Ментовская Дрессировка. Часть 3

Я подошёл к первой конуре и открыл дверцу. Чернушка, бывшая Светлана, бодро, на четвереньках, выбежала наружу, энергично завиляла попкой с чёрным собачьим хвостом и преданно высунула язык.

Следующей была Снежинка, она же – бывшая Ирина. С ней всё повторилось как и с Чернушкой, только хвост у Снежинки был не чёрный, а светло-бежевый, почти белый.

Нет, мы не превратили их в мутантов и не делали никаких хирургических операций. Хвосты банально крепились в специальных анальных пробках и свисали вниз, больше напоминая кошачьи, а не торчали, как у настоящих преданных собак. Ну ничего, это всё условности.

Помимо хвостов и ошейников на них были надеты туфельки на каблуках и чулочки с поясами. На Снежинке всё белое, а на Чернушке, соответственно – черное. Ну и конечно – очки Чернушки остались на месте. Волосы, для удобства, были скручены в конские хвосты.

— Доброе утро, девочки! – приветствовал я своих питомцев.

— Доброе утро, Господин! – ответили они почти хором и поклонились, как лошадки.

На шее у Снежинки был синий ошейник с позолоченной пряжкой, а у Чернушки – красный ошейник с серебристой пряжкой. Я нацепил на ошейники поводки, поднял девочек на ноги и повёл своих покорный сук наверх. На четвереньках это делать было просто неудобно.

Снежинка шла, элегантно перебирая своими стройными ножками в белых шелковых чулках и цокая каблуками. Чернушка плелась за ней с грустным видом. Я шел сбоку и чуть сзади, а потому мог видеть как колышатся половинки их аппетитных задниц. Чуть поуже и бледнее у Снежинки и чуть пошире и смуглее – у Чернушки. Синяки, благодаря моим отличным мазям, уже сошли на нет и их красивые попки были девственно чисты.

Наконец, мы добрались до основного помещения. Мои сучки задрожали, предвкушая очередную экзекуцию, а я злорадно улыбнулся.

Прошла уже неделя с момента их заточения в мой сладкий плен. Девушки теперь вели себя почти как шëлковые, но иногда всё же взбрыкивали, за что приходилось их наказывать. К счастью, с каждым днём всё меньше и меньше. Да, в их глазах ещё сверкали огоньки ненависти и презрения, а порой и надежды на благополучный исход, но эти огоньки всё чаще и чаще гасли и уступали место страху, отчаянию и покорности. Скоро они окончательно смирятся со своей судьбой, а когда-нибудь, возможно, даже искренне полюбят свою новую работу. Но я уже этого не узнаю.

Когда мы вошли, я приказал:

— Сидеть!

Девочки послушно выполнили приказ и сели коленями на коврик. Ведь они знали, что какое бы ни было мое указание, ему нужно беспрекословно подчиняться. Иначе будет больно, обидно и стыдно!

— Сучки готовы к тренировкам? – томно и как бы с неохотой спросил их, вальяжно расположившись на диване напротив, Володя.

— Да, Господин Рыжий! – покорно ответила Чернушка.

— Да, Господин Рыжий! – вторила ей Снежинка.

Никита, друг и напарник Артёма, снимал всё на камеру.

— Покажите мне свои сучьи жопы!

Девочки и не думали возражать, повернулись задом и деловито, как на ярмарке рабынь, оттопырили свои задницы.

— Умницы! Отличные филейные части! Ягодки-орешки! А теперь, девчонки-собачонки, раздвиньте-ка ваши булчонки и покажите мне ваши хвостики! – ехидно улыбаясь, приказал Рыжий.

Рабыни беспрекословно выполнили команду, широко раздвинув аппетитные ягодицы и забросив хвосты на спину.

— М-да… Почему у тебя, Чернушка, жопа больше чем у твоей напарницы, а анальная пробочка у́же?

— Не могу знать, господин, – отвечала Чернушка, покраснев и едва не плача. Ведь подобное замечание уже служило поводом для наказания.

— Ничего страшного! Мы это исправим, – произнес я оптимистично заранее отрепетированные слова и подошёл к Чернушке сзади. Я взялся за хвост и резко выдернул пробку, заставив рабыню вскрикнуть от боли сквозь сжатые зубы.

На месте ануса зазияла чёрная дыра приличных размеров, но пустовала она недолго. Я тут же заткнул её другой, гораздо более толстой пробкой с точно таким же хвостом. Вообще, Володя, конечно же, врал – пробки у наших сучек были одинаковые. Просто у Снежинки жопа была не так хорошо разработана в виду её более строптивого характера. Но ничего, это временное явление.

От боли девка взвыла и инстинктивно дрыгнула ногой, ударив меня по щиколотке. Этого мне было и надо!

— Да ты охуела, сучье племя?! – наигранно громко рявкнул я на красную от боли Чернушку. Стоявшая рядом Снежинка побелела от страха ещё сильнее.

