Мамина радость (Часть 2.)

На правах рекламы:

В далёком 2017-году на сайте sexytails был опубликован рассказ «Очко». Поскольку вскоре после этого сайт приказал долго жить, а перенесенные на этот сайт рассказы потеряли все изображения, мне показалось, что этот рассказ без включенных в него изображений теряет часть себя и из-за этого оказался незаслуженно забыт. Я нашел все изображения, которые были использованы в рассказе и отредактировал версию, находящуюся на этом сайте. Поэтому предлагаю всем читателям, которые любят категорию «Рассказы с фото» – обратить на него внимание повторно.

Ну и для удобства – ссылка на первую его часть: https://bestweapon.ru/post_48823

Не буду утомлять читателя завтраком и быстрыми сборами Анастасии с Максом. Скажу лишь то, что лёгкий на подъём Макс, с воодушевлением принял идею мамы поехать в дом отдыха. Тратить время на поиск путёвок не хотелось. К обеду они уже прыгнули в машину, и просто поехали к выезду из города. За чертой города протекала небольшая речушка. Вдоль неё, в обрамлении лесов, стояли несколько домов отдыха. Это было не чёрное море с её столпотворениями. В местных домах отдыха, наследии прошлой эпохи, толп обычно не наблюдалось. Пустыми, в это время года, они тоже не стояли, благодаря отличной погоде и удачному местоположению.

…

— Подъезжаем, – сказала мама, сидя за рулем нашей машинки и указывая на ворота бывшего пионерлагеря «Орлёнок».

Макс посмотрел на маму. Было очень тяжело не опустить взгляд вниз. Он и так всю дорогу украдкой поглядывал на колышущиеся на кочках тяжелые полушария женской груди. Рубашка, которую мама подвязала узлом, скорее притягивала взгляд к груди, чем прикрывала. Макс помнил подслушанные разговоры отца с матерью. Мама раньше одевалась в гораздо более закрытую одежду, а отец всё убеждал её, что не нужно стесняться себя и своих достоинств. Нужно наоборот умело их подчеркивать. И похоже постепенно привил маме эти мысли. Мама уже давно одевалась в довольно фривольную одежду, вызывая зависть женщин и восхищенные взгляды мужчин. И похоже уже и сама так привыкла к этому, что даже не замечала, как действуют её формы на неокрепшие умы подрастающих организмов. Да! Эти самые подрастающие организмы, в лице друзей Макса, время от времени появлялись у них дома и потом восхищенно перешептывались, делясь впечатлениями. Макс в целом знал, о чем шептались друзья, но старался не участвовать в разговорах с влажными фантазиями парней. Как-то было стыдно обсуждать с ними родную маму, хоть прекрасно и понимал их. Сейчас понимал даже больше, разглядывая крупную грудь, нависающую над плоским животиком. Маленькие обтягивающие шортики тоже не давали покоя юношескому либидо. Красивые длинные ноги прятались под ними и смыкались… где-то там, где сходились ножки и мамин плоский животик прятался под тонкой тканью, находилось секретное место, которое Макс никогда не видел, но часто представлял в своих самых смелых фантазиях. Даже сейчас при взгляде туда в штанах становилось тесно и Макс жалел, что не успел с утра «передёрнуть затвор». Приходилось отворачиваться и смотреть на пробегающие за окном придорожные кусты, чтобы отвлечься….

…

Настя дышала полной грудью. Подруги были правы, посоветовав выбраться из четырёх стен. Макс был тоже счастлив выехать на природу. Сейчас он занял переднее сидение, на котором обычно ездил муж. И женщина ловила его взгляды. Вот только воспринимала их совсем по-другому.

— Наверное смотрит, как я веду машину, – думала она, – надо будет начать его уже время от времени пускать на водительское сидение. Парень растёт и это уже не детские, мельком брошенные, взгляды. Похоже приглядывается к приборам, даже вытянув шею смотрит на педали. Странный он всё-таки. Почему не хочет спросить? Всё пытается понять сам. Совсем большой.

Вчерашний инцидент в ванной комнате, сын никак не прокомментировал и возможно даже забыл. По крайней мере Насте хотелось так думать. Поднимать эту тему в разговоре не хотелось. Да и что тут скажешь? Мама так напилась, что забыла закрыть за собой дверь? Стыдно.

…

Доехали без проблем. Бросили машину на стоянке в тени леса. Сразу же зашли в регистратуру. Свободные номера были. Взяли ключ и решили пройтись по территории, чтобы размять затёкшие ноги. По дорожкам прогуливались отдыхающие, с интересом разглядывая новых постояльцев.

