела меня отпускать из объятий, и я не стремился освободиться.

Потом началась семейная жизнь, как обычно, по ночам мы с женой сливались телами,

Мама-мама.

Сыну было 7 лет, когда мы с ним и мамой поехали на своей машине на море, чтобы снять жильё и обустроиться, а жена с подругой и её мужем должна была приехать через неделю.

Ехали через Ростов, Краснодар.Летняя жара, на остановках продают отварную картошку посыпанную укропчиком, соленые огурчики, жареных раков, вишню, абрикосы, столы ломятся от изобилия даров южной природы.

Ну, надо ж так, прямо в дороге случилась поломка, не серьёзная, но пришлось поддомкратить машину и залезть под днище. Лежу я на пыльной земле, пот глаза заливает, и вижу, как мама, прикрывшись дверями, присела пописать на обочине.

Я сразу вспомнил её письку, такую красивую и желанную когда-то.

Она присела рядом с машиной, раздвинула бедра и из её «киски» ударила струйка золотистой мочи. Я забыл про машину, жару и как зачарованный смотрел, как ручеёк побежал по придорожной пыли, пробивая себе дорожку. Две красивые, гармошечкой сложенные складчатыегубки её пизды, пизды взрослой женщины, с которых ещё свисали капельки мочи, вкоторых отражалось вечернее солнце и новый для меня мир.

Промакнув письку, мама натянула трусики, оправила сарафан, и, обойдя машину, заглянула под днище.

– Что-нибудь серьезное?

– Да нет, мамуля, всё исправил, сейчас поедем, – ответил я, а сам зафиксировал свой взгляд на её свисающих сиськах.

Эти сиськи, её красавица пизда, стояли перед моими глазами.оставшиеся 300 километров. Хорошо, что под вечер движение было небольшое, иначе бы я мог забыться и врезаться в кого-нибудь. Но, бог миловал.

В Хосте нашли нужный нам адрес, и стали располагаться. Сын, вымученный дорогой лег поперек широкой кровати, предназначавшейся ему и маме, и быстро заснул.

– Ничего, переспим на моей кровати, – предложил я маме.Она не стала возражать. Я сбегал к хозяйке, купил у неё вино и чачу, мы с мамой выпили за благополучный приезд.

– Ну, что, будем отдыхать? – спросила она.

– Да! Ты располагайся, а я пойду покурить.

Темное южное небо, усеянное крупными яркими звездами, алкоголь, всё это ещё больше раззадорило психику. Я вошел в комнату и на ощупь пробрался к кровати. Мама лежала на боку не шевелясь.

– Ты спишь? – взволнованным голосом спросил я.

– Не спится что-то, – тихо ответила она.

Я быстро разделся, нырнул под простынь и прижался своим вздыбленным членом к её попе. Нас разделяла только тонкая ткань ночнушки. Она придвинулась ко мне ближе и мой член оказался прямо между ягодиц. Мы лежали молча, вслушиваясь в дыхание друг друга. Я приподнял краайночнушки и ещё сильнее прижался к её попочке.

– Что ты делаешь, – шепотом спросила она.

– Я видел сегодня, как ты писала? – шепотом же ответил я и поцеловал её шею.

– И что?

– Я видел твою «киску», и её образ до сих пор стоит перед моими глазами.

– Ты меня волнуешь своими поцелуями и словами, но, это же неправильно, когда сын говорит об этом с матерью.

– Но, ты же тоже хочешь этого, просто у тебя в голове есть какой-то пунктик, запрет.

– Да, милый, хочу, но боюсь.

– Чего? Боишься быть счастливой?

– Да, я всегда хотела этого, но скрывала свои мысли даже от себя. А сейчас, я не знаю, что со мной. Я и готова и боюсь.

Она повернулась ко мне лицом и поцеловала в губы. Поцелуй был коротким, но страстным.

Я припал к её губам, проник языком в ротик, потом стал целовать шею, попытался снять ночнушку.

– Что мы творим? – взволнованно повторяла она, но приподняла таз, помогая мне снять последнее препятствие, разделяющее наши тела.

Я опустился вниз, и припал губами к её «киске».

– Что ты делаешь? – испуганно зашептала она, туда нельзя.

– Почему нельзя? Тебе будет хорошо.

– Не знаю, меня ещё никто «там» не целовал.

Я провел головкой члена снизу вверх, поласкал языком клитор, от чего мама вся задрожала, и направил головку в её пещерку. Смазки было уже достаточно, проник ещё глубже и уперся в шейку матки.

Это явилось спусковым крючком. Мама дернулась всем телом и подала таз навстречу моему члену.

– Я не понимаю, что со мною происходит. Голова идет кругом. Я ничего не понимаю. Мне хорошо, и я боюсь.

– Чего ты боишься, глупенькая. Расслабься, получай удовольствие и ни о чем не думай.

2.

– В тебя можно? – испуганно спросил я, когда почувствовал, что сейчас кончу.

– Не знаю, – взволнованно отозвалась она, – я уже ничего не знаю и не понимаю. Будь что будет!

Я кончил в неё и почувствовал, как стенки её вагины судорожно сжимаются, «целуя» мой член.

– Ты просто волшебница, – шепнул я ей, когда мы успокоились и лежали на спине, соединив ладони.

– Я не знаю, волшебница или нет, но мне ни с одним мужчиной не было так хорошо, как с тобой. ОЙ! Что я такое говорю? Мне и хорошо и стыдно одновременно. Что о нас люди подумают?