— Простите, господин! Ай! Ай!! Ай!!!Простите ради бога, пожалуйста! Ай, бля!! Больно!!! – кричала она, получая хлесткие удары ладонью по измученной жопе. Я знал, что такие удары были болезненны, но не оставляли синяков.

Я натянул поводок сильнее, придушив суку и заставив заткнуться.

— Будешь ещё брыкаться, будешь?!

Чернушка мычала нечто нечленораздельное, но понятно было, что она хочет сказать, что не будет. Я прекратил экзекуцию. Чернушка громко закашлялась, шепча мольбы о пощаде.

А Снежинка замерла, будто боясь обнаружить себя. Этой суке обычно доставалось больше пиздюлей, а потому она боялась нас тоже больше, но и огрызалась до сих пор. Вчера например, укусила Никто за палец на руке, за что потом долго висела вверх ногами, пока не потеряла сознание. Но в этот раз досталось не ей, и она даже с некоторым злорадством косила глаза на бывшую подружку, соседку и коллегу.

— Урок усвоен? – как всегда вальяжно спросил Вова.

— Да, господин!

— А теперь ползите ко мне, мои глупенькие сучечки.

Я дёрнул питомиц за поводки и неспеша последовал за ними, с удовольствием смотря на игривые попки полуголых "сестричек", ползущих раком на четвереньках и на тянущиеся за ними хвосты. Та, что слева, сверкала краснотой свежевыпоротых ягодиц.

Настал черёд нового соревнования.

Я сел слева от Вовы, напротив лица Снежинки. Вова скомандовал:

— Сосать!

Рабыни в мгновение ока, стараясь опередить одна другую, набросились на наши трусы, а секунды спустя уже яростно, смачно сосали и дрочили наши с Вовой хуи.

— Кто последний проглотит, тот проиграл! – радостно и задорно комментировал Рыжий процесс отсоса.

Ещё бы ему было не радоваться! Ведь ему досталась куда более умелая соска – Чернушка! Увы, но Снежинка за время обучения сосать научилась лишь на "четвëрочку", не слишком глубоко и быстро, постоянно забывая про язык и закрывая глаза. А вот Чернушка стала просто королевой минета! Умела и глубоко, и быстро, и ловко! Язык её был подобен змеиному, а щёки – хомяковым! И она всегда преданно смотрела в глаза партнёра, даже с носом на животе и силуэтом хуя сквозь кожу возле ключиц. Да какого партнёра, о чём я говорю?! В глаза Господина! Хозяина.

Вот и в этот раз Снежинка явно не дотягивала. Да, я тоже ловил свой кайф, закинув руки за голову, любуясь старательностью бывшей сотрудницы полиции, но Вова уже закатил глаза, тяжело дышал и закусил губу. Он явно был на финишной прямой. Это было видно даже в радостно блестящих глазах Чернушки! Конечно, ведь она скоро одержит победу и избежит наказания, в отличие от Снежинки!

И действительно, минуту спустя Вова схватил голову рабыни, приподнял таз и плотно прижал красное от натуги лицо себе к паху. Кончал он долго, как всегда громко рыча от наслаждения, а Чернушка и не думала сопротивляться, преданно глядя красными от напряжения глазами в лицо своего мучителя. Да, из неё выйдет куда более покладистая игрушка. Но не все любят слишком покладистых рабынь, некоторым подавай строптивых и своенравных кобылок вроде Снежинки. И Снежинка, как бы подтверждая мои мысли, в который уже раз проявила свой дикий норов!

— Ах ты пизда! – зло рявкнула она на напарницу, выплюнув мой орган изо рта, – Опять жульничаешь, вафлëрша сраная?! Получай, хуесоска! На! На!! На!!!

Я не успел опомниться, как моя сосочка накинулись на Чернушку, повалила на спину и попыталась её отлупить. Но Чернушка была не лыком шита! Не зря же она проходила тренировки по самбо в училище!

— Сама ты хуесоска! Курва белобрысая! – ответила Чернушка, обхватила ногами и руками почти голую соперницу и ловко, по-борцовски, перевернула. Теперь уже она была сверху и душила Снежинку. Её шикарная задница при этом была широко раскрыта, а хвост свалился на бок, открывая вид на соблазнительно раскрытые лепестки половых губ.

Мы с Вовой переглянулись и одобрительно кивнули друг-другу. Все, включая господина Лысого (Никиту), согласились, что зрелище было довольно увлекательным.

— Ну что, блядина, зря тренировки пропускала! – злобно шипела Чернушка. От ярости у неё даже запотели очки.

— Пошла на хуй, овца ебаная!

Снежинка извернулась и пнула Чернушку коленом под дых, а пальцами схватилась за её клитор и выкрутила его, заставив соперницу тем самым отпустить шею и громко заверещать от жуткой боли.

— А-а-а-а-А!!! Блядь! Сука ебаная, кто тебя так драться научил, прошмандовка дешёвая?! – закричала Чернушка и попыталась выцарапать сопернице глаза, но безуспешно – Снежинка держала её за запястья.

Накал насилия нарастал, и это грозило перерасти в порчу имущества. Пора было останавливать шоу.