Настя уже бывала здесь, поэтому сразу же повела сына к реке. По дороге встретили даже Настиных знакомых. Невысокий мужчина с пивным брюшком увидев её с сыном тут же оторвался от женщины с двумя детишками и направился к ним:

— Анастасия Валерьевна, здравствуйте! Вы тоже решили отдохнуть? – улыбаясь начал он, при этом не стесняясь разглядывая её ладную фигурку.

— Да, Пал Семёныч, вот только приехали. А вы уже давно тут?

— Я можно сказать поселился здесь этим летом, буду рад всё здесь вам показать. Провести, так сказать, экскурс в прошлое.

При этом мужчина так сально улыбнулся, разглядывая Настю с ног до головы, что Максу тут же захотелось от души вмазать этому толстяку. Его мама похоже тоже была не особо рада встрече:

— Да, конечно. Как-нибудь созвонимся, – ответила она безучастно и тут же отвернулась, заканчивая разговор.

У реки было шумно. Компания молодых людей играла в мяч. Тут и там на покрывалах отдыхали компании. Анастасия подошла к берегу и прогнувшись потрогала воду рукой. Максу показалось, что он услышал целый хор сглотнувших слюну мужчин. А может это он услышал себя. Но то, что масса глаз продолжала провожать красивую фигурку его мамы он прекрасно видел и чувствовал какое-то двойственное чувство: гордости за свою красавицу-мамочку и зачатков какой-то ревности, из-за того, что какие-то чужие мужики так откровенно пялятся на неё. А вот сама мама, похоже, упорно этого не замечала.

— Вода – парное молоко. Пойдём ножки помочим, – весело сказала она, скинула босоножки и шагнула в воду.

Макс тут же разулся, скинул футболку, чтобы прихватить последнего августовского солнышка и хлопая ногами по мелководью, направился вслед за мамой.

— Красота-то какая, – мама стояла лицом к берегу потягиваясь и глядя вверх на солнышко.

Макс, замерев, снова любовался своей красивой мамочкой. Откуда-то сзади появилась тень. Раздался громкий шлепок. В воду, почти вплотную с его мамой врезался мяч, окатив ту волной брызг.

— Блин!

— Ой, извините! – раздался голос одного из волейболистов.

— Ага, простите, не рассчитали, – раздался голос другого, в котором, впрочем, совсем не чувствовалось раскаяния.

— Малой, кинь мяч! – крикнул кто-то третий.

Макс подобрал мяч и метнул его, стоящей на берегу, толпе молодых людей. Один из них ловко поймал мяч, но почему-то продолжать игру парни не спешили. Тупо пялились на них и чему-то улыбались. Максу стало как-то не по себе от этого повышенного внимания к своей персоне. Он решил, что парни сейчас позовут его в свою команду. Но ребята были чувствительно старше него. Он одновременно и хотел подружиться с новой компанией, и смущался этого. И, чтобы побороть смущение, тоже улыбнулся и, делая вид, что увлеченно рассматривает что-то на берегу, потянулся.

— И что ты улыбаешься? Не видишь они меня всю забрызгали! Тебе тоже смешно? – раздался рассерженный голос мамы.

Только сейчас Макс обернулся на маму и обомлел: её белая рубашка от воды прилипла к телу и стала практически прозрачной. Они с мамой стояли на виду огромного количества людей. Рассерженная мама яростно жестикулировала, что-то громко доказывая, то ли сыну, то ли стоящим на берегу парням, то ли самой себе. Но Макс сейчас ничего не слышал. Её крупная грудь колыхалась в такт её движениям и Макс просто залип не в силах оторвать глаз….

— Твою мать! – мама наконец проследила за взглядом сына и поняла почему весь пляж замер, во все глаза наблюдая за ней.

Быстро оглядев берег, она тут же направилась к ближайшим зарослям, чтобы укрыться от взглядов. Макс, оставшись в одиночестве, какое-то время постоял, не зная, что делать и понуро поплёлся за мамой, предусмотрительно не заходя в заросли, а оставшись снаружи.

— Макс, – раздалось чуть погодя.

— А? – отозвался сын.

— Ты тут? – в голосе матери чувствовалось облегчение, – иди сюда.

Макс осторожно пошел на голос, старательно отводя взгляд. Мама сидела на берегу, укрытая от остального пляжа густой растительностью и повернувшись к сыну спиной.

— Она вся промокла. Выжать надо. А я развязать не могу, – дико смущаясь, жалобным голосом сказала мать.