– Мама, ну зачем ты отравляешь это сладкое «послевкусие» нашего соединения. Тебе же было хорошо?

– Конечно, хорошо, но…

– Стоп! Какое но? Опять это НО! Тебе было хорошо?

– Да, конечно, но…

– Мама, какое НО, при чем здесь НО? Нам обоим было хорошо. Мы почувстволали гармонию, единство душ и тел. Какое но?

– Но ведь это грех!

– Мама, какой же это грех, если мы думали об этом, желали этого всю жизнь. Признайся честно, ты же хотела этого, когда я был подростком, юношей? И, я помню твои глаза, когда мы танцевали с тобой в день свадьбы.

– Да, всё это так, но, всё равно…

– Мама, тебе хорошо сейчас?

– Да, конечно хорошо, но…

– Мама, отбрось это но, прижмись ко мне. Мы с тобой единое целое, мы самые близкие люди на земле. Выкинь из головы всякие предрассудки.

– Сыночек, милый мой, как же мне хорошо с тобой. Но люди…

– Мама, какие люди? Мы сейчас на отдыхе, кому какое дело, кто мы друг другу? Пришли, ушли, приняли душ, разделись, оделись.

– А как же внук?

– Мама, ну он же ещё ребенок, ничего не понимающий ребенок. Ему главное море, солнце, катанье на банане. А вся ночь наша с тобой.  Да и днем я буду любоваться тобой, представлять, дорисовывать в голове то, что  скрыто под купальником.

– Неужели я в самом деле такая привлекательная?  Мне в последнее время казалось, что на меня никто не смотрит, как на женщину.

– Ты ошибаешься, моя хорошая. Просто ты задавила в себе женщину, жила сначала ради меня, потом ради моей семьи, внука.. Да и я виноват перед тобой в том, что уделял мало внимания. Когда я дарил тебе цветы? Только на восьмое марта? А ведь мог бы и просто так, безо всякого повода зайти к тебе с букетом.

– Что теперь говорить, ты всегда был для меня любимым сыном.

– Прости  меня, мамочка, за то, то не всегда думал и помнил о тебе. Но, сейчас, в эту минуту, ты для меня самая любимая, самая желанная женщина. Если бы ты знала, как я любил тебя в юности, подглядывал, когда ты мылась в ванной,

– Я замечала это, но ничего тебе не говорила. Все подростки, пожалуй,   подглядывают за матерями. Потом вырастают, женятся, мама уходит на второй план.

Она замолчала, видимо обдумывая что-то или вспоминая.

– А приедет Лена, она же сразу догадается, что происходит между нами, почувствует, что ты стал с ней в постели другим.

– Ты же знаешь, что у неё проблемы по женской части. Мы мечтали, что она родит второго ребенка, девочку, но врачи говорят, что шансов практически нет. И, потом, она не такая в постели, как ты, мамуля. Она практически не кончает и только выполняет свой супружеский долг. Ждет, когда я кончу в неё и сразу засыпает.

– Но как мать, хозяйка она мне нравится, и я бы не хотела вставать между вами.

– Ты и не будешь стоять между нами, будешь всегда рядом. Мы же будем продолжать эти новые наши отношения.

– А, может забудем, сыночка, что произошло и будем продолжать жить, как жили до этого?

– Зачем, мама, ты обманываешь себя, зачем лишаешь себя радости быть желанной женщиной? Да и я уже не смогу без тебя, без твоей «киски», без маминой груди.

– Вот видишь, – я прикоснулся к её «киски» ладонью и почувствовал, какая она влажная, – тебя волнуют даже разговоры об этом.

Я ввел в неё два пальца, от чего мама вздрогнула и сжала их мышцами вагины. Мой член моментально возбудился, я осторожно ввел его в мамину киску и уткнулся в матку. Она задрожала всем телом, ощущая, как головка касается шейки. Каждое касание сопровождалось судорожными движениями таза навстречу ему. Мама закрыла глаза и судорожно подмахивала, в такт моим движениям, охватив ногами мою спину. Мы неистово бились лобками друг о друга, мама едва сдерживала стоны, боясь разбудить сына. Наконец, на самом пике возбуждения она шлепнулась попой на  кровать и задергалась, испытывая серию мощных оргазмов. Я тоже не стал тянуть и второй раз за вечер кончил в её нежную и такую умелую вагину.

Немного отойдя от оргазма, мама нежно поцеловала меня в губы и спросила:

– А если я залечу от тебя? Сейчас у меня самый благоприятный период.

– Ну и хорошо, родишь ребеночка, девочку, а мы её удочерим.

– Что ты болтаешь, дурачёк, рожать в пятьдесят лет?

– Не приписывай себе лишний год, тебе ещё сорок девять.

– А девять месяцев беременности не в счёт?

– Нет, мама, серьезно, как бы было хорошо, если ты забеременешь. Я представляю уже, как будет округляться твой животик, наливаться очаровательные груди, увеличатся и набухнут сосочки.

– Всё, прекращай эти дурацкие фантазии, – с улыбкой сказала она, но, мне показалось, что она тоже живо представила нарисованную мною картинку, – надеюсь, всё обойдется.

Я положил её голову на грудь и перебирал пальцами нежные волосы. Она же водила своей ладонью по моему животу от пупка к паху, слегка касаясь лобка.