— Всё, бляди, хорош! Хватит, кому говорят!! Щас, блять, обеих отмудохаю, ебыный в рот!!! – кричал на них Вова.

Но девки, казалось, его не слышали и продолжали свою неуклюжую возню. Нам пришлось встать и растаскивать наших глупых рабынь за поводки, словно дерущихся собак, под их дикие крики и визги.

— Я тебе, мразь, твою вафельницу порву! – кричала Снежинка в руках Володи, пытаясь вырваться, отчаянно машá руками и весело дрыгая сиськами.

— А я твою блядскую жопу, манда тупая! – вторила ей Чернушка, ëрзая в моих руках. Я держал её сзади, прижав к груди, обняв и ухватившись за упругие сисечки. В моём представлении это было почти что нежно и эротично.

— Заткнитесь, бляди! Если шкуры друг-другу попортите, то я лично с вас эти шкуры спущу! – закричал на них Вова.

И эти слова подействовали на шлюх успокаивающе. После всего пережитого они охотно верили в реальность сыплящихся изо рта юноши угроз.

— Быстро сели по бокам от кресла!

Суки сели на колени по бокам от моего кресла и опустили глаза в пол. Вид их был жалок: пятнисто-красная кожа, царапины и синяки, пот, бельё кое-где порвано.

— Безобразие! Совсем бляди с цепи сорвались! – рявкнул я и сел на кресло между них.

Девки дрожали от ужаса, предвкушая нечто ужасное. Но у меня сегодня было хорошее настроение и отсутствовала жажда крови. Да и портить их сегодня было не желательно. Ведь уже наступил день "Икс".

Побарабанив немного пальцами, раздумывая, по их бестолковым черепушкам, я продолжил:

— Как, сами думаете, вас надо наказать?

В ответ лишь тихое нервическое сопение.

— Не молчать, бляди, когда с вами хозяин разговаривает!!! – гаркнул Вова и громко щелкнул в воздухе кожаным хлыстом. Чернушку аж передернуло от ужаса, а Снежинка крупно задрожала.

— Мы-м-м-мы не ум-меем дум-мать… – жалко проблеяла, заикаясь, Чернушка.

— А мычать зато умеете, да?! И драться тоже?! И хозяев ослушиваться охуенно умеете?! Так, блядь, получается, да?!

— Н-нет-т-т, г-госп-подин…

— Не пизди́ мне, шалава!

— Простите, госп-подин Рыжий…

— Ладно, я сегодня добрый. Устрою вам ещё одно состязание, но чтобы в этот раз без фокусов! А то запорю до смерти! Ясно, блядь?!

— Да-да, господин, ясно, ясно!.. – хором застрекотали рабыни.

— Рыжий, дай-ка мне вон тот дилдак и маркер.

Вова передал мне белый двусторонний дилдо около сорока сантиметров в длину и четырёх – в толщину. Я сделал на нём отметку маркером ровно посередине и швырнул его в дальний угол. Сучки с пугливым любопытством следили за моими действиями.

— Апорт! – крикнул я им.

Первой, к моему удивлению, отреагировала Снежинка. Она ловко, словно породистая собака, в три длинных прыжка, добежала до угла и схватила в зубы резиновое изделие. Менее расторопная Чернушка попыталась было вырвать у напарницы дилдо, но та громко рыкнула на неё и так яростно сверкнула глазами, что девчонка тут же осеклась и передумала.

Снежинка подползла ко мне с болтающимся резиновым хуем в зубах и предложила мне его. В её глазах читалась гордость за проделанную работу. Как она всё же ловко уделала свою бывшую подругу, а теперь – непримиримую соперницу! Чернушка стояла рядом, опустив глаза в пол. Сука явно чувствовала свою оплошность.

Я одобряюще похлопал блондинку по голове и забрал у неё игрушку.

— Хорошая девочка, исполнительная! Но это была лишь прелюдия. А теперь основное. Слушайте и смотрите сюда, сукины дочери. Видите эту насечку?

— Да, господин.

— И знаете, что она означает?

— Нет, господин.

— Она означает финиш. Та, кто первая коснётся её губами – избежит наказания. Тихо, тихо, не спешить! В рот берём по моей команде!

Я взял дилдо посередине и расположил его горизонтально между девочек. Они в ожидании команды приставили свои ротики к округлостям искусственных залуп. На лице Чернушки читалась серьёзность и сосредоточенность, а в глазах Снежинки – отчаяние и решимость. Шансов у неё было мало, Снежинка считалась явным аутсайдером. Но глядя в эти горящие голубые глаза, я даже подумал, что может произойти чудо, и блондинка вырвет каким-то образом победу.

— Сосать! – дал я команду.

Нет, чуда не произошло. Как Снежинка не старалась, но Чернушка не только первой преодолела отметку маркером, но и ещё примерно на треть заглотила половинку соперницы! То есть, почти на тридцать сантиметров! Сквозь горло, спускаясь ниже ошейника, вплоть до самых ключиц, отчётливо виднелся силуэт толстой резиновой игрушки.