Макс обошел маму. Та смущенно прикрывала, просвечивающие сквозь рубашку, соски руками. Узел на рубашке, похоже, стал ещё туже. Наверное, мама, пытаясь снять этот мокрый элемент одежды, ещё больше его затянула. Макс непонимающе уставился на мамины груди, сжимаемые руками, стараясь отрешиться от мыслей и не дать члену предательски надуться.

— Помоги развязать, – краснея от смущения попросила мама.

Макс сел перед ней, дёргая туго стянутый узел. Мама какое-то время наблюдала за его безуспешными попытками, всё также прикрывая грудь. Наконец поняла, что у сына тоже не получается.

Сначала она помогала ему советами, потом всё же не удержалась и принялась помогать руками. В лицо Максу уставились два торчащих сквозь тонкую прозрачную ткань соска. Как ни пытался он не думать об этом, член всё же стал надуваться, и краска залила его лицо.

— Так не получится, – резюмировала мама со вздохом.

— Может зубами? Если вытянуть этот конец, наверное, развяжется, – внёс предложение Макс.

— Ну давай, – с сомнением согласилась женщина.

Ей пришлось сесть на колени к сыну, чтобы тому стало удобнее. На то, что прямо в лицо сыну смотрят, напрягшиеся от прохлады воды, соски она, старалась не думать. Хотела снова прикрыть грудь, но Анастасии показалось делать это уже глупо, когда он только что прекрасно мог их рассмотреть. Она почувствовала, как её сыночек прикоснулся щеками к материнской груди. А в это время внизу живота появилось щемящее чувство зарождающегося возбуждения. На неё накатило дикое чувство стыда. Нет! Она не могла возбудиться из-за прикосновений собственного сына. В этом виновато долгое воздержание, нежные прикосновения и горячее дыхание на голой коже. Она гнала саму мысль, что возбуждается от близости собственного ребёнка, но факт оставался фактом.

Настя не знала куда деть руки. Сначала она положила их Максу на плечи. Потом одна из них сама потянулись к голове сына и принялись перебирать волосы своего родного создания. Все мысли как-то сами собой улетучились. Анастасия закрыла глаза, пытаясь разобраться в своих ощущениях.

Пока её сын боролся с узлом, дёргая рубашку, Анастасия боролась со своими ощущениями. Её грудь колыхалась. Движения сына стали резче. Он видимо и сам уже злился на этот не поддающийся узел. Если вначале он лишь изредка слегка касался груди своей матери, то теперь практически зарылся лицом между грудей и пыхтел, дёргая неподатливую ткань. А Настя уже сама не могла понять, чего она хочет больше. Чтобы сын справился с узлом или чтобы эти ощущения продолжались. Даже когда на её талию легли руки сына и подтянули к себе, она посчитала, что сын лучше знает, как ему удобнее. Вот только что такое твёрдое упирается в неё? Додумать она не успела. Из-за погружения в эти свои мысли, Анастасия пропустила особенно жесткий рывок. В себя её привёл испуганный возглас сына:

— Ой!

Настя открыла глаза. Из хороших новостей – он всё-таки справился с узлом. А вот во всём остальном….

…

Макс почти вплотную смотрел на шикарную грудь своей матери. Член его больно упирался в слишком плотные штаны. Он болел уже давно. Ещё тогда, когда парень почувствовал первые прикосновения мягких мамочкиных грудей к своим щекам. Когда вдохнул её нежный и такой родной запах. Когда сначала случайно, а потом уже и не совсем, прикоснулся к её твёрдым соскам….

Когда парень взялся за узел зубами, тот поддался почти сразу, но ему не хотелось вот так быстро отрываться от близкой маминой груди. Сначала он осторожно оттягивал зубами ткань рубашки, глядя, как колышется крупная мамина грудь. А когда осмелел, и вовсе, то теребил узел, заставляя грудь раскачиваться и биться тяжелыми полушариями о его лицо, то оглаживал эти милые округлости руками, изображая борьбу с рубашкой. А под конец и вовсе обнаглел. Взялся за тонкую талию матери и подтянул к себе, почти усадив её на свой разрывающий штаны член. Было очень волнительно. Одновременно хотелось, чтобы мама почувствовала его торчащий орган своей горячей промежностью, спрятанной под миниатюрными шортиками, и в то же время было очень страшно, что она обратит на это внимание.

В этот момент Макс так задумался стоит ли всё же сделать вид, что ему неудобно сидеть, и потереться членом о маму, что забыл о сжимаемом зубами и практически развязанном узле рубашки. Петля вдруг сама собой выскользнула. Рубашка разошлась в стороны, и голая мамина грудь уставилась в лицо парню.

