Мечты о Анжелике 2. Петтинг

Александр продолжает рассказ о себе и Анжелике. Я уже месяц работал рядом с Анжеликой. Трудно работать с девушкой, которую хочешь. Постоянное желание мешает сосредоточиться на работе. Все Анжеликины жесты, мимика и движения тела возбуждали. Вот она облизывает губы и припадает ими к краешку горлышка бутылки и жадно пьёт воду, высасывая всю жидкость из нее. Или Анжелика просто сидит с широко раздвинутыми ногами и ты сидишь и смотришь на ее промежность мечтая увидеть отпечаток её киски. Стоит нагнувшись у стола, то есть раком и что то пишет, она переминается с ноги на ногу и виляет попкой туда сюда. Вряд ли она кого то хочет соблазнить, просто на фабрике работают в основном женщины, а мужчин мало. Я несколько раз приглашал её на свидание, но она отказывала мне, мотивируя что у неё есть парень. Желание от этого у меня не пропало, я должен её трахнуть и не отступлю. В этот день опять наблюдал за ней и увидел как она уходит в сторону, где стояло в ряд поддоны с продукцией, их там было много. Я последовал за ней, и увидел Анжелику между рядами поддонов в глубине. Между поддонами было тесно, я подошел к ней и обнял сзади.

— Чего ты хочешь? — спросила Анжелика, пытаясь отстранится.

— Ты знаешь, тебя. — ответил я, не выпуская её из объятий.

Я обнимал Анжелику сзади и чувствовал её женское тепло, носом я вдыхал аромат её тела, он пьянил меня. Руки сами начали подниматься к её груди, хуй моментально встал. Она почувствовала это, мой пах был плотно прижат к её попке, а между поддонами было тесно, мы стояли между ними.

— Я же говорила у меня есть парень, — умоляюще сказала Анжелика.

— Не бойся это всего лишь петтинг, это не измена, — ответил я, мои руки мяли её сиськи.

Мои руки все ещё мяли её сиськи, но уже не через рубашку, я опустил руки и залез под рубашку. Я чувствовал её нерешительность, она одновременно хотела этого, но и боялась.

— Нас увидят, — сказала она, с лёгким возбуждением.

— Парень уже не важен, — с усмешкой сказал я.

— Я не это имела в виду, — ответила она.

Возбуждение нарастало, я начал теребить её сосочки. Анжелика повернула ко мне голову и мы начали целоваться. Одна рука все ещё оставалась на груди, другую я опустил и она оказалась между её ног, лаская её киску. Анжелика усиленно дышала. Я на мгновение убрал руку с киски Анжелики, припустил чуть чуть свои штаны и вытащил хуй из штанов, там для него было тесно, он начал тереться об её попку. Руку же я засунул ей в штаны и опять начал ласкать её киску.

— Ни какого проникновения, я не изменяю, — простонала Анжелика.

— Ладно, ладно, — с усмешкой успокоил её я и переместил руку с ее груди ко рту и вогнал большой палец руки ей в рот, она начала посасывать его.

Одна моя рука находилась около рта Анжелики и она посасывала мой палец, другая рука ласкала её киску, которая начала давать соки. Мой хуй же терся об Анжелину попку. Я повернул её к себе лицом, мы начали опять целоваться, рука переместилась на грудь, два пальца другой руки вошли в Анжелину киску и начали трахать её. Анжелин оргазм приближался, на какое то время мы перестали целоваться.

— Я хочу кончить, — попросил я.

— Ни какого секса, я не дам в себя кончить, — ответила она.

— Просто подрочи мне, — попросил опять я.

— Ладно, — ответила она возбужденно, взяв меня за член рукой и мы опять присосались друг к другу.

Я по прежнему трахал её киску двумя пальцами, они легко входили ей в писю, а она надрачивала мне член. Вдруг она начала кончать и отпустила мой член. Кончив она стыдливо смотрела на меня и начала приводить себя в порядок.

— Теперь моя очередь, — сказал я, опустив свои руки на ее плечи и пытаясь опустить Анжелику на колени.

— Никого миньета, — резко ответила Анжелика, — мы договаривались, только петтинг, я тебе подрочу.

После этих слов она взяла меня за ствол и начала дрочить, моя рука опять оказалась внутри ее штанов трогая ее пизденку. Много я не продержался быстро кончив и обильно оросив пол. Анжелика вытерла руки носовым платком и отдала его мне. Потом ушла как ни в чем не бывало в туалет, дальше приводить себя в порядок. Я вытер хуй платком и засунул его в штаны, стоял и думал, а потом сказал:

— Я все равно тебя трахну, первый кирпич положен.