— Стоп! Так и оставайтесь! Встаньте на колени, обнимитесь. Нежнее, блядь! Чего как не родные!?!

Девушки нехотя гладили друг-друга, глядя красными от напряжения глазами в глаза и непроизвольно соприкасаясь губами, почти что целуясь. Их потные от напряжения тела терлись друг о друга, сиськи сплющились. Чернушка гортанно мычала, борясь со спазмами в горле. Из-за своего излишнего усердия при глотании дилдо она теперь страдала и краснела куда сильнее напарницы. От напряжения очки её снова запотели.

— Чернушка, потри ей пиздятинку, я её сейчас ебать буду, а на сухую не хочу.

Чернушка что-то настойчиво промычала на напарницу, так-как та не хотела раздвигать ноги. Смотрелось это крайне комично и унизительно! Две умопомрачительные красотки – блондинка и брюнетка, одетые лишь в чулки, ошейники и туфли, казалось, просто целуются, ласкают и гладят друг-друга, но при этом они, а особенно брюнетка, крайне напряжены. Из задниц у них свисают длинные хвосты. А ещё брюнетка пытается пропихнуть руку между плотно сжатых ног блондинки, а та ей не даёт.

— Ляжки раздвинь, блядина! – рявкнул я на непослушную тварь.

Наконец, Снежинка сделала как велено, и слегка расставила ноги в стороны, открывая доступ к своей промежности.

— Шире, животное, шире!

Я посмотрел, как Чернушка неумело трет сухие розовые лепестки половых губ и мне пришла в голову новая мысль.

— Всё, хватит лизаться, лесбиянки недоделанные!

Девчонки с облегчением расцепились, а дилдо упал между ними на пол. Обе тяжело дышали, а Чернушка пускала обильные слюни на пол. Я подошел поближе, пнул дилдо подальше и приказал:

— Хуëво отработала, тварь! Видишь, какая она сухая?! Давай, языком теперь там поработай!

— Где, Там, господин? – прохрипела Чернушка.

— Где, где! В пизде, тупая ты пизда!

— Но я не… Ай!!!

Пощечина от Вовы была, пожалуй, слишком сильной. После удара он взял Чернушку за ошейник и ткнул лицом между ног стоящей раком Снежинки.

— Я сама, сама, господин Рыжий! Только не бейте!

Она обняла Снежинку за ягодицы, отбросила на бок хвост и начала старательно лизать её вагину. Причем делала это Чернушка с таким рвением, что мне даже показалось как-будто, что она получает от процесса удовольствие. Это уже лишнее.

— Всё, пиздолизка, заканчивай! Становись сбоку и держи её булки шире.

Я снял трусы и встал на колени перед широко раскрытой, ярко-розовой, блестящей от слюны, пиздой натуральной блондинки. Всегда любил такие яркие щëлочки! Жалко будет с ней расставаться! Но ничего не поделаешь – бизнес есть бизнес!

Я взял поводок Чернушки, намотал его на кулак и довольно резко дёрнул.

— Его тоже смажь. Соси давай!

Девушка поспешила заглотить мой стоячий орган и тщательно его обработала без помощи рук. Руками она держала широко раздвинутые ягодицы Снежинки.

— Всё, хватит! Ишь ты, хуесоска, присосалась как пиявка – хуй отцепишь!

Освободившись от рта Чернушки, я прицелился и с размаха, резко засадил Снежинке в щель по самые яйца. Девушка тихонько взвизгнула от боли.

— Лысый, заткни этот блядский рот!

Никиту долго уговаривать не было нужды. Он, пока я медленно и с оттяжечкой ебал эту красивую белобрысую суку, не выпуская из руки маленькую камеру, стянул трусы и приставил свой воистину могучий, но пока что вялый хер ко рту блондинки. Снежинка взяла его в рот и без особого азарта стала обсасывать толстую залупу.

Никита приподнял ее голову за поводок и посмотрел в недовольное лицо.

— Будешь хорошо сосать, ленивая шлюшка или желаешь прожить оставшиеся годы без передних зубов?! – прикрикнул он, пока я нещадно долбил красотку еще, и еще раз наслаждаясь её полной беспомощностью и покорностью.

— Буду сосать, господин Лысый, – еле слышно прохрипела девка, и Никита отпустил ее поводок.

Теперь она, к удовольствию Никиты, сосала старательно и быстро, как можно глубже натягивая свою глоточку на его вставший хуй. Кайфуя, он взял Снежинку за уши и стал резкими рывками натягивать её голову на себя, буквально терзая своим дрыном малоопытную минетчицу. В помещении эхом отозвались резкие хлопки моего тела по голому телу девочки-полицейского и ее булькающие звуки, исходящие из горла, глубоко заполненного напряженным членом.

Я периодически, когда внутри Снежинки становилось вновь суховато, извлекал свой член из неё и давал пососать Чернушке, что та старательно и делала, пуская обильные слюни на радость мне и в облегчение страданий Снежинки.