— Второй раз за два дня, – подумал парень, но вслух лишь ойкнул и отстранился от маминой груди, не зная куда деть глаза.

Мама испуганно вскочила на ноги, чуть не ударив тяжелой грудью сыну по лбу. Обхватила свои сиськи руками и отвернулась от Макса.

— Отвернись, – донесся сконфуженный мамин голос.

— Я не смотрю, – ответил Макс вставая.

Он тоже отвернулся от мамы и поправил до сих пор торчащий член. Мельком всё же бросил взгляд назад. Мама по пояс голая стояла спиной к нему и пыталась отжать рубашку. Потом натянула смятую ткань на себя, разгладила на груди и до Макса донеслось расстроенное:

— Через неё всё видно. Максимка, сходи в машину, найди мне в сумке чего-нибудь накинуть. Не пойду же я так, чтобы все видели.

Максу очень хотелось съехидничать, что её грудь и так уже оценили все, кто был на пляже, но он преодолел желание. Подошел к маме за ключами от машины ещё раз оглядев её шикарные формы, теперь сбоку. И направился к машине. По дороге, проходя мимо кустов, обрамляющих берег услышал мальчиковый громкий шепот:

— Да я тебе точно говорю. Я видел они куда-то сюда пошли. Наверное, трахаются там.

— Ну не знаю. А если застукают? Давай, только тихонько, – ответил девчачий голос.

Сначала он пропустил это мимо ушей. Лишь позже сообразил, что дети похоже следили именно за ним с мамой. Предположение этих малолеток о том, чем он мог заниматься в кустах, вызвало не возмущение, а наоборот гордость. Неужели он уже выглядит так, что окружающие думают о нем, как о взрослом мужчине? Эта мысль заставила его расправить плечи и перейти с быстрого семенящего шага к размеренной походке взрослых людей, пытаясь подражать папе.

Пока открыл машину, пока нашел среди маминых вещей какую-то не сильно тёплую кофточку. Возвращался Максим только минут через двадцать. В этот раз он уже целенаправленно ступал тихо, пытаясь застать подглядывающих детей врасплох, и шугануть с наблюдательного пункта.

Искать их не пришлось. Громкий шепот был слышен издалека:

— У неё сиськи, больше чем у мамы, – донёсся восхищенный голос невидимого в кустах мальчика.

— Да не такие уж и большие. Я, когда вырасту, у меня больше будут, – раздался обиженный девчачий голосок.

— Ну пока же не выросла, – хихикнул пацан и добавил, – жалко, что тот мужик куда-то свалил. Может папка её трахнет?

— Не. Папка не будет. У него мамка есть, – рассудительно заметила девочка, – Пошли на пляж?

— А я видел, как он тёть Зину за жопу трогал, когда она обувалась. Может он и эту лапать будет. Давай ещё посмотрим?

— Я не хочу, чтобы её папка лапал. Лучше путь тот мужик, – закапризничала девчонка.

— Да ладно тебе. Лапать не считается.

— Считается, – принялись спорить дети в кустах.

Максу стало интересно, что за папка вдруг появился рядом с его мамой. Он решил не пугать детей. Тихо прошел мимо и по знакомой уже тропе направился к маме.

…

Анастасия сидела на камне и ждала сына. Снова критически оглядела себя. Тонкая рубашка, обдуваемая ветерком, быстро сохла и уже почти перестала просвечивать. Вот только возбужденно торчащие соски и ощущения между ног не давали перестать думать о том, что сейчас произошло. Чем больше она думала об этом, тем больше ей хотелось снова ощутить тепло сыновьего тела на своей груди. А когда она вспомнила, как его руки крепко взяли за талию и подтянули к себе…. Неужели этот твёрдый бугор – это… нет, она не должна об этом думать. Но мысли вновь и вновь возвращались. Что стоило просто бросить взгляд вниз и убедиться? Но в тот момент она об этом не подумала, а сейчас не могла выбросить из головы. Она сидела на стоячем члене своего сына, и он в это время мял её грудь? Анастасия стыдилась своих мыслей. Пыталась не думать об этом. Но щёлка между её ног, мешая ей сосредоточиться, снова вздрогнула, источая ещё одну порцию секрета.

Раздались шаги. Настя встала с камня ожидая увидеть сына.

— И снова здравствуйте, – услышала она противный голос Павла Семёновича, – думал подальше от пляжа уйти и в одиночестве отдохнуть, а тут вы, – на ходу придумал он причину своего появления.