Тем временем Вова пристроился сзади Чернушки, оставляя красные следы от своих крепких пальцев на ее розовых ягодицах. Он взял её за хвост и резко дёрнул. Чернушка взвыла от боли, зажмурила глаза и закусила губу.

— Ого, дупло у шлюхи! – восхищенно воскликнул Володя, – Да там целый колодец!

— Ага, как раз – для твоей дубины! – потешил я его самолюбие.

И, продолжая жёстко сношать Снежинку, я спросил Чернушку:

— Хочешь в жопу ебаться?

Девушка на секунду сжала губы, но всё же выдавила из себя:

— Да, господин…

— Не слышу! Рыжий, ты слышал?

— Нет. Пускай громче скажет как хочет пороться в пердак!

— Ну, сука, не молчи!

— Я хочу! – уже громко, надсадно хрипя, крикнула Чернушка.

— Чего ты хочешь, тупое животное?!

— Хочу пороться в свой большой ненасытный пердак! – громко, едва не плача от унижения, выкрикнула брюнетка.

— Даже и не знаю, – играл свою роль Володя, – если только хорошо попросишь.

— Пожалуйста, господин Рыжий, выебите меня в жопу! – плотно зажмурив глаза почти что завизжала Чернушка.

— Ты Очень этого хочешь?

— Да, господин! О, господи-боже! Да еби ты уже, не мучай! Хватит издеваться!

Вова для начала влепил ей пару раз смачно по жопе ладонью за излишне дерзкий тон, а потом взялся за член и начал вставлять в очко Чернушке.

Она тихо завыла, выпучила глазëнки и распахнула рот. А я вставил в него кляп наподобие лошадиных удил. Ей явно было не до удовольствия. И правильно, это место было создано не для наслаждения, а для тренировок. Рабыни создаются через боль, слёзы и страдания.

И Чернушка страдала! Её, старшего прапорщика полиции, Яблоновской Светланы Викторовны, аппетитную попочку беспощадно рвал в клочья какой-то сопливый пацан, на которого она раньше даже не взглянула бы! Её филейную часть, на которую заглядывался весь отдел полиции и соседи, пуская похотливые слюни, была за несколько дней раздолбана в хлам, как у опытной порноактрисы! Её пятую точку, которую она не позволяла никому безнаказанно даже потрогать, обхватил сейчас цепкими пальцами молодой нахал, насильник, и яростно, ни сколько не заботясь о чувствах женщины, натягивал на свой большой крепкий хуй! И она, женщина, считавшая себя сильной и властной, не могла с этим ничего поделать – лишь мычать сквозь удила! Она даже, по злой воле похитителей, старательно делала вид, что ей всё это нравится!

— Шлёп! Шлёп! Шлёп! – Шлёпали ягодицы рабыни Чернушки под ударами молодого самца!

— Уф! Уф! Уф! – Пыхтел от удовольствия этот самый самец.

— М-м-э-э-э!.. М-м-э-э-э!.. М-м-э-э-э!.. – жалостливо мычала жертва анального изнасилования сквозь кляп.

Спустя несколько минут Володя, как обычно – шумно и матерясь, кончил ей прямо в задницу, и его быстро сменил Никита. Его ещё более длинный длинный и толстый, но хорошо смазанный Снежинкой поршень мощно вошел между розовых полушарий Чернушкиной попки, почти разорвав ее пополам. Жертва заверещала еще громче. Но своими криками она добилась только одного – вынутого кляпа и моего хуя у неё во рту. Таким образом, Снежинку ненадолго оставили в покое и она, вся потная и красная, с затравленным взглядом отползла в сторону, к тахте, притворяясь, видимо, частью мебели.

Мы с Никитой обрабатывали сочную сучку в течение долгих минут, ее гибкое гладкое тело резко дергалось между ними, как игрушка для удовольствия. Я продолжал делать снимки ее унижений в свою коллекцию, вынул члена из горла, чтобы забрызгать прелестное личико и очки рабыни спермой.

— На, сука, получай! – хрипел я, бурно кончая на лицо стонущей от боли в заднице красотки.

Сперма брызгала ей на лоб, щёки и рот, заливала очки и капала с прелестного подбородка.

— Сюда ползи, хуесоска! – гаркнул я на вздрогнувшую тут же Снежинку.

Девушка с трясущимися ногами подползла ко мне.

— Пасть открой!

Я вставил ей увядающий хуй в рот и приказал:

— Почисти его. Да, вот так, под кожицей не забывай, ствол оближи. Молодец! А теперь почисти личико своей подружки – грязнульки.

— Но я…

Звонкая пощёчина, отбросившая лицо блондинки в бок, рывок поводка.

— Не забывай, что от твоей послушности зависит ваше освобождение! – бессовестно врал я, мотивируя подруг, – Хочешь домой?

— Д-да, господин…

— Тогда молчи и лижи!