Насте и раньше не нравился этот маленький толстячок, а после одного случая она его прямо возненавидела. На одном из корпоративов, она пошла на уговоры этого, как ей казалось, безобидного балагура и потанцевала с ним медленный танец. После танца направилась в туалет. Мужчина тоже отправился за ней. В закутке перед туалетами, как обычно стояла очередь в женский, а мужчин видно не было. Павел Семёнович метнулся в мужской. Тут же выскочил обратно, подошел вплотную к Насте и зашептал ей в ухо, приобнимая за талию.

— В мужском пусто. Чего вы будете столько времени стоять? Я посторожу.

Настя не то, чтобы «не учуяла подвоха», она в принципе не раз так поступала: Кабинки закрытые, мужиков у писуаров нет. Чего бы и нет, раз Пал Семёныч посторожит. Смутило только то, что мужчина не остался сторожить снаружи, а зашел за ней. Ну и ладно. Настя закрылась в кабинке, отшутившись от такого же, как бы шутливого, предложения мужчины придержать ей платье. Сделав свои дела, она отмахнулась от, пытающегося приобнять её и пригласить ещё на один танец, Павла Семёновича. В это время открылась дверь и в туалет вошел ещё один их сотрудник. Настя тут же вышла и в общем-то сразу забыла об этой ситуации. Как вдруг гораздо позже, помимо неприязненных взглядов, узнала вдруг о ходящих вокруг слухах о том, что Настя на том самом корпоративе уединилась с Павлом Семёновичем, пока муж спокойно сидел за столом. Степень падения Насти варьировалась от рассказчика к рассказчику. По какой-то версии она отсосала ему в кабинке. Кто-то говорил, что там был настоящий секс, и входящий сотрудник, вроде бы даже видел, поправляющую трусики Настю и застёгивающего ширинку её пузатого любовника. Некоторые ограничивались тем, что их застали целующимися. Но это было до слёз обидно. Обидно из-за того, что Настя не только никогда не изменяла мужу, но даже и поводов так подумать старалась не подавать.

Что говорил сам Пал Семёныч? Примерно так:

— Я, как настоящий мужчина, никогда не опущусь до того, чтобы обсуждать, что было между мною и Анастасией Валерьевной. Всё что было между нами – так и останется между нами.

Такие фразы с одной стороны ничего не подтверждали и нельзя было обвинить мужчину в том, что он наговаривает на честную женщину. С другой же, такие слова, сказанные с томными вздохами и мечтательной улыбкой, только увеличивали количество придуманных подробностей.

Так Настя и продолжала общаться с этим толстячком стиснув зубы. Ненавидя его всем сердцем и не находя ни одной веской причины высказать ему это. Ведь по факту он действительно просто помог ей, пропустив в мужской туалет и присматривая, чтобы не помешали. Ни разу не хвастался своей победой над ней. А уж то, что пошли какие-то слухи – в этом его вины нет. По большому счету он даже рук не распускал, максимум обнимая женщину за талию. Что в танце, что позже. Но, как говаривал господин Геббельс «Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё верят». Также, наверное, можно сказать и о слухах. Измена одной из первых красавиц их конторы с маленьким толстячком, ещё и в туалете, ещё и в двадцати метрах от мужа…. Это настолько невероятное событие, что надолго раскрасило скучные будни местных любителей потрепать языком.

— Разрешите составить вам компанию, раз уж мы таким чудесным образом с вами встретились, – всё с той же слащавой улыбкой вывел Настю из воспоминаний мужчина.

— Да нет. Я просто сына жду. Сейчас он придёт, и мы уходим, – как можно более сухо ответила Настя.

— Ну давайте вместе подождем. Не чужие вроде люди.

— Пал Семёныч, вы лучше идите. Я хочу одна побыть.

— Что вы, Анастасия. Разве могу я оставить такую красивую женщину в одиночестве. А вдруг дикие звери или маньяки какие-нибудь? Да и вам самой, я смотрю, наша встреча небезразлична. Вы тоже помните, как мы с вами…, – мужчина протянул руку к груди женщины, собираясь провести по торчащим соскам, но закончить фразу не успел.

Сначала женщина отпрянула и попыталась отмахнуться от наглых поползновений. А буквально через мгновение, налетевший Макс толкнул толстяка в бок так, что тот неуклюже переступил ногами и повалился в траву.

Тут же затрещали кусты и на поляну выбежала маленькая девчонка:

— Дядька! Не трогай папку. Я всё маме расскажу!

Макс усмехнулся, взял маму за руку и повёл за собой.

— Совсем большой стал. Защитник! Настоящий мужчина, – думала Настя, шагая за сыном и как-то по-новому разглядывая пока ещё не обросшую мышцами нескладную фигуру парня.

Мать с сыном перенесли вещи в свой номер, в котором стояла большая двуспальная кровать и диван. Только сейчас Настя поняла тот внимательный взгляд, которым тётка в регистратуре оглядывала новых постояльцев. Видимо она пыталась прикинуть нужно им одну общую кровать или две раздельных. Ввиду приличной разницы в возрасте, постеснялась спрашивать, кем они приходятся друг другу. Время такое, что не всегда можно угадать, и попасть в неловкую ситуацию ей не хотелось. Вот она и порекомендовала номер, где можно было переночевать и так, и этак.

Макс, как настоящий джентльмен, выбрал диван. Разложили вещи. Переоделись и снова потопали на пляж.

До вечера нежились под солнцем, а когда мама восхищалась буйством местной растительности, Макс уговорил её на фотосессию.

Снова пришлось всячески пытаться отвлекать себя. Член Макса сегодня просто сошел с ума и постоянно выпячивался, стоило ему лишь присмотреться к ладной маминой фигуре. И плавки не могли его удерживать так надёжно, как это делали штаны. Сделав всего несколько фоток, он тут же рванул к воде, оставив маму, рассчитывающую на долгую фотосессию, в недоумении.

До вечера они успели ещё поиграть в волейбол после настойчивых приглашений молодых людей. Там была своя большая компания из парней и девушек – студентов старших курсов. Они ещё ни раз извинились за то, что обрызгали Настю водой. Она видела, что мяч действительно время от времени улетает в воду после неудачных ударов и больше никого не винила. Кроме того, и сама теперь не могла понять. Ей всё больше казалось, что благодаря этому посмотрела на сына новыми глазами. А Макс… Макс постоянно бегал освежиться в воду. Обычно с утра или в течении дня он успевал сбросить напряжение, а сегодня мало того, что не успел, так ещё и столько полуобнаженных тел вокруг и, конечно же, самые милые формы мамы, прыгающей рядом.

После ужина они с Максом гуляли по территории, охватывающей бывший пионерлагерь. Снова встретили компанию волейболистов. Те подошли к ним уже как к старым знакомым и пригласили к себе. В это время они спорили, чем занять себя в вечерних сумерках, выдвигая различные идеи. Как ни странно, в голосовании победила старая добрая игра в прятки.

Никто особо не пытался спрятаться, как можно лучше. Скорее, все пытались спрятаться так, чтобы рассмешить всех, когда тебя найдут. Было весело. Макс искренне радовался, глядя на смеющуюся маму.

Шло время. Сумерки сменились призрачной темнотой, рассеиваемой крупной луной. Настя бежала по парку. Увидев толстый ствол дерева, решила укрыться за ним и наткнулась на Макса уже стоящего здесь. Тот схватил маму за руку:

— Давай сюда. Поместимся. Только ты прижмись к дереву. Твою белую рубашку издалека видно.

Сам Макс прижался к ней, почти закрыв своим телом. Его дыхание приятно щекотало шею. Одной рукой он упирался в дерево, а другая легла на голую талию. Девушка, которая водила этот кон, ушла совсем в другую сторону, и мама с сыном так и стояли прижавшись друг к другу. Настя чувствовала, как её соски начинают тереться о рубашку. Как ни старалась она гнать любые мысли о сыне, но тело подводило её. Горячее молодое тело прижавшегося парня, без труда заставляло, соскучившеюся по ласке женщину, возбуждаться. А уж когда она почувствовала, как ей в ногу упёрлось что-то твёрдое, и вовсе едва сдержалась, чтобы не начать тереться о выступающий орган сына. Впрочем, и Макс достаточно быстро отреагировал, повернувшись так, чтобы не касаться мамы не вовремя воспрявшим жезлом.

После того, как их нашли, смущенные мать с сыном, не сговариваясь, направились в свой номер, отговорившись поздним временем. Совершив вечерние процедуры, решили заваливаться спать. Настя, облачившись после душа в длинную футболку на голое тело, долго ворочалась в своей большой кровати. Неподалёку скрипел пружинами дивана её сын. Макс давно ждал, когда окажется в кровати, чтобы тихонько успокоить своего одноглазого змея, который не давал ему покоя весь день. Но диван, казалось, реагировал скрипом на любое его движение. Поэтому он принял другое решение. Дождавшись, когда мамино дыхание успокоится, он встал, стараясь скрипеть как можно тише, и вышел из номера. Туалет, с его запахами, отмёл сразу. За их коттеджем начинался парк. Парень решил отойти немного вглубь, чтобы случайные прохожие не мешали ему рукоблудить. Нашел небольшое поваленное бревно в зарослях ольшаника, уселся на него, спустил штаны и достал член.