Снежинка, вздохнув, с затуманенными глазами начала облизывать лицо стонущей от боли подруги и глотать мою сперму. Она скорчила недовольную гримасу, но продолжала чистить анально страдающую подругу. Сперма покрывала её хорошенькое личико, губы от долгого сосания гротескно распухли, но она продолжала свою нелёгкую работу.

От этой картины и у меня, и у Вовы вновь проснулось либидо. Настала пора Снежинкиной анальной дырочке пострадать.

Вова лёг на тахту спиной и поманил обречённую девушку пальцем. Она поняла всё правильно и без слов забралась на постель, перекинула через парня ногу и оседлала его, помогая рукой проникнуть внутрь себя. Член, легко проникший в раздолбанную мной, сухую пизду, изверг стон из её охрипшего горла, когда Снежинка слишком резко насадилась на этот вертел. Я встал рядом, схватил сучку за поводок и вставил свой встающий член в мягкое, влажное нутро ее рта, запихивая его глубже и глубже, пока не почувствовал, что достиг залупой задней стенки рта. Девка мычала, дёргаясь над телом Вована, но и не думала вырываться. Я зло улыбался, глядя вниз на ее светлые волосы, ее выкатившиеся голубые глаза, ее чувственные губы, обхватившие мой член, и стал совать его еще и еще вперед, в ее больную разъёбанную глотку, пока не почувствовал яйцами подбородок и не убедился, что член встал полностью. Что ж, настала пора её задницы.

Я извлёк стоячий, хорошо смазанный слюнками член из ротика моей прелестной и непослушной рабыньки и встал на колени сзади неё. Наклонил Снежинку поближе к Вове и снова невольно залюбовался её нежно-розовой пиздёнкой, из которой то появлялся, то исчезал крепкий хуй пацана. Пробка под вскрик рабыни покинула её попку и теперь такой же нежно-розовый, как и пизда анус манил меня в гости своей открытой доступностью. Недолго думая я потёрся о него залупой, приводя девочку в трепет от предвкушения скорого анального проникновения, и резко вставил на всю глубину.

— А-а-а-у-у-а-а-ай-й-й, Бля-я-я-я-а-а-а!!!… – заверещала Снежинка, присоединяя свой крик к монотонному хриплому мычанию Чернушки.

Никита, похоже, уже залил её задницу своим семенем, но продолжал отчаянно долбить ходящую ходуном, трясущуюся от его мощных ударов жопу. В этом он был специалист!

А я, тем временем, взял Снежинку за поводок, притянул её спину к себе и стал свободной рукой наминать упругие потные сиськи истязаемой, выкручивать соски и вызывать тем самым новые крики боли, помимо тех, что возникали от двойного проникновения. Обе её дырочки оказались заполнены, вызывая у неё, да и у нас с Вовой, ещё одно новое невероятное ощущение. Да, таким способом мы имели её впервые! Теперь мы осваивали дырки молодой натуральной блондинки в два члена. Снежинка казалась словно насаженной на вертел, её спина уже давно блестела от пота, изо рта доносилось нечленораздельное бормотание и тянулась беловатая блестящая нить. Она была словно в трансе от испытываемых ощущений.

Я тоже ловил кайф, терзая эту узенькую дырочку! Дополнительную тесноту и остроту ощущениям придавал второй мужской орган внутри девчонки. Я, как и Вова, долго не выдержали и залили нашу рабыньку новыми порциями спермы. Никита тоже отстрелялся в свою Чернушку и оставил её в покое.

Рабыни лежали потея, краснея, тяжело дыша. Разбитые и униженные, им явно требовался отдых. Из их дырок обильно сочилась мутная густая жижа – наша работа. Хорошая работа. Обожаю свою работу!

— Никто! – позвал я слугу.

— Да, хозяин, я здесь, – мгновение спустя отозвалось Никто.

— Приведи питомцев в порядок.

— Слушаюсь, хозяин.

Несколько часов Никто приводило наших живых игрушек в порядок: мыло их, мазало мазями, делало массаж, разминало и даже дало немного поспать. Ведь им предстояло ещё провести смотрины перед прощанием с нами и девочки должны были предстать на них в наилучшем виде.

Мы уже оделись, смотрели телевизор и пили пиво со свежесваренными речными раками, когда в помещение вошли ещё три человека – покупатель и двое его охранников. Мы поздоровались, представились друг-другу.

Покупателя звали Алексеем Денисовичем. Высокий солидный мужчина, полностью лысый, с волевым подбородком и военной выправкой. В нем сразу было видно большого начальника. Клиент был в своей брутальности словно высечен из гранита! Охранники же не представляли никакого интереса. Просто два тупых амбала.

— Что за кино смотрим, господа дрессировщики? – с интересом спросил Алексей Денисович, присаживаясь на диван рядом со мной.

— Наша вчерашняя тренировка. Как раз закончили монтаж и хотели отправлять Вам, а Вы сами – тут как тут!

— Ну что ж, значит, я вовремя. Посмотрю пока здесь, а потом отправите на почту.

Он налил себе пива, разломил рака и мы продолжили просмотр.