…

Настя не могла уснуть. В голове роился сонм мыслей. Ещё и Макс всё вертелся и скрипел своим диваном. Вдруг скрип усилился, и по полу прошлепали голые ноги. В туалет? Нет. Она явственно услышала, как звук замка входной двери. Дверь скрипнула и наступила тишина. Не то чтобы женщина не доверяла своему сыну, но это всё-таки новое место. Лес опять же. Что ему взбрело в голову?

Она встала и подошла к окну, силясь разглядеть что-либо в темноте. Луна поднялась высоко. Она увидела силуэт сына. Он постоял на дорожке, как будто раздумывая куда направиться, и вдруг свернул с тропинки прямо в заросли парка.

— Всё страньше и страньше, – думала Настя, – Может он успел договориться с кем-то из девчонок о свидании? Но когда? Да и девицам там всяко за двадцать. Но тогда чего?

Какой-то червячок сомнения грыз её. Она не должна следить за собственным почти взрослым сыном. Но, всё же, тревожась за своего мальчика, уверила себя, что просто убедится, что с сыном всё в порядке и сразу же уйдет спать. Выскользнула из комнаты и на цыпочках последовала в том же направлении.

Пробираясь между деревьев и внимательно прислушиваясь, она наконец услышала какой-то шорох и направилась в эту сторону. Выйдя из зарослей, она снова остановилась. Глаза очень медленно привыкали к темноте. Сначала ей показалось, что звуки она слышала чувствительно дальше. Пройдя несколько шагов и крутя головой, чуть не споткнулась о бревно, лежащее поперёк поляны. Чтобы не упасть присела на корточки и обомлела.

Прямо перед ней на бревне сидел её сын без штанов. И в Настино лицо глядел совсем не детский напряженный член. Сам сын сидел, закрыв глаза и расставив ноги в стороны, медленно поглаживал свой инструмент. Глаза женщины поползли на лоб. Много чего она ожидала увидеть в поисках сына, но точно не планировала практически упереться лицом в его член.

Не зная, куда деть себя от стыда и шока, Анастасия решила, как можно быстрее ретироваться с этого места. Она шагала назад, не в силах оторвать взгляда от сына, всё также безмятежно поглаживающего конец. Женщина уже почти ушла в темноту парка, как вдруг под ногой предательски хрустнула ветка. Прикрыла рот рукой и встретилась глазами с взглядом сына.

…

Макс, поглаживая свой член, пытался восстановить в памяти картину матери с голой грудью, которая оказалась перед ним несколько часов назад. Картинка в его голове, то проявлялась, то вдруг размывалась. В мыслях появлялись то толстяк, то молодой мускулистый студент, который постоянно косился на маму. Наконец он смог представить, как обнаженная мама стоит на берегу реки и, облизывая губы, зовёт его к себе. Он уже обрадовано начал двигать рукой быстрее, как вдруг его отвлёк какой-то звук, раздавшийся совсем рядом.

Парень открыл глаза. Вокруг стояла темнота, но мама из его фантазии никуда не делась. Она стояла перед ним. Максим даже не сразу понял, что находится уже в реальном мире. Он всё также был возбужден, мама тоже была рядом. Правда сейчас она не звала его к себе, а испуганно округлив глаза, прикрывала рот рукой.

Макс даже не перестал двигать рукой по члену, глядя на маму. Осознание, что это вполне настоящая мать, а не воображаемая, пришло к нему только тогда, когда мама вдруг развернулась и, не разбирая дороги, бросилась прочь.

Макс тут же вскочил и побежал вслед. Что сказать ей, он пока не думал, но точно знал, что маму прямо сейчас нужно остановить и успокоить.

…

Настя двигалась сквозь лес в смятении. Она даже не понимала, что идёт не к коттеджу, а совсем в другую сторону. Тонкая трикотажная футболка, которую она использовала как ночнушку, от её движений задралась, почти оголив бёдра. Но женщина не замечала этого, как и шагов сына, догоняющего её.

— Мам! Мамуль! – рука сына легла ей на плечо, – ну прости меня, пожалуйста!

Настя даже остановилась от этих слов сына. Вроде за ним и вины никакой нет. Это она сама пошла следить за сыном, и нарвалась на зрелище к которому не была готова. Но вот это «прости» действовало на неё безотказно.

— Видимо подглядел у отца, – подумала женщина, – тот тоже даже если прав, просит прощения, чтобы не провоцировать скандал.

Она повернулась к сыну и обняла его. А того как будто прорвало. Он нескончаемым потоком нёс какую-то околесицу. Настя через слово понимала сына, когда он запинаясь и обрывая свою же мысль рассказывал. Про то, что его мама слишком красивая. Что это всё из-за дивана. Что он её очень любит и никому не даст в обиду. Что у него весь день проблема стоит….

Вот последняя мысль дошла до неё с неожиданной стороны. Она вдруг поняла, что его стоящая проблема, так и не заправленная в штаны, сейчас упирается в голый лобок матери. Как она не почувствовала этого сразу, она не знала. Но вот теперь. И что делать? Оттолкнуть сына? Обругать эту признающуюся в любви роднульку? Анастасии было непонятно понимает ли сам Максим, что тычется стоячим членом в её голую промежность. Она замерла пытаясь сообразить, как именно правильно поступить в такой ситуации. Ни в книгах Спока, ни в других книгах о воспитании детей она никогда не видела советов, что делать если сын тычет в вас стоячим членом. И сделала то, что ей пыталась подсказать одновременно её женская и материнская природа.

Анастасия одной рукой гладила волосы, продолжающего лепетать, сына, а другую руку опустила вниз и погладила член. Макс замер и оторопело уставился вниз. Там, на его вздыбленной палке, лежала милая рука матери и нежно его оглаживала.

— Бедненький. Что правда целый день вставал? – спросила Настя, чтобы хоть как-то сгладить неловкое молчание.

Макс молчал в шоке от происходящего. Он также безучастно наблюдал, как мама теперь уже крепко взяла его за член и принялась водить рукой по стволу. Женская сущность его матери всё больше завладевала ею. Мысли о неправильности происходящего как-то сами собой улетучивались из головы. Возбужденная женщина видела перед собой крепкий член, а не сына. Как-то неожиданно для самой себя они прижались друг к другу щеками, глядя вниз. Затем Анастасия повернула лицо к сыну и принялась целовать сначала щёки, а потом её губы встретились с губами сына, и она окончательно потеряла всякие понятия о том «что такое хорошо и что такое плохо».

Целовался, надо сказать, Макс из рук вон плохо. Скорее всего он вообще это делал впервые. Поэтому Анастасия оторвалась от его губ, задирая футболку сына и опускаясь поцелуями вниз по его телу. Спустя совсем немного времени Настя уже стояла на коленях перед замершим в предвкушении сыном и разглядывала его вздыбленную плоть.

— Интересно, а до какого возраста он будет продолжать расти? – думала она.

Член сына и сейчас составлял достойную конкуренцию отцу. А благодаря пока ещё субтильной комплекции подростка и вовсе выглядел на его теле неестественно крупным. Кроме того, в отличие от отца парня, это был просто переполнен жизненной силой. Вздрагивая от нетерпения он и не думал опускаться, упруго качаясь под собственным весом. И Настя решилась. Провела языком по всей длине, начиная от яичек. Закрыла глаза, ощущая аромат мужского естества.

И открыв рот попыталась насадиться на немаленькую головку сына. Член напрягся ещё больше. Настя, конечно же, была не готова к тому, что Макс весь день ходивший в состоянии возбуждения, разрядится прямо сейчас.

Мощная струя ударила прямо в нёбо. Не успела она опешить от этого, как тут же в рот хлынул новый поток. Женщина и не подумала отстраняться благодарно ловя всё новые порции семени сына. Спермы было так много, что раз за разом приходилось сглатывать, чтобы убедиться, что рот снова наполнился. Настя уже начала сомневаться прекратится ли когда-нибудь этот нескончаемый поток, как сын дёрнулся. Член выскочил изо рта матери. Оросил напоследок ещё одной струёй лицо. Струя разбилась о щёку и повисла сгустками на губах, постепенно ползя вниз.

Посмотрела снизу-вверх на сына. Тот выглядел смущенным. Видимо и сам не ожидал, что кончит от одного прикосновения губ матери. Член начал опадать, впрочем, не очень-то теряя в размерах. С конца свисала последняя капля. Настя слизнула и её, снова глянув на сына и хитро подмигнув ему.

Благодаря этому Макс наконец оправился от смущения и улыбнулся маме в ответ.

— Ну как, разрядился? Теперь полегче? – спросила мама вставая.

— Мамуль, я тебя люблю! – вместо ответа признался сын.