На экране возникла прекрасная и стройная, но явно потрëпанная, измученная и уставшая, обнаженная блондинка с поникшей головой, с кляпом во рту, а по бокам от неё двое голых мужчин в лыжных масках. Один – высокий и худощавый, а второй – коренастый крепыш. Они подняли безвольное девичье тело на руках и просунули обе изящные ноги до коленей в два железных кольца, привязанных к веревкам, свисающим с потолка. Скрепив ее руки наручниками, они подвесили девушку за руки и за ноги к потолку на уровне пояса, широко разведя в стороны ее колени поддерживаемые кольцами на веревках. Ноги ее оказались задраны вверх, так что теперь, вися в воздухе, она была доступна со всех сторон.

— За что её так? – полюбопытствовал клиент, сделав очередной глоток дорогого немецкого лагера. Видно было, что никакой жалости он к девушке не испытывал. Это было простое любопытство, спортивный интерес.

— Опять пыталась сопротивляться, кусалась и лягалась. Строптивая лошадка попалась, но мы и не таких укрощали, – бездушным тоном ответил я.

— Правильно, с животными так и надо! Какая у этой суки кличка?

— Как вы и просили – Снежинка.

— Хах! Отличное имя для такого экземпляра! А вторую, как я и просил, Чернушкой обозвали?

— Да, как вы и просили.

На экране, тем временем, оба мужчины, расположившиеся спереди и сзади, уже медленно просунули свои толстые члены в узкое влагалище и анус Снежинки. Двигаясь в противофазе, они поочередно, неторопливо вводили свои члены на всю их глубину, растягивая внутренности безвольно висящей рабыни, что-то мычавшей сквозь затычку. Подошел третий мужчина сбоку, с виду – куда моложе двух первых, чуть полноватый увалень. Повыше задрав девичью ногу, он стал просовывать свой палец ей во влагалище, в котором уже плотно сидел член Лысого. Увеличив немного зазор между мужским членом и растянутой половой губой, он вынул оттуда палец и тут же с большим трудом втиснул туда свой член. Теперь её трахали сразу в три ствола.

— Ничего себе, как умеет шлюха! – восхитился Алексей Денисович.

— Это ещё не предел! – подтвердил я возможности наших рабынь, – Чернушка и не на такое способна!

— Ладно, парни, заинтриговали вы меня этим видео! А пока прервём просмотр. Хочу уже увидеть товар вживую!

— Никто, веди сюда наших сук!

Спустя пару минут и несколько глотков пива в комнату зашли Снежинка и Чернушка. На них всё так же были лишь чулки, туфельки и ошейники, но в этот раз картину дополняли наручники и наножники (излишняя безопасность не повредит), а волосы были распущены и блестели чистотой. Также присутствовала лёгкая неброская косметика, подчëркивающая природную красоту девиц. Вид их был подавленным и испуганным. Они явно чуяли что-то неладное. Чернушка, как всегда, была в очках. И именно под этими очками вдруг вспыхнул огонёк надежды.

— Боже мой! Алексей Денисович, товарищ генерал, я вас узнала! Я верила, что вы нас спасëте! – радостно кричала уже не Чернушка, а Светлана.

Снежинка таращила удивленные голубые глазëнки то на напарницу, то на генерала полиции (да, именно такое звание носил наш клиент). Она, видимо, в отличие от Чернушки, не запоминала лица на портретах в ментовских кабинетах.

— Да-да, конечно, – скучающим голосом ответил генерал, – я пришёл вас спасти…

— Вот видишь, Снеж… Ой, ха-ха-ха! Видишь, Ирочка, за нами приехал целый генерал! Органы о нас не забыли! Нас искали!

Снежинка плотно сжала губы и сощурила глаза. Она не разделяла оптимизма подруги, чувствуя подвох. И не зря.

— Заткните кто-нибудь эту балаболку. Сил уже слушать её нет, – попросил "спаситель".

Никто ловко и быстро вставило ошарашенной Чернушке уже привычный резиновый шарик в рот и застегнуло ремешок на затылке.

— Вот-вот, так будет лучше. Это ради твоего же блага, девочка. Слушай меня внимательно, Чернушка. Да и ты, Снежинка, тоже. Это секретная информация, и касается она вас обеих. И спектакли мне здесь ни к чему. Я ясно выражаюсь?

Обе девушки кивнули, но Снежинка при этом всем своим видом показывала, что не верит ни единому слову генерала.

— Мы ведём крупную спецоперацию по предотвращению торговли людьми и выявлению подпольных борделей, а вы – наши агенты под прикрытием. В детали вдаваться не могу, да и не имею права. Дал подписку о неразглашении! Но вы должны довериться мне, как высшему должностному лицу! Вы верите мне?

Чернушка кивнула, а Снежинка лишь нахмурила брови.

— Молодцы! – воскликнул Алексей Денисович, вставая, – За проявленный героизм и мужество вам, товарищи прапорщики, после успешного завершения спецоперации, будут присвоены звания капитанов и вручены ордена, грамоты и премии!

— Служу России… – вяло буркнула, глядя в пол, Снежинка.

Чернушка, казалось, не замечала скепсиса подруги по несчастью. Она мычала что-то радостное сквозь шарик и кивала головой.

Алексей Денисович подошёл к ней вплотную, слегка прижавшись широкой грудью к грудкам Чернушки, и отстегнул кляп.

— Служу России!.. – успела радостно прокричать наивная красотка, но генерал не дал ей договорить. Он взял её одной рукой за затылок и приблизил нежные девичьи губы к своим и страстно поцеловал. Чернушка ответила ему взаимностью и они довольно долго и нежно, по-французски, целовались.

Наконец, он оторвался от Чернушки и вернул шарик на место.

— Так надо, детка! Не спрашивай, для чего. Спецоперация!

Потом настала очередь Снежинки. Но она плотно сжала губы и генерал толком её не поцеловал.

— Насильно мил не будешь, – сказал он спокойно, пресекая наши попытки наказать строптивую девицу, – Но ротик тоже открой.

Когда шарик оказался во рту Снежинки, генерал дал нам команду:

— Начинайте клеймение и упаковку.

Никто при помощи охранников подвесило девчонок за наручники к крюкам и слегка подняло вверх, чтобы они стояли на цыпочках.

Спустя минуту мы услышали шипение и дикий вопль Снежинки сквозь кляп, а потом ещё один – от Чернушки.

Запахло паленой кожей.

— Не волнуйтесь, девочки мои, так надо для дела. Вы получите за это компенсацию и путевку в Анапу, – успокаивал их Алексей Денисович, обходя сзади и осматривая, – Да, то что надо, моё личное клеймо. Спасибо за ювелирную работу.

— Всегда пожалуйста.

Генерал снова сел за стол и налил пива.

— Красивые девки, верно? – спросил он и сделал очередной глоток пенного напитка.

— Конечно, – согласился я, – долго выбирали?

— И не говори! Весь архив перерыл! Вы только поглядите на эти пëзды! Не пëзды, а персики!

— Это точно! – согласился Вован.

— А сиськи – чистый восторг! – клиент подошёл, взял рабынь за груди и стал выкручивать им соски, – Мягкие, но упругие, сосочки торчат! М-м-м! Прелесть!

— Жопы тоже ничего, – заметил Никита, тот ещё любитель задниц.

— Да, конечно – крупы достойные, настоящие породистые кобылы! – подтвердил Алексей Денисович, повернул девочек к нам задом и помял упругие ягодицы со свежими следами от клеймения железом.

Подруги выпучили глаза от боли, страха и ненависти, но положение их было безвыходным, и они молча терпели издевательства. Но это было ещё не всё.

— А кожа какая бархатная, а! А зубы – жемчуг! – всё никак не мог успокоиться покупатель и раздвинул девушкам губы, демонстрируя ровные белые зубы, словно на ярмарке лошадей или невольничьем рынке.

— Да-да, всё прекрасно! Вы их нашли и заказали, а мы – поймали и воспитали. Может, уже приступим к упаковке?

— Да, пожалуй. Парни, приступайте.

Охранники и Никто сняли сначала Чернушку, поставили её на колени и стали заматывать верёвками.

— Да, заебись кобылка! – продолжал комментировать свою покупку Алексей Денисович, – Вороная, но при этом – смирная!

Чернушка было дёрнулась в слишком грубых и нахальных руках охранников, беспрестанно её лапавших при вязке, но новый хозяин успокоил её:

— Не волнуйся, детка, это не надолго. Поработаешь недолго секс-игрушкой и – домой, примерять новые погоны! Что ты там мычишь? Не веришь? Честное офицерское, так и будет!

Я искоса поглядел на говорившего. "Пиздит – что дышит", пришла мне на ум поговорка.

На Чернушку накинули простой мешок из под картошки, завязали и довольно грубо уволокли. Мешок продолжал дёргаться, усиливая сходство добычи с овцой.

— Давайте теперь беленькую, сисястенькую!

Снежинка с такой жуткой ненавистью смотрела на нас, что, казалось, может прожечь на сквозь.

— Хуле ты вылупилась, хуесоска! Решила нам свою гордость показать, скотина бессловесная?! Забыла уже, как хуи с причмоком сосала и под хвост получала?! – прикрикнул на неё Вова.

— Ничего, парни, ничего, – ехидно сказал генерал, – ТАМ она забудет про такой взгляд окончательно. ТАМ она будет с ностальгией вспоминать время обучения!

Все мужчины дружно засмеялись, а на вырывающуюся Снежинку накинули мешок. Когда её уволокли вслед за Чернушкой, я поинтересовался у заказчика:

— Неужели вы правда их отпустите, наигравшись как следует?

— Ха-ха! Ну что вы?! Какие глупости! Это просто для того, чтобы в них теплился лучик надежды на то, что когда-нибудь бесконечный кошмар их новой жизни закончится!

— Гениально! Выпьем?

— Да! За милых дам!

— За дам!

— За дам!

— За